Текст книги "Судьба-шутница (СИ)"
Автор книги: Лиса Александрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
– Нет. – замотала головой.
– Но раны у тебя и прежде заживали быстрее, чем у других? – прищурился он, а я не решилась соврать.
– С чего ты взял? – нахмурилась я, сцепив руки между коленями, так как почувствовала, что пальцы стали немного дрожать.
– Я заметил, что после клятвы на крови, твоя ладонь зажила уже на следующий день, в то время, как Алиша ходила с перебинтованной рукой два дня. Но и потом у нее был виден след от пореза, у тебя же чистая кожа. – деловито сообщили мне, а я с удивлением посмотрела на свою, совершенно невредимую ладонь, чтобы с нее перевести потрясенный взгляд на Влада. Не думала, даже не предполагала, что он такой наблюдательный и вообще придаст такой мелочи значение. Оказалось, зря я его недооцениваю. Не зря его так ценят при дворе Князя оборотней и в армии. В будущем, нужно не забывать об этом. – У тебя всегда так было? – спокойно спросил Влад, но в голосе послышалось напряжение.
– Да, всегда. – обреченно прошептала я, ожидая чего угодно от него. – Но то, что было вчера, произошло впервые. Никогда прежде это не было так быстро. – поспешила внести я ясность.
– До этого не было подобного? – уточнил он и подался вперед, с интересом заглядывая мне в глаза.
А мне на ум пришло воспоминание об утре после полнолуния. Ведь тогда я тоже удивилась, что после «прогулки» по ночному лесу на мне не осталось и следа последствий. Ни синяка, ни царапины, пусть даже на стадии полного заживления, на мне не было.
Я засомневалась, говорить или не говорить ему. Чем это может обернуться для меня? Скажи я правду, не потянет ли это за собой и откровение о моих улучшенных органах чувств, а следом и о голосе в голове? Вот о них я сообщать не торопилась, так как пришлось бы рассказывать и о своих приступах, а там, кто знает, как оборотень отреагирует. Он и так не в восторге от меня, что будет, когда тот выяснит и эти пикантные подробности моей биографии. Нет, сжигания на костре я, конечно, не боюсь, но мало ли что придет тому в голову.
– После полнолуния. – призналась я осторожно, решив рискнуть. Возможно, какие-нибудь стоящие мысли у оборотня появятся. – На утро я заметила, что полностью невредима, хотя отчетливо помню, как несколько раз значительно поранилась в лесу. – сказала и запнулась, с удивлением услышав глухой рык. Посмотрела на Эдлера, тот поморщился.
– Прости. Я, должно быть, тогда сильно тебя напугал. Извини, я не хотел. Не смог сдержать Зверя.
– Ничего. – робко улыбнулась я. – Я испугалась ситуации, а не Зверя. – судя по удивленному выражению на лице, мои слова обескуражили мужчину. – Он отпустил, когда я попросила. – призналась я зачем-то. – Затем появился Сайрус и вы принялись драться. Я испугалась этого.
– Прости. – тихо сказал он и предпринял попытку подняться, но видя как я моментально напряглась, опустился на место сжав губы.
– Не стоит. – резко ответила. Тот кивнул, принимая мой ответ.
– Тебя никогда не смущала твоя регенерация? – переходя на сухой, официальный тон, спросил он.
Я неопределенно пожала плечами. Не говорить же ему, что в моей жизни быстрая регенерация это меньшая странность, о которой я думала. Одни приступы чего стоят. На их фоне все остальное – незначительные мелочи жизни.
– Это может быть как-то связанно с тем, что я твоя Пара? – устало спросила я, стараясь перевести тему.
– Я не знаю. – хмуро ответили мне с раздражением в голосе. Хорошо хоть, что раздражение направлено не на меня, а на саму ситуацию. Кажется, оборотень, так же как и я, не имеет никаких представлений о случившимся. Так и оказалось. – Ты первый человек в истории, которая оказалась Парой оборотня. Никакой информации на этот счет я найти не смог как не искал.
– Но ты говорил, что другие расы были. Быть может на их примере будет понятнее. Ты не искал информацию про смешанные Пары? – предложила я вполне резонный вариант. Я бы тоже не отказалась почитать про такие пары. Возможно, это ответило бы на многие мои вопросы.
– Искал. – обреченно и устало опустил он голову на руки и потер лицо ладонями. – Ни о каких странностях не упоминается. – Я подозреваю, что это все же как-то связано с твоей прежней регенерацией. – задумчиво потер он подбородок. – Быть может, аномалия именно в тебе, а полнолуние и все, что тогда произошло, лишь спровоцировало твой организм на новые изменения.
Я задумалась. Определенная логика в этом, безусловно, есть. Я тоже думала об этом и не могла не заметить, что «ухудшения» начались с прошлого полнолуния. Вот только что стало катализатором? Новое, что произошло в моей жизни – это встреча с Эдлером. Но каким образом это работает? Просто от его присутствия рядом, воздушно-капельным путем, так, что ли? Бред какой-то.
– Еще какие-нибудь изменения в себе ощущаешь? – задал он вопрос, который заставил меня замереть.
Хм, с чего бы начать? Быть может с кровожадного голоса в голове, который вечно появляется в самых неожиданных моментах? Или, быть может, с обостренных органов чувств? Думаю, ему будет забавно послушать о том, как служанки под моей дверью не особо таясь, полностью уверенные, что никчемная человечка не сможет заметить их присутствие, делали весьма нелестные предположения на мой счет. А именно чья я любовница – Эдлера, Хима или общая. Если бы не мой слух, я бы и подумать не могла какого они мнения обо мне. С виду, такие радушные, особенно когда я пришла на время в сознание и они, вполне искренне, проявляли участие по поводу моего самочувствия, вытаскивая меня из ванной. Вот у кого нужно поучиться актерскому мастерству.
Интересно, после моего признания меня сразу сдадут в дом душевнобольных или прежде я пойду на опыты? А потому…
– Нет. – пожала я плечами с видом, как мне казалось, беззаботным.
– Меня вот еще что смущает, – потерев переносицу, сказал Влад и хмуря лоб, как всегда делал, когда он чего-то не понимал или не мог разобраться. – Почему эта странность только у тебя, а у Алиши ее нет. Я наблюдал за вами обеими, так вот, она соответствует всем параметрам человека.
Кошмар! Я начинаю бояться этого оборотня. Оказывается мы с Алишей, давно, сами того не подозревая, были объектами исследований. Я, конечно, знала, что за нами следят, но думала только с точки зрения мнимого шпионажа. А нас, оказывается, сравнивали с представителями моего вида, с людьми, то есть.
Проглотив комок в горле, я нехотя призналась:
– Мы с Алишей не родные сестры.
Вот тут я увидела на лице оборотня искренью растерянность. Правда, она скоро сменилась на другое выражение.
– Это многое объясняет. Вы с ней совершенно не похожи, не внешне, не характерами. Мимика и жесты и то, разные. Но как так вышло?
У меня дернулась щека, а я отвела взгляд, собираясь с мыслями. Пальцы нервно теребили ремешок на поясе. Зря я проговорилась. Теперь придется рассказывать о неприятных для меня вещах, вспоминать…
– Алиша не знает об этом, и, надеюсь, не узнает и впредь. – твердо посмотрела я на оборотня. Он кивнул. Сделав глубокий вдох, я сказала: – Я сама узнала не сразу. Лет в десять случайно подслушала разговор между отцом и бабушкой. Дословно не помню, но смысл сводился к тому, что у нас с Алишей одна мать, а вот отцы разные. Тот, кого я всегда считала отцом, на деле был мне отчимом, но даже намеком никогда на это не указывал. Для него не было разницы между мной и Алишей. Для него мы обе были одинаково любимы и родные.
Я замолчала, украдкой смахивая набежавшую слезу. Я слукавила, сказав, что не помню дословно. Тот разговор, после которого мой мир пошатнулся, я помню, словно он произошел вчера.
В то утро, сразу после полнолуния, когда в очередной раз отыскали в лесу, меня принесли рыдающую и испуганную домой. После нескольких часов утешения и бабушкиных настоек меня удалось уложить в постель, чтобы я смогла поспать. Когда отец и бабушка вышли из моей комнаты, полностью уверенные, что я уснула, вот тогда я и услышала:
– Это не может и дальше так продолжаться. – тихо, но отчаянно сказал отец. – Я не уверен, что и дальше смогу сохранять ее приступы в тайне от остальных. Страшно подумать, что с ней сделают, если о ее ночных гуляниях станет известно.
– Я понимаю, Алек. – тяжело вздохнула бабушка и всхлипнула. – Но что мы можем сделать? Я уже водила ее к знакомой магине, она полностью уверенна, что Ника – чистокровный человек и никаких отклонений в организме или в ее здоровье нет.
– Но что-то все же происходит. – отрезал отец, а затем уже с болью в голосе добавил: – Я боюсь за нее. Мне каждый раз страшно, как бы моя девочка не пострадала. Я не могу лишиться и Ники, как ее матери. Я слишком часто терял родных. Она ведь не отдает отчета в своих действиях, когда начинаются приступы. Кто знает, на кого она нарвется в лесу. Похоже, единственный выход – запирать ее на ночь.
– Мы уже пробовали, но она каким-то образом постоянно выбирается. В прошлый раз мы нашли выломанный замок. Как она это сделала, к тому же бесшумно, что мы не заметили ее побега, до сих пор ума не приложу.
– Как бы то не было, замки – это временная мера. Нужно решать саму проблему. Я думаю, все дело в ее отце.
– Ника, чистокровный человек. – напомнила бабушка.
– Я это уже слышал, но дела это не меняет. Необходимо найти ее биологического отца. Уверен, разгадка ее приступов в нем.
– Но как это сделать? Я, как и ты, о нем ничего не знаю. Моя дочь так же о нем ничего не рассказала, даже когда не смогла больше скрывать свою беременность.
– И все же, мы должны попытаться. Вспомните, что происходило в то время, когда Изабелла должна была зачать? Быть может, появлялись заезжие люди, какие-нибудь чужаки?
– Алек, да разве сейчас вспомнишь?! Прости, но дочь мне не сказала ничего, как я не пыталась у нее выспросить.
Что говорилось дальше, помню смутно, так как после услышанного я сидела в постели, глотая слезы, и ощущая, как душа рвется на части. Как так? Мой любимый папа на самом деле мне не отец? А мой отец неизвестный, о котором, даже моя мать ничего не могла сказать? Как после этого жить и смотреть в глаза родным? Для них я должна быть чем – то постыдным. Нагулянным ребенком.
Через несколько дней я заставила бабушку говорить. С трудом, но мне удалось выяснить некоторые моменты.
Как оказалось, во время войны, когда практически из всех домов забрали мужчин, моя мать исчезла на два дня, чтобы после вернуться, как ни в чем не бывало. Где она была, что делала, мать не сказала, упорно отмалчиваясь. По словам бабушки, после возвращения, ее дочь изменилась: стала меньше улыбаться и словно замкнулась в себе. Через три месяца выяснилось, что Изабелла беременна, но сказать хоть что-нибудь о личности отца ребенка она не смогла. Бабушка подозревала, что маму изнасиловали, но ее дочь просто молчала на любое предположение бабушки. Это было бы позором, если мой отец, пришедший после войны, в надежде построить новую жизнь после потери всех родных, не взял ее в жены. Бабушка утверждала, что мама пыталась отговорить отца от свадьбы, сразу же сообщив, что беременна и отца у ребенка нет. Папа не принял это к сведению, и женился несмотря ни на что. Через пару лет родилась Алиша, но мама, увы, родов не пережила. Бабушка пыталась помочь, но требовалась помощь мага, который просто не успел. К тому моменту, как отец вернулся из столицы с магом, мама уже остыла.
С тех пор нас с сестрой растили бабушка и отец, не делая различий между нами. До тех пор, как в семь лет у меня не случился первый приступ… Но даже тогда папа не отказался от меня, несмотря на то, что я ему не родная.
– Ты что-нибудь знаешь о своем настоящем отце? – вырвал меня из раздумий вопрос Влада, а я вдруг разозлилась.
– Мой настоящий отец, тот, что растил меня все эти годы. Про того, кто сделал мое матери ребенка и бросил, ничего сказать не могу. – холодно процедила я. – Разве что, только тот был человеком. Будь это иначе, по моей ауре было бы понятно.
– И тебя никогда не интересовала личность твоего настоящего отца? – скептически выгнул бровь мужчина.
– Быть может и интересовало. – равнодушно пожала плечами. – Вот только единственный человек, который мог хоть как-то утолить мое любопытство, к тому моменту, уже умер. Мать решила унести эту тайну с собой в могилу.
Говорила я вроде бы и бесстрастно, в то время, когда в душе бушевал ураган чувств.
Хотела бы я узнать личность моего биологического отца? Трудно сказать. Я не особо горела желанием посмотреть в лицо тому, кто сделал матери ребенка и бросил. Благо, у меня был замечательный папа. Пусть и не родной по крови, но самый близкий и любимый, которого я до сих пор безгранично люблю.
С другой стороны знание личности этого индивида, а так же разговор с ним, мог бы прояснить некоторые детали. Если не мои приступы, то хотя бы, почему мать отказалась хоть что-то о нем рассказывать. И если окажется, что бабушкина версия правдива, и маму изнасиловали, думаю, моя рука не дрогнула, и я, с удовольствием, посмотрела, как этот ублюдок захлебывается кровью от моего кинжала.
– Тебе не показалось это странным? – задумчиво спросили у меня. Он меня что, за идиотку принимает? Конечно, это странно, особенно, по мнению оборотня. Вот только я тоже не раз думала над этим и все больше верила в версию изнасилования. Это бы многое объясняло. И не желание матери говорить об этом, в том числе.
К сожалению, люди в большинстве своем очень жестоки. Особенно в замкнутых общинах, которые придерживаются старых взглядов. В таких, как моя деревня, в которой выросла. Нет, я не могу сказать, что мне плохо там жилось и каждый второй, если не первый, гнался за мной с вилами, если видел в брюках. Нет, люди на многое закрывали глаза, если это было им удобно, как в моем случае. Мне повезло. Так как мой отец и бабушка были единственными лекарями на всю деревню и на насколько ближайший. Меня старались не трогать, дабы не лишиться в лице моих родителей единственных возможных людей, которые могут помочь при болезни. Затем, после смерти бабушки и отца, когда я переняла их знания, людям пришлось снова мириться с моими странностями, несмотря на то, что я без опекунов, так как их жизнь напрямую зависела от меня.
Но тем, кому так не повезло, не спускались никакие провинности. Все жили старыми устоями, где женщина бесправна, а мужчина практически ее хозяин. Я уже приводила некоторые примеры о том, что женщина без опеки мужчины в обществе не допускается, где обучать женщин наукам – считается почти постыдным делом. Там, где маленьких девочек отдают замуж, как только они закровят, без ее на то желания.
Но были еще примеры. Один такой – девушка должна выходить замуж невинной и никак иначе. Если после первой брачной ночи выясняется, что невеста была не чиста, это было позором на всю семью, а саму несчастную, могли жестоко наказать, вплоть до забивания камнями, по желанию «обманутого» жениха.
И в таком случае всем было все равно, как именно девушка лишилась девственности – добровольно или нет. В случаях изнасилований, как не странно, пострадавшая была виновата не меньше, чем сам насильник, а, быть может, и больше. «Сама повод дала.» – считает общество. – «Вот если бы ее воспитывали правильно, такого бы не произошло.»
Несчастных никто не жалеет, включая своей семьи. Как только становится известно о происшествии, от девушек публично отказываются их семьи и прогоняют из дома на все четыре стороны. Многие уходят в монастыри, ставя крест на своей жизни, но есть те, которые вопреки всему пытаются жить. Но и их судьба незавидная, так как у женщин без опекуна, образования и каких – либо умений, которым их не обучали в семьях, есть только два пути: монастырь и… бордель.
Стоит ли осуждать таких девушек, которые после изнасилований и страданий, бояться сообщить семьям о случившимся? Единственное, что меня удивляло – почему мать побоялась открыться бабушке? Зная бабулю, я больше чем уверена, что та не осудила бы и точно пожалела.
Значит ли это, что было нечто другое, нежели изнасилование?
– Смотря, с какой стороны смотреть. – хмуро ответила я, через какое-то время, пребывая в своих невеселых мыслях.
Мы некоторое время помолчали, пребывая каждый в своих мыслях. Я даже не заметила, как от нервов стала грызть губу. Эх, думала, что избавилась от этой привычки.
– Что ж, – выдохнул оборотень, привлекая к себе мое внимание. – С этим, худо-бедно разобрались. – сказал он, поднимаясь. – Пойдем, я покажу тебе твое место работы, заодно обсудим наше сотрудничество.
По этому поводу, я ничего против не имела. Потому послушно встала с места и последовала из кабинета вслед за Эдлером, который галантно придержал мне дверь и пропустил вперед на выходе.
Мы вновь плутали коридорами, стараясь сохранять дистанцию между нами. Оборотень предложил, было, мне локоть, но я отказалась, чем вызвала его недовольство. Правда, он ничего не сказал, даже руки за спиной сцепил, но как смотрел.
По дороге мне рассказали суть моей работы, ее график и некоторые наработки моего предшественника. В целом я осталась довольна. Ничего сверхнового мне в обязанности не присовокупили, что уже хорошо. Условий тоже было немного: в замке был негласное правило, по которому все служащие женского пола без исключения обязаны были носить юбки. В виде исключения, во время работы в лаборатории, когда я не буду вести прием, мне разрешался эльфийский стиль. Но только пока никто не видит. Меня это вполне утроило и не удивило. Как мне уже было известно, в стране оборотней, несмотря на более свободные нравы, нежели у людей, женщинам так же запрещалось носить брюки. Это считалось неприличным.
Я невольно взглянула на свою тунику и брюки, в которых по привычке вышла из комнаты на встречу с Владом, и загрустила. Становились понятны ошарашенные взгляды встречающихся нам оборотней. Мда, неловко. С печалью подумала, что придется просить несколько платьев у сестры. Потом вспомнила, что удобных среди их нет и загрустила еще больше.
Немного за мной понаблюдав, оборотень как-то умудрился угадать, о чем я думаю и сообщил, что предоставит мне гардероб. Я заартачилась, мы поспорили, и оборотень нехотя согласился вычесть сумму за одежду из моей зарплаты, с видом глубокой обиды и досады.
Следующим условием было, что я должна присутствовать на всех приемах пищи. Это он, видимо вспомнил мои пропадания за работой в военном лагере. На мой вопрос, можно ли хотя бы просить приносить еду мне на рабочее место, дабы не отвлекаться от процесса, получила категорический отказ. Мне следовало каким-то образом умудряться совмещать работу и приемы пищи в общей зале, причем в соответствующем виде, то есть при всем параде. Как это сделать, ведь больной мог прийти ко мне в любое время?
Я прямо представляю, как во время операции, стонущему, от боли, больному, сообщаю, чтобы тот подождал. На его шокированный взгляд, развожу руками, сообщаю, что у меня обед, и пока он не закончится, ничем помочь не могу. Затем удаляюсь, искренне пожелав больному не умереть за это время. Полчаса блуждаю в поисках своей комнаты, нахожу, радуюсь, принимаю ванную, так как после операции вся в крови, долго выбираю платье для обеда и аксессуары к нему, дабы «соответствовать» случаю, делаю сложную прическу, наношу макияж и спешу в общую залу, где долго и нудно ем (так как быстро есть тоже считается неприличным), параллельно поддерживаю светскую беседу. Через положенных нескольких блюд и как минимум трех часов, отведенных на такие обеды, бегу снова в свою комнату, переодеваюсь, снова блуждаю в поисках моего рабочего места, а по прибытии, застаю уже холодный труп, который умудрятся смотреть на меня мертвыми глазами с укором.
Он так себе это представляет? Я еще молчу о том, что некоторые зелья следует варить по нескольку часов, ни на минуту не отвлекаясь от процесса варки.
Нет, я так категорически не согласна. А еще, нужно попросить комнату, недалеко от моего рабочего места. Я с ума сойду блуждать так, каждый день.
Не успела я как следует возмутиться, как прилетело еще условие – тяжело раненных оборотней я лечить не буду.
Как так-то?! А кого я вообще лечить должна? Мне нужно напоминать, что оборотни не болеют и обращаются за помощью только в самых крайних случаях? А помимо оборотней тут нет никого!
Ах, детей лечить?! А много ли здесь детей? Двое? Серьезно? На весь замок только два не вошедших в силу оборотней! И оба дети слуг: сын поварихи, которому уже двадцать, и дочь конюха, которой семнадцать. Дети! Да у людей, эти «дети» уже давно имели бы по нескольку своих детей! Надо мной издеваются!
Я ехидно поинтересовалась, что же мне делать с ранеными оборотнями, на что получила ответ:
– На этот случай я выделю тебе подмастерье. Ты будешь им говорить, что делать, но сама близко не подойдешь. Это опасно.
Ну, надо же, какая забота! Я сейчас заплачу. Серьезно, истерика уже близко.
Я постаралась успокоиться, понимая, что закатывать скандал на глазах у свидетелей, будет неразумно, потому зло стиснула зубы и молчала. Молчание это длилось некоторое время.
Мы вышли из издания и попали на задний двор. Дальше нам следовало идти через улицу. Тут я заметила больше оборотней, чем до этого и все бросили свои дела, чтобы посмотреть на нашу идущую пару.
– Как тебе в моем замке? – деланно равнодушно поинтересовались у меня, кидая на меня косой взгляд. Сейчас рядом с мной шел не оборотень, который признал меня своей Парой, и который предпочитал в последнее время держаться со мной более естественно. Нет, сейчас я шла рядом с Главнокомандующим, лордом Эдлером, который всем своим видом только подчеркивал свой статус. Именно таким я видела его в первые дни, нашего знакомства. Признаться, я немного стушевалась от таких перемен.
– Спасибо, все замечательно. – вежливо ответила я, смотря в пол.
Идя рядом с ним… таким, я лишний раз убеждалась, что никак не могу подходить ему. Нет во мне столько надменности и благородства. На его фоне я смотрюсь. жалко. Хоть и понимаю, что сейчас он держит «марку» скорее для наблюдателей, чем для меня, но от этого не спокойнее.
Эдлер – личность публичная, следовательно, часто бывает на виду и мне пришлось бы его сопровождать везде, как жене и Паре. Это и пугает. Нет, я не общества боюсь, и что оно обо мне подумает. На это мне, откровенно плевать. Но, позорить Влада мне не хотелось. А это неизбежно, если я сдамся ему. Я никаким образом не вписываюсь в приличное общество. Несмотря на некоторое образование и умения, мне не хватает знаний манер и этикета, традиций и истории оборотней, я не умею держат себя на публике, следовательно, буду вести себя как деревенщина, коей, собственно, и являюсь, параллельно позоря и самого Влада. С таким раскладом, неприязнь Эдлера ко мне – скорее вопрос времени.
Нет, такого я себе позволить не могу.
– Уверенна? По тебе и не скажешь. – нахмурился он и с беспокойством на меня посмотрел, на мгновение принимая вполне человечное выражение на лице, к которому я привыкла. Но уже в следующую секунду нам на встречу вывернул кто-то из слуг, и лицо оборотня вновь ничего не выражало, отсвечивая аристократическим налетом безразличия ко всему.
– Уверена. Просто, я не привыкла жить в таких условиях. – выдохнула я, пытаясь хоть немного запомнить расположение коридоров в замке. В лесу у меня и то меньше вероятности заблудиться, чем в этих лабиринтах. Жуть.
– Тебе не нравится твоя комната? Только скажи, и сможешь выбрать любую по желанию.
– Нет, мне все понравилось. – поспешно заверила я, боясь что обижу его. С моей стороны было бы откровенной наглостью не оценить гостеприимства Эдлера. Нас с сестрой здесь принимали как принцесс. – Дело не в этом. Скорее наоборот, комната слишком шикарна для меня. Я привыкла жить более скромно.
– Ты хочешь меньшую комнату? – с недоумением спросил он, открыто посмотрев в лицо.
– Думаю, будет более уместным, если я перееду в комнату, полагающуюся прежнему лекарю, нежели продолжу занимать гостевые покои. – как можно демократично предложила я. – Так будет удобнее всем. Мне в первую очередь, она ведь недалеко от моего рабочего места?
– Она в той же башне. – не стал скрывать Влад, но добавил уже другим тоном:– Ты мой гость. И жилье у тебя соответствующее.
– Я наемный работник. – поправила я его. – У нас договор. Забыл?
– Этого я не забыл, как и того, что все несколько поменялось для нас двоих с прошлого полнолуния. Тебе не кажется? – усмехнулся он.
– Не кажется. – огрызнулась я, сбиваясь с шага. – Для меня ничего не изменилось. Я отрабатываю положенные года, после чего ты меня отпускаешь.
При моих словах оборотень никак внешне не отреагировал, разве что его ладони за спиной сжались в кулаки с силой, что пальцы побелели.
– После обсудим. – холодно сообщил он, кивая какому-то оборотню, который его поприветствовал и с интересом мазнул по мне взглядом. Видимо, Влад не желал обсуждать подобное, когда найдутся свидетели. Надо бы и мне об этом помнить.
– Долго нам еще идти? – робко поинтересовалась я, настороженно поглядывая на оборотня, думая, не перегнула ли палку.
– Твой кабинет и лаборатория находятся в дальней башне.
– Почему так далеко? – удивилась я.
– Для безопасности. Прежний лекарь не раз своими экспериментами устраивал взрывы. Никто не пострадал, правда, кроме самого целителя и башни. Пришлось отстраивать заново.
Я удивленно открыла рот. Я и сама любила поэкспериментировать, создавая новые зелья и настойки. Благодаря одному такому эксперименту на моем теле пропали все волосы, кроме положенных на голове и лице, зато, можно сказать, этим экспериментом, я задала новую моду во дворце. Многие аристократки оценили мою наработку по достоинству. Если с настойками есть вероятность максимум отравиться или получить аллергию, то с зельями вполне можно и пожар устроить, так как для зелий следует задействовать магию, которой, у меня всего капля. Возможно, благодаря этому я не разнесла весь дом, отделавшись несколькими незначительными пожарами и временным отсутствием бровей и ресниц. Правда, потом они выросли еще лучше, чем были, но не суть. Это же сколько нужно задействовать маги, чтобы взорвать целую башню???
За этими мыслями я не заметила, как мы вышли к месту назначения. Я удивленно моргнула, когда Влад остановился у трехэтажного аккуратного строения. Было видно, что его недавно ремонтировали. Во всяком случае, цвета фасадов башни и основного здания, которые соединялись небольшим коридором. Следовательно, из самого замка так же можно попасть в башню. Хотя, на башню, строение походило слабо, скорее просто отдельное крыло.
Оборотень отворил дверь и галантно пропустил вперед. Немного нерешительно, я проскользнула внутрь и оказалась в просторном холе, в котором было еще несколько дверей. Одна из которых, вела в соединяющий, крытый коридор, к замку. Две остальные двери, предположительно, должны были вести в лабораторию и операционную. Не долго думая, я решила проверить свои догадки, благо, здесь никого, кроме нас с Эдлером не было, значит, соблюдать субординацию не надо, ожидая, когда сам хозяин все покажет. Так и есть. За первой дверью было светлое просторное помещение поделенное на два сектора: сама приемная и, видимо, операционная. Все чисто и аккуратно. Создавалось впечатление, что после ремонта, этим местом так и не пользовались, что, вероятно, недалеко от истины. За второй, более прочной и магически защищенной дверью я обнаружила лабораторию. И чего здесь только не было!!!
Я бы с восторгом и дальше разглядывала свои новые владения, пусть и временные, если бы не почувствовала внезапное беспокойство. Неожиданно я осознала одну мысль, которой прежде не предала значения: мы с Эдлером единственные живые существа на все лечебное крыло!!!
Словно в ответ на мои мысли, за спиной послышался ничего хорошего не предвещающий голос:
– Значит, отработаешь и уедешь?
Я задохнулась, боясь пошевелиться. Казалось бы, я сегодня уже была с ним наедине, чего бояться сейчас? Но в жилом крыле, где, так или иначе, ходят другие оборотни. Сейчас же, ори – не ори, мне на помощь никто не придет. Я вспомнила, как далеко от основного здания мы находимся и вконец сникла.
– Видимо, ты так до сих пор и не поняла положение дел. Что же, я разъясню. – раздалось совсем близко, после чего меня снесло в сторону. Сильные руки прижали меня спиной к стене, выбивая воздух, а в глаза мне смотрели злые зеленые глаза. Приблизив лицо к моему, мне в губы прошипели:– Я никогда тебя не отпущу!
Мой крик потонул в поцелуе.
