Текст книги "Лицо из снов"
Автор книги: Линда Ховард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Дейн почувствовал дикую силу притяжения, которой они оба сопротивлялись, и решил привести ее в действие. Это вмиг изменило все. Теперь в нем не было ничего от детектива и полицейского. Перед ней стоял просто мужчина, в карих глазах которого горел огонь желания.
Он прижался губами к ее виску.
– В постель, милая. Где мы будем заниматься любовью.
Вся напружинившись и упершись в его могучие плечи, она изо всех сил попыталась оттолкнуть его от себя. Он даже не пошевелился.
– Нет, я не хочу! Отпусти меня!
– Тс-с, – проговорил он и прижал ее к себе еще крепче. – Я же ничего не делаю, Марли. Просто держу тебя. Только и всего. Мне хотелось обнять тебя с тех самых пор, как я впервые тебя увидел в понедельник утром.
– Наверняка есть статья, согласно которой предусмотрено наказание для детектива за приставания к подозреваемой, – выпалила она первое, что пришло ей в голову. – И если ты думаешь, что я не сообщу…
– Ты больше не подозреваемая, – перебил он ее. – Наверно, мне стоило сообщить тебе об этом раньше… Патрульный, который останавливал тебя в пятницу вечером, обеспечил тебя надежным алиби. Не могла же ты одновременно быть в двух разных местах?
Она замерла, сосредоточившись на том, что только что сказал Холлистер. Глаза их встретились. Ему стало немного неуютно, когда он понял, что своим взглядом она способна подчинять себе.
– Когда вы говорили с ним?
Ровный тон ее голоса не обманул его.
– Мм… Вечером во вторник.
Надо было соврать. Да и вообще сейчас не стоило вспоминать об ее алиби. Не стоило…
Она укусила его. Дейн, честно говоря, ждал удара кулаком, внутренне признавая, что вполне заслужил его. Он даже готов был не уворачиваться и принять удар на себя, чтобы это как-то разрядило обстановку и чтобы ей стало легче. К тому же он прижимал ее к себе так крепко, что при всем желании она не смогла бы ударить его сильно. Видимо, подумав о том же, Марли поступила иначе. Она просто наклонила голову и вцепилась зубами в его грудь.
– А! – взвыл Дейн, не ожидавший такой сильной боли. Она впилась в него хваткой бульдога. Не надо было ему в первую секунду дергаться: сам себе больней сделал. – Проклятье! Отпусти!
Она отпустила и посмотрела на него со злорадным удовлетворением, затем торопливо отступила назад. Он остался на месте, потирая грудь. Темный кружок на ткани отметил место укуса.
Дейн осторожно расстегнул рубашку и посмотрел, ожидая увидеть кровь. На коже четко отпечатались следы ее маленьких острых зубов, но кровоподтека не было. Однако от этого ему не стало легче.
– Профессор предупреждал, что иногда ты бываешь вспыльчива, – буркнул он. – Но о каннибализме он не говорил ни слова.
– Так тебе и надо, – ответила она. – Вот уже два дня ты знаешь, что я говорила правду, и тем не менее продолжаешь травить меня.
Он несколько смущенно взглянул на нее, продолжая потирать грудь.
– Мне нужен был предлог.
– Для чего?
– Чтобы видеться с тобой.
– И теперь ты думаешь, что в благодарность я проникнусь к тебе нежностью? – язвительно проговорила она. Отвернувшись от него, Марли взяла банку с кофе и поставила ее обратно в шкаф. – Кофе не будет. Уходи.
– Ты поужинаешь со мной завтра?
– Как бы не так!
Он скрестил руки на груди.
– Тогда я не уйду.
Она раздраженно стукнула рукой по столу и резко развернулась к нему лицом.
– Неужели тебе не понятно?! Я не хочу! Не хочу того, что ты предлагаешь!
– Не правда.
В его карих глазах вновь появился блеск. На этот раз от упрямства. Она уже давно подметила в нем эту черту. Положение было отчаянное. Как будто к ней в кухню забрался буйвол и не было никакой надежды сдвинуть его с места.
– Ты чувствуешь то же, что и я, – продолжал Дейн. – Тебя тянет ко мне, но ты боишься этого желания. Из-за Глина.
Она опустила глаза.
– Я не желаю говорить о Глине.
– Это мне понятно, но я не допущу, чтобы он встал между нами. Его нет. Он тебе уже ничего не может сделать. Жизнь дарит человеку много радостей, и нет смысла поворачиваться к ним спиной.
– И ты именно тот человек, который даст то, чего мне так не хватает, да? – саркастически улыбнувшись, проговорила она.
– Именно так, милая.
Она скрестила руки на груди и оперлась спиной о кухонный шкаф, лишь бы только держаться подальше от него.
– Я не люблю, когда меня называют «милой», – проговорила Марли.
– Хорошо. Я буду называть тебя так, как тебе больше понравится.
– Я не желаю, чтобы ты вообще меня как-нибудь называл! Почему ты все никак не можешь понять такой простой вещи? Между нами быть ничего не может! И точка!
Он неожиданно улыбнулся, и его грубое лицо от этой улыбки настолько преобразилось, что у нее даже екнуло сердце.
– Нет, может. Назови мне того, кто был бы способен разозлить тебя так, как я.
– Н-не могу, – признала она.
– Вот видишь? Во мне творится то же самое. Как только я увидел тебя в понедельник, настроение у меня сразу испортилось. Я злился на тебя за то, что ты стала подозреваемой. Злился на себя за то, что, несмотря на это, меня дико тянет к тебе.
– Может быть, мы просто проникнуты сильной неприязнью друг к другу? – предположила она.
– Не думаю, – ответил он и быстро опустил глаза вниз. – И смогу это, пожалуй, наглядно доказать.
Марли лишь невероятным усилием воли заставила себя не смотреть туда, куда смотрел он. После того, что она пережила накануне утром на крыльце, она и так знала, что может сейчас увидеть. Дейна явно смущала невольная реакция его организма, а она, несмотря на все свое сопротивление, была очарована этим его смущением. И лишь с трудом Марли удалось этого не показывать. Она понимала, что сможет оттолкнуть его от себя только в том случае, если будет стоять на своем, подчеркивать нежелание сближаться с ним. А как это сделать, если на самом деле она как раз всегда мечтала о нормальных отношениях с мужчиной? Просто сначала этому помешал ее дар, а потом Глин…
– Ничего не выйдет, – громко заявила она. Дейн вновь посмотрел на свои брюки.
– Ты так думаешь? Не знаю, не знаю… – Он с сомнением покачал головой. – Мне что-то подсказывает, что все может получиться как раз наоборот.
Неожиданно для себя она вдруг рассмеялась, запоздало прикрыв ладонью рот, чтобы приглушить этот звук. Он снова улыбнулся, и с его лицом вновь случилось чудо. Сердце Марли бешено забилось, несмотря на все ее старания сдерживаться. Детектив оказался намного опаснее, чем она предполагала: он мог заставить ее смеяться.
– Я не могу, – вновь взяв себя в руки, проговорила она. В ее тихом голосе просквозило сожаление, которое ей не удалось скрыть. – Глин…
Улыбка исчезла с его лица, как будто ее и не было. Он в два шага покрыл расстояние, которое было между ними, и сомкнул руки на ее талии.
– Глин мертв. Он не сможет тебе ничего сделать, если только ты не дашь ему воскреснуть в твоей голове.
– Ты думаешь, это так просто?
– Я вовсе так не думаю. Не забывай, я полицейский. Мне хорошо известно, как тяжело бывает жертвам насильников.
– Он не…
– Я знаю. Но пытался, а когда у него ничего из этого не вышло, он избил тебя. А переживания у тебя, возможно, точно такие же, какие были бы, если б ему все удалось.
Она снова рассмеялась, но на этот раз отнюдь не весело, как-то надтреснуто.
– Дело не в этом. Я даже жалею о том, что он меня не изнасиловал! Я лежу по ночам без сна и думаю о том, что, если бы он смог и если бы я не сопротивлялась ему так бешено… тот мальчик, возможно, остался бы жив! Но Глин все больше распалялся, а я продолжала отталкивать его… Вдруг он оставил меня и напал на ребенка. – Она замолчала на минуту, а потом сказала:
– Его звали Дастин. Родители звали его Дасти.
По рукам Дейна, которыми он обнимал ее за талию, пробежала конвульсивная дрожь.
– Ты ни в чем не виновата. Поступки сумасшедшего нельзя предугадать. Но я понимаю, как тебе тяжело жить с такими мыслями.
Его всего распирало от чувств, которые он испытывал. Он мягко провел рукой по ее волосам.
– Ты когда-нибудь рассказывала кому-нибудь о том, что с тобой стряслось в ту ночь?
Она покачала головой.
– Только в общих чертах. Без деталей. Это было так… отвратительно.
– Ты кому-нибудь рассказывала то, о чем сказала мне сейчас?
– Нет. – Она смущенно взглянула на него. – Не знаю, зачем я это сделала.
– Потому что ты была не права, когда говорила, что между нами ничего нет. Глупо это отрицать. Мы еще не привыкли друг к другу, мы скованны, но придет день, когда все образуется. Я могу подождать. И я дождусь той минуты, когда ты будешь готова лечь со мной в постель.
Досадуя на его упрямство и на свою неспособность к убеждению, Марли в безысходности покачала головой. Она не знала, смеяться ей или плакать.
– Ты так уверен в себе…
– Доверься мне, – почти прошептал Дейн. Он мягко гладил ее по волосам, и напряжение в ней куда-то уходило. – Сейчас ты задумаешься над этим. И чем больше будешь думать, тем быстрее привыкнешь. Тебе станет интересно узнать, как все у нас будет? Ты спокойно прожила последние шесть лет. Это уже большой шаг. Но ты должна понять, что это не все. Глин живет в тебе. И он окончательно умрет только тогда, когда ты снова сможешь довериться мужчине. Так что то, что тебя ждет впереди, вещь очевидная. И я могу обещать тебе только одно: если кто и ляжет с тобой в постель – это буду я.
Прежде чем она успела придумать достойный ответ на это в высшей степени самоуверенное заявление, он взял ее за руку и отвел в гостиную. У него была мозолистая ладонь, пальцы твердые и теплые. Но он держал ее руку в своей очень мягко, как человек, который чувствует свою силу и боится ее в обращении с хрупкой вещью. Рядом с ним она чувствовала, что ей никто не страшен… кроме него самого.
– Давай присядем, – предложил он, подводя Марли к дивану.
Она запоздало хотела было свернуть к стулу, но он не дал ей этого сделать и усадил на диван рядом с собой. Не отпуская ее руки, он откинулся на спинку дивана, вздохнул и вытянул перед собой свои длинные мускулистые ноги.
– Авиакресла рассчитаны максимум на рост в пять с половиной футов. У меня до сих пор такое чувство, будто меня запихнули в чемодан.
– Почему бы тебе не пойти домой? – устало проговарила она.
– Потому что мы еще недоговорили.
Она снова покачала головой и попыталась освободить его руку. Бесполезно.,
– Нам не о чем говорить.
– У меня есть еще кое-какие вопросы относительно того, что ты видела в пятницу вечером.
Она насторожилась. Марли ничего не могла с собой поделать: всякий раз, когда ей напоминали о том ужасе, она словно превращалась в камень.
– Я уже все рассказала тебе. Завтра мне на работу. Я хочу хоть немного поспать.
– Это не отнимет много времени, – стал уговаривать он улыбаясь.
Марли не могла смотреть на его улыбку. У нее тут же нарушался ритм сердцебиения. Поэтому, увидев, как у него поползли губы, она тотчас отвернулась. Кто бы мог подумать, что такое грубое лицо способно так преображаться! Нет, пусть уж он лучше хмурится. Ради ее блага.
– Я все думал об этом, когда сидел в самолете, – сказал он, расценив ее молчание как согласие на продолжение разговора. – Ты не подозреваемая. Ты свидетель. Собственно, единственный имеющийся в нашем распоряжении свидетель. У нас нет ни ниточек, ни улик, ни понятия о том, кого мы ищем. Были две зацепки, но обе завели в тупик. Не хочу сказать, что поверил в твои чудеса, но я обязан рассмотреть все возможные версии. Вот, скажем, раз ты все видела, не могла бы ты дать мне описание убийцы? I
Марли отрицательно покачала головой. На реплику о «чудесах» она даже не обратила внимания: устала уже обижаться и возмущаться.
– Ну хоть что-то! Давай, Марли. Ты же рассказала о самом убийстве во всех деталях!
– Но я видела это его глазами! Я видела все… кроме него самого.
– А руки его запомнила?
В голове тут же зароились воспоминания. Рука, достающая нож. Рука, поднимающая нож. Рука, бьющая ножом…
– Да, – прошептала она.
– Отлично. – Заметив туман в глазах Марли, Дейн решил быть максимально осторожным, чтобы не напугать ее. – Какого цвета у него кожа? Светлая или темная?
– Не знаю.
– А ты подумай.
– Я не знаю! Он действовал в перчатках. Хирургических. И потом у него были длинные рукава. – Она прервалась, на мгновение вновь погрузившись в себя. – Одежда темная.
– Он не снимал перчаток даже тогда, когда насиловал ее?
– Нет.
– О'кей, теперь попробуем определить его рост. Нам известно, какая была миссис Виник. Он был выше или ниже ее?
Марли внутренне изумилась нестандартному образу мышления полицейского. Она даже ни разу не думала об этом. Голова ее чуть качнулась, она сосредоточилась, стараясь настроиться на мысленные образы.
– Когда он первый раз набросился на нее на кухне… он прижал ее к себе, одной рукой зажал рот, а в другой у него был нож. – Марли подняла свои руки, имитируя движения убийцы. – Рука, которой он зажал ей рот, была… вот так. Вровень с его плечом.
– Ага, значит, ее рот был на уровне его плеча. Э-э… то есть он будет порядка шести футов. Нам неизвестно, длинная ли у него шея, так что плюс-минус дюйм. Но это уже что-то! Теперь голос. Ты запомнила его голос?
Она сосредоточенно закрыла глаза.
– Ничего особенного… Обычный мужской голос. Не низкий, не высокий… Средний голос.
Голос убийцы в ее сознании был заслонен его ненавистью, яростью, его переживаниями.
– А произношение? Ты распознала его акцент?
– Мм… Не южный, точно, – быстро сказала она, открыв глаза. – Но это ничего не дает. Половина населения Орландо, включая меня, – приезжие.
– А ты попробуй определить конкретнее. Подумай, сколько у нас разных акцентов? Нью-йоркский, бостонский, чикагский… В Огайо свой, в Миннесоте свой. Потом западное произношение тоже.
Он перечислял, а она каждый раз отрицательно качала головой.
– Нет, ничего запоминающегося в его голосе не было. Или он вообще говорил мало, или я просто не уловила.
– Хорошо, пойдем дальше. Вот ты говоришь, что все видела его глазами. А не было ли у тебя ощущения, что ты находишься в его шкуре? Словом, чувствовала ли ты его тело?
На ее лице отразилась гримаса отвращения.
– Я имею в виду вес этого типа, – торопливо уточнил Дейн. – Какой он? Худощавый, средний или полный?
Она несчастно посмотрела на него.
– Я думаю, средний. Но при этом физически крепкий. Очень крепкий. Может быть, тут наложилась сила его злобы или адреналин, но жертва перед ним была совершенно беспомощна. Он упивался этим. Ему это очень нравилось.
Почувствовав внезапное изнеможение, она откинулась на спинку дивана и тут обнаружила, что во время разговора он закинул руку ей за спину, так что, откинувшись назад, она снова оказалась в его объятиях. Марли рывком выпрямилась, но сильная рука детектива обняла ее за плечи и заставила принять прежнее положение. Он придвинулся к ней еще ближе.
– Тихо, тихо, без паники, – мягким голосом успокаивающе произнес он. – Ты держишь меня за руку, а другой я обнимаю тебя за плечи, так что ничего не бойся. Все в порядке.
Она метнула на него сердитый взгляд:
– Я не держу тебя за руку, – вырвалось у нее. – Это ты ее не выпускаешь!
– Какая разница? Между прочим, я собираюсь поцеловать тебя, Марли…
– Я тебя снова укушу, – пообещала она. Он пожал плечами.
– Смелости во мне всегда было больше, чем здравого смысла, – проговорил он и тут же коснулся легким поцелуем ее губ.
Это было мимолетное прикосновение, которое прошелестело у нее на губах легче шепота. Но она почувствовала вкус поцелуя. Пульс у нее вновь резко участился, но Дейн отклонился от Марли раньше, чем она успела испугаться. Брови ее сдвинулись.
Он наконец-то отпустил ее руку и повернул ее лицо к себе за подбородок. Медленно провел большим пальцем по ее полным губам, следя за собственным движением немигающим взглядом.
– Ну что, страшно было? – спросил он еще тише и мягче.
– Нет, – еле слышно прошептала она.
– В таком случае…
На этот раз его губы задержались на ее губах. Он не удерживал ее больше за руку. Марли могла отшатнуться, встать и уйти, но неведомая сила не давала ей даже пошевелиться и она чувствовала себя абсолютно беспомощной. У него были твердые, но вместе с тем нежные и теплые губы. Они медленно двигались по ее губам, приноравливаясь к их изгибам. Марли вцепилась обеими руками в его правую руку, и ее трепетавшие ресницы сомкнулись.
От нежности поцелуя у нее закружилась голова. Марли никак не ожидала от него столь тонкой ласки. Удивилась и той волне чувственной дрожи, которая прокатилась по всему ее телу. С ее губ сорвался легкий возглас, и он тут же отстранился.
– Ты в порядке?
– Д-да, – запнувшись произнесла Марли, раскрывая глаза.
– Вот и хорошо.
Он снова склонился к ней и возобновил поцелуй. На этот раз его язык проник ей в рот. Он не лез вперед грубо, а как бы приглашал попробовать его на вкус. Марли не знала, что нужно делать. То, что сейчас с ней происходило, настолько не отвечало всем ее опасливым ожиданиям, что она просто растерялась и не могла ни о чем думать. Самое поразительное заключалось в том, что она не чувствовала страха. Это настолько отличалось от звериных ласк… Нет, она даже не хотела вспоминать его имя. Радость, которую она испытывала, была подобно далекой мерцающей звезде. Марли не хотела выходить из этого состояния.
После некоторой задержки, повинуясь природному инстинкту, который много лет дремал в ней, она приняла приглашение и легонько зажала своими мягкими губами его язык. В ту же секунду по всему его телу прошла сильная судорога, которая изумила Марли. Он простонал вслух, и от этого низкого звука затрепетала его грудь. Цветок радости от осознания того, что ее чувственность способна так взволновать мужчину, расцвел в ее груди.
Дейн вдруг отстранился. На лице его играл румянец, кожа на скулах натянулась.
– Для начала достаточно. Не будем увлекаться. Я сейчас уйду… пока еще в силах.
Глаза ее открылись и закрылись. В них поселилась истома. Марли была явно потрясена тем, что только что с ней произошло. Одновременно она как бы и не понимала, что именно это было.
А Дейн чувствовал себя просто ошарашенным. Последний раз он так заводился от простого поцелуя в пятнадцатилетнем возрасте, когда потерял невинность под трибунами стадиона в объятиях 17 – летней руководительницы группы поддержки одной из команд.
Дейн заставил себя подняться с дивана. Его так и подмывало совершить большую ошибку и передумать относительно своего ухода. Он поцеловал ее. Ему этого было недостаточно, но, возможно, большего она сегодня не вынесла бы.
В целом он не считал, что этот вечер пропал зря.
– Я позвоню тебе завтра, – сказал он и направился к двери. Она пошла его провожать, словно ее тянула к нему какая-то неведомая сила. Обернувшись у порога, Дейн подмигнул ей:
– Твой сексуальный голос способен завести меня даже по телефону.
Вдруг улыбка исчезла с ее лица. Как будто внезапно перегорела лампочка и погас свет.
– Я рада, что он тебе нравится, – бесцветным голосом проговорила она. – Когда Глин бил мальчика ножом, я так сильно кричала, что сорвала голос. Потом он восстановился, но стал не таким, каким был раньше.
Глава 9
Кэрол Джейнз ощущал такой мощный прилив жизненной энергии, что это даже причиняло ему боль. И еще сладостное ожидание, ощущение собственной силы. В какую-то минуту ему даже показалось, что он весь светится изнутри. Его всегда изумляло, как это люди не способны видеть силу? Впрочем, на его взгляд, большинство людей были последние дураки.
Это произойдет сегодня вечером!
Всего неделя миновала с прошлой пятницы. Такой короткий перерыв вроде бы выглядел необычно. Но предстоящее дело казалось удивительно легким, и он решил, что нет смысла откладывать. И потом, последний раз, в доме Виников, он пережил такие приятные ощущения, но они уже стали блекнуть. Пожалуй, не стоит брать недельный перерыв за правило. Хотя обычно ему даже нравилось оттягивать следующее дело, и порой ожидание длилось целый месяц. Время уходило на то, чтобы преодолеть различные препятствия и затруднения. С Жаклин Шитс все было проще простого. Она жила одна, и график ее жизни отличался навевающей скуку однообразностью. Нет, в самом деле, не надо откладывать.
Удивительно, но грубили ему почти одни только женщины. Правда, пару раз пришлось преподать урок и хамам мужского пола. Но с мужчинами все проходило хуже. Радости такие дела не приносили. И дело даже не в том, что мужчины физически сильнее женщин и их труднее наказать. Кэрол был достаточно крепок, чтобы разобраться почти с любым мужчиной, и постоянно поддерживал себя в хорошей форме, сделав из тренировок нечто вроде культа. Просто мужчины не могли подарить ему удовольствие, с ними сложно играть в «кошки-мышки». А именно от этой игры Кэрол получал особенное наслаждение. С мужчинами скучно, никакой остроты ощущений. Он ведь не гомосексуалист. Может быть, поэтому он иногда позволял себе снисходительно отнестись к мужской грубости. Да, он предпочитал женщин. Кому какое дело?
Весь день он что-то напевал себе под нос. Анетта отметила, что он, видимо, находится в прекрасном настроении.
– Должно быть, у вас большие планы на выходные, – произнесла она, и он уловил невольную нотку ревности в ее голосе. Ему это понравилось. Он, разумеется, знал, что Анетта хочет его. Но, увы, девица была не в его вкусе.
– Предстоит жаркое свидание, – ответил он, не сдерживая дрожь в своем голосе. Пускай фантазирует.
Джейнз стал думать о Жаклин Шитс, которая ждала его. Он уже побывал у нее в доме, поэтому мог очень живо представить себе все происходящее. Он знал, где она сидит, когда смотрит телевизор, который был, похоже, единственным в ее жизни развлечением. Знал, как выглядит ее спальня и в чем она спит: практичные пижамки. Узнав об этом во время своего тайного посещения ее дома, он не удивился. Вообще Кэрол предпочитал ночные рубашки, но пижама так пижама. Нет проблем. Жаклин Шитс снимет ее перед ним. Они все раздевались перед ним, ловя глазами блики на лезвии ножа.
Он осмотрел ее кухню. Ножи у Жаклин пребывали в жалком состоянии. Лезвия тупые. Такими и банан-то едва разрежешь. Она явно не любила готовить, не то что эта Виник, у той ножи были в полном порядке. Джейнз выбрал нож для нарезания мяса и унес домой, где наточил его, как лезвие бритвы, на что ушло целых два вечера. Хуже некуда работать тупым инструментом.
День тянулся невыносимо долго. Он с нетерпением ждал наступления вечера, когда, как говаривал отец, «начнется обряд». А еще он учил: «За грубость всегда полагается наказание».
Дейн позвонил Марли в семь утра. Просто для того, чтобы снова услышать ее голос и спросить, хорошо ли она спала. В ответ на ее раздраженные нотки он рассмеялся. Мысленно она все еще сопротивлялась ему, телесно… Накануне все прошло даже лучше, чем он думал: он поцеловал ее, и она не только не испугалась, но даже получила удовольствие. Большой шаг вперед, если вспомнить ее прошлое.
Все время, пока он ехал на работу, с его лица не сходила идиотская улыбка. Он поцеловал ее! Ну и что? Таким поцелуем не удивишь нынче даже подростка. Впрочем, что они, эти недоношенные жеребцы, знают? Им только и нужно, что помять «сиськи» да несколько раз слепо и тупо толкнуться в партнершу. Но Дейн, слава Богу, не зеленый юнец и знал, что чем медленнее, тем лучше. Кто знает, может быть, к тому времени, когда он ляжет с Марли в постель, он уже будет разочарован. Но после того, что случилось накануне вечером, в том, что рано или поздно он ляжет с ней в постель, Дейн уже не сомневался. У него голова кружилась от счастья, а радостные предчувствия толкались в нем, словно пузырьки шампанского.
Когда Дейн появился на службе, Трэммел уже сидел, откинувшись на спинку своего стула, и заспанными глазами наблюдал за его приближением. Вокруг них постоянно кто-то ходил, отовсюду неслась болтовня, беспрестанно трещали телефоны, надрывался факс и копировальный аппарат. Самый обычный день, но на душе у Дейна был праздник. Он все еще улыбался, когда подошел к электрическому кофейнику и налил две чашки кофе. Отпивая из одной, он вернулся к столу и протянул вторую Трэммелу.
– Судя по всему, кофеек тебе сейчас не повредит. Опять выдалась поганая ночка?
– Спасибо. – Трэммел осторожно пригубил, глядя на Дейна поверх ободка чашки. – Ночка выдалась скорее длинная, чем поганая. Как у тебя? Удалось вчера узнать что-нибудь интересное?
– Есть немного. Во-первых, я уже не такой скептик, как раньше.
У Трэммела округлились глаза. Потом он спросил:
– А Марли? Чем она занималась последние шесть лет?
– Приходила в себя, – лаконично ответил Дейн. – Арно Глин избил ее, пытался изнасиловать, а когда не получилось, он на ее глазах убил ребенка. Доктор Ивел говорил, что полученная травма сильно повредила, а возможно, и уничтожила ее парапсихологический дар. Видение убийства Надин Виник, очевидно, было ее первым видением за все шесть лет.
– Значит, дар возвращается?
Дейн пожал плечами.
– Кто знает? Пока на том все и закончилось. – «Слава Богу!»– Вчера вечером я поговорил с ней, задал несколько дополнительных вопросов о том, что она видела в пятницу вечером. И знаешь? Ей удалось припомнить кое-какие детали.
– Например?
– Убийца – детина около шести футов роста и в очень хорошей физической форме. И еще: он не с Юга.
Трэммел фыркнул.
– Это описание подходит к нам обоим.
– Но оно дополняет то, что у нас имелось до сих пор.
– Согласен. До сих пор у нас не имелось ровным счетом ничего. Поэтому эта информация, конечно, дополняет. В том случае, если мы примем всю эту парапсихологию всерьез. Жаль только, суд ее всерьез не примет. Насчет этого можешь быть спокоен.
– У нас нет выбора. Других наработок тоже нет. Парнишка не оставил следов. Так что я не побрезгую ни одной ниточкой, которая сможет привести меня к нему. А когда мы его возьмем, тогда будем думать над доказательствами.
– Между прочим, – медленно проговорил Трэммел, – мы уже беседовали с человеком, который отвечает описанию Марли.
– Да, я знаю. Ансел Виник. Силен как бык и, хоть прожил во Флориде больше двадцати лет, не избавился от среднезападного акцента.
Дейна это не удивляло. Он знал, что немногим некоренным южанам удается даже с течением времени выработать правильное произношение. А киношники с телевизионщиками, к примеру, даже не пытаются.
– Только что-то подсказывает мне, что это все же не он, – добавил Дейн.
– Да, но он имел такую возможность.
– А мотив? У Надин Виник не было ни любовника, ни приличной страховки. Ничего.
– Может, повздорили? Ну как это бывает, а? Мужик вышел из себя и…
– В медицинском заключении не упоминалось ни об одном синяке, который указывал бы на драку. Ее не просто убили, заметь, а зарезали.
– В учебниках пишут, что, когда на трупе обнаружены множественные ножевые ранения, это говорит о том, что убийца здорово разозлился на жертву. А если он убивает долго, значит, живет где-то неподалеку. И статистику ты знаешь не хуже меня. Когда убита женщина, дается восемьдесят процентов на то, что это дело рук мужа или любовника. Наконец, очень часто бывает так, что именно убийца, «обнаружив» труп, вызывает полицию. Все это подходит к Винику. По всем пунктам.
– Кроме первого. Если между ними и случилась ссора, то почему-то об этом никто не знает. Соседи ничего не слышали. К тому же считается, что Виники жили дружно. И потом, в поведении Ансела на работе в тот день не было замечено ничего необычного. Теперь. Ее изнасиловали, но спермы не обнаружено. Марли утверждает, что убийца использовал презерватив. Зачем это потребовалось бы Винику? Надин, черт возьми, была его законной женой! Если бы в ней нашли следы его спермы, это не вызвало бы никаких подозрений. Так что ему нечего было беспокоиться. А вот меня, – добавил он задумчиво, – волнуют ее пальцы. Зачем их было отрезать? И уносить? Ведь мы их так и не нашли. Бессмыслица, если только…
– Если только она не царапалась, – договорил за него Трэммел, сверкнув своими темными глазами. – Убийца не дурак и знал о том, что такое анализ на ДНК. Он отрезал пальцы и унес их с собой, чтобы наши эксперты не смогли взять образцы его кожи из-под ногтей жертвы.
– В то утро на Винике была рубаха с короткими рукавами, – вспомнил Дейн. – Не помнишь, были ли у него на руках царапины?
– Не было. Может быть, на груди или на предплечьях, но чаще в таких случаях следы ногтей находят на руках ниже локтя. А у Виника в этом смысле все было чисто.
– И не забывай про надрез в сетке от москитов. Если его проделал Виник, чтобы инсценировать взлом, то почему он сделал его таким незаметным? Тонкая игра? Но лично на меня Виник произвел впечатление простака. Нет, тут работал другой. Нам нужно опираться на Марли, ведь ее рассказ полностью согласуется с тем, что мы увидели на месте происшествия.
– Погоди-ка, – вдруг перебил Трэммел. – А про пальцы Надин, Марли что-нибудь говорила?
Дейн на мгновение задумался, потом отрицательно покачал головой.
– Нет, а такую деталь вообще забыть трудно.
Его обеспокоило то, что Марли не вспомнила про отрезанные пальцы. Он взял это на заметку с тем, чтобы спросить ее об этом в следующий раз.
– И тем не менее я бы снова побеседовал с Виником, – настаивал Трэммел. – Для очистки совести. Дейн пожал плечами.
– Я не против. Просто считаю, что мы зря потратим время.
В тот день Трэммел несколько раз пытался связаться с мистером Виником по телефону, когда отвлекался от более насущных дел. Но все без толку. Он звонил даже в ту транспортную компанию, где тот работал, но ему сказали, что Викик взял отпуск неделю назад, что вполне понятно, и его выхода на работу ждут по крайней мере не раньше чем еще через неделю.
– Похороны состоялись вчера, – сказал Дейн. – Может, он у друзей? Во всяком случае, мне понятно, черт возьми, почему он не дома. Пломбы уже сняли, но… Тебе бы хорошо там спалось?
Трэммел поморщился.
– Боюсь, что нет. Но как же нам с ним связаться?
– Спросим у соседей. Они наверняка знают.
Уже ближе к вечеру они подъехали к дому Виника. Вид у него был нежилой. Желтая лента, которая применяется в полиции для маркировки места происшествия, была убрана, но дом все равно не вписывался в окружающую обстановку, и было ясно, что после всего случившегося теперь уже никогда не впишется. На подъездной аллее стояла машина. Дейн ее узнал. Она стояла там же в субботу утром после убийства.
– Он дома.
Они поднялись на парадное крыльцо и постучали в дверь. Им никто не ответил. За дверью тишина. Трэммел обошел дом, постучал у черного хода, но тоже безрезультатно. Окна были плотно занавешены, и посмотреть на то, что делалось внутри, не было никакой возможности.
Двери заперты. Они постучали снова, громко назвали себя.
Тишина.
Дейн перешел к соседнему дому. На стук на крыльцо вышла хозяйка.
