Текст книги "Дыры между ноздрями"

Автор книги: Линара Тимиргалиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Лучше давай о тебе, мудак – сказала она, глядя снизу-вверх. – Зачем тебе бомба? Хочешь взорвать перевалочную станцию Беляев, отрезать Землю от Марса и устроить тут переворот? И кто будет здесь править, ты и твои дружки? Ты, наверное, и в школе не мог команду футбольную организовать так, чтобы забить хотя бы один гол. Ненавижу дилетантов, фанатиков и идеалистов вроде тебя, ненавижу всем что у меня внутри!

– Сдавайтесь прямо сейчас, или мы откроем огонь! – настаивал громкоговоритель.

Мужчина поднялся, отошёл от Самболь и отвернулся, поникнув головой и опустив оружие.

– Ты сказал «да что я понимаю», – говорил он. – Знаете, что они с нами сделали, когда мы устроили забастовку в шахте на Ио? Слышали про тюрьму на орбите Юпитера?

Несколько выстрелов пробили грудь и шею женщины с винтовкой. Мужчина выронил сигарету изо рта, которую пытался закурить, и вскинул дробовик, намотав его ремень на руку. Наблюдатели и Умник прижались к полу.

Самболь вытащила револьвер из кобуры и нажала на крючок, прицелившись в глаза мужчине. Бесшумно сверкнула вспышка и тот повалился, закрыв ладонями лицо.

Стальная дверь склада с дребезгом начала отъезжать в сторону. Вбежали бойцы спецотряда полиции.

Ослеплённый мужчина щупал ладонями пол и ползком перебирался к раненой женщине.

– Где ты? Детка, я ничего не вижу – бормотал он. – Слышу, как ты ужасно хрипишь. Наверное, кровь заполняет твою гортань. Где ты, милая, сейчас я найду тебя, всё будет хорошо... Знаешь, в той тюрьме на Юпитере, меня однажды посадили в карцер, в стеклянной купол, где ты жаришься на Солнце и никак не можешь от него спрятаться. Я закрывал лицо ладонями, думал о тебе, и потому выдержал всё... Дай мне только обнять тебя напоследок...

Когда он дополз до тела своей любимой, к нему подошёл боец и прострелил ему голову из пистолета.

– Зачем? – спросила Самболь, поднимаясь на ноги.

– Оказал сопротивление при аресте – ответил боец.

– Меня ждёт такая же участь, офицер Нгуен? – спросил Умник.

– Может быть. Но не сегодня, я слишком устала. Ты не растерял своё дерьмо?

– Всегда к вашим услугам, офицер – улыбнулся Умник.

* * *

– Сегодня полиция Марса обнародовала имена троих террористов, совершивших нападение на склад взрывчатых веществ горнодобывающей компании «Урал-Бергверке». Ибрагим Коулман, тридцать девять лет. В прошлом шахтёр на спутнике Юпитера Ио. Несколько раз был осуждён за грабежи, разбойные нападения и саботаж горных работ. Надежда Гленн, тридцать два года. Работала на открытом месторождении во впадине Нили. Хуан Лебедев, тридцать пять лет. Инженер-геолог и специалист по взрывным работам той же компании «Урал-Бергверке». Хуан мог знать о поставке...

Трейси выключила телевизор.

– Оставь, включи обратно – сказала Самболь и попыталась отнять пульт.

Они лежали на кровати.

– Хватит на сегодня новостей – сказала Трейси.

– Но они так и не сказали о бомбе. Что её уже там не было.

– Ну и что, правительство всегда врёт в новостях!

– Да, но значит эта бомба может быть и где‑то здесь, и рванёт в любой момент.

– Ничего, ты меня своим телом от взрыва прикроешь!

– Хм-м, и как же я это сделаю? – улыбнулась Самболь. – Может быть, вот так?

– Да, примерно так.

Самболь подняла тонкую прямоугольную подвеску с цепочки на груди Трейси и ткнула её конец в порошок, рассыпанный в фольге из‑под жевательной резинки.

Она снова видела Юпитер. Возможно, он постоянно вспоминался ей потому что его вид по-настоящему впечатлял тогда, на войне в космосе. Только теперь она решила, что поняла и весь смысл того, зачем вокруг него бесконечно крутятся угнетаемые в орбитальных тюрьмах заключённые, и рабочие в глубоких шахтах на спутниках. Все они надеялись, что Юпитер станет наконец новой звездой, более счастливой, чем стареющее Солнце.

– Я схожу на эту консультацию, Трейси – сказала Самболь, уставившись в потолок, и не услышала ответа.

Трейси спала, повернувшись спиной, и почесала своё бедро. Самболь накрыла её одеялом.

Марсианские женщины

Агнешка, лёжа в постели, дотянулась рукой до шнура и приоткрыла жалюзи. Наступало утро по единому космическому времени, однако здешнее Солнце, казалось, много дней висело на одном и том же месте в пёстром небосводе. Оно очень медленно ползло к своему зениту – один день здесь занимал почти весь год.

Из центра города вздымался гранёный минарет из белого камня, распускавшийся в вершине как цветок. Выше него был только зеркальный небоскрёб межпланетного банка, затерявшийся в мутных облаках. С вершины минарета транслировался мужской голос, нараспев призывавший людей молиться. Он был записан на плёнку и передавался из динамиков под каменными лепестками, отчего приобретал металлическое звучание.

Надир провёл указательным пальцем по горбинке на носу Агнешки и вскочил с кровати, чтобы пройтись по небольшому коридору и скрыться за дверью ванной комнаты. По пути он включил вентилятор на потолке.

– Ты собираешься уходить? – спросила Агнешка, поёживаясь от ветерка и потирая свои плечи. – А, ты за этим...

В ванной зашипела вода и было слышно, как её струи бьются о стенки душевой кабины. Агнешка приподнялась и стала разглядывать город сквозь жалюзи. Когда Надир обтёрся полотенцем и вернулся, она вдохнула и собралась что‑то сказать, но он жестом попросил её не продолжать. Он натянул чистые брюки и выглаженную белую рубаху из гардероба, сел на колени и начал кланяться углу комнаты, касаясь лбом ковра. Агнешка умилённо улыбалась при виде проступавших лопаток на его спине. Её золотые зубы блестели на свету из окна.

– А куда собралась ты? Что за работа? – спросил он после молитвы, усевшись на ковре.

– Марсиане, отщепенцы. Наивные ребята. Произносят громкие слова, а когда доходит дело до драки они мочатся в штаны.

– Что в этом плохого? – Надир лёг в кровать рядом с Агнешкой.

– В чём?

– В том, чтобы мочиться в штаны от страха? Когда я был Фидаином, в первом бою у меня из члена вылетела трубка и я залил весь свой скафандр.

– Тебе не стыдно об этом говорить?

– Нет. Разве тебе знакомо чувство стыда?

Надир приложился головой к выступающему животу Агнешки. Она почувствовала на коже его колючую бороду, и запустила в неё свои пальцы.

– Оставайся здесь, будешь работать на шейха. Он и так у тебя в долгу – сказал Надир.

– Я не смогу стать твоей женой и молиться на каждый рассвет.

– Займешься чем‑нибудь. У тебя разве нет других увлечений?

– В детстве я хотел играть музыку. Пока Кассам не подарил мне автомат чтобы расстреливать людей у стены. Это было куда веселее.

– Что, правда?

– Да. Я и сейчас думаю, что это было лучшее время в моей жизни. Днём стреляешь, вечером ешь сладости, ночью трахаешься. От конфет у меня тогда сгнили все зубы. Зато Кассам сделал мне новые перед свадьбой. Он был мне и отец, и муж, и любовник. А я была самой послушной из его жён. Он называл меня Младшей Дочерью.

– Так сильно любил тебя, что решил забросить на орбиту вместе с бомбой?

– Я и сама была согласна. Я бы ему и пятки вылизала, если бы он попросил. Не знаю, что тогда случилось, может электроника сломалась в радиационном поясе. Они навели меня как ракету, прицепили к реактивному движку. Когда топливо выгорело я всё летела и летела, пока не ударилась о станцию. Отскочила от неё, как бильярдный шарик. Потом долго болталась, одна. Вокруг одни только звёзды, а внизу голубая Земля. Сначала я подумала, что уже умерла. Ждала что появится Бог, или шайтан. Но никто не пришёл ко мне. Тогда я поняла, что совершенно одинока и никому на самом деле не нужна. Меня подобрал летевший мимо челнок, уж не знаю зачем. Потом я ушла от Фидаинов.

– Когда меня попросили взорвать себя, я сразу сдал бомбу властям. Сдался тебе этот Марс... Хочешь опять угрохать себя за чьи‑то глупые идеи?

– На Земле нет работы, Надир. Заводы летают на орбите и делают всё сами. Компании нанимают людей за гроши и заставляют в ужасных условиях осваивать планеты и астероиды. Новым мирам пора обрести независимость, чтобы самим распоряжаться своими судьбами и богатствами.

– Ты это сама только что придумала?

Агнешка засмеялась, сверкая зубами.

– Прочитала в бюллетене фронта освобождения Марса и Фобоса.

– Ты разве веришь в эту чепуху?

– Может я делаю это ради денег.

– Да ну, зачем тебе деньги. Что, купишь на них себе живое сердце на рынке? Я же говорю, оставайся здесь, со мной.

– Ты такой смешной, когда отвешиваешь поклоны. Я же лопну от смеха, если останусь.

– Я не просто «отвешиваю поклоны», Агнешка. Я твёрдо стою на земле, а ты всё ещё барахтаешься в чёрном космосе. Ты как бешенная собака на улице. Ты дикарка, джахиль.

– Но тебе же нравятся дикарки.

– Ты моя джахиль – Надир снова приложился к её животу.

– Давай поедим, я хочу что‑нибудь съесть перед вылетом.

– Всё что я хочу съесть – прямо передо мной...

Она вспоминала тяжёлые и грубые руки своего настоящего отца, его небритое лицо, которым он прижимался к её щеке, и его дыхание с запахом дешёвых сигарет. Он бросил её с матерью в трущобах Париж-Абада, потому что искал лёгкой жизни. Но он был родным, и проявлял трепетную отеческую любовь, хоть от неё и остались только едва уловимые воспоминания из раннего детства. Кассам в отличие от него, был развязным и нечистым. Он предлагал множество удовольствий, однако кроме них ей всегда хотелось чего‑то большего. Она никогда не понимала, чего именно.

Агнешка увидела убитых людей, с пулевыми ранениями во всех частях тела. Их лица исказились в странных, неестественных гримасах. Они валялись в куче, как тряпичные куклы. Агнешке сдавило голову и нахлынула звенящая боль. Она пыталась произнести какие‑то слова, и вместо них получался лишь набор звуков. Затем рот перестал открываться, будто зубы слиплись от засохшего шоколада и ириса.

Надир ударил её ладонью по щеке. Агнешка от этого стала вертеть головой по подушке, закатив глаза. Надир достал небольшой флакон из её сумки, отсыпал розового порошка на палец и поднёс её к носу Агнешки, схватив её голову другой рукой. Она вдохнула и остановилась. Отдышавшись, Агнешка посмотрела в глаза Надиру, поднялась и начала одеваться.

– За дверью тебя ждут только смерть и шайтан – сказал Надир, присев на кровать.

Агнешка надела туфли, серый плащ и спрятала чёрные волосы под бежевым плактом.

– А вдруг я получу награду за твою голову? – спросил Надир.

– Ты слишком слаб чтобы меня предать. Да и чтобы любить – тоже.

Агнешка спрятала глаза под тёмными очками, взяла сумку и вышла. Спустившись в фойе гостиницы, она закинула несколько монет в торговый автомат и получила банку Мекка-Колы с пачкой рахат-лукума. В такси она раскрыла пачку и набила рот всем что там было, жадно разжёвывая металлическими зубами. Вкус сахара и шипучая кола немного успокоили её.

В зале ожидания космопорта люди молились перед вылетом, также как Надир. Перепрыгивая между их ровными рядами, Агнешка добралась до столика регистрации на рейс.

Космический лайнер компании «Люфтганза» рванул всеми маршевыми двигателями и за пару минут покинул атмосферу Венеры. Достигнув невесомости, Агнешка ослабила свой ремень. К ней подплыла стюардесса, хватаясь за спинки сидений.

– Вас разбудить для следующей молитвы? – спросила она.

– Я не верю в Бога. Люди одиноки, – ответила Агнешка и взяла в рот сигарету. – Дадите прикурить?

– Да, конечно.

Стюардесса подожгла сигарету электрической спиралью.

* * *

Трейси закрыла клапаны кислородных баллонов на пятьдесят третьем за смену скафандре. Она вытерла руки о свой комбинезон, достала из кармана магнитную карточку и провела её по часам рабочего времени у выхода. В раздевалке Трейси открыла свой шкафчик. На дверце был приклеен журнальный разворот с фотографией Патрисии Шарман, которая вскинула голову с довольным выражением лица. Трейси сняла комбинезон и повесила его внутри. Рядом, на скамье, сидела Евдокия – молодая гречанка, натягивавшая на себя длинное лёгкое платье.

– Как твоя Самболь, Трейси? – спросила она.

– Всё также. Но я стараюсь не давить на неё, ей надо решить самой, ты же понимаешь – сказала Трейси.

– Она должна понять, что значит быть настоящей женщиной. Тебе надо объяснить ей.

– Да-да...

– Сядь со мной, я хочу на тебя посмотреть.

Трейси присела так, что скамья была между ногами.

– Подними футболку – попросила Евдокия.

Она увидела проступающие кубики пресса у Трейси и приложила к её животу ладони.

– Ходишь в зал?

– Нет, занимаюсь дома. Не хочу, чтобы было видно живот и всё такое.

Евдокия зацокала.

– Трейси, ты по природе плотная девочка. Если у тебя не будет подкожного жира – образуются спайки. Органы друг к другу прирастут. Они сдавят тебе матку, когда будешь вынашивать ребёнка. И ещё тебе надо дышать животом, чтобы приливала кровь к малому тазу. Не надо быть похожей на мальчика. И волосы ещё отрасти.

Евдокия прижала тыльную сторону ладони ко лбу Трейси и прошептала что‑то непонятное. У Трейси от прикосновения пошли мурашки по коже. Евдокия потёрла ладонь пальцами и подула на неё.

– Что ты сделала? – спросила Трейси.

– Сдула пыль с твоего цветка.

– Слушай, что такая женщина как ты делает здесь, и одна? – Трейси достала пачку сигарет, вытащила одну себе и одну Евдокии.

– Нужны деньги. А мужики тут полное дерьмо. Подкоплю и рвану на Венеру. Оттуда ведь пришли все женщины. Буду валяться там на пляжах целый день, пока какой‑нибудь шейх или эмир не сделает мне предложение.

– Ну удачи тебе.

Они вместе закурили от огня газовой горелки-резака и Трейси вышла, накинув кожаную куртку.

Она шла по городскому парку, засаженному яблонями. Деревья были намного короче земных, а крохотные яблоки никто и не отваживался попробовать.

На лавке сидел Умник в голубом клетчатом пальто и голубой шляпе. Он перелистывал страницы книги на коленях, нарочито слюнявя большой палец. Трейси подсела к нему.

– Привет, Умник. Что читаешь?

– Дерек Хартфильд. «Марсианские колодцы». Не так хорошо, как тот, в честь которого назван этот город, но тоже неплохо.

Умник протянул книгу ей.

– Ты что, даришь её?

– Прочитай. Мне особенно понравилась девятая глава.

Умник встал, поднял шляпу перед Трейси и зашагал прочь. Книга раскрылась в её руках на девятой главе. К странице был прикреплён клейкой лентой пакетик с розовым порошком.

Дома она насыпала на обложку книги прямую линию и вдохнула её носом через подрезанную трубочку для коктейлей.

Трейси захотела пройти к кровати чтобы лечь, и кровати не оказалось на месте. Вокруг была лишь бесконечная череда металлических коридоров, переборок, подтекающих труб и электрических искр.

Она снова бежала по станции Беляев, пытаясь вернуться в свою каюту из школьного класса. За ней шёл мужчина.

– Я всё про таких как ты знаю! – кричал он ей вслед. – По девочкам можно узнать, кем они станут! Ты станешь толстой, жирной, ни один мужик тебя не захочет! Ты никуда от меня не спрячешься!

Трейси бежала по коридорам, и ревела, надеясь раствориться за следующим поворотом.

– Пожалуйста, не говорите так! – умоляла она. – Пожалуйста!

Она свернула ещё раз наугад и оказалась в тупике. Её ноги подкосило, и она прижалась к углу.

– Ты уродина, даже твои мама и папа не хотят тебя искать! – не унимался голос, приближаясь. – Им не нужна такая дочь!

– Я не такая, я не уродина, я не толстая, нет! – плакала Трейси, сжимаясь в комок и желая исчезнуть.

– Ах вот ты где! Уж я‑то тебя подправлю!

Мужчина пришёл и делал ей только больно. Когда она делала что‑то не так, как хотел он – она получала тяжёлые удары по лицу.

Трейси завизжала и свалилась на пол, закрывая лицо руками. Потрогав свои щёки, она не ощутила никакой боли.

– Дурь не должна так работать – сказала Трейси, тяжело вздохнув. И тут же закашляла от пыли на ковролине.

– Плохая из меня хозяйка – снова сказала она самой себе. Ей очень не хотелось подниматься.

Она скользила взглядом по квартире и остановилась на холодильнике, торчавшем из кухни.

– Надо было купить продукты... надо что‑то приготовить – молвила Трейси.

Пришлось встать и пройти в кухню. Трейси оглядела на дверце холодильника календарь месяца Козерога, составленный из круглых магнитов с цифрами на них. Она открыла её. Изнутри на неё смотрели раскрытые консервные банки и пустые бутылки из‑под питательных жидкостей.

За дверью квартиры кто‑то шептался. Потом раздался стук.

– Кто там? – спросила Трейси.

– Клининговая компания. Откройте пожалуйста – сказал мужской голос.

Трейси повернула замок, и в комнату вломились трое мужчин в балаклавах. Один из них толкнул Трейси, так что она ударилась о холодильник и упала, смахнув магнитики календаря.

– Где полицейская, с одним глазом? – спросил её мужчина. – Ты кто, её подруга? Когда она вернётся?

– А что, если я не скажу? – сказала Трейси, подбирая за спиной магнитик с цифрой «три».

– Тогда я тебе башку проломлю. Вставай и сядь в комнате – скомандовал мужчина.

– Ого, да у неё здесь ганимедская дрянь! – другой разглядывал порошок на книге Дерека Хартфильда.

– Мы на задании. Ещё не хватало чтобы ты обдолбался и всё завалил – остановил его третий.

Трейси села в кресло. Двое мужчин уселись на кровати и раскрыли принесённую с собой сумку. Третий встал в проходе на кухню.

– Так, когда она приходит домой, во сколько? – снова спросил Трейси один из них.

– По-всякому. Обычно в это время, – сказала она. – Вы нас убьёте?

– Может – ответил мужчина.

– Может пока приберётесь здесь? Вы ведь клининговая компания.

– Ещё одна такая шутка и я тебе горло перережу. Поняла?

Мужчина достал из сумки сварочные маски, которые сами темнеют при ярком свете, и кинул их в руки остальным.

– Наденете, когда она придёт – сказал он. – Она носит с собой лучевой пистолет. Сожжёт вам глаза, если будете смотреть прямо на него.

– Можно мне пока покурить? – попросила Трейси.

– Кури – сказал мужчина.

Трейси поднялась и подошла к окну.

– Эй-эй, кури здесь – сказал мужчина.

– Пусть курит в окно, я терпеть не могу запах табака – сказал другой.

– А если она подаст сигнал? – сказал первый.

– Я покурю с ней и прослежу – присоединился третий и подошёл к Трейси. – Давай сигарету.

Трейси поделилась с ним и прикурила от его зажигалки. Он также как она опёрся о подоконник, но спрятался за шторой.

– Woran erinnern Sie sich? – спросил он, проводя пальцем по слову ERINNERUNG на шее у Трейси.

– Nichts Besonderes – ответила она.

– Ты из Беляева? – снова спросил он. – С детства ненавидел это место. Бесформенная куча металла в космосе.

– И что с того?

– Ничего особенного – в дырке для рта его балаклавы показалась улыбка. Мужчина бросил сигарету в окно.

Когда он повернул голову, Трейси достала магнитик и выбросила его вместе с сигаретой на улицу.

* * *

В полицейском участке проходило совещание.

– Сегодня вот эти ребята наша самая большая головная боль – говорил комиссар перед экраном, на который проецировалась разнообразная инфографика. – Народный фронт освобождения Марса и Фобоса.

Комиссар показал большим пальцем позади себя. На экране был красный флаг с золотым кругом посередине и небольшим золотым овалом в левом верхнем углу.

– Террористическая организация с сетевой структурой. Ячейки от одного до пяти человек. Каждая ячейка знает лишь о существовании нескольких себе подобных, но не знает всей структуры в целом. И конечно не знает кто из них главный руководитель. Ячейки по большей части самодостаточны и находятся в спящем состоянии – ожидают своего задания. Работают они не только на Марсе и Фобосе, но и на Ганимеде, Европе и Ио. Всего их от трёхсот до тысячи человек. Это мужчины и женщины двадцати-тридцати лет, в основном шахтёры и горные рабочие низкой и средней квалификации. Первые, на кого вы всегда должны обращать внимание – это безработные, которые были уволены из‑за разногласий с начальством или из‑за недовольства условиями труда.

– Извините, комиссар! – вдруг закричал один из полицейский. – Но если хватать каждого, кто назвал своего начальника мудаком, то придётся посадить весь Марс, и начать надо с этого участка!

Его поддержал одобрительный смех со всех сторон. Самболь тоже улыбнулась.

– Особое внимание, – продолжил комиссар – вы должны уделить тем, кто был на взрывных работах и имел доступ к взрывчатке. Вообще, в целом мало кто из них служил в армии или имеет боевой опыт, поэтому скорее всего они попытаются нанимать ветеранов войны и головорезов со всей Вселенной. Есть информация что на Марс может прибыть Агнешка бин Шариф по прозвищу «Младшая дочь». Она работала с Фиданиами когда они взрывали заводы на орбите Земли. Когда её было двенадцать лет, предводитель Фидаинов Кассам женил её...

Самболь задремала и увидела сон. Быковский, сидевший рядом, разбудил её в конце совещания.

– А если бы меня пристрелили? – спросил он. – Ты должна оберегать меня и не смыкать свой глаз!

– Да кому ты нужен, Быковский! Ты уже старый!

– У меня есть дочь на Земле. Правда, бывшая жена рассказывает ей про меня жуткие истории.

– Подвезёшь меня до дома?

– Конечно, Нгуен!

Самболь довольно улыбнулась, сидя в патрульной машине.

– Чего это ты так засияла, Нгуен? – сказал Быковский, выруливая автомобиль между улицами.

– Вспомнила, что приснилось.

– Давай, расскажи.

– Меня маленькую родители часто оставляли у бабушки в деревне не берегу Меконга. Там во всех домах были кошки, но все кошки из тех краёв издавна с короткими хвостами. То ли мутация, то ли в древности им всем хвосты пообрубали. Я нашла как‑то раз котёнка с длинным хвостиком и взяла его домой. Он вырос в кота, рыжего в полоску. И главное, что хвост у него был длиннее чем у всех в округе. Я этим гордилась и постоянно хвасталась. Может, кот из‑за этого решил, что он на особом положении, и поэтому стал часто залезать в кладовку и грызть наши продукты. Ещё он не давал спать бабушке и кусал ей ступни по ночам. Бабушка наконец не выдержала. Она мне сказала, что у кота в хвосте живут злые духи и поэтому он так себя ведёт. Взяла нож и раз – под самый корень. Кот успел только рявкнуть один раз. Потом зашагал, попытался побежать и плюхнулся набок. Захотел прыгнуть на стол – но не рассчитал и промахнулся, опять свалился на пол. Мне очень стало его жалко, я заплакала и всё говорила бабушке: «Как же он будет жить без хвоста, и без злых духов? Как же, как же?».

– Да, Нгуен, без злых духов в хвосте нам с тобой никак!

Быковский остановил автомобиль перед многоквартирным домом. Самболь попрощалась и вышла. Она увидела, как Трейси докурила на окне и бросила какой‑то предмет вместе с сигаретой. Самболь подобрала магнитик для холодильника с цифрой «три».

Трое мужчин надели сварочные маски. Один привёл Трейси к входной двери квартиры и встал рядом. Второй встал на кухне, а третий спрятался за кроватью и направил на входную дверь пистолет.

Самболь достала свой штатный парализующий пистолет и постучала в дверь своей квартиры. Трейси открыла ей и движением глаз показала на мужчину слева от себя. Самболь вошла, размахнулась правой рукой и ударила рукоятью пистолета прямо в стекло сварочной маски, отчего оно разбилось, а мужчина свалился с ног. Трейси отпрыгнула назад и оказалась в объятьях человека на кухне. Самболь выстрелила в того, кто высунулся из‑за кровати и попала.

– Бросай! – крикнул мужчина на кухне, приставив к горлу Трейси кухонный нож.

Самболь прицелилась и попала в руку. Нож выпал и когда Трейси выбралась, Самболь выстрелила мужчине ещё раз в грудь. Он полетел к раковине, ударился о неё и оказался на полу.

Трейси переглянулась с Самболь, встала на ноги и прошла в комнату. Взяла книгу с дорожкой порошка на обложке, и положила её себе на ноги, усевшись на кровати. Она вдохнула всё носом через трубочку.

– И ты хочешь оставаться здесь, жить здесь – простонала Трейси. – Почему ты не хочешь взяться за ум? Уехать, поставить себе сраный глаз и жить нормальной жизнью?

– Прости – сказала Самболь и села рядом.

– Знаешь в чём твоя проблема? – Трейси закрыла ладонью свой правый глаз. – Ты видишь только половину мира! Где живут одни уроды... И это не потому что у тебя только один глаз зрячий! Я хочу жить на другой половине, врубаешься? И хочу, чтобы ты была там же, со мной!

Она заревела. Самболь обняла её.