Текст книги "Миссия Маккензи (ЛП)"
Автор книги: Линда Ховард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Да, впереди еще столько полетов… если, конечно, ему дадут такую возможность. Маккензи слишком быстро продвигался от звания к званию, похоже, что в будущем году он уже получит и первую звезду. А тогда… тогда хорошо, если останется время хотя бы на тренировки. Он любил ВВС, не хотел оставлять их, поэтому мысль о том, чтобы навсегда приземлиться, казалась ему невыносимой. Жизнь станет серой и пресной без яростной борьбы со стихией и техникой, без пьянящего чувства смертельной опасности.
И вновь Маккензи вспомнил Кэролайн Эванс, воинственный вызов ее пронзительных глаз. Он так ясно увидел перед собой ее глаза – темно-зеленые, с мерцающими золотистыми искорками в глубине… Он представил, как она будет смотреть на него – снизу вверх, распростертая в постели, а он будет возвышаться над нею, как Галиаф.
Он приручит эту дикую лошадку, сделает ее кроткой и ласковой. Иного не дано!
Глава 2
У Кэролайн были особые требования к одежде вообще и к удобству в частности, поэтому каждый день она тратила очень много времени на то, чтобы правильно одеться. Если какая-то вещь вдруг упорно не подходила, Кэролайн безжалостно снимала ее и заменяла другой. Каждое утро, перед тем как выйти из дома, она садилась, наклонялась, поворачивалась, разводила руками и поднимала их над головой, чтобы убедиться, что и на сей раз она оделась так, как надо, и, стало быть, целый день ей будет легко и удобно. Не хватало еще отвлекаться от работы из-за какого-нибудь натирающего кожу шва или неудобного покроя.
Одежда вообще была ее своеобразным пунктиком. Почему, рассуждала Кэролайн, большинство модельеров мужчины? Неужели никому не приходит в голову, насколько это нелепо – мужчина определяет, что следует носить женщине? Еще будучи подростком, Кэролайн решила, что все эти хваленые модельеры никогда не задумываются над тем, удобно ли будет женщинам в тех фасонах и моделях, которые они вводят в моду. Да и с какой стати они стали бы думать об этом – ведь не им же приходится часами стоять на ужасных растягивающих сухожилия высоченных каблуках, напяливать на себя синтетическое белье и выносить прочие пытки во имя очередного каприза модного кутюрье! Кэролайн давно поняла, что мода – это всего-навсего глупость и помешательство в равных долях. Когда здравый смысл вернется в этот мир, люди будут носить удобную, многофункциональную одежду, например, джинсы, футболки и свитера… Да, конечно, она не сможет изменить мир, но уж на ее комфорт и удобство в одежде не удастся посягнуть никаким модельерам!
В это утро она оделась во все белое – пышная юбка чуть ниже колен на эластичном поясе, свободная футболка на номер больше ее размера и туфли без каблука. Талию обвивали два скрученных вместе легких шарфика, желтый и голубой. Не жарко, удобно и ничего лишнего – именно так, как ей и хотелось. Ночью Кэролайн вспомнила о встрече с полковником Маккензи. Как ему удалось смутить ее? Ведь мужчины неоднократно пытались взять ее куда более серьезным натиском, и все же ей неизменно удавалось поставить их на место. Так почему же довольно невинное замечание Маккензи, подкрепленное, правда, далеко не невинным взглядом, заставило ее потерять голову от страха?
Теперь она точно знала, что во всем виноват этот взгляд. Никогда еще Кэролайн не встречала подобных глаз – бледно-голубые алмазы, поблескивающие на бронзовом лице, такие пронзительные, что, кажется, взгляд их проникает в самую душу. Кэролайн сразу поняла, что обладатель этих удивительных глаз не похож ни на одного из мужчин, которых она встречала раньше..
Она чувствовала, что должна быть какая-то особая причина ее вчерашнего странного поведения. Но в любом случае, она теперь постарается встречаться с полковником только в присутствии других людей. Господи, ну почему вчера он не пришел пораньше, когда еще вся команда была в сборе? Если бы Кэролайн увидела его тогда, она бы ни за что не засиделась допоздна за работой!
Окинув взглядом комнату, Кэролайн проверила, все ли выключено, затем похлопала себя по карманам юбки – на месте ли ключи? Карманы неизменно присутствовали в ее одежде, поскольку дамские сумочки были еще одним ее пунктиком.
Кто выдумал, что женщина должна всю жизнь таскать с собой сумочку? Почему у мужчин должны быть карманы, а у женщин нет? Видите ли, господам модельерам кажется, что карманы утяжеляют линии одежды и портят силуэт? Потому что, по их мнению, женщина должна выглядеть хрупкой и беспомощной! Кэролайн была уверена, что для раскрепощения женщин нужно не только отказываться от лифчиков, но прежде всего бросить в костер отвратительные сумочки. Ну, а потом туда же швырнуть и туфли на шпильках.
Слова у Кэролайн не расходились с делом, поэтому она заранее снабдила свой рабочий стол всеми необходимыми мелочами, которые каждый день должны быть под рукой у любой женщины. В конце концов, ненависть к сумочкам вовсе не означает, что можно обходиться без губной помады! Кэролайн Эванс твердо следовала своим собственным представлениям о хорошем вкусе.
Она раньше всех приходила на работу, не стал исключением и сегодняшний день. Кэролайн вообще любила утро, но утро в пустыне было особенным – так удивительно четки и хрустальны были очертания скудного пейзажа… Днем раскаленные волны июльского воздуха размоют контуры предметов, но сейчас зрелище было великолепным.
Тихонько мурлыкая что-то себе под нос, Кэролайн готовила кофе. Неважно, горячий или нет, – кофе неизменно присутствовал в ее утреннем рационе. Сорвав обертку с медовой булочки, она положила ее на тарелку. Ну вот завтрак и готов!
Кэролайн уселась в кресло и погрузилась в чтение отчета о последней проверке оптической системы, рассеянно отщипывая кусочки булки.
Через полчаса в комнату вошел Кэл Гилкрист.
– Ты сегодня рано, – бросил он ей, направляясь прямо к кофейнику. – Я не видел тебя за завтраком.
– А я предпочитаю завтракать на рабочем месте, – дочитав, она перевернула отчет.
Из всех членов команды Кэл был наиболее дружелюбным. Если честно, то он был гораздо дружелюбнее ее самой. Это был добродушный общительный малый лет тридцати, неженатый, сторонник активного образа жизни. Кэролайн знала его и раньше, но только здесь они впервые встретились за совместной работой. Они работали на разные компании. Компания Кэролайн занималась в основном лазерной техникой и сотрудничала с фирмой, в которой работал Кэл, в вопросах создания компьютерных программ по обслуживанию лазеров.
– Вот еще один тест 0800, – сказал Кэл, мелкими глотками отхлебывая горячий кофе. – Когда придут Эдриен и Йетс, мы все пойдем в контрольный отсек, понаблюдаем за полетом. Сегодня летит полковник Маккензи, он всегда после испытаний заходит узнать результаты, тогда и представлю тебя ему.
– Мы уже познакомились, – сообщила Кэролайн. – Вчера вечером он застал меня здесь за работой.
– И каково твое мнение о нем?
На секунду задумавшись, чтобы сформулировать ответ поточнее, Кэролайн выпалила:
– Суровый тип!
Кэл рассмеялся.
– Да… не хотел бы я когда-нибудь перейти дорогу этому человеку. Клянусь тебе, пилоты истребителей ни в грош не ставят никого на свете, но его они чертовски уважают и на земле, и в небе. Один из них как-то сказал, что Маккензи самый лучший пилот в американских ВВС. Поверь мне, это говорит о многом, ведь в его команде нет ни одного слабака.
Подошли двое остальных членов группы. Самый старший, Йетс Корлески, коренастый лысоватый мужчина средних лет, был руководителем их лазерной команды. Второй – Эдриен Пендли, был для Кэролайн на этой работе той самой неизбежной ложкой дегтя в бочке меда. Именно Эдриен, высокий, привлекательный разведенный мужчина, решительно воспротивился тому, чтобы Кэролайн включили в состав команды. Когда она только начала работать в фирме, Пендли попытался приударить за ней и до сих пор не мог забыть и простить Кэролайн того сокрушительного отпора, который получил. Но он был прекрасным специалистом, поэтому ей приходилось терпеть его в качестве коллеги, стараясь не обращать внимания на постоянные едкие насмешки и язвительные уколы.
Вот и сейчас Эдриен, не здороваясь, прошел мимо нее, а Йетс на секунду задержался возле ее стола.
– Хорошо устроилась?
– Да, спасибо. Даже успела познакомиться с Маккензи.
Йетс усмехнулся:
– Ну и что ты о нем думаешь?
– Я уже сказала Кэлу – слишком суров.
– Постарайся не наделать ошибок, в противном случае ты узнаешь, насколько он суров.
– Он придирчив даже к пустякам?
– Ко всему, что касается его самолетов и его персонала.
Йетс прошел к кофейнику, а Кэролайн подумала, что ее страх перед полковником, похоже, был вполне оправдан. Йетс работает над оборонными заказами уже больше двадцати лет, так что уж если Маккензи и на него производит впечатление, значит, он действительно явление весьма неординарное.
В назначенный час они вышли на летное поле, где должны были проводиться испытания. Перед входом в контрольный отсек у них тщательно проверили удостоверения. Везде была охрана, и Кэролайн подумала о том, что «Ночное крыло», наверное, не единственная новая модель, а одна из нескольких, разрабатываемых параллельно.
На базе «Нэллис» работало много гражданских лиц, и все они были тщательно подобраны и всесторонне проверены. Уже сам факт, что она, Кэролайн Эванс, оказалась здесь, означал, что в ее прошлом не осталось ни одного белого пятна. Возможно, разведывательному управлению известно даже, какие хлопья она предпочитала в детстве на завтрак.
Контрольный отсек оказался шумным оживленным местом, комната была полностью заставлена рядами мониторов. Перед экранами сидело человек десять. Практически каждая часть «Ночного крыла» претерпела существенные изменения по сравнению с первоначальным проектом, множество различных компаний и оборонных подрядчиков работали сообща, чтобы улучшить качество модели.
Тут же присутствовала группа пилотов, одни и летных комбинезонах, другие – в обычной военной форме. Когда Кэролайн вошла в комнату, послышался восторженный гул, а один не в меру веселый пилот театрально прижал руку к сердцу.
– Я погиб! – громко объявил он собравшимся.
– Не обращайте на него внимания, мисс, – успокоил ее другой пилот, – это с ним уже третий раз за последнюю неделю, а ведь сейчас только вторник. Он такой любвеобильный – настоящий донжуан.
– Зато весьма симпатичный, – возразил веселый пилот. – Итак, что скажете, красавица? Как насчет законного брака? Мы поселимся в маленьком домике среди розовых кустов и заведем кучу очаровательных ребятишек.
– У меня аллергия на розы, – сухо ответила Кэролайн.
– И на мужчин, – шепнул Эдриен Пендли достаточно громко, чтобы она его услышала, но Кэролайн сделала вид, что она глухая.
– Забудьте о розах, – великодушно разрешил шутник. Карточка на его груди гласила, что Кэролайн имеет дело с майором Остином Дилом.
– Я уживчивый. И веселый. Неужели я не убедил вас, что нам будет хорошо вдвоем?
Глубокий голос прозвучал из динамика, и пилоты моментально прекратили болтовню, повернулись к мониторам. Кэролайн сообразила, что камера – в кабине самолета позволяет видеть на экране все, что делает и видит пилот.
– Сегодня в воздухе четыре самолета, – пояснил подполковник Эрик Пиколо. – Два «Ночных крыла» и два F-22. F-22 – единственная машина, которая обладает достаточной скоростью, чтобы тягаться с «Крошками», которые должны были провести несколько стрессовых маневров, а за тем проверить систему наведения на цель.
Из динамика снова донесся голос, спокойный и внушительный, словно говорящий находился в соседней комнате, а не летел высоко над пустыней на сверхзвуковой скорости:
– Идите на предельной мощности!
Кэролайн вздрогнула и руки ее покрылись мурашками.
– Иду на предельной мощности, – ответил другой голос.
– Это все и даже больше того, что можно выжать из двигателя, – шепнул ей Кэл.
Она рассеянно кивнула, все ее внимание было приковано к монитору. На экране ей были видны только руки Маккензи в длинных летных перчатках и его ноги с зажатым между ними штурвалом. Она точно знала, что это именно Маккензи, а не пилот второго «Крыла» – было что-то совершенно особенное во всех его движениях.
Пилоты подвергли машину ряду маневров, датчики показали, что нагрузка на корпус достигла стрессового уровня.
Следующее испытание было на перегрузки. В динамиках раздались судорожные вздохи – это пилоты пытались набрать побольше кислорода, чтобы не потерять сознание. Окружающие обменивались безжалостными комментариями и шутками по поводу этого «хрюканья». Тренированные пилоты обычно выдерживают перегрузки до шести условных единиц, однако специальная тренировка дыхания иногда позволяет доходить и до девяти.
Джо Маккензи выдержал до десяти.
– Он потеряет управление, он теряет высоту! – задохнулся капитан.
Крупные капли пота выступили на лбу майора Дила.
– Не делай этого, ну ради меня! – бормотал он. – Хватит! Не надо!
– Выравниваюсь, – прозвучал невозмутимый голос, и Кэролайн услышала, как по комнате пронесся вздох облегчения.
– Этот сукин сын прирожденный фокусник, – покачал головой капитан, – никто не может выдержать таких перегрузок. Сколько ему потребовалось?
– Нисколько, – ответил лейтенант, сидящий возле монитора. – Он прошел десять за четыре десятых секунды. Он проделывал это и раньше.
– Я могу выдержать только девять.
– Черт возьми, представляю, каким он был лет десять назад!
– Приблизительно таким же, как и сейчас, – ответил Дил.
Пилоты приступили к испытаниям лазерной системы, и Кэролайн подошла ближе к мониторам. Она была явно взволнована и пыталась разобраться в своих чувствах. Когда ей предложили заменить Бойса Уолтона, она ознакомилась со всем, что касалось реактивных самолетов, и эти сведения, дополненные общетехническими познаниями, не оставляли сомнений в том, насколько опасны проведенные маневры. Пилот может потерять управление самолетом на таких экстремальных углах атаки или потерять сознание от перегрузок и не успеть прийти в себя, чтобы избежать мгновенного сокрушительного удара о твердую землю. О том, что она нисколько не преувеличивает опасность, говорила и реакция присутствовавших в контрольном отсеке.
Эдриен Пендли шагнул вперед, загородив Кэролайн весь экран. Совершенно ясно, что он сделал это нарочно и если она сейчас спустит ему эту выходку, то в следующий раз он зайдет еще дальше.
– Извини, Эдриен, – вежливо попросила Кэролайн, – но поскольку ты выше меня, то давай я встану впереди, чтобы нам обоим было видно.
Йетс взглянул на нее и улыбнулся, не заметив или сознательно проигнорировав кислое выражение на лице Эдриена.
– Ну что ж. Иди вперед, Кэролайн.
Испытания лазерной наводки прошли отлично.
Отрабатывали нацеливание на стационарные объекты – все было в норме. Цифры бежали по экрану, каждый пункт быстро проверяли и заносили в блокноты.
Наконец все четыре самолета благополучно приземлились – и тут напряжение спало и атмосфера в комнате стала веселой, легкомысленной. Лазерная группа окружила подполковника Пиколо и начала обсуждение результатов испытаний. Кэролайн поразилась глубине познаний подполковника и почувствовала, что сама знает гораздо меньше. Что ж, он, как и все остальные, уже давно работает над моделью.
– У полковника Маккензи всегда много вопросов, – закончил Пиколо, – но теперь, кажется, уже можно переходить к наводке на движущиеся объекты.
Кэролайн почувствовала вдруг, как чья-то рука бесцеремонно обвила ее талию – внутри у нее все сжалось. Майор Дил одарил ее ослепительной белозубой улыбкой и еще крепче привлек к себе. Сзади него стояли остальные пилоты – и тоже улыбались. Ну просто реклама какой-нибудь новой зубной пасты!
Ей стало не по себе. Господи, вот и началось…
– Итак, красотка, где мы сегодня ужинаем? – спросил майор.
– Руки прочь, Даффи, – голос за их спиной был обманчиво-ласков, – Док Эванс сегодня ужинает со мной.
Нельзя было ошибиться в том, кому принадлежит этот голос. Даже если бы Кэролайн не узнала эти низкие бархатные нотки, она бы все поняла уже по тому, как бешено забилось ее сердце, как перехватило дыхание.
Все обернулись. Маккензи был все еще в комбинезоне, с зажатым под мышкой шлемом. Черные волосы, влажные от пота, прилипли ко лбу, а глаза были красными от перегрузок, но взгляд полковника излучал спокойствие и холодность, как всегда.
– Но я первый увидел ее! – запротестовал Дил, однако сразу убрал руку. – Черт возьми, Полукровка, ты же не можешь вот так просто прийти, увидеть и…
– Конечно, могу, – спокойно перебил его Маккензи и отвернулся к Пиколо, давая понять, что вопрос исчерпан.
Майор оглядел Кэролайн, будто увидел ее впервые. Возможно, так оно и было. До этого он видел только хорошенькую мордашку, теперь в его взгляде читался более глубокий интерес.
– Отец Племени никогда еще не вел себя так, – задумчиво произнес он. – А я знаю его вот уже скоро пятнадцать лет.
– А я вообще не знаю его, – резко ответила Кэролайн. – Впервые увидела вчера вечером. Он всегда такой властный?
– Полукровка? Властный? – Майор недовольно поджал губы.
– Деспотичный, – уточнила Кэролайн. – Безапелляционный. С замашками диктатора…
– А, в этом смысле. Вы хотите спросить, всегда ли он приказывает женщинам сопровождать его на ужин?
– Вы прекрасно формулируете, майор.
– Нет. Это в первый раз. Обычно он бьет своих женщин хлыстом. А они все равно любят его до смерти. Все дело в обаянии его профессии, это своего рода приманка. Женщины обожают форму, им и невдомек, что король-то—голый…
– Даффи, – на этот раз в знакомом мягком голосе послышалось терпеливое предупреждение.
Майор выглянул из-за плеча Кэролайн и расплылся в улыбке.
– Я только пел тебе дифирамбы, Маккензи!
– Я слышал.
Полковник был теперь совсем рядом, но Кэролайн не смела поднять глаза. Вчера она определенно заявила ему, что у него нет никаких шансов на ее внимание, а сегодня он только что не вешает ей на грудь табличку «Женщина Маккензи!» Ей потребовалась вся ее выдержка, чтобы не двинуть ему кулаком в живот… Она не сделала этого по двум причинам: во-первых, гнев еще никогда не помогал в решении любых вопросов, во-вторых, полковник как-никак был руководителем испытаний и подобный поступок вряд ли способствовал бы дальнейшей карьере Кэролайн… Кроме того, этот Маккензи выглядит сделанным из прочнейшей стали, пожалуй, она только отобьет себе руку… Кэролайн решила быть благоразумной и сосредоточилась на майоре Диле.
– Даффи – это что? – невинно переспросила она. – Из мультика? Из утиного семейства?
– Нет, – с мрачным удовольствием пояснил Маккензи. – Это из семейства крестоцветных. Нечто маленькое и хорошенькое – вроде петуньи.
– Цветочный бутончик! – добавил капитан, не отрываясь от монитора.
– Да нет, кретин в полном расцвете! – подхватило еще несколько радостных голосов.
– Цветочек, – повторила Кэролайн. – Петунья?.. Даффи… Дафния!
Майор злобно посмотрел на Маккензи.
– Вообще-то я предпочитаю внушительные прозвища. Они должны быть краткими. Возбуждающими. Например, «Большой». Хорошее прозвище, не так ли? Большой Дил. Оно заставляет женщин задуматься: что это, просто прозвище или намек на что-то другое?.. Но вот эти… эти придурки придумали имя Даффи, петунья… и эта пакость намертво приклеилась ко мне.
Маккензи улыбнулся. Заметив это краешком глаза, Кэролайн вновь почувствовала искушение как следует наподдать ему. Ее бросало то в жар, то в холод. Мурашки пробежали по спине, лицо вспыхнуло и зарделось.
– Вы не могли бы заглянуть ко мне в офис в половине первого, доктор Эванс? – обратился к ней полковник.
Что за отвратительная манера – отдавать приказы под видом вежливой просьбы, подумала она. Обернувшись, Кэролайн ослепительно улыбнулась.
– Конечно, раз вы настаиваете, полковник!
По его глазам она увидела, что Маккензи прекрасно понял ее намек, но это нисколько его не смутило.
– Да, настаиваю.
– Значит, в половине первого.
Когда все стали расходиться, Эдриен задержался возле Кэролайн.
– Ловкий ход, – в его голосе звучала откровенная враждебность. – Конечно, лучше ласково прижаться к полковнику, чем заниматься работой!
– Я занимаюсь работой.
Она не собиралась ничего объяснять этому злобному типу: ее отношения с Маккензи его совершенно не касаются.
Это было ужасно глупо, но Кэролайн поймала себя на том, что все время с волнением думает о предстоящей встрече наедине с Маккензи в его офисе. Черт его возьми, ну уж теперь она найдет, что ему сказать! В назначенный час Кэролайн направилась к главному зданию – и с каждым шагом чувствовала все возрастающую злость на этого солдафона.
За столом в приемной сидел сержант Ковач, полный розовощекий молодой человек венгерского происхождения, который гораздо естественнее смотрелся бы на футбольном поле, чем за канцелярским столом. Он любезно приветствовал Кэролайн и проводил ее в кабинет полковника.
Маккензи уже успел принять душ и переоделся в летнюю форму: легкая синяя рубашка эффектно подчеркивала светлую голубизну его глаз. Откинувшись в кресле, он спокойно рассматривал Кэролайн, как будто приглашал ее первой начать поединок.
Она вдруг раздумала нападать, несмотря на явное ожидание этого со стороны полковника. Это избавляло ее от напряжения. Хотя и давало дополнительные преимущества Маккензи: он мог подумать, что ей не под силу до конца выдержать характер. Несмотря на то, что приглашения сесть не последовало, Кэролайн решительно уселась и положила ногу на ногу, демонстрируя этим, что оставляет первый ход за противником.
– Я просмотрел ваше личное дело, – неторопливо начал полковник. – Ваши характеристики производят впечатление. Вы всегда были самой младшей – и в школе, и в колледже, куда поступили в шестнадцать лет… Первая ученая степень в восемнадцать, вторая – в девятнадцать, а докторская – в двадцать один. Ваша фирма характеризует вас как лучшего физика страны…
Кэролайн не знала, чего конкретно она ждала от этой встречи, но уж точно не перечисления своих заслуг. На всякий случай она постаралась выглядеть как можно воинственней.
– У вас, конечно же, не было времени на романы, – бесстрастно продолжал Маккензи, и тут Кэролайн насторожилась. Она села прямо и вся обратилась в слух, пытаясь понять, к чему клонит противник.
– Ни в школе, что еще как-то понятно, учитывая ваш возраст и увлечение науками, но и в колледже тоже. Короче говоря, доктор Эванс, у вас нет никакого опыта, чтобы вы сумели самостоятельно справиться с компанией моих головорезов. Я понял это по тому, как вы испугались, когда майор Дил обнял вас.
Замерев, Кэролайн завороженно смотрела на него.
– Нам приходится работать вместе, потому что нам нужно сделать очень многое и в короткий срок. Я не хочу вражды в команде и не хочу, чтобы вы страдали от поведения моих людей. Они мужчины, живут особой жизнью – каждый день на грани катастрофы. Они дерзкие и необузданные, им нужна разрядка – выпивка, женщины. Какой же выход мне видится из этого положения? Первый – вы будете сами защищать себя и наша база скоро превратится в поле битвы, все будут ненавидеть вас и в конце концов откажутся с вами работать. В итоге пострадает наше общее дело. Второй путь – дать им понять, что вы уже заняты, что вы принадлежите мне…
Кэролайн совсем не понравилось, как он это сказал, она не выдержала:
– Бог мой! Да это просто какой-то каменный век! Волосы встают дыбом от подобной дикости.
– Только тогда они отстанут от вас, – продолжал полковник, пропустив мимо ушей ее восклицание. – Вы будете в полной безопасности.
Кэролайн вскочила и принялась нервно расхаживать по комнате.
– Я хочу лишь одного, чтобы меня оставили в покое и дали возможность спокойно работать. Неужели я прошу слишком многого? С какой стати я должна ради этого разыгрывать какой-то дурацкий спектакль?!
– По одной простой причине – никто даже не подозревает, что вы до сих пор не имели естественных для своего возраста отношений с мужчинами.
Она сердито нахмурилась при столь бестактном замечании. Ее возраст! Он сказал это так, как будто ей уже пора на пенсию!
– Моим парням не приходит в голову, что их поступки могут просто-напросто испугать вас, – объяснил Маккензи. – Кроме того, существует вероятность, что не все их шутки будут столь же безобидны, как сегодняшняя. Я ничуть не сомневаюсь, что парочка этих орлов предпримет куда более серьезные шаги. И они будут весьма раздражены, когда вы отвергнете их. Я не могу позволить себе подобных инцидентов – наложение дисциплинарного взыскания на любого из моих людей вызовет неизбежный раскол в команде. Я дорожу своими парнями, но я дорожу и вами. Даже если они узнают о вашей неопытности, это нисколько не помешает им попытаться задрать вам юбку. Более того, заподозрив вас в невинности, они лишь утроят свои старания. Единственный выход – дать им понять, что вы заняты, а я единственный человек, права которого никто не посмеет оспаривать.
Маккензи помолчал, давая возможность ей усвоить сказанное, затем продолжил:
– Итак, с сегодняшнего дня – вы моя. От вас требуется лишь быть чуть-чуть полюбезнее со мной на людях, вместо того, чтобы пытаться испепелить меня взглядом. Сегодня, например, вы смотрели на меня, как Саломея на Иоанна Крестителя, можно было подумать, что вы спите и видете, как заполучить мою голову на блюде.
– И чтобы рот ваш при этом был бы забит яблоком! – пробормотала Кэролайн.
Только сейчас она до конца поняла, что он посмел сказать ей, и расширенными глазами уставилась на Маккензи. Щеки ее вспыхнули. Господи, ну почему она не расхохоталась ему в лицо, когда он заявил, что она девственница! Теперь отрицать это было уже поздно.
Джо продолжал спокойно и холодно разглядывать ее, и только в его сузившихся голубых глазах таилось какое-то странное напряжение.
Кэролайн не посмела встретиться с этим проницательным взглядом. Ее смущение было невыносимым. Собрав остатки самообладания, она выдавила из себя:
– Договорились!
И уже второй раз за последние сутки не смогла справиться с безотчетным желанием броситься прочь от этого человека.
