Текст книги "Король Ярости (СИ)"

Автор книги: Линда Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Но в глазах старика холод. Я знаю, что каким бы старым простаком он не прикидывался, Кауфман-старший опасный, жестокий и беспринципный человек.

– У дочки твоей побольше мозгов будет. Да и характер есть, – пробую коньяк. Приятный. Не удивлюсь, если и его пил Людовик Четырнадцатый. И стоит он миллион.

– Ева? – поднимает брови старик. – Мы мало общаемся. Я из тех, кто считает, что воспитание дочек – дело матерей.

– Но ее ж умерла? – уточняю я.

– Да, – кивает он. – Хорошая была женщина. Как коньяк?

Блять, как будто я и впрямь в гостях. Морщусь и кручу ладонью, типа “ну такое”. Специально, чтобы выбесить старикана. Ставлю бокал на журнальный столик, откидываюсь назад, собирая руки за головой:

– Ты достал меня, дед, – говорю, глядя ему в глаза. – Пристрелю тебя. А сын твой обосрется. Года не пройдет, как твою компанию раздербанят и продадут по частям. А все потому, что ты беспринципное хуйло.

Кауфман-старший не так прост, чтобы вывести его из себя болтовней. Он снова смеется:

– Знаю, ты зол на меня. Могу понять. Но давай смотреть на все случившееся, как на точку отсчета. Для новых, возможно, более тесных и продуктивных отношений. О которых мы с тобой прямо сейчас договоримся.

– Меня и старые устраивают, – отвечаю с наглой ухмылкой. – Кроме тех периодов, когда ты или твой сынок зарываетесь и начинаете творить всякую дичь.

Старик кивает, прихлебывает коньяк. Продолжает, причмокивая:

– Чтобы оставаться на вершине, нужно защищать свои интересы. И ты очень, ОЧЕНЬ ценный для меня человек. И я бы очень хотел, чтобы мы с тобой работали в команде.

Чтобы я работал на него, имеет в виду. Старый охуевший хрен.

Это предсказуемо. Знаю, зачем я здесь. Более того, все это – результат давно продуманного и просчитанного плана.

– Леон, – глядит на меня старик с хитрецой. – Что скажешь, если мы договоримся о том, что отныне я буду твоим единственным клиентом и заказчиком?

– Ну, хули, попробуй, – отвечаю, устраиваясь поудобнее в кресле. Прикидываю, умрет старик от инфаркта, если положу ноги на его винтажный столик.

Кауфман тоже ставит бокал и откидывается на спинку кресла. Руки он складывает в замок на животе:

– Назови свои условия, – говорит он.

Сажусь ровно, подаюсь вперед. Медленно беру бокал. Несколько секунд грею в ладони коньяк, не отрывая взгляда от лица Кауфмана.

Выдержка у старикана точно не меньше, чем у этого коньяка. На его лице ни один мускул не дернулся.

– Их будет три, – говорю, наконец. Прикладываюсь к коньяку.

Кауфман вальяжно кладет ногу на ногу и начинает ею раскачивать:

– Я весь внимание.

– Первое. Цену назначаю я. Не нравится – иди нахуй.

Старик в ответ лишь кивает головой.

– Второе, – продолжаю. – Ты продаешь мне часть акций твоей компании и вводишь в состав директоров.

Не отрываю от Кауфмана взгляда. Но по его непроницаемой маске не могу сказать, он уже охуел, или еще держится.

– Зачем тебе это? – спрашивает он.

– Ты же хотел быть ближе, Костя, – развожу я руками. – А мне нужно обелить свою репутацию. Надоело быть барыгой. Да и пассивный доход не помешает.

Губы Кауфмана еле заметно вздрагивают. Он берет коньяк со стола, делает глоток:

– Два процента и без должности в компании, – отвечает он.

– Иди нахуй. Я торговаться не собираюсь, – дерзко ухмыляюсь. – Десять процентов и должность Стратегического директора. Поведу твою компанию в светлое будущее.

Наверное, старикан готов меня пристрелить. Что ж. Я его тоже. Но это было бы слишком легкой кончиной для него.

– Не понимаю, чего ты добиваешься, – спрашивает он. – Ты не менеджер. Ты бизнесмен.

– Как и ты, – отвечаю я. – Либо так. Либо расходимся, и все возвращается на круги своя.

– Мне нужно подумать, – отвечает Кауфман после небольшой паузы. – А что третье?

♀ Глава 24

Щелкает замок и открывается дверь. А я уже готова выбежать навстречу. Если бы не была прикована к кровати.

В проеме проявляется Фил. Вздыхаю с облегчением, улыбаюсь:

– Слава богу, это ты!

Но его лицо чернее тучи. Подходит, обнимает меня:

– Он что-то с тобой сделал, сестренка? – спрашивает почти шепотом.

Наверное, так переволновался за меня. Внутри разливается приятное тепло от мысли, что меня кто-то любит.

– Нет, не волнуйся, – успокоила его. – Просто попугал.

Взгляд Фила скользит по наручникам. Говорю, что ключей нет. Что где-то там должна быть проволока, которой пользовался Леон.

Фил находит ее, но возится очень долго. Наконец, замок поддается. Я с облегчением тру запястья. Бросаюсь на шею брату:

– Как хорошо, что это ты, а не он! – прижимаюсь к его груди.

Фил молча гладит меня по голове.

– Сейчас поедем к отцу, – говорит он после недолгой паузы.

Отстраняюсь и удивленно смотрю на него:

– В смысле? Домой? Зачем?

– От хочет с тобой поговорить, – отвечает Фил, отводя глаза в сторону. – Поехали отсюда.

Отец хочет поговорить? Сердце учащенно бьется от радостного волнения. Видимо, оно того стоило, чтобы меня похитил бандюган, раз он вспомнил обо мне.

Выходим из этой развалины, идем в сторону внедорожника брата. Через пять минут уже летим по трассе в сторону элитного поселка, где живет мой отец со своей семьей. Я атакую Фила вопросами:

Как он узнал, где я?

О чем со мной хочет поговорить отец?

Где Леон, и решили ли они с ним свои вопросы?

Но Фил отмалчивается. Говорит, что все узнаю от отца, когда приеду.

Ну от отца, так от отца.

Папа живет в огромном особняке. Как по мне, слишком большом и роскошном для троих человек: него, его жены и Фила. В доме слуг больше, чем жильцов.

Брат провожает меня в роскошную гостевую комнату, чтобы я могла привести себя в порядок. Мне даже приносят чистую одежду. Кручу презрительно в руках платье лавандового цвета с американской проймой. Не понимаю, откуда вообще у отца в доме платье моего размера?

Принимаю душ, высушиваю волосы. Хоть я и не любитель платьев, но моя толстовка и джинсы грязные настолько, словно я бегала по крышам, спасалась от погони и меня брали в заложники.

Вообще, даже не верится, что все это произошло со мной за последние сутки. Как будто случайно попала в боевик какой-то.

Робко выхожу из комнаты, нервно разглаживая подол платья. Фил встречает меня:

– Пойдем, провожу, – говорит он, даже ничего не сказав про то, как я выгляжу. Обычно он активно поощряет, чтобы я “выглядела как девочка” и не скупится в такие моменты на комплименты.

Но я слишком волнуюсь перед встречей с отцом, чтобы долго думать об этом. Даже уже вспомнить не могу, когда в последний раз с ним разговаривала.

Следую за братом через широкий светлый холл. Я бы точно не смогла жить в настолько помпезном доме. Словно по музею иду. Вот-вот появится бабушка-смотрительница и отругает меня за то, что трогаю экспонаты.

Поднимаемся по парадной лестнице, поворачиваем направо. Проходим по длинному коридору и останавливаемся около двери. Фил кладет руку на ручку, бросает на меня взгляд.

Киваю ему, давая понять, что я готова. Поворачивает ручку и распахивает передо мной дверь. Захожу и замираю на входе.

В просторной светлой комнате, наверное, кабинете отца, в креслах напротив друг друга сидят мой отец и… Леон.

Оба поворачиваются на мое появление. Отец сразу поднимается и, широко улыбаясь, идет ко мне навстречу:

– Ева, а вот и ты! – говорит, подходя ближе.

А вот и я. Стою, опешив. Перевожу взгляд с отца на Леона и обратно.

– З-здравствуй, папа, – мямлю растерянно.

– Проходи, не стесняйся, – отец кладет мне руку на спину и подталкивает в сторону Леона.

Тот тоже поднимается. Ждет, пока я подойду. Что вообще происходит?!

– Ева, позволь мне представить моего давнего хорошего партнера, Леон Аронский, – представляет он нас, когда я подхожу ближе. – Леон, моя прекрасная дочь, Ева.

Зачем он нас представляет? Он что, еще не в курсе, что мы знакомы? Нет, не может быть. Ведь Леон при мне ему звонил, говорил, что похитил меня. Ничего не понимаю!

– Рад знакомству, – галантно кивает Леон. – Чудесно выглядите.

Смотрю на него озадаченно. Потом на отца. Это какой-то прикол?!

Не успеваю ничего понять, Леон говорит, что ему пора, прощается и уходит. Гляжу растерянно ему вслед. Затем – на отца.

Тот садится в кресло и приглашает меня жестом сесть туда, где минуту назад сидел Леон.

– Дочь, – говорит он после некоторого молчания. – Знаю, что не был для тебя отцом, о котором ты мечтала. И, думаю, мне уже поздно им становится. Однако мне важна твоя судьба.

Какая долгая и душещипательная прелюдия. Он никогда прежде так со мной не разговаривал. Вдруг ясно понимаю, что ничего хорошего меня не ждет.

– Видишь ли, – продолжает он свою мысль, – быть наследником или наследницей такой корпорации, как наша, сравнимо с тем, чтобы быть наследником небольшого государства. Это дает определенные привилегии. Но это же накладывает и определенные ограничения и обязательства.

Блин, я вообще не понимаю, к чему он клонит. Теперь я резко стала наследницей его компании? Да он меня и дочерью-то признавать не хотел.

– Ни для кого не секрет, что одно из таких ограничений – это брак по любви. Ведь только для простаков брак – это романтика и прочая подобная чепуха. Для людей с властью и деньгами брак – это очень важная сделка.

Ничего уже не понимаю. Какие еще браки? Какие сделки? Хмурюсь все больше и больше с каждым произнесенным им словом.

Отец делает паузу, чтобы глотнуть коньяка.

– Ты – моя принцесса. И настало время выдать тебя замуж, – произносит он.

У меня аж челюсть отваливается.

– Что?? – хихикаю я, все еще надеясь, что это какая-то шутка.

Но улыбка исчезает с его лица. Отец продолжает серьезно:

– Этот джентльмен, с которым ты только что познакомилась – важный стратегический партнер нашей компании. И мы хотим укрепить наши отношения. В том числе, семейными узами.

– Н-не понимаю тебя, что? – запинаюсь, язык меня не слушается.

Все, что он говорит, у меня в голове не укладывается. Стратегический партнер? Это он про Леона?? Про человека, который меня два раза похитил?? Семейные узы? Что за бред?!

Отец ставит коньяк на стол. Пристально смотрит мне в глаза:

– Ева, ты выйдешь замуж за Леона Аронского. Это не обсуждается.

–

Конец