Текст книги "Измена. Шаг в пропасть (СИ)"
Автор книги: Лия Коган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Глава 5
– Что, ты вообще ничего не помнишь?
– Я помню… Я – Вика… Черт! Я не помню! А что, если я даже и не Вика?! – и вот тут Викторию накрыла волна настоящей, жутчайшей паники.
– Ну, доберешься до полицейского участка, там, если ты числишься с списках пропавших, тебя идентифицируют, не переживай. Ну, отпечатки возьмут. Хрен знает, может, у тебя приводы были, – хмыкнул Михаил.
– Приводы? Какие приводы?
– Ну, может ты у нас дамочка криминальная? С подельником чего-нибудь не поделила, он и столкнул тебя с обрыва к чертовой матери.
– Нет! Такое не может быть!
– Откуда ты знаешь, если не помнишь?
– Ниоткуда…, просто мне кажется, что это бы как-то во мне отзывалось… Хотя, может быть, и нет…
– Ну, нет. Я думаю, что что-то знакомое должно в тебе отзываться. Я одного контуженного помню, он даже имя вспомнить не мог, а автомат с закрытыми глазами разбирал-собирал. А другой тоже после ранения в голову ни черта не помнил, но как только кто-то запел: «В Вологде-где-где, в Вологде где», сразу сказал, что он из Вологды сто процентов. Так и было. В твоей голове есть ответы на все вопросы, нужно только ассоциации подобрать.
Вика смотрела на Михаила, слушала, что он говорит, и с удивлением отмечала, что он способен на весьма дельные размышления.
– Архангельск. Петрозаводск. Вологда. Москва. Питер. Тверь. Новгород, – перечислял он на авось самые крупные города, откуда здесь чаще других бывали отдыхающие.
Вика молча зависла где-то на минуту, а потом произнесла: «Кажется, Питер… Я маленькая с отцом у Исаакиевского собора… Он весь в черном и крепко держит меня за руку… А я…, я плачу, а он…. Он говорит, что мы должны зайти и проститься…»
На глазах у Вики невольно выступили слезы, словно она окунулась в боль той маленькой девочки.
– Есть такой собор? – не желая погружаться в воспоминания дальше, спросила она.
– Есть…, – кивнул Михаил.
– Наверное, я пока ничего больше не хочу вспоминать, – покачала он головой и опустилась на подушку. – Я устала.
Вика отвернулась к стене и прикрыла глаза, хотя спать ей совершенно не хотелось.
«А что ,если у меня только такие воспоминания? Что, если вся моя жизнь была наполнена болью, и я сама скинулась с этого обрыва, и никто меня никуда не толкал?» – испуганно размышляла она и не понимала, нужна ли ей ее память.
Вика сама не заметила, как окунулась в сон, а когда проснулась утром, Михаила уже не было, зато рядом лежала записка: «Ушел в поселок. Буду вечером. Пей бульон». На стуле у ее кровати стояло две кружки со свежим бульоном. Вика невольно улыбнулась.
«Интересно, а чему я радовалась раньше? Надеюсь, не теплой жиже в кружке?» – усмехнулась она.
Полежав какое-то время, девушка решила попробовать встать, но вот только даже сесть получилось не с первой попытки. Сперва не хватило сил, во второй раз закружилась голова, и только на третий, Виктории удалось зафиксироваться в вертикальном положении. Посидев несколько минут, она вновь прилегла, но на этом свои тренировки не забросила и к вечеру уже смогла пару минут постоять, держась за спинку стула.
Вика сидела, слушая, как по стеклам колотит ливень, и не представляла, как в такую непогоду, Михаил сможет добраться до дома.
«Наверное, он будет только утром», – успела подумать она, как в дверь ввалилась крупная, но уже знакомая фигура.
С брезентового дождевика стекали струи воды.
– Привет, – подала голос Вика, отчего-то безумно обрадовавшись тому, что ей не придется ночевать одной.
– Привет, – скинув дождевик, ответил Михаил. – Промок до нитки. Надо печь топить.
Он, не глядя в сторону Вики, наполнил топку дровами и развел огонь, а потом начал раздеваться, без стеснения стаскивая с себя мокрый свитер, футболку, штаны…
Вика сидела на кровати в немом оцепенении. Теперь хозяин этой избы уже не казался таким чудищем: высокий, крепко сложенный, со спортивной, довольно очерченной мышцами фигурой. Никакого пивного пузика, что в безразмерном свитере, казалось, присутствует. И вообще, его тело можно было бы назвать красивым, если бы не множество различных шрамов, очевидно, от огнестрельных, ножевых и еще бог знает каких ранений и плечо, отмеченное обширным ожогом.
И только, когда Михаил схватился за резинку трусов, Вика подала голос: «Серьезно?! Вы и трусы снимете?!»
– Черт! Забываю, что я не один. А ты могла бы и глаза закрыть, если такая стеснительная и зада голого не видела.
Вика ничего не ответила и зажмурилась.
– Открывай.
Вика взглянула через щелки и, убедившись, что Михаил в станах, окончательно открыла глаза.
– Сидишь?! Вообще молодчина! – похвалил ее мужчина.
– Да, я еще и вот что могу!
Вика оперлась на стул и гордо встала.
– Ого! Прогресс! Похоже, ты девка выносливая, с характером, – заметил Миша.
Вика вдруг осмелела и решила, что может стоять и без опоры, и отпустила руки от стула, но тут же повалилась вперед, и, если бы Михаил не успел ее подхватить, однозначно рухнула бы на пол.
– Ну, давай только без дополнительных травм разберемся, – рассмеялся он, невольно заключив в объятия тоненькую фигуру Вики.
Сильное, горячее мужское тело с ароматом хвои и древесины… По телу Виктории пробежали мурашки, а от мысли, что ей не хочется выбираться из его объятий, девушка тут же испуганно вздрогнула.
«Господи, это как же я головой приложилась, что меня к какому-то дикарю потянуло?! Умоляю, не будь дурой! Ты не помнишь ни черта, может тебя дома муж и дети ждут!» – мелькнуло в ее голове, и на фразе «муж», словно что-то екнуло, но вспомнить ничего так и не удалось.
– Садись, аккуратно, – Михаил помог девушке присесть. – Надеюсь, завтра сделаю машину и попробуем доехать до поселка… А то…, – он задумчиво подзакусил губу.
– А то что?
– Похоже, наш сезон дождей начинается, дороги затопит окончательно, и никуда мы не проедем. А пешком в твоем состоянии и при таких погодных условиях мы вряд ли до населенного пункта доберемся.
– Ну, этот сезон же не навсегда?
– Не навсегда. Потом снегом все завалит! А тут, как ты понимаешь, дороги никто не чистит, и сугробы по пояс. Мы так неделю пробираться будем.
– Черт…, такая перспектива меня не радует!
– А меня?! Меня ты думаешь, радует?! Я не для того в лес ушел, чтобы с посторонней бабой на несколько месяцев в одном доме застрять!
– Фу! Какой ты грубиян! Я не баба! И я тоже, точно не желаю тут торчать с каким-то питекантропом!
– Пардоньте, не баба! Ну и не девочка!
– Так ты что, все-таки проверял?! – тут же вспыхнула Вика.
– Да боже упаси! Просто полагаю, что к своим двадцати пяти – тридцати годам, а на вид тебе примерно столько, и при довольно смазливой мордашке, ты навряд ли не пользовалась спросом у мужиков.
– А может я монашка?!
– Ну, что-то рясы на тебе я не видел!
– А в чем я была? Где мои вещи? Что-то сохранилось?!
Михаил ничего не ответил, но отпер дверцу шкафа и вынул оттуда пакет с помятыми тряпками.
– Вот, – он кинул мешок на кровать.
Вика рассматривала рваные спортивные штаны, футболу, что больше напоминала драную тряпку и ветровку, что выглядела сохраннее всего. Ничего. Никаких воспоминаний. Она взяла в руки кроссовки.
«Ого! Не зря мы подруги! Значит, будем в одинаковых ходить!» – прозвучал в голове какой-то девичий голос и ощущение, что перед Викой стоит милая брюнетка в таких же кроссовках.
По крошкам, в сознание Вики влетали несвязные воспоминания, вот только самое важное так и оставалось в тени.
Глава 6
На следующий день Михаил встал с первыми лучами и занялся ремонтом машины, организовав предварительно навес, поскольку дождь и не думал утихать.
– Ну, кажется, готово, – наконец, констатировал он, войдя в дом и вытирая мазутные руки о какую-то тряпку.
– Серьезно? У вас получилось? – глаза Вики тут же радостно вспыхнули, а внутри вдруг что-то испуганно екнуло: «И что, куда я вернусь? В жизнь, о которой ничего не помню? И нужна ли мне та жизнь, в которой чуть не умерла?»
– Ага. Можешь собираться, поедем в поселок. Вот тебе футболка, рубашка, куртка. Штаны вот есть спортивные на резинки со шнурками, шнурки затянешь покрепче, – Михаил вынул из шкафа ряд своих вещей и уложил на кровать.
– Спасибо, – улыбнулась Вика, рассматривая новый гардероб.
– Все чистое. Футболку эту я вообще уже сто лет не носил, – добавил мужчина.
Но Вика словно его уже не слышала, она крутила в руках футболку с ярлычком «Armani» и даже при том, что название бренда ей сейчас ни о чем не говорило, но ощущение, что это дорогая вещь, ее не покидало.
– А откуда у тебя такая футболка? Кажется, она не из дешевых?
– Из прошлой жизни. Ну а если ты разбираешься в брендах, значит, и сама от недостатка средств не страдала.
– А может быть, я работала продавцом в таком магазине, – рассуждала Вика.
– Ну, или так, – кивнул Михаил.
– Слушай, если ты жил успешной, обеспеченной жизнью, зачем тебе все вот это? – Вика окинула взглядом аскетичную лачугу.
– На все всегда есть причины. И то, что счастье, ровно как и залог твоего внутреннего спокойствия, не в деньгах, это уж точно. Мне так комфортно. Это мой выбор, и я о нем не жалею.
– Ты просто мужчина – загадка, – улыбнулась Вика.
– Кто бы говорил! – рассмеялся Михаил. – Ладно, одевайся давай, а то окончательно стемнеет и застрянем где-нибудь!
Михаил предусмотрительно отвернулся к печке, и Вика начала переодеваться. Надеть футболку и рубашку, пусть с трудом, но удалось, но вот одной рукой натянуть штаны, при условии, что левая нога все еще находилась в гипсе, оказалось проблематично. Вика крутилась по кровати словно гусеница, но втолкнуть больную ногу в штанину никак не могла.
– Михаил, извините, вы мне не поможете? – наконец, наступив на горло своей гордости и стеснению, выдавила из себя Вика.
Мужчина незамедлительно обернулся и, увидев, как девушка барахтается на кровати, еле сдержал смешок.
«Грех над больными смеяться!» – тут же мысленно отчитал он сам себя.
– Конечно, – вслух ответил Михаил и надел наконец на Викторию брюки.
И в момент, когда он натягивал штаны на хрупкую попку, он вновь был так неприлично близко, что Виктория даже уловила его горячее дыхание на своей коже, отчего по телу пробежали колючие мурашки.
– Ну что, ковыляем к машине? – поинтересовался мужчина.
– Да, – кивнула Вика.
Михаил помог девушке устроиться на переднем сидении потрепанного «Патриота», после чего сел за руль и завел мотор. Машину чуть пофырчала и тронулась с места.
– В добрый путь, – пробормотал Михаил себе под нос.
Да, за те несколько недель, что Вика жила у него в избушке, даже несмотря на то, что находилась практически все это время без сознания, он уже начал привыкать к тому, что он здесь не единственная живая душа и волей-неволей разговаривал с ней, пусть и не получая ответа. И именно это осознание его пугало. Он так методично приучал себя к одиночеству не для того, чтобы привязаться к первой попавшейся потеряшке. Все, что Михаил осознавал четко, так это то, что он должен выпроводить Викторию из своей лачуги как можно скорее, пока она не начала пробираться в его мысли, а что еще страшнее – в сердце!
Дождь продолжал лить стеной, а дорога была настолько ухабистая, что пару раз Виктории казалось, будто они вот-вот перевернутся!
И в очередной раз машина рухнула куда-то носом, но на сей раз, вперед уже не двинулась.
– Твою мать! – тут же зло процедил сквозь зубы Михаил.
– Что такое?
– Что, что, застряли, похоже!
Водитель вышел из машины, оглядел масштабы бедствия и вернулся в салон.
– Приехали, похоже! Блин... Нам бы трактор, чтобы дернул..., но он уже полгода без мотора стоит..., а другого в поселке не имеется...
Мужчина угрюмо опустил голову.
– Если сейчас у меня не получится ее вытолкать, я боюсь, что к утру дороги размоет так, что мы все равно не сможем выбраться.
Не дожидаясь ответа от Вики, он вновь вышел из машины и постарался ее раскачать, но ничего не выходило.
– А если я попробую газовать?! – выкрикнула Вика, открыв окно.
– Ну, давай попробуем.
Вика с горем пополам перебралась за руль.
– Тут механика. Ты водить-то умеешь?
– Сейчас узнаем, – пожала плечами девушка и, закрыв глаза, решила довериться мышечной памяти и понять, имеется ли у нее вообще таковая на управление автомобиля.
Она машинально поставила ноги на педали, выжала сцепление, затем газ и плавно отпустила первую педаль. К удивлению обоих, машина не заглохла.
– Молодец. Давай, газуй, а я начну толкать.
Михаил практически сразу промок до нитки, но это его никак не останавливало. Они пытались раз за разом, но машина словно вязла только глубже.
– Всё! Бесполезно! – постучал по стеклу Михаил.
– И что теперь?
– Хороший вопрос... Придется как-то ковылять назад...
Глава 7
– Милый, ну, когда я смогу уже переехать в твой дом? – вновь дула губки Полина. – Мне уже надоела эта съемная однушка!
– Поль, ну совесть-то имей и логику включи! Если я приведу тебя в дом раньше, чем получу решение суда о признании Виктории умершей, на меня начнут косо смотреть, а у правоохранительных органов могут появиться ко мне вопросы! Ты хочешь, чтобы мы унаследовали все активы или чтобы я срок получил?!
Полина тяжело вздохнула.
– Надеюсь, ты успеешь разобраться с бумажками до рождения малыша…, я, вообще-то, хотела родить сына в браке.
– И родишь, солнышко мое! – Артем поцеловал Полину в округлившийся животик. – Человека, пропавшего при обстоятельствах, угрожающих жизни, объявляют погибшим через полгода. Четыре месяца уже прошло, осталось всего-то два потереть!
– А там уже и месяц до родов останется! Я буду безобразная, пузатая невеста! Я вообще не так хотела! – Полина обиженно скрестила руки на груди.
– Ну не дуйся, малышка, – протянул Артем и вынул из кармана длинную бархатную коробочку. – Надеюсь, этот презент поднимет тебе настроение, – добавил он и предъявил взору любовницы шикарный браслет с бриллиантами.
– О! Артем! Это просто сказочная прелесть! – тут же восторженно захлопала она в ладоши, а как только браслет защелкнулся на ее тонком запястье, прильнула к любовнику страстным поцелуем.
***
Вика варила суп, ожидая Михаила с рыбалки. За эти четыре месяца она полностью привыкла к имеющимся реалиям: научилась топить печь, готовить на чугунном камине, стирать руками на экзотической стиральной доске, мыться в тазике и всем сопутствующим прелестям отсутствия цивилизации.
За это время она уже привыкла и к хозяину этой аскетичной избы, да, грубоватый, порой черствый, но при этом какой-то неимоверно надежный, и если раньше Вика его откровенно боялась, то сейчас, напротив, рядом с ним она не боялась ничего. При этом их отношения, несмотря на явное потепление, совершенно не стремились к любовным, хотя украдкой они и поглядывали друг на друга. Худоба Виктории уже не казалась Михаилу такой отталкивающей, а его грозный внешний вид и чуть хмурый взгляд, начинал казаться Виктории довольно мужественным…
«М-да, Вика, у тебя всегда были такие низкие требования к мужчинам или это просто такие законы природы и запри в одном помещении любую женщину и любого мужчину, как у них появится симпатия? Хотя…, у него, похоже, ко мне никакой симпатии не имеется! За это время ни одного ласкового взгляда…, не говоря уже о каких-то там поползновениях…» – Вика была настолько погружена в свои мысли, что она даже не слышала, как отпирается дверь.
Михаил буквально ввалился в дом, весь растрепанный и тяжело дыша.
– Что случилось? – опомнилась Вика.
– Да волка не заметил, представляешь?! О чем только думал?! Болван самый натуральный! Как мальчишка неопытный, ей-богу! – негодовал сам на себя Михаил, стягивая с себя бушлат.
Вика смотрела на расцарапанное лицо и драный рукав, пропитанный кровью, и просто стояла, хлопая глазами, не зная, как помочь.
– У меня там бутылка самогона, подай, – кивнул мужчина в сторону стола.
Вика четко выполнила указания.
– Бинты, пластырь надо? – уточнила она, уже зная, где в доме находится аптечка.
– Давай, – кивнул Михаил, освобождая себя от одежды.
Он плеснул жгучей жидкости на раны и невольно поморщился.
– Черт…, – прошипел Михаил, – здесь, похоже, зашивать придется.
Только сейчас Вика рассмотрела, что у него разодрана вся левая рука, от плеча и до запястья. Множество длинных порезов, очевидно, от когтей и несколько следов от пасти.
– Тебе нужно в больницу как-то…
– Ой, Вика, я тебя умоляю! – закатил глаза Михаил. – Думаешь, за десять лет меня тут подрали первый раз?! Лучше мне нитку в иголку вдень, – попросил он, кивнув в сторону все той же аптечки.
– Ты что сам будешь это зашивать?
– Хочешь, ты зашей, – в свойственной ему манере пошутил мужчина.
– Я…, нет…, я не смогу…
– Ну, значит, придется самому.
Михаил отхлебнул самогона, обработал руки, иголку с ниткой и крепко сжав зубы, начал делать стежки на своем предплечье.
Вика ощутила, как по позвоночнику пробегает неприятная дрожь, а к горлу подступает тошнота, и просто отвернулась.
– Помоги забинтовать, – спустя несколько минут, подал голос Михаил.
– Да, да, конечно! – Вика опустилась перед ним на колени и взялась накладывать повязку, первые слои которой тут же пропитывались кровью, но затем гладь стала белоснежной.
– Спасибо, – произнес Михаил как-то непривычно ласково и посмотрел в ее глаза с какой-то светлой добротой.
– Не за что, – неожиданно для себя, стушевалась Вика. – А я смотрю, ты в этом деле человек опытный…
– К сожалению, более чем, – вздохнул Михаил, отхлебнув еще глоток самогона.
– М-да…, – задумчиво протянула Вика. – От хорошей жизни никто в глухой лес не бежит…
– Будешь? – мужчина предложил девушке бутылку.
– А, давай, может, как выпью, как все вспомню! – усмехнулась Вика и сделала смачный глоток, после чего тут же закашлялась. – Черт! Как крепко! Я такое точно никогда не пила! Так же глаза могут выпасть!
– Дыши, дыши. А лучше закуси.
Вика откусила кусок от буханки, что сама же днем и испекла.
– Ну что, полегчало? – поинтересовался Михаил.
– Вроде как. Слушай, а ты вот здесь живешь, у тебя никого нет? Тебя никто не ищет или ты, наоборот, сбежал сюда, потому что тебя кто-то искал?
– Я смотрю, тебе быстро в голову вдарило, любопытство пробудилось.
– Ну, правда, мне интересно. Не переживай, если ты какой-нибудь беглый преступник, я тебя не сдам, даже когда отсюда выберусь.
– Если бы я был беглым, я не стал бы подбирать у речки ненужного свидетеля и выхаживать.
– Резонно…
– Свое я уже отсидел, – добавил Михаил, и лицо Вики невольно вытянулось.
«Он сейчас шутит или…?» – успела подумать она, прежде чем он продолжил.
– Мне дали восемь лет за непреднамеренное убийство, вышел по УДО через пять. И решил, что мне лучше уединиться. Так оказался здесь.
– А…, а кого ты убил? – посмела спросить Вика, сама не до конца понимая, хочет ли слышать ответ.
– Одного человека…
– Ну, я понимаю, что не животное… Просто это была какая-то драка или что?! Это вышло случайно?
– Это было ДТП. Я виновник ДПТ. С причинением смерти по неосторожности. Только знаешь, как было на самом деле? – Михаил пристально уставился в глаза Вики, желая уловить каждую ее эмоцию.
– Расскажи…, – не отводя взгляда, отвечала она.
– Это было очень даже преднамеренное ДТП. Я летел на встречку понимая, что я делаю, и зная, кто за рулем второго авто. Я был готов к тому, что разобьюсь лепешку точно так же, как и он, но мне было все равно. Я мог его просто застрелить, но это было бы слишком банально и привычно. Мне хотелось какой-то остроты ощущений. Надрыва. Взгляда глаза в глаза. Я хотел быть последним, кого он увидит перед смертью.
Вика внимала каждому слову, не перебивая, и на удивление не пугаясь.
– Значит, он это заслужил, – произнесла она.
– Заслужил… Все они заслуживали. Да. Я отсидел за одно непреднамеренное убийство, но были и другие…, спланированные… Я бывший киллер, Вика. Я профессиональный убийца. И я прекрасно знал, что если не сбегу в лес, найдется очередной заказчик и займусь тем, за что себя призираю…
Вика смотрела на мужчину напротив нее и не могла поверить в то, что перед ней наемный убийца…
– Ты думаешь, я тебе вру?
– Нет…, я ничего не думаю… Я просто не знаю, что думать…
– Мне исполнилось восемнадцать, когда началась вторая Чеченская. Туда на службу и попал. Там я стал снайпером. Отслужил. Вернулся. Начало нулевых, а полное ощущение, что девяностые не закончились. Разборки, бандиты и никакой нормальной работы… Я не искал эту работу. Я просто устроился охранником на стоянку. Эта работа нашла меня сама…
– И…, и…
– Кого я убивал? – догадался, что хочет спросить Вика. – Одни бандиты заказывали других. Не было там достойных, честных людей. У каждого руки по локоть в крови. Я не оправдываю себя. Я и сам такой же. Но если ко мне обращались, чтобы просто убрать несговорчивого бизнесмена, которой не имеет никакого отношения к криминалу, а просто не желает прогибаться, такие заказы я не брал. Если заказывали семью…, жен, детей, нет! Это было абсолютное табу… А в какой-то момент я встретил ее, Галю. Своего Галчонка… Она стала как лучик света. Она служила в большом театре виолончелисткой… Вся такая одухотворенная, возвышенная, просто из другого мира. Я решил, что должен завязать ради нее! Я около года не брал заказов, устроился в службу безопасности банка.
– Предчувствую «но»…
– Безусловно, без «но» не бывает, – ухмыльнулся Михаил. – Появился он – мой бывший сослуживец. Хотел заказать любовника своей невесты, к которому та посмела уйти. И как ты понимаешь, этот любовник не имел никакого отношения к криминалу. Просто парень. Естественно, я сказал, что завязал, и что это вообще против моих правил… А он сказал, что если я не исполню заказ, он убьет ее… Оказывается, Галя на тот момент уже была у него в подвале… Я согласился, но попросил перед делом поговорить с ней… Я хотел ее успокоить… Вот только его бравые молодцы так ее перепугали, что она умерла от инфаркта. В двадцать пять лет!
Вика невольно охнула.
– Он понимал, что сделка уже не состоится, и что мишенью стал он сам. Таскался везде с охраной, перебежками, чтобы я не снял его. Но чуть позже он расслабился. Ну а месть – это блюдо, что подают холодным. И ехал он такой живой, такой радостный, такой довольный собой по своему коттеджному поселку, полагая, что на охраняемой территории комплекса он в полной безопасности. А я просто уже ехал навстречу. Его унесло в дерево, веткой пробило лобовое стекло и сонную артерию… Еще какое-то время он был жив. И я стоял рядом, и просто смотрел, как он умирает. И ни о чем не сожалел.
– И я на твоем месте не сожалела бы ни секунды.
– Вот только в тот момент я понял, что, если продолжу в том же духе, пути назад уж точно не останется. А Галя этого бы точно не хотела… Она единственная видела во мне человека. Она любила и принимала. А знаешь, что самое смешное?
– Что?
– Стоило мне только выйти, меня нашел один из бывших криминальных авторитетов, что уже «узаконил» свой бизнес, и предложил должность начальника службы безопасности. Но я прекрасно понимал, что от законного в этом бизнесе только фасад. Нет. Я больше не хотел всего этого, но понимал, что такое прошлое, так легко не отпускает. И в один день я просто собрал сумку вещей, закрыл квартиру, оставил машину в подземном паркинге, выбросил телефон в Неву, снял кой-какую сумму наличными и отправился в путешествие сам не зная куда. И вот в какой-то момент я оказался здесь. В поселке сказали, что есть тут заброшенная сторожка, в которой егеря с распада СССР духа не было. Вот и обустроился. Хотел посидеть тут, пока меня не забудут. А решил остаться, чтобы самому забыть, кто я такой… Но…, от себя не убежишь, как бы порой не хотелось.
– Кажется, ты сам приговорил себя к пожизненной одиночной камере…
– Похоже на то… И тут появилась ты. И сейчас…, сейчас… Черт побери! Сейчас я уже не хочу оставаться здесь один! – на одном дыхании выпалил Михаил.
– А я, кажется, никуда и не собираюсь…, – проговорила Вика, откровенно смотря в его карие глаза.
Михаил тут же впился в ее мягкие губы жестким, требовательным, порывистым поцелуем. Его дыхание обжигало кожу, а прикосновения распаляли внутри Виктории беспрецедентное желание. Да, здесь и сейчас ей хотелось принадлежать этому мужчине, отдаваться ему без остатка. Ему и своим желаниям.
