Текст книги "Вампир на День влюбленных"
Автор книги: Линси Сэндс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
– Варфоломеевская ночь – это, в основном, беспорядки. У этих событий была долгая предыстория, но последней каплей, из-за чего и начался пожар ярости, стало венчание католички Маргариты де Валуа, сестры короля Франции, с Генрихом Наваррским, протестантом. Население страны почти пополам делилось на католиков и гугенотов. Французских протестантов, – объяснила Мирабо, прежде чем Тайни смог спросить, что означало это слово. После чего продолжила: – За шесть дней после свадьбы было устроено несколько заговоров, чтобы раздуть религиозную рознь, и конечным результатом стало двадцать третье августа.
Ворота в город были закрыты, и фанатичные католики начали выслеживать и убивать на улицах протестантов. Были зарезаны тысячи людей, включая женщин и детей.
– И твоя семья находилась тогда в Париже? – нахмурившись, спросил Тайни.
– Нет. Они были католиками, а не протестантами, и погибли в конце сентября, а не в августе. Однако вплоть до октября того года подобные вспышки нападений происходили во всех городах и селениях Франции. Даже намёка на протестантизм было достаточно, чтобы отправить всю семью на смерть. Я не знаю, планировал ли мой дядя заранее то, что сделал, а Варфоломеевская ночь лишь послужила ему хорошим прикрытием, или эта резня побудила его к действиям, но он собирался обвинить нас в принадлежности к гугенотам, чтобы нашу семью заковали в цепи в сарае и сожгли заживо.
– Грязный ублюдок! – мрачно выругался Тайни. – Очевидно, его план провалился. – И когда Мирабо вопросительно посмотрела на него, он заметил: – Ты всё ещё жива.
– О, да. – Она нахмурилась и снова уставилась в окно, а потом неохотно призналась: – Но я жива лишь потому, что была непослушной семнадцатилетней девчонкой, которая тайком улизнула из замка, чтобы выпить вина в конюшнях с очень красивым помощником конюха по имени Фредрик.
Мирабо вовремя повернулась, чтобы увидеть мимолётную улыбку Тайни, и пожалела, что сама не в силах улыбаться, но даже спустя столько времени она не находила в этом ничего забавного.
– Мой дядя прибыл на ужин, после которого они с моим отцом и братьями отправились посмотреть на папину новую лошадь. Должно быть, люди моего дяди поджидали снаружи и застали их врасплох, зарезав на пороге конюшни. К этому моменту я успела улизнуть на свидание к Фредрику, и когда подошла к конюшне, там уже никого не было. Я решила, что они вернулись в замок. – Мирабо поджала губы и горько добавила: – А в замок вернулся только дядя, чтобы завладеть моей матерью.
На мгновение она закрыла глаза, а потом продолжила:
– Мы пили на чердаке; Фредрик пытался украсть у меня поцелуй, когда мой дядя втащил маму в конюшню, чтобы показать ей, что он сделал. Всё то время, что мы с Фредриком пили наверху, обезглавленные тела моего отца и братьев лежали в стойле под нами, прикрытые тонким слоем соломы. Дядя показал их ей и потребовал, чтобы она стала его половинкой.
– Погоди! – удивлённо произнёс Тайни. – Стать его половинкой? А как? Она же являлась спутницей твоего отца. И где вообще находились подручные твоего дяди?
– Должно быть, он отослал их прочь, намереваясь лично разобраться с моей матерью и со мной, – объяснила Мирабо, а затем скривилась: – Что же касается половинки, то мой дядя тоже не мог читать мысли матери и контролировать её сознание. Она могла быть спутницей любому из братьев, но выбрала моего отца.
– Умная леди, – прокомментировал Тайни.
Мирабо вздохнула.
– Возможно. Но я думаю, именно это в действительности и свело дядю с ума. Если бы она предпочла его, у него было бы всё, что имел мой отец.
– Понятно, – мрачно кивнул детектив. – Должно быть, ему было трудно вынести это. Мне очень жаль. Продолжай.
Мирабо снова вздохнула и попыталась унять ту боль, которая всегда поднималась в ней, стоило ей подумать о тех событиях. Она никому не рассказывала свою историю с того дня, как Люциан случайно встретил её в ту ночь, и она, рыдая, поделилась с ним своими злоключениями. Но Мирабо обнаружила, что в этот раз ей легче говорить, и задалась вопросом, в чём же причина такой перемены – в минувшем с тех пор времени или в том, что сейчас её слушателем был именно Тайни. Ей по-прежнему было больно, и слёзы стояли у неё в глазах, но это нисколько не походило на те муки утраты, которые она испытывала раньше.
Мирабо опустила глаза и увидела, что он накрыл её ладонь своей большой рукой. Она мимолётно удивилась, когда это Тайни успел это сделать, но потом прокашлялась и заговорила:
– Дядя сказал моей матери, что если она согласится стать его половинкой и подтвердит его историю о бродячей группе католиков, которые творят самосуд и убили моего отца и братьев, то он позволит мне жить.
– Ублюдок, – снова пробормотал Тайни.
К своему большому удивлению, Мирабо осознала, что почти улыбается в ответ на гневное высказывание и на поддержку, скрывающуюся за ним. Но всё её желание развеселиться пропало, стоило ей продолжить:
– Я думала, мама согласится. И мысленно молила её об этом, думая о том, что позже мы найдём способ сбежать и рассказать правду… Я действительно считала, что она так бы и поступила, если бы не заметила меня, выглядывающую из-за сеновала. Но затем она выпрямилась, и её лицо преисполнилось решимостью, когда она наотрез отказалась. Мой дядя был в ярости. «Не согласишься даже ради дочери?» – с недоверием прорычал он. Мама внезапно успокоилась и посмотрела прямо на меня, отчеканив: «Моя дочь в состоянии сама защитить себя. Ты не сможешь убить Мирабо. Она сильная и храбрая. Она сбежит от тебя и поведает о том, что ты натворил, людям, которые смогут тебя покарать».
– Она обращалась к тебе, – тихо проговорил Тайни.
– Да, – согласилась Мирабо.
– И как же поступил твой дядя? – подтолкнул её Тайни, когда она на несколько минут замолчала.
– Он заорал: «Я убью её прямо в постели, где она сейчас спит!» и приставил меч к её горлу, но мама просто ободряюще улыбнулась мне, глядя поверх его плеча, и сказала: «Ты можешь попытаться. Но я клянусь, тебе это не удастся. И как бы сильно я ни любила свою дочь, я ни секунды не стану даже притворяться твоей половинкой. Я никогда не позволю тебе прикоснуться ко мне или думать обо мне таким образом».
Мирабо замолчала, вспомнив этот момент, а Тайни сжал её руку и спросил хриплым шёпотом:
– И он убил её?
Она покачала головой и свободной рукой вытерла слезу, скатившуюся по щеке.
– Нет. Она сама убила себя.
– Что? – удивился он. – Но как? Почему?
Мирабо пожала плечами.
– Да потому, что он всё же был сильным мужчиной, хоть и не мог контролировать её сознание. А она была бессмертна, как и он, но… Сначала он бы изнасиловал маму и подверг её пыткам, а я попыталась бы спасти её, невзирая на опасность. Она всё это знала и поэтому… – Мирабо сделала глубокий вдох. – В тот момент, когда последнее слово слетело с её губ, она схватила его руку, удерживающую меч, потянула на себя и сама подалась в направлении меча, обезглавив себя стальным лезвием.
– Боже! – выдохнул Тайни и слегка покачал головой. – Я даже не подумал бы, что такое возможно. Чтобы сделать это, нужна как физическая сила, так и мужество…
– Мы сильны, – просто сказала Мирабо, хотя в то время испытала от увиденного немалый шок. Она никогда не думала, что кто-то может так поступить, но её мать была похожа на Маргарет, сильную женщину, способную сделать всё задуманное. А ещё Мирабо предположила, что её мать не видела смысла жить дальше без своего возлюбленного, лежавшего мёртвым у её ног. Истинный спутник жизни встречался редко, а жизнь могла быть такой невыносимой, когда идёшь по ней в одиночестве.
Отогнав эту мысль в сторону, Мирабо тихо призналась:
– Я закричала, когда она сделала это. К счастью, Фредрик прикрыл мне рот, и дядя не услышал моего тихого вскрика за собственным разочарованным рёвом. Мы не двигались с места, пока он орал, как сумасшедший, но когда он отправился искать меня, выскользнули с чердака. Я посоветовала Фредрику потихоньку убраться оттуда, оседлала коня и помчалась. Люди моего дяди разбили лагерь в лесу за стенами замка. Я промчалась прямо через их бивак, они вскочили на лошадей и погнались за мной. Думаю, они бы поймали меня, если бы внезапно не появился Люциан. Они с моим отцом были ярыми любителями лошадей и стали хорошими друзьями. Люциан как раз направлялся в замок Ля Рош посмотреть на новую лошадь. Он приехал в тот момент, когда люди моего дяди уже почти настигли меня.
– И он позаботился о них, – тихо подытожил Тайни.
– Да. Как и о дяде.
Он кивнул, помолчал несколько минут, давая ей возможность успокоиться, а затем спросил:
– И что мы будем делать с тем, что являемся половинками, Мирабо Ля Рош?
Глава 10
Охваченная паникой и страхом Мирабо взглянула на Тайни. Она не ожидала такого прямого вопроса, поэтому резко ответила:
– Что ты имеешь в виду? Я никогда не говорила, что мы половинки. Почему ты вдруг решил…
– Было очевидно, что ты не смогла прочесть меня в комнате, когда попыталась сделать это, – тихо перебил её Тайни и добавил: – А также ты ешь, что является ещё одним признаком. И я чертовски уверен в том, что мы оба получили огромное удовольствие, когда оказались в постели сегодня утром, или вчера ночью – да неважно, когда именно.
– Вы двое вчера занимались этим? – внезапно вскрикнула Стефани.
Мирабо резко повернулась и увидела, что сестра Дэни всё ещё в наушниках. Видимо, на лице Ля Рош были написаны удивление и замешательство – ведь девчонка умудрилась услышать их разговор через наушники – но Стефани в ответ только закатила глаза.
– Мне не нужны уши, чтобы слышать ваши мысли, – громко сказала она, перекрикивая звуки фильма в наушниках.
– Да, но ты услышала то, что мы произносили вслух, – пробормотал Тайни.
– Но вы же думаете, когда говорите, – сухо возразила Стефани, а затем покачала головой. – Если честно, то вся эта история с половинками делает взрослых полными идиотами. Я имею в виду, что Дэни – врач, но, ради всего святого, она ведёт себя, как пустоголовая дурочка, с тех пор, как встретилась с Деккером. А теперь вы двое. – Она снова помотала головой и переключила внимание на экран, пробормотав напоследок: – Никогда не позволю себе впасть в такое состояние. Нет уж, спасибо.
Вздохнув, Мирабо откинулась на спинку сиденья. По правде говоря, подростки – это большая заноза в заднице. Она удивлялась, как её родители вообще захотели иметь больше одного ребёнка, причём не делали долгих перерывов между ними… например, тысячелетних или около того. Несомненно, время, проведённое с этим ребёнком, заставило её думать, что желание иметь детей – один из видов помешательства. Конечно, чужие дети всегда казались милыми и приятными, особенно при условии, что их можно в любой момент отправить домой. Но проводить двадцать четыре часа в день с младенцем, менять грязные памперсы, терпеть срыгивания и постоянный плач, чтобы потом он вырос в наглого подростка…
– Не знаю, кого ты хочешь обмануть, Мирабо? – весело спросила Стефани. – Я могу читать твои мысли, помнишь? И знаю, что нравлюсь тебе.
Мирабо скривилась, но не стала спорить. Несмотря на наглые комментарии, сестра Дэни действительно была ей симпатична. Стефани напоминала ей о собственной юности. Но Ля Рош поняла, что лучше откусит себе язык, чем произнесёт это вслух, поэтому снова скорчила гримаску, когда Стефани – разумеется, слышавшая всё – начала хихикать на заднем сиденье.
– Так что? – спустя несколько секунд подтолкнул её Тайни.
«А казалось, он не собирается дальше говорить на эту тему», – подавленно подумала Мирабо. Но проблема крылась в том, что она и понятия не имела, как им теперь быть. При этом она знала, что прошлой ночью Стефани сказала истинную правду. Хотя утрата родителей и братьев причинила ужасно много боли, Мирабо никогда не отказалась бы от проведённых с ними лет ради того, чтобы уберечься от страданий. Неужели она действительно хочет избежать совместного будущего с Тайни, только бы не почувствовать боли от возможной – всего лишь возможной – его потери? «А ведь этого может и вовсе никогда не случиться», – напомнила она себе. В конце концов, Мирабо могла умереть первой, или они могли умереть вместе.
Хотя она и склонялась к мысли, что хочет идти вперёд и стать его половинкой, но для танго требовались двое. Перед Тайни тоже стоял выбор, и у него всё ещё была семья, которую он мог потерять. Не то что бы ему тут же пришлось бы отказаться от них, но в конечном итоге, он всё же должен будет оставить родных, иначе они заметят, что он не стареет.
– А что ты думаешь по этому поводу? – наконец спросила она вместо того, чтобы ответить.
– Я действительно не знаю, Мирабо, – криво улыбнувшись, признался Тайни. – Чуть больше двадцати четырёх часов назад я стоял в той церкви в Нью-Йорке и говорил Маргарет, что у меня есть семья, которую я не желаю терять даже ради счастья иметь вторую половинку, но сейчас… – Он покачал головой и в замешательстве произнёс: – Они кажутся мне такими чужими, когда я с тобой. Я люблю их, но… – Он повернулся, чтобы быстро взглянуть на неё, а затем снова перевёл взгляд на дорогу. – Двадцать четыре часа назад ты была для меня просто девчонкой с чёрно-розовыми волосами. Как ты могла так быстро стать самым важным в моей жизни?
Ля Рош не знала ответа на этот вопрос. И понятия не имела, как именно работает вся эта «найди-свою-половинку» система. Знала лишь, что она просто работает, показывая всё симптомы, и что чем больше времени Мирабо проводила с Тайни, тем сильнее хотела пойти на этот риск.
Знак, предупреждающий о повороте к Порту Генри, показался впереди, и Мирабо уставилась на него в изумлении. Она и не думала, что прошло уже столько времени с тех пор, как они покинули забегаловку, видимо, её полностью отвлекла беседа.
– Думаю, придётся отложить этот разговор, – пробормотал Тайни, включив поворотник, чтобы свернуть на съезд с шоссе. – Когда уедем из Порта Генри, остановимся где-нибудь и всё обсудим.
Мирабо кивнула, но подозревала, что если они остановятся в каком-нибудь более-менее укромном уголке, то не особо-то станут разговаривать. Даже публичное место не помешает им завершить начатое, если они останутся в машине. Как только с заданием будет покончено, ничто, кроме них самих, не сможет остановить их, ведь, как известно, половинки не очень-то сдержанны в чувствах. Мирабо слышала разговоры, будто новоиспечённые пары напоминают наркоманов, постоянно испытывающих потребность в своём спутнике, как в дозе, и, наконец, поняла, что это значило. Она отчаянно нуждалась в Тайни, испытывая сильное волнение от запаха и тепла, исходящего от его тела, желая придвинуться поближе, пробежаться руками по его груди и ногам, укусить его за ухо… Её не особо волновало, что он вёл машину. Единственной причиной, по которой она действительно сдерживалась, являлось присутствие Стефани и тот факт, что они были обязаны благополучно доставить её в Порт Генри. Но как только с этим будет покончено…
Мирабо поёрзала на своём кресле и в предвкушении облизала губы.
– Что они здесь делают? Я думал, они сейчас наслаждаются медовым месяцем, – недоумённо пробормотал Тайни, паркуя внедорожник за домом в викторианском стиле. Элви и Виктор Аржено, на чьей свадьбе Мирабо недавно была свидетельницей, только что вышли из задней двери на террасу и направлялись к дороге. Видимо, молодожёны прилетели обратно и опередили их, прибыв в Порт Генри раньше.
– Вероятно, они хотели поприветствовать Стефани лично, – пробормотала Мирабо, отстёгивая ремень безопасности и открывая дверь.
– Мы очень рады видеть вас, – заявила Элви и поспешила вперёд, чтобы сжать руки Мирабо, когда та вышла из автомобиля. – Мы начали и впрямь волноваться, поскольку ждали вас ещё несколько часов назад.
– Мы слегка заблудились в тоннелях, а потом сделали пару внеплановых остановок, – виновато пробормотала Мирабо.
– Ну, по крайней мере, вы приехали, – с улыбкой сказала Элви и перевела взгляд на Стефани, которая вылезла с заднего сиденья. Отпустив Мирабо, жена Виктора направилась к девочке, взяла её руки в свои и произнесла: – Ты, должно быть, Стефани. Я видела тебя на свадьбе, но пообщаться нам не удалось. Я только потом узнала, что ты и есть тот особый гость, которого Люциан попросил приютить.
– Он, вероятно, не хотел, чтобы кто-нибудь прочёл твои мысли и выяснил, где находится Стефани, – произнёс Тайни, присоединившись к компании.
– Именно так он и сказал, – призналась Элви, по-прежнему не сводя глаз со Стефани, которая, к большому удивлению Мирабо, подошла совсем близко к ней, словно застенчивый ребёнок, прижимающийся к маме или старшей сестре при встрече с незнакомцами.
– Что ж, – заколебалась Мирабо и оглянулась на внедорожник, задаваясь вопросом, а не отправиться ли им в путь прямо сейчас, чтобы отчитаться перед Люцианом в Торонто. Ля Рош думала, что можно без всякого риска позвонить ему из дома, поэтому, чем скорее она это сделает, тем лучше. Как только Мирабо предоставит своему шефу отчёт, она станет свободной и будет вольна делать то, что хочет… или с тем, кого хочет. Её взгляд тут же скользнул к Тайни. По крайней мере, она могла позволить себе это, пока не получит новое задание.
– Ты ведь ещё не уезжаешь, правда? – встревоженно спросила Стефани.
– Конечно же, нет, дорогая, – тут же ответила Элви, обняла их обеих за талии и подтолкнула в направлении дома, а детектив и Виктор последовали за ними. – Мирабо и Тайни нужно связаться с Люцианом, а потом мы как следует пообедаем, и они смогут отдохнуть после долгого путешествия, прежде чем решить, что будут делать дальше.
Мирабо почувствовала, как в ответ на выражение «решить, что делать дальше» её брови удивлённо поднялись. Эти слова казались такими странными, учитывая, что жена Виктора не знала ни их самих, ни их ситуации.
– Люциан велел звонить ему только с телефона Тайни, а мы потеряли сотовый в Нью-Йорке, – тихо объяснила она, когда они шли по террасе к задней двери. – Именно поэтому мы не смогли раньше сообщить, что задержимся.
– У нас есть защищённый телефон, – заверил её Виктор, открывая дверь и придерживая её.
Мирабо последовала за Элви в столовую, которую отделяла от кухни стойка для завтрака.
За столом сидели три человека – миловидная блондинка и двое мужчин: один такой же светловолосый, а второй – брюнет. Троица тут же поднялась, чтобы поприветствовать их, а Элви представила:
– Это моя лучшая подруга Мейбл, её половинка Ди-Джей и наш дорогой друг Харпер. – Она по порядку указала на каждого. – А эта прекрасная молодая леди – Стефани, которая на какое-то время останется с нами. – Элви лучезарно улыбнулась девочке, а затем добавила: – И Мирабо с Тайни, которые согласились доставить её сюда в целости и сохранности, пропустив при этом вечеринку после церемонии бракосочетания.
– Вы не многое потеряли, – заверил темноволосый Ди-Джей, пожимая им руки. – Пьянки и пошлых шуточек не было. Только куча разодетых людей, желающих побыстрее отправиться домой и скинуть праздничные шмотки.
– Ди-Джей! – Мейбл покачала головой, но улыбнулась ему, очевидно, не слишком шокированная его словами.
– Но это же правда, – сказал Ди-Джей, нисколько не раскаиваясь. – Что самое первое мы сделали, когда, наконец, смогли сбежать оттуда и вернуться в наш гостиничный номер?
– Боже мой, да они повсюду, – пробормотала Стефани.
Девчонка явно имела в виду новоиспечённые парочки, которые, по её выражению, только и делали, что «вожделели друг друга». Мирабо повернулась спиной ко всем остальным, чтобы одарить Стефани предупреждающим взглядом, но услышала из-за спины испуганный возглас.
– Деточка, что случилось с твоими волосами?
Мирабо обернулась, смущённо коснувшись рукой своего затылка. Задавшая вопрос Мейбл поспешила к ней и сразу же развернула спиной к себе, чтобы получше рассмотреть остатки причёски.
– Боже мой! – выдохнула подруга Элви, и Мирабо почувствовала, как её подёргали за оставшиеся волосы.
– Какой-то бездомный выдрал у неё часть накладных волос, – любезно просветила всех Стефани, и от Мирабо не укрылись весёлые нотки в её голосе. Элви и Мейбл подошли ближе, чтобы проверить, насколько всё плохо.
– Что ж, мы должны привести тебя в порядок, – твёрдо решила Мейбл.
– Да, – согласилась Элви и подтолкнула Мирабо и Стефани в направлении винтовой парадной лестницы. – Пойдёмте. Тайни может позвонить Люциану, пока мы разбираемся с твоими волосами.
– Да, ты не можешь ходить в таком виде. Увидев тебя, я подумала, что с тебя сняли скальп, – произнесла Мейбл откуда-то сзади, а затем спросила: – Предполагается, что здесь должны быть розовые пряди, или это остатки накладных волос?
– До того, как Маргарет отвела её к парикмахеру, у её волос были розовые кончики, – почти шёпотом объяснила Элви.
– О, что ж, это… интересно, деточка, – слабым голосом ответила Мейбл, и Мирабо ощутила, что едва сдерживает смех. Очевидно, подруга Элви не была уверена, что с этим делать. Впрочем, несмотря на моложавую внешность, Мейбл было слегка за пятьдесят и, вероятно, она не привыкла к новомодным штучкам.
Мирабо, конечно, была намного старше неё, но родилась бессмертной и никогда не выглядела старой и не чувствовала себя таковой. Эти две дамы являлись новообращёнными, которые до трансформации были седовласыми пожилыми матронами. Видимо, поэтому Мейбл и назвала её деточкой, хотя фактически была моложе Мирабо. Просто она ещё не привыкла к мысли, что является сейчас молодой женщиной, по крайней мере, физически.
– Вот мы и пришли, – весело произнесла Элви, вводя их в большую комнату с огромной кроватью и зоной для отдыха. – Это будет ваша с Тайни спальня, пока вы находитесь здесь.
Мирабо сконфуженно заморгала в ответ на это заявление, но Мейбл спокойно объяснила:
– Когда Маргарет просила Люциана поручить вам обоим доставить сюда Стефани, она сказала, что уверена: вы двое – половинки. И, очевидно, она была права.
– Очевидно? – тревожно спросила Мирабо, будучи уверенной в том, что не сказала и не сделала ничего способного раскрыть её чувства к смертному.
– Ты ничего и не должна говорить, дорогая, – мягко сказала Элви. – Твои мысли и так довольно громко звучат. Так и должно быть. Мы с Мейбл ещё не до конца научились читать чужие мысли. Едва можем проникать в сознание смертных, да и то с большим трудом, но вы с Тайни как два радиоприёмника, играющих на полную громкость.
– Причём транслирующие порностанцию, – усмехнувшись, заявила Мейбл. – Каждый раз, когда ты на него смотришь, ты мысленно раздеваешь его и вытворяешь с ним разные приятные штучки, да и он ведёт себя не лучше.
– Я же говорила, что вы просто кричите о своих мыслях, – подтвердила Стефани.
Мирабо просто закрыла глаза, думая, что лучше бы она умерла.
– Ты тоже можешь слышать её мысли? – удивлённо спросила Элви, и Мирабо, открыв глаза, заметила, как Стефани кивнула.
– Я и твои могу слышать, и каждого внизу, – призналась девочка.
– Даже Харпера? – нахмурившись, спросила Мейбл.
– Да.
– Какая же ты талантливая, – восхитилась Элви, погладив Стефани по плечу. – Должно быть, это особый дар, поскольку Харпера определённо сложно прочесть.
– Правда? – спросила Стефани, расправив плечи от похвалы.
– Чистая правда. С тех пор, как он потерял свою половинку, даже Виктору тяжело увидеть его мысли. – Она печально вздохнула и объяснила: – Он вместе с другими ребятами нашли своих спутниц, пока гостили здесь позапрошлым летом. Но суженая Харпера не перенесла процесса обращения.
– Хмм, – пробормотала Мейбл и подтолкнула Мирабо к кровати, намереваясь заняться её волосами. – И скажу вам, это был страшный удар. Мы все переживали за половинку Алессандро, поскольку ей было за семьдесят, но она успешно прошла инициацию. А спутница Харпера, молодая и внешне довольно здоровая, наоборот не перенесла трансформации. Кажется, у неё были серьёзные проблемы с сердцем, о которых никто не знал. Она умерла до того, как нанороботы смогли добраться до него и вылечить.
На мгновение повисла тишина, а затем Мейбл заявила:
– Думаю, я могу удалить накладные волосы, но для этого нам придётся перейти в ванную.
Туда они и направились.
