Текст книги "Волшебный дар цыганки"
Автор книги: Линда Конрад
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Линда Конрад
Волшебный дар цыганки
Пролог
Запахи французской выпечки, вареного лангуста и ароматизированных настольных свечей наполняли воздух. Смеющиеся пары, гуляющие по широким тротуарам, бумажные фонарики и мерцающие огни – все это создавало праздничную атмосферу.
Но Пассионату Чагари общее веселье оставляло равнодушной. Сюда, во французский квартал, ее привело сегодня чувство долга: ей необходимо выполнить последнюю волю отца.
Она поплотнее закуталась в шаль, защищаясь от свежего декабрьского ветерка, и заглянула под стол, чтобы убедиться, что старинный сундучок незаметен для посторонних глаз.
Ее отец, могущественный цыганский барон, оставил этот ларец, полный волшебных даров, для молодых мужчин выдающегося семейства Стил. Для мужчин, которых барон никогда не встречал. Кроме того, он из могилы направлял действия Пассионаты, которая должна позаботиться, чтобы дары были переданы лично в руки и использованы по назначению.
И это она сделает с большой радостью. В конце концов, она тоже многим обязана покойной Люсиль Стил. Итак, потомки Люсиль очень скоро получат бесценные дары в награду за ее бесконечную доброту.
Глядя в окно и поглаживая свой хрустальный шар, Пассионата видела, как мимо кафе, тяжело опираясь на прогулочную трость, идет Николас Сковил, внучатый племянник Люсиль.
Высокий и красивый, Николас имел доброе сердце, но в настоящее время был слаб телом и душой. Пассионата знала, что сегодня у Николаса разболелось поврежденное колено, но то, что она задумала для него, излечит всю его боль – как телесную, так и душевную.
Та страсть, которую принесет ему дар цыганского барона, должна стать истинным избавлением этому молодому человеку, обремененному чувством долга и вины.
Улыбаясь, Пассионата мысленно направила его к дверям кафе.
Не обращая на старую цыганку никакого внимания, Николас рассеянно сел за ее столик.
– Я посижу здесь несколько минут, – наконец обратился он к ней. – У меня назначена встреча, и мне нужно где-то подождать. Только гадать мне не надо.
– Добро пожаловать, Николас Сковил, – пробормотала цыганка. – Я тебя ждала.
– Вы, должно быть, узнали меня по фотографиям из газет с похорон моей тети. – Он нахмурился. – Но не думайте, что сможете надуть меня, поскольку знаете мое имя. Мне просто необходимо где-то посидеть, ничего больше.
Она улыбнулась понимающей, лукавой улыбкой.
– Тебе нужно гораздо больше, мой юный друг. – Пассионата знала, что чуть позже он отправится на поиски личного тренера, который должен помочь ему разработать колено. Цыганка уже поместила нужного человека на его пути, и колеса судьбы завертелись. Но это будет лишь первый шаг на пути к его полному исцелению. – У меня есть кое-что, что поможет тебе. – Она сунула руку в сундучок под столом и вытащила из него книгу. – Это только одна часть наследия, оставленного потомкам Люсиль Стил. Мой отец велел передать это тебе в дар, потому что считал себя в долгу перед ней.
– Если вы что-то должны тете Люсиль, вам лучше связаться с ее поверенными.
– Это особый дар, предназначенный специально для тебя.
Она протянула ему книгу, и молодой человек автоматически взял ее. Затем взглянул повнимательнее на оригинальное издание «Сказок братьев Гримм» с изысканным, инкрустированным золотом и слоновой костью переплетом. Цыганка заметила на его лице восхищение и любопытство.
– Вы, должно быть, ошиблись, – произнес он, не отводя взгляда от книги. – Возможно, кто-нибудь в семье моей матери и коллекционирует первые издания, но это не я.
– Посмотри на титульный лист, Николас Сковил, там написано твое имя. Эта книга приведет тебя к твоей судьбе. Береги ее.
Пока Николас медленно открывал книгу, Пассионата поднялась и незаметно ушла. Когда он поднял глаза, в которых читался вопрос, то обнаружил, что сидит за столом один.
Но Пассионата не оставит его. Она будет наблюдать. Наблюдать и ждать, когда дар ее отца совершит чудо для Николаса Сковила.
Глава первая
Шесть месяцев спустя
Энни Райли вздохнула и отодвинула трубку от уха. Иметь дело с ее разгневанной мамочкой, Мэйв Мэри Маргарет О'Брайен Райли, даже по телефону было нелегко.
Но мать находилась сейчас в Южном Бостоне, более чем за тысячу миль отсюда, а Энни повзрослела и стала сильнее за последние шесть месяцев, которые провела вне дома. Она снова приложила трубку к уху и попыталась прервать нескончаемый поток полугэльских, полуанглийских слов, произносимых мягким, но решительным тоном.
– Ма, пожалуйста, послушай! – взмолилась она. – На острове я буду в полной безопасности. Как говорят синоптики, ураган, возможно, пройдет милях в пятидесяти от нас.
– Твой брат Майкл утверждает, что ураган имеет сотню миль в ширину и направляется прямо на вас.
Черт бы побрал ее старшего братца! Что с того, что Майкл работает на телевидении и имеет доступ к прогнозу погоды? Он же не синоптик, в конце концов.
Энни скучала по своей семье, но то, что у нее было так много старших братьев и сестер, и стало одной из причин, по которым она решилась покинуть Южный Бостон.
– Это твой босс настаивает, чтобы ты осталась? – продолжала возмущаться мать. – Бьюсь об заклад, сам-то он уже сбежал, да?
– Наоборот, Ник отказывается уезжать с острова, даже несмотря на то, что два руководителя исследовательских команд изъявили желание его подменить. – Энни не собиралась говорить матери, что ей с огромным трудом удалось уговорить Ника позволить ей остаться на острове.
– А как же ваши симпатичные рыбы?
– Это не рыбы, мама. Дельфины – млекопитающие. Они даже дышат воздухом, как люди. Об их безопасности во время урагана хорошо позаботились.
– Ну, конечно, твоему боссу надо остаться, – решительно заявила ее мать. – Семье Сковил принадлежит большая часть острова. Но ты же простой наемный работник. Тебе нечего терять… кроме своей жизни.
– Ради бога, мам, давай без мелодрамы. Со мной все будет хорошо. Карибские острова всегда без проблем проходят через подобные испытания. Местные жители уже заготовили для нас все необходимое, а в кладовой Большого дома имеется дополнительный запас еды, воды и батареек.
– Ах, девонька, – вздохнула мама. – Неужели тебе обязательно оставаться на этом частном острове? Ты доведешь свою мамочку до сердечного приступа.
Ну, вот, началось. Мамуля пускает в ход тяжелую артиллерию. Тысячи миль явно недостаточно, когда она начинает давить на жалость.
Энни решила применить иную тактику:
– У тебя кроме меня еще шестеро детей и девять внуков, и у некоторых из них действительно проблемы. Это же всего лишь ураган. Ты ведь знаешь, что никто из Райли никогда не позволит какой-то паршивой буре остановить его. Кстати, – продолжала она, уверенная, что ее отвлекающий маневр сработает, – как идет выздоровление папы после сердечного приступа? Уже почти год прошел. Ему сейчас получше?
Упоминание о внуках и болезни мужа немного остудило пыл Мэйв Райли. Энни поняла, что у нее получилось отвлечь внимание матери. Эту битву она выиграла, но не стоит даже и надеяться выиграть войну. Ее мать никогда не перестанет опекать свою младшую дочь.
Вполуха слушая сетования матери на утрату ее дорогой дочерью ирландского здравого смысла, Энни направила свои мысли на то, что она может сделать, чтобы помочь мужчине, представляющемуся ей прекрасным заколдованным принцем, – Николасу Сковилу, ради которого она готова посмотреть в лицо любому урагану.
Энни просунула голову в единственную оставленную незапертой дверь и взглянула на мрачное серое небо. У него был странный оттенок: не отвратительно черный, каким бывает здесь небо во время сильной тропической грозы, а какой-то серо-голубиный. Огромные бежевые облака так быстро проносились над тем местом, где она стояла, что создавалось впечатление, будто кто-то невидимый нажал кнопку ускоренной прокрутки на DVD-плеере.
Буря, должно быть, приближается. Надо будет включить радио и проверить ее местонахождение – сразу после того, как она проверит местонахождение Ника.
Последний раз Энни видела своего босса, когда тот направлялся в сторону дельфинария, чтобы взглянуть на животных. Но Энни была уверена, что дельфины будут в полной безопасности в своей лагуне.
Один из членов команды, добровольно вызвавшийся остаться с ними на время урагана, раньше служил в военно-морских силах. Второй была женщина, имеющая научные степени семи международных университетов. Поговаривали, что она умеет разговаривать с дельфинами на их языке.
Эта мысль вызвала у Энни улыбку. Ей нравились дельфины. Всякий раз, когда ей доводилось бывать в исследовательском центре, она получала огромное удовольствие.
Выскользнув из дверей, девушка чуть не потеряла равновесие. Ветер был настолько сильным, что едва не повалил ее на землю. Она постаралась держаться прямо, в точности как делала когда-то во время гимнастических занятий.
Вдыхая полной грудью соленый воздух, слушая завывание ветра и рев океана, Энни подумала о том, как бодрит и возбуждает возможность померяться силами с природой. Единственной проблемой, которую создавал ей сейчас ветер, было то, что постоянно приходилось убирать с глаз непослушные волосы, которые она не подстригала уже шесть месяцев, с тех пор, как стала личным тренером Ника.
Дойдя до края огромного патио, Энни прищурилась, оглядывая широкий песчаный берег, и вскоре увидела его, стоящего на кромке песка возле самого океана, спиной к ней.
Она попыталась докричаться до него, но ее голос затерялся в реве ветра. Ему необходимо вернуться в Большой дом. Ураган, возможно, уже очень близко, а она пообещала его матери, что будет присматривать за ним.
Девушка спустилась по ступенькам на пляж и, пригнув голову, побежала, преодолевая порывы ветра.
– Ник! Иди в дом!
Должно быть, он услышал Энни или почувствовал ее присутствие, потому что обернулся.
– Проклятье! Тебе следует находиться в доме.
Его голос был сердитым, а лицо грозно нахмурилось. Но все равно он был таким красивым и таким мужественным, стоя перед ней со скрещенными на груди руками, что ее сердце едва не выскочило из груди.
Мало того, что Николас жил в волшебном замке, высоко на скале, глядящей на океан, так он еще постоянно напоминал Энни заколдованного сказочного принца, который ждет, что придет его потерянная возлюбленная и освободит от чар, наложенных на него злой колдуньей.
Правда, этот сказочный принц временами доводил ее до белого каления. Он был надменным и требовательным. Энни многое прощала ему, когда они только начали тренироваться, потому что знала, какие боли он испытывает.
Но в последнее время у нее частенько возникало желание дезертировать и закончить тренировки раньше установленного срока. На этой стадии выздоровления от его болей остались лишь отголоски.
Только две вещи удерживали ее здесь, на его острове, примиряя с раздражающим поведением босса. Первое – это обещание, данное ею его матери, попытаться вытащить Ника из его раковины. Однако этот невозможный упрямец на каждом шагу оказывал ей сопротивление. Создавалось впечатление, что ему доставляет удовольствие упиваться своим несчастьем.
И, во-вторых, Ник был потрясающе, просто чертовски великолепен. Его волосы, смешанного оттенка золотого и серебряного, были чуть длинноваты и доставали до воротника. Стройного телосложения и высокого роста, этот мужчина пробуждал в Энни такие чувства, каких она не испытывала никогда прежде.
Обычно Ник носил скучную, но дорогую одежду серого и синего цветов, в том числе и на тренировках. Но, несмотря на невзрачный цвет одежды, его яркие голубые глаза всегда завораживали ее. Это происходило и сейчас, когда он вперил в нее взгляд, сверкающий гневом из-за того, что она помешала ему.
Но как бы он ни злился, как бы ни раздражался, ее обязанность – быть с ним рядом и знать, что он позаботится о себе.
– Я пойду в дом, только если ты тоже пойдешь, – заявила Энни. – Ураган уже близко. Здесь опасно оставаться.
С тех пор как Энни приехала на остров, ей полюбился вид океанских волн, с мягким плеском накатывающих на песчаный берег. Но сегодня огромные волны с яростью и грохотом набрасывались на их бухту. Разгневанные белые «барашки» вздымались на невозможные высоты и с яростью обрушивались вниз. Восхитительная голубизна, которую она привыкла видеть, когда любовалась океаном, исчезла, сменившись желтовато-бурым месивом.
Несмотря на жару и духоту, Энни поежилась.
– С дельфинами все будет хорошо, ведь так? – спросила она, протягивая ему руку.
– Меня беспокоит Султана, – резковато ответил Ник, не принимая ее руки. – У нее в ближайшие дни ожидается рождение детеныша, и это будут первые роды в центре. Но, кажется, все возможные меры предосторожности были приняты.
Нику отчаянно хотелось еще несколько минут побыть одному. Как досадно, что надвигающийся ураган нарушил его планы на сегодняшний день.
К тому же Ника угнетало чувство беспомощности, напоминая ему еще один случай, когда он не сумел помочь.
Но самым ужасным было сознание того, что Нику придется провести остаток дня – и ночь! – наедине с Энни. Черт бы побрал этот ураган. И черт бы побрал ее.
Она завладела его мыслями, и это ему совсем не нравилось. Николас считал себя однолюбом, и его единственная женщина была жестоко отнята у него. Все остальные женщины, какими бы соблазнительными они ни являлись, были лишь ненужными помехами.
Он должен оставаться бездушным и отстраненным. Холодное сердце не испытывает вины. Отсутствие чувств означает отсутствие боли.
Ник прожил два долгих года, держась в стороне от светской жизни, и разрази его гром, если Энни не привезла с собой на остров соблазнительный жар желания.
Черт возьми, он ненавидел эти бурные эмоции, но знал, что у его матери случится припадок, если он уволит Энни. Она считала, что Энни благотворно влияет на него. Еще несколько недель такого «благотворного» влияния, и он просто взорвется.
Остается надеяться, что Ник сумеет уговорить Энни оставаться в своей комнате в задней части дома, тогда как он проведет долгие часы урагана у себя в кабинете.
Годовщина Кристининой смерти вызывала в нем беспокойство и тревогу. Он хотел побыть в одиночестве, чтобы в полной мере ощутить острую боль тоски.
Эта боль напоминала о его клятвах и обещаниях, которые он так и не смог сдержать, пока его жена была жива. Ему нужны эти воспоминания, чтобы оставаться сосредоточенным сейчас.
– Но с ней ведь будет все хорошо, правда? Ты говорил, что Султана здорова. – Энни убрала руку, но шагнула ближе.
Ее голос вернул Ника к действительности. Кивнув, он попятился на шаг, чтобы не коснуться Энни. Его тревожило растущее влечение к ней. Подобные похотливые порывы были ему ни к чему.
Последние несколько недель Ник всеми силами старался держаться подальше от Энни и выполнять требуемые упражнения самостоятельно. Но, как ни крути, она являлась его личным тренером, и ее внимательного взгляда и прикосновения нежных рук во время их занятий в домашнем спортзале было не избежать.
От этой мысли Николас едва не застонал. Его неуправляемое желание становилось таким сильным, что он подумывал рискнуть навлечь на себя материнский гнев и нанять на место Энни кого-нибудь другого.
Но нет, придется терпеть. Достаточно того, что Ник страшно разозлил отца, оставив бизнес в родном городе Альсака, чтобы жить на острове и посвятить себя Кристининому проекту. Ник не хотел рисковать потерей еще и материнской поддержки.
После смерти жены два года назад, мысли Николаса часто где-то блуждали. Мама чересчур беспокоилась о его изоляции и рассеянности. И считала, будто Энни может вернуть его в мир живых.
– Пожалуйста, идем со мной, Ник, – сказала Энни, взглянув на него своими потрясающими изумрудными глазами.
Николас еще никогда не встречал женщины с такой жизненной энергией и внутренним огнем. Его поражало, насколько сильно отличалась она от Кристины. Да и от всех других известных ему женщин.
Однако нельзя позволить ей прикасаться к нему. Только не сегодня, когда он особенно уязвим. Ник должен найти способ оттолкнуть ее, убедить оставить его в покое.
– Хорошо. Ты иди вперед, а я следом, – сказал он своим самым строгим, требовательным голосом.
На секунду чувственные губки Энни недовольно поджались, но затем она развернулась и пошла в сторону дома. Зашагав за ней, Ник осознал, что совершил огромную ошибку. Ему надо было идти первым, тогда не пришлось бы любоваться тем, как покачиваются ее бедра в коротких белых шортах.
Даже в тусклом свете предгрозового неба Энни излучала достаточно сияния и энергии, чтобы Ник позабыл о своем обете безбрачия, которое дал себе после смерти жены. С каким наслаждением он погрузил бы пальцы в копну огненно-рыжих кудрей или прижался губами к очаровательной россыпи веснушек на носу!..
Энергия потрескивала вокруг нее, словно она накапливала статическое электричество. Ник сжал руки в кулаки и сунул их в карманы. Сосредоточившись на том, какие еще приготовления необходимо сделать перед ураганом и насколько сильной может быть буря, он поклялся держать в тайне свою растушую страсть.
Верность и честь значат больше, чем примитивные телесные порывы. И Ник не предаст память Кристины, набрасываясь на первую взволновавшую его женщину.
Энни помешивала на плите соус, когда услышала дробный стук дождевых капель по закрытым ставнями окнам. Перед отъездом на континент шеф-повар проинструктировал ее, как прокормить себя и Ника во время урагана. Морозилка была забита продуктами, и сейчас Энни готовила большую кастрюлю ирландского рагу по маминому рецепту, которое можно потом разогреть на небольшой газовой плите, если отключится электричество на острове.
Девушка слышала, как Ник ходит по всему дому, проверяя помещения на предмет наличия керосиновых ламп, фонариков и свечей. Она больше не беспокоилась о его физической форме, как было в первое время после ее приезда сюда, когда Ника очень сильно беспокоило поврежденное колено.
Потребовался весь ее опыт работы с людьми с ограниченной способностью движения, чтобы помочь ему восстановить силу в йоге. Но несколько дней назад Энни заметила, что стоит ей приблизиться к Нику чуть ближе положенного, как он мгновенно начинает закипать от злости.
Атмосфера между ними настолько накалилась, что девушка начала не на шутку нервничать.
– Не желаешь выпить со мной чашку чая?
При звуке его голоса она вздрогнула и уронила ложку в рагу.
– Черт! Ты напугал меня. Нельзя же так подкрадываться.
Ник снял щипцы с круглой подвески для кухонной утвари.
– Извини. – Опустив щипцы в рагу, он достал ложку, вытер ее полотенцем и протянул ей с вежливым поклоном. – Ваша ложка, мадемуазель. В целости и сохранности.
– Очень ловко, Ник. Я и не подозревала, что ты так хорошо ориентируешься на кухне. У вас ведь всегда был повар, и ты, как мне казалось, и дороги-то на кухню не знал.
– Только никому не говори. Я тайком пробирался на кухню большую часть своей жизни. С тех самых пор, как выведал, где держат сладости.
Энни захихикала, накрыв кастрюлю крышкой.
– Если ты серьезно насчет чая, я с удовольствием.
– Разумеется, – сказал он официальным тоном и начал наливать свежую воду в чайник.
Энни скрестила руки на груди, наблюдая за его действиями. Ее пристальное внимание, конечно же, разозлило его.
– Сядь. Это займет несколько минут.
Она послушно уселась за узкий кухонный стол, но нервная энергия так и выплескивалась из нее, как вода из фонтана.
– Мне не хотелось, чтобы ты почувствовал себя неловко, просто я не привыкла бездействовать, когда другие работают. Я очень благодарна тебе за то, что позволил мне остаться здесь на время урагана. Было бы невыносимо прятаться в Соединенных Штатах и гадать, все ли с тобой в порядке. – Слова так и текли из нее. – Я хочу сказать, что еще никогда в жизни не попадала в ураган. Будет очень страшно, да? Но мы ведь как следует подготовились, правда? Мне надо будет что-то делать?
– Уймись, у тебя начинается истерика. Все будет хорошо, поверь мне, – сказал он со скупой улыбкой.
Ну вот, опять! Всякий раз, когда он улыбался, странное ощущение, что грядут большие перемены, проносилось в сознании Энни. Ее мама, вне всякого сомнения, назвала бы это ирландской интуицией. Судьба приготовилась вторгнуться в ход событий и уже помешивает свой горшочек с напастями.
Энни же сердцем чувствовала: это никак не связано с надвигающимся ураганом, о котором знали заблаговременно и тщательно готовились. Нет, это будет какая-то значительная перемена, и коснется она лично ее и Ника.
– Ты всегда так быстро говоришь, когда нервничаешь?
– Да, наверное, – ответила Энни, наблюдая, как он плавно двигается по кухне, заваривая чай и выставляя фарфоровые чашки на стол.
Ник собирается воспользоваться настоящим фарфором для обычного чаепития. Ее мамочка непременно сказала бы, что это неспроста.
Он бросил заварку в небольшой серебряный чайничек, затем выдвинул стул и сел рядом с девушкой.
– Я пережил несколько ураганов, Энни. Главное – хорошо подготовиться. В большинстве случаев все сводится к долгому и нудному ожиданию.
Но она нервничала вовсе не из-за урагана. Близость Николаса Сковила вызывала легкое покалывание у нее в бедрах. Ну, не странно ли это?
– Знаешь, почему я не хотел, чтобы ты осталась здесь, на острове, во время урагана? – спросил он, наливая чай.
– Чтобы не беспокоиться о моей безопасности.
– Нет. На сегодняшний день я намеревался попросить тебя и остальной персонал уйти в деревню, чтобы я мог остаться в доме один, но буря помешала моим планам.
– Ты хотел побыть сегодня один? – Энни знала, что для него это особый день, но если бы она переживала годовщину смерти любимого человека, то ей бы хотелось, чтобы вся семья и друзья окружали и поддерживали ее.
Он кивнул.
– Это просто небольшой ритуал, которому я положил начало в прошлом году и который помогает мне еще раз попрощаться с Кристиной.
– Выходит, я все испортила?
Ник посмотрел на нее долгим взглядом.
– Не думаю. Однако хочу, чтобы ты провела вечер в своей комнате. Ты найдешь там, чем заняться, а я буду у себя в кабинете.
– Конечно, никаких проблем, – проговорила Энни сквозь стиснутые зубы. – Только пообещай, что позовешь меня, если что-нибудь понадобится.
– Советую тебе пораньше лечь спать, Энни. Это самый легкий способ пережить ураган. Обычно все это так скучно.
