Текст книги "Прихоть богача"

Автор книги: Линн Грэхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 8

Прислонившись к двери своей каюты, Кэт с трудом перевела дух. Сердце гулко билось в ее груди. «Ты знаешь, где меня найти».

Михаила только что предложил ей взять инициативу в свои руки. Она ведь столько раз заявляла, что не будет с ним спать, а сама отвечала на его ласки…

Кэт закрыла глаза.

«Да, я желаю Михаила, – призналась она себе, – желаю с самого первого дня нашей встречи. И это желание так сильно, что я не могу логически думать при одной мысли о нем».

Дрожащими от нетерпения руками Кэт стянула с себя красное платье вместе с нижним бельем. Она даже не стала, как обычно, аккуратно складывать вещи, оставив их кучкой лежать на полу. Слишком долго она жила правильно и скучно. Впервые в жизни ей представился шанс стать другой. Всю свою жизнь она пыталась быть примером для своих сестер, но ведь они уже давно выросли и их здесь нет! Чего она добилась своей воздержанностью? Эмми беременна, хотя не замужем, а Сэффи уже успела побывать замужем и развестись.

Какой вред она причинит кому-либо, если согласится на физическую близость с мужчиной? Скоро ее сестры совсем перестанут в ней нуждаться, а она так и останется старой девой, если не решит положить этому конец. Что такого случится, если она наконец-то узнает секс?

Одевшись в шелковую прозрачную сорочку, Кэт неуверенной рукой открыла дверь в соседнюю каюту. В эту самую минуту из ванной появился Михаил. На нем было только полотенце, обвязанное вокруг бедер. Несколько секунд он недоверчиво смотрел на нее, затем на его губах появилась ленивая, удовлетворенная улыбка.

– Мне кажется, я ждал тебя целую вечность, – хриплым голосом сказал Михаил, заключая ее в объятия и садясь с ней на широкую кровать.

– Не могу поверить, что я здесь, – чуть нервно отозвалась Кэт.

– Поверь, мое золотце.

Его губы накрыли ее губы, язык ворвался во влажную полость ее рта, переплетясь с ее языком. Кэт беспомощно задрожала. Ее пальцы впились в широкие, смуглые плечи Михаила. Даже сквозь толстое полотенце она чувствовала степень его возбуждения.

Михаил подался назад. Его горящие глаза оглядели ее залитое краской лицо. Он поднял руки, опустил бретельки ее сорочки и коснулся ее вдруг ставшей чувствительной кожи. Сорочка скользнула вниз к ее талии. Михаил взял ее соски между указательным и большим пальцами. По телу Кэт прошла сладкая дрожь.

– Михаил… – выдохнула она.

– Миша, – поправил ее Михаил охрипшим голосом. – Для тебя я Миша.

– Миша, – послушно повторила за ним незнакомое слово Кэт.

– У тебя такие чувствительные груди, – чуть ли не благоговейно прошептал он. – Я хочу ласкать тебя до изнеможения.

Он взял один розовый бутон в рот, и Кэт выдохнула, почувствовав жаркую волну, окатившую тело. Когда Михаил опустил ее на подушки, она не произнесла ни единого слова протеста. Покусывая ее соски, он освободил Кэт от ночной сорочки и отбросил ее в сторону. В свете лампы ее белая фарфоровая кожа блестела, как алебастр.

Большие ладони легли ей на бедра, коснулись влажного, горячего лона.

Желание накатило на Михаила океанской волной. Он уложил Кэт на постель. Она послушно подалась, но когда он раздвинул ей ноги, вдруг словно окаменела.

– Верь мне, – мягко сказал Михаил. – Расслабься. Я хочу, чтобы от этой ночи с мужчиной у тебя остались незабываемые впечатления.

– Единственной ночи, – дрожащим голосом напомнила ему Кэт, борясь со своим желанием сдвинуть ноги и спрятаться под одеялом.

– Ты захочешь и других ночей, – произнес Михаил.

Михаил наклонил темноволосую голову, и Кэт шумно выдохнула, почувствовав его губы в своем самом интимном месте. Но смущение быстро уступило место наслаждению, которое она прежде не знала. Глаза у нее закрылись, голова запрокинулась назад, с губ рвались стоны. Его умелые ласки доводили ее до умопомрачения. Ее тело словно зажило отдельной от нее жизнью, прося, требуя большего. Окружающий мир перестал для нее существовать, осталось только прикосновение его губ. Когда Кэт начало казаться, что она не выдержит, внутри нее словно что-то взорвалось. Она задрожала и выдохнула его имя. Тело ее содрогалось от конвульсий.

Ослепленная всепоглощающим наслаждением, Кэт открыла глаза и взглянула в лицо Михаилу. В его глазах сияла неукротимая страсть.

– Мне нравится смотреть на тебя, – хрипло прошептал он.

Лицо Кэт словно опалил огонь. Она напряглась, но Михаил уже накрыл ее тело своим и вошел в нее. Его стон нескрываемого удовольствия вызвал у нее небывалый восторг. Но полностью боли было не избежать. Когда Михаил прорвался сквозь последний барьер, мешавший их близости, Кэт резко выдохнула и прикусила губу.

– Прости, – глухо сказал Михаил. – Я старался не причинить тебе боль.

– Все в порядке. Мне уже не больно, – сказала Кэт, приподнимая бедра инстинктивным движением и простонав, когда он начал двигаться в ней.

– Мне так хорошо… – хрипло простонал Михаил. – Боюсь, я не смогу остановиться.

Он задвигался в ней, и Кэт очень быстро приспособилась к этому ритму. Совсем скоро Михаил подвел ее к грани, за которой Кэт снова потеряла связь с реальностью.

Сердце у Кэт стучало где-то в висках, голова кружилась. Ощущение, охватившее ее в эту минуту, невозможно было сравнить ни с чем. Ее руки обвились вокруг него.

– Это всегда так чудесно? – чуть смущенно прошептала она.

Михаил прижал ее к своему жаркому, влажному телу.

– Не всегда. Но с тобой – самый лучший секс, который у меня когда-либо был.

Кэт была польщена этим комплиментом. Правда, длилось это недолго – совсем скоро она почему-то почувствовала себя дешевкой.

– Пора принять душ, – все еще прерывисто дыша, сказал Михаил, переваливаясь на бок и понуждая Кэт встать.

Ноги у Кэт дрожали, и она оперлась о крепкую мужскую руку. Войдя в ванную, она почувствовала боль внизу живота.

– Болит? – спросил Михаил. Когда краска залила ей лицо, он негромко рассмеялся: – Этого и следовало ожидать.

– Я хочу вернуться к себе, – пробормотала Кэт.

– А я хочу, чтобы ты осталась, – заявил Михаил, притягивая ее к себе и включая воду. – Когда проснусь, я увижу рядом с собой тебя, – сказал Михаил куда-то в область ее горла, прижал к стене и снова поцеловал.

Оказавшись в ловушке, Кэт не могла сдвинуться с места. Прошла еще пара секунд, и новое желание вспыхнуло в ней с новой силой.

– Теперь у меня волосы намокли, – проговорила она, когда обрела способность говорить.

– Ты это как-нибудь переживешь, – выдохнул Михаил и снова стал целовать ее.

Выйдя, он посадил Кэт на гранитную столешницу. Затем выдвинул ящик стола, достал презерватив, открыл упаковку и надел его на себя. Раздвинув ноги Кэт, он вошел в ее влажное тепло.

– Я думала, ты подождешь до завтра, – пробормотала Кэт и стиснула зубы от нахлынувшего на нее удовольствия.

– Никогда не любил ждать, – выдохнул Михаил, начав снова двигаться.

Он не хотел причинить ей боли, но желание овладеть Кэт было всепоглощающим.

Не в силах удержаться от стона, Кэт застонала, ее руки крепче обвились вокруг него, ногти впились ему в плечи.

* * *

Утром Михаил взял ее снова. Кэт и проснулась, почувствовав его поцелуи на своей шее.

Кэт снова и снова стонала, повторяя его имя.

– Прими со мной душ, – когда их страсть была утолена, сказал Михаил.

Кэт принужденно рассмеялась:

– Я воспользуюсь душем в своей каюте.

– Завтрак через десять минут, – твердо сказал он.

Кэт не пошевелилась, пока Михаил не скрылся в ванной. Когда она встала, внизу живота возникла боль. Она была настолько сильна, что Кэт стиснула зубы. Войдя в ванную и увидев себя в зеркало, она замерла от ужаса. Она выглядела как измученная кукла. Не имея времени заняться волосами, она перекинула спутанную гриву за спину и заколола.

Приняв душ, Кэт нанесла легкий макияж, пытаясь скрыть припухлости на губах и следы от его щетины на щеках и горле. Надев белье, она поспешно выбрала первое подходящее платье, – им оказался сарафан.

«Значит, вон он какой секс», – уже в которой раз с удивлением и чуть ли не благоговением подумала Кэт.

Ей понравилось все, что делал с ней Михаил. Как же быстро она переступила через свое смущение! Кэт была рада – ее первым любовником стал именно он, опытный, искусный, знающий, чего хочет не только он сам, но и она.

Завтрак был сервирован на палубе позади каюты Михаила. Солнце отражалось от бирюзовых вод Средиземного моря. Попивая кофе, Кэт пыталась удержаться от улыбки. Так хорошо, как сейчас, ей еще никогда не было. Неужели она счастлива? Но отчего? Ведь это был всего лишь секс, и отношения, которые связывали ее с Михаилом, были только деловыми. На большее ей не на что было надеяться…

– Теперь ты не можешь отдать мне назад дом, – спокойно сказала Михаилу Кэт.

Михаил вздернул черную бровь:

– Почему нет?

– Потому что это неправильно – мы ведь спим вместе.

– Это согласно чьему сексуальному этикету – твоему или моему?

Кэт попыталась объяснить:

– Если я приму от тебя дом, это будет похоже на то, словно я заплатила за него, переспав с тобой.

– Не ищи проблем там, где их нет, – посоветовал ей Михаил. – Я никогда не платил за секс и никогда не буду за него платить.

– Но я буду чувствовать себя неловко, приняв от тебя такой дорогой подарок, – упрямо сказала Кэт.

– Мы заключили соглашение, и я не вижу причин не выполнять своих обязательств. Это твой дом.

– Но сейчас он принадлежит тебе, – напомнила ему Кэт.

– Прекрати молоть чепуху! – вспылил Михаил. – Мы заключили соглашение, ты подписалась под выдвинутыми там условиями, так что будь добра их выполнять: мы сделаем так, как решу я.

Кэт вскочила со своего стула и подошла к перилам. Оглянувшись через плечо, она бросила:

– Ты снова говоришь, как какой-нибудь… неандерталец!

Кэт почувствовала его руки на своих бедрах, а затем и услышала его слова:

– Все, что угодно, лишь бы тебя это возбуждало.

– Меня это не возбуждает, – коротко ответила она.

Длинные пальцы подняли край ее юбки и погладили шелковистую кожу ее бедра.

Кэт замерла.

– Что, черт возьми, ты делаешь?! – воскликнула она, вновь обретя способность говорить.

Мужские пальцы коснулись кружева на ее трусиках.

– Хочу их снять, – как ни в чем не бывало сказал Михаил.

– Нет! – смешалась Кэт. – Ты совсем спятил?

– Ты нагая под этим сарафаном, и меня это возбуждает, – промурлыкал Михаил, прижимаясь губами к местечку пониже ее уха. Кэт словно опалило жаром. – А что такого?

– Без них я буду чувствовать себя некомфортно, – сдавленно пробормотала она, наклоняя голову, чтобы Михаилу было удобнее ее ласкать.

Он прижал ее к себе и поцеловал с такой страстью, что у Кэт закружилась голова. Вместе с ней он сел на свое место, его пальцы не прекращали своих ласк.

По спине Кэт прошла дрожь.

«Секс, нас связывает только секс», – снова напомнила себе Кэт.

Михаил был фантастический любовник, только и всего, никаких чувств к нему она не испытывает. Кэт встала с его колен.

– Моя мать умерла, когда мне было шесть лет, – неохотно сказал Михаил.

– От чего она умерла? – спросила Кэт.

– Роды у нее начались дома. Что-то пошло не так, и она умерла от кровотечения. Ребенок тоже умер.

– Должно быть, для твоего отца и для тебя это стало огромным ударом, – мягко сказал Кэт, испытывая искреннее сочувствие к его горю.

– Если бы за ней был обеспечен надлежащий медицинский уход, она бы, возможно, осталась в живых, но мой отец не хотел, чтобы она лежала в больнице.

– Но почему? – нахмурилась Кэт.

Михаил сжал губы.

– Я не хочу об этом говорить. – Михаил резко встал, развернулся и зашагал прочь.

Кэт подавила вздох. Три недели, проведенные с Михаилом, показали ей – у нее такта не больше, чем аккуратности у слона в посудной лавке. Но Кэт не терпела секретов. Да и что плохого в любопытстве?

За эти недели Кэт сблизилась с Михаилом настолько, что сама себе удивлялась. Они проводили вместе так много времени!

Во время их путешествия на яхте у них уже побывала не одна партия гостей. Барбекю на пустынных пляжах, поездки в эксклюзивные клубы и бутики дизайнерской одежды. Михаил отдавал должное ее талантам как хозяйки, но Кэт даже не приходилось стараться. Ей нравилось встречаться с разными людьми и следить за тем, чтобы им было хорошо. Не случайно же она открыла пансион.

Что же касается личной жизни… Кэт приходилось постоянно напоминать себе: мужчина, спавший с ней всю ночь в одной постели, был только любовником, не партнером. В их отношениях существовали правила, и, кажется, она снова нарушила одно из них. Теперь Кэт хотелось, чтобы между ними не существовало никаких барьеров. И это тоже было ошибкой.

* * *

В своем офисе на верхней палубе Михаил включил лэптоп. В эту ночь Кэт будет спать у себя. Он же может прожить без нее одну ночь, верно? Никогда в своей жизни он не зависел от женщины, и Кэт не будет исключением. Но одно исключение все-таки существовало: он никак не мог насытиться ее восхитительным телом, которое идеально ему подходило. Секс с ней был фантастический: все, чего он когда-либо хотел, о чем когда-либо мечтал, он нашей в этой женщине. При одной мысли о ней он снова почувствовал возбуждение.

Не в силах сосредоточиться на работе, Михаил раздраженно закрыл лэптоп и встал.

– Где она? – спросил он у стоявшего возле двери Стаса.

– Все еще на палубе, – ответил тот.

Кэт стояла у перил и смотрела на море. Ветер развевал ее платье, которое подчеркивало ее стройную, ладную фигурку. Почувствовав на своих плечах чьи-то руки, Кэт резко дернулась.

– Не волнуйся, это всего лишь я, – пробормотал Михаил ей в волосы, вдыхая ее запах. – Мое детство никак нельзя назвать сладким, – неожиданно произнес он.

– Мое тоже, но ты это признаешь и продолжаешь жить…

– Я просто не думаю об этом. – Михаил прижался губами к ее плечу.

Кэт задрожала, почувствовав его губы на своем теле. Как же легко он возбуждал в ней желание!

– Моя мать принадлежит одному из народов, населяющих Сибирь, – продолжил Михаил. – Отец был в том регионе, чтобы купить права на разработку и добычу нефти и газа. Он говорил, это была любовь с первого взгляда. Она была очень красива, но не говорила по-русски ни слова и была необразованна.

– По-моему, очень романтично, – возразила Кэт.

– Чтобы семья ее отпустила, ему нужно было жениться на ней. Он взял девушку из юрты и поселил в особняке. Он с ума по ней сходил… Ему нравилось, что она зависит от него во всем, что она ничего не понимает в жизни богатого бизнесмена, которую он вел. Ему нравилось ее невежество. Он никогда никуда с ней не ходил. За закрытыми дверьми он вел себя по отношению к ней как ее господин, а когда она делала что-нибудь не так, он ее… бил.

Кэт повернулась к нему лицом и потрясенно взглянула ему в глаза.

– Он и тебя бил? – срывающимся голосом спросила она.

– Только когда я пытался защищать маму. – Его губы изогнулись в кривой улыбке. – Мне было всего шесть, когда она умерла, так что ты можешь себе представить, как я мог ей помочь… И моя мать винила во всем себя. Мама считала, это долг жены – подчиняться во всем мужу, а если он недоволен, значит, в этом виновата именно она.

– Должно быть, по таким обычаям жил ее народ. Это, можно сказать, воспитание, а подобное не так-то легко стряхнуть, – произнесла Кэт, чувствуя его боль.

«Да, его детство тоже было не сахар, – подумала она. – И как ему, такому маленькому, приходилось? Он любил свою мать, но понимал, что не может ей ничем помочь. Это ведь отпечаток на всю жизнь…»

– Ты же постоянно со мной споришь, – сказал Михаил.

– В то время как ты предпочитаешь, чтобы я с тобой во всем соглашались?

– Нет! – тут же возразил Михаил. – Я бы не желал тебя так, если бы ты боялась меня или делала все, как мне хочется.

– Я до сих пор не понимаю, что ты во мне нашел? – честно призналась Кэт.

Михаил развернул ее к себе:

– А тебе и не нужно понимать.

Его длинные пальцы пробежали по ее телу, вызывая в ней возбуждение. Сам Михаил не пугал Кэт, ее пугал чувственный голод, который он в ней возбуждал. Желание подчиняло ее Михаилу, делало ее слабой и безвольной.

– Я хочу тебя, золотце мое, – прошептал он охрипшим голосом.

– Ты говоришь это, потому что я тебя расстроила?

– Ты меня не расстроила.

– Я тебя не верю. Я чувствовала, как от тебя волнами исходит гнев и боль.

Михаил деланно рассмеялся:

– Из тебя никогда не выйдет дипломата, но, может, я ошибся. Ты говоришь правду и знаешь, что мне это нравится.

– Я забыл про презерватив!

Услышав эти слова, Кэт напряглась. Они только что занимались любовью, в порыве страсти забыв обо всем. И о презервативе не подумали… От вялой лености Кэт не осталось и следа.

Не важно, где и как они занимались любовью, Михаил никогда не забывал предохраняться. И что теперь? Начиная с этого момента она, может быть, уже беременна…

– И если мои подсчеты верны, мы выбрали неподходящий момент, чтобы проявить беспечность, – отрывисто произнес Михаил, его подбородок напрягся. – Прошло меньше двух недель с момента окончания твоей предыдущей менструации.

То, что Михаил запомнил такую деталь, привело Кэт в смущение. С другой стороны, в таких близких отношениях между мужчиной и женщиной тайн быть не могло…

– Я в том возрасте, когда организм начинает функционировать иначе, нежели в двадцать лет, – неуверенно сказала Кэт.

– В наше время полно женщин, которые рожают в сорок лет, – с кривой улыбкой сказал Михаил. – Сомневаюсь, что в твоем организме произошли какие-нибудь серьезные изменения.

– Как бы то ни было, надеюсь, все обошлось, – произнесла Кэт, думая, кого она старается успокоить больше: Михаила или себя?

Чтобы побыть наедине со своими мыслями, она встала с постели и отправилась в ванную.

В зеркале отразилась женщина с огромными глазами и испуганным лицом. Что, если она действительно забеременела? Ее сестра Эмми тоже беременна…

В ванной появился Михаил. Встав рядом с ней, он провел пальцем по ее сжатым губам.

– Не волнуйся. Если ты забеременела, мы вместе решим, как поступить. Все-таки мы не подростки.

Но через день Кэт покинет его яхту, и Михаил перестанет быть частью ее жизни. Кэт даже предпочитала такой вариант. Ей не нужны его пустые обещания звонить. Она влюбилась в Михаила, но его вины в этом нет. Михаил ей ничего не обещал и не лгал.

Когда же она влюбилась в него?..

Было ли это тогда, когда он распорядился, чтобы ей подавали к завтраку ее любимый шоколадный напиток, пусть даже сам считал его гадостью? А может, когда начал учить ее простым словам на русском? Или когда начал смотреть с ней реалити-шоу, при этом считая его глупейшей тратой времени? Или в тот вечер, когда заботливо налил ей горячую ванну, когда она страшно замерзла?

«Когда бы это ни произошло, – вздохнула Кэт, – она умудрилась влюбиться в него».

Иногда по ночам она лежала рядом с ним без сна, смотрела на его потрясающе красивый профиль и думала о том, как она будет жить без него.

Жизнь с Михаилом была непредсказуемой и веселой. Кэт с тоской вспоминала о своей лишенной радостей жизни, к которой ей в скором времени придется вернуться.

Глава 9

Утром, укутав Кэт в полотенце, Михаил спросил:

– Что ты собираешься сегодня делать?

– Я думала, тебе надо работать.

– В наш последний день? – Черная бровь взметнулась вверх.

Сердце ее пропустило удар и забилось с удвоенной силой. Вообще-то Кэт уже стала надеяться: может, Михаил забыл про их месячное соглашение? Какая же она глупышка! Очевидно, он, как и она, вел счет проведенным вместе дням. Что ж, до того как они расстанутся, ей надо кое-что с ним обсудить.

– Не могли бы некоторое время побыть обычными людьми? – спросила Кэт.

– Обычными? – непонимающе повторил за ней Михаил.

– Прогуляться по улице без эскорта, который привлекал бы к себе внимание, пройтись по магазинам, зайти куда-нибудь выпить кофе, – неуверенно продолжила Кэт. – В общем, заняться простыми вещами.

Черные, как ночь, глаза расширились от удивления. Затем Михаил пожал плечами:

– Думаю, я с этим справлюсь.

Телохранители во главе со Стасом доставили Кэт и Михаила на побережье, но никуда не исчезли, лишь держались от них на расстоянии. На Михаиле были шорты и открытая рубашка. Взяв Кэт за руку, он шагал с ней по улицам города. Проходя мимо сувенирного магазина, Кэт победила в небольшой войне с Михаилом и сама заплатила за небольшую стеклянную сову в качестве подарка для Топси. Девочка наверняка с удовольствием добавит фигурку в свою коллекцию.

– Я пришел к мнению, что мне не нравятся независимые женщины, – заявил Михаил, когда Кэт смотрела на обручальные кольца в витрине ювелирного магазина. – Здесь нет ничего интересного. Все эти кольца – подделка.

– Я не сноб.

– Зато я сноб, – без колебаний сказал Михаил. – Какое тебе нравится?

– Зеленое, – ответила Кэт, удивившись, что он спросил.

– Ни за что! – сказал Михаил и оттащил Кэт витрины. – Где выпьем кофе?

Кэт выбрала кафе на тихой улице с удобными сиденьями и прекрасным видом на море. С покорным видом Михаил сел на стул, который тревожно скрипнул под ним.

– Ну и что в этом такого восхитительного? – спросил он.

– Это спокойное и недорогое место, – легко отозвалась Кэт.

Она намеренно выбрала достаточно людное место для обсуждения темы, ради которой и затеяла эту прогулку.

Кэт так сильно отличалась от его обычного типа любовниц, что его очарование ею было вполне понятным. Так решил Михаил, стараясь не хмуриться от того, что Кэт прихлебнула сладкий до тошноты шоколадный напиток, который наверняка навредит ей. Неужели Кэт настолько наплевать на свое здоровье? На то, что в настоящий момент она бедна, как церковная мышь? Любая другая женщина на ее месте непременно запросила какой-нибудь дорогой прощальный подарок, например предложив отправиться ему на прогулку по бутикам, чтобы можно было выпросить у него новый гардероб.

Итак, момент наконец наступил. Пора было говорить «прощай». Конечно, он будет скучать по Кэт, и не только в постели. Он будет скучать по ее способности бросать ему вызов, по равнодушию к тому, что можно купить за его деньги, даже по ее доброжелательности, какую она оказывала по отношению к персоналу и гостям. Впрочем, в этот список не входила ее вульгарная привычка смотреть по телевизору реалити-шоу, демонстрирующее стиль жизнь, которую сама Кэт по иронии не желала вести сама.

Михаил обычно не скучал по своим бывшим любовницам, поэтому этот опыт также станет для него новым. Он был убежден, что вслед за одной женщиной придет другая, более восхитительная, чем прежде, и его жизнь только подтверждала его уверенность. Вот и сейчас Кэт уйдет, и он вернется к жизни, которую он вел без нее. Это произойдет непременно.

«И вполне возможно, Кэт совсем скоро будет не одна», – хмуро предположил он, вспомнив, как ею был очарован Лорн. Возможно, он даже отыщет ее, узнав, что Михаил расстался с Кэт?

Михаил едва не заскрежетал зубами, представив Кэт в постели с Лорном. Почему-то думать об этом было больно. Впрочем, почему его это так сильно волнует? Он никогда не питал в отношении женщин собственнических чувств и не отличался чувствительностью. Если пришел конец отношениям, значит, надо расставаться. Он не был похож на своего отца, чтобы сходить с ума по одной женщине. Михаил не испытывал сильных эмоций, не привязывался ни к кому. Не чувствовал боли и разочарования. В этом и был весь смысл: он никогда не ставил себя в уязвимое положение.

Существовал только риск, которому подвергают себя только дураки, а Михаил не считал себя дураком.

– О чем ты думаешь? – спросила Кэт, заметив, каким замкнутым стало лицо Михаила, когда он перевел взгляд на море. – Мне кажется, ты словно чем-то рассержен.

– На что мне сердиться? – возразил Михаил, борясь с раздражением от того, что Кэт так точно прочитала его настроение.

Каким-то образом она все-таки коснулась его сердца и пошатнула его самоконтроль. Прошло всего несколько часов с того момента, как он забыл воспользоваться презервативом, и этот инцидент покачнул его спокойствие. Какая еще женщина доводила его до подобного состояния? Ему надлежит отослать ее домой ради себя самого!

– Не знаю, но выглядишь ты мрачновато, – заметила Кэт.

Для него это было несвойственно. У Михаила могли быть перепады настроения, но никогда еще за этот месяц она не видела его таким хмурым.

– Со мной все в порядке, – заявил Михаил, мысленно составляя список того, что ему не нравилось в Кэт.

Например, он не любил, когда она начинала задавать вопросы, касающиеся его, и не думала отступать, даже если он ясно давал понять, что ему неприятно говорить на ту или иную тему. Зато как она прижималась к нему в постели!.. «Это было более чем приятно…» – с неохотой признал Михаил. Он, может, и нечувствительный парень, но теплота и открытость Кэт тронут кого угодно!

«Да, что же мне в ней еще не нравится?» – спохватился Михаил. Она любила душ гораздо горячее, чем он, и любила есть отвратительную сладкую гадость… Или он слишком мелочится? И разве он когда-нибудь был мелочным? С каких это пор он начал думать о качествах женщины, из-за которых ему лучше с ней расстаться? Он купил ей какую-нибудь потрясающую драгоценность – и на этом все!

Михаил вытащил из кармана телефон, чтобы договориться о встрече.

При виде телефона в его руке Кэт вздохнула.

– Этот звонок так уж необходим? – мягко спросила она.

– Да, – отрывисто бросил Михаил, распознав в вопросе скрытое неодобрение и добавляя его к списку ее недостатков.

Кэт кивнула. Жаль, что Михаил всегда так сосредоточен на бизнесе. А может, с ее стороны было наивно предполагать, что в их последний день вместе он поведет себя иначе и сосредоточит все внимание на ней?

Кэт усмехнулась про себя. Неужели она думала… ну хорошо, надеялась, что он предложит ей остаться? Какая глупая надежда… Все, о чем ей нужно думать, это об упаковке вещей, когда она вернется домой. Эмми недавно выяснила, что небольшой таунхаус в деревне скоро будет сдаваться. Оставалось только сказать Михаилу, что Кэт решила в отношении Бёрксайда.

Кэт перевела взгляд на его бронзовый профиль, пока он говорил по телефону, и ее глаза потеплели. Она обожала его ресницы, такие густые и длинные, – единственное, что смягчало его жесткое лицо. Но ее чувства к нему родились не из-за его красоты и искусства любви, которым он обладал. Ей нравилось в Михаиле многое – он был предан работе, щедр, восхищала его прямота, его либеральные взгляды.

– Нам нужно кое о чем поговорить, – немного напряженно сказала Кэт, дождавшись окончания разговора Михаила по телефону.

– Мы можем поговорить, когда вернемся на борт, – рассеянно заметил Михаил, засовывая телефон в карман.

– Ты уже хочешь уйти? Ты даже не пригубил свой кофе, – указала ему Кэт.

– От чашки отколот кусочек, – сухо проинформировал ее Михаил. – Прости. Наверное, мне тяжело быть простым человеком.

Кэт пожала плечами – она была готова простить ему все, что угодно.

– Все в порядке. Просто мне надо поговорить с тобой о нашем соглашении.

Михаил нахмурился:

– Я думал, мы уже давно все обговорили.

– Нет. Сейчас я не могу принять от тебя дом, – с легкой гримасой сказала Кэт. – Это будет похоже на то, как если бы ты расплатился со мной за услуги в постели.

– Не говори чепухи! – отрезал Михаил. – Я предложил тебе дом, и ты приняла его, на этом все!

– Я не принимала и не собираюсь! – упрямо сказала Кэт. – Дом стоит тысячи фунтов – это слишком дорогая плата за ту работу, что я для тебя выполняла.

– Это мое решение, не твое. – Михаил устремил на нее холодный взгляд.

От этого взгляда холод прошел по ее спине, но Кэт, гордо выпрямившись, отчетливо повторила:

– Я не собираюсь принимать от тебя дом. Я думала об этом, Михаил. С момента нашего соглашения все изменилось, и следовать ему будет неправильно.

Михаил вскочил на ноги и угрожающе склонился над Кэт. В его черных глазах сверкнул гнев:

– Ты получишь свой дом назад, и точка!

Кэт увидела, как Стас побежал оплачивать счет, бросая взгляды в сторону своего хозяина. Заметив, как гости за соседним столиком повернули головы в их направлении, она покраснела.

– Я должна была тебе это сказать, – с грустью сказала Кэт.

– Теперь ты знаешь, что я думаю по этому поводу. И прекрати говорить на эту тему! Меня это выводит из себя.

– Не хотела тебя расстраивать, извини.

Но у них были разные точки зрения по этому вопросу. Это стало ясно по возвращении на «Ястреб». Как только они оказались на борту, Михаил сразу же оставил Кэт одну.

Ну и пусть! Она сказала то, что должна была сказать, и не собиралась брать свои слова назад. Спустившись в свою каюту, Кэт стала собирать вещи, чтобы уехать утром. За своей шалью, парой ночных сорочек и туалетными принадлежностями ей пришлось зайти в каюту Михаила.

Вернувшись к себе, она увидела – в двери, подобно черному стражнику, застыл Михаил.

– Ты собираешься, – ничего не выражающим голосом произнес он.

Кэт неуверенно кивнула, губы у нее пересохли.

– Это для тебя. – Михаил небрежно бросил коробочку для украшений. Она приземлилась рядом с ее чемоданом. – Мой маленький подарок.

С сильно бьющимся сердцем Кэт подняла коробочку и открыла ее. В ней оказался бесподобный кулон с бриллиантами и изумрудом.

– Вряд ли его можно назвать маленьким, – потрясенная размером и цветом изумруда, прошептала Кэт. – А что мне с ним делать?

– Надеть его сегодня вечером. Что ты решишь делать с ним потом, это твое личное дело.

– Извини, я не поблагодарила тебя сразу, просто была так поражена твоим подарком… – извиняющимся тоном сказала Кэт.

Черная бровь поползла наверх.

– Ожидала что-нибудь дешевое и простое?

– Но я сама обычная девушка! А завтра собираюсь вернуться к своей обычной жизни, – со спокойным достоинством напомнила ему Кэт, ставя коробочку на туалетный столик и глядя на Михаила с упавшим сердцем.

Этот потрясающий изумруд был его способом сказать ей «прощай» и «спасибо». Только почему же ей от этого больно? Неужели она надеялась, что она стала для Михаила чем-то большим, чем были ее предшественницы?

Кэт чувствовала, как с ее лица сходят все краски. Что ж, если она думала, что стала для него особенной, он наказал ее за самонадеянность. Михаил только что доказал – она была для него ничем иным, как просто телом. Она выполнила свои обязательства, удовлетворила его, и теперь настала пора прощаться. Все просто. Она была бабочкой-однодневкой, и ее время вышло.

Кэт оглянулась, чтобы взглянуть на него. Михаил стоял в джинсах, открытой рубашке – восхитительный, потрясающий… И он не принадлежал ей.

Она опустилась глаза и услышала:

– Увидимся за ужином. – И Михаил ушел.

«Сердца не разбиваются», – сказала себе Кэт, спустя два часа застегивая кулон на шее.

Завтра она вернется домой, продаст изумруд и найдет работу. Ее ждала какая-то новая, пока непонятная ей жизнь, без отчего дома. Почему же она не испытывает воодушевления? Кэт разгладила складки своего длинного платья. На ее шее сверкал изумруд в окружении маленьких бриллиантов.