Текст книги "Мироходец"

Автор книги: Линн Абби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 19

Вскоре после того как Ксанча отдала Урзе свое сердце, они покинули Царство Серры. Девушка понимала, что ее присутствие пагубно влияет не только на весь этот мир в целом, но, что расстраивало ее больше всего, и на выздоровление Созинны. Теперь она, пожалуй, приняла бы предложение Госпожи и перебралась бы в другой мир, но ни Мироходец, ни Серра больше не заговаривали об этом. Да и сам Урза так привык к своей спутнице, что не хотел с ней расставаться.

Шагнув через пропасть, отделяющую искусственный мир ангелов от остальной вселенной, они отправились в новое путешествие. Сердце девушки покоилось теперь в крохотном коконе, подаренном ей Госпожой на прощание, точной копии того, что она видела во дворце.

Первую остановку спутники сделали в мертвом мире, где не было атмосферы. Урза наколдовал белый просторный шатер и наполнил его воздухом.

– Это ужасно, – проговорил он, доставая янтарь из кокона. – Полагаю, в нем содержится все, чего тебя лишили, даже твоя душа.

Он все еще считал, что фирексийцы украли ее у родителей и изменили тело в Храме Плоти. Ксанча не пыталась переубедить его. Тем более что сейчас она заметно нервничала, видя, что Мироходец взял в руки ее сердце.

– Я не раздумывая уничтожил бы его, если бы знал способ вернуть тебе все, что они отняли у тебя. Но это очень трудная задача.

Девушка не отрываясь смотрела на янтарь, но Урза и не замечал, что она совсем не слышит его.

– Сейчас я должен найти тот мир, из которого выгнали твоего Всевышнего, и узнать, как можно победить Фирексию. Я не остановлюсь, пока не обойду всю вселенную, хотя знаю, что это может отнять очень много времени и сил. Месть – прежде всего.

Урза легонько подбросил сердце на ладони, сжал пальцы и надолго задумался, положив подбородок на сцепленные пальцы рук. Ксанча похолодела от ужаса, глядя, с какой небрежностью он обращается с ее жизнью, но промолчала.

– Да-а, – очнулся Мироходец. – А потом можно будет заняться наукой… – мечтательно протянул он, – создать собственный мир, где нам будет хорошо вдвоем. Правда, Серра говорит, что это будет нелегко… У нас с тобой разные сущности… Но я думаю, эту проблему можно будет как-нибудь решить.

Урза разжал ладонь, и девушка охнула от удивления. Сердце исчезло.

– Не расстраивайся. Я поместил его в надежное место. Там его никто не сможет найти, а я всегда буду знать, где ты и что с тобой происходит. – Он поднялся и погладил спутницу по волосам. – Серра вернула мне твой кулон. Помнишь его? – Мироходец протянул девушке кристалл на тонкой серебряной цепочке. – Надень его.

Ксанча послушно взяла кристалл.

– Так-то лучше. Теперь и ты сможешь вызвать меня в любой момент. Нам предстоит долгий и трудный путь.

– Что я должна делать? – Девушка взглянула на Урзу снизу вверх. В ее глазах стояли слезы.

– Исследовать миры, которые мы посетим, и собирать любую информацию о фирексийцах. Ты ведь очень хорошо чувствуешь их запах.

– Можно мне использовать летающий шар? Только сделай так, чтобы он больше не становился черным.

Урза улыбнулся и кивнул.

– А я тем временем буду искать народ, победивший фирексийцев.

«Как всегда, ты делаешь то, что хочешь», – подумала Ксанча. Она размышляла о том, что ей вновь предстоит заниматься исследованием чужих миров, то есть по сути тем же, чем заставляли ее заниматься фирексийские жрецы.

Но с другой стороны, для нее наступало время, которое она любила больше всего. Она снова будет путешествовать одна, удовлетворяя малейшее любопытство, торгуя безделушками, изучая языки и собирая легенды и сказки местных жителей.

– А что мне делать, если я встречу фирексийцев?

– Убегать. В каждом мире я буду назначать тебе место встречи, в котором ты будешь прятаться, и ждать меня. Ни в коем случае не ввязывайся в драку. Ты смелая девочка, но если они возьмут тебя в плен, то смогут найти и меня. Помни, что твое сознание не принадлежит тебе.

Ксанча тяжело вздохнула, но вновь решила промолчать. Она уже давно сделала свой выбор и останется с Мироходцем, несмотря на его подозрительность и безумие. Девушка прекрасно понимала, что только Урза может отомстить Фирексии за все ее унижения.

Так начались их поиски народа, победившего фирексийцев. Урза оставлял особые отметки в мирах, где они останавливались, чтобы не исследовать их дважды.

Вскоре оказалось, что во вселенной осталось очень мало мест, где еще не успели побывать фирексийцы. Ксанча не удивлялась. Она помнила экспедиции жрецов, постоянно искавших все новые и новые миры.

Первое время, почувствовав запах блестящего масла, девушка пряталась в условленном месте и ждала появления Мироходца. Но постепенно осмелела и стала путешествовать, используя свой летающий шар. Урза не препятствовал этому, понимая, что так она сможет узнать гораздо больше.

Однажды они встретились в мире эльфов, где не было городов, а все пространство планеты занимали древние леса.

– Они были здесь, – сказал Урза, как только спустился в живописный грот, где назначил спутнице встречу.

– Я знаю, – спокойно ответила та. Как раз накануне она обнаружила следы двух фирексийских экспедиций, а эльфы рассказали ей о странных пришельцах с металлической кожей и маслом вместо крови. – Жрецы-исследователи. Их помнят здесь как демонов, принесших хаос и смерть. Приходили они дважды, и очень давно. Во второй раз даже забрали с собой нескольких животных. Но они вернутся.

– Почему ты так думаешь? – удивился Мироходец.

– Здесь есть руда, а в Фирексии вечно не хватает металла. Они не откажутся от такого лакомого куска.

– Как ты все это узнала?

– Я разговариваю с местными жителями, Урза. Торгую с ними. – Ксанча протянула ему мешок с безделушками. – Многим есть что рассказать.

– Рассказы, истории, легенды… А мне нужна правда. Пусть горькая, но правда!

Девушка сложила руки на груди и с сожалением взглянула на Мироходца.

– Правда заключается в том, что это не тот мир, который ты ищешь. Мне это было ясно с первого взгляда.

– Почему?

– Здесь никто не знает слова «война».

Урза молча кивнул и уселся на камень.

Его глаза засветились потусторонним светом, а Ксанча почувствовала, как он проник в ее сознание, читая все, что она узнала от эльфов.

– Мне рассказали про один мир. – Голос Мироходца звучал в ее голове. – Эквилор.

– Это название?

– Да. Очень старое название древнего мира, находящегося на самом краю времени. – Урза заговорил вслух, и Ксанча почувствовала облегчение.

– Еще один искусственно созданный мир, подобно Фирексии и Царству Серры?

– Нет. Надеюсь, что нет.

С этими словами Мироходец поднялся и, подхватив Ксанчу, шагнул в межмирие, как всегда не удосужившись объяснить, куда они направляются. «Хорошо, что я не сняла броню», – только и успела подумать Ксанча, когда сверкающий хаос вселенной поглотил их.

Путешествие продолжалось дольше обычного. Наконец девушка почувствовала под ногами землю и только после этого решилась открыть глаза.

– Здесь тебе не придется искать фирексийцев, – сказал Урза.

– Это и есть Эквилор? – удивилась Ксанча, оглядывая каменистую пустыню, среди которой одиноко стояло невысокое строение.

– Нет. Это Гастал. Здесь собираются мироходцы. Будь осторожна, – предупредил он, – и не верь никому.

Девушка удивилась еще больше. Урза всегда избегал общения с себе подобными. Исключение составляла лишь Госпожа Серра.

– Почему? – поинтересовалась фирексийка.

– Часто мироходцы забывают, какими они были при жизни, и становятся хищниками.

– «Хищниками»? – не поняла Ксанча.

– Они начинают охотиться на смертных, а иногда и на других мироходцев. Мало кто из нас сохранил рассудок.

«Это уж точно», – подумала девушка и, спохватившись, заглянула в глаза Урзе, но он лишь улыбнулся.

Окутанные сумерками, путешественники приближались к причудливой беседке. Еще издалека Ксанча разглядела, что крыша маленького здания напоминает широкополую шляпу, а между резными разноцветными колоннами, поддерживающими ее, словно рукава просторной одежды, развеваются полотнища яркой ткани.

В причудливом павильоне сидели и беседовали трое седых мужчин, чем-то неуловимо похожих на Урзу, и две женщины, одетые в пышные одеяния. Все пятеро поднялись, чтобы поприветствовать вновь прибывших, но Урза сделал знак Ксанче оставаться снаружи. Девушка постояла еще некоторое время у ступеней павильона, пытаясь понять, о чем разговаривают мироходцы. Это оказалось невозможно, потому что те общались, читая непосредственно в сознании друг друга.

Вскоре оказалось, что Урза был не единственным мироходцем, путешествующим в компании смертного. За павильоном горел костер, около которого сидели двое: слепой карлик Варрасту и пожилая женщина, не пожелавшая представиться. Они любезно пригласили Ксанчу к огню и угостили похлебкой. Поначалу объяснялись жестами, но потом выяснили, что все трое неплохо владеют эльфийским, и беседа потекла своим чередом. Делились опытом общения с безумными мироходцами, рассказывали о своих путешествиях и виденных мирах. Ночь пролетела незаметно. Вместе с первыми лучами восходящего солнца у павильона появился Урза и объявил, что пора собираться в дорогу. Ксанча неохотно поднялась, сложила пожитки в заплечный мешок и обратилась к Мироходцу:

– Варрасту рассказал мне, что они с Манатаркой однажды сражались с существами из плоти и металла.

Но не успела она договорить, как раздался страшный взрыв, сбивший ее с ног. Казалось, горит сам воздух, опаляя легкие девушки.

А потом ей захотелось спать, да так сильно, что не было сил сопротивляться.

– Нет! – слышала она крик Мироходца откуда-то издалека, но ей было вовсе неинтересно, против чего он протестовал.

Сознание ее разделилось на две совершенно самостоятельные части. Ксанча как будто видела себя со стороны, лежащей в просторном белом шатре на кровати, покрытой шкурами. Она видела, как Урза трясет ее за плечи, а потом обнимает и прижимает к себе. Видела, что тело ее сплошь залито кровью, но отнеслась к этому со странным равнодушием и будто отдалялась от своего тела, поднимаясь все выше и выше, пока слепящий белый свет не охватил ее всю…

– Теперь поспи. – Голос Мироходца зазвучал внезапно, вызвав приступ головной боли.

Ксанча открыла глаза. «Что произошло?» – спросила она не разжимая губ.

– Смерть, – спокойно ответил вслух Урза.

Девушка вспомнила огненный шквал, холодную пустоту и яркий всепоглощающий свет.

– Мы должны вернуться. Варрасту и Манатарка…

– Знаю, знаю. Они встречались с фирексийцами. Манатарка погибла на Гастале.

Ксанча села на кровати.

– Давно?

– Два года назад. – Урза смотрел на нее непривычно ласково.

– Два года? – Девушка покачала головой и только теперь заметила, что волосы, которые она всегда стригла как можно короче, плывут шелковыми волнами по ее плечам.

– Все в порядке. Ты выздоровела. Я так боялся тебя потерять… – Мироходец замолчал, опустив глаза.

Ксанча попыталась встать, но ноги все еще не слушались ее.

– Скоро ты захочешь есть. Я принесу тебе еды. А завтра мы отправимся в Эквилор.

Мироходец исчез, а девушка осталась лежать на кровати, с трудом вспоминая, что с ней произошло на Гастале. Вскоре она заснула, а когда проснулась, увидела Урзу, сидящего напротив нее, и стол, на котором стояли блюдо с жареным мясом, фрукты и вино.

– У нас сегодня праздник, – торжественно объявил он. – Ешь и ни о чем не думай.

– Что случилось с Манатаркой?

– Она была молодым мироходцем. Я не знаю, зачем она заманила нас в эту ловушку, превратившись в павильон, где мы собирались. Понятно одно: она сошла с ума и стала хищницей.

– А что стало с остальными?

– Думаю, они спаслись, как и мы…

– Зачем ты встречался с ними, ведь ты никогда не общался с мироходцами?

– Я надеялся узнать, как добраться до Эквилора.

– Узнал?

– Да. – Урза очистил яблоко и подал его Ксанче. – Прости, я не думал, что все так получится. Когда ты умирала, я понял, что во всей вселенной у меня никого нет ближе и роднее, чем ты…

Впервые за многие столетия Ксанча увидела краску смущения на его лице.

– Я стал молиться богам…

Девушка представила Мироходца стоящим на коленях перед алтарем и улыбнулась.

На следующее утро они отправились в Эквилор.

* * *

– А вот и край времени, – проговорил Урза, когда они опустились на вымощенную серым истертым камнем дорожку.

Ксанча огляделась. Тяжелые сумерки скрывали почти весь пейзаж.

– Что ты думаешь об этом месте? – спросил Мироходец.

Девушка втянула в легкие воздух и сказала:

– Старое. Как будто здесь все давным-давно закончилось. Даже горы, – она кивнула на пологие холмы на горизонте, – такие низкие, будто стерлись от времени.

Урза кивнул. Они пошли по серой дороге к свету, мерцающему у подножия холмов. Стая летучих мышей, шелестя крыльями, пронеслась над их головами. Откуда-то со стороны послышались унылые завывания, перешедшие в тоскливый лай. Ксанча дрожала от холода и страха. Небо казалось чужим, из-за малого количества звезд, горящих тускло и неприветливо.

– Странное место, – прошептала девушка, все теснее прижимаясь к Мироходцу. – Не опасное, но таящее множество тайн.

– Если одна из них – Фирексия, то я не уйду отсюда, пока не разгадаю ее, – решительно ответил Урза.

Дорога привела путешественников в небольшую деревушку. Мироходец отстранил цепляющуюся за его рукав спутницу и поднялся в воздух, чтобы осмотреть селение с высоты.

– Ничего необычного, – пожал он плечами, приземлившись через несколько минут. – Обыкновенная деревня.

Ксанча улыбнулась. Если Мироходец позволил себе обыкновенные человеческие жесты и ничего не смог сказать об увиденном, то деревня не могла быть «обыкновенной». Но ее размышления прервал мужчина, внезапно появившийся из ворот ближайшего дома. Он спокойно приближался к гостям, радушно раскинув руки, и улыбался.

– Добро пожаловать в Эквилор, Урза, – произнес незнакомец, прищурив ярко-синие глаза. – Мы ждали тебя.

Глава 20

Как ни странно, Ксанча поняла все, что сказал мужчина. Такое случалось крайне редко в новых для нее мирах. Покопавшись в памяти, она определила, что незнакомец говорит на аргивском, на языке детства Урзы и ее фирексийских снов.

Прежде чем обнять Мироходца, мужчина коснулся своего лба, губ и сердца. В ответ Урза приветствовал его так, как приветствовал только самых близких.

– А ты… Ксанча, – обернулся незнакомец к девушке. По тому, что ее имя он назвал не сразу, фирексийка заключила, что он читал в ее сознании. «Если так, то делает он это гораздо лучше Урзы. По крайней мере безболезненно». Коснувшись себя трижды, он обнял девушку.

– Вы ждали нас? – спросил Урза.

– Да, – настаивал незнакомец, одной рукой поддерживая Ксанчу под локоть, а другой направляя Мироходца к одному из домов. – Вы шли через миры, и мы давно знали о вашем приближении.

Ксанча оглянулась. Урза поймал ее встревоженный взгляд и сделал ей знак, что все в порядке.

Через высокие каменные ворота они прошли во двор, посередине которого располагался прямоугольный бассейн. На другой стороне двора, около очага, сидела женщина и помешивала что-то в горшке. Две женщины и мужчина стояли рядом. Все они были похожи друг на друга, как могут быть похожи только близкие родственники.

Чуть поодаль в высоком плетеном кресле сидел древний старик: морщинистая белая кожа, плотно сжатый беззубый рот. Ксанча не могла бы с уверенностью сказать, кто перед ней, мужчина или женщина.

За креслом двое подростков, мальчик и девочка, играли с котенком. Из-за перил крыльца за гостями пристально наблюдал малыш лет пяти, круглолицый, с большими широко открытыми синими глазами.

Ксанча смотрела на эту идиллическую семейную картину и удивлялась царящему во дворе спокойствию. У нее на поясе имелся меч, а от Мироходца можно было ожидать чего угодно, но тем не менее все члены семьи продолжали спокойно заниматься своими делами.

– Садись, поешь. – Женщина поднялась от очага и поставила на выскобленный добела деревянный стол глубокую миску с горячей похлебкой.

Ксанча не заставила себя ждать. Взявшись за ложку, она вопросительно взглянула на Урзу.

– Ешь, – кивнул он, – пахнет восхитительно.

Второй миски не предложили, будто знали, что Мироходец не нуждается в пище. Похлебка и правда оказалась вкусной, но постной. Пока девушка наслаждалась горячей пищей, взрослые члены семьи окружили Урзу и заговорили о чем-то так тихо, что Ксанча едва разбирала слова.

Мужчину, встретившего их возле деревни звали Ромом, женщину у очага – Тессу. Остальных имен Ксанча не запомнила.

Встав из-за стола, она подошла к беседующим. Урза сделал ей знак молчать. Семейство обсуждало миры, звезды и древние легенды. Они использовали незнакомые названия, но говорили в основном на аргивском, хотя по еле заметному акценту было ясно, что это не их родной язык.

После того, как детей отправили спать, беседа приняла другой оборот. Все подошли к высокому креслу, Ромом разбудил дремлющего старика.

– У вас есть вопросы? – полувопросительно-полуутвердительно произнес он. Слабый голос дрожал, Ксанча едва разбирала слова. – Никто не приходит в Эквилор без вопросов.

– Я пришел узнать о слабостях моих врагов, – ответил Урза, вежливо поклонившись.

Тессу и Ромом обменялись многозначительными взглядами, как будто в эту секунду разрешился их давний трудный спор. Сомнений быть не могло, здесь ждали именно их: Урзу из Аргива и его спутника, который обрадуется горячей пище в конце трудного дня. Но Ксанче показалось странным, что они знали Урзу: ведь тогда они наверняка должны знать и о его намерениях.

– Эквилор не может быть твоим врагом. А если бы и был, то ты просто не нашел бы к нам дорогу.

– Я просто ищу, – проговорил Мироходец.

– Старейшины встретятся с тобой. – Казалось, старик устал говорить. Прикрыв дряблые веки, он пожевал губами и замер.

– Я хочу спросить их о Фирексии. Вы слышали о ней?

Слова Мироходца вызвали заметное оживление. О Фирексии здесь знали. Не открывая глаз, старик прошептал в ответ лишь одно:

– Черная мана…

– Не просто черная мана, – воскликнул Урза. – Они – воплощение зла, разрушений и смерти. Они пытались захватить мой мир, и я поклялся отомстить им за моего брата, мой народ и транов.

Упоминание о транах заставило присутствующих переглянуться.

– Черная мана, – повторил старец. – Бесполезная и обреченная. Старейшины скажут тебе больше.

– Так вы знаете о них! Я уверен, что они были изгнаны из их родного мира прежде, чем создали Фирексию. Я ищу этот мир, и если это не Эквилор, то я прошу вас сказать мне, как его найти. Ведь вы знаете все. Здесь собирается вся мудрость вселенной.

Старик кивнул.

– Те, кого ты ищешь, никогда не бывали на Эквилоре. Они, как и ты, слишком молоды…

– Но ведь они сражались с транами шесть тысяч лет назад! – недоумевал Урза. – А я ищу их уже больше двух тысячелетий…

Старец обратился к Ромому на своем языке, и, взглянув на Урзу, Ксанча поняла, что он не может читать мысли этих на первый взгляд простых людей.

– Ты слишком молод, Урза, – продолжал старец. – А наш мир слишком стар и мудр, чтобы бояться кого бы то ни было…

– Вы будете думать по-другому, когда фирексийцы придут сюда.

Старик покачал головой.

– Они слишком маленький народ, с ничтожными амбициями и еще меньшими мечтами. Нам нечего им предложить… Возможно, мы ошибались относительно тебя, Урза. – Старец пристально взглянул на гостя, снова покачал головой и сделал знак Ромому.

– Уже поздно, – обратился тот к Мироходцу, давая понять, что разговор окончен. – Время отправляться спать.

Домочадцы почтительно склонили головы, когда Тессу и Ромом подняли старца из кресла и повели в комнату.

– Я уверен, что это – то самое место, – прозвучал голос Урзы прямо в голове Ксанчи.

– Старик утверждает обратное, – парировала девушка.

– Она проверяет нас, – улыбнулся Мироходец. – Завтра я встречусь со старейшинами и узнаю все, что меня интересует.

Ксанча не могла понять, как Урза определил, что старый человек – женщина, но это было и не важно. Мироходец оказался прав в такой мелочи, заблуждаясь во всем остальном. Старуха говорила с Урзой тем тоном, каким он сам обычно разговаривал с Ксанчей, – снисходительно, с легким презрением.

Вернулись Тессу и Ромом. Женщина проводила гостью в ее комнату, предложив перед сном искупаться в бассейне. Ксанча не желала демонстрировать свое тело, а Потому поинтересовалась:

– А можно сделать это в одиночестве?

– Горы все равно увидят тебя, – пожала плечами хозяйка.

– Ну, это не проблема…

Вода оказалась приятно теплой, и Ксанча расслабилась, положив голову на край бассейна. У подножия гор мерцали сотни крохотных огоньков. В темноте они казались глазами, пристально наблюдающими за всем, что творится в долине. Теперь девушка поняла, что имела в виду Тессу. Поспешно выбравшись из воды, она оделась в чистую длинную рубаху, приготовленную хозяйкой, и прошла в свою комнату. Женщина стелила постель.

– Тебе плохо? – спросила она, заметив, как побледнела после купания девушка.

– Они смотрели на меня, – зябко поежившись, ответила Ксанча.

– Не бойся. Здесь никто не причинит тебе вреда. Ложись спать.

Девушка послушно легла в чистую прохладную постель и мгновенно заснула.

Утром ее разбудила возня детей в коридоре. Ксанча поднялась и выглянула за дверь. Увидев ее, мальчик поманил гостью во двор, где все семейство уже собралось за большим столом. Восточный горизонт только начинал светлеть. Взгляды всех домочадцев были устремлены к пологим горным вершинам. Тессу пододвинула девушке табурет и вернулась к созерцанию пейзажа. «Вероятно, – думала Ксанча, – это какой-то ритуал». Но ритуал затягивался. К тому же, оглядевшись, девушка не обнаружила за столом ни Ромома, ни Урзы.

Первые солнечные лучи упали на горные склоны, и черные провалы многочисленных пещер засияли нестерпимо ярким светом, будто в каждом из них было установлено по зеркалу. У девушки зарябило в глазах, и она прикрыла их рукой.

– Со временем ты привыкнешь к этому, – успокоила ее старуха.

– С добрым утром, – проговорила Тессу, с улыбкой глядя на то, как гостья часто моргает и вытирает слезы.

Вскоре домочадцы разошлись по своим делам и за столом остались только Ксанча и хозяйка.

– Ты привыкнешь, – повторила Тессу.

– Да, старушка говорила мне…

– Старушка? Ах да… Пакуя. Скоро она поднимется на гору, чтобы соединиться со своими предками.

– Скоро?

– После того как вы с Урзой покинете нас.

– Урза в одной из пещер? – догадалась Ксанча.

– У Кеодоза, я думаю. Ромом расскажет нам, как все прошло, когда вернется.

Ксанча терялась в догадках, был ли Кеодоз одним из старейшин, или так называлась пещера.

– А когда спустится Урза?

– Завтра или послезавтра. Когда поговорит обо всем с Кеодозом.

Мироходец появился лишь на двадцатый день. За время его отсутствия Ксанча узнала, что старейшины обитают в пещерах, а семья Ромома – единственная на Эквилоре – живет в ожидании того дня, когда они смогут подняться на гору и соединиться с предками.

Поскольку Урза задерживался у старейшин, в доме начали шутить, что Кеодоз нашел родственную душу и достойного собеседника. Ксанчу подобные шутки расстраивали, потому что она вовсе не желала провести остаток дней в этом старом мире. Услышав от детей, играющих на крыше, что у подножия гор показалась высокая фигура Урзы, девушка выбежала ему навстречу, надеясь поговорить с ним без свидетелей.

– Ты узнал все что хотел? – спросила Ксанча, переводя дух после быстрого бега. – Я могу собраться еще до заката.

– Я только начал кое-что понимать, – покачал головой Мироходец. – Мудрость, собранная в этом месте, безгранична!

– Ты хоть помнишь, зачем мы явились сюда?! Как же твоя месть, твой брат, Фирексия?

– Кеодоз знает так много, Ксанча! – Урза опять не слушал ее. – Помнишь, я говорил тебе, что не могу вернуться в мой родной мир? Оказывается, когда я опустошил силекс, вселенная начала сжиматься вокруг Доминарии. Это был сложный и долгий процесс, который завершился, когда мы с тобой отправились в Фирексию! Мой мир в безопасности!

– Но Фирексия…

– Она обречена. А сейчас есть более важные вопросы. Я нашел свое место здесь, в Эквилоре. Здесь собрано так много знаний, но их не используют! Этим людям нужен лидер, который способен превратить Эквилор в жемчужину вселенной. Я хочу и могу сделать это!

Ксанча вспомнила слова Тессу о том, что они живут в ожидании дня соединения с предками, и сказала:

– Не думаю, что этого же хочет кто-нибудь еще…

– Они не могут видеть своего будущего. Кеодоз только заглянул в него. Потребуется очень много времени, и, хотя они небессмертны, я в силах изменить даже это!

– Урза, – печально проговорила Ксанча, – ты не нашел свое место. Ты потерял его. Мы пришли сюда, чтобы найти мир, откуда выгнали фирексийцев. Здесь их никогда не было, а значит, и нам пора уходить, чтобы продолжить поиски.

– Ерунда! – воскликнул Мироходец и направился к дому.

То же сказала и Пакуя, услышав восторженные речи Урзы. Остальные вежливо молчали до того момента, пока Мироходец не отправился обратно в пещеру к Кеодозу, а затем долго обсуждали услышанное на своем языке.

– Будет лучше, – проговорила Тессу, входя в комнату Ксанчи, – если ты сама поговоришь с ним.

– Я пыталась, но он ничего не желает слушать. На вашем месте я послала бы кого-нибудь поговорить с самим Кеодозом.

– Кеодоз такой же, как Урза. Он тоже мало кого слушает, – вздохнула Тессу.

– Тогда у нас проблемы.

– Нет, Ксанча. Это у Урзы проблемы. Рано или поздно другие старейшины встретятся с Кеодозом…

– Урза в опасности? – испугалась Ксанча.

– Видишь ли, не все, кто поднимается в горы, может спуститься в долину. – Тессу сказала это таким спокойным и уверенным тоном, что фирексийка испугалась еще больше. По своему опыту она знала, что самые спокойные и уверенные люди часто оказываются самыми безжалостными.

– Хорошо, я попытаюсь поговорить с ним еще раз.

– Вот и отлично, – улыбнулась хозяйка, закрывая за собой дверь.

Урза появился в долине только на сороковой день. Собрав за столом всю семью, он показал будущее Эквилора, наколдовав объемные миражи процветающих многолюдных городов и невиданных механизмов. Но никто не сказал ему ни слова. Поужинав, все молча разошлись по своим комнатам.

– Им неинтересно то, что ты предлагаешь, – вздохнула Ксанча. – Я достаточно хорошо выучила их язык и знаю, о чем они говорят, когда тебя нет. Старейшины недовольны тем, что Ромом и Тессу позволили нам жить у них так долго. Мы злоупотребляем их гостеприимством.

– Забудь о них. Кеодоз колеблется. Мне почти удалось склонить его на свою сторону. Теперь я оставил его одного подумать. Если мы с ним объединим наши усилия, то сможем переубедить и остальных старейшин. Понимаешь, что это значит?

Глаза Мироходца горели лихорадочным огнем. «Сумасшедший», – напомнила себе Ксанча, размышляя о том, сможет ли она перебраться в какой-нибудь другой мир, если Урза не вернется из пещер.

В этот же вечер Мироходец снова исчез, а на небе засияла новая звезда, намного крупнее и ярче соседних.

– Что это? – поинтересовалась Ксанча, когда семья собралась на утренний ритуал.

– Предзнаменование, – ответила Тессу.

– Урза? С ним что-нибудь случилось?

– Нет. – Женщина покачала головой. – Грядут перемены. Больше я ничего не могу сказать. Посмотрим, что принесет нам рассвет.

– Вы знаете гораздо больше. Скажите мне… пожалуйста.

– Я не знаю, Ксанча, я догадываюсь. Старейшины встретились с Кеодозом. С Урзой скоро все станет ясно.

Ксанча опустила голову. Для нее ничего не становилось ясно. И даже наоборот.

– Не думай о плохом. – Тессу накинула на плечи девушки широкий шарф. – Подождем рассвета, – спокойно повторила она.

Вскоре первые лучи солнца засияли в пещерах. Но теперь в утреннем блеске что-то неуловимо изменилось. Ксанча поняла это по тому, с каким напряжением следили за происходящим все, кто сидел за столом.

– Что все это означает? – спросила фирексийка.

– Это означает, – прошептала Пакуя, – что старейшины наконец-то договорились. Если этот дурак хочет изменить мир, пусть меняет свой.

– Скоро вы покинете нас, – добавила Тессу.

– Урза жив? – беспокоилась Ксанча.

– Не больше, чем вчера, – ворчала старуха. – Сомневаюсь, что он понял хоть что-нибудь. Да и Кеодоз тоже.

Через некоторое время появился Урза. Бледный и расстроенный, он решительно подошел к Ксанче.

– Будущее закончилось, не успев начаться, – хрипло проговорил он. – Я не могу помочь им сделать Эквилор процветающим миром. Кеодоз почти согласился со мной, но обстоятельства резко изменились не в лучшую сторону. Старейшины сказали, что защита, образовавшаяся вокруг Доминарии, разрушена черной маной. Понимаешь, что это значит? Фирексия снова хочет начать завоевание моего мира. Теперь я могу вернуться домой.

Узнав о том, что гости покидают их дом, хозяева предложили отпраздновать возвращение Урзы на родину, но тот, к облегчению Ксанчи, отказался.

Путь от Эквилора до Доминарии занял сто лет. И вот, весной 3210 года со дня рождения Урзы, Ксанча вновь вступила в мир, о котором мечтала еще в Храме Плоти.