355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Линн Мартин » Везде как дома. Как мы продали жилье, изменили свою жизнь и увидели мир » Текст книги (страница 3)
Везде как дома. Как мы продали жилье, изменили свою жизнь и увидели мир
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 12:30

Текст книги "Везде как дома. Как мы продали жилье, изменили свою жизнь и увидели мир"


Автор книги: Линн Мартин


Жанр:

   

Публицистика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Бен рассказал нам сегодня, что вы учились с ним в одном колледже в Техасе и что он помогал тебе в твоем шоу с хлыстом.

Она засмеялась:

– Да, я исполняла номер с хлыстом и зарабатывала этим на колледж, и он предложил стать моим ассистентом. А еще он предложил мне выпить перед выступлением. Я постеснялась признаться, что и пива-то никогда не пробовала, мне же хотелось выглядеть опытной, а не простушкой. И вот он стоит метрах в трех с половиной от меня, с сигаретой в зубах… Я этот номер делала уже сотни раз, но ни разу после текилы. Ну, и я почти отрезала ему нос. Кровь особо-то не текла, но на носу была большая ссадина, которая быстро и без следа зажила. Однако больше Бен никогда мне не ассистировал.

Закончив рассказ, она заглянула в студию и вышла оттуда с хлыстами – по одному в каждой руке. Щелк! Мы с Тимом прямо подскочили, когда тонкие кожаные полоски защелкали по полу. Упала и покатилась жестяная банка из-под краски. Интересно, что у них за отношения на самом деле…

Если отвлечься от темы хлыста, то надо сказать, что прошло много лет, а мы остаемся хорошими приятелями. Вчетвером мы уселись за стол. Мы с Тимом заказали аррачеру – замаринованный стейк из пашины. Если аррачера приготовлена правильно, мясо получается таким мягким, что его можно есть без ножа. Однажды мы привезли одного знаменитого шеф-повара на ужин в бар «У Гарри», и он почти что урчал, поедая всевозможные мясные блюда. Мы тоже ели все с удовольствием, хотя и обошлись без звуковых эффектов. Когда дон Хулио принес нашу еду, он сказал: «Наслаждайтесь!» – как и полагается по мексиканским законам галантного обращения. Это выражение – не просто пожелание приятного аппетита: этими словами хозяин желает гостям получить от еды максимум пользы и удовольствия.

Мы допивали кофе, и Мэри и Бен пригласили нас на ужин в самое модное место в городке – ресторан прямо у арены для боя быков. Я никогда не хожу на бои быков, никогда! Но наши друзья обещали, что никакого кровопролития не будет, и гарантировали роскошный вид на город и отличную еду. Мы договорились пойти туда через несколько дней.

Попрощавшись и пообещав зайти еще в ближайшие дни, мы вышли в полуденный жар. Начиналось время сиесты. Мы постояли минуту, взглянули на холм, на который нужно было подняться, чтобы попасть в аптеку Кело, и я сказала:

– Знаешь, мы можем и завтра занести рецепты. И Марсия наверняка уже закрылась на сиесту. А цветов можно и у Салли в саду нарвать. Так что незачем нам идти в такую даль… Но я чувствую себя полной неудачницей: мы НИЧЕГО сегодня не сделали.

Тим улыбнулся.

Я вздохнула:

– Мы только развлекались и получали удовольствие.

Тим повернул в сторону машины, бренча ключами.

– Ерунда, мы сделали целых ДВА дела, а это вдвое больше, чем обычно, – бросил он через плечо.

Я шла за ним и хохотала всю дорогу, пока мы не дошли до охранявшей машины громадной курицы. «Подождет до завтра» – отличный мексиканский принцип.

Я вовсе не говорю, что мексиканцы ленивы. Вообще-то большинство здешних жителей работают на износ. Просто семью и уважение они ставят выше денег и власти, поэтому позволяют себе не так точно соблюдать расписание и не все время спешить, как это принято во многих других странах. Приоритеты здесь гораздо более европейские и сильно непохожи на наши, американские. Именно поэтому мы так любим возвращаться в Сан-Мигель.

Остаток дня мы провели на террасе – болтали, любовались закатом, обсуждали планы: мы хотели провести месяца два в Буэнос-Айресе, а потом семь месяцев в Европе. Мы были очень довольны собой, ведь нам удалось совершить такой решительный шаг, и мы были настроены использовать по максимуму все открывавшиеся перед нами возможности.

На следующий день мы собирались увидеться с нашей «мексиканской семьей». Наша подруга Марибель пригласила нас поучаствовать в традиционном ритуале приготовления лепешек тамале, который устраивается в этой семье дважды в год. Мы познакомились с ними, еще когда жили в Сан-Мигеле в первый раз, много лет назад, и с тех пор остаемся друзьями и вместе со всеми членами семьи переживали и радости, и несчастья. Когда мы впервые сюда приехали, Марибель была управляющей домом, где мы жили. Вскоре мы стали называть ее нашей пятой дочерью. Она познакомила нас со всеми родственниками и с семейными традициями, бо́льшая часть которых, как и во многих других культурах мира, была связана с едой.

Должна сказать, что в этой семье еда была возведена в ранг настоящего искусства. Дважды в год все – от Лидии, главы семейства и примерно моей ровесницы, до Регины, ее самой младшей внучки, – собирались в глинобитном домике Лидии, чтобы приготовить тамале. Множество женщин – кузины, тети, дочери, а иногда и просто знакомые вроде меня – исполняют в кухне необычный и грациозный танец под названием «кухонная банда». Кажется, что у всех нас включаются какие-то внутренние радары, которые заставляют нас двигаться в едином ритме, не мешая друг другу, пропуская тех, кто несет очередную миску с куриным мясом, уступая место у раковины, чтобы вымыть блюдо и передать его той, которая готовит соус. В кухне у Лидии мы все МНОГО смеемся, хотя некоторые (в частности я) и на испанском-то говорят с трудом. Как правило, именно мой испанский и становится поводом для смеха. Но все тут такие милые, что я совершенно не против.

Лидия – великолепный кулинар. Что бы она ни готовила – хоть красный соус, пирог флан и суп позоле – все получается невероятно вкусным. Красный соус – это вообще пища богов! Им приправляют энчиладу, поливают тамале, обмазывают кусочки курицы перед запеканием и вообще используют везде, где нужен аромат и вкус чили. Она много раз давала мне рецепт, но у меня никогда не получается так, как у нее. Я считаю, что красный соус, приготовленный Лидией, – это нечто почти священное.

В обряде приготовления тамале участвуют и мужчины, хотя им достается более скромная роль: они пьют пиво, смотрят футбол по телевизору, заглядывают в кухню, чтобы стащить тортилью с гуакамоле или сальсой. Особенно ловко это получается у Тима, и даже незнание испанского не мешает ему проявлять мужскую солидарность. Вскоре нам понадобятся сильные руки, чтобы носить громадные кастрюли, наполненные горячей водой и тамале. Эти кастрюли в кухне Лидии не помещаются, поэтому мужчины относят их к соседям из окрестных домов, и там на огне лепешки медленно томятся. Затем мужчины приносят кастрюли к Лидии, и та раскладывает готовые лепешки по пластиковым пакетам и раздает каждой семье. Лепешки хранят в морозильнике, и этого запаса хватает примерно на полгода, до следующего сбора у Лидии.

Чтобы приготовить тамале, используют кукурузную муку, сало и специи. Специи добавляют в тесто, чтобы оно по вкусу и аромату соответствовало начинке, поэтому у Лидии всегда замешивают четыре вида теста: одно сладкое, два слегка пряных и одно жгучее – с чили и другими специями. Чтобы сделать тамале, мы берем в руку шелковистый и влажный лист кукурузы, кладем на него полную ложку теста, сверху добавляем курицу, говядину, фрукты или перчики чили. Затем нужно очень аккуратно сложить тесто пополам и залепить края, а лист обвязать пальмовым волокном.

Довольно быстро на столе у Лидии вырастают ряды тамале, сгруппированных по видам начинки. Как же прекрасна вся эта домашняя еда! Градус общего веселья нарастает, когда мы все чокаемся стаканчиками с принесенной мною текилой.

* * *

А ближе к вечеру, после того как мужчины принесли обратно все кастрюли с тамале, наступает время ужина – и снова нужно готовить. Я не шучу! В кухне высокие потолки, стоит несколько столов, на которых мы и готовим. Мы начинаем уборку. Кастрюли, сковородки, припасы прячутся в шкафы. Клеенка с цветочным рисунком вытирается начисто. Мы накрываем стол на восьмерых, а то и на десятерых, если кого-то из детей посадят на колени. Грязные кастрюли и сковородки отправляются в раковину. Появляются продукты: знаменитый красный соус, мексиканский сыр, морковь, лук, картошка, большая стопка лепешек-тортилья. Лидия ставит тяжелые сковороды на плиту. Я обожаю наблюдать за всем этим.

Марибель болтает со мной у стола и, почти не глядя, расправляется с луком. Я смотрю на ее мелькающие руки и не выдерживаю:

– Марибель, прекрати, я не могу на это смотреть!

Она смотрит на меня с удивлением: «Ты о чем?» – и бросает луковицу, нарезанную на идеально ровные кубики, в тарелку. Я в ужасе киваю на нож в ее руке. Это совсем простой тонкий нож с пластиковой ручкой, какие продаются в дешевых магазинах, и Марибель, держа луковицу в левой руке, стремительно разрезает ее сверху вниз, чудом не задевая собственной руки. Мне все кажется, что одно неверное движение – и она отрежет свои прекрасные пальцы.

Марибель спокойно и терпеливо объясняет мне, что так все в Мексике режут лук. Тут никто не осторожничает, не сжимает нож костяшками пальцев, чтобы точнее его направить и не обрезаться. Мексиканские хозяйки все делают шутя, и каждая картофелина, морковка и луковица в их руках рассыпаются на одинаковые кубики.

Марибель продолжает, а я и правда не могу больше на это смотреть.

У плиты собрался квартет, который исполнит главные партии сегодняшнего ужина. Первая скрипка – Лидия, она встала около гигантской сковородки, в которой уже кипит красный соус. Лидия берет тортилью щипцами, мажет соусом, дает ему стечь, кладет лепешку на блюдо. Дальше вступает Анна – сестра Марибель, архитектор: она приехала на наш день тамале из Гуанахуато, это около тридцати километров отсюда. Анна отвечает за сыр: раскладывает крупные кусочки сыра поперек тортильи и скручивает лепешку в трубочку. Лидия еще раз поливает лепешки соусом, и блюдо переходит к Марибель. Она кладет на каждую трубочку ложку тушенных в сливочном масле овощей. Аурелия, четвертая участница квартета, выкладывает на то же блюдо куриные ножки и ставит его на стол, где восемь участников застолья уже расставили большие бутылки с колой и холодным пивом, мисочки с разными видами сальсы и нарезанной кинзой – листьями кориандра – и ждут основного блюда.

На ужин собралось столько народу, что тем, кто поел, приходится вставать из-за стола и уступать место следующим. Наконец и Лидия садится за стол, напротив меня. Мы начали говорить о внуках, шутить, и ее глаза засияли. Лидия – мастерица не только на кухне. Она всю жизнь очень много работала, чтобы все шестеро детей смогли получить достойное образование и закончили и школу, и колледж (а это совсем нелегко в Сан-Мигеле, тем более для людей небольшого достатка). Вот это мы и любим больше всего в Сан-Мигеле: тут мы встречаемся с совершенно разными людьми. Наши мексиканские друзья похожи чем-то на мексиканский соус: много нюансов, глубокий и тонкий вкус, пряность и теплота. В каждом из них есть секретный ингредиент: доброта, которой они щедро делятся с нами всякий раз, когда нам удается оказаться рядом.

Любопытно, что мы с Лидией можем общаться только на очень простом испанском, которым я кое-как владею. Но за годы нашей дружбы мы поняли, что обе любим своих детей и внуков, что для обеих семья всегда на первом месте, что нам обеим нравится кормить людей вкусной едой – и все это крепко нас связывает. Мы рады быть с теми, кто принимает нас и ценит нашу дружбу, и оказывается, что можно обойтись почти без слов. Я смотрю на роскошную еду, которую эти женщины приготовили на крошечной кухне с помощью совсем простых инструментов (никаких новомодных приспособлений здесь нет и в помине), и понимаю, что деньги, положение в обществе, все материальные блага меркнут по сравнению с радостью такой вот семейной встречи, с ценностью традиций, с любовью людей друг к другу. Лидия и ее семья умудряются готовить блюда мирового класса в тесноте, без посудомойки или удобных шкафчиков. У нее старый-престарый холодильник и все розетки утыканы тройниками. В этот раз мы привезли большой миксер в подарок всей семье. Когда мы заглянули к Лидии на минутку на следующий день, я увидела, что она успела сшить для него чехол на молнии, и я знала, что этот миксер успел уже вымесить тесто для сотен лепешек тамале.

Вечером мы уезжали с двумя десятками тамале и банками волшебного красного соуса. (И конечно, мы умудрились съесть все тамале, пока были в Сан-Мигеле!) Но самое главное – то, что наша дружба с этой прекрасной семьей, скрепленная всем понятным языком совместного труда и застолья, стала еще крепче.

* * *

На следующее утро Тим продолжил работать над планами на вторую половину года. Мы пробыли в Мексике всего три дня, а он успел уже зарезервировать для нас места на теплоходах из Майами в Рим в мае и из Барселоны в Майами в ноябре. Получалось, что нам предстоит прожить в Европе с мая по ноябрь, за это время мы хотели бы побывать во Франции, Италии, Испании, Португалии и Англии и уже внесли депозиты за аренду квартиры в Париже в июне и в июле-августе во Флоренции. Мы каждый день искали в интернете варианты аренды жилья в Испании и Португалии и одновременно собирали информацию о расписаниях самолетов, аренде автомобилей, о гостиницах – на случай, если не удастся снять квартиру по сходной цене, и о массе других важных в путешествии вещей. В целом мы чувствовали себя довольно уверенно, пока одна из приятельниц не огорчила нас неожиданным вопросом.

Однажды к нам заехала Джуди Бутчер – американка-путешественница, с которой мы познакомились недавно через общих друзей. Мы уселись в нашем прекрасном саду под цветущими деревьями и с удовольствием слушали истории Джуди. Она родилась на восточном побережье Америки, жила в Великобритании, Франции, на Аляске и даже какое-то время в Африке. Она ни от кого не зависела и путешествовала в свое удовольствие. Мы сразу почувствовали в ней родственную душу. Джуди приехала в Сан-Мигель на несколько месяцев ради каких-то творческих занятий.

– Так вот, сентябрь мы думаем провести в Испании, – рассказывала я о наших планах. – Тим почти не знает Испании, и я уверена, что ему там все очень понравится. В октябре переедем в Португалию, которую Тим любит и знает, а я совсем не знаю. Оттуда будет несложно вернуться в Барселону, а там – на корабль и домой.

– Прекрасный план, а что вы будете делать с правилами Шенгена? – поинтересовалась Джуди.

– С чем? – переспросили мы в один голос.

– Шенгенское соглашение, вы что – не знаете? Правило девяноста дней.

Мы с Тимом переглянулись. Правило девяноста дней? Мы так тщательно все спланировали, но упустили какую-то ключевую деталь?

– Мы вообще об этом ничего не знаем. Это что такое? – спросил Тим, и в голосе его слышалось беспокойство.

– Так. Я думаю, вам стоит узнать об этом поподробнее, прежде чем что-то планировать. Шенгенское соглашение подписали большинство европейских стран. По этому соглашению граждане Соединенных Штатов имеют право находиться в странах Евросоюза не более 90 дней в течение полугода. И это очень усложняет жизнь, потому что обойти это правило никак нельзя, если только не получить долгосрочную визу на проживание или, скажем, студенческую или рабочую визу.

– А если просто сделать вид, что мы ничего не знали? – я, как всегда, начала искать запасной вариант.

– Думаю, что некоторым это удается, но я слышала, что если вы нарушите это правило, вам могут на годы запретить въезд на территорию Евросоюза. А если офицер на границе будет в особенно плохом настроении, вас могут и оштрафовать, и вообще посадить.

Невероятно! Этого не может быть! Как мы могли упустить такую важную деталь? И для чего всем этим странам вынуждать людей уезжать, особенно таких как мы, ведь, пребывая на их территории, мы поддерживаем их экономику?

В ту ночь наши компьютеры работали допоздна. Все, что рассказала нам Джуди, подтвердилось. Соглашение было подписано еще в 1986 году, и главной его целью было обеспечение свободы торговли и перемещения между гражданами Европы. Логика той части соглашения, которая касалась граждан США, тоже стала понятна. Евросоюз стремился сократить приток в страны Европы людей без европейского гражданства, которые могли бы претендовать на рабочие места или пособия. Для этого и ввели девяностодневные туристические визы. В обычном случае американец получает визу, дающую право пребывания в европейских странах в течение 90 дней. Когда эти 90 дней истекают (они могут быть использованы подряд или с перерывами), американец должен покинуть Евросоюз на 90 дней и может въехать обратно только по истечении этого срока. Проверить все это очень просто, ведь в паспорте есть штампы с датами въезда и выезда. Мы искали какой-то выход, советовались со всеми, кто мог что-то об этом знать. Но получалось, что без долгосрочной визы нам придется покинуть Европу через три месяца. Мы поняли, что сделать ничего нельзя, и стали отменять бронирования и строить новые планы.

Великобритания, Ирландия, Турция, Марокко не подписали Шенгенское соглашение, поэтому на эти страны визовые ограничения не распространяются. Мы включили эти страны в наш маршрут, пожертвовав Испанией и Португалией. Мы купили билеты на самолет в Стамбул из Рима на тот же день, когда наш теплоход пришвартуется в Вечном городе. Так мы потратим только один из девяноста драгоценных дней. Последние две недели мая мы собирались провести в Турции, потом месяц в Париже, чуть меньше двух месяцев в Италии. В конце августа мы думали уехать в Великобританию, чтобы снова на время «остановить часы». Прожив здесь весь сентябрь, мы отправимся в Марракеш и снимем там квартиру на октябрь. У нас оставалось достаточно времени, чтобы вернуться в Барселону всего на одну ночь и оттуда отплыть в Соединенные Штаты. Мы оставили еще несколько дней действия визы про запас, на случай экстренной необходимости.

Благодаря Джуди нам не пришлось сдавать билеты, отменять гостиницы, отказываться от арендованных автомобилей, а ведь мы могли бы потерять на этом серьезные деньги! Стало понятно, что опытные путешественники – наши лучшие советчики.

Джуди помогла нам избежать фатальной ошибки, и мы еще много раз с ней встречались и слушали ее удивительные рассказы. Когда-то у нее была серьезная корпоративная работа, но она ее бросила, купила автофургон и поехала на Аляску, где нанялась поваром на яхту, – довольно радикальное изменение всей жизни. Потом она жила во Франции, с мужем и дочерью, а ее семья жила в Калифорнии, и были еще приемные дети и родственники мужа, рассеянные по всей Европе. Еще Джуди несколько лет работала волонтером в Африке – помогала строить колодцы для местных поселений. В общем, настоящий человек Возрождения.

Как я уже говорила, Джуди, как и многие, приезжала в Сан-Мигель ради здешней богемной жизни. В центре города художественные галереи попадаются на каждом шагу, но мастерские и профессиональные студии в основном находятся на краю города, на Ла Аурора, в огромном здании бывшей текстильной фабрики. Здание было построено еще в 1901 году и с 1930-х стояло заброшенным. В 1991 году у здания началась новая жизнь: тут появились ателье и мастерские художников, фотографов, скульпторов, ювелиров, а также продавцов антиквариата и текстиля. Нас все время тянуло в это место – во-первых, потому, что там был отличный ресторан, а во-вторых, здесь были студии у Мэри, нашей приятельницы, автора номера с хлыстом и крупноформатных полотен, и у другой нашей подруги, скульптора и художника Мэри Рапп. Мэри Рапп живет на фабрике в элегантной квартире, в комнатах, где полно предметов искусства и много света. «Мне очень легко добираться на работу, – сказала как-то Мэри, погружая руки в глину. – Всего триста шагов и никаких пробок!»

На следующий день мы проделали путь, который совершаем в каждый свой приезд в Сан-Мигель: в первый четверг нашего пребывания в городке мы зашли к нашим подругам и отпраздновали свое возвращение в Сан-Мигель отличным обедом с бутылкой прекрасного мексиканского вина. Женщины помахали нам из аркады, а Мэри крикнула: «Не забудь, мы тебя ждем завтра вечером на арене к семи!» Я улыбнулась и кивнула, вспомнив обещание насчет ужина, которое мы дали ей и Бену в наш первый день в городе.

Следующим вечером мы впервые увидели серую, освященную веками арену для боя быков. Ее построили из местного камня, вход был выполнен в форме арок, расположенных на одинаковых расстояниях друг от друга. Мы поднимались к ресторану, устроенному на верхней площадке арены, и слышали оживленные разговоры мужчин. Двое, одетые в деловые костюмы, определенно не работали с быками, а вот двое других, жилистые и грациозные, хотя и стояли, прислонившись к стене, и слушали, пока те, в костюмах, что-то обсуждали, вполне могли быть матадорами. Я подумала, что они, наверное, обсуждают детали контракта или решают судьбу быка в предстоящем бою.

Из ресторана открывался великолепный вид на весь Сан-Мигель-де-Альенде, утопающий в розоватой предвечерней дымке. Рауль – хозяин ресторана и владелец большого стада, мощный, крупный мужчина – усадил нас за стол и принял заказ на напитки. Мэри, невероятная красавица, была сегодня в джинсовом костюме, с массой старинных украшений с бирюзой. К счастью, без своих знаменитых хлыстов.

– Мы сегодня погоняем по рингу несколько молодых быков – посмотрим, на что они годятся, – сказал Рауль. – Можете посидеть и посмотреть, а я вам принесу туда ваши напитки. Будет интересно!

Мне эта идея совсем не понравилась: не хочу я смотреть, как в животное будут втыкать разные острые предметы!

– Сеньора, ребята только немного поработают с плащом, больше ничего. Обещаю: будет интересно!

Тим и остальные закивали головами. Похоже, мне тоже придется пойти.

Рауль повел всю нашу четверку вниз, на трибуны. Каменные сиденья напомнили мне о древнеримских аренах. Одна из таких сохранилась в Вероне: там сейчас ставят оперы Верди. (Тим хотел забронировать для нас билеты на «Турандот» и «Аиду» в Вероне на следующее лето.) Перед моим мысленным взором пронеслись всевозможные кровавые сцены.

Мы уселись, и Рауль сказал:

– Сеньор Тим, если хотите попробовать поработать с быком, не стесняйтесь.

Я очень хорошо знаю моего дорогого Тима и увидела, как заблестели его глаза, хотя он и попытался это скрыть. Не поворачивая головы, я тихо пробормотала:

– Если ты это сделаешь, я с тобой разведусь. Нам скоро переезжать в Аргентину, и я не хочу отправляться туда с калекой в гипсе.

Тим не ответил, но когда я все-таки решилась взглянуть на него, на мгновение мне показалось, что со мной рядом сидит девятилетний мальчишка, предвкушающий невероятное приключение. Я поняла, что это сражение я проиграла.

Мужчины, которых мы видели по пути в ресторан, были теперь на арене. У двоих поджарых были в руках плащи. Он смеялись и подшучивали друг над другом. Один из тех, что были в костюмах, уже снял пиджак и держал теперь на руках какого-то младенца. Я с ужасом увидела, что в другой руке у него тоже был плащ. Несколько женщин собрались за оградой и болтали о чем-то. Наверняка одна из них и была матерью ребенка.

Неожиданно на арену выскочил бык. Он сделал несколько шагов, остановился, огляделся. Потом побежал. Он казался не очень крупным, но двигался стремительно.

Он несся на того, кто стоял ближе, с плащом в одной руке и с младенцем в другой. Бычок боднул плащ и, не останавливаясь, побежал дальше. Все зааплодировали и засмеялись. Очевидно, для местных жителей это было совершенно обычным делом, но я была так потрясена, что инстинктивно вскинула руки вверх – как на рок-концерте. Только благодаря быстрой реакции я не разлила свою ледяную «маргариту».

И тут один из мужчин кивнул Тиму. Он и так уже ерзал, как школьник. Тим с мольбой взглянул на меня и сказал:

– Слушай, если уж человек с младенцем на руках может это сделать, то и я как-нибудь справлюсь.

Я только вздохнула:

– Ну ладно, старый дурак…

Я еще не успела произнести «старый», а он уже пролетел половину рядов и приближался к арене.

Когда Тим вышел на арену, один из матадоров принялся дразнить бычка, держа плащ за спиной, а когда повернулся, черный бычок боднул его прямо в пах. Матадор качнулся, но устоял. Я не могла на это смотреть.

Но даже это не остановило моего героя, сеньора Тима, и он, продолжая двигаться вокруг арены, обошел матадора. Тим подошел к человеку с младенцем, тот дал ему красный плащ и как мог объяснил, что нужно делать (если вы помните, Тим не говорит на испанском).

Я залпом выпила остаток «маргариты», махнула, чтобы мне принесли еще одну, и включила фотоаппарат. Я понимала, что если не сделаю ни одного снимка Тима с быком, наши отношения окажутся под угрозой, как это в свое время случилось у Мэри и Бена, когда она чуть не отрубила ему хлыстом нос.

Сеньор Тим вежливо ждал, пока его новые приятели-компадрес работали с бычком. Наконец инструктор подал знак Тиму, чтобы тот выходил в центр. Мэри, Бен и я встали: в кино я видела, что зрители на корриде так делают. Я крепко держала фотоаппарат и почти не дышала, а бык развернулся и понесся на моего мужа. Теперь он показался мне гораздо крупнее, чем прежде. Очень хотелось крикнуть Тиму: «Беги!», но я стиснула зубы и принялась щелкать камерой.

Когда бык поравнялся с ним, сеньор Тим привстал на носки, грациозно выгнул спину и поднял плащ. Он был великолепен – и я сделала отличный кадр! И муж, и брак вне опасности.

Хозяева и матадоры продолжили переговоры, а мы снова пошли наверх, к ресторану. Внизу мерцали огни Сан-Мигеля – и почти так же сияли глаза новоиспеченного матадора.

– Я так горжусь тобой, дорогой, – сказала я. – Ты выглядел потрясающе.

Тим надулся от гордости:

– Ты знаешь, этот малыш оказался гораздо крупнее, чем когда смотришь на него с трибун. И такой быстрый!

Я засмеялась:

– Ну, теперь можно добавить в твое резюме фразу «бывший тореадор», сразу после «победитель конкурса радио– и телерекламы “Клио”!»

Через пару недель, когда мы заканчивали укладывать вещи и в перерывах рассматривали фотографии, я благодарила небо, что мы не уезжаем отсюда с костылями или в бинтах. Скоро мне пришлось узнать о всякого рода сложностях, что поджидали нас в Аргентине, и это действительно счастье, что я отправилась туда не в компании увечного матадора!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю