Текст книги "Влюбиться в Париже"

Автор книги: Лия Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 8

Мишель проснулась в своей кровати. Утро было серым, ее взгляд упал на свадебное платье, аккуратно лежавшее на кресле. Услышав шаги за дверью, она вскочила на ноги, утерла слезы и открыла комнатную дверь, в надежде увидеть Диму, вдруге он передумал и решил с ней мирно все обсудить. Но открыв дверь, она увидела Анну Ивановну. Мишель тихонько прошла мимо спальни отца, проскользнула на кухню. На кухне сидели папа и Анна Ивановна, каким-то чудом оказавшиеся на кухне.

На их лицах читалось страшное и печальное.

«Неужели Дима им все рассказал», подумала Мишель.

Сев рядом, она попыталась сделать вид, что удивлена их настроению, но отец Мишель, не обратил на нее никакого внимания.

– И вам доброе утро, – с большим удивлением поздоровалась Мишель.

Минуты две за столом держалась пауза. Переглянувшись между собой, Андрей Юрьевич и Анна Ивановна начали разговор.

– Мишель, – начал отец, – добрым его не назовешь.

«Ну, точно, Дима позвонил», – подумала Мишель.

– Мы тебе должны сообщить, что-то очень неприятное, – продолжил отец.

Мишель встала со стула, хотела оправдывать себя и свои действия, но на ее удивление, отец резко смягчился.

– Сядь, дорогая, я думаю, тебе лучше сесть, – лицо Андрея Юрьевича вызывало в сердце Мишель тревогу, эта тревога росла с каждой минутой все быстрее и быстрее.

– Я постою, – ответила ему Мишель и собрала всю силу воли в кулак.

– Мишель, – включилась в разговор Анна Ивановна. – Нам очень тяжело и мы не знаем с чего начать, тянуть кота за хвост тоже неправильно…

– Да в чем же дело!? – Мишель перешла на крик, чувствуя, что нервы стали сдавать.

– Милая, – взял слово опять отец, – Дима…

– Что Дима?! – Мишель стала понимать, что-то случилось и ее нервы стали похожи на натянутые струны.

– Дима вчера попал в аварию…

– Что?! – у Мишель подкосились ноги и Андрей Юрьевич вскочил с кухонного диванчика и схватил ее за локти.

– Он погиб.

Минута молчания, минута осмысления, в глазах Мишель все потемнело, в голове все перевернулось. По щекам побежали струи слез, дыхание стало неровным. Осмыслив все до конца, Мишель закричала. Это нервный срыв, ее тело забилось. Ни руки ни ноги ее не слушались, голос словно ей не подчинялся. Эта была истерика.

Анна Ивановна вскочила с табуретки, схватила со стола стакан с разбавленной валерьянкой и влила ей в рот. К Мишель потихоньку стала возвращаться речь.

– Это я виновата, это все из-за меня. – Она смотрела на отца виноватыми глазами. Андрей Юрьевич держал за руки, чтобы она быстрее успокоилась. – Папа, мы вчера поругались, он ушел очень злой на меня, папа, я его убила…

– Нет, нет, милая, что ты говоришь. Эта несчастный случай. – Нет! – закричала Мишель. – Если бы не я, этого бы никогда не произошло.

– Мы не знаем этого, Мишель, – сказала тихим голосом Анна Ивановна. – Что с нами произойдет завтра или через час, мы не знаем. Ты не виновата в этом. Не вини себя… – Она дала второй стакан валерьянки Мишель, – пей, лучше должно стать.

Мишель залпом выпила. Мысли мешались. В глазах темнело, стук сердца менял ритм, то стучало быстро и нервно, то вообще его не было слышно. Все процессы организма у Мишель будто остановились. Весь мирт замер, время нажало кнопку «стоп».

Она осмотрела кухню, лица родных ей людей, нарисовала в мыслях Диму и вокруг все стало черным.

Андрей Юрьевич взял Мишель на руки и отнес в ее комнату, он знал, что это успокоительное отключило ее на пару часов.

– Я надеюсь, она поспит и немного придет в себя.

Мишель проспала до позднего вечера. Открыв глаза, она не чувствовала тела. Вспомнив утреннюю новость, Мишель села на край кровати, пытаясь найти правду.

Во всем случившемся она винила только себя. Ненависть в ее душе к самой себе возрастала с небывалой мощью. В голову приходила только одна мысль, мысль о самоубийстве.

В комнату вошла Анна Ивановна и села рядом на край кровати. Взяв ее руку в свою, она стала с ней беседовать:

– Милая, как ты? – в ее голосе была озабоченность и тревога.

– Как это произошло? – Мишель не двигалась, пустой взгляд был направлен на стенку, глаза были не живые.

– Мы пока не знаем. Авария произошла поздним вечером, ищут свидетелей случившегося. Пострадал еще один водитель, он в коме.

– Как? – Мишел, не понимала и не воспринимала никакой информации.

– Это было столкновение на перекрестке, кто виноват пока неизвестно. Врачи сказали, что смерть была моментальной.

– Это я виновата. – На пустом, без эмоций лице выступили слезы. – Я его убила, этого бы не произошло, если бы…

– Нет, нет, что ты такое говоришь! Эта была авария…

– Нет! – она повернулась к Анне Ивановне. – Мы вчера поругались…

– Дорогая, многие перед свадьбой нервничают, предсвадебный стресс, ничего страшного, поругались, помирились, это ерунда, – но Мишель опять не дала ей договорить.

– Не другое, я его вчера убила, это я виновата. Такого бы не произошло, если бы он не услышал… – Она замолчала. В комнату вошел Андрей Юрьевич.

– Мишель, – продолжила Анна Ивановна. – У тебя шоковое состояние, ты не понимаешь, что ты сейчас говоришь, все пройдет.

– Откуда вы узнали? – Мишель одолевали вопросы.

– Нам позвонили, – взял слово ее отец, – ночью и сообщили, сейчас это уже не важно. Мы сразу поехали на место аварии, потом в больницу…

В комнате воцарилась тишина. Эта тема была для всех присутствующих безумно тяжелой.

– Мишель, – нарушил эту тишину отец. – Похороны состоятся 30 апреля в двенадцать часов. – Он сглотнул слезы и продолжил – Отпевание будет в Александра Невской лавре. Все уже извещены.

Мишель ничего не ответила, она словно неживая, словно кукла, легла в кровать. Андрей Юрьевич и Анна Ивановна выходили из комнаты ее, как услышали ту самую страшную мысль, которую они больше всего боялись. Те слова осознания, осознание даты трагедии.

– 30 апреля. 30 апреля, день нашей… – Мишель закрыла глаза и больше не произнесла ни слова.

Андрей Юрьевич закрыл за собой дверь. Как ни пытался он все время сдерживать, организм дал слабину, он заплакал, заплакал как ребенок, боль заглушала все. Анна Ивановна никогда его еще таким не видела, ее сердце, как никогда ощутила полноту трагедии этой семьи.

Глава 9

Прошло несколько дней с момента аварии. Мишель не вставала с постели, ничего не ела. На похороны она не пошла, ее душевное состояние настолько ухудшилось, что отразилось на физическом здоровье. Под вечер у нее поднималась температура, несколько раз вызывали врача. Врачи советовали ее родителям больницу для душевно больных, давая понять, что только там, ее смогут вывести из такой депрессии, намекая, что такое состояние до добра не доведет.

От одной этой мысли, у Андрея Юрьевича сжималось сердце, смотреть на Мишель было до ужаса больно. Он старался не говорить с ней о случившемся и конечно промолчал о похоронах, надеясь, что она запутается в датах, и сегодняшний день не вспомнит. Но она все помнила, и от этого ее состояние становилось все хуже и хуже.

На следующий день, Андрей Юрьевич и Анна Ивановна поехали за лекарствами в больницу.

– Ей надо дать время побыть одной, – сказала с тревогой в голосе Анна Ивановна, – она не ест, не пьет, может без нас хоть что-то в рот положит.

Андрей Юрьевич согласился с ней. От отчаяния он уже не знал, что делать, как ее поднять с кровати и надеялся, что когда они вернутся, то увидят ее на кухне, пьющую чай.

Мишель действительно все мешали. Она ждала, когда все уйдут. Услышав хлопок двери, она встала с кровати. Обойдя всю квартиру, оставшись один на один со своими мыслями, Мишель начала борьбу между здравым смыслом и собой. Здравый смысл явно не имел шансов, все преимущество досталось безрассудству. Взяв свой мобильный телефон, Мишель нажала на «вызвать Диму», в ответ она услышала, что телефон заблокирован. Сомневаясь еще пару минут, с телефоном в руках, в одной ночной рубашке, без тапок, она вышла из квартиры.

Ее ноги вели сами, она не осознавая ситуации, словно под гипнозом оказалась на крыше своего дома. Став на краю, Мишель увидела всю свою жизнь, все моменты, самые счастливые моменты, даже те, которые ей тогда казались несчастьем. Ее мысли продолжали с ней борьбу: «Что ты видишь перед собой, Мишель? Пропасть, свободу от боли, от чувства вины, конец страданиям, конец жизни. Сделаешь шаг вперед, время остановится, время для тебя перестанет существовать. Давай, сделай это. Ты же виновата, во всем. У тебя нет больше смысла жизни, у тебя нет ни чувств, ни эмоций, ты пустая девушка… убийца…». Последнее слово было самым весомым аргументом ее мыслей, готовая сделать шаг вперед, она вдруг услышала знакомый мужской голос со спины:

– Не делай этого. – Это был Роман, внезапно появившийся Роман, как персональное чудо для Мишель. – Не делай, прошу тебя, дай мне руку – Маленькими шажками, боясь ее спугнуть, он приближался к ней.

– Нет, – резко ответила она. – Не подходи, а то я прыгну.

Рома остановился.

– Мишель, ты не должна этого делать!

– Эта я виновата! Если бы не мой глупый звонок, этого бы ничего не случилось.

– Ты не виновата, дай руку.

– Не подходи, я сказала! Откуда ты вообще взялся, зачем ты пришел?! – голосом Мишель кричала злость, злость, что сорвали ее план освобождение души.

– Давай спокойно поговорим, – Рома начал применять психологический отвлекающий маневр. – Я получил твое послание, я сразу прилетел, но по прилету, я узнал о трагедии. Я был не похоронах, я понял сразу почему тебя нет, я поехал за результатом экспертизы, ты не виновата, Мишель.

– Виновата… Я его убила…

– Нет, Мишель.

– Как ты узнал, что я здесь? – Мишель стала сомневаться в действительности происходящего.

– Твой телефон, у тебя в руках, определил твое место нахождения. Когда я приехал к тебе и обнаружил пустую, незапертую квартиру, я сразу понял, где ты можешь быть… – Он не успел закончить мысль, Мишель стала вести монолог сама с собой.

– Тебя здесь нет. Это галлюцинация. Это мое воображение, ведь из-за тебя я пошла на это, позвонила тебе, совершила убийство. Ты мое воображение. – Мишель повернулась лицом к улице. – Что ты видишь, Рома? – Не дожидаясь ответа, она стала говорить за него. – Я вижу пропасть, за ней нет ни боли, ни страданий, ничего. У меня нет больше смысла жизни, я его убила, своим эгоизмом, глупостью. Я надеялась на лучшее, думала, все будет хорошо, все наладиться, высшие силы мне помогут, но время сыграло со мной злую шутку, оно словно в театре и смотрело на мою трагедию с улыбкой, ждало моей ошибки, ему хотелось кульминации, развязки. Что теперь? Какой смысл жить дальше, в чем вообще этот смысл и есть ли он? Все играет против тебя, все тебя испытывает на прочность, смотрят, сломаешься ты или нет, как из придуманного ими лабиринта в котором нет выхода – выберешься, экспериментируют как над лабораторными крысами. Я устала от этого, я так не хочу, эта не моя дорога жизни. – Она посмотрела на телефон в руке, размахнулась и выбросила его с крыши, через пару секунд, телефон разбился в дребезги. – Тело – это ничто, оболочка, в котором заточена наша душа, она должна обрести свободу, только так она выйдет из этой грязной игры, только так она станет полноценной, и никто больше не сможет над ней издеваться и проводить бессмысленные опыты. Прости меня папа… – Мишель сделала шаг вперед.

Рома успел схватить ее за руку и резко повалить на пол. Мишель потеряла сознание.

Глава 10

В палате было светло и просторно. На окне стояли цветы, на тумбочке ваза с фруктами, доктор менял Мишель капельницу.

– Она очнулась, – послышался знакомый женский голос, – она пришла в себя!

– Дорогая, доченька, это папа, как ты? – На глазах у Андрея Юрьевича выступили слезы.

– Где я? Что произошло? Что случилось?

– Ты в больнице, – ответил незнакомый мужской голос, – я лечащий врач. С тобой все будет хорошо, твое здоровье поправят, поставят на ноги и поедешь скоро домой. – Доктор улыбнулся, сделал пометки в свой журнал и продолжил, – голова не кружится?

– Нет, – неуверенным голосом ответила Мишель. – Что произошло?

– Не тошнит? – Мишель покачала отрицательно головой. Доктор опять сделал пометки к себе в тетрадь. – Выпей это лекарство и отдыхай, тебе нельзя волноваться. Родных прошу долго не сидеть, пациентке нужен полный покой.

Доктор вышел из палаты, оставив их одних.

– Папа, что случилось?

– Ты ничего не помнишь? – обеспокоенно спросил отец.

– Я была на крыше, там был он, не было никого, но… Как я здесь оказалась? – В глазах Мишель читалось непонимание. Андрей Юрьевич расплакался, упал перед дочерью на колени и стал целовать ее руки.

– Родная, если бы не он, спасибо ему… я бы тебя потерял, какую же глупость я сделал оставив тебя одну в квартире, – по щекам текли слезы. Рядом послышался всхлип Анны Ивановны.

Внезапно дверь палаты открылась. Мишель повернула голову и не поверила своим глазам:

– Рома?

– Да, – ответил ей отец. – Спасибо тебе, если бы не ты, – отец подошел к Роману, тот похлопал его по плечу. Анна Ивановна встала и дала Андрею Юрьевичу понять, что Мишель и Роме надо остаться наедине.

– Как ты? – спросил Рома Мишель.

– Так ты здесь? – Мишель все не могла в это поверить.

– Я не галлюцинация, – улыбнулся он, – я рядом, здесь, с тобой и никогда, слышишь, никогда тебя не оставлю. – Рома сел с ней рядом и взял ее руку в свою.

– Что произошло? – спросила Мишель.

– Ты пыталась покончить с собой, я нашел тебя на крыше дома, помнишь?

– Я была на крыше, я помню, но ты…

– Я туда прибежал, пытался отговорить тебя, но ты в состоянии шока, восприняла меня за галлюцинацию, Начала разговаривать сама с собой, я тем временем подкрался к тебе … Мишель, ты сделала это, ты прыгнула, ты прыгнула, если бы не моя реакция… Мишель, ты так меня напугала, у меня сердце в пятки ушло…

– Рома, – у Мишели потекли слезы, – мое чувство вины… – Рома остановил ее.

– Мишель, ты сама его себе навязала, я получил результаты экспертизы, я видел видео с места аварии, нашелся свидетель, у которого был видеорегистратор. Мишель, ты не виновата, это стечение обстоятельств.

– Он уехал от меня, он все слышал, мой разговор…

– Я знаю, что было в этот вечер, я знаю, что вы поссорились. – Рома выдержал минуту, – он звонил мне в этот вечер, на французскую симку, я был в Париже…

– Звонил? – удивилась Мишель.

– Да, он был зол, он сказал, что моя взяла, что я в очередной раз сломал ему жизнь, потом расплакался, – по лицу Мишель потекли слезы. – Потом, сказал, что так, наверное, и должно было быть, что все к этому шло. Он чувствовал твое отношение… он просто хотел быть счастливым… – Рома замолчал, как он сказал, это судьба.

– Судьба, – повторила Мишель.

– На видео четко показано, что Дима ехал не нарушая правил дорожного движения, соблюдая скорость. Авария произошла на перекрестке, не работал светофор, Дима был на главной дороге, a Land Rover его не пропустил, и удар пришелся в сторону водителя, то есть он был со стороны Димы, смерть наступила мгновенно. Скорость виновной машины составляла 110 км/ч.

Мишель молчала, словно осмысливая всю информацию, в голове крутилась только одна мысль: «Она не виновата, это не самоубийство …»

– Похороны, – выдавила из себя Мишель. – Как прошли похороны?

– Народу было много, около двухсот человек. Были все его друзья и родные. – Рома посмотрел на Мишель и словно прочитав ее мысли добавил. – Мишель, тебя никто не винит, все понимали в каком ты состоянии, все понимали, почему тебя не было, тебе не меньше сочувствовали, поверь мне. Диму отпели, похоронили, все прошло достойно. Твоему отцу передали слова сожаления. Двоюродные сестры Димы, его братья, его тети, дяди, хотели навестить тебя в это вечер, но Андрей Юрьевич описал твое состояние… ему сразу посоветовали вызвать врача, но он как-то скептически на эту идею отозвался и вот, теперь ты здесь. Кстати, эти цветы, – Рома указал на пару красивых букетов на окне, – передали тебе Димины, царство ему небесное, родственники. – Мишель подняла брови от удивления. – Да, об этом инциденте быстро узнали… – Ответил он на очередной мысленный вопрос Мишель. – Многие принесли тебе соболезнования. Никто не знает о вашей ссоре перед автокатастрофой, я никому о ней не говорил. Даже если бы и знали, твоей вины нет… Ну, все, хватит с тебя на сегодня, – Рома поправил одеяло Мишель. – Тебе надо поспать и отдохнуть…

– Рома, но если бы не моя глупость… – Мишель сделала паузу, потом набрав воздух в легкие договорила, – этого бы никогда не произошло… – По щеке Мишель скатилась слеза.

– Мишель, ты должна понять очень важную вещь, – с пониманием и сочувствием говорил Рома, – ты не должна себя винить. Мы не знаем, что нам приготовлено судьбой. Что с нами может случиться через 5 минут, месяц, год… Дима не должен был приезжать к тебе вообще в этот вечер, но он зачем-то приехал. Что это, стечение обстоятельств или что другое? Я повторюсь, Мишель, мы не знаем, что с нами может случиться, мы живем настоящим. Будущее, мы делаем сами, но не всегда получается то, что мы хотим, видимо, помимо нашей воли и нашего желание, есть высшие силы, которые каким-то образом влияют на нашу жизнь, принимая окончательное решение. Вот такая загадка, может парадокс природы. Так, что закрывай глазки и спи. Доктор сказал, что тебе нужен покой. Спи, Мишель. – Рома поцеловал Мишель в лобик.

Мишель, как послушная девочка, закрыла глаза. Пару минут, она еще прокручивала слова Ромы и для себя провалилась в сон.

Часть VI
Разбитое сердце

Глава 1

На дворе стоял весенний майский денек. Погода была просто прелестна. Солнышко грело, деревья наряжались в зеленую листву, птички пели и щебетали, настроение было просто чудесным.

Мишель выписали из больницы неделю назад. Пройдя курс лечения и курс терапии с психологом, она чувствовала себя гораздо лучше.

Рома предложил ей уехать жить во Францию. Андрей Юрьевич поддержал его, понимая, что Мишель сейчас нужна смена обстановки.

Проблем с документами не возникло. В связи с случившемся, в университете, где училась Мишель, пошли на уступки, позволив Мишель сдать сессию досрочно.

Закрыв очередной учебный год, Мишель забрала документы и Рома отвез их в Париж, где он договорился, что Мишель продолжит свой третий курс в Парижском университете. В этот год, по наставлению доктора, Мишель нужно было отдыхать и получать как можно больше положительных эмоций, а лучше всего, если бы она занялась каким-то творчеством. Нашла интересное для нее хобби, ведь именно это лечит душевные раны. Ну и конечно, для проживания во Франции и учебы там, ей нужно выучить французский в совершенстве.

Мишель понимала, что с этим она справится, учить французский, тогда, когда там живешь, гораздо легче и продуктивнее. Единственное, что для Мишель представлялось проблемой, это реабилитироваться после случившегося с Димой, ни так-то просто залечивать душевные раны.

Еще одна очень приятная новость грела душу Мишель, более частые встречи с Сандрой. Получив разрешение на жительство во Франции, Мишель сможет спокойно ездить в гости к ней, да и Сандра легко сможет к Мишель прилететь. Учитывая дешевые перелеты в Евросоюзе, стипендия Сандры позволяет ей путешествовать по Европе.

Кстати, Сандра, лучшая студентка на своем курсе и, если она будет так же усиленно заниматься, то по рекомендации преподавателей, она сможет работать в одной из самых успешных английский компаний, к чему Сандра так активно и целеустремленно идет и не сдается.

Рома так же позаботился и о частых визитах ее отца и Анны Ивановны в Е[ариж, чтобы те могли навещать Мишель и быть спокойными за ее состояние.

Вот так вот, в различных заботах связанных с отъездом Мишель, проходил месяц май. До начало новой жизни оставались считанные деньки.

Глава 2

Мишель сидела на скамье, читая роман Достоевского «Преступление и наказание» и дожидалась Романа.

– Привет, – Мишель подняла глаза от книжки и увидела красивейший букет роз, который держал Рома. – Это тебе.

– Спасибо, – улыбнулась Мишель. – Мне очень приятно.

– Какую интересную книгу ты читаешь, – сказал Рома.

– Да, я ее еще в школе читала, интересно перечитывать такие шедевры, с каждым разом я вижу ситуацию иначе. Интересно почему?

– Не знаю, мне кажется разные поколения, видят суть его историй по своему, вот такая странная вещь.

– В школе я видела все это иначе, когда учительница пыталась нам внушить свое видение, а сейчас, я полноценно с ней его разделяю, повзрослела наконец-то. – Мишель улыбнулась.

– Все мы видим по-другому этот мир, когда становимся старше. И к произведениям это тоже относится. Такова натура человека. Мишель, ты готова сегодня туда идти? – с нескрываемой озабоченностью спросил Рома у нее. Мишель минуту помолчала, потом ответила.

– Я должна это сделать, я должна увидеть его могилу, а иначе я не смогу начать все с чистого листа, не смогу жить спокойно. Мне надо переступить через свою боль и суметь с ним пообщаться.

– Да, это сильное решение и правильное. Ну, тогда поехали?

– Перед кладбищем нужно заехать в цветочный магазин.

– Конечно, нет проблем.

Дима был похоронен на Пискаревском кладбище. По дороге к нему, они заехали в цветочный магазин. Мишель собрали шикарный огромный букет из роз и лилий. Заплатить за себя она не позволила, она должна сама, от себя подарить ему этот букет. Рома не стал сопротивляться, прекрасно понимая ее чувства и состояние.

Через пятнадцать минут, они подъехали к кладбищу, где был похоронен Дима. Выйдя из машины, Мишель минут пять простояла у входа, сомневаясь в правильности своего решения, страхи и ноющая боль в сердце не давали ей так легко войти во внутрь. Пересилив себя, она перешагнула порог и направилась вслед за Ромой.

Пройдя к центру кладбища, обойдя несколько могил и памятников, они пришли к цели. Подняв глаза, Мишель увидела из черного гранита монумент, практически во весь ее рост, он стоял на пьедестале и был огорожен черной оградкой. Зайдя внутрь, она увидела штук семь венков, искусственные цветы и десятки засохших букетов. Сев на карточке, она увидела его облик на гранитном камне, он смотрел прямо на нее, у Мишель потекли слезы. Утирая их рукавом Мишель, начала разговор с Димой:

– Ну, здравствуй. Знаешь, мне очень больно видеть тебя здесь, видеть твое неживое лицо на граните. Мне нелегко дался этот поступок прийти к тебе, пойми меня правильно, мне было трудно, потому что я до сих пор не могу поверить, что тебя больше нет, нет в живых. Прости, что не явилась на твои похороны, я тогда не смогла прийти и смотреть на это все, как я смогла бы попрощаться с тобой, ведь это из-за меня все так вышло…

Я тебе принесла букет цветов, сама собирала в магазине, надеюсь он тебе понравиться. И еще кое-что тебе привезла. Это твой подарок мне, твой любимый плюшевый медведь, он огромен, не так легко было его сюда тащить. – Мишель улыбнулась, – но когда ты мне его дарил, ты сказал, что никому его раньше не доверял, а мне его даешь, чтобы я всегда помнила, что ты мне веришь и доверяешь себя, как и мишку. И чтобы я об этом всегда помнила. У Мишель задрожал голос, по щекам текли слезы, – Дима, а я не оправдала твои надежды, я обманывала тебя, что и привело к такому исходу. Прости меня, Пожалуйста, прости, если бы ты знал, как я обо всем сожалею, как я себя виню в этом, я должна была быть честнее, должна была ценить твое отношение ко мне и не обманывать тебя, причиняя тебе только боль. Но я не смогла, не смогла подавить в себе трусость, эгоизм, может просто мудрости не хватило. Знаешь, я до последнего не понимала фразы ценить друг друга, пока не потеряла тебя. Люди теряют друг друга, расходятся, каждый живет своей жизнью, но я потеряла тебя никак своего молодого человека, я потеряла тебя вообще и этой мысли мне становится плохо. – Мишель упала на колени, начала убирать сухие букеты и протирать памятник, пытаясь хоть как-то проявить свою заботу о нем. – Дима, я обещаю тебя навещать, я буду к тебе приезжать, мы будем разговаривать, я буду всегда привозить тебе твои любимые конфеты. И как я могла о них сегодня забыть? Глупая я, сегодня обязательно зайду в церковь и поставлю за тебя свечку, знаешь, я надеюсь, тебе там, на небе хорошо, твоя душа обрела покой, у нее нет больше проблем, боли, суеты, беспокойства. Она гуляет среди прекрасных садов и не знает больше ни зла ни гнева.

Мишель сидела у могилы Димы около двух часов, рассказывая ему о своих переживаниях и эмоциях, о событиях последнего времени, о том, как ее спасли, когда она была на грани, когда ее душа стояла на краю, пропасти. О всем, том, что в голову приходило в этот самый момент.

Рома стоял за ее спиной и не произнес ни слова за все это время, он утирал слезы с глаз, стараясь не произнести ни звука, чтобы Мишель не увидела его таким разбитым.

Просидев еще один час, Мишель встала с колен, оглядела еще раз его могилу и монумент:

– Пора прощаться, – сказала она шепотом. – Мне надо ехать домой, но я к тебе обязательно еще приду, я тебя обязательно навещу, обещаю. Я никогда тебя не забуду, ты всегда останешься в моей памяти и в моем сердце.

Мишель повернулась на 180 градусов, посмотрела на Рому красными от слез глазами, кивнула ему головой, тот открыл ей калитку и молча, не произнеся ни слова, они направились к машине.

Сев в нее, Рома решил не спрашивать о ее состоянии, дав ей возможность стабилизировать свое внутреннее состояние самостоятельно. Он довез ее до дому, проводил до квартиры и напомнил, что послезавтра они улетают в Париж.

Оставив ее один на один со своими мыслями, он уехал.