Текст книги "Литературная Газета 6361 ( № 9 2012)"

Особо ценный объект

Особо ценный объект

ПУШКИНСКИЙ ЗАПОВЕДНИК – 90

Возникновение Пушкинского заповедника подготовлено отношением к памяти поэта, которое сложилось в России в конце XIX – начале XX века. В эти годы растёт количество приезжающих в Михайловское с классическим вопросом Татьяны Лариной: «Увидеть барский дом нельзя ли?» И живший здесь младший сын А.С. Пушкина Григорий Александрович показывал паломникам памятные вещи и парк. Гости искали «ту самую» дорогу, по которой Пушкин ходил в Тригорское, «ту самую» аллею, которую вспоминала Анна Керн, «те самые» «три сосны» на окраине Михайловского. Они спрашивали о доме, куда Пушкин «поселил» Евгения Онегина. И когда узнавали, что дом не тот и даже не похож на прежний, разочарованию и даже возмущению не было предела.

В год столетия А.С. Пушкина, в 1899 году, сын поэта за символическую сумму передал родовое имение в «общественную пользу[?] для устройства здесь какого-либо общеполезного заведения». Так Михайловское стало нашим общим, народным достоянием. В 1911 году оно перешло под опеку замечательного учреждения – «Колонии для престарелых литераторов из Пскова и для учителей, подорвавших своё здоровье на ниве народного просвещения». Тогда же на месте сгоревшего в 1907 году дома Г.А. Пушкина на старом фундаменте открыт первый пушкинский музей в Михайловском. Попечителем его от псковского дворянства был избран друживший с сыном поэта владелец ближнего имения Гораи барон Г.В. Розен. Опыта создания литературных заповедников в ту пору не существовало. Но были первозданная красота природы, тишина и образ места, над которым время как будто не имеет власти. Одна из первых путешественниц в «Пушкинский уголок» М. Гаррис (Новикова) отмечала: «Так и кажется, что всё это зелёное пространство – заколдованное и дремлет с давних пор».

Под лозунгом «мир хижинам – война дворцам» в феврале 1918 года музей, как и окрестные усадьбы, был разграблен и сожжён. Создание заповедника всего четыре года спустя после грабежа и поджога дома соответствовало декрету правительства о сохранении памятников истории и культуры. «Пушкин целиком наш, советский, – утверждала газета „Правда“ в 1937 году, – ибо Советская власть унаследовала всё, что есть лучшего в народе, и сама она есть осуществление лучших чаяний народных[?]» Музей в Михайловском в год столетия гибели Пушкина, в 1937 году, воссоздавался прежде всего как идеологическое учреждение и даже без соответствия дома историческому облику, несмотря на имевшиеся иконографические материалы. К дому-музею вела старинная ганнибаловская аллея, в те годы украшенная портретами стахановцев. Экспозицию открывали бюсты Сталина, Горького – основателя метода соцреализма. И только последующая экспозиция рассказывала о биографии и творчестве поэта.

Казалось бы, в 1941 году немецким оккупантам незачем было хранить поэтическую деревню, однако и они в поисках «контактов» с местным населением первое время вынуждены были сохранять музей. При этом напоминали, что у Пушкина есть и немецкая кровь, – женой прадеда поэта А.П. Ганнибала была полунемка-полушведка Христина Регина фон Шеберг. Экскурсии здесь проводила немка по фамилии Шиллер, возводившая свою родословную к имени классика немецкой литературы. Ценности из музея вывозили в Германию перед отступлением в 1944 году, тогда же превратив Михайловское в военный объект.

Восстановление мемориальных парков, Святогорского монастыря в течение почти полувека воспринималось не только как важнейший символ Победы, но как торжество света над тьмой, справедливости над злом, разума над глупостью, знания над невежеством. Многие годы жили в посёлке Пушкинские Горы люди, изувеченные при разминировании музейных парков. В очерёдности восстановления объектов с 1945 по 2005 год отразились идеологические задачи времени.

В трактовке ранних советских лет (с «косметическими» поправками трактовка сохранилась и сегодня) важнейшим и главным звеном, связывающим поэта и дворянина Пушкина с народом, была его знаменитая няня, Арина Родионовна Яковлева. Няня признавалась главным источником его творчества. Соответственно и возрождение Михайловского началось с восстановления «Домика няни», который был открыт в 1947 году, в то время как дом поэта – в 1949-м. Торжественно открыл послевоенный дом-музей президент Академии наук СССР С.И. Вавилов. «Наша почётная обязанность потомков Пушкина, – записал он в книге почётных посетителей, – охранять эти места, знакомить с ними наш народ и возможно шире раскрывать значение этих мест в творчестве величайшего нашего поэта».

В 1962-м, в «неюбилейный» год 125-летия памяти А.С. Пушкина, на заседании в Большом театре выступил А. Твардовский. Он заявил, что Пушкин «ныне самый популярный, любимый и высокочтимый поэт великой многонациональной страны, что являет собою факт слияния одного из вершинных достижений художественной культуры человечества с социализмом и коммунизмом». Подтверждалась преемственность государственного отношения к поэту. Однако речь шла не столько об участии Пушкина в укреплении авторитета государства (как прежде), но о формировании личности. Политика поддерживала интерес к Пушкину, исследованиям о нём, хотя и в несколько расширенных рамках той же идеологии. Теперь образ Пушкина сопутствовал осуждению репрессий и реабилитации невиновных.

Политика времени «оттепели» предполагала возрождение всё новых пушкинских музеев. Признавалось важным: музей не просто дань уважения прошлому – он актуализирует явления прошлого в настоящем. «Цель музеев[?] не история, а современность», – утверждал создатель Московского музея Пушкина А.З. Крейн. И такой подход оказался плодотворным на практике. Со временем в стране возникла целая сеть пушкинских музеев.

«Восстановить дом в Тригорском!» С этим призывом в 1960 году в печати выступили известные деятели культуры: Е. Белашова, В. Фаворский, В. Рындин, Г. Уланова, В. Якут, И. Соколов. С тем же предложением в Пушкинскую комиссию АН СССР обратились В. Соловьёв-Седой, В. Каверин, Ю. Либединский, Л. Тынянова, Н. Азаров, Арго, В. Адмони, Г. Сильман. «Дом Лариных» в Тригорском открыт в 1962 году. Сорок четыре года спустя после разграбления и поджога дворянского «змеиного гнезда» в нём возникла новая потребность. Тригорское – самый гуманистический музей заповедника. Дружба, доверие, любовь, понимание, верность, открытость – вот что поддерживало здесь А.С. Пушкина в трудный момент конфликта с царём, чиновниками и собственными родителями.

В середине 1960-х годов в Пушкинский заповедник проложены двух– и трёхдневные экскурсионные маршруты, а посещаемость достигла 700 000 человек в год. Заповедник давал возможность увидеть деревенскую провинциальную Россию и напоминал о другой истории, нежели та, о которой ежедневно оповещали средства массовой информации. Пушкин говорил здесь и о «тайной свободе», и о своей гордости принадлежностью к дворянству, и о взаимоотношениях народа и власти, и о многом другом гораздо больше, чем в музеях обеих столиц. Образ Пушкина, воскрешённый здесь вне школьной программы, действительно служил просвещению, пробуждал интерес к самобытности народа и литературе. Поэт и его творчество подсказывали легальные пути выхода за рамки официальной идеологии. Любая литература о Пушкине сразу попадала в разряд дефицита.

В 1969 году Советом министров СССР вынесено решение о благоустройстве заповедника, расписаны все реставрационные работы на десять лет. Тогда же правительством неслучайно принято решение о воссоздании музея предков А.С. Пушкина – Ганнибалов – в Петровском. В 1950-е годы, согласно документам, Академией наук СССР (в систему которой в те годы входил заповедник) неоднократно обсуждался вопрос о создании на территории усадьбы вблизи Михайловского дома отдыха туристов. Поднимался он, и когда Пушкинский заповедник был переведён в подчинение Министерства культуры РСФСР. Однако в новой политической ситуации гораздо актуальнее оказался музей, обращённый к ярким страницам истории России XVIII века, освящённым именем Петра Великого.

Документально подтверждено только одно посещение Петровского А.С. Пушкиным. Расходятся мнения и о пребывании в Петровском А.П. Ганнибала. Но прадед Пушкина – «птенец гнезда Петрова». К имени Петра I восходит и само название усадьбы – Петровское. Образ Петра волновал воображение А.С. Пушкина, и он неоднократно возвращался к нему в творчестве. Корни этого интереса отчасти связаны с Петровским, где поэт встретил одного из сыновей «арапа Петра Великого» – Петра Ганнибала, также генерала, человека екатерининской эпохи.

В 1977 году (дата открытия музея) образ Пушкина-историка в Петровском стал одним из ответов государства на меняющуюся социально-политическую ситуацию. Устами поэта государство через музей и своё «доверенное лицо» – А.С. Пушкина – обращалось к посетителю и призывало: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и д[?]лжно, не уважать оных есть постыдное малодушие». Эти важные для творческого самосознания поэта мысли были вынесены в своеобразный эпиграф музея. Музей держался на искусстве С.С. Гейченко, его сотрудников и мастерстве экскурсоводов. Он не сразу обрёл признание, так как с традиционной точки зрения имел больше отношения к Ганнибалам, чем к Пушкину. Но его главным героем была история России в том понимании, в каком её усвоил поэт.

Своим возникновением музеи заповедника обязаны как творческой мысли их создателей, так и колебаниям политического климата в стране. Однако на практике музейное и экскурсионное дело допускало относительную самостоятельность. Сама профессия экскурсовода в 70-80-е годы становилась нишей, куда уходили серьёзные филологи, преподаватели. Этим объясняется общепризнанный высокий уровень экскурсий по заповеднику тех лет.

Новое государство после 1991 года не оставило каких-либо серьёзных деклараций в отношении А.С. Пушкина. Однако в 1995 году земельные владения заповедника расширены почти до 10 тыс. га. И в этих пределах он объявлен «Особо ценным объектом культуры народов России». Достаточно громко, но без энтузиазма в стране и в заповеднике в 1999 году было отмечено 200-летие со дня рождения поэта. На реставрационные работы пушкинских музеев выделены значительные средства. Обновлены и отчасти расширены экспозиционные площади. Заповедник дополнен мельницей и расширен музей «Дом мельника». Однако само празднование не стало эпохальным и не оставило заметного следа в культуре. И неслучайно. Согласно новой Конституции, культура в нашей стране «свободна». Да, действительно она свободна от прежней идеологии. Но абсолютно закабалена законами рынка.

В рыночных отношениях доминирующей становится инфраструктура. В период приспособления музеев к законам рынка при каждом музее открываются гостиницы. Естественно, это повлекло за собой использование отдыхающими мемориальных парков как парков культуры и отдыха. Отсюда – возрастание антропогенной нагрузки и проблемы с сохранением старых деревьев и парков вообще. В перспективных планах – строительство новых отелей. Связанные с творчеством А.С. Пушкина словосочетания «Шведы под Полтавой», «Кощей Бессмертный», «Онегин» и другие растащены на названия блюд в кафе и трактире, построенных на маршрутах туристов. Пушкинское «Там русский дух[?]» претворено рекламой в «Здесь[?]». Читай: здесь, в нашем трактире, русский дух. Здесь Русью пахнет[?]

Но как же чувствует себя сам герой музея в эпоху гламура?

В юбилейном 1999 году в обновлённую экспозицию «Домика няни» был помещён новый экспонат – фигура Пушкина в натуральную величину. Назывался объект осмотра «Кукла Пушкина». Вскоре под нажимом критики «произведение» пришлось убрать. Однако «кукольное» восприятие образа поэта никуда не ушло. Игрушка «Пушкин» наподобие куклы Барби удобно и прибыльно вписывается в идеологию развлечений.

А что может означать игра под названием «Собери Пушкина»? Может быть, она возвращает к творчеству поэта, будит мысль? Гораздо проще: по правилам «игры» необходимо в разных киосках заповедника купить по 5 рублей открытки с буквами: "П", "У", "Ш", "К", "И", "Н"[?] Вот мы и «собрали» Пушкина! И принесли в кубышку авторов по 30 рублей каждый. Жаль, что в фамилии поэта всего шесть букв. Более прибыльна была бы игра, например, «Собери Тредиаковского»[?] Кукольно бездушный и астрономически далёкий Пушкин, конечно, удобен рынку, так как освобождает от «грозных вопросов морали», которые видела в его творчестве, например, А. Ахматова. И современный политик уже позволяет себе без стеснения всенародно заявить: «Пушкин несчастный был. Лучше бы его не было совсем» (В. Жириновский).

Между тем Михайловская ссылка завершилась стихотворением «Пророк», где ярко выражен смысл поэзии: «Глаголом жги сердца людей». Поэт полагал: «Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от одного улучшения нравов, без насильственных потрясений политических, страшных для человечества[?]» Что может быть актуальнее сегодня? Творчество Пушкина и содержит искомую «национальную идею», с которой пыталась связать свою идеологию прежняя власть.

Практически ушло поколение созидателей и создателей Пушкинского заповедника, бывшего когда-то одним из государственных приоритетов. Д.С. Лихачёв называл их «последними святыми на Руси». Неслучайно вокруг заповедника сложилась целая культура, несущая патриотические идеи. Однако нового осмысления Пушкина, понимания «культурного слоя заповедника» пока нет. Если это так, то что же мы празднуем сегодня?

Иосиф БУДЫЛИН, кандидат педагогических наук, действительный член РАЕН, многолетний хранитель музея-усадьбы «Тригорское»