Текст книги "Мне не нравятся рыжие (СИ)"

Автор книги: Лия Толина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

По дороге до мотеля Аля и Даниил заехали в кафе пообедать. Оно было скромнее, меньше и невзрачнее вчерашнего ресторана, но понравилось Алине в разы больше. В нем было уютно, почти как дома. Там хотелось находиться. Хотелось заказать себе чашечку кофе, взять любимую книжку и засесть на пару часиков. Выпасть из реальности.

За обедом они не особо разговаривали. Каждый боялся заступить за черту деловых отношений. Поэтому стукание вилок о тарелку лишь иногда разбавляли нелепые фразы про хорошую погоду, красивый город, неповторимый дизайн кафе.

Вот только погода испортилась, город может и красивый, только Аля мало видела его, а дизайн, да, хороший.

На пороге временного жилья их встретил Рон. Поприветствовал и предупредил, что сегодня обещают грозу и лучше на ночь закрыть окно.

Алина невзначай поинтересовалась о двух ребятах очень интересного возраста, тот сказал что дети есть лишь в одном номере.

Туда-то Алина и собралась наведаться прямо сейчас.

Даниил пожелал ей приятного вечера и ушёл к себе.

Аля поплелась на пятый этаж. Он оказался захламлённым больше, чем все остальные. Будто это не мотель, а коридор общежития.

Найдя нужную дверь, Алина слегка постучалась. Практически сразу за дверью послышалось ворчание и шаги.

Через минуту дверь открылась, на пороге стояла женщина, с сонными глазами и небольшим хаосом на голове. Волосы глубоко-свекольного цвета, мешки под глазами, застиранный халат – не создавали впечатления радужной жизни. Все это буквально кричало о проблемах.

– Чем могу помочь? – давольно резко спросила женщина.

– Здравствуйте, Рон сказал мне…

– Я же сказала, что заплачу через неделю! – прорычала она, сверкнув глазами. – зачем каждый день напоминать?!

Алина обомлела и просто вылупилась на хозяйку, как баран на новые ворота.

– Я…Нет…Я не за деньгами, – наконец – то она смогла выдавить из себя более менее понятное предложение.

– Тогда что тебе нужно? – очень недружелюбный тон вызывал в Але желание сказать, что она ошиблась и убежать. Но ведь у ее детей Алино полотенце и вещи.

– Ваши дети вчера унесли мое полотенце и кое-какую одежду. Я понимаю, что это шутка, но не могли бы вы вернуть мне мои…

– Джек! Оливер! – взревела женщина. В ту же секунду в дверях появились двое ребят, которые явно узнали Алину, потому что их маленькие глазки округлились до размеров небольшого блюдца. – Если то, что сейчас говорит эта девушка – правда, я вырву вам руки!

– Мам, мы же просто… – один из пацанят опустил глаза и начал что-то мямлить про шутку, розыгрыш, веселье. Второй просто стоял, переминаясь с ноги на ногу.

– Вы наказаны! Неделю не выходить! И принесите ее вещи! – прекратила это жалобное мяукание женщина. – Я Грэйс. – обратилась она ко мне, когда ребята скрылись в комнате.

– Я Алина, – девушка дружелюбно улыбнулась. – не ругайтесь, я на них не злюсь. – попыталась она сгладить углы.

– Вы не представляете, Алина, как я устала. Они совершенно не управляемые. Представляете, неделю назад, они чуть не запустили кошку мистера Брауна с крыши. – жалобно проговорила Грэйс.

Кошка, мистер Браун.

Это все больше напоминало ей обычное общежитие. У порога снова появились ребята с моим приданным, затем, не поднимая глаз, протянули мне его.

– Простите их, Алина. Это моя вина. Вместо того, чтоб их воспитывать, я вынуждена работать и днём и ночью, чтоб их прокормить. Они хорошие, просто слишком долгое время предоставлены сами себе…

– Я не злюсь, – поспешила успокоить она Грэйс, чувствуя, как женщине сложно даются слова. – Вы здесь живёте? – Аля все-таки решила задать вопрос, крутящийся на языке.

– Да. Этот этаж Рон сдаёт в долгосрочное пользование. Мы тут живём уже два года. Это наш дом.

Алина кивнула, чувствуя, как скулы сковывает непонятные чувство боли за чужую жизнь. Затем попрощалась и побежала в свою комнату. Внутри все сжималось.

Нет, ее не удивила судьба Грейс, таких ведь миллионы. Но сердца трогают не цифры, а история отдельного взятого человека. Глаза полные тоски, утопающие в слезах. Усталость и нездоровый вид лица. Можно было не спрашивать, как она дошла до такой жизни, кем она работает – это не имело значения. Значения имело лишь то, что жизнь не выбирает кого ломать. Она ломает и скидывает на дно, а выберутся или нет – их проблемы.

Грэйс не выбиралась. Она покорно осталась существовать в этом дне. Опустила руки, запустила воспитание детей и все, что делает – лишь винит себя.

Алина упала на кровать, размышляя о том, как она может помочь ей. Помочь ведь нужно, кто если не она? Да только как? Не забирать же ее с собой в Россию?

За окном прогремел первый раскат грома, затем сверкнула молния. Аля подошла к окну и вдохнула полной грудью запах приближающейся грозы. Ещё один раскат грома и на стекле появилась первая капля.

Звёзд на небе не видно, лишь изредка яркие стрелы, выпущенные в землю освещают небо.

Через пять минут дождь уже вовсю барабанил по окну, наигрывая унылую мелодию.

В комнате тускло горела лампа, Аля лежала на кровати, прислушиваясь к звукам погоды.

Оглушающий раскат, молния и в номере погас свет.

Перегорела лампа?

Алина на ощупь дошла до двери и открыла ее. В коридорах тоже кромешная тьма. Она обреченно выдохнула, зашла обратно и свалилась на кровать. Та заскрипела, застонала и выпустила пружины в спину. Аля поморщилась от неприятных ощущений, поелозила в поиске удобной позиции тела и закрыл глаза, в надежде уснуть.

Мелодию дождя дополнили шуршание у изголовья кровати. Алина думала, что ей показалось, но звуки становились более отчетливыми. Она протянула телефон, нажала кнопку и осветила спину кровати.

Железные прутья, обои, тумбочка, а на тумбочке огромная серая мышь, удивлённо взирающая на Алину, которая потревожила ее.

Аля вскочила, как ошпаренная, и чтоб не закричать, закрыла себе рот рукой.

Она не трусиха, она очень даже смелая девочка, но это же мышь! Да еще и такая наглая. Кто знает, какие болезни она переносит?!

Алина начала медленно, но уверенно делать шаги к отступлению назад, как вдруг мышь прыгнула с тумбочки на кровать и направилась к напуганной Але. Девушка, выскочила из комнаты, в темноту и по стенке понеслась к комнате Гордиенко.

Нервные стуки не дали плодов, тогда она просто дёрнула ручку. Та оказалось открытой и она забежала в комнату, абсолютно не думая, что он может спать. Или вообще окажется не один.

В комнате темно. Она делает шаг вперед, как прямо перед ее носом открывается дверь и оттуда с фонариком выходит Даниил. Он абсолютно голый и лишь белоснежное полотенце было обмотано вокруг бёдер.

– У тебя есть ванна? – выпаливает Алина. Да, это сказано на нервах, из-за истерики, но ей и впрямь стало интересно.

– Ты вломилась, чтоб задать мне этот вопрос? – он не скрывает своего удивления.

– Нет, – она вспомнила о причине ночного посещения и снова поддалась панике. – У меня там… В комнате! Там…

– Мужик? – предполагает Даниил.

– Какой ещё мужик?

– Видимо, страшный, раз ты так напугана.

– Там мышь!!!

– А-а-а, – протягивает он. – да, в таких местах, такие незваные гости бывают частенько. Все претензии к моей секретарше, устроившей это увлекательное путешествие.

– Ты как хочешь, я туда не пойду больше! А вдруг она ночью залезет ко мне в кровать?! – возмущается Аля, словно Гордиенко причастен к ее маленькой беде.

– И что ты предлагаешь?

– Не знаю… – она наконец-то стала понимать, что выхода нет и ей придётся идти в это мышиное логово. И даже босс ей не поможет ничем. Не стояло даже бежать к нему.

– Ладно. Проходи. – он подсвечивает комнату. В неярком свете фонарика, Алина различает кровать, старенький диванчик, тумбочку, даже столик со стулом.

Что за вселенская несправедливость?! Значит босс, взял себе комнату “люкс”, а ей подсунул этот чулан с мышами?! Она только собирается возмутиться, как вспоминает, что Даниил предоставил ей выбор и тут абсолютно нет его вины.

Аля проходит и садится на диван.

– Ложись на кровать, я лягу на диван, – командирским тоном произносит Даниил. Не спрашивает, хочет она или нет, а просто указывает.

А она, даже если не хочет – все равно не осмелится провести ночь наедине с серым чудовищем. Поэтому Аля кивает, и перебирается с дивана на кровать.

– Я оденусь, так что пока выключим фонарик. Темноты то не боишься?

– Я похожа на ребёнка?! И не трус я вовсе.

– Кто тебя знает? Вы же, рыжие, с другой планеты.

Свет гаснет.

– Это с какой это? – в тесноту бросает вопрос Аля.

– С придурковатой, – оттуда же прилетает ответ.

Яркая вспышка молнии на мгновение освещает комнату и силуэт полностью обнаженного босса.

Хорошо, что он стоял спиной, можно сделать вид, что Алина в это время была повёрнута к окну и вообще не разглядела накаченные седалищные мышцы и две еле заметные ямочки на пояснице.

Прижав холодные руки к горевшим щекам, она поглубже зарылась в одеяло, оставив снаружи только нос.

Перед глазами до сих пор стоял Даниил. Без одежды. И пусть света было немного, его вполне хватило, чтоб оставить Алю без сна этой ночью. Да и только этой ли?

– Почему боишься мышей? Были какие – то случаи? – фонарик снова включается. Гордиенко уже сидит на диване в пижамных штанах, но с голым торсом.

– Нет, просто они мерзкие. – Аля выглядывает из-за своего пухового укрытия.

– На свете чуть более мерзкие животные.

“Ты, например” – хочет съязвить Алина, но вовремя прикусывает язык. Наверно, нельзя говорить такие вещи человеку, у которого собираешься остаться на ночь. Ибо она может в итоге оказаться совсем не такой спокойной, как ты надеешься.

Гордиенко будит Алю около восьми.

Долго не решается нарушить мирный сон. Испортить картину «спящий рыжеволосый ангел». Да, когда она спит, то похожа на ангела, а не на бунтарку. Даниил вновь залюбовался ее безмятежностью, спокойствием.

“Было бы здорово, если она спала почаще. Или хотя бы рот на замке держала побольше”. Он бы посмотрел на нее еще так час, может больше…

Но время поджимает, а еще нужно было успеть приодеть Алину подобающе. Встреча сегодня намного важнее, чем она думает. Он слегка коснулся ее плеча, Аля слегка дёрнулась, но не проснулась.

– Алина, – полушепотом произносит он.

Девушка нехотя открывает глаза, сначала пугается, когда видит над собой босса, затем воспоминания вечера постепенно всплывают, проясняя ситуацию.

Полчаса потребовалась им, что собраться, поругаться, помириться, поскандалить и все-таки выехать на завтрак к Кларку и его жене.

Алине босс сегодня казался каким-то особенно дерганным, возбужденным, взволнованным, даже больше, чем обычно. Он постоянно смотрел на время, нервно поправлял свою футболку, разглаживал несуществующие складки на штанах, раз двадцать поправил волосы, которые итак удачно лежали. А по дороге было заметно, как он терзает руль, сжимая его обеими руками.

Аля все спихнула на важность контракта и решила не раздражать его сегодня еще больше, чем он уже раздражён.

Улица, на которой живут семья Морин, значительно отличалась от той, где временно обитают Аля и Даниил. Здесь каждый дом, как произведение искусства, замок с огромными прилегающими к нему территориями, с фонтанами, полями для гольфа, бассейнами. Алина с восторгом оглядывала каждый, но ловила себя на мысли, что между тихим домиком у озера этими хоромами, выбрала бы домик.

Дом Моринов… Вернее их Резиденция отличается от всех предыдущих экспонатов. Да, все так же красиво, богато. Но здесь больше души, уюта. Прудики на территории двора, дощатые беседки, небольшие мостики. Слишком все сказочно, как-будто иллюстрации с книжек.

У входа их встречает девушка в костюме служанки, одаривает любезной улыбкой и провожает их в сад, где уже ожидают гостей Кларк и Авери Морин.

– Даниил, мальчик мой! – первой их замечает женщина со стрижкой «каре» и бросается навстречу идущей парочке. Авери одета в простой белый сарафанчик усыпанный цветами. На лице неброский макияж, ловко скрывающий милые морщинки у глаз. На первый взгляд – очень дружелюбная, милая дамочка.

Солнце светит, от вчерашней грозы не осталось и следа, словно все приснилось, поэтому день обещал быть теплым.

– Почему ты так долго не приезжал? – она заключает его в объятия и целует в щеку.

– Авери, как я рад тебя видеть. – Гордиенко тает, как мороженое на солнцепеке. Искренняя улыбка касается его губ, он на минуту дает слабину, показывает свои чувства, но тут же ощетинивается. – Это Алина, моя невеста. Это миссис Авери Морин – жена Кларка.

– Приятно познакомиться, – кивает Аля. – Даниил много о вас рассказывал. – не краснея, лжет она. Если пять минут по дороге до дома – это много, тогда не врет.

– Да? – женщина явно засмущалась, поправила свою идеальную укладку, затем снова взглянула на Алю, – мне тоже очень приятно познакомиться. Зови меня просто Авери.

– Алина, добро пожаловать в наше скромное местечко, – к ним подходит Кларк, и игнорируя ухмылку Даниила, целует Алинину руку.

Мысленно Аля тоже ухмыляется, возмущает и яро спорит, а на деле лишь улыбается и кивает. Для этого ее сюда взяли, так что отходить от своей прямой задачи нельзя.

Вся компания садится за стол, живо беседуя о мелочах жизни. Авери расспрашивает Алю об отношениях с Даниилом, и впервые в жизни Алина благодарна боссу за его пендитность и тщательно продуманную версию их жизни. А может, он был в курсе, что именно так и получится? Поэтому решил заранее подготовить ее.

Кларк и Гордиенко беседует о бизнесе, но намерено обходят тему сотрудничества. Еще не время.

– А где ваша дочь? – задает вопрос Алина, вспоминая о том, что Даниил упоминал вчера таковую. Разговор стихает, Авери и Кларк переглядываются.

– Хлоя не смогла приехать, у нее какие-то дела в гостинице, – немного напряженно отвечает миссис Морин. Алю сковывает неловкость, словно она ступила на запретную тему. У Даниила дрожит взгляд, и задергалась нога. Странный он. Они все странные.

– Кларк, думаю, ты знаешь, что я хотел поговорить с тобой о контракте, – переводит тему Гордиенко.

– Ну, ни дня без работы! – возмущается Авери.

– Прости, милая, дела не ждут. – Кларк нежно хлопает ее по ладошке, и она смягчает взгляд. – Ты хочешь знать, почему мы не продлеваем контракт?

– Хотелось бы, – Даниил напрягся всем телом.

– Я не планировал разрывать с тобой отношения. И, конечно, подпишу контракт. Но я хотел, чтоб ты знал, что нам поступают более выгодные предложения из России, чем от Перфоманса. Более перспективные и интересные. Многие обратили уже взгляд на это агенство. Даже… – короткий взгляд на Алю, – Хлоя. Даниил, я всегда учил тебя смотреть дальше, чем перед своим носом. И ты всегда смотрел. Но то, что происходит сейчас – твоя ошибка.

Гордиенко признавал в этом вину. Улететь из страны на два месяца, оставив Перфоманс без его защиты – глупо. Но он и подумать не мог, что его железную хватку в городе кто-то ослабит. Он слишком долго работал над имиджем, над авторитетом компании, чтоб кто-то посмел свергнуть его. Раньше частенько пытались допрыгнуть до высот Перфоманса, но все с треском проваливались…

А тут оказывается дело гораздо серьезнее, раз уже и Морин в курсе дел.

– Что за агенство?

– Ты серьезно? Ты даже не знаешь своего соперника? Даниил, я не узнаю тебя. Куда делся тот мальчик, который подавал большие надежды? Мало завоевать пьедестал, нужно еще сохранить его. Если у тебя были причины завоевать эту вершину, найди причины задержаться там ещё.

– Я только недавно прилетел в город. Еще не успел вникнуть во все дела. – оправдывается Даниил.

– Понятно, – во взгляде Кларка читалось разочарование, которое вонзилось иглой под кожу Гордиенко. – Вивьен. Прогнозирую им светлое будущее, если они продолжат в таком же темпе. Если бы я не был знаком с тобой, я бы не подписывал этот контракт, – еще один удар под дых. – Но я верю, что ты исправишь все. Иначе быть не может. Не заставляй меня жалеть об этом решении.

Даниил лишь кивнул. Он заслужил все, что ему говорят. Заслужил сомнения в своей дееспособности, заслужил выговора и прозрачного намека на жалость. Излишняя самонадеянность не привела ни к чему хорошему. Он знал, что такая безрассудность мимо не пройдёт, но все равно улетел. Решил, что он один такой неповторимый, и его агенство априори лучшее. Но нет, еженедельно в бизнесе вспыхивают тысячу самородков. Кто-то угасает так же быстро, как и загорелся, другие тихо тлеют, и лишь единицы способны поддерживать это пламя.

Вивьен – Даниил раньше слышал об этом агенстве. Обычная, средняя конторка, каких в городе больше десятка. Ничего выдающегося, никаких перспектив (как ему казалось). Что же могло так измениться за пару месяцев?

Аля смотрела на их разговор, приравнивая его к поучениям отца, который пытается донести до олуха-сыночка какие-то прописные истины. Гордиенко менялся на глазах. Таяла уверенность, мутнел взгляд, нервно бегали глаза, руки сжимались в кулаки. Зрелище не особо приятное. Он весь превратился в комок неуверенности и нервозности.

– Ну, хватит о делах. – влезает Авери, и Аля очень благодарна ей. Ведь сама бы она не посмела так сделать, а прекратить этот нервоз уж сильно хотелось. – Когда у вас свадьба?

Алина смотрит на Даниила, тот не подает признаки жизни: не моргает, не дышит, не шевелится. Абсолютная апатия. И в этот раз придется отдуваться ей.

– В сентябре, точной даты еще нет. А сколько лет вашей дочке? – Алина решила деликатно соскочить с щекотливой темы про мнимую свадьбу. Но при упоминании Хлоии все вновь взбудоражились, даже Даниил вышел из транса.

– Двадцать пять. – коротко отвечает Авери.

Аля решает больше не раздувать тему про дочь, потому что она дважды была затронута и дважды на нее реагировали как-то странно.

Ощущение, что ее снова выставили дурой – не покидает до конца вечера. Авери мило щебечет о каким-то свадебных хлопотах, Алина кивает, но думает о своем.

Даниил беседует с Кларком, как всегда о бизнесе, изредка поглядывая на Алю, проверяя, не сбежала ли. Он-то знал миссис Морин. От нее не сбежать – героизм.

* * *

– Ты знаком с Хлоей? – вопрос застал Даниила врасплох по дороге к мотелю.

– Я пять лет работал с ее отцом и каждые выходные они звали меня на барбекю. Как думаешь, я знаком с ней? – он попытался улыбнуться, но вышло лишь нервное подрагивание губ.

– Думаю, да. А ещё думаю, что ты что-то от меня скрываешь, – она слегка склонила голову набок.

– Все мы что-то скрываем, – пожал он плечом.

– У тебя были отношения с ней?

Даниил резко смотрит на Алю. Получается слишком резко, потому что она немного ошалела от его острого взгляда.

– Были, – сжав челюсть выдавливает он, но Алина это не замечает. Снова страдает руль под натиском сильных рук, а нога вдавливает педаль сильнее. Машина ревет, стрелка слишком быстро поднимается, но Аля словно не видит этого.

В ее голове крутится одна фраза ” он меня использовал.” Да еще и прикрылся работой.

– Скажи, как ты додумался привезти меня в дом родителей своей бывшей?

– В первую очередь, они мои друзья. – тон повышается.

– Если они твои друзья, тогда зачем разыгрывать спектакль перед ними? – Алина тоже уже не сдерживает эмоции. Слишком бушует обида. – А-а-а-а, – протягивает она. – Хлоя тебя бросила, да? – усмешка. – Ты хотел, чтоб твои “друзья” – она делает пальцами ковычки в воздухе, – передали твоей бывшей, что у тебя все хорошо. Что мальчик не сломался без неё. Да?

– Замолчи, – сквозь плотно сжатую челюсть цедит Даниил.

– А мальчик сломался…

– Замолчи! – слишком внезапный крик, больше похожий на рёв, пугает Алю и она вздрагивает. Машина останавливается посредине дороги. Резкий удар по рулю. Из-под капота вырывается сигнальный стон. Ещё удар. И ещё.

Остальные машины объезжают, с опаской заглядывая в окна.

Аля слилась с сиденьем, боясь даже пошевелиться. Добилась ли она чего хотела? Да. И теперь за это платит.

– Извини, – чуть слышно пробормотал Даниил, нервно потирая переносицу. Хотя сам не понимает, за что извиняется? Она сама полезла, куда ее не просили лезть, сама получила.

– Поехали в отель, – Алина не хотела извинять, не хотела думать об этом, не хотела говорить. Он переводит свои глаза с руля, на нее и кивает. Она отворачивается к окну, не желая видеть его. Пусть даже с такими измученным видом.

Она знала, что переступила грань. Возможно, слишком сильно надавила на болевую точку, слишком зацепила чувства, которые еще словно оголенные провода, но ведь и он не сильно заботится о ее душевном состоянии. Если он решил, что может вот так запросто обманом затаскивать ее на завтрак к своим призракам прошлого, что может сделать из нее пешку в своей игре, то пусть тогда готовится к ответному удару. А ведь если бы он все честно рассказал, она бы не смогла отказать ему в помощи. Совершенно точно не стала бы затрагивать струны души, ради мести… Но ушибленная гордость пульсировала, пробуждая злость, ярость. А под коктейлем из этих чувств, разве можно думать трезво?

Черт, она ведь больше всего на свете не любит ложь. Все можно стерпеть, на все можно закрыть глаза, кроме хладнокровной лжи в таких идиотских целях. Да, они не были в таких близких отношениях, чтоб она могла предъявить ему то, что он что-то скрывает или не желает посвящать ее, но ведь он сам решил подпустить ее ближе к своей жизни. Пусть только в легенде для Моринов, но подпустил же. И было бы неплохо, если бы за ее помощь он отплатил хотя бы честностью.

Тем более, что теперь это касалось ее напрямую. Аля вспоминает переглядывания Моринов за завтраком и ее сковывает неловкость. Какой же дурой в их глазах она прослыла. Так живо интересоваться личностью бывшей своего парня… Алина захотелось вернуться к ним и рассказать все, чтоб они не считали ее глупой, но это ни к чему? Она, наверняка, видит их первый и последний раз в жизни.

Новая волна злости накатывает на Алю и ей хочется вцепиться в грудь Даниила и трепать его, задавая всего один вопрос «Зачем столько лжи?»

Вероятнее, все дело в том, что он привык играть с людьми. Привык пользоваться ими, когда захочет. Не просить помощи, а принуждать помогать. Не открывать свою душу, а прикрываться ложью. Он такой человек, она бы его не винила, если бы не пострадала под его танком самолюбия.

Во рту чувствовался неприятный вкус желочи от обиды. Но обиды больше на себя. Зачем согласилась? Почему так слепо верила его «откровениям»? С чего вдруг решила, что не сможет без ее помощи? Детская наивность вновь обернулась против нее, больно ударив по чувствам.

Когда же она уже станет мудрее и перестанет быть марионеткой в чужих руках?

Самое обидное, что за эти дни, мнение о Данииле изменилось в лучшую сторону. Нет, она не считала его богом, но вдруг взглянула на него с другого угла. Некоторые открывшиеся моменты, просто не могли пройти незамеченными.

И все снова вдруг обернулось против нее. Может, она сам так рьяно пыталась его отбелить в своих глазах? Не хотела верить, что существуют такие ужасные люди, как он. Намерено искала в нем что-то хорошее и хваталась за это. Получалось это неплохо.

Но он одним поступком перечеркнул все.

Машина вихрем неслась по дороге, разрезая лужи на обочине, у пассажиров была одна мысль на двоих.

«Уволить»

«Уволиться»

Но никто из них не осуществит задуманного. Спор сковывает их желания. Но только ли в споре дело?

До мотеля они ехали в тишине. До комнат шли безмолвно. И лишь перед самой конматой Аля сказала, что завтра сама доберется до аэропорта. Даниил не стал ее отговаривать или возражать. Просто кивнул и скрылся в дверях своей люксовой комнаты.

Это желание – это не прихоть и капризы, просто ей нужно немного побыть с собой наедине. Обдумать, осмыслить. Слишком бурное течение ее жизни требовала хоть пятиминутного спокойствия. А в реальности – крутой поворот влек за собой еще один, и еще один. Ее несло, стукая головой о камни, не давая спокойно вдохнуть.

Мечтали ли она о работе в Перфомансе? Да, мечтала. Стремилась, летела, как мотылек на огонь. И долетела на свою голову. Она бы с великой радостью взяла ноги в руки у удрала оттуда, затерев все следы, чтоб не нашли.

Да, она за любой бунт, за любые приключения, но не тогда, когда тебя вовлекают против твоей же воли. А потом это все оказывается ради спасения самооценки одного эгоиста. Как тут не сбежать?

Только спор с Юрой держал ее сейчас в комнате, не позволяя нагрянуть на порог к Гордиенко, чтоб попрощаться.

Аля вспомнила его глаза, рьяные удары по рулю и рык, который походил на звериный.

В душе закралось сомнение правильности своего поступка. Но ведь, она всего лишь хотела, чтоб ему было обидно. Так же как и ей.

Только она недооценила силу слов. По всем признакам ему было не только обидно, а еще и …Больно? Неужели он тоже умеет чувствовать? Или у таких, как он, душа атрофируется еще в неосознанном возрасте?

Алина отогнала все мысли о своей вине, напомнив, что его была затея начинать всю эту игру. Прохладный душ немного освежил мысли, успокоил проснувшуюся совесть, но не до конца. Она вспоминала поминутно сегодняшний день, прокручивая в голове завтрак, разговоры с Авери, взгляды Даниила.

И тут до нее доходит, что все-таки одному человеку она сможет помочь, не получив нож в спину. Только для этого придется наступить на горло совести.

Неуверенный стук в красно-оранжевую дверь. Гордиенко открывает и вопросительно поднимает бровь. Никаких слов, взгляд куда красноречивее.

– Мне нужен номер дома Моринов, – бесстрастно произносит Алина, смотря прямо в глаза Даниилу. Всем видом показывает, что ее никак не тронула ситуация в машине, но ведь это не так…

– Зачем? – он скрещивает руки на груди и опирается о дверной косяк.

– Не переживай, я не собираюсь разрушать твою легенду. Она итак скоро рухнет.

– Я и не переживаю, так зачем тебе номер?

– Это мое личное дело! – всплескивает она руками.

– Хорошо, сейчас. – он уходит в комнату и возвращается с телефоном. Диктует номер, Аля сразу же набирает его. Кивком благодарит Гордиенко и уходит к себе.

– Дом Мистера и Миссис Морин, здравствуйте, чем могу помочь? – томный голос прервал гудки.

– Мне нужно поговорить с Миссис Морин.

– Как мне вас представить? – голос такой любезный, что Але становится неловко за свою чопорность.

– Алина…Невеста Гордиенко Даниила, – слегка замявшись, добавляет она.

– Одну минуту.

Алина шумно выдыхает. А вот теперь она пользуется им, вернее его легендой в своих целях. И почти не чувствует угрызения совести.

«Все ради благого дела» – поясняет она своей совести, чтоб та престала смотреть на нее осуждающе.

– Алло, – голос Авери прервал увлекательную беседу Алины с собой. – Алина?

– Да, миссис Морин, я прошу прощения, что тревожу вас, но помните, вы говорили, что ищите замену Элизабет – вашей служанке?

– Да… – непонимающе протягивает она.

– Скажите, а наличие двух детей не помеха работе?

– Нет. У нас есть дом для персонала. Он большой и удобный. Места хватит. Только лишь бы женщина была ответственная, дружелюбная, честная. Условия мы предлагаем приемлемые. Деньги хорошие. Выходные, праздничные, все как положено. Кормим за свой счет весь персонал.

– У меня есть такая одна хорошая женщина на примете, и она очень нуждается в этой работе.

– Пусть приходит завтра, а я поговорю с ней. Раз Вы советуете, я обязана присмотреться к ней.

– Спасибо, миссис Морин! – радостно выпаливает Аля, готовая расцеловать телефон.

– Авери. Зови меня просто Авери.

– Авери, вы – настоящее достояние канадского народа. – на том конце слышится задорный смех, – спасибо еще раз!

– Не за что, Алина.

Аля прощается, бросает трубку и со всех ног мчится на пятый этаж. Она не знает Грэйс, не знает ее жизнь, судьбу, но уверена, что она хорошая. Настолько уверена, что поручилась за нее. Аля не стучит в дверь, а буквально тарабанит, даже пристукивая ногами.

Дверь открывает Джек. Или Оливер. Алина так и не поняла, кто из них есть кто.

– Мне нужна твоя мама, – не теряя времени, произносит она.

– Она на работе.

– Когда вернется? – улыбка с лица сошла, радость улетучилась.

– Завтра. – мальчуган пожал плечом.

Аля чуть не взревела от несправедливости. Почему все именно так?

– Дай мне ручку и карандаш, – просит она. Тот хмурит бровки, но исполняет просьбу. – я напишу адрес, а ты передай его маме. Скажи, пусть завтра с утра съездит. Обязательно!

Оливер (пусть будет он) внимательно следит за тем, как ложатся буквы на бумагу, затем кивает и уходит.

Дверь закрывается, в душе у Алины вновь бушует странное разочарование от этой жизни. Она никогда не привыкнет к ее фокусам.

Расстроенная она спускается, заходит к себе в комнату и плюхается на кровать. С час смотрит в потолок, размышляя о сегодняшнем дне, затем засыпает.

Утром она встает раньше, чем нужно. Собирает чемоданы, заправляет постель, сдает Рону ключ и уходит. Черный внедорожник стоит у входа, значит Даниил в мотеле. Она натягивает повыше воротник куртки и спешит покинуть ненавистную улицу.

Лучше бы этой командировки не было вовсе, лучше бы она сломала ногу, заболела ветрянкой, что угодно – только бы не лететь сюда. Не ворошить чувства Гордиенко, не вступать в эту игру, и не чувствовать угрызений совести. Шаг за шагом, отдаляясь от отеля, она чувствовала постепенное облегчение. Словно убежит – и все забудется. Пройдет. Может по прилету в Россию, они снова будут общаться, как и общались? Подшучивая, подтрунивая друг над другом. Бесить сарказмом и раздражать ироней.

До приезда в аэропорт Аля успела пробежаться по магазинам, купить сувениры друзьям, про родителей тоже не забыла. Только как бы им доставить эти презенты, освобождая себя от поездки на малую родину?

С Гордиенко она встретилась у самой стойки регистратора. Он был серьезен, вечно висел на телефоне, почти не смотрел на Алину. Она еще больше ощутила чувство вины. Что, черт возьми, происходит? Почему совесть грызет ее душу? Она ведь ничего не сделала.