Текст книги "Золотая стрела и бабочка"

Автор книги: Лисса Брайан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Лисса Брайан – Золотая стрела и бабочка

Перевод: Solitary-angel

Сверка: Solitary-angel, Renka

Редактура: Лайла

Обложка: Solitary-angel

Книга переведена специально для сайта: World Selena: www.worldselena.ru 

Аннотация

Хотя Эрос – бог любви, сам он никогда не испытывал подобных чувств. Однако, несмотря на это, его непостижимым образом тянет к красивой молодой смертной. И когда одна из его золотых стрел по ошибке поражает Психею, Эрос забирает ее на Олимп, чтобы спаси от неминуемой участи. Ведь отныне ей суждено влюбиться в первого встречного.

Психея в ужасе. Она просыпается в странном месте с завязанными глазами в компании неотразимого мужчины, утверждающего, будто он – греческий бог.

Что произойдет, когда повязка спадет с глаз?

ГЛАВА 1

Его цель близко. Эрос чувствовал это. Невидимый и неосязаемый для суетящихся вокруг людей, которые становились в очередь или занимали столики, он оглядел кафетерий в торговом центре.

Вот она. Цель. Рыжеволосая девушка с подносом в руках. Он проследил за ней, готовясь к четкому выстрелу. Рыженькая отодвинула стул и села, а потом принялась расставлять еду для себя и подружки. Он поднял лук и стрелу с зазубринами.

И именно тогда увидел ее. Руки с возведенным оружием опустились. Несмотря на боль, он приблизился к ней, пытаясь услышать нежный голос среди гула толпы. Облачена в легкий сарафан из хлопка, темно-каштановые волосы связаны лентой на затылке, хотя несколько непокорных прядей, несмотря на все ее усилия, как всегда выбились из прически. Она ненавидела свои волосы и буйство непокорных кудрей. А он считал их самыми красивыми в мире.

Хотел бы Эрос иметь возможность подойти к ней сзади, обнять и поцеловать мягкий изгиб шеи. Обвести контуры крошечной татуировки на лопатке. Бабочка – причудливая дань ее имени. Для Эроса она всегда будет Психеей. Его бабочкой. И, так же как и бабочками, он мог лишь издали любоваться ее красотой.

Остальные звали девушку Алексис. Вторым именем стала называть ее мама после развода с мужем-греком, и оно прилипло к Психее до совершеннолетия.

Эрос не мог понять, почему именно эта смертная так его очаровывала. Но он с уверенностью мог сказать, что она взывала к нему, как ни одно другое существо – смертное или бессмертное – за тысячелетия, которые он бродит по Земле. Бесспорно, она красивая и добрая, но в его жизни таких было немало. Только Эрос знал, что она особенная. От звука ее мягкого смеха он забыл, как дышать, и пошел к ней словно привороженный.

В голове раздался шепот: «Ты здесь по работе, и ее нужно выполнить».

Вскинув голову, он отыскал взглядом мужчину, которого рыженькой суждено полюбить. Парень с газировкой и бутербродом на пластиковом подносе.

Эрос снова поднял лук и прицелился в рыжеволосую. И прежде чем пальцы соскользнули с тетивы, Психея ойкнула, пролив на себя напиток, и этим в последний момент отвлекла Эроса. Он с ужасом смотрел, как стрела пролетела через комнату и поразила грудь Психеи. Разлетелось облако золотой пыли.

Он в панике бросился через комнату, даже не пытаясь уворачиваться от людей. Они оглядывались и ежились. Смертные испытывали леденящий холод всякий раз, когда он проходил сквозь них.

Психея все еще вытирала салфеткой сарафан, тихо ругаясь себе под нос.

– Черт бы все побрал!

Она стала наклонять голову, и его внутренности скрутило леденящее отчаянье. Она влюбится в первого мужчину, на которого посмотрит после удара стрелы. Если бы он только смог...

Эрос успел вовремя и прошептал заклинание. Психея покачнулась, её лицо лишилось красок, и она соскользнула со стула. Он подхватил девушку, не дав упасть на пол, и они исчезли.

***

Темно. Вокруг кромешная тьма. Она лежала на чем-то мягком. Кровать? Алексис села и потянулась руками к лицу. У нее были завязаны глаза. Она взялась за край ткани.

– Не надо, – произнес мужской голос, и она вздрогнула. – Не снимай ее, Психея.

– Кто вы? Откуда вам известно мое имя? Мое настоящее имя.

Он не ответил.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Прошу, только не делайте мне больно. Я сделаю все, о чем вы попросите. Просто позвольте мне уйти.

Он говорил так тихо, что она едва могла услышать, хотя очень внимательно прислушивалась к каждому звуку.

– Психея, я никогда не смогу тебя обидеть. Но и отпустить не могу.

Она начала всхлипывать, но постаралась взять себя в руки. Ей нужно быть смелой. Обдумать всё спокойно и хладнокровно, а потом дождаться шанса и сбежать. Только попытки успокоиться казались такими же тщетными, как и желание замедлить бег грохочущего сердца. Она глубоко вздохнула.

– Кто вы, и почему я здесь?

– Я... – голос дрогнул. – Друг. Клянусь, тебе ничего не угрожает. Я отпущу тебя, как только исправлю свою ошибку.

– Вам не нужно ничего исправлять. Просто отпустите меня, и я обещаю, что никому ничего не скажу.

– Дело не в этом. Если я тебя отпущу сейчас, ты... будешь в опасности.

– Из-за чего?

Его голос снова стих до едва уловимого шепота.

– Я не могу тебе сказать.

Она услышала скрип и шорох ткани. Тихие шаги по деревянному полу. Кровать просела, когда мужчина присел на краешек около нее. Не в силах сдержать рвущийся на волю крик, Алексис съежилась. Она жутко сожалела, что вместе с Тарой не ходила на курсы самообороны.

Он вздохнул.

– Я не причиню тебе вреда.

– Без обид, но у меня нет никаких оснований вам доверять. Я даже не знаю вашего имени.

– Эрос.

– Эрос?! Как греческий бог любви?

– Да. – В его голосе послышалось веселье.

Она снова глубоко вздохнула.

– Откуда вы знаете мое имя?

– Я очень многое о тебе знаю.

– Так вы... Вы что, следили за мной?

– Не так, как ты думаешь, – ответил он. – Я никогда не собирался с тобой встречаться, но произошел... несчастный случай. Случилось то, чего не должно было произойти, и теперь я должен все исправить.

Она почувствовала легкое прикосновение к щеке и судорожно втянула воздух, изо всех сил стараясь не отшатнуться и не дрожать.

Эрос снова вздохнул. Кровать дрогнула, когда он поднялся.

– Когда я уйду, ты сможешь снять повязку, но ты должна пообещать завязывать глаза всякий раз, когда я рядом. Знаю, ты благородная и сдержишь слово. Ты клянешься?

Чтобы снять эту треклятую повязку, она готова поклясться в чем угодно.

– Обещаю.

– Устраивайся поудобнее и постарайся успокоиться. Я отправлю тебе еду. – Он помолчал. – Пожалуйста, не пугайся, если никого не увидишь. Это место очень... отличается от твоего мира, но здесь тебе не причинят вреда.

– Где мы? – шепотом спросила Алексис.

– На Олимпе.

С этими словами он покинул комнату, заперев за собой дверь.

ГЛАВА 2

«Олимп?! И что это значит?»

Психея сняла повязку и осмотрелась. Она лежала на огромной кровати со столбиками и тончайшим балдахином. Сама комната была гигантских размеров. Возле камина стоял низкий столик, окруженный двумя диванами. В каждой из стен огромные прямоугольные отверстия. Ветерок шевелил легкие занавески.

Поднявшись с кровати, Психея прошлепала босиком к окну и ахнула от изумления. Перед ней простирался вид, который, она думала, существует лишь в мире фэнтези. На расстоянии возвышались белоснежные горы. Дом стоял на краю крутого каньона. И на тысячи метров под ней извивались серебристые ленты рек. Она проследила за движением потока и увидела водопад, который мог существовать лишь в воображении. На фотографиях ей доводилось видеть водопад Анхель, и он ничто по сравнению с этим. Психея почти ожидала увидеть летящего над каньоном единорога, пытавшегося скрыться от дракона или другого мифического существа.

Психея привыкла опираться на логику. Этим она пошла в отца-грека, ярого прагматика, который всегда руководствуется доводами рассудка. Ухватившись за подоконник, Психея твердо сказала себе, что это какая-то оптическая иллюзия, основанная на атмосферных явлениях. Да, это звучало слабенько, но другого объяснения она придумать пока не смогла. Девушка пересекла комнату и, подойдя к другому окну, увидела все тот же невероятно глубокий каньон.

Дом построен на каком-то полуострове или острове в центре реки? Должен существовать способ добраться до земли на другой стороне каньона.

В полной растерянности она отступила и осмотрелась. Слева дверь. Открыв ее, Психея попала в гардеробную больше ее собственной спальни. На вешалках висели платья, брюки, юбки, а в шкафах лежали горы белья нужного размера и ее любимой расцветки. Вся одежда с бирками. Это доказывало, что похищение заранее спланировано. В ужасе она выскочила из гардеробной.

За следующей дверью скрывалась диковинная ванная. Водопад лился прямо из стены в неглубокий бассейн рядом с ванной, такой огромной, что в ней можно плавать. Туалет был сделан не из обычной белой керамики, а больше напоминал красивейшую Севрскую фарфоровую вазу, украшенную розовыми, желтыми, зелеными цветами и виноградными лозами. Но как ни странно, в помещении отсутствовали зеркала.

Когда она вернулась в спальню, маленький столик между диванами был заставлен едой. Свежие горячие ломтики хлеба, вазочка со сливками, сырное фондю, возле большой вазы с фруктами серебряный кувшин с вином. Это оказался лучший напиток из всех, которые ей доводилось пробовать. Легкий, сладкий, немного игристый с фруктовым привкусом.

Психея на секунду задумалась: стоит ли есть или пить, но потом пошла к столу с яствами. Если он хочет ее опоить, то у нее нет возможности его остановить. Однако ей необходимы силы, чтобы продержаться и найти способ сбежать. Психея не могла понять, как он ее похитил. Последнее, что она помнила – обморок...

«Кафетерий… Напиток… Он что-то в него подсыпал?»

Покончив с едой, Психея улеглась на кровать и уставилась в нависающий над головой балдахин. Больше здесь делать было нечего. Нет ни книг, ни телевизора, ни даже радио. Возможно, он не хотел, чтобы она услышала новости о своем похищении. По любому, об этом трубят во всех новостях. Исчезновение дочери богатого судового магната не могло не привлечь внимания общественности.

«Тара, должно быть, в отчаянии», – подумала Психея. – «Интересно, смогла ли подружка хорошенько рассмотреть похитителя? Очень на это надеюсь».

Психея поднялась и направилась в ванную, но на полпути замерла. Посуды и остатков еды на столике как не бывало. Она не видела, чтобы кто-то входил в комнату. Колени подогнулись, и ей пришлось сесть на диван, чтобы не рухнуть на пол. И тут она вспомнила слова Эроса.

– Пожалуйста, не пугайся, если никого не увидишь. Это место очень... отличается от твоего мира.

Притянув колени к груди, Психея постаралась не расплакаться.

ГЛАВА 3

– Надень повязку.

Психея мгновенно проснулась и растерянно огляделась по сторонам. Слова прозвучали так, словно Эрос стоял рядом с ней, но в комнате по-прежнему никого не было.

– Надень повязку, Психея, – терпеливо повторил он.

Она встала, достала из тумбочки лоскуток ткани и неплотно завязала его в надежде оставить зазор, через который она сможет увидеть своего похитителя. Только вот когда материя легла ей на глаза, то плотно закрыла обзор. Даже свет не проникал сквозь ткань.

– Она на мне, – Психея ненавидела свой дрожащий голос.

Дверь открылась, и послышались приближающиеся шаги.

– Я принес тебе несколько книг, – сказал он. – К сожалению, я не могу принести сюда телевизор или радио. Эти вещи здесь не работают.

Она сильно удивилась.

«Откуда она узнал? Неужели читает мысли? Не может быть!»

– Если честно, то может.

– Тогда о чем я сейчас думаю? – спросила Психея.

– Синий. Двадцать один.

У неё перехватило дыхание.

– Но это... невозможно. – Из-за отсутствия уверенности голос стал совсем слабым.

– Сейчас ты уже поняла, что это место не совсем обычное, как и я.

Ей не хотелось этого слышать. Психея зажмурилась, словно пытаясь отгородиться от мира.

Он прикоснулся к ней, и от неожиданности она дернулась.

– Пожалуйста, не бойся.

– А как я могу не бояться? – выпалила она. – Я не знаю, что происходит и почему я здесь. Если это ради выкупа...

– Нет, мне не нужны деньги.

– Тогда почему? – воскликнула она. – Я не понимаю. Вы что, сталкер? – На последнем слове голос дрогнул.

– Нет. Я уже говорил тебе, что не думал, будто мы когда-нибудь с тобой встретимся.

Ей показалось, что в голосе звучала легкая задумчивость. Психея удивилась неожиданной симпатии, которую испытала к нему.

– Тогда почему вы... за мной наблюдали?

– Не знаю. – Он казался озадаченным, и Психея ему поверила. – Ты завораживала меня, как ни одна смертная.

– С-смертная?

Он молчал.

– Вы сказали «смертная»?

Послышался звук удаляющихся шагов. Вероятно, он отошел к окну. Сердце ушло в пятки, а дыхание стало прерывистым и судорожным.

«Он что, сумасшедший?»

– Нет, я не сумасшедший, – пробормотал Эрос. – Но мне кажется, что ты и так уже все поняла.

– Я видела некоторые вещи, которых не могу объяснить, – сказала Психея осторожно. – Я больше не знаю, что думать. Не могли бы вы... Пожалуйста, объясните мне, что все это значит. Я ненавижу страх и панику, а именно это сейчас со мной происходит. Может, если вы мне все объясните... – Она знала, что тараторит без умолку, но не могла остановить потока слов, словно реку, прорвавшуюся сквозь дамбу. – Просто сейчас я жутко напугана.

Повисло затяжное молчание. Психея уже не чаяла дождаться ответа, когда он наконец заговорил:

– Я тебе сказал чистую правду. Я – Эрос и ты на Олимпе.

– Но это просто миф! – Запротестовала Психея.

– Очевидно, нет, – весело ответил Эрос.

– Ладно. Тогда объясните, почему я здесь?

– Твоей подруге суждено было влюбиться в парня из торгового центра. Но когда я выстрелил в нее, то случайно промахнулся и попал в тебя.

Психея моргнула.

– И часто такое случается?

– Нет. У меня такое впервые, – ответил он расстроено и очень озадаченно.

– И как это связано с тем, что я очутилась здесь?

– Раз в тебя попала стрела, ты влюбишься в первого встречного.

«Ладно, это объясняет повязку», – подумала она.

– Я не позволю, чтобы с тобой такое случилось. Я пытаюсь найти способ, чтобы отменить чары.

– И удалось что-нибудь найти?

– Не уверен. Я послал весточку матери. Если кому-то и известен ответ, то только ей.

Психея попыталась вспомнить.

– А кто ваша мама?

– Афродита. А отец Арес.

Теперь пришел черед Психеи удивляться.

– Любовь и война?

– Иногда они очень похожи, – сказал Эрос, и Психея тихо рассмеялась. Звук собственного смеха испугал ее. С момента похищения она смеялась впервые.

– Вы и правда бог? – спросила она.

– Думаю, это зависит от того, что ты подразумеваешь под этим словом. – Кровать просела, когда Эрос сел на край. – Я бессмертный с некоторыми сверхъестественными способностями. Но я не нуждаюсь в поклонениях или молитвах. Во многих отношениях я всего лишь слуга Судеб. Их гарантия, что все пройдет как нужно.

– И какова моя судьба?

– Без понятия. Мне лишь известно, когда человеку суждено влюбиться.

– И Тара должна была полюбить кого-то в торговом центре?

– Да.

– А что теперь?

– Несмотря на неудачу, я выполнил задание.

Психея вздрогнула, задетая тем, что Эрос считает ее «неудачей».

– Я рада, что Тара будет счастлива, – наконец сказала она.

В комнате повисла гнетущая тишина, прежде чем он едва слышно ответил.

– Любовь не гарантирует счастья.

– Так Тара будет счастливой?

– Не знаю, – ответил он. В голосе снова сквозила досада. – Мне известно лишь то, что необходимо для выполнения задания.

– Ох. Мне жаль.

Он вздохнул.

– Не стоит.

Когда Эрос поднялся, Психея почувствовала укол разочарования. Она была уверена, что это из-за скуки и желания хоть с кем-то поговорить. Плюс, ей нужны ответы, чтобы разобраться в происходящем. Неважно из-за чего, но ей вовсе не хотелось, чтобы Эрос уходил.

– Мне всегда придется ходить с этой повязкой? – спросила она, быстро меняя тему.

– Да, пока я не смогу снять чары. Но я скоро получу известие от матери.

– До этого случая вы когда-нибудь снимали заклятие?

– Нет. У меня просто не было в этом необходимости.

– Но его же можно снять?

– Я надеюсь. – Шаги стали отдалятся, когда Эрос направился к двери, а потом щелкнул замок.

«Снова одна в роскошной тюрьме».

Психея сняла повязку и поморщилась, когда свет ударил в глаза.

У подножья кровати лежала стопка книг. Психея быстро перебрала их. Они все в ее списке будущих покупок. Несмотря на богатство, Психея придерживалась строгого бюджета и покупала лишь пару книг в месяц. Иначе она бы забросила все дела и только читала. Но сейчас других вариантов нет, так что...

Со вздохом она взяла первую книгу и погрузилась в чтение.

ГЛАВА 4

Легкий бриз принес запах духов. Эрос понял, что мать близко. Афродита возникла в дверном проеме и улыбнулась сыну. Как и все в пантеоне, она была красивой и высокой, но все же оставалась красивейшей из богинь. Темные длинные густые волосы и большие небесно-голубые глаза. В отличие от распространенного среди смертных мнения, она не была тщеславной или ревнивой. Одна из ее обязанностей – создавать красоту, а зависть очень затрудняла бы эту задачу.

Афродита поцеловала Эроса в щеку.

– Мой сын, давно мы с тобой не виделись.

Он даже не мог припомнить, когда в последний раз виделся с матерью. По меньшей мере, лет десять назад, может, больше. Они легко теряли счет времени. С отцом он не встречался еще дольше, хотя Ареса нельзя назвать «заботливым папочкой».

– Мам, присядь, пожалуйста. Немного вина? – Эрос налил в кубок нектара для матери. Пригубив, она с наслаждением вздохнула. Всем известно, какой скряга Зевс, когда дело доходит до нектара и амброзии. Афродита вечно жаловалась, что ее всегда обделяют.

– Мне нужна твоя помощь, – начал Эрос. Он поведал ей о случившемся, а мать очень внимательно слушала. С каждой минутой улыбка на ее лице становилась все шире.

– Не вижу в этом ничего смешного, – сказал он с легкой досадой, думая, что мать несерьезно отнеслась к ситуации.

– Ох, Эрос. Ты же своими стрелами заставляешь людей влюбляться друг в друга. Неужели после десяти тысяч лет ты не понял, что с тобой произошло?

Эрос заморгал.

– О чем ты?

Афродита рассмеялась, мелодичный смех, словно звон колокольчиков, разнесся по ветру. Она покачала головой.

– Мужчины! Какие вы все-таки глупцы! Эрос, ты влюблен в эту девушку!

Спорить с богиней пустая и порой опасная затея, даже если она твоя мать.

– Но как такое возможно? Почему сейчас, после стольких веков? – спросил Эрос, тщательно подбирая слова.

Афродита пожала плечами.

– Может ты уколол себя одной из своих стрел.

– Очень смешно, – сухо буркнул он. – Бессмыслица какая-то.

– В любви редко есть смысл. – Афродита подошла к гадальной чаше у окна и подняла над ней руку. Образ Психеи возник в воде. Она сидела на широком подоконнике и с печальным видом смотрела на водопад. Эросу отчаянно захотелось обнять ее и заверить, что все будет хорошо. Столь яростное желание удивило его. Несмотря на то, что он бог эмоций, Эрос редко их испытывал.

Отбросив эти мысли, он вернулся к более насущным проблемам.

– Как мне снять заклятие?

Мать не сводила глаз с чаши.

– Никак.

Душа ушла в пятки.

– Ты уверена?

Она пожала плечами.

– Если не веришь мне, можешь спросить у дедушки.

Вряд ли он на это решится. Царь богов был громкий и грубый. Эрос смутно помнил, как ребенком жутко его боялся. Несмотря на огромное потомство, Зевса тяжело назвать «семьянином».

– А она хорошенькая, правда?

– Должно же быть хоть что-то, – настаивал Эрос.

– Конечно. Пусть она тебя увидит.

Эрос покачал головой.

– Я не могу так поступить.

– Почему?

– Если она меня когда-нибудь полюбит, я хочу, чтобы чувство было... настоящим. А не следствием заклятия.

Афродита улыбнулась сыну.

– А, по-твоему, оно не реально? Так ты считаешь, что все те миллионы пар, которых соединили твои стрелы, на самом деле не любили друг друга?

– Это не одно и то же. Они смертные.

– Как и твоя бабочка, – заметила Афродита. – И ты понапрасну тратишь драгоценное время.

– Это не уготовано ей судьбой.

Мать насмешливо склонила голову.

– Откуда ты знаешь?

Он не знал, но в тортовый центр его послали не ради Психеи. Вот в этом он уверен на все сто процентов. Конечно, люди влюбились бы и без его помощи. Судьбы посылали его лишь для того, чтобы подтолкнуть смертных в правильном направлении.

Они с матерью смотрели, как Психея спрыгнула с подоконника и пошла в ванную. Взявшись за подол, она стянула сарафан. Смутившись, Эрос покраснел и коснулся глади, образ пошел рябью и исчез.

Мать похлопала его по плечу.

– Ты разберешься, – заявила она. – Теперь я иду знакомиться с твоей дамой сердца.

– Не пугай ее, – попросил он, но Афродиты уже и след простыл.

***

 Психея пальцем попробовала воду. Ванна уже наполнилась, а она так и не смогла найти кран. К ее огромному удивлению вода оказалась горячей, и она с блаженным вздохом опустилась в очень глубокую ванну. На бортике стояло множество стеклянных бутылочек. Взяв одну, Психея понюхала. Маслянистая жидкость пахла сандаловым деревом. Она капнула пару капель в воду и уже собиралась закрыть бутылочку, когда заметила вспышку белого света. Обернувшись, Психея увидела женщину, с интересом наблюдающую за ней.

Испуганно вскрикнув, Психея выронила скользкую бутылочку с дрогнувших пальцев. Женщина мгновенно вскинула руку и поймала ее, а потом поставила на край ванны.

– Кто вы? – спросила Психея. – Прислуга?

Женщина рассмеялась.

– Нет, я мать Эроса.

– Ох! – Психея выпрямилась и почтительно склонила голову. Она помнила из сказок, которые папа рассказывал на ночь, что Афродита гордая и ревнивая. Психее не хотелось произвести плохое впечатление на мать Эроса или как-то разозлить богиню.

Афродита хмыкнула, и Психея задумалась, может ли она, как и ее сын читать мысли. Вполне возможно. Она покраснела и уставилась на воду.

Мать Эроса уселась на край ванны.

– Ну, моя дорогая, расскажи немного о себе.

– А вы разве не знаете? – спросила Психея. – Э-э-э… В смысле, вы же богиня? Всемогущая и тому подобное.

Афродита снова рассмеялась. Звук был столь же прекрасен, как и пение птиц по весне.

– Не совсем. Я вижу, только когда смотрю. Мой сын не очень-то спешил поделиться своими... увлечениями.

Психея не совсем поняла, что она имела в виду.

– А что вы хотите знать?

Афродита махнула рукой.

– Да обычные вещи. Чем ты занимаешься? Какие у тебя хобби? О чем мечтаешь и к чему стремишься?

Психея стала покусывать ноготь.

– Собственно, не о чем рассказывать. Я занимаюсь благотворительностью.

Афродита с любопытством склонила голову.

– Ты не работаешь? Мне казалось, у всех смертных есть работа.

– Я воспринимаю благотворительную деятельность как работу. Я... Мне не нужны деньги. – Психея смутилась и покраснела, как и всегда, когда речь заходила о ее богатстве. Ей всегда было неудобно говорить об этом. Это наследство деда, а лично она не имеет к этим баснословным деньгам никакого отношения.

Афродита улыбнулась и потрепала Психею по плечу.

– Мне кажется, это замечательно.

– Спасибо. – Вспомнив о работе, Психея невольно задумалась о своих друзьях и семье. Они, наверное, в отчаянии. Скорее всего, отец своим зычным голосом с сильным акцентом клянет всех на свете и угрожает полиции, что низвергнет на их головы ад, если его дочь не найдут. Психея бы не удивилась, если бы папа уже связался с президентом.

– Скоро ты с ними увидишься. Обещаю, – сказала Афродита, правильно истолковав смену настроения девушки.

– А вы можете передать им от меня весточку? Просто сказать, что со мной все хорошо.

Афродита слегка улыбнулась.

– А ты думаешь, они в это поверят?

Скорее всего, нет. В таких ситуациях семьи частенько закидывали ложными сообщениями.

– Не переживай, маленькая бабочка. Ты увидишься с ними очень скоро. Просто моему сыну-оболтусу понадобится немного времени, чтобы разобраться в очевидном.

– Что вы имеете в виду?

Не ответив, Афродита исчезла с улыбкой на устах.