Текст книги "Большая игра профессора Дамблдора (СИ)"
Автор книги: livejournal http://big-game
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
Гарри воспринимает ответ на ура, ибо Рон сказал то, что друг хочет услышать. "Гарри обрадовался такому ответу. Если бы доступ к статуе одноглазой ведьмы тоже перекрыли, он бы больше не смог попасть в Хогсмид" (правильно, ох, правильно ребенку Люпин очень скоро впаяет).
Мнением Гермионы никто не интересуется. А сама девочка, вымотанная диким количеством занятий, защитой гиппогрифа, да еще и пренебрежением друзей, в этот момент не в силах думать еще и о ходе в Хогвартс из "Сладкого Королевства". Иначе мы бы имели любопытное развитие событий.
Однако дети детьми, профессора профессорами, а как же Дамблдор?
Капкан поставлен
А Дамблдор действует вовсю.
Для начала Гарри и Рона внезапно вызывает к себе попить чайку Хагрид и прочищает им мозги насчет Гермионы. Конечно, он и сам за нее переживает, но не будем забывать: Дамблдору очень надо, чтобы троица действовала сообща, особенно учитывая, что у Гермионы есть такая богатая возможностями штука, как хроноворот. Кстати, Хагрид о нем стопроцентно знает ("Ей сейчас тяжко. Яс'дело, откусила больше, чем может проглотить, все эти уроки да задания..."). Видимо, вообще все преподаватели знают.
Другой любопытный вывод из разговора – это дополнительная возможность для Директора узнать, где именно прячется Петтигрю. Гермиона часто бывает у Хагрида. И, вполне возможно, с Крукшансом, он же сейчас чуть ли не единственный ее друг. Мог ли тот при кошачьем чутье не унюхать знакомую крыску?
Но это бы еще ладно. Главное – дальше.
" Когда они вошли в общую гостиную , то у доски объявлений увидели большую толпу .
– В выходные – Хогсмид! – выгнув шею, прочитал Рон".
Однако! В Хогвартсе объявлена тревога по первому разряду, тролли патрулируют коридоры, и вообще бьют ключом меры по повышению безопасности. Разумно ли в такой момент отпускать учеников за территорию замка?
Вопрос, конечно, риторический. Учитывая недавний визит Сириуса, это полная ерунда. Надо окружать Хогвартс тройной цепью дементоров, а не выпускать учеников в деревню. Конечно, этот визит, видимо, приурочен к 14 февраля, а в это время каждый год деток отпускают погулять, развеяться и немного заняться личной жизнью. Но если прогулку не отменили, значит, Директор а) не считает, что она опасна, б) вообще имеет на нее некоторые планы.
Какие именно – становится понятно, если хорошенько задуматься над последствиями обнаруженных Люпином тайных визитов Гарри в Хогсмид. Следует, во-первых, проверить на практике, действительно ли это так, во-вторых, если Гарри удастся поймать за руку, надо его проучить, чтобы не забывался и думал не только о своих развлечениях, но и об осторожности тоже. С другой стороны, если окажется, что Гарри достаточно осторожен, чтобы не попасться...
В общем, возможны варианты. Тест-контроль, совершенно аналогичный истории с драконом на первом курсе (см. БИ-1).
Понятно, что проведение воспитательного момента поручено плохому следователю Снейпу. А кому еще? Если Гарри допустит хоть малейшую неосторожность, Снейп его поймает – и морально выпорет без жалости и снисхождения.
Н-да. Картина маслом вырисовывается примерно следующая. Дамблдор вызывает к себе Снейпа, тот заходит и видит сидящего у Директора Люпина. "Присядьте, Северус. Ремус хорошо поработал, и мы имеем основания полагать, что Гарри тайком ходит в Хогсмид. Для вас, Северус, есть работа". – "Аааа! Я опять плохой! Значит, ваш вервольф будет хороший и его все будут любить, а я в очередной раз кусаюсь и шиплю?" – "Да, Северус, совершенно верно. И подумайте о том, как кусаться и шипеть наиболее эффектно и творчески. Мы используем в мирных целях ваш боевой имидж, который вы с такой любовью поддерживаете. Возьмите по дольке, пожмите друг другу лапы... руки... короче, верхние конечности. Прекрасно, на первый раз меня вполне устроит, если вы почувствуете себя коллегами. На 14 февраля назначено очередное посещение Хогсмида. Все пойдут открыто, а вы, Северус, присмотрите за Гарри и проверите, действительно ли он бегает туда тайком. Если так, заставьте его немножечко прийти в чувство... ну, я не буду учить вас ругать Поттера, сами справитесь. Ремус, вы – в группе поддержки. Пожалуйста, не забудьте, что мальчик не сахарный, сам кого хочешь обидит, и не начинайте защищать его от меня, Северуса, дементоров, всего света... ребенку расти надо. С другой стороны, Северус, и вы не забудьте, что голову мальчику следует мыть, но не откусывать. Работайте вместе и о результатах доложите незамедлительно...".
Как именно Гарри ходит в Хогсмид, Дамблдор, скорее всего, Снейпу не говорит. Во-первых, опытный разведчик и сам сумеет выследить мальчишку. Во-вторых, если сказать Снейпу, что Дамблдору известно о неохраняемом входе в Хогвартс, у самого преданного, но крайне подозрительного сотрудника обязательно возникнут нехорошие вопросы. В-третьих, Директор делает вид перед Люпином, что ничего не знает о ходе, и собирается делать вид и дальше. А в-четвертых, у Гарри таким образом остается небольшая возможность все-таки доказать свое право на подобные эскапады – если уж он сумеет от Снейпа ускользнуть, значит, можно позволить ему и дальше иногда развлечь себя небольшой прогулкой. Конечно, до следующей проверки и под надзором.
Активное участие Люпина вряд ли планировалось, но он в курсе, ибо сидит (и нервничает) у камина. Скорее всего, его часть дела – разговор с Гарри по итогам событий, для закрепления урока, полученного от Снейпа. Знакомая схема: плохой следователь, хороший следователь. Конечно, Люпин вмешается только в том случае, если Северусу вдруг понадобится помощь... а кто мог предположить, что она ему понадобится? Уж не Снейп, это точно. Так что Люпин сидит у себя в кабинете и, волнуясь, ожидает результата следственного эксперимента.
Что до Снейпа, то он ликует. Сейчас он им всем (Директору и его любимому вервольфу) покажет, как надо работать. Сейчас он продемонстрирует свой высочайший класс и утрет наглый вервольфий нос раз и навсегда. Внемлите! Грядет звездный час Северуса Снейпа.
Тссс! Что-то будет.
Объяснение в любви
Авторы подошли к одной из самых лучших, вкусных, глубоких и смешных сцен саги – и в связи с этим хотят сделать небольшое признание.
Мы нежно любим тех, о ком пишем. И хотя скрупулезно разбираем, кто, где и как смешон, это нисколько не мешает ни любви, ни нежности. Мы бы даже сказали – сильно способствует тому и другому.
Дамблдор бы нас понял.
Нас не оставляет странное ощущение, что не только Дамблдор, но и Роулинг относится к людям примерно так же. Кто бы мог предположить, что главным комиком ПП станет Ремус Люпин? И мы полюбим его больше прежнего – если такое, конечно, вообще возможно.
КО – однозначно время, где на комическом фронте солирует Сириус Блэк. Что опять же лишь прибавляет у нас нежных чувств к нему.
Итак, не следует удивляться, что мы не только верим Северусу Снейпу, но еще и любим его. В том числе и за то, что он частенько бывает трогательно смешным. Собственно, проще отметить, где он на страницах многотомной эпопеи не смешон, чем составлять длиннейший список эпизодов, где профессор зельеделия, сам того не желая, щедрой рукой рассыпает поводы к веселью.
Снейп бы наc не понял. И, мягко говоря, счел бы наше отношение за повод.
Но это уж из области его весьма многочисленных проблем.
Выбег зайчика и выход охотника
Итак, день субботний. После завтрака Гарри, законспирировавшись не хуже Сириуса на трибуне («Пока! – крикнул Гарри Рону. – Увидимся, когда вернёшься!» – Рон ухмыльнулся и подмигнул"), мчится наверх к статуе горбатой ведьмы, где к нему очень некстати начинает проявлять дружеские чувства Невилл. А также очень быстро – и мы бы сказали, демонстративно – возникает Снейп.
Авторы уже имели случай упомянуть, что профессор зельеделия человек редкой справедливости, и с удовольствием воспользуются поводом вернуться к данной теме. Итак, если Снейп должен выследить Гарри, зачем показываться ему на глаза? Зачем открытым текстом отправлять в гриффиндорскую гостиную, где Поттеру «и надлежит находиться»? Наконец, когда Гарри «без единого слова возражения» (а почему, кстати? Ведь сам себя этим выдает...) топает куда сказали и напоследок оглядывается, Снейп ощупывает статую ведьмы, «внимательно ее изучая». Мог бы минуту-другую и подождать.
Нелогично это, между нами говоря, столько раз остерегать намеченную цель. Но тут уж вступает в действие могучий психологический момент: каждый из нас, грешных людей, предпочитает наслаждаться жизнью в целом и разнокалиберными жизненными играми в частности в соответствии с личными предпочтениями.
Снейпу перед выстрелом доставляет удовольствие предупредить добычу о предстоящих неприятностях и тем самым предоставить небольшой шанс не дать себе любимому повода. Это для него и есть честная игра. Тебе выдано столько предупреждений, сколько это вообще возможно – разве что по голове не постучали. Если не понял, потом не жалуйся.
Ах, этот прелестный в своей последовательности рационализм профессора зельеделия...
Ощупав голову ведьмы и, конечно, обнаружив Тот Самый Ход, Снейп по идее – и в свете бушующих в Хогвартсе мероприятий по безопасности – должен, нет, обязан вызвать Директора и бригаду троллей, а затем по примеру Филча надежно законопатить данную щель в периметре. Но он ничего такого не делает. Напротив, удаляется в свой кабинет, позволив тем самым Гарри пойти в Хогсмид. Итак, смысл эпизода не в том, чтобы предотвратить выход объекта за пределы охраняемой территории, но в формировании воспитательного момента. Проще говоря, по примеру любимого начальника Снейп выдает объекту веревку и мыло и усаживается в своем погребе наблюдать за процессом.
А что при этом Северусова душа горит и жаждет – вполне естественно. Карт-бланш от Директора на прищемление хвоста надменному и невоспитуемому мальчишке на руках. Зайчик об открытии охотничьего сезона многократно предупрежден и за все последствия запретного выбегания на прогулку должен винить исключительно самого себя.
Но поди останови этого Гарри одними намеками, пусть и многочисленными. Он все благополучно пропускает мимо ушей (одна его вечная слабая сторона) и бежит в Хогсмид, где у него случается крупный прокол со сползанием мантии из-за неконтролируемых эмоций (вторая его не менее вечная и не менее слабая сторона). И только когда ничего уже не поправить, мыслительный процесс начинает иметь место быть. «Поверит ли Малфой в то, что видел? Поверит ли кто-нибудь Малфою? Про плащ-невидимку никто не знает – кроме Дамблдора. Гарри обмер – если только Малфой расскажет об увиденном, Дамблдор сразу всё поймёт!». Напомним общественности, что Директор у нас хронически не в курсе происходящего. Разве про плащ-невидимку еще что-то знает... если не забыл...
Дальше еще забавнее: ой, думает подросток, пока бежит по проходу, сколько времени понадобится Малфою, чтобы найти какого-нибудь учителя? Как хорошо и уместно здесь слово «какого-нибудь». Надо быть, право же, семи пядей во лбу, чтобы догадаться, к какому именно учителю пойдет Малфой... Нет, тут ни ловкостью, ни сообразительностью, ни осторожностью и не пахнет. А посему наказание неизбежно.
"Едва Гарри выскочил из-за статуи, он услышал быстро приближающиеся шаги.
Это был Снейп. Он стремительно – чёрная роба на ходу обвивалась вокруг тела – подошёл к Гарри.
– Ну, – сказал он.
На лице у преподавателя отражался еле сдерживаемый триумф".
А то. Разве ж Снейп виноват, если кое-кто не спрятался?
Зельеделец со скальпелем психологии
Последующий разговор надо рассматривать подробно, внимательно и не упуская ни одной детали. Он того стоит, ибо весь свой талант злого следователя Снейп использует по полной программе и потрошит Гарри поэтапно и со вкусом.
1. "– Садитесь, – велел Снейп.
Гарри сел. Снейп остался стоять".
Мы бы даже сказали – не стоять, а нависать. Ты маленький и виноватый, я большой и страшный. Метод невербального психологического давления, и не единственный: «Гарри однажды был здесь, тогда он тоже попал в серьёзный переплёт. Он заметил, что с прошлого раза Снейп обзавёлся ещё некоторым количеством банок с гадкими скользкими созданиями. Все они стояли на полках за письменным столом, посверкивая в свете камина и внося немалую лепту в общую зловещую атмосферу». Сцена оформлена. Арсенал пыточных средств готов к предъявлению.
2. Пристрелочное начало. Снейп вкрадчиво-мягко (и ликуя в душе) излагает со слов Драко «очень странную историю». Гарри сначала молчит, потом снова молчит, потом придает лицу слегка удивленное выражение. Очень ему это поможет. Потому что «Снейп сверлил Гарри взором – глаза в глаза». После ОФ мы подробно осведомлены, что для Легилеменции крайне важен визуальный контакт. Гарри вовсю играет Снейпу на руку, например, когда «изо всех сил старался не моргнуть».
Правда, скрывать особо нечего. Снейп знает, и Гарри отлично знает, что Снейп знает. Так что выяснение правды никого, в общем, не интересует. Задача Снейпа – уличить и наехать. А задача Гарри – попытаться выбраться из ситуации с наименьшими потерями.
Следует очень смешной обмен репликами, в котором собеседники показывают себя во всей красе.
"– Он видел вашу голову, Поттер. Висящую в воздухе.
Наступило долгое молчание.
– Наверное, ему надо сходить к мадам Помфри, – сказал Гарри, – если он видит такие вещи...
– Что могла ваша голова делать в Хогсмиде, Поттер? – вкрадчиво спросил Снейп. – Вашей голове запрещено появляться в Хогсмиде. Равно как и любой другой части вашего тела.
– Я знаю, – Гарри никак нельзя было допустить, чтобы на лице отразилась вина или страх. – Похоже, у Малфоя была галлюци...
– У Малфоя не бывает галлюцинаций, – свирепо отрезал Снейп и наклонился к Гарри, положив руки на подлокотники его кресла. Их лица находились в футе одно от другого. – Если в Хогсмиде гуляла ваша голова, значит, там гуляло и всё ваше тело.
– Я был в гриффиндорской башне, – сказал Гарри. – Как вы и велели...
– Кто-нибудь может подтвердить это?
Гарри промолчал. Снейп изогнул губы в чудовищной улыбке".
Зайчик попался. И теперь охотник начнет жать на личные кнопки.
3. "– Стало быть, вот как. Все, начиная с самого министра магии, стараются защитить знаменитого Гарри Поттера от Сириуса Блэка. Но знаменитому Гарри Поттеру закон не писан. Пусть его безопасностью занимаются простые люди! Знаменитый Гарри Поттер будет ходить куда захочет, не тревожась о последствиях.
Гарри молчал. Снейп провоцировал его, чтобы он признался. Не на того напал. У Снейпа нет доказательств – пока".
Знакомая кнопка. Помнится, профессор зельеделия именно с ней работал в ТК, после триумфального попадания Гарри, Рона и фордика точно в Дракучую Иву. Но на сей раз реакции нет и не будет. Ну, бесполезно Снейпу взывать к совести Гарри.
Что ж, у хорошего плохого следователя не одна кнопка в арсенале.
4. Ключевое слово ВДРУГ – «Удивительно, до чего вы похожи на своего отца, Поттер, – вдруг заявил Снейп, сверкая глазами».
Интересно, что Гарри сначала очень старается защищаться в рамках приличного – и мой папа не расхаживал с напыщенным видом, и я тоже... и вообще, ребенок всего лишь «не сдержался», значит, хотел сдержаться, просто вырвалось. Но скрыть, что на сей раз попадание состоялось, не удается. Самое время дожимать.
Однако следователь ведь не может про старого школьного друга говорить спокойно, он увлекается и перегибает палку. Гарри подскакивает и рекомендует преподавателю заткнуться. Снейп приобретает сметанный оттенок, узнав, что Дамблдор рассказал мальчику о спасении его папой кое-чьей жизни. Нда... он это начальнику запомнит. А пока что следует выяснение в деталях, кто кому и вследствие чего что спасал. Попутно противники не могут не коснуться вопроса, кого из них больше любит Дамблдор. Примерно так: "Мне Директор рассказал, он меня любит!" – "А вот он тебе не все рассказал, он тебя не так сильно любит, как тебе кажется!".
Да, действительно, не все, и на этом, а также на подробностях давнишнего спасения Снейп отыгрывает еще одно очко. Гарри затыкается, ибо крыть ему нечем.
Отметим на полях: профессор зельеделия формально не прав, виня в своей чуть-не-случившейся-гибели-от-зубов-Люпина всех Мародеров – шутка, сколько помнится, была исключительно сириусовская, а Джеймс если и кидался, то исключительно на помощь. Люпин тем более ни при чем: никого не трогал, тихо себе мебель в хижине ломал...
5. Самое время обеспокоиться вещественными доказательствами преступления. «Выверните карманы или я отведу вас прямо к Директору!». Берет на понт. Не более. Чтобы Снейп привел Гарри к Директору, фактически расписавшись в том, что он оказался неспособен выпотрошить мальчишку? Да ни за что. Однако Гарри этого не знает, так что угроза срабатывает.
С появлением вещественных доказательств следовательский тон возвращается к задушевно-саркастическому варианту. В самом деле, вам это дал Уизли? И с тех пор вы с этим не расстаётесь? Как трогательно... А это что за кусок старого пергамента, может быть, мне его... ээээ... сжечь? Почему нет? Что у вас там, Поттер? План, как дементоров обходить?
Все. Он сделал мальчика и сам это понимает, ибо «блеснул глазами» (не только для очков Дамблдора характерен этот торжествующий блеск, сотрудники у начальника тоже поднабрались). Следуют ремарки – «Гарри моргнул», «Гарри сцепил пальцы, чтобы они не тряслись», «Гарри глубоко вдыхал и выдыхал, стараясь успокоиться». Подследственный готов. И хотя Снейп работает в основном шантажом и грубой силой, нельзя не признать, что работает он профессионально. Если бы не Карта Мародеров, то Гарри он бы выпотрошил без усилий. Конечно, у мальчика богатый потенциал по части самообороны, но пока ему опыта не хватает и против хорошего плохого следователя долго не выстоять.
Однако поскольку плохой следователь нарушил хороший принцип "Я же не для себя, а для пользы дела!", создав сильный перекос в сторону собственного удовольствия, воспитательный момент для Гарри велением свыше быстренько преобразуется в воспитательный момент и для Снейпа тоже. Наблюдается этакое поэтическое восстановление справедливости: из небытия воскресает не просто не к ночи будь помянутый Джеймс Поттер, но вообще вся шайка-лейка в полном составе и полном цвету. И делает Снейпа по полной программе.
"Гарри в ужасе закрыл глаза. Когда он снова открыл их, карта дописала свои последние слова: «Мистер Червехвост желает профессору Снейпу хорошего дня и настоятельно рекомендует ему вымыть голову».
Гарри приготовился встретить удар".
Однако вопля почему-то не слышно. Из Снейпа вырывается придушенный сип, содержащий намерение разобраться с тем, что происходит. И пока все.
Естественно, Гарри хочется провалиться сквозь землю. А что Снейпу хочется того же самого, он не видит. И уж, естественно, не понимает, что следующее желание Снейпа – вбить в землю находящегося в пределах досягаемости последнего представителя Мародеров.
Бедняга еле держит себя в руках, и мысли уже совершенно не о деле. Какая уж тут БИ. ГДЕ ЭТОТ ПОДОНОК ЛЮПИН?????!!!!!! НАДО ПОГОВОРИТЬ!!!
Сцена под скальпелем народного перевода с роулинговского на русский
На вопль зельедельческой души, изданный в камин, из того же камина незамедлительно появляется "профессор Люпин, отряхивая на ходу пепел с драной робы.
– Звали, Северус? [Гарри жив? А вы?.. Что случилось, почему вы абсолютно невменяемый? Чем я могу помочь?]
– Разумеется [Я тебе щас все объясню, волк позорный!], – Снейп направился обратно к столу, и его лицо было искажено от ярости. – Я только что велел Поттеру вывернуть карманы. [Когда я потрошил по заданию Директора вашего любимого Поттера...] И нашёл вот это. [Хорошо видишь? Нет, ты точно хорошо видишь?]
Снейп показал пергамент, где всё ещё сияли заявления господ Луни, Червехвоста, Мягколапа и Рогалиса. [Какая выдержка – только показал, не ткнул в физиономию...] Странное, замкнутое выражение повисло на лице у Люпина. [Н-да. Так много воспоминаний сразу... Джеймс, и Петтигрю... и Сириус... и старое доброе время... и то, как Снейпа доводили... ну, положим, взаимно, но все-таки мы были мерзавцы... А еще теперь понятно, что со Снейпом – ну как же, прошлое воскресло. А еще вся БИ полетела к черту, и если Северус в таком состоянии, рассчитывать на его помощь не приходится. О елки. Теперь Люпину необходимо: а) успокоить Снейпа; б) спасти собственную голову – ведь с Северуса станется полезть драться, повод-то дан; в) вытащить мальчика – ему от Снейпа сейчас лишнего прилетит; г) довести до конца БИ – снять с ребенка шкурку мелкими полосками; д) поддержать хорошие отношения с коллегой по работе. Все? Ах, да. Еще карту надо забрать, и чтобы Директор ее не видел, и чтобы вообще Директор обо всем этом знал поменьше. Провернуть же все это следует так, чтобы глазастый ребенок с Большим Ухом ничего не понял и сохранил к Люпину прежние чувства. Какие мелочи. Раз плюнуть.]
– Что скажете? – спросил Снейп. [Нет у него сил глядеть, как Люпин предается лирическим воспоминаниям. Ты, мерзавец! Мало тебе того, что ты вкрался в доверие к моему Директору! Мало тебе, что ты с дружками мне золотую молодость испоганил! Так ты меня еще нарядил в бабские шмотки, и вся школа надо мной потешалась... и ДИРЕКТОР ТОЖЕ СМЕЯЛСЯ! А теперь ты еще и вот эти шутки со мной шутить надумал? Пасть порву, моргалы выколю!..]
Люпин продолжал молча смотреть на карту. У Гарри создалось впечатление, что Люпин что-то очень быстро вычисляет про себя. [Странно не то, что он очень быстро что-то вычисляет, а что он в данной ситуации вообще сумел вычислить решение. Причем удовлетворяющее всем вышеперечисленным пунктам.]
– Ну? – снова спросил Снейп. [Попытка взять себя в руки. Все ж таки коллега, все ж таки мальчик, все ж таки БИ... так, пасть пока не рвать... и быстро, быстро – какую-нибудь отмазку перед Поттером. Я НЕ НЕРВНИЧАЮ! МЕНЯ ЭТО НЕ ЗАДЕЛО! Всего лишь рабочая проблема.] – Этот пергамент очевидно полон чёрной магии. [Не лучшая отмазка, ну да ладно, хоть такая придумалась.] А это – ваша епархия, Люпин. [Твоих лап дело, вервольфчик!..] Как вы думаете, где Поттер мог взять такую вещь? [Ты дал? А ну, колись!]
Люпин поднял глаза и, быстрым полувзглядом в сторону Гарри, подал ему знак не вмешиваться. [Решение высчитано. Гарри – а ты, пожалуйста, один раз в жизни не вмешивайся в разборки больших и нервных мальчиков. У тебя получится, я твердо в тебя верю.]
– Полон чёрной магии? – успокаивающим тоном повторил он. – Вы и правда так думаете, Северус? По-моему, это просто кусок пергамента, который оскорбляет всякого, кто захочет прочитать его. [Северус, друг мой, ну что это вы такое говорите. Не надо переживать из-за ерунды. Помнится, были когда-то и мы рысаками... эээ... мародерами, наделали всякой бяки... но сейчас никто не имел вас в виду.] Детские шуточки... вряд ли это опасно. [Было и минуло, мы сейчас люди взрослые. Да, моя лапа тут приложена, вы отлично это понимаете... однако сие дела давно минувших дней, к БИ никакого отношения не имеющие.] Видимо, Гарри купил его в хохмазине... [Гарри, ты хорошо слышишь, где ты это купил?]
– Да что вы? [Врешь, не уйдешь! Ты дал мне повод, и я тебе сейчас это докажу!] – съязвил Снейп. У него даже челюсти свело от гнева. [Очевидно, он сейчас пропускает некоторые не употребляемые при учениках и в детской литературе конструкции, которые сами просятся на язык.] – Думаете, такие вещи продаются в хохмазине? [Ты мне мозги-то не компостируй! Еще подсказывать внаглую начал! А ты, Поттер, не смей мне снова врать! Скажешь, что купил в Хогсмиде – отравлю!] А вам не кажется, что он получил это непосредственно от производителя? [Нет, это ты дал ему специально, чтобы еще один тупой идиот из семейки Поттеров посмеялся надо мною!]
Гарри совсем не понимал, о чём говорит Снейп. [Бедный ребенок совсем запутался, и это не удивительно, о чем чуть позже.] Люпин, судя по всему, тоже. [Очевидно, так!]
– Вы имеете в виду, от Червехвоста или кого-то из этих господ? – уточнил он. [Великолепный пример быстрого просчета: так, себя упоминать нельзя – начнет орать как больная мантикора, Джеймса упоминать нельзя – полезет на стены, Сириуса упоминать нельзя – стены начнет пробивать... О! Покойный Питер! Остальные идут под деликатным обозначением «эти господа». Как бы гордился сотрудником Дамблдор, если бы слышал...] – Гарри, ты знаком с кем-либо из них? [Гарри, ты ни с кем из них не знаком!]
– Нет, – быстро ответил Гарри. [Хороший умный мальчик.]
– Видите, Северус? [Северус, ну что же вы себя так терзаете? Ну, успокойтесь. Возьмите дольку...] – Люпин повернулся к Снейпу. – Мне кажется, эта вещь от Зонко... [Еще один синоним «очевидно, так».]
Как по заказу, в кабинет ворвался Рон. Он страшно запыхался и остановился как вкопанный у самого стола Снейпа, прижимая ребро ладони к груди и через силу выговаривая слова:
– Эту – штуку – дал – Гарри – я, – задыхался он. – Купил... у... Зонко... сто... лет... назад...
– Вот видите! – воскликнул Люпин, хлопнув в ладоши и с радостным видом оглядывая присутствующих. [Все кричат ура!] – Всё и прояснилось! [Ну вот. А вы, друг мой, глубоко всеми нами уважаемый и высоко ценимый, столько колбасились из-за ерунды... нерационально, право. Еще дольку хотите?] Северус, вы позволите мне взять это с собой?– он свернул карту в трубочку и сунул к себе под робу. [Ага. Просил разрешения и одновременно скатывал карту в трубочку. Ну-ка, отними, дражайший мой!] – Гарри, Рон, пойдёмте со мной, я хочу вам кое-что сказать про сочинение о вампирах... [Мальчики, быстренько выходим, пока никто из вас ничего больше не ляпнул]... извините нас, Северус... [Каков Версаль... каков волчара...]
Выходя из кабинета, Гарри не осмелился взглянуть на Снейпа. [А жаль. Вот вид, наверное, был у зельедельца...]
Несколько примечаний к переведенному отрывку
Начнем с обещанного разбора причин полной дезориентации Гарри. Фишка в том, что Люпин и Снейп в пылу объяснений, сами того не заметив, круто подменили объект разборок. Уж мы молчим, что они не выясняют, ходил ли вообще Гарри в Хогсмид (для обоих это очевидный факт), и Люпин не спрашивает, с какой самодури Снейп приказал Гарри вывернуть карманы (ему прекрасно известна причина данных крайних мер). Это бы ничего, может, просто события очень быстро происходят, а они увлеклись личными разборками.
Но уж никак не пройдешь мимо того факта, что тайное посещение Хогсмида из главного нарушения вдруг превращается в главное оправдание Гарри.
Беседа принимает следующий любопытный оборот: "Северус, Северус, успокойтесь, Гарри купил карту в Хогсмиде, куда ему запрещено ходить. Он не хотел вас обидеть, он просто нарушил одно из важнейших правил школы". – "Нет, Люпин! Кончайте базар – он не ходил в Хогсмид и не покупал там карту! Этот гад сидел здесь, правил не нарушал, и ему карту кто-то дал в Хогвартсе! (Видимо, вы.) Убью!"
Неудивительно, что при таком раскладе Гарри вообще ничего не может понять в разговоре. Тут и не в тринадцать лет запутаешься...
Другое следствие очередной битвы гигантов – в том, что Люпин буквально вынужден доделывать работу Снейпа. Посмотрим правде в глаза: Северус позорно провалил задание, позволив чувствам взять над собой верх. Как благородный человек, природный воспитатель и преданный сотрудник БИ, Люпин не может допустить, чтобы Гарри не получил свою головомойку.
Так что профессор DADA срочно уволакивает Гарри в вестибюль и, умудрившись ничего толком не сказать и ни в чем важном не признаться, прикладывает мальчика буквально всеми частями морды практически обо все углы виртуального стола. Совесть – разум – любовь к родителям – благодарность за жертву... кажется, он ничего не забыл? Ах да, мальчик хотел выяснить подробности... Ни единого лишнего слова, но ни о каком дальнейшем выяснении подробностей речь не идет и идти не может. После великолепной прощальной реплики о том, как нечестно «ставить на кон такую жертву против пары волшебных игрушек» Люпин разворачивается и уходит, «оставив Гарри с таким ужасным ощущением, какого у него не было даже в кабинете у Снейпа».
Браво.
Самое интересное, что Люпин не только справился с поручением, данным в общем-то Снейпу, – он еще справился гораздо легче, быстрее и эффективнее Снейпа. Гарри не то что в Хогсмид не пойдет, он даже не осмеливается за плащом наведаться. И – о чудо! – попутно мы имеем уникальную возможность наблюдать пробуждение зачатков совести в Роне.
«Это я виноват, – прерывисто сказал Рон. – Я уговорил тебя пойти. Люпин прав, это глупо, мы не должны были... – Он умолк».
Право же, впечатляет.
Однако и это еще не все.
Заглянем за кулисы
Да, Гарри не видит, что происходит дальше, и мы, само собою, тоже не видим. Но это не значит, что у нас совсем нет данных, чтобы шевельнуть мыслительным.
А именно.
Есть исходная ситуация, которую можно обозначить известной фразой "хотели как лучше, а получилось как всегда". Снейп хотел блеснуть, но с размаху сел в лужу, так что работу за него пришлось делать Люпину, и бедному Северусу жутко даже представить, что об этом скажет Директор.
С другой стороны, Снейп видел Карту, а Люпину бы очень не хотелось, чтобы об этом сомнительном артефакте мародерского производства узнал Дамблдор.
Так что им есть чем, так сказать, меняться.
Есть две многозначительных детали, которые свидетельствуют, что они поговорили хорошо и взаимовыгодно. Во-первых, Директор о Карте не знает (мы в этом уверены из-за некоторых обстоятельств организации финальной разборки, о которых поговорим чуть ниже). Так что Снейп начальнику не сообщил.
А во-вторых, Снейп в Хижине кидается не столько на Сириуса, сколько на Люпина.
Сириус там – весьма неожиданно – вообще несколько побоку. Северус беседует почти исключительно с Люпином и в основном о действиях Люпина. Позже мы и об этом поговорим подробнее, а пока отметим, что основная часть злобной радости зельедельца проистекает не от факта поимки преступного Блэка – о нет, Снейп хочет вытворить что-нибудь все более и более плохое (его не удовлетворяет ни один вариант) с коллегой и соратником по БИ.
А почему, собственно? Что за особо крупный повод умудрился Люпин дать Снейпу? Что может быть круче того, в чем Снейп считает виновным Сириуса (предательство, массовая гибель маглов, нарушение порядка в Хогвартсе, старая привязанность Директора)?
Думается нам, все очень просто. Снейп по-настоящему верит Люпину – и у них после того разговора налаживаются едва ли не дружеские отношения.
Подумаешь, маньяк-убийца. Вот человек, вызвавший у Снейпа доверие – и это доверие растоптавший и обманувший, – это да, это настоящий преступник. Ату его! В Азкабан! На поцелуй дементорам!
