Текст книги "Сладкое королевство"

Автор книги: Лиз Филдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 6

– Адам не…

– Не будет водить вас за нос и не сбежит в последнюю минуту? У него нет причин любить вашу семью. Делать вам добро.

– Ему нужно, чтобы я ему помогла.

Мей немного помолчала, затем спросила:

– Ты можешь сама справиться с ланчем? Я бы привела в порядок детскую кроватку.

– Вы же отдали ее викарию в прошлом году. Для тех людей, у которых дом сгорел.

– Ах да! Я и забыла.

– Адам просил составить список того, что нам нужно, – напомнила Робби и вернулась к своему салату.

– Да, верно. Пойду займусь этим, – ответила Мей. Но ее отвлекла Ненси. Она открывала и закрывала ротик и махала ручонками.

– Лишняя пара рук тоже не помешала бы, – заметила Робби. – Вы же должны выполнить этот заказ на печенье к концу недели.

– Не проблема. Адам хочет помочь. Мне надо очистить для него шкаф в дедушкиной спальне.

– Он будет тут жить? В комнате вашего дедушки?

– Комната в порядке. И мне некуда больше его поместить, пока в доме столько народу.

Робби в ответ только подняла бровь.

– Это не то, что ты думаешь, Робби.

Экономка покачала головой:

– Позвольте мне заняться комнатой вашего дедушки.

– Спасибо.

Когда Ненси оттолкнула бутылочку с молоком, показывая, что сыта, Мей спросила:

– Ты больше не хочешь, родная?

Она поставила бутылочку на стол и залюбовалась девчушкой. Такая хорошенькая!

– Поднимите ее к плечу и погладьте по спинке, иначе она может срыгнуть, – приказала Робби.

Но Ненси не стала ждать, когда ее погладят по спинке. Мей почувствовала, как что-то влажное растекается по ее блузке.

– Она отрыгнула всю еду обратно?

– Совсем немного. Молоко не сразу попадает в детский желудок. – Робби усмехнулась и протянула Мей бумажное полотенце. – Вы постоянно так поступали, надо вам сказать.

– Правда? – Никто никогда не говорил с Мей о ее раннем детстве. – И что же ты делала?

– Переодевалась каждый раз, пока не придумала класть на плечо толстое полотенце.

– Спасибо за совет, – сказала Мей, вытираясь – А что еще я делала?

– Вы часто плакали. Скучали по вашей маме.

Как раз в эту минуту Ненси заплакала, и Мей стала ходить по кухне, ласково гладя девочку по спинке.

– Бедная малышка. Бедная Саффи.

– А вам он что сказал? Что у них за семейный кризис?

– Адам и сам не знает. Саффи оставила ребенка у его офиса и убежала. Он показал мне записку, которую она оставила рядом. Честно говоря, записка не очень вразумительная. Кажется, отец Ненси что-то узнал о том, какие у Саффи были проблемы, и хочет забрать малышку.

– То есть он заставил вас вмешаться в гадкие дела его семейства.

– Саффи написала ему, что я могу помочь. – И, опережая готовый сорваться с уст экономки вопрос, добавила: – Он был в отчаянии, Робби.

– Еще бы! Если он готов на вас жениться, чтобы получить няньку…

– Мне повезло.

– Может, и так. А помните того молодого скворца со сломанным крылом, которого он вам принес?

Адам приносил ей много разных зверушек, пока Робби не выследила его и не прогнала. После этого он приходил через заднюю калитку, стараясь не попасться на глаза садовнику, держался подальше от дома, ждал ее в конюшне. Она делала ему растворимый кофе, а он опустошал ее блюдо с бисквитами. Потом он помогал ей чистить клетки. И никто ни в школе, ни дома не знал об этом. Кроме Саффи.

– Помню, – сказала она. – И что из этого?

– Вы целую неделю плакали, когда скворец улетел.

Мей сглотнула:

– Ты предупреждаешь меня, что не надо слишком привязываться к Ненси?

– Или к ее дяде. – Робби не стала ждать возражений Мей и добавила, задумчиво стуча ножом по столу: – Наверху в кладовке есть старая деревянная колыбелька. Может, сгодится на первое время. Но, честно говоря, надо бы унести Ненси, пока рождественская смена не явилась на ланч.

– Вы справитесь вдвоем с Патси?

– Все уже готово, кроме салата. – Она качнула головой. – Так что ступайте.

Мей, совершенно уверенная в том, что Робби может подать гостям ланч одной рукой, вернулась в тишину и покой своей гостиной, уложила Ненси в коляску и пошла искать колыбельку, которую вскоре поставила у своей кровати.

– Иди сюда, малышка, – произнесла она, укладывая Ненси. Тихонько ее покачивая, она напевала мелодию старой детской песенки, слова которой забыла давным-давно.

– Какая идиллия!

Мей вздрогнула и подняла голову.

Адам стоял, прислонившись к косяку двери между гостиной и спальней. Он сменил перепачканный костюм на точно такой же, но чистый, надел свежую белую рубашку. Только галстук был другой.

– И давно ты тут стоишь? – спросила она, смутившись.

– Довольно давно. Робби рекомендовала мне подождать хозяйку дома в гостиной, но я решил отнести чемодан наверх. Я прошел по черной лестнице.

– Не будь таким чувствительным. Она, вероятно, боялась, что ты, если войдешь сюда, разбудишь Ненси.

– Она никогда не видела, как я проскальзываю в калитку и крадусь по саду.

– Нет. – Мей отвернулась.

Он первый раз сказал что-то о прошлом. О тех золотых днях. А потом она солгала деду, солгала Робби и пошла с ним на дискотеку.

– Сколько поколений младенцев Колридж засыпали в этой колыбельке? – спросил он и подошел к ней.

– Много, – ответила она.

– В этом доме все выглядит так, как будто было тут всегда.

– Большинство вещей да, – произнесла Мей, вставая. Ей требовалось немного пространства между ним и ею, чтобы она могла думать о том, что действительно важно. – К сожалению, одной вещи не хватает.

Стоя на коленях у колыбельки плечом к плечу с Адамом, она слишком сильно чувствовала контраст между его видом и своим. Он побрился. От него исходил аромат травы после дождя, свежевыстиранного белья. Все аккуратное, дорогое.

А она пахла дезинфекцией, лаком и засохшим у нее на плече молоком. Лента, которая поддерживала волосы, упала, и волосы рассыпались по плечам. Ей не нужно было смотреть в зеркало. Она и так знала, насколько ужасно выглядит.

– Ненси действительно нужна детская кроватка. К сожалению, нашу я отдала. Но я все равно собиралась сходить в магазин и купить кое-какие вещи. Куплю и кроватку.

– Мы можем сделать это по дороге.

– Куда?

– Я именно поэтому приехал. Я говорил с регистратором. Он может поженить нас двадцать девятого.

Мей открыла рот, снова закрыла, потом спросила:

– Двадцать девятого?

– Насколько я понимаю, с момента подачи заявления должно пройти шестнадцать дней. Двадцать девятое – первый день после этого срока. Он записал нас на десять часов. Тебя устраивает? Это понедельник. У тебя на этот день не назначено ничего, что нельзя будет перенести?

Мей покачала головой:

– У нас есть занятия в середине недели и занятия по выходным дням, но в понедельник мы всегда свободны. А ты?

– Я совершенно свободен. Ты, наверное, хочешь узнать, как все это будет?

* * *

Она не думала о свадебной церемонии с тех пор, как, еще подростком, воображала ее себе во всех подробностях. Но в данном случае местной церкви не надо было полниться ароматами роз, хористы не должны были петь как ангелы, а скамьи – заполниться толпой одноклассниц, которые бы с завистью смотрели, как она идет к алтарю в роскошном свадебном платье.

– Наверное, да – кивнула она.

– Нам потребуется пара свидетелей. Робби, конечно. Вторым, я думаю, может быть Фредди Дженнингс.

– Хорошая мысль.

– Я сегодня полон хороших мыслей. Сейчас нам надо просто съездить в мэрию и подписать несколько бумаг.

– Сейчас? Но я не могу оставить Ненси.

– Тогда возьми ее с собой.

– Да, конечно. – Мей посмотрела на девочку. И постаралась представить себе, как она будет везти ее в коляске по городу, а все прохожие будут думать, что это ребенок ее и Адама. – Мне надо переодеться.

Она достала из гардероба первое, что попалось под руку, – старую золотистую юбку, черный свитер с V-образным воротом и новые колготки – и скрылась в ванной, где первым делом плеснула себе в лицо холодной воды, чтобы взбодриться.

Она собирается устраивать свадьбу, регистратор, наверное, будет ждать от нее соответствующих усилий. Мей подкрасила губы, подвела глаза, закрутила волосы на затылке в пучок и посмотрела на себя в зеркало. Не слишком много? Не подумает ли Адам, что она хочет произвести на него впечатление?

Ну, знаете ли! Как будто Адама Вейвелла интересует, что на ней надето. И все-таки было что-то очень ненормальное в том, что он сидит в ее доме, ждет ее…

Слишком интимно. Слишком…

Ну и что?! Абсолютно ничего.

Она распахнула дверь, и Адам поднял голову, испуганный резкостью ее появления.

«Спокойно, Мери Льюис, спокойно…»

– Все в порядке? – спросил он.

– Да. Осталось надеть сапоги.

Она достала их из кладовки и натянула, стараясь не думать о том, что Адам стоит у окна ее спальни с Ненси на руках.

– Сейчас принесу мое свидетельство о рождении, и можно отправляться. Я возьму Ненси, а ты принеси коляску.

– Ну, все оказалось не так плохо, – заметил Адам, когда они вышли от регистратора.

Мей кивнула. Она была очень бледна. Возможно, для него это было не так плохо. Но все работники мэрии знали ее и сбежались поздравлять, сюсюкали над Ненси, думая, что это ее ребенок.

– Но почему ты позволила им думать, что это твой ребенок? – спросил Адам.

– Я решила, что так безопасней.

– Безопасней?

– Для Саффи.

Он на минуту лишился дара речи. Да, ее все знают, но на самом деле она очень замкнутый человек и, наверное, очень смутилась, оказавшись в центре внимания.

– Я так голоден, – сказал Адам. – Давай съедим по сэндвичу.

– Я думала, мы пойдем в магазины. Ненси скоро снова надо будет кормить.

– Ты не сможешь ее накормить, если сама обессилеешь от голода, – заметил он, беря ее под руку и увлекая через дорогу к зданию торгового центра, где когда-то размещался большой постоялый двор. Они уселись в кафе во дворе центра за столиком у окна, рядом с которым нашлось достаточно место для коляски.

Адам заказал сэндвичи и чайник чая.

– У тебя было тяжелое утро. У нас обоих было тяжелое утро. В таких случаях доктора рекомендуют крепкий сладкий чай, – сказал он, когда официантка ушла.

– Я только сейчас начинаю осознавать, что произошло.

– Твой дед сделал ужасную вещь.

– Что? Ах, да. – Она покачала головой. – Но он потерял память. Он не знал.

Адам посчитал, что Мей говорит о потере дома, но, кажется, ее шокировала мысль о браке с ним.

Тем не менее она, как когда-то ее предок, готова была пойти на что угодно, лишь бы сохранить родовое гнездо. Лучше умереть, чем стать никем, жить в простом маленьком домике, выйти замуж за простого человека, о котором никто никогда не слышал.

– Ты разобрала эскизы наклеек для меда? – спросил он.

Она удивленно взглянула на него. Потом, когда им принесли завтрак, сказала:

– Ах да, наклейки. Я воспользовалась твоим советом и дала Джереми акварель. Он хочет отсканировать ее, ввести в свой компьютер и посмотреть, что можно с ней сделать.

Адам вдруг почувствовал, что ему все это нравится гораздо меньше, чем должно бы, – ведь идея принадлежала ему. Но что он мог сказать? Что он не хочет, чтобы этот человек входил в ее спальню, чтобы его бросало в жар от вида ее кровати?

– Я советовал тебе обратиться к профессионалу.

– Как ты думаешь, сколько меда я собираю? – спросила она. – Я не оправдаю расходов на профессионала. А Джереми оказывает мне любезность.

– Он идет на жертвы, чтобы быть в хороших отношениях с попечительницей школы, – возразил Адам, разливая чай. Он положил в ее чашку сахар и протянул ей. – Он мечтает о повышении по службе?

– Об этом я ничего не знаю.

Она отпила глоток и состроила гримасу.

– Мало сахара? – спросил он и получил в ответ холодную улыбку, нацеленную куда-то глубже, чем в горькие воспоминания.

– Какой ты забавный, – заметила Мей. Она достала из детской сумки пустышку и дала Ненси.

– Мей…

Его телефон зазвонил, но он не обратил на это внимания. Ее отношения с Дэвидсоном важнее, чем сообщение Джейка, что бы тот ни имел сказать. Если она думает, что сможет продолжать…

– Ты не собираешься ответить на звонок? – спросила Мей. – Может быть, это Саффи.

– Что? – Адам достал телефон из кармана и крикнул «да!» так резко, что, будь это Саффи, она тут же повесила бы трубку. Но это, очевидно, была не она, потому что он, выслушав звонившего, сказал: – Пятнадцать минут. – Потом, в ответ на ее вопросительный взгляд, пояснил: – Это из офиса. Боюсь, я не смогу пойти в магазин. Дай мне список того, что тебе нужно, и я что-нибудь раздобуду.

– То есть поручишь Джейку что-нибудь раздобыть? – яростно произнесла она, хотя сама не могла понять, на что злится. На то, как он смотрел на нее, как произнес ее имя, когда зазвонил телефон. Может быть, он передумал?

– Не важно. Он должен знать, где Ненси, на случай, если Саффи объявится на следующей неделе, когда меня не будет. И должен быть кто-то, к кому ты сможешь обратиться в случае необходимости. Кроме того, он откроет на твое имя кредитную карту.

– Мне не нужны твои деньги, Адам.

– Возможно. Но я слышал от людей, что дети дорого обходятся, и не хочу, чтобы ты субсидировала мою сестру. А с картой ты сможешь помочь, если Ненси что-то потребуется.

– Ей требуется любовь, Адам, а не кусок пластика.

– Если ты дашь ей наполовину столько любви, сколько даешь твоим зверям-инвалидам, значит, она будет в надежных руках. Но дело не только в Ненси. Тебе потребуется обновить свой гардероб. – И прежде, чем она успела ответить, пояснил: – Твои свитера практичны, черненький костюмчик, в котором ты появлялась в публичных местах все последние годы, – это классика, но, когда я буду представлять тебя миру как свою жену, тебе потребуется что-то более соответствующее моему положению.

Представлять ее… Его положение…

– Может быть, тебе стоит подумать о том, чтобы обновить жену?! – выпалила Мей. – Взять одну из милых твоему сердцу тощих блондинок, и пусть она заботится о Ненси? – Она встала так резко, что стул заскрипел и сидевшие за соседними столиками люди повернули головы в ее сторону.

– Кто в этом графстве может быть лучше мисс Мей Колридж? – спросил он, беря ее за руку.

От неожиданности его прикосновения и давления его пальцев она почувствовала слабость в коленях и вновь опустилась на стул.

По лицу Адама опять скользнула таинственная улыбка, и чувство, которое она испытывала перед тем, как он поцеловал ее, вновь вернулось.

Адам Вейвелл уже не был тем мальчиком, который дрожал, когда целовал ее. Это был человек, сброшенный на самое дно жизни и сумевший за десять лет обновить старенькую семейную фирму, взять дело в свои руки и создать империю.

Она чувствовала бы себя виноватой в том, что тайно бросила ему спасательный круг, умолив старого друга семьи дать ему работу, но семья, прежде владевшая фирмой, вышла из этой переделки с капиталом куда большим, чем надеялась когда-либо накопить.

– Я просто предполагал, с обычной своей грубоватостью, – сказал Адам, не дождавшись от нее ответа, – что тебе захочется побаловать себя какими-нибудь туалетами для рождественского сезона. – Он еще держал ее руку достаточно крепко, так, чтобы она не могла вырваться.

– Я попрошу Джейка позвонить тебе на следующей неделе, помочь в повседневных заботах, – произнес Адам достаточно твердо, для того чтобы дать понять, что этот вопрос не обсуждается.

– Рождественские праздники должны меньше всего волновать тебя, – возразила Мей, не желая сдаваться. – Лично меня волнует Ненси. И Саффи. Ты пытаешься ее разыскать?

– Я позвонил приятелю, владельцу страховой компании. Сейчас, когда мы с тобой беседуем, он старается напасть на ее след и осторожно выясняет, что произошло во Франции.

Дьявол! Конечно, он пытается ее разыскать.

– Извини, – сказала она, сообразив, что позволила гордости захлестнуть ее. – Я не хотела грубить тебе.

Он ободряюще пожал ей локоть:

– Ничего. Мы оба сегодня немного не в своей тарелке.

– Ты собираешься сказать Джейку, что я… мы… ты… – Она не смогла произнести это вслух.

– Что я… ты… мы собираемся пожениться? – спросил он, улыбаясь ее смущению.

Она кивнула.

– Это необходимо, Мей. Мне придется поручить ему всю подготовку.

– Подготовку? Какая нужна подготовка для пятиминутной формальности?

Он пожал плечами:

– Почему она должна быть пятиминутной? Я думал, мы устроим что-нибудь повеселее, чем визит к регистратору.

– Повеселее? Ты думаешь, я хочу повеселиться?

– Ну, элегантнее. Где-нибудь, где можно потом пообедать или поужинать, чтобы я мог представить тебя моим директорам и их женам.

Мей открыла рот, собираясь возразить, но Адам опередил ее:

– Он займется цветами, машинами, фотографами, объявлениями в прессе. Организует прием для моих сотрудников.

– Ты здорово все продумал.

– У меня на руках не было ребенка.

– Не в этом дело. Я просто думала, хотела…

Сейчас он мог угадать ее мысли: она старалась примириться – не с тем, что станет его женой, а с необходимостью играть эту роль на публике.

– Ты думала, никто не должен знать? – с трудом выговорил Адам.

– Я… да, – призналась Мей. – Я думала, это формальность, кусок бумаги. Такой шумихи, шоу я не ждала.

– Но в этом же все дело, Мей, – сказал он мягко. – В шоу.

В конце концов, он получил все, чего хотел. И она тоже. Но обоим придется расплачиваться. Ему – деньгами. Это просто. Ей – гордостью. Это куда тяжелее.

– Ты же не хочешь, чтобы государственные чиновники заподозрили, что ты вступила в фиктивный брак, чтобы не отдать им Колридж-Хаус?

– Я думала, достаточно того, что Фредди Дженнингс будет у нас свидетелем, – ответила она с каменным лицом. – Я была уверена, что он, придя домой, расскажет об этом своей жене и объявления в газетах не потребуется. К вечеру все в городе будут знать новость.

В этом Адам не сомневался, но не считал, что может обойтись без формального объявления в «Таймс».

– Мне пора. Подвезти тебя?

– Нет, спасибо. Я пойду пешком. Представлю Ненси уткам.

– Хорошо. Увидимся позже. Не знаю точно когда.

Мей посмотрела на него, и у него перехватило дыхание от ее неожиданной улыбки.

– Если ты слишком задержишься, я поступлю как обычная жена и оставлю твой обед на плите.

Обед? Он никогда в жизни не обедал дома. Его мать в лучшем случае могла предложить ему пиццу. Потом, в университете, он перебивался как мог. А когда разбогател, от него стали ждать деловых обедов в ответ на деловые завтраки в каком-нибудь приличном ресторане.

– Во сколько ты обедаешь? – спросил Адам.

– Когда как. В семь?

– Постараюсь приехать вовремя.

– А если задержишься, – с этими словами Мей открыла мягкую кожаную сумку, которую носила на плече, – лучше, чтобы у тебя был ключ. – Она достала связку ключей, сняла один и протянула ему: – Это от входной двери. К завтрашнему дню я сделаю для тебя полный набор.

Глава 7

Джейк никак не выразил удивления, когда Адам сообщил ему о своем намерении жениться.

Он просто выслушал новость, сделал кое-какие заметки и через час вернулся со списком имеющихся в продаже свадебных принадлежностей – на выбор Мей, списком лиц, которых следовало пригласить на завтрак и прием, и проектом текста объявления в «Таймс».

Адам прочитал бумаги и сказал:

– Должен предупредить вас, что Мей позвонит и продиктует список вещей, которые нужно приобрести для Ненси.

– Я уже говорил с мисс Колридж. Мне нужно было узнать ее полное имя, чтобы вписать в объявление. И поскольку вы были в зале заседаний…

– Да-да, – неожиданно резко перебил Адам, потому что, просматривая в этот момент текст объявления, понял, что не знал, что ее настоящее имя было не Мей, а Мери. – Конечно же. Покажите мне список.

– Он не полон, – заметил Джейк. – Я предлагал кое-что добавить, но мисс Колридж утверждает, что ей больше ничего не нужно.

Он подумал, что большинство необходимых вещей у Мей, наверное, уже есть. Как колыбель, например. Если много поколений одной семьи живут в одном и том же доме, из него ничего не выбрасывается. Но и не привносится ничего нового, яркого, современного. Тем не менее она не сможет отказать ему, когда он заявит, что решил побаловать Ненси.

Он хотел оставить свою метку в доме. Вплестись в материал, из которого он сделан. Стать частью истории Колриджей.

– Бросьте все это, Джейк, – сказал Адам. – Позвоните в один из больших магазинов в торговом центре и предложите менеджеру выполнить все самые фантастические желания женщины, которая только что стала матерью. Одежда, игрушки, детская мебель. Только сделайте так, чтобы все это доставили в Колридж-Хаус сегодня к пяти часам.

Джейк посмотрел на часы:

– У них будет очень мало времени.

– Уверен, они справятся.

– Не сомневаюсь. Я заказал кредитную карту для мисс Колридж. Карта будет готова в понедельник. Я сам отвезу ее. Заодно удостоверюсь в том, что у нее есть все необходимое. Разговаривая с мисс Колридж, я убедился, что ей не так-то просто обратиться с какой-либо просьбой.

– Вы правы. Поэтому лучше спросите ее экономку, миссис Робинсон.

Когда Джейк ушел, Адам сел в кресло и стал смотреть в ту сторону, где за деревьями парка виднелись трубы Колридж-Хаус.

Джейку было достаточно одного телефонного разговора, чтобы точно определить характер Мей. Она никогда ни о чем не просит. Если бы Саффи не отправила его к ней, он узнал бы об ее утрате только тогда, когда на фасаде дома появилась бы надпись «Продается».

Конечно, дом еще не был бы потерян навсегда. Он мог купить его, перевести туда свою компанию и устроить на месте своего унижения парковочную площадку.

Но это было бы вовсе не так прекрасно, как проспать ночь в огромной кровати Джеймса Колриджа. И знать, что меньше чем через три недели его внучка станет миссис Мери Льюис Вейвелл.

Мей не сразу нашла свой телефон среди сваленных в ее гостиной пакетов и коробок.

– Да, – резко выдохнула она.

– Похоже, ты опять слегка задыхаешься, Мышка.

– Адам! – Она не ожидала, что он позвонит.

– Надеюсь, это не очень утомительно.

– Утомительно? – переспросила она, одной рукой поддерживая деталь кроватки и сдувая волосы с лица. – Это убийственно. Не знаю, о чем ты думал.

– Я понятия не имею, что тебе привезли. Расскажи мне.

– Я попросила кроватку. Одну кроватку со сменным матрасом, немного одежды и несколько подгузников. А получила полный гарнитур детской мебели. Шкафчики, полочки, столик для переодевания и столько одежды, подгузников и игрушек, что хватит… – она не сразу подобрала нужное слово, – на целую охапку младенцев.

– Охапку? – переспросил Адам, явно сдерживая смех. – Это собирательное существительное действительно употребляется, когда речь идет о детях?

– Охапку, ораву, кучу – как тебе больше нравится.

– Ух, сколько информации сразу! – воскликнул он, уже не стараясь скрыть веселья.

– Я не хочу быть невежливой, Адам, но я немного занята.

– Ты можешь дождаться меня. Мы вместе расставим вещи.

– Расставим? Дело не в том, чтобы их расставить, а в том, чтобы их собрать. Тут требуется мозг инженера.

– Ты хочешь сказать, что тебе привезли все в разобранном виде?

– Кажется, теперь все привозят в таком виде. – Мей беспомощно посмотрела на множество блестящих металлических деталей кроватки. – А я даже не могу отличить шуруп от скобы.

– Хитрая штука – скоба, – согласился Адам.

– Это не смешно! – воскликнула она. – Джейк на месте? Скажи ему, что, если он сумеет собрать эту кроватку, я осыплю его пирожными и булочками, которые умеет печь только Робби.

– Джейк занят. Боюсь, тебе придется принять мою помощь.

– Твою?

– Постарайся сдержать свой энтузиазм, Мей.

– Нет… Просто… Извини. Я не хочу показаться неблагодарной. Я думала, у тебя много дел и ты по уши в работе. И вообще, зачем ты звонишь?

– Я просматривал список дел, который Джейк для меня составил, и дошел до звонков.

Мей выпустила спинку кроватки из рук, и она упала и ударилась о диван.

– Что случилось? – В голосе Адама зазвучала тревога.

– Все в порядке. Просто маленькая авария.

– Разве бывают маленькие аварии? – спросил он, и она рассмеялась.

– Такое уже бывало раньше, – ответила она.

– Пару раз, – признал он. – На самом деле я позвонил спросить про кольца.

– Кольца? – Мей наморщила лоб. – Нет. Тут есть шайбы, шурупы, скобы, – сказала она, изо всех сил стараясь обратить его вопрос в шутку. – Я не вижу…

– Обручальные кольца. Я подумал, может быть, ты захочешь сама выбрать.

– Нет, – произнесла она быстро.

– Ты уверена?

– Я хотела сказать – нет, тебя это не должно волновать. Я надену обручальное кольцо моей бабушки. Она была прекрасной женой, хозяйкой и матерью.

– Думаю, твоему дедушке это было бы неприятно.

– Вероятно, ты прав. Но я так хочу.

– Ну, если ты уверена…

Если Адам купит ей дорогое кольцо, позже придется его вернуть, а бабушкино кольцо она сможет носить постоянно.

– Да, я уверена. Это все?

– Нет. Тут у меня целый список вопросов, которые ты должна решить. Но они могут подождать, пока я ликвидирую твою маленькую аварию. Я приеду через полчаса.

* * *

– Это надо поместить сюда, – заявила Мей, указав на чертеж.

Они стояли на коленях на полу маленькой гостиной и рассматривали чертеж шкафа.

Адам никогда раньше не замечал, какие маленькие у нее руки. Последние пару часов, когда она держала детали детской мебели, которые он привинчивал – в промежутках между удовлетворением потребностей Ненси, – ему трудно было сосредоточиться на чем-то еще.

– Больше просто некуда, – настаивала она.

Маленькие, нежные, красивые руки, созданные, чтобы носить дорогие кольца.

– Я бы с тобой согласился, но ты держишь чертеж вверх ногами.

– Правда? О господи! Действительно. – Мей сняла очки. – Тогда у меня больше нет идей. Может быть, пора признать поражение и позвать Джейка?

Адам поднял голову, хотел сказать, что нет ничего, что Джейк мог бы сделать лучше, чем он, но слова замерли у него на губах.

В процессе сборки Мей от волнения ерошила волосы и теперь выглядела так, как будто ее таскали по полу туда-сюда. Она раскраснелась от усилий, которых ей стоило удерживание вместе частей кроватки, а потом – столика для переодевания и ящиков к нему.

Но ее глаза медового цвета блестели, озаряя лицо. Было ясно, что она, несмотря на некоторое волнение, на самом деле получает от процесса удовольствие.

И вдруг Адам понял, что и он рад всему этому.

– Ты думаешь, я допущу, чтобы куча досок одержала надо мной верх? – возмутился он.

– Какой невероятно мужской ответ, – заметила Мей и засмеялась.

За все эти ледяные годы он не смог забыть этот звук. Ее смех. Как он согревал, придавал силы, прогонял всю скверну. Никогда ни одна женщина не действовала на него так. Может быть, именно поэтому он не смог забыть ее и двинуться дальше.

– Кто-нибудь мог бы подумать, что я сомневаюсь в твоих способностях, – заметила Мей.

– А ты не сомневаешься? – Адам думал пошутить, но его слова прозвучали довольно резко.

Что-то мрачное появилось в глазах Мей. От этого взгляда жаркая волна прошла по его телу, и он, не успев подумать, прижал свои губы к ее губам в яростном поцелуе. Никакой нежности, никакой дразнящей, соблазнительной сладости. Это была попытка покорения, расплаты за все долгие годы, когда он мучительно пытался забыть прикосновения ее рук, вкус губ.

Адам хотел ее немедленно, здесь, на полу.

Громкий плач Ненси привел его в себя, и он отпустил ее. Мей, пошатываясь, встала, взяла малышку и прижала к себе. Она ласково качала девочку, успокаивая ее или, может быть, себя.

– Ее надо покормить, – сказала Мей и быстро ушла, даже не взглянув в сторону Адама.

Все его существо рвалось за ней, жаждало объяснить, что он чувствует, что она сделала с ним. Но он взял себя в руки и остался на месте.

На лестничной площадке Мей прислонилась к стене. Слабость в ногах не давала спуститься вниз. Она прижала руку к губам, сама не зная, хочет ли остудить их или сохранить жар его поцелуя.

Мрачный, требующий, но не дающий, он пронзил ее, как молния. Она не могла думать, не могла двигаться. Она знала только, что, когда его губы овладели ее губами, она захотела большего, захотела всего, что он мог ей дать.

Она весь вечер так остро ощущала его присутствие.

Адам приехал, снял пиджак и галстук, засучил рукава, и ее деловитость испарилась, когда они стали собирать вместе мебель. Она могла думать только о его темных волосах, как они падали ему на лоб, пока он сосредоточенно работал. А когда его рука задевала ее, волна наслаждения бежала по всему телу.

Мей с трудом удерживала части кроватки, пока они ее собирали. Они оказывались очень близко друг к другу, на расстоянии прикосновения. И у нее создавалось головокружительное впечатление, что, если она повернется к нему, он ее поцелует. Больше чем поцелует. Осуществит все ее мечты.

Когда они добрались до шкафчика, она уже больше не могла владеть собой. Она смотрела на план, но все ее существо тянулось к Адаму, к его сильным плечам, его шее, его рукам.

Ей казалось, что она сходит с ума, и если она не обратится в бегство, то совершит что-то ужасное. И ее мечты испарились в жаре поцелуя – не мальчика, которого она любила, а мужчины, которым он стал.

Адам закручивал последний шуруп, когда Мей вместе с Ненси вернулась в детскую.

– У тебя получилось! – воскликнула она радостно и заставила себя улыбнуться.

– Как только мне удалось правильно расположить эти металлические кольца, все стало как конфетка.

Он открыл и закрыл дверцы шкафа, чтобы показать, что они действительно работают.

– Это что, намек?

– Не на конфетку. Но что-то очень соблазнительно пахнет, – сказал он, устанавливая видеокамеру на шкафчик и направляя ее вниз, на матрас, на котором Ненси барахталась, как маленькая рыбешка, пока Мей пыталась ее переодеть. – Вот это хорошая вещь.

– Замечательно! – Она повернулась посмотреть на детский монитор и быстро отстранилась, когда ее плечо коснулось руки Адама.

Этим вечером он увидел и робкую, неуклюжую девочку, которую знал когда-то, и женщину с твердым характером, какой она стала.

– Я, вероятно, тебе только мешаю, – произнесла Мей, и он уже был готов с ней согласиться, когда заметил, что рука, которой она пытается удержать болт, дрожит.

Адам накрыл ее ладонь своей. Он хотел только помочь ей держать болт, но ее дрожь передалась ему.

– Останься, – попросил он.

Помолчав несколько мгновений, Адам спросил:

– Куда девать всю эту тару?

– В конюшне есть склад, – ответила Мей, снимая с Ненси розовые чулочки. – Там идут уроки дизайна. Для них всегда нужен картон.

Ненси потянулась к волосам Мей. Та, смеясь, взяла ее крохотную ручонку и поцеловала малюсенькие пальчики. И Адам вдруг вспомнил, как точно так же целовал пальцы Мей, а потом – ее нежную шею, грудь… У него едва не вырвался стон.

Мей откинула назад волосы и повернулась к нему.

– Счастливая Саффи, – сказала она.

– Счастливая? Почему?

– У нее есть Ненси, – вздохнула она и грустно улыбнулась.

Ей почти тридцать лет, и ни мужа, ни детей, ни личной жизни. Адам понимал, что это не его вина, ведь он приходил за Мей, но, видимо, не был ей нужен.