Текст книги "Превратности любви"

Автор книги: Линн Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

15

– Ну и как вам понравилась пьеса, Гас? – поинтересовалась Джорджи, когда они сели в экипаж.

Седж смерил ее холодным взглядом.

– Должен признаться, я мало следил за действием. Мои мысли были заняты другим. Если вы остались довольны спектаклем, Джорджана, я очень рад за вас.

Джорджи подавила вздох. Она не могла понять, чем вызвано внезапное отчуждение Седжа, и чувствовала себя очень одинокой и несчастной. Ей бы хотелось придвинуться к нему на сиденье, взять за руку, но его сердитый вид отпугивал ее. Она знала, что он не настроен на ласки и даже на самое элементарное общение. А она так ждала этой ночи, так трепетала в предвкушении того, что должно было произойти между ними! Сначала он был внимателен и ласков с ней, а потом вдруг стал чужим. Но почему? Неужели виной тому была леди Дайана?

Седж сидел, отвернувшись к окошку, и старался не смотреть на Джорджи. Злость бушевала в нем. Он был зол на Линдхарста, зол на Джорджи, зол на Мэйхью, но еще больше он был зол на себя самого за то, что женился на этой безрассудной, неосмотрительной девчонке, которая уже успела опозорить его и, кто знает, чего еще натворит. Тем не менее он был уверен, что между Джорджи и Робертом ничего не произошло. Джорджи была слишком наивна, чтобы вступать в любовную связь. Конечно, она пошла к Линдхарсту вовсе не затем, чтобы предаваться любовным утехам. У нее были на то какие-то другие причины – совершенно невинного характера. А этот грязный сплетник Мэйхью поспешил дать огласку эпизоду, истолковав все на свой манер. Он еще разберется с этим подонком.

Сейчас он был слишком зол, чтобы расспрашивать Джорджи о причинах, побудивших ее навестить лорда Роберта в его резиденции. Но завтра он потребует у нее объяснения. Разумеется, она сама не усматривает в этом визите ничего предосудительного, но ведь она не привыкла оценивать свои действия с точки зрения окружающих. Вполне возможно, что Джорджи рассмеется ему в лицо, когда он скажет ей, что она ведет себя неподобающим образом, так же как рассмеялась при их первой встрече в гостинице на пути в Лондон.

– Ну же, Гас, расскажите мне, в чем дело? – Джорджи снова сделала попытку завладеть его вниманием. – Что вас так мучает? Это имеет какое-то отношение к леди Карстэрс?

– Что вы сказали?

Седж недоуменно взглянул на Джорджи. Он уже успел забыть о Дайане и только сейчас, когда Джорджи упомянула ее имя, вспомнил, что действительно был немного взволнован, увидев ее в театре.

– У вас было такое лицо, словно вы увидели призрак, когда вы встретили ее в фойе.

– Я не понимаю, Джорджана, о чем вы говорите. Он смутно помнил, что видел Дайану в фойе и кивнул ей в знак приветствия. В ту минуту он был слишком поражен услышанным разговором и слишком ослеплен гневом, чтобы прореагировать на ее присутствие. Сейчас он сожалел о том, что не расправился на месте с этими двумя сплетниками.

Голос Джорджи снова вывел его из раздумий:

– Я пригласила ее на наш прием, – сказала она.

– Кого? О ком вы говорите, Джорджана?

– Леди Карстэрс. Если я не ошибаюсь, вы очень близко знакомы с ней. А я ведь пообещала вам, что приглашу всех ваших друзей.

– Вы пригласили леди Дайану? – Седж почему-то пришел в замешательство. – Но каким образом вы могли это сделать, если даже незнакомы с ней? Или вы уже встречались с леди Дайаной когда-то раньше?

– Я познакомилась с леди Дайаной сегодня вечером. Макс представил меня ей, когда мы вышли прогуляться в фойе в антракте между вторым и третьим актами.

– Макс представил вас леди Дайане? Я не могу понять, с какой это стати.

Джорджи невинно улыбнулась.

– Я сама попросила его об этом.

Седж воздержался от дальнейших расспросов. Он мог бы спросить, какие цели она преследовала, пригласив Дайану на их прием, однако предпочел этого не делать. Наверное, она снова строила какие-то планы, касающиеся судеб других людей. Вполне возможно, что в самое ближайшее время разразится еще один скандал…

Он должен увезти ее в Глочестершир, и как можно скорее. Иначе она снова совершит какой-нибудь опрометчивый поступок, и они оба станут предметом сплетен. А сплетни уже поползли.

– Вот мы и дома! – воскликнула Джорджи, когда экипаж остановился перед резиденцией Седжемура.

Седж нервно сжал кулаки. Он намеревался пойти к Джорджи сегодня ночью, но теперь был слишком зол, чтобы заниматься с ней любовью. А ведь он хотел сделать ее своей, чтобы таким образом добиться от нее повиновения.

– Спокойной ночи, Джорджана, – сухо сказал Седж, когда они поднялись на второй этаж и остановились в коридоре, по обеим сторонам которого располагались их отдельные спальни.

– Спокойной ночи, Гас… Кстати, я хотела вам сказать, что вполне одобряю ваше решение не переходить к интимной близости. Мне бы не хотелось забеременеть до конца сезона. Это лишило бы меня свободы.

– Свободы? Но о какой свободе вы говорите? – Седж уставился на Джорджи, совершенно ошарашенный ее словами. Оправившись от шока, он закричал: – И почему вы решили, что я не собираюсь переходить, как вы выразились, к интимной близости? Ждите меня сегодня ночью в вашей комнате, мэм!

Он направился, прихрамывая, к двери своей спальни. Джорджи удовлетворенно улыбнулась, глядя ему вслед. Кажется, ее план удался…

Войдя в свою комнату, она стала поспешно раздеваться. Она была рада, что у нее еще нет персональной горничной, присутствие постороннего человека помешало бы ей сейчас. Она сбросила туфли, стянула чулки, избавилась от платья и от нижнего белья. Оставив все свои вещи на полу, облачилась в ночную рубашку и, потушив свечи, улеглась в постель. Она дрожала от возбуждения в ожидании Седжа… Внезапно дверь распахнулась, и она услышала его шаги совсем рядом. Она взглянула на него поверх одеяла и улыбнулась. Седж не ответил на ее улыбку, его лицо было серьезно, а губы плотно сжаты.

Седж был очень задет словами Джорджи. Она обвинила его в том, что он не выполняет свои супружеские обязанности, да еще в такой насмешливой форме! Что ж, она получит свое, если ей этого хочется.

Он намеревался не спеша привести ее к познанию всех радостей телесной любви, подготовить ее ласками и планировал сделать это сегодня ночью. Но эпизод в театре – эта грязная сплетня, услышанная от Мэйхью, – испортил его душевный настрой. Он был слишком рассержен на Джорджи, чтобы быть нежным с ней, поэтому решил подождать более подходящего момента. Но она бросила ему вызов своим бесстыдным замечанием, и теперь он больше не мог медлить.

Образ обнаженной Джорджи, которая растиралась полотенцем после купания, промелькнул перед его мысленным взором, и желание захлестнуло его. Оно было таким же сильным, как гнев, который он испытывал еще минуту назад, – нет, нет, в тысячу крат сильнее… Он сбросил халат, отбросил одеяло, которым была укрыта Джорджи, и нырнул в постель. Сейчас он не испытывал к ней ни нежности, ни каких бы то ни было теплых чувств, лишь это безумное, жгучее желание, требующее немедленного удовлетворения.

Он овладел ею без единой ласки, поспешно и решительно, нисколько не заботясь о том, что чувствует при этом она. Когда Джорджи вскрикнула, он понял, что причинил ей боль.

Через несколько минут он уже лежал в прострации, накрыв ее тело своим. Все произошло совсем не так, как бы ему хотелось, и теперь он был раздосадован на себя за свою поспешность, за то, что повел себя, как неопытный юноша во время своего первого сближения с женщиной. Конечно, он разочаровал Джорджи, – может, даже испугал. Он не удивится, если теперь она станет избегать физической близости с ним.

– Гас, – прошептала Джорджи, ласково ероша его волосы. Потом ее пальцы скользнули в немного робкой ласке по его плечам, спине, бедрам. – Гас, – повторила она, и в ее тоне зазвучала неожиданная нежность.

Он не ответил ей. Ему вдруг стало невыносимо стыдно. Он обошелся с ней по-скотски, так, словно она какое-то безличное существо, просто вещь, существующая лишь для того, чтобы удовлетворять его желания. Он поддался своим самым низменным инстинктам – так грубо он еще не вел себя ни с кем, даже с Полли, которая продавала ему свое тело за деньги. А Джорджи была его женой, и он только что лишил ее невинности.

Когда Седж ушел, Джорджи еще долго лежала без сна, глядя в темноту и чувствуя, как слезы навертываются на глаза и комок подступает к горлу. Она была разочарована – она не ожидала, что их сближение будет таким поспешным и… безличным. Вот именно, безличным: кажется, Седж даже и не сознавал, с кем занимается любовью. Он вел бы себя в точности так же, будь на ее месте любая другая женщина. Вполне возможно, что с другой женщиной он бы проявил хоть каплю нежности.

После того как она познала страсть и желание в его объятиях, Джорджи ждала очень многого от своей первой брачной ночи. А он даже не удосужился поцеловать ее… И все же она была рада, что это наконец свершилось. Теперь она стала его женой в полном смысле этого слова, а значит, они больше не были чужими друг другу.

В следующий раз она постарается пробудить в нем нежность, попытается установить между ними не только физическую, но и эмоциональную связь. Конечно, ей недоставало опыта в делах подобного рода, но она будет ласкова с ним, и тогда он ответит ей тем же. Засыпая, она размышляла над тем, какую тактику ей следует избрать, чтобы найти путь к сердцу своего мужа.

– Я хотел бы сказать вам пару слов наедине, Мэйхью, – холодно процедил Седж. – Давайте отойдем на минутку.

Лицо Мэйхью побагровело, а во взгляде появился испуг, когда он заметил Седжемура, с угрожающим видом стоящего перед ним. Он заерзал на стуле и покосился на дверь, словно ища путь к спасению.

– Не сейчас, Седжемур. Разве вы не видите, я разговариваю с друзьями.

Седж поднес к глазам монокль и брезгливо посмотрел на мужчин, сидящих кружком вокруг Мэйхью. Большинство из них были пьяницами и бездельниками, проводящими целые дни в клубе, чтобы спастись от тоски и от своих сварливых жен.

– Ваши друзья подождут. Пойдемте, Мэйхью. Мэйхью нехотя поднялся на ноги, с опаской поглядывая на Седжа.

– Я не понимаю, Седжемур, что вам от меня нужно, – заныл он.

– Вы сейчас это поймете, – коротко ответил Седж. – Пойдемте со мной.

Они вышли из большого шумного салона, и Седж открыл дверь одной из маленьких гостиных, которая сейчас пустовала. Смерив Мэйхью уничтожающим взглядом, он осведомился:

– Как вы намереваетесь объяснить мне эти грязные сплетни, которые вы распространяете про мою жену?

– Я не знаю, о чем вы говорите, виконт.

– Знаете, еще как знаете! – Седж подошел к Мэйхью и, схватив за плечи, с силой прижал к стене. – Вы рассказали всем и каждому эту лживую историю о том, что моя жена навещала одного джентльмена, пользующегося не слишком лестной репутацией. Грязный, паршивый лгунишка! А теперь вы скажете всем и каждому, что это ложь, если вам дорога ваша жизнь.

Для большей убедительности он встряхнул Мэйхью. Тот поморщился от боли, стукнувшись затылком о стену.

– Милорд, но я действительно видел ее… – пролепетал он.

Седж взял Мэйхью за горло и с угрозой заглянул ему в глаза.

– Вы обознались, Мэйхью, – процедил он сквозь зубы. – Вы, вероятно, видели какую-то другую женщину и по ошибке приняли ее за леди Седжемур. И именно это вы скажете вашим друзьям, вы меня хорошо поняли? Вы меня поняли, ж спрашиваю? Если вы не опровергнете свою мерзкую ложь, я придушу вас, клянусь честью!

Мэйхью уже и так задыхался, пальцы Седжа сжимали его шею, как железные тиски.

– Отпустите меня, милорд, – прохрипел он. Седж немного ослабил хватку, однако не убрал руки с шеи противника.

– Итак, что вы мне ответите? – осведомился он.

– Вы совершенно правы, милорд, – с трудом выговорил Мэйхью. Он задыхался, и пот покатился градом с его лица. – Я в самом деле обознался. Теперь я припоминаю – та женщина была выше ростом, и она была брюнеткой. Не знаю, как я только мог совершить такую глупую ошибку. Но я очень давно не видел Джор… вашу супругу. Я очень прошу вас простить меня, милорд, и передайте мои извинения леди Седжемур.

– Вы объявите во всеуслышание о том, что совершили ошибку, пакостный сплетник. Скажите об этом вашим друзьям и всем остальным тоже. А впредь не смейте даже упоминать имя леди Седжемур, вы меня поняли?

– Я вас понял, милорд. Я сделаю все так, как вы говорите. Я совершил ужасную ошибку и скажу об этом всем. Этого больше не повторится, милорд, клянусь честью.

– Ловлю вас на слове, «человек чести», – с издевкой проговорил Седж. – А чтобы вы не забыли о своем обещании, я оставляю вам маленькую память о нашей встрече.

Он отступил на шаг и, размахнувшись, ударил Мэйхью кулаком по лицу. Тот пошатнулся и медленно сполз на пол, прислонившись спиной к стене. Бросив на противника исполненный презрения взгляд, Седж вышел из комнаты. Он знал, что Мэйхью выполнит обещание, и теперь мог спокойно уйти. К тому же ему предстояла сегодня еще одна встреча.

– Но, милорд, моего хозяина в самом деле нет дома. Я говорю вам правду.

Сэмюэлс, единственный слуга лорда Роберта, выполняющий обязанности дворецкого, камердинера и лакея, стоял в дверях, преграждая Седжу путь. Недолго думая, Седж оттолкнул его и прошел в прихожую.

– Пойдите и позовите вашего хозяина. Сейчас же, – приказал он.

– В этом нет необходимости, – лорд Роберт появился на верхней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж. – Добрый день, Седжемур. Не сердитесь на Сэмюэлса, он действительно не знал, что я дома. Я только что вернулся и еще не поставил его в известность.

Седжемур не без удовлетворения отметил, что на лице лорда Роберта еще остались следы от его удара. Под его левым глазом красовался синяк, а щека была покрыта ссадинами.

– Давайте пройдем в библиотеку, Седжемур, – пригласил лорд Роберт. Сунув руки в карманы брюк, он не спеша спустился с лестницы. – Думаю, вы желаете поговорить со мной.

– Вы очень догадливы, Линдхарст, – ответил Седж с кривой усмешкой.

Роберт улыбнулся, открывая перед гостем дверь библиотеки. Он держался раскованно и спокойно, что немало сердило Седжа. Пригласив виконта при сесть, он прислонился спиной к двери и устремил на него пытливый взгляд, ожидая, когда тот заговорит.

– Вы знаете, почему я приехал к вам? – осведомился Седж, даже не пытаясь скрыть своей неприязни.

– Догадываюсь, что это имеет какое-то отношение к Джорджи… то есть к леди Седжемур. Или я ошибаюсь?

– Вы не ошибаетесь, Линдхарст.

– У вас такой вид, как будто вы собираетесь бросить мне в лицо перчатку, Седжемур. Будьте добры, объясните, почему вы так сердиты на меня.

– Не думаю, что вы нуждаетесь в разъяснениях, Линдхарст. Это я должен требовать у вас объяснений, а не вы у меня. Весь город знает о том, что Джорджи вчера побывала здесь и провела в вашем обществе около часа. Или вы станете это отрицать?

– Джорджи не навещала меня ни вчера, ни когда бы то ни было. Я слышу об этом впервые от вас, – решительным тоном отрезал Роберт, глядя прямо в глаза виконту. – Но кто вам сказал, что она была здесь?

– Мэйхью.

– Проклятый лгун! – В голосе Роберта слышалось неподдельное негодование. – И вы поверили этой грязной клевете? Я вызову подлеца на дуэль, если вы сами еще не сделали этого.

– Это не приведет ни к чему хорошему. Если я или вы будем драться на дуэли с Мэйхью, это только повредит репутации Джорджаны.

– Вы правы, Седжемур, – согласился Роберт.

В течение долгой минуты они вызывающе смотрели друг на друга, потом Седж осведомился:

– Значит, вы утверждаете, что Джорджана не приходила к вам?

– Если вы не хотите мне верить, не верьте, – Роберт небрежно пожал плечами. – Можете вызвать меня на дуэль, Седжемур, я готов принять ваш вызов. Какое оружие мы выберем: шпаги или пистолеты? Я отличный фехтовальщик и меткий стрелок, да будет вам известно. Итак, что вы решили, сэр?

Роберт скрестил на груди руки и слегка прищурил глаза. Седж заколебался. Может ли он верить Роберту на слово? Скорее всего, нет. Он был почти уверен, что Джорджи действительно побывала здесь вчера. Но суть вопроса состояла не в этом. Главное – чтобы Роберт держал язык за зубами и не рассказывал третьим лицам о визите Джорджи. Если он будет драться с Робертом на дуэли, то тем самым только подтвердит слова Мэйхью. А он только что приказал Мэйхью, чтобы тот опроверг во всеуслышание свою гнусную сплетню.

– На карту поставлена честь моей жены, – медленно проговорил он. – Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать?

– Я вас прекрасно понимаю. Мне самому тоже небезразлична репутация леди Седжемур.

– Да как вы смеете так говорить! – вспылил Седж.

Сжав кулаки, он шагнул к Роберту. Тот расправил плечи и принял оборонительную позу.

– Попробуйте еще хоть раз ударить меня, Седжемур, и вам самому придется худо, – спокойно предупредил он, ничуть не испугавшись. – В прошлый раз вы застали меня врасплох, и я не смог дать вам должный отпор. Однако не думайте, что я слабее вас. Скорее, это вы окажетесь в невыгодном положении, не забывайте о вашей больной ноге. Во время драки вы можете серьезно повредить ее. Усилием воли Седж взял себя в руки.

– Послушайте, Линдхарст, я знаю, что Джорджана была у вас, – сказал он. – Вы правильно делаете, отрицая это. Поступайте так и впредь, если кто-то упомянет об этом эпизоде в вашем присутствии. Я уверен, что причины, которые привели ее сюда, были совершенно невинными, и именно поэтому не считаю необходимым драться с вами. Но я хотел бы знать, что это были за причины. Скажите мне всю правду, Линдхарст, тогда мне будет легче защищать ее перед сплетниками.

Роберт вздохнул и направился к буфету, чтобы налить себе и Седжу бренди.

– Я не виделся с Джорджи, Седжемур, – казал он, протягивая виконту бокал. – Она приходила сюда, когда меня не было дома, и оставила записку, в которой сообщила, что вышла замуж за вас… Должен признаться, для меня это было шоком.

– Она могла бы послать записку со слугой. Роберт пожал плечами.

– Вы ведь знаете, какой характер у Джорджи, она очень импульсивна и не заботится о том, как могут истолковать ее действия окружающие. У Джорджи удивительно доброе сердце, и она почувствовала, что должна уведомить меня о своем браке, я был очень тронут этим. Дело в том, что я просил ее руки, но вы прервали нас прежде, чем она успела что-либо мне ответить.

Седжемур устремил на Роберта испытующий взгляд.

– Честно говоря, я не понимаю, почему вы просили ее руки.

– Видите ли, Седжемур, я… – Роберт опустил глаза и долго разглядывал свои ногти. – Я люблю Джорджи, – выдавил он, понизив голос.

– Вы любите Джорджи?

– Да. Зачем бы я стал просить ее руки, если бы не был влюблен? – Роберт посмотрел Седжу в глаза. – А вы, Седжемур? Вы ведь женились на ней по любви, не так ли?

– Это не ваше дело, почему я на ней женился, – ледяным тоном проговорил Седж.

– Пусть так. Но если Джорджи будет несчастлива с вами, я могу заинтересоваться ее судьбой.

– Ах да? – Глаза Седжа гневно сверкнули. – В таком случае я бы посоветовал вам побольше упражняться в стрельбе и фехтовании. Если вы посмеете приблизиться хоть на шаг к моей жене, вам придется драться со мной на дуэли, попомните мои слова.

Лорд Роберт широко улыбнулся.

– Надеюсь, в этом не будет необходимости, Седжемур. Если вы будете любящим мужем для Джорджи, я ни в коем случае не стану мешать вашему счастью. Поверьте, я всей душой желаю, чтобы Джорджи была счастлива. – Заметив, что виконт снова сжал кулаки, он примирительным тоном добавил: – Впрочем, я уверен, что вы любите Джорджи или полюбите в самое ближайшее время. Такую девушку, как она, просто невозможно не полюбить, тем более живя с ней под одной крышей. В ней столько обаяния, столько тепла!

Седж воздержался от ответа. Его чувства к Джорджи касались только его, и он не собирался обсуждать их с посторонними. Впрочем, он сам не знал толком, что именно он испытывает к Джорджи. Лишь одно он знал наверняка: он никогда не позволит никакому другому мужчине приблизиться к ней. Он поднес к губам свой бокал и сделал несколько жадных глотков, внимательно глядя на Роберта. Он чувствовал, что Роберту можно доверять, тот относился к Джорджи искренне и заботился о ее благе. Может, он и солгал насчет того, что не встречался с ней вчера, но это было не так важно. В любом случае Роберт, так же как и он сам, всегда будет защищать Джорджи перед лицом сплетников. Удовлетворенный этой беседой, Седж учтиво попрощался и отправился домой.

16

– О, Гас, наконец-то вы вернулись! Я так вас ждала! Я хотела обсудить с вами кое-какие детали, касающиеся приема…

Джорджи влетела в кабинет Седжа и бросилась было к его креслу, но резко остановилась, когда он, подняв глаза от газеты, смерил ее укоризненным взглядом.

– Может, вы сначала объясните мне, почему вы ходили вчера к Линдхарсту? – холодно осведомился он.

– О! – Она поднесла руку ко рту. – Значит, вы узнали об этом?

Седж отбросил газету и выпрямился в кресле.

– Об этом знает весь город, Джорджана.

– Что? Не может быть! О Господи!

– Кое-кто видел, как вы входили в дом Роберта, и рассказал об этом всем и каждому. Вы стали предметом сплетен, Джорджана, опозорились сами, а заодно опозорили и меня.

Джорджи медленно покачала головой.

– Я не подумала, что об этом могут узнать…

– Черт побери, Джорджана, вы никогда не думаете о том, какие последствия могут повлечь за собой ваши поступки! – взорвался Седж, вскакивая на ноги. – Да как вам вообще могло прийти в голову встречаться с этим развратником, тем более у него дома?

– Мне необходимо было повидаться с Робином, Гас, и объяснить ему, что я не могу выйти за него замуж, потому что сочеталась браком с вами, – по-детски наивным тоном ответила Джорджи.

Окончательно потеряв контроль над собой, Седж схватил ее за плечи и сильно встряхнул.

– Вы сделали меня посмешищем, опозорили перед всеми! – закричал он. – Но вас это, верно, не волнует.

Джорджи посмотрела на него широко раскрытыми, повлажневшими глазами.

– Но ведь я сделала это не нарочно, Гас. Если бы я знала заранее, чем это закончится, я бы не пошла к нему.

Сейчас она была похожа на десятилетнюю девочку, и Седж ощутил внезапный прилив нежности. Его гнев рассеялся, но он продолжал разговаривать с ней строго.

– Пообещайте мне, Джорджана, что вы больше никогда не станете навещать джентльменов в их резиденциях, – потребовал он. – Никогда и ни при каких обстоятельствах.

– Обещаю, Гас… Разве что… если это окажется необходимым.

– Что-о? Вы снова за свое?

Он опять встряхнул ее, на этот раз не так сильно.

– Если мне понадобится встретиться с каким-то джентльменом, я попрошу вас сопровождать меня во время этого визита, – сказала Джорджи примирительным тоном, заглядывая ему в глаза.

– Джорджи, Джорджи, – Седж отпустил ее и устало провел ладонью по лицу. – Даже не знаю, что мне с вами делать…

– У меня есть одна идея на этот счет, Гас. Джорджи привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Седж недоуменно приподнял бровь, потом вдруг почувствовал, как кровь приливает к лицу… Но Джорджи была слишком наивна, чтобы вкладывать в свои слова тот смысл, который уловил в них он.

– Мы могли бы сыграть партию в шахматы, – пояснила она, одарив его лучезарной улыбкой.

– В шахматы?

– Конечно. В последний раз я одержала победу. Неужели вам не хочется отыграться?

Седж наклонил голову и заглянул ей в лицо.

– Я задаюсь вопросом, что у вас на уме на этот раз, Джорджана. Вы снова что-то замышляете?

Она покачала головой.

– Я просто стараюсь поднять вам настроение, Гас.

– Очень мило с вашей стороны, – миролюбиво заметил он.

Джорджи положила руки ему на грудь, играя его шейным платком. Он обнял ее за талию и склонился над ее губами… Внезапно на пороге возник дворецкий.

– Мисс Теннисон, миледи, – объявил он, смущенно кашлянув.

– Черт побери! – проворчал Седж, отстраняясь. Он уже в сотый раз подумал, что им было бы намного лучше в его поместье, там бы их не тревожили визитеры.

Джорджи вовсе не была удивлена, узнав от Сьюзен, что Том очень зол на нее и считает ее брак с Седжем чуть ли не предательством по отношению к нему.

– Это к лучшему, Сьюзен, – заверила она подругу. – Пусть сердится на меня, это только сблизит его с тобой. Ты поможешь ему утешиться, излечишь его разбитое сердце… Хотя я, по правде сказать, не думаю, что он действительно страдает. Том никогда не был по-настоящему влюблен в меня, гораздо больше его интересуют земли моего отца.

– Не знаю, нужны ли ему мои утешения, – тихо проговорила Сьюзен.

– Конечно нужны. Мой брак нанес серьезный удар по его честолюбию, и он чувствует себя уязвленным. Он нуждается в ком-то, кто помог бы ему обрести уверенность в себе, и этим человеком должна стать ты. Вот увидишь, он быстро проникнется к тебе теплыми чувствами, если ты будешь рядом.

Сьюзен улыбнулась.

– Я всегда буду рядом, если он этого захочет.

Ее все еще одолевали сомнения, и Джорджи сделала все возможное, чтобы рассеять их. Дав Сьюзен все необходимые наставления насчет того, как ей следует вести себя с Томом, она посоветовала подруге немедля поехать к нему. В противном случае роль утешительницы может взять на себя какая-нибудь другая девушка. Когда Сьюзен ушла, Джорджи подумала, не выйти ли ей на прогулку, но потом все-таки предпочла остаться дома и побыть с Седжем.

За обедом они оживленно беседовали. Дурное настроение Седжа как рукой сняло, он с удовольствием слушал болтовню Джорджи, все больше и больше заражаясь ее весельем. Ему нравилась ее простота, привычка восхищаться каждой мелочью, в этом было что-то трогательно-детское.

– Этот сервиз просто великолепен, Гас, – восхищалась она, разглядывая узор на тарелках. – Он напоминает мне китайскую вазу, которая стояла в моей спальне в Читтерн Сент Мэри.

Джорджи восхищалась буквально всем – едой, столовым серебром, обстановкой. С горничной, которая прислуживала им за столом, она разговаривала так, словно та была ее близкой подругой. От ее внимания не ускользнул кашель, который мучал девушку, и она посоветовала ей попробовать простое средство: смесь бренди с медом.

– Вы должны принимать полный стакан каждый час, и тогда вы быстро излечитесь, – учила она.

Седж рассмеялся, наливая себе и ей шампанского.

– Столовую ложку, а не стакан, Джорджи, – поправил он. – Если она выпьет целый стакан бренди, то сразу же захмелеет с непривычки.

Джорджи посмотрела на него с озорным блеском во взгляде.

– Зато, когда она протрезвеет, ее кашель сразу пройдет. Это называется интенсивной терапией.

– Вы тоже решили прибегнуть к интенсивной терапии, Джорджи? – с улыбкой осведомился Седж, наблюдая, как она осушает третий бокал шампанского.

– О, вы ведь знаете, Гас, что я обожаю шампанское! Я просто не в силах устоять.

Седж помнил, что Джорджи любит шампанское еще со времен их ужина в Литтл Биктоне, потому и приказал дворецкому принести из подвала две бутылки. Он все время наполнял бокал Джорджи, наблюдая, как ее веселость приумножается с каждым выпитым глотком. Он не замечал, что тоже захмелел, ведь он выпил вдвое больше, чем она.

– Я говорила вам, что наш прием будет маскарадом? – спросила Джорджи, отставляя пустой бокал.

– Маскарадом?

– Да. Я уже разослала приглашения и указала в них, что это бал-маскарад. Думаю, большинство гостей придет в костюмах.

– Мне эта идея кажется несколько экстравагантной, – заметил Седж. – Не забывайте, это первый бал, который мы даем, как женатая пара. Я бы предпочел, чтобы это было что-то более традиционное.

– О, Гас, вы ведь знаете мое отношение ко всяким традициям и формальностям. Я терпеть не могу все, что укладывается в традиционные рамки, потому что я сама в них не укладываюсь. – Джорджи засмеялась и положила руку поверх его руки. – Зато вы прекрасно отвечаете требованиям этикета, – продолжала она. – В вас все идеально – манеры, стиль одежды, даже черты лица. Вы аристократ до мозга костей, Гас.

– Благодарю вас, миледи. – Седж с трудом сдерживал смех. – Будучи аристократом, я хочу, чтобы моя супруга тоже вела себя в соответствии со своим титулом виконтессы. Знаете, как я представлял себе наш первый прием? Вы наденете платье, расшитое золотом и драгоценными камнями, на столько тяжелое, что оно пригвоздит вас к полу и вам придется все время стоять на месте. Я буду стоять рядом с вами и церемонно приветствовать наших гостей…

– О, вы шутите, Гас! – Джорджи от души расхохоталась, запрокинув назад голову.

Седж улыбнулся, глядя на нее, и поднес к губам свой бокал.

– Удивительно, как быстро летит время, – заметила Джорджи, взглянув на массивные стенные часы. – Мы провели за обеденным столом уже больше двух часов, Гас. А ведь мы собирались сыграть партию в шахматы, помните?

Они устроились в гостиной, смежной со спальной Джорджи. Пока Седж расставлял фигурки на шахматной доске, Джорджи с улыбкой наблюдала за ним, чувствуя, как какая-то новая нежность наполняет всё ее существо. Ей все еще трудно было поверить, что этот удивительно привлекательный мужчина – ее муж.

Она выбрала белый цвет. Сосредоточившись на игре, она тщательно обдумывала свою стратегию и сделала первый ход… Седж обыграл ее, прежде чем она успела опомниться, взяв ее короля своим конем.

– Как вам это удалось, Гас? – изумилась она, недоуменно глядя на фигурки, оставшиеся на шахматной доске.

– С помощью разума и смекалки, моя дорогая. – Седж протянул руку и ласково потрепал ее по щеке. – К тому же вы слишком много выпили сегодня. Вы вели игру неосторожно, и я сразу же разгадал все ваши планы… Впрочем, менее опытный игрок мог бы попасться в вашу ловушку.

Джорджи засмеялась.

– Вы считаете себя очень опытным игроком, не так ли, Гас? Сыграем еще одну партию?

– С удовольствием. А чтобы было еще интереснее, давайте установим ставки.

– О, это будет очень увлекательно! – с энтузиазмом воскликнула Джорджи. – Какие ставки вы предлагаете?

Они сидели друг против друга за маленьким столиком из красного дерева. Седж придвинулся поближе и прижался коленом к ее ноге.

Он недвусмысленно посмотрел на ее полные чувственные губы и уже хотел сказать, что потребует от нее поцелуй, если снова одержит победу, когда ему вдруг пришла в голову другая мысль.

– Если я выиграю, я хочу, чтобы вы мне кое-что пообещали, Джорджана, – сказал он.

Энтузиазм Джорджи сменился разочарованием.

– О, Гас, когда вы называете меня Джорджаной, вы сразу становитесь каким-то чужим, – проговорила она тоном обиженного ребенка. – Когда вы называете меня полным именем, это означает, что вы рассержены на меня. Я снова сделала что-нибудь не так?

– Меня волнует не то, что вы сделали, а то, что вы можете натворить в будущем, если не научитесь вести себя подобающим образом.

Джорджи вздохнула. Теперь она была полностью трезва – винные пары улетучились, а вместе с ними и ее веселость. Все шло так хорошо, и им было так весело вместе, и вот он опять начал читать ей нотации.