Текст книги "Леди с Запада"
Автор книги: Линда Ховард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 3
На следующую ночь майор снова пришел к Виктории. Она не протестовала и не сопротивлялась, просто лежала неподвижно, вытянув руки вдоль тела. И на этот раз Мак-Лейн не ожидал от нее ничего другого, но боялся нового провала, и снова страх возвращал его в прошлое. Напрасно Мак-Лейн пытался возбудить свой безжизненный член, устроившись между раздвинутыми ногами неподвижно лежавшей женщины. Но его усилия были тщетны. Она была холодна как статуя и очень напоминала ему эту чертову Елену, вставшую из гроба, чтобы отомстить ему и посмеяться над ним.
Дрожа от ярости, майор сорвался с кровати, и вернулся в свою комнату. Холодный пот струился по его лицу и груди. Эта чертовка, благородная его женушка, лишила его мужской силы! Господи, а ведь он так долго мечтал о ней. Ну, не именно о ней, а о такой женщине, как она. О женщине, в чьих жилах течет голубая кровь, о женщине с прекрасными манерами и светским воспитанием. И вот он получил эту женщину, но получил ли, если не может овладеть ею?
Мак-Лейн беззвучно расхохотался. В этот момент он казался безумным. Да, у него была теперь его собственная леди, но он не знал, что с ней делать.
Сколько раз за последние двадцать лет он просыпался, ловя себя на том, что прикрывает руками свое мужское достоинство. Сколько раз в ночных кошмарах нож разъяренного мальчишки впивался в его плоть. Но это были всего лишь ночные – кошмары. Действительность была не так ужасна. Несколько недель он ходил с широко расставленными ногами, с трудом передвигая их. Его левое яичко было полностью изуродовано. Он жил как в аду до тех пор, пока не понял, что по-прежнему может иметь женщин. Стоило ему в этом убедиться, как он стал даже гордиться своим увечьем. Он уверял всех, что у него мужской силы больше, чем у любого мужчины с двумя яйцами. Все это было, но ночные кошмары не отпускали его. Да и о какой силе может теперь идти речь, если он не мог добиться эрекции! То, чего он больше всего боялся, стало реальностью.
Фрэнк Мак-Лейн сидел в темноте своей спальни и пытался как-то объяснить происшедшее. Почему он так унижен? Ведь у него никогда не было проблем с женщинами. Это случилось в первый раз. А может, дело не в нем, а в ней? Ну, конечно, это она виновата! Наверное, эти леди вообще в постели ни на что не годятся. Ну что ж, в конце концов, он заполучил свою леди. Она будет вести дом, носить красивые платья и выезжать в общество в Санта-Фе. Теперь он может завести знакомства с любыми шишками, ведь у нее такое происхождение и воспитание… Он совсем не хотел ее обрюхатить. Зачем ему эти сопливые дети? Чтобы отдать им свою вотчину? Ему вообще не, нужны наследники. Он здесь король, а теперь у него есть и королева. Он получил то, что хотел. И пусть его леди живет, сжав колени, если ей так нравится. Эти леди для того и созданы, чтобы обращаться с ними как с куклами, наряжать и увешивать украшениями.
Как же он раньше не догадался? Вот в чем была его ошибка! Ее надо беречь и холить и больше не прикасаться к ней. Понадобится баба, так он себе десять найдет, да еще таких, которые сумеют ублажить его как надо.
Вот Анжелина Гарсиа. Она, конечно, шлюха, но какая умелая. Ей уж точно не в тягость спать с мужчинами. Ему бы давно следовало пойти к Анжелине. Ведь с ним-то все в полном порядке! Он скинул ночную рубашку и начал поспешно одеваться. Сейчас у него будет женщина, настоящая женщина! У Анжелины была комната в маленькой пристройке, где раньше при этих идиотах Сарратах жили слуги. Что, они в доме не помещались? Теперь пристройку использовали как склад, а Кармита, Лола и Жуана – занимали две комнаты возле кухни. Анжелина жила в пристройке одна. Ее комната, обычно неряшливая , и грязная, была забита разной одеждой и едой.
Анжелина была пышной красавицей с большими грудями, страстным взглядом темных глаз и длинными черными волосами. Ей каждый день нужен был мужчина, и даже не один, а несколько.
Из-под двери Анжелины пробивался свет. Майор вошел без стука, сгорая от нетерпения, Он застал ее в постели с одним из погонщиков, который при виде хозяина вскочил и стал поспешно одеваться.
Анжелина сначала удивилась, увидев майора, ведь прошел всего один день, как он женился, но потом, словно все поняв, самодовольно улыбнулась.
– Выкатывайся поскорее, – рявкнул майор работнику. Тот тоже был поражен появлением хозяина , и, уж конечно, не откажет себе в удовольствии завтра рассказать об этом.
Анжелина картинно откинулась на подушки, простыня соскользнула как бы невзначай, обнажив ее грудь.
– Видно, твоя красавица леди ничего тебе дать не может, а? – проворковала она удовлетворенно.
В ее голосе не было удивления, слишком уж хорошо изучила она майора. Мужчиной он был никудышным, но Анжелина его, конечно, нахваливала, как могла. Она была женщиной опытной. Жизнь на ранчо ее вполне устраивала, и она старалась выполнять все прихоти.
– Ничего она не может! – недовольно проворчал майор, расстегивая штаны. – Даже член у меня не встал, – зло добавил он, и Анжелина чуть не расхохоталась. Она ясно представила себе, что произошло с майором в первую брачную ночь, и едва сдержалась: если Мак-Лейн заметит хоть тень улыбки на ее лице, то ей несдобровать.
– Да, она у тебя холодна как рыба, – ответила Анжелина и раскрыла хозяину свои объятия.
Мак-Лейн был уже близок к оргазму, у него все было отлично.
– А ну-ка, изогнись, – скомандовал он Анжелине, – я хочу вот так…
Виктория с удовольствием погрузилась в домашние заботы, которым, казалось, нет конца. Они успокаивали ее. Каждый день она придумывала себе новые и новые дела, чтобы не оставалось времени на грустные раздумья. Конечно, своим хорошим настроением она была обязана в основном тому, что майор больше не приходил к ней в спальню. Но и шитье тоже оказывало благотворное воздействие.
– Мы с тобой греемся на солнышке, как две старые кошки, – рассмеялась Эмма. Она сделала несколько стежков и зевнула.
– Здесь так хорошо, – отозвалась Виктория.
Она начинала все больше ценить природу и климат здешних мест. Стоял июнь. В полдень солнце припекало довольно сильно, но воздух был сух и свеж, и жара почти не ощущалась. Ночи были прохладными, и под одеялом было вполне уютно. Дома, на юге, все было по-другому. Сильная влажность делала воздух удушающим.
– Да, очень. – Эмма переложила юбку в своей корзинке. – По-моему, это уже бесполезно чинить. Но вот скатерть еще можно привести в порядок.
Эмма снова зевнула. В ее голосе слышались спокойствие и удовлетворение.
– А сиеста – штука довольно заразительная.
– Ты права, – согласилась Виктория. – Но у нас ведь тоже было что-то подобное. Помнишь, если вечером намечались танцы, то мы днем ложились отдыхать.
– Как давно это было. Целых пять лет прошло.
– Да, целых пять лет.
Больше они не стали вспоминать о прошлом. Слишком разительные перемены произошли за эти годы, и отнюдь не к лучшему. Сколько жизней унесла война, сколько семей разрушила…
Эмма встала, и Виктория последовала за ней. Она подумала, что Селия давно пропала у них из виду и, пожалуй, пора ее поискать.
– Пойду поищу Селию, – сказала она сестре.
– Да, пойди, а то этот Гарнет вечно крутится возле нее, – согласилась Эмма.
Викторию настораживало поведение Тарнета. Все время он торчит возле дома, подкарауливая Селию, как будто у него других дел не было. И хотя до сих пор он не делал ничего, к чему можно было придраться, она беспокоилась за Селию. Если она опять увидит его рядом с сестрой, пожалуй, надо будет сказать майору. Правда, Виктория была почти уверена, что ее супруг ничего не предпримет и не захочет ссориться со своим управляющим.
– Хочешь, я пойду с тобой? – спросила Эмма.
Она все время старалась быть рядом с сестрой и помогать ей в чем только возможно. А Виктория теперь часто нуждалась в поддержке. Но Эмма была слишком чувствительна, и Виктория опасалась, что конфликт с Гарнетом сильно подействует на нее.
– Спасибо, Эмма, я схожу одна. – Виктория беспечно улыбнулась и покачала головой. – Она, наверное, как всегда, в конюшнях. Я просто попрошу ее прийти помочь нам с шитьем.
– Господи, если бы она только могла понять!.. – воскликнула Эмма.
– Тогда это была бы уже не Селия.
Виктория не стала проходить через дом, а открыла калитку и вышла со двора. Все служебные постройки располагались полукругом вокруг дома, со стороны его правого крыла. Здесь были погреба, сараи, складские помещения, огромный амбар и конюшни. Справа от дома тянулись загоны для скота. До конюшни надо было пройти ярдов сто под палящим солнцем, и Виктория пожалела, что вышла с непокрытой головой.
В конюшнях было прохладно и сумрачно. Пахло лошадьми, смазанной упряжью и соломой. После яркого света Виктория почти ничего не видела и остановилась в дверях, чтобы глаза привыкли к темноте. Наконец она смогла различать предметы и сразу заметила Селию в дальнем конце конюшни. Девушка залезла на высокую ограду стойла и протягивала что-то стоявшей там лошади.
Виктория пригляделась и узнала Рубио, лучшего жеребца майора, которым он страшно гордился. Жеребец недавно убил мексиканца, который был к нему приставлен, но майора это не смутило. Он с удовольствием рассказывал всем и каждому, какой он сильный и злой. Потому Виктория не на шутку испугалась, увидев сестру подле его стойла. Она сделала шаг вперед, но побоялась позвать Селию. Неизвестно, как этот норовистый жеребец отреагирует на звук ее голоса.
В дверном проеме в противоположной части конюшни показался мужской силуэт. Виктория узнала Гарнета и ускорила шаг.
Почуяв Гарнета, жеребец забеспокоился и, отойдя в дальний угол стойла, начал бить копытом о землю.
Селия повернулась к вошедшему.
– Вы напугали его, – сказала она укоризненно, – он уже совсем было взял сахар у меня из рук.
Гарнет не заметил Викторию, хотя она была рядом, и подошел к девушке. Он положил ей руку на колено и провел ладонью вверх, к бедру.
– Дайте-ка я помогу вам слезть. Селия засмеялась, и ее голосок зазвенел серебряным колокольчиком.
– Я и сама отлично слезу!
Виктория, с трудом сдерживаясь, подошла к сестре.
– Конечно, ты можешь сама, – сказала она ровным голосом, – пойдем-ка скорей домой. Нам нужна твоя помощь, очень много шитья накопилось.
Как всегда послушная, Селия спрыгнула на покрытый соломой пол.
– А я и забыла, – ответила она извиняющимся тоном. – Знаешь, я разговаривала с Рубио. Правда, – он красивый?
Да, Рубио был очень красив, дик и опасен. Это был огромный мускулистый жеребец темно-рыжей масти. Виктория согласилась бы с сестрой, если бы не глаза Рубио. Они были такие злобные, что становилось страшно. Это был жеребец-убийца, но Селия этого не замечала. Она видела только красоту.
– Он очень красивый, – согласилась Виктория, – а сейчас беги домой и помой руки. Пора приниматься за дела.
– Уже бегу, – сказала Селия и устремилась к дому, тихонечко напевая на ходу.
Виктория обернулась к Гарнету и встретила его враждебный взгляд.
– Мистер Гарнет, – сказала она, стараясь сохранять спокойствие, – выслушайте внимательно то, что я вам скажу. Второй раз я не буду повторять. Оставьте в покое мою сестру. Не смейте к ней прикасаться.
Гарнет ухмыльнулся и шагнул навстречу Виктории.
– А если нет? Что вы со мной сделаете?
– Я скажу мистеру Мак-Лейну, что вы пренебрегаете своими обязанностями и не даете прохода Селии.
Гарнет расхохотался, мрачно глядя на Викторию.
– Ну, вы меня прямо испугали, хозяйка. Да он вам ответит, что не следует совать нос не в свои дела. Я управляю имением, и майор во всем на меня полагается. Ему без меня никак не обойтись.
– Зато я без тебя обойдусь прекрасно, – раздался голос Ропера из-за спины Гарнета. ешь, мне очень понравилась эта мысль.
Гарнет обернулся, и лицо его исказилось от ненависти. Раньше он был только зол, а теперь пришел в ярость.
– Не твое это дело.
– Захочу, так будет мое, – продолжал Ропер, стоя в дверном проеме. Свет падал сзади, и невозможно было разглядеть выражение его лица, но по тону, с которым он говорил, Виктория поняла, что отступать он не намерен.
– Оставь девчонку в покое.
– Чтобы она досталась тебе, да?
– Нет, мне она не нужна, но и ты ее не получишь.
Гарнет сделал движение правой рукой, но не успел даже коснуться револьвера, как Ропер уже нацелил на него свой. Виктория даже не заметила, чтобы он пошевельнулся.
Гарнет замер. Холодный пот выступил у него на лбу.
– Клянись, – спокойно сказал Ропер, – что оставишь девчонку в покое.
Не в правилах Гарнета было отступать, но выбора у него не было, если, конечно, он хотел остаться живым. Затаив дыхание, Виктория проследила, как ОН повернулся и скрылся в дверном проеме. Она заставила себя посмотреть на Ропера, входившего в конюшню.
– Спасибо вам, – сказала Виктория.
– Вы нажили себе врага.
– Вы также, – насмешливо сказала она.
– Мы с Гарнетом давние враги, – Ропер внимательно посмотрел на нее, – рано или поздно один из нас убьет другого.
– Так вы просто припугнули его?
– Не все ли равно, важно то, что он теперь, оставит в покое вашу слабоумную сестру.
– Селия вовсе не слабоумная! – Виктория сжала кулаки. – Она умная девушка, просто не такая, как все. И не смейте называть ее слабоумной.
Виктория покраснела от возмущения.
– Не похожа на других, говорите? Чем же это? – насмешливо спросил Ропер.
В самом деле, как это объяснить? Селия была почти взрослой девушкой, но сохранила детскую непосредственность и жизнерадостность. Как это назвать? Простотой? Глупостью? Она была слишком чувствительна и никогда бы не смогла свыкнуться с темными сторонами жизни. Сознание Селии просто не воспринимало все то, что было ей враждебно.
– Она… Она не видит ни уродства, ни зла, – сказала Виктория, с трудом подбирая слова. – Ей кажется, что все вокруг такие же добрые и чистые, как она сама.
– Ах вот как. Ну, так это еще хуже, чем слабоумие. Значит, она просто дура, из-за нее у вас могут быть большие неприятности.
Ропер снял седло с ограждения и приблизился к Виктории. Она же решила не отступать и, гордо вскинув голову, смотрела на него. Их взгляды встретились, и по спине Виктории пробежал холодок. Его темно-зеленые глаза блестели из-под низко надвинутой шляпы. Виктория стояла как завороженная и смотрела на него не отрываясь. Странное незнакомое возбуждение охватило молодую женщину. Сердце ее отчаянно билось. Она привыкла считать, что от мужчины, достойного ее внимания, может исходить только запах одеколона и мыла для бритья. А сейчас запах мужского пота заставил ее потерять самообладание настолько, что она с трудом держалась на ногах и чувствовала дикую слабость.
Виктория понимала, что нельзя допускать ни подобной близости, ни подобных ощущений, и все-таки не могла сделать ни шагу назад.
– Отправляйтесь домой, – жестко сказал Ропер, – вам нечего здесь делать.
Виктория не поняла, о каком доме он говорил: о том, откуда она приехала, или о том, где была сейчас, но подозревала, что речь шла о ее родном доме и что он будет рад, если она уедет.
– Еще раз благодарю, – ответила она расправив плечи и, гордо подняв голову, направилась к выходу. Она старалась сохранить достоинство, но, кто знает, может быть, он догадался о тех ощущениях, которые охватили ее? Конечно, Виктория боялась его и была на него зла, и все-таки он разбудил в ней нечто такое, о чем она даже не подозревала.
Виктория вышла из конюшни и зажмурилась от яркого солнечного света. Когда она подняла глаза, перед ней стояла молодая женщина с роскошной фигурой и блестящими, рассыпавшимися по плечам Черными волосами. У нее были огромные темные с поволокой глаза и красные чувственные губы. Белая блуза с глубоким вырезом открывала ее полные плечи. Женщина не носила нижних юбок, и ее крутые бедра ''четко очерчивались при каждом дуновении ветерка.
Она смело встретила взгляд молодой хозяйки ранчо – гладко причесанной, с туго стянутым на затылке пучком, в блузке с высоким воротником и длинными рукавами, в скромной голубой юбке.
Эту женщину Виктория заметила еще по приезде и приняла ее за дочь Кармиты. У Виктории была прекрасная память на имена, и она мгновенно вспомнила, что Кармита назвала ее Анжелиной Гарсиа. Это звучное имя очень подходило ей. Женщина напоминала распустившуюся ароматную розу.
Поскольку Анжелина не работала в доме, Виктория решила, что она жена одного из работников на ранчо, но никак не могла понять, где же она живет с мужем.
– Привет, я Виктория Уэй… Мак-Лейн, – сказала она, подойдя к молодой женщине с приветливой улыбкой.
Виктория не могла привыкнуть к своему новому имени. Красотка пристально взглянула ей в глаза и, откинув назад свои роскошные волосы, ответила:
– А я Анжелина.
– Я видела вас в день приезда. Мне очень жаль, что до сих пор не поговорила с вами. Скажите, пожалуйста, кто из здешних мужчин – ваш муж?
– Да никто! – Анжелина откровенно расхохоталась. – И чего ради мне идти замуж? – В ее голосе слышались удовлетворение и насмешка.
Не замужем… Это показалось Виктории совершенно непонятным. Значит, она жила с мужчиной без церковного благословения? Виктория покраснела от смущения. Бедная девочка, ей приходится терпеть такие унижения, а тут еще хозяйка со своими вопросами. Но Анжелина вовсе не производила впечатление смущенной женщины, которая несет бремя вины. Виктория поняла, что ей следует немедленно вернуться в дом. Там она хоть ограждена от встреч с подобными людьми. Настоящая леди никогда не позволит себе опуститься до беседы с женщиной, обесчестившей себя сожительством с мужчиной без брака. Она также ни в коем случае не должна беседовать и с работниками своего мужа один на один в темной конюшне. Или она больше не леди? Что бы там ни было, но Виктория не ушла и попыталась продолжить разговор.
– У вас кто-то есть? – наивно спросила она. Конечно, вопрос был бестактен, но ничего лучшего Виктории в голову не пришло.
В ответ Анжелина опять расхохоталась:
– Да у меня их полным-полно, ясно? Все мужчины ранчо – мои. И ваш муж – тоже. – Она с вызовом посмотрела на молодую хозяйку:
– Ваш муж пришел ко мне на вторую ночь после свадьбы. Мы тут все решили, что это, очень смешно.
Побледнев, Виктория отвернулась и резко зашагала к дому. Но было поздно – победа осталась за Анжелиной. Униженная и оскорбленная, Виктория шла не разбирая дороги, пока не налетела на какого-то мужчину, шедшего ей навстречу. Сильные руки ухватили ее за плечи, и Виктория оказалась прижатой к его груди.
Это был Ропер. Он вел лошадь через двор. Она была настолько расстроена, что даже не подумала о том, что он легко мог избежать этого столкновения. Ведь он-то ее видел, и ему стоило сделать только шаг в сторону. Виктория отступила назад и почти беззвучно принесла ему свои извинения. Ропер посмотрел на потрясенную бледную женщину, потом на Анжелину, стоявшую прислонившись к стенке. По ее торжествующему виду он сразу догадался, что произошло между ними.
– Не обращайте внимания на Анжелину, – сказал он Виктории, поддавшись непреодолимому желанию успокоить ее, – она просто злобная ведьма, и ничего больше.
Ему захотелось обнять ее за плечи и прижать к себе. А какой волшебный аромат исходил от ее тела, аромат свежести и чистоты… Огонь разлился по жилам Ропера, и желание вновь охватило его.
От его слов Виктория побледнела еще больше, но гордо подняла голову и отошла в сторону.
– Благодарю вас, мистер Ропер, – ответила она спокойно, – со мной все в порядке.
Он посмотрел ей вслед и направился к Анжелине. Она зазывно улыбнулась и двинулась ему навстречу. Однако совершенно напрасно она демонстрировала свои прелести. Ропер оставался к ним равнодушным. С тех пор, как он появился на ранчо, она не раз пыталась затащить его к себе в постель, но безуспешно. Никогда еще ни один мужчина не сопротивлялся ей так долго. Анжелина никак не могла понять причину такого странного поведения, ведь она славилась своей красотой и была единственной стоящей женщиной на ранчо.
В конце концов она решила, что он ревнует ее к остальным мужчинам, которые уже пользовались ее услугами. Это ее рассердило. Ропер стал для нее еще желаннее. Рано или поздно он капитулирует, и это будет славная победа. Анжелина поправила платье так, чтобы ее грудь предстала во всей; красе, но Ропер даже не взглянул на предлагаемые ему сокровища.
– Что ты ей сказала? – жестко спросил он, глядя ей прямо в глаза пронзительным, холодным взглядом.
– Этой смешной леди? – Анжелина пожала плечами и скорчила гримасу:
– Да ничего особенного. Терпеть не могу баб. Я люблю мужчин, ты же знаешь, – и она озарила его еще одной улыбкой.
– Что ты ей сказала? – повторил он тем же ледяным тоном.
Анжелина почувствовала, что холодеет от страха.
– – Я сказала ей, что майор приходил ко мне на вторую ночь после свадьбы. Это правда! Ты и сам это знаешь. Думаешь, она расскажет ему? – спросила Анжелина, придвигаясь к Роперу.
– Очень может быть, – ответил он, желая припугнуть ее.
Несмотря на страх, Анжелина решила воспользоваться тем, что Ропер задержался рядом с ней, и уже прижималась грудью к его руке.
Однако это не произвело на Ропера никакого впечатления. Он вскочил в седло и пришпорил лошадь.
Ропер был недоволен собой. Он всегда считал себя жестким, даже жестоким человеком. Ему было всего тринадцать, когда на его глазах убили отца и изнасиловали мать. В четырнадцать он сам впервые убил человека – какого-то бродягу, который хотел отнять у них с братом скудные запасы еды. Двадцать лет подряд братья готовились к мщению. Они копили деньги, цент за центом, и тщательно планировали операцию. Для них не существовало ничего, кроме одной цели: уничтожить Мак-Лейна и вернуть себе землю Сарратов.
Ропер никогда не совал нос в чужие дела и не допускал, чтобы к нему кто-то лез в душу. А сегодня он дважды в течение нескольких минут изменил своим правилам, и все из-за одной и той же женщины. Да не все ли ему равно, обесчестит ли кто-нибудь эту маленькую простушку или нет? Он никогда бы не вмешался, если бы Виктория не вступила в борьбу с Гарнетом. Она не испугалась его, а он, Ропер, был единственным человеком на ранчо, который мог помочь ей. Все это так, но теперь в любой момент можно ждать выстрела в спину. И все из-за женщины
У него сравнительно рано появились женщины, но все они были случайными ничего для него не значили. Он престо удовлетворял свои сексуальные потребности, и только. Ропер любил женщин, но никогда не был влюблен. Ему нравилась их нежность и хрупкость, сладковатый запах тела, их ласковые руки, с готовностью обвивавшиеся вокруг его шеи. Он доставлял им удовольствие, и они с восторгом отдавались ему. Он испытывал настоящее наслаждение в постели только тогда, когда женщина полностью разделяла его с ним.
У него было много женщин, но ни одну он не желал, так страстно, как Викторию. Это было не просто сильное физическое влечение, может, потому что она настоящая леди и совершенно не похожа на других женщин. Однако он не должен забывать, что она жена его врага, и, когда месть свершится, руки Ропера будут не просто обагрены кровью, а кровью ее мужа.
Все это так. Но она нужна ему, и никакие доводы не имели значения. Ропера восхищала ее гордость и выдержка. Как достойно она повела себя, узнав о неверности мужа! Как храбро бросилась на защиту младшей сестры! Здесь она была одинока и беззащитна. Несчастный брак стал для нее ловушкой. Ропер сожалел, что она не прислушалась к его словам и не захотела вернуться домой в Огасту. Может быть, он сумел бы ее забыть, если бы не встречал каждый день. И все-таки нельзя допустить, чтобы она разрушила его планы…
Виктория сразу прошла в свою комнату и опустилась на кушетку. Никогда еще она не чувствовала себя такой униженной и не была так разгневана. И вовсе не из-за того, что супруг ходил к другой женщине. Это ее ничуть не волновало. Напротив, она даже была благодарна этой несчастной, которая соглашалась делить постель с майором и давала ей возможность спокойно спать по ночам. Ей был невыносим и оскорбителен тот факт, что о его предательстве было известно всем. И еще то, что он пошел к этой шлюхе, когда и суток не прошло с момента их венчания. Конечно, можно было не верить Анжелине. Но по глазам Ропера, обычно совершенно бесстрастным, в которых она сегодня заметила сочувствие и жалость, Виктория поняла, что все сказанное было правдой.
Несомненно, что и прислуга была в курсе. Неудивительно, что Кармита была так предупредительна и смотрела на хозяйку с откровенным сочувствием.
И все-таки она Виктория Мадлен Мэри Уэйверли. Она с детства впитала традиции старинного благородного рода, но, повзрослев, поняла, что без денег они мало что значат. Однако гордость была у нее в крови, она составляла неотъемлемую часть ее существа, как и аристократическая утонченность лица.
Муж нанес ей такое оскорбление, которого не могла бы простить ни одна женщина. И после всего случившегося ей предстояло жить с ним, не имея ни малейшей возможности ни отомстить ему за причиненное оскорбление, ни уйти. Можно было бы распустить слух о его бессилии, но это претило ее натуре, ее понятию о благородстве. И несмотря ни на что, она никогда не нанесет ему публичного оскорбления.
Оставалось только одно – продолжать жить так, будто ничего не произошло, и заставить всех вести себя подобным образом, по крайней мере в ее присутствии.
Конечно, пребывание на ранчо Анжелины злило Викторию. Только теперь она начала понимать разговоры, которые слышала еще в детстве. Рассказывали, что многие мужчины имеют любовниц, но они так тщательно скрывали это от жен, что те даже не догадывались об их существовании.
Да, с присутствием Анжелины на ранчо придется смириться так же, как и со всем остальным. Ведь если Виктория добьется ее удаления, все поймут, что она сделала это из ревности, из ревности к шлюхе.
Грустные размышления, Виктории были прерваны тихим стуком в дверь. В комнату заглянула Селили.
– Я думала; мы будем чинить белье, – сказала она сестре. В голосе девушки не было укора, только удивление.
Виктория с трудом поднялась с кушетки.
– Зайди, дорогая, и посиди со мной немного.
Как ни трудно говорить об этом, но она должна наконец объяснить Селии, в каком окружении они живут, чего, следует опасаться и почему нельзя близко подпускать к себе Гарнета и других мужчин. Виктория обязана это сделать, и откладывать больше нельзя.
Селия с радостью устроилась подле сестры. Она ей полностью доверяла. Именно Виктория с Детства была ей защитой и опорой: бинтовала ей разбитые коленки, отвечала на ее бесчисленные вопросы, успокаивала ее по ночам, когда она просыпалась от страха. Сейчас она собиралась о чем-то попросить сестру и в нерешительности накручивала на палец белокурый локон.
– Как ты думаешь, майор разрешит мне покататься верхов на Рубио? Мне так этого хочется. Виктория встревожено взглянула на сестру:
– Не думаю, дорогая, Рубио – жеребец, а жеребцов не используют для верховых прогулок. Они слишком своенравны и опасны.
– Но ведь мистер Ропер катается на нем. Я сама видела, – не отступала Селия.
Имя Ропера, произнесенное сестрой, заставило Викторию вздрогнуть.
– Мистер Ропер не катается на жеребце, моя Милая, он его объезжает. Мистер Ропер – сильный мужчина и опытный наездник. А ты слабенькая девочка. Селия на минутку задумалась. Конечно, сестра была права, но ей так хотелось покататься на Рубио.
– Я ведь хорошо скачу верхом! – воскликнула она.
– Селия, милочка, вспомни, сколько времени прошло с тех пор, как мы в последний раз катались верхом. Мы уже все перезабыли и потеряли форму. А с тех пор, как у нас забрали лошадей, ты каталась только на пони, – возразила Виктория.
Это было еще одним последствием войны. В самом начале боевых действий всех лошадей забрали для армии.
Селия так расстроилась, что Виктория притянула ее к себе и погладила по голове.
– Не расстраивайся. Хочешь, я попрошу майора, чтобы он выделил нам лошадей для прогулок верхом? Как было бы замечательно вместе покататься! Когда-то мы с Эммой не вылезали из седла. – В голосе Виктории зазвучали грустные, ноты, а Селия сразу уловила их и постаралась как можно радостнее улыбнуться.
– Так ты поговоришь с ним? Я мечтаю о прогулках верхом! – с энтузиазмом воскликнула она.
– – Непременно, сегодня же вечером и поговорю. – Виктория замолчала, стараясь собраться с мыслями.
Теперь предстоял разговор о Гарнете.
– Дорогая, я хочу объяснить тебе кое-что важное, – начала она.
Селия кивнула, и выражение ее лица стало серьезным.
– Мистер Гарнет, – нахмурившись, продолжала Виктория, – мистер Тарнет – порочный человек. Он может причините тебе страшное зло. Будь с ним осторожна. Не позволяй ему дотрагиваться до тебя и никогда не оставайся с ним наедине
– Причинить мне зло? Как это? – Селия была скорее заинтересована, чем испугана.
Виктория опасалась, что сестра начнет интересоваться подробностями и не отнесется всерьез к ее предостережениям.
– Есть такие вещи, – с трудом подбирая слова, ответила Виктория, – которые мужчина может сделать с женщиной… причинить ей боль, обидеть..
Селия кивнула:
– Избить, да?
– Ну да, и это тоже. Но и многое другое, еще более ужасное.
– Да скажи же наконец, что именно! Выхода не было. Виктория глубоко вздохнула:
– Он может задрать тебе юбку и потрогать у тебя между ног
Селия чуть не подпрыгнула
– Черт меня побери, если я позволю!
Как-то раз она слышала эти слова от погонщика, и они ей понравились. Но, как и все стоящее и интересное, это были запрещенные слова. Селия произносила их только мысленно а сейчас они неожиданно вырвались наружу
Виктория с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться. Конечно, раньше бы она отчитала Селию за подобную выходку, а сейчас не стала
– Пусть только подойдет ко мне, – возбужденно воскликнула девушка, – я его поколочу!
– Успокойся, милочка Ты просто не должна оставаться с ним наедине, понимаешь? И с другими мужчинами – тоже. Я им не доверяю.
– И мистеру Роперу не доверяешь? При упоминании этого имени у Виктории пробежал холодок по спине.
– Нет, – ответила Виктория, – я думаю, что мистер Ропер не опасен для нас. Он даже запретил мистеру Гарнету подходить к тебе.
– Мне нравится мистер Ропер, – кивнула в ответ Селия.
Виктория с облегчением вздохнула и обняла сестру Слава Богу, все было сказано, и Селия, кажется, поняла.
Странно, она была уверена в Ропере, когда речь шла о младшей сестре, он, несомненно, встанет на ее защиту. Но сама она не чувствовала себя рядом с ним в безопасности. Напротив, в его присутствии ею овладевала какая-то непонятная слабость. Ей бы тоже не мешало следовать совету, который она дала Селии относительно Гарнета, и никогда не оставаться с Ропером наедине.
