Текст книги "Трубецкие. Аристократы по духу"

Автор книги: Лира Муховицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Юрий Юрьевич Трубецкой

Многие историки считают Юрия Юрьевича Трубецкого единственным продолжателем династии Трубецких. Он общий предок всех Трубецких, живших после 1750 года.

Второй сын боярина Ю. П. Трубецкого и племянник «великого Голицына». В возрасте 14 лет пожалован царем Федором Алексеевичем в стольники (стольник – человек, прислуживающий за столом господина), а в 1683 году назначен комнатным стольником к малолетнему царю Петр у Алексеевичу. Позже вступил в потешное войско Петра и при кожуховских маневрах (1694) был уже капитаном Преображенского полка и входил в круг ближайших помощников царя Петра I.

В 1700 году Трубецкой Юрий Юрьевич в чине гвардии капитана был послан в Пруссию с секретным заданием: убедить прусского курфюрста помочь Петру I в вой не со шведами и там же в этом же году вел в Берлине переговоры с прусским курфюрстом о присоединении к Северному союзу. Миссия эта не увенчалась успехом из-за яростного противодействия Берлинского двора, поэтому в 1701 году Юрий Юрьевич возвращается домой. После возвращения в Москву сведений о деятельности младшего Трубецкого практически нет.

Известно, что в 1710 году сопровождал царевича Алексея Петровича в Дрезден для усовершенствования образования. За время 18-летнего пребывания в шведском плену старшего брата Ивана Юрьевича (впоследствии генерал-фельдмаршала) неприметный князь Юрий прошел по военной службе через ряд ступеней и был произведен в марте 1719 года в бригадиры. В семейной хронике сказано, что он отличился при взятии русскими Дербента в 1722 году. Принимал участие в строительстве Петропавловской крепости: в его честь назван Трубецкой бастион. Мы уже упоминали об этом в краткой истории рода Трубецких. Правда, Юрий Юрьевич не был специалистом по строительству, как сподвижник Петра, он осуществлял надзор за ходом работ и состоял обер-президентом главного городского Магистрата.

В 1727 году по указу Екатерины I была образована Белгородская губерния, и Трубецкой Юрий Юрьевич назначается ее первым губернатором, и ему присваивается чин генерал-поручика.

Сам князь Ю. Ю. Трубецкой и его сыновья владели поместьями во многих уездах Белгородского края еще до образования губернии. На этой должности князь Трубецкой Юрий Юрьевич находился в течение трех лет и сохранил о себе добрую память как умелый и энергичный правитель края. В 1730 году при губернаторе Ю. Ю. Трубецком был утвержден герб Белгорода. Белгородские краеведы до сих пор бережно хранят документы того периода и с удовольствием расскажут вам об истории родного края того периода и покажут сохранившиеся артефакты. В 1730 году Трубецкой был отозван из Белгорода в Петербург императрицей Анной Иоанновной и навсегда покинул губернский город. В столице Юрий Юрьевич становится сенатором и производится в действительные статские советники.

* * *

Трубецкой Юрий Юрьевич женат был дважды. Первый раз на княжне Елене Григорьевне Черкасской, дочери боярина князя Г. С. Черкасского, одной из богатейших наследниц России, а второй раз на Ольге Ивановне Головиной, дочери адмирала И. М. Головина. Присутствовавший в 1721 году на второй свадьбе Трубецкого камер-юнкер Ф.-В. Берхгольц (голштинский дворянин, много лет проживший в Российской империи, известен благодаря своему многолетнему и подробному дневнику, являющемуся хроникой придворной жизни), состоявший в свите герцога Шлезвиг-Голштинского, писал: «Его королевское высочество был на свадьбе князя Трубецкого, человека уже пожилого и имеющего внучат восьми и девяти лет. Невеста же его – одна из красивейших и приятнейших женщин в Петербурге, не старее двадцати лет… Молодая новобрачная из первых бросилась мне в глаза. На ней было великолепное, вышитое золотом и серебром штофное платье беловатого цвета и большой бриллиантовый убор на голове и груди. Новобрачная была в этот день необычайно хороша. Император и здесь, как всегда, был посаженым отцом жениха, а императрица – посаженою матерью невесты».

Сестра юной княгини Трубецкой выйдет замуж за прадеда А. С. Пушкина, и, по семейному преданию, он ее зарежет в порыве ревности. Вот они африканские страсти в холодной России!

От двух браков имел Юрий Юрьевич восемь детей. В браке с Еленой Черкасской родились три сына и две дочери.

Никита Юрьевич Трубецкой (1699–1767), глава военного ведомства (1760), генерал-фельдмаршал, основатель старшей ветви рода Трубецких. Иван Юрьевич Трубецкой (1703–1744), камергер, президент Юстиц-коллегии, основатель второй ветви Трубецких, владевшей имением Ахтырка. Алексей Юрьевич Трубецкой (1700–1776), капитан Измайловского полка, был женат на статс-даме Анне Львовне Нарышкиной, двоюродной сестре Петра I; от них происходит третья ветвь Трубецких. Мария (1696–1747), статс-дама, супруга князя А. М. Черкасского, государственного канцлера Российской империи. Очень любила музыку, сама прекрасно музицировала и завела домашний оркестр, который считался одним из лучших в столице. Прасковья (1704–1767), статс-дама, супруга графа Петра Семеновича Салтыкова, генерал-фельдмаршала.

В браке с Ольгой Головиной родились два сына. Дмитрий Юрьевич Трубецкой (1724–1792), гвардии капитан-поручик, основатель младшей, самой богатой ветви Трубецких. Александр Юрьевич Трубецкой (1727–1750), камергер, человек весьма образованный, упоминается в «Записках» Екатерины II, умер холостым от чахотки.

Никита Юрьевич Трубецкой, «слуга восьми господ»

Историкам, исследователям и писателям всегда была любопытна личность Трубецкого. Сколько слов нелестных написано в его адрес современниками и историками, пожалуй, что ни один представитель из всего рода Трубецких не удостаивался таких характеристик. По мнению С. Соловьева (русский религиозный мыслитель, мистик, поэт, публицист, литературный критик), Трубецкой Никита Юрьевич был «вор, генерал-вор, генерал-фельдмаршал-вор, столп в государстве среди воров». Вот так, не больше и не меньше!

После смерти отца Юрия Юрьевича и дяди Ивана Юрьевича Никита Юрьевич остался старшим представителем рода Трубецких. Воспитание и образование Никита получил самое блестящее, а это вкупе с происхождением и знанием иностранных языков позволило ему занять дипломатический пост для выполнения всевозможных поручений в немецких государствах. После возвращения на родину, как и многие государственные деятели того времени, пользовался личным расположением Петра I, даже какое-то время был у него денщиком. Естественно, служил в Преображенском полку, имел чин сержанта. В 1724 году получил свой первый офицерский чин прапорщика за участие в Персидском походе. Камер-юнкером он стал уже при Екатерине II. Взлет карьеры молодого князя начался в 1730 году, когда он, вместе со своими родственниками, решительно поддержал императрицу Анну Иоанновну в ее борьбе с «верховниками», пытавшимися ограничить самодержавную власть. Трубецкой выступил ярым поборником самодержавия, и императрица воздаст ему должное. В 30 лет он получил чин генерал-майора и занял должность генерал-кригс-комиссара (главного интенданта армии). В этой должности участвовал в Войне за польское наследство, принимал участие в осаде Данцига, а затем в Русско-турецкой войне 1735–1739 годов. Был помощником Б. Миниха по снабжению русской армии, осаждавшей Азов в 1735–1737 годах. Способностей военного администратора, прямо скажем, не проявил, но был все же положительно аттестован Минихом. В 1737 году императрица произвела князя Трубецкого в генерал-лейтенанты, а спустя три года, во время празднования мира с Турцией, наградила его орденом Св. Александра Невского. В свете о нем зло шутили, мол, «паркетный генерал». В конце царствования Анны Иоанновны Трубецкой был назначен губернатором в Сибирь, но сумел уклониться от этой должности. Привыкнув быть всегда на виду в светском обществе, разумеется, он не хотел служить на задворках империи, хотя бы и в чине губернатора. Вместо этого в 1740 году стал генерал-прокурором и председателем Правительствующего сената в чине действительного тайного советника. Период его управления характеризуется повышением роли Сената.

Трубецкой был членом следственной комиссии по делу А. Волынского, с которым был близко знаком, но личное знакомство не помешало вынести самый суровый приговор «заговорщику и изменщику». Сам оказался «в немалом подозрительстве», но сумел оправдаться и подписал смертный приговор подсудимым. Никита Юрьевич вместе с А. Бестужевым-Рюминым сначала объявил Э. Бирона регентом (1740), а спустя некоторое время, после падения всесильного «правителя» и фаворита, Анна Леопольдовна послала Трубецкого в Курляндию описывать имения арестованного Бирона, и с этим поручением ловкий князь справился преотлично. Вернувшись в Петербург, князь Никита Юрьевич Трубецкой сблизился со сторонниками Елизаветы Петровны и буквально в первый же день ее царствования был назначен командующим всеми войсками в Петербурге. 12 декабря 1741 года при активнейшей роли князя императрица Елизавета Петровна восстановила Сенат и, разумеется, поставила Никиту Юрьевича во главе.

По личному поручению императрицы князь провел ревизию законодательства времен Анны Иоанновны с целью отмены указов, противоречивших петровским. «Все указы и регламенты Петра Великого наикрепчайше содержать и по них неотменно поступать, не отрешая и последующих указов, кроме тех, которые с состоянием настоящего времени несходны и пользе государственной противны» – так буквально звучали слова императрицы. Сторонники Петра I активно выступали за возврат милых их сердцам временам. Всецело поддерживая на престоле дочь Петра, старались как можно быстрее вытравить память о ненавистной всем «бироновщины».

Волынский Артемий Петрович – российский государственный деятель, дипломат. Был женат на двоюродной сестре Петра I. Ярый противник бироновщины. Возглавлял кружок просвещенных дворян, предлагавший проекты государственного переустройства. Вследствие чего был обвинен в государственной измене и казнен.

Будучи на протяжении двадцати лет генерал-прокурором, князь Трубецкой был причастен к рассмотрению множества различных дел. Так, например, возглавил следствие и суд над графом А. Остерманом и графом Минихом, вел дело с пристрастием. Это тот самый Миних, что дал ему «милостивейшую аттестацию» во время совместной службы при осаде Азова! Юрий Юрьевич способствовал падению Бестужева-Рюмина и был членом следственной комиссии, сфабриковавшей дело бывшего канцлера. Когда 8 ноября 1740 года пал Бирон, с падением его пострадал и Бестужев, который был заключен в Шлиссельбургскую крепость. Несмотря на старания запутать его, Бестужев совершенно оправдался, и его освободили, но только лишили должностей.

По вступлении на престол императрицы Елизаветы Петровны благодаря ходатайству своего друга, лейб-медика Лестока, Алексей Петрович Бестужев в короткий промежуток времени, в 1741–1744 годах, был пожалован в вице-канцлеры, графы Российской империи, сенаторы и главные директора над почтами, орденом Св. апостола Андрея Первозванного и, наконец, великим канцлером.

Кстати, личность канцлера Бестужева благодаря фильму Светланы Дружининой «Гардемарины, вперед!» и в исполнении замечательного русского актера Евгения Евстигнеева, можно сказать, засияла новыми красками! Яркая индивидуальность этого далеко не однозначного политического деятеля вообще привлекательна для писателей и создателей фильмов. Валентин Пикуль в своей трилогии «Слово и дело», «Пером и шпагой», «Фаворит» во второй книге вывел канцлера Бестужева одним из главных героев.

С 7 апреля 1751 года Никита Юрьевич занимал пост генерал-губернатора Москвы, но уже в марте 1753 года его оставил. 5 сентября 1756 года Трубецкой был пожалован чином генерал-фельдмаршала. В 1760 году ушел в отставку с поста генерал-прокурора, сохранив за собой должности президента Военной коллегии и сенатора, а с 1760 года получил почетное звание президента Военной коллегии.

После смерти Елизаветы Петровны князь был главным распорядителем погребальной церемонии. В царствование Петра III он опять попал в число «возлюбленных придворных персон» и удостоился исключительной чести стать полковником лейб-гвардии Преображенского полка. «Ничто меня так не поразило, как идущий пред первым взводом низенький и толстенький старичок с своим эспантоном и в мундире, унизанном золотыми нашивками, со звездою на груди и голубою лентою под кафтаном», – вспоминал то время А. Болотов, русский писатель, мемуарист, философ-моралист, ученый, ботаник и лесовод.

Эспонтон – колющее древковое холодное оружие, состоящее из фигурного пера, тульи, крестовины, находящейся между ними, помочей и длинного древка.

«Трудно было не улыбнуться, когда я увидела князя Трубецкого, старика, по крайней мере семидесяти лет, вдруг принявшего воинственный вид и в первый раз в жизни затянутого в полный мундир, перевязанного галунами подобно барабану, обутого в ботфорты со шпорами, как будто он готовился сейчас вступить в отчаянный бой. Этот несчастный придворный адепт, подобно уличным бродягам, притворялся хилым, убогим, теперь же ради какого-то личного расчета прикинулся страдающим подагрой, с толстыми, заплывшими ногами. Но едва объявили, что идет император, он шариком вскочил с кушетки, вооруженный с ног до головы, и немедленно встал в ряд измайловцев, к которым он был назначен лейтенант-полковником и наскучил всем своими приказаниями. Это страшное привидение было некогда храбрым воином – обломком петровской эпохи!» А вот так безжалостно описала князя Трубецкого Екатерина Дашкова, близкая подруга и наперсница Екатерины II, единственная, кроме самой Екатерины, разумеется, в истории России женщина, стоявшая у истоков создания Российской Академии наук.

Князь Трубецкой был свидетелем восьми царствований. По мнению современников, он «видел падение многих своих милостивцев и благоприятелей, сам нередко участвовал в гибели их и, ловко соображаясь с переменой обстановки, всегда умел своевременно оставить ослабевшую и перейти на сторону усилившейся партии». Эти качества, считали они, помогали ему удерживать за собой посты в ряду «наиболее значительных государственных лиц». «Возлюбленная придворная персона» Петра III, несмотря на болезни, «хорошохонько поднимал ножки и месил грязь на плацу» – так едко пишет о Трубецком тот же Болотов.

Трубецкой запомнился многим современникам как человек «умный, честолюбивый, пронырливый, злой и мстительный», так писал о нем М. Щербатов – русский историк, публицист, философ.

Для того чтобы «пережить» эпоху восьми царствований, провозглашая сегодня кого-то фаворитом и регентом, а назавтра уезжать описывать «жалованные» имения того же фаворита (как было с Бироном), при этом удержаться самому при власти, чинах и благорасположении своих господ… Пожалуй, только приспособленческой хватки недостаточно. Несмотря на хлесткие замечания современников, напомним, что князь Трубецкой был европейски образованным человеком, состоял членом «ученой дружины» Феофана Прокоповича. Никита Юрьевич водил дружбу с Антиохом Кантемиром, сыном Дмитрия Кантемира, о котором мы говорили ранее, посвятившим ему одну из сатир, да и сам князь Никита Юрьевич писал недурные стихи.

«Записки» Никиты Юрьевича Трубецкого, опубликованные в 1870 году, представляют историческую ценность.

В июне 1762 года Трубецкой стал полковником Преображенского полка – факт его биографии беспрецедентный, если знать, что этого звания удостаивались только императоры! Екатерина II понизит Трубецкого до чина подполковника гвардии, поскольку сама хотела быть полковником гвардейских полков. На коронации Екатерины II князь будет верховным маршалом, но вскоре подаст прошение об отставке, которая будет благосклонно принята.

Женат Никита Юрьевич был дважды. Детей в этих двух браках он прижил 14 человек. Его потомство через сына Сергея продолжается и XXI веке.

Первой его женой с 1722 года была графиня Анастасия Гавриловна Головкина, дочь петровского канцлера. Княгиня была весьма «приятна и недурна собою», любила румяниться до того, что «лицо ее блестело, как ни у одной из петербургских дам». В правление Петра II, рассказывает в своем памфлете князь Щербатов, положил на нее взоры временщик Иван Долгорукий и муж «с терпением стыд свой сносил». При этом Долгорукий в доме Трубецкого имел «частые съезды с другими своими младыми сообщниками», во время которых «пивал до крайности, бивал и ругивал» князя Никиту, а как-то раз «по исполнении над ним многих ругательств хотел наконец выкинуть его в окошко». В браке родилось пятеро сыновей, из которых зрелого возраста достигли трое: Петр (1724–1791), Иван (1725–1803), Сергей (1731–1812).

Спустя семь месяцев после кончины первой жены в 1735 году князь Никита женился на матери стихотворца М. М. Хераскова – майорше Анне Даниловне Херасковой, урожденной княжне Друцкой-Соколинской. Расчет князя Трубецкого оправдался: в эту женщину был влюблен фельдмаршал Миних, который стал тянуть вверх и ее мужа, закрывая глаза на его упущения по службе. Может, потому была дана благосклонная аттестация Трубецкому Минихом? Эта интересная и бойкая дама всюду ездила за армией Миниха; «в деликатном положении она отправилась под Очаков и разрешилась от бремени» в лагерной обстановке «на Коломенском острове, близ днепровских порогов». После смерти мужа владела селом Гребнево, которое в 1772 году унаследовал ее сын-поэт. Стихи на смерть княгини Трубецкой сочинил А. П. Сумароков. Супруги имели четверых сыновей и пять дочерей, из которых зрелого возраста достигли следующие: Юрий (1736–1811), у него дочь Прасковья, жена князя Ф. С. Гагарина; Анна (1737–1760), жена камергера А. И. Нарышкина, у них родился сын Иван; Николай (1744–1821), один из виднейших московских мартинистов, приятель Новикова; Елена (1745–1832), жена генерал-прокурора князя А. А. Вяземского, наследница Александровской мызы; Александр (1751–1778), полковник, был женат на Дарье Матвеевне Ржевской (сестра С. М. Ржевского), у них дочь Елена, жена князя И. С. Мещерского; Екатерина (1747–1791), инокиня Смольного монастыря.

Александр Петрович Сумароков – один из крупнейших представителей русской литературы XVIII века, создатель репертуара первого русского театра.

Несмотря на всю свою просвещенность, образованность, знание европейских языков Трубецкой был сибаритом и бонвиваном, абсолютным куртизаном, т. е. человеком, для которого целью жизни являлся дворский фавор и, как следствие, неограниченная власть и богатство. Все средства были хороши для достижения поставленных целей. Он не гнушался самым низким и лицемерным подлаживанием под вкусы монархов: для забавы Петра I он ревел на его пирах теленком и даже заискивал перед Монсом; с богомольной императрицей Елизаветой Петровной рыдал во время церковных церемоний. А язвительное замечание Болотова о том, что «хорошохонько месил грязь на плацу», мы уже приводили. Не стоит думать, что особенности склада характера Никиты Юрьевича Трубецкого были особенностями только его характера. Жизнь при дворе сродни жизни на вулкане, причем на действующем, и удержаться у власти, не потерять монаршей благосклонности, сохранив при этом честь и достоинство, практически невозможно! Мы читаем о хмельных ассамблеях Петра I, о том, как насильно он поил заморских гостей до положения риз, и нам это кажется забавным. Каково при этом самочувствие самих гостей, никого не занимает… Катание на свиньях, запряженных в сани, свадьба шутов, «маскерады» Елизаветы, требовавшие ежедневной смены нарядов… Увы, честность, принципиальность никогда не ценились правителями и во все времена сурово карались инакомыслящие и инакоговорящие.

«Нескучное»

Чтобы закончить описание жизни очередного представителя рода Трубецких, упомянем еще о любопытном для нас одном моменте его жизни. Князь Н. Ю. Трубецкой купил 18 октября 1728 года на имя своего пятилетнего сына Петра у архимандрита Заиконоспасского училищного монастыря Германа (Копцевича) «дворовое хоромное строение с деревьями, насаженными на берегу Москвы-реки». И по проекту архитектора Д. В. Ухтомского здесь был возведен Нескучный загородный дом, а сама усадьба получила название «Нескучное». Первые дворянские гнезда в этом историческом месте появляются лишь в XVIII столетии, к этому времени здесь возводится архитектурный комплекс имения князя Н. Ю. Трубецкого, рядом с которым в середине XVIII столетия обустраивается усадьба князя Голицына. Северная усадьба появилась значительно раньше, еще в конце XVII столетия она принадлежала графу Орлову, а в XVIII столетии была разделена на несколько отдельных участков. Именно на ее территории в середине XVIII столетия известный аристократ Демидов создал уникальный для того времени ботанический сад. До того как усадьба Нескучное в XVIII столетии перешла в дворцовое ведомство, на ее территории находились три родовых дворянских имения.

Архитектор использовал целую композицию жилых усадеб Москвы при строительстве родового гнезда Трубецких. Расположено оно было на высоком берегу Москвы-реки близ Нескучного сада. Это был небольшой, но очень искусно, можно даже сказать, изящно разработанный усадебный ансамбль в стиле барокко, включающий жилые строения, регулярный парк с различными садовыми устройствами. Все это вписано в великолепный ландшафт – пруд, лес, реку, бесконечные дали с очертаниями Москвы, весь вид является как бы продолжением единого ансамбля, задуманного архитектором. В парке был «птичий дом», стояли домики для ординарцев, караульни. За Охотничьим домиком были устроены лабиринт – чрезвычайно популярная в то время в России забава, оранжереи – без них тоже не обходилось ни одно господское хозяйство. В оранжереях России того времени выращивали не только экзотические цветы, но и всевозможные фрукты. Ананасы вовсе не были редкостью на столах вельмож, причем из собственных оранжерей. А в овраге усадьбы даже был устроен собственный зверинец! Считается, что название «Нескучное» закрепилось за старинной усадьбой благодаря именно князю Трубецкому, который нередко устраивал в своем имении, занимающем южную часть современного Нескучного парка, различные увеселительные мероприятия.

В качестве единого владения русского дворцового ведомства старая усадьба Нескучное сложилась лишь в 1820–1840 годах, когда поочередно были выкуплены все дворянские имения, входящие в ее состав. На территории бывших имений, ранее принадлежавших Голицыным, Трубецким и Демидовым, был возведен величественный архитектурный комплекс царской летней резиденции, но при этом большинство существовавших к тому времени дворянских построек сохранилось. Центральным звеном дворцовой резиденции стал изысканный особняк Демидова, построенный по проекту архитектора Иеста еще в середине XVIII столетия, а впоследствии переименованный в Александрийский дворец. В дни отсутствия в резиденции царской семьи доступ в Нескучное был открыт всем желающим.

Нашим современникам, даже никогда не бывавшим в Москве и не посещавшим Нескучное, тем не менее, знаком этот если не весь садово-парковый ансамбль, то уж часть его точно! Сохранился Охотничий домик князей Трубецких, именно там проводится уже много лет игра «Что? Где? Когда?», именно в этом домике «заседают» знатоки, а во время музыкальных пауз распахиваются двери Охотничьего домика и открывается чудесный вид на парк усадьбы, некогда принадлежавшей князю Никите Юрьевичу Трубецкому.

После его смерти сын князя, Петр Никитич, пытался продать «двор загородной, состоящий у Калужской заставы, близ Донского монастыря, с оранжереями и в доме с мебелями ценою за 30 000 рублев, с заплатою оных денег в пять лет», такое объявление вышло в «Московских ведомостях».

«Под смотрением Мелхиора Гротти, содержателя московского театра и разных зрелищ, бывают ваксалы (воксал – народные увеселения, гуляния, маскарады на свежем воздухе, в парках), где за вход каждая персона платит по 1 рублю, выключая за ужин, напитки и конфекты, что все получается за особливую умеренную цену; онаго дому сад бывает иллюминован разными горящими в фонарях огнями; сверх того собирается музыка, состоящая в разных инструментах». Так описывали современники предприимчивость князя. Покупателя не нашлось, и вскоре уже Дмитрий Никитич затеял переделку усадьбы.

Он пытался воссоздать «версальский парк», с крытыми галереями, чтобы можно было совершать прогулки и в непогоду, между зверинцем и домом построили новый птичник, рядом с ним – грот – искусственное углубление в скале или каменной стене, место уединенных романтических свиданий.

Дмитрий Никитич Трубецкой является прадедом великого писателя Льва Николаевича Толстого.

После Дмитрия Никитича усадьба переходит к его сыну, Ивану, но к 1800 году сведения о принадлежности имения Трубецким отсутствуют. Последующие владельцы также устраивают в усадьбе массовые гуляния, «Нескучное» оправдывает свое название. Здесь даже запустили воздушный шар с человеком на борту, об этом сохранились многочисленные свидетельства. Присутствовало более 50 тысяч зрителей!

Последующие владельцы пытались даже разместить на территории усадьбы «Нескучное» некоторое производство. В 1817 году полковник Егор Федорович Риттер пытался организовать здесь «выделку чугунных, железных и медных вещей», однако дело не выгорело и в «Нескучном» продолжали развлекать публику.

В 1823 году «Нескучным» владел князь Л. А. Шаховской, который в 1825 году обнаружил в усадьбе якобы целебные воды и построил первое в Москве заведение искусственных минеральных вод. Однако и это предприятие принесло один убыток: «В тамошние ванны никто не садился, воды не пили, в галереях не гуляли». Он-то и продал «Нескучное» императорской семье. Родовое имение князей Трубецких должно было стать личным владением императрицы Александры Федоровны, поэтому название «Нескучное» изменено было на «Александрия».