Текст книги "Вечность спустя (СИ)"

Автор книги: Лина Манило

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

15 Глава

Яна говорила и говорила, будто кто-то вытащил пробку из стока, и туда хлынула мутная ржавая вода. Не видела из-за застилающих глаза слёз, как Андрей, сидя на корточках напротив, запустил дрожащие руки в тёмные волосы. Он не мог поверить в услышанное, не понимал, как это вообще возможно. Ребёнок? Это казалось таким невероятным, но от Яны исходило волнами отчаяние, так больно било в самое сердце, что Андрей боялся не вынести. Но. ладно, он, а как она-то со всем тогда справилась?

Но ещё не мог понять, почему кто-то решил за них. Судьба, злой рок – всё это очень красиво звучит, но на поверку часто за всем этим стоят вполне конкретные люди. Только намеренно или случайно с ними это сделали? Вот именно в этом Андрей хотел разобраться больше всего на свете.

– Подожди, – попросил, когда она взяла длинную паузу, – подожди! Я не знал... Я ведь не знал. Ты меня слышишь?

Хотел схватить за плечи, прижать к себе, но не хотел быть утешителем. Яна сильная, раз столько всего вынесла и не скатилась в бездну, но всё-таки и у него тоже была своя правда, о которой нужно поговорить.

Его боль, жившая внутри столько лет, обида постепенно утихала. Будто бы дышать стало проще, а на сердце почти ничего не давило. Удивительно... а ведь столько времени потеряно из-за глупых наговоров, неуёмной гордости, злобы и обиды.

– О том, что женишься не знал? – горько усмехнулась, потирая предплечья, словно в комнату залетел морозный ветер.

Ей мерещилось, что она снова оказалась в том дне, когда ледяной осенний дождь заливал всё кругом, а она пряталась от холода под вязаной кофтой и козырьком автобусной остановки. И ждала, ждала ...

– Но я, блядь, не женился! – выкрикнул, оглушая Яну, а она замерла, пытаясь понять, что именно он хочет до неё донести.

– Невеста передумала?

Зашипел, резко поднимаясь на ноги, и мир закружился перед глазами.

– Откуда твоя мама взяла, что я женюсь? – спросил, отворачиваясь к окну.

– Ей Игорь сказал.

– Игорь, да? – переспросил, а в голосе такая злоба бушевала, что Яна вздрогнула. – Какой он молодец. Хороший у тебя брат. Янина, просто замечательный. И так тебя любит, заботится, трепло поганое.

– Что ты имеешь в виду? Андрей! – окликнула и вдруг поняла, что впервые за всё время с момента их новой встречи назвала его по имени сама, добровольно.

Ей всегда нравилось его имя, но долгие годы запрещала себе произносить его.

После того, как он пропал из её жизни, несколько лет ещё ждала, что вернётся. Нет, не к ней, а просто приедет хотя бы поговорить, объясниться, но потом стало проще верить, что Андрей – всего лишь мираж прошлого, чем надеяться, что увидит его ещё хоть раз. У него ведь никого не было в их городе, ему не к кому было возвращаться, вот и Яна перестала ждать. Зачем эти глупые мечты, если они несбыточны?

– Хочешь, я тебе расскажу свою правду? – спросил, а Яна кивнула, хоть сейчас они не мог видеть ее лица.

Вместо слов бесшумно подошла и стала сзади. Дотронулась до плеча, провела ладонью, еле касаясь, вверх по обнажённой спине и зарылась пальцами в тёмные волосы на затылке, всё такие же мягкие, как и когда-то давно. Эти ощущения возвращали покой, удерживали на краю, и она хваталась за них, словно за соломинку.

– Хочу, – ответила, прочистив горло, а он упёрся лбом в прохладное стекло.

Закрыл глаза, набирая полную грудь воздуха, решая, с чего бы лучше начать. Ему хотелось объяснить всё, поговорить о том, что наболело. Но главное, очень хотелось, чтобы Яна – его Янина – всё поняла.

Пятнадцать лет назад

Дождь заливал дорогу размывал грунтовку, делая её почти непроходимой, а машина Андрея – подержанная девятка – грозила рассыпаться в пыль на очередном повороте. Чертыхаясь в голос, Андрей выжимал из мотора всё, что мог, но проклятая непогода решала за него: колёса почти увязли, а в салоне что-то немилосердно гремело и стучало.

На пассажирском сидении рядом лежал букет, приготовленный для будущей тёщи.

Сегодня всё должно измениться, знал это, и внутри что-то замирало от волнения.

Не помнил, когда к нему пришло желание жениться на Янине. Наверное, когда впервые поцеловал её во время празднования дня рождения Игоря несколько месяцев назад, на крошечной кухне. Или когда остались вдвоём на крыше, а она так доверчиво положила голову ему на плечо, пользуясь тем, что брат убежал в квартиру за тёплым пледом. А может быть, в тот момент, когда полтора месяца назад второй поцелуй привел к тому, что они оказались в одной кровати? Не мог понять, что на него нашло, когда она так искренне подалась навстречу, всхлипнула, когда коснулся груди, но факт оставался фактом: она стала в тот момент его, раз и навсегда.

Почему-то верил, что это надолго. Когда узнал её впервые, почти два года назад понял, что всё это неслучайно. А потом в зелёных глазах увидел своё отражение, захотел довериться, рассказал всё об отце, о матери, которой, в сущности, наплевать на него, а она поняла. Обняла за плечи, такая маленькая, но такая мудрая, и он ощутил, что рядом с ней хочет остаться навечно. Тогда она говорила, что всё обязательно будет хорошо, и он поверил. Никогда никому не верил, привыкший полагаться только на себя, а этой девочке смог. Его девочке.

В мыслях она давно уже была его, и сейчас отчаянно хотел, чтобы всё было правильно: свадьба, общая жизнь, может быть, дети. Будучи извечно одиноким, потерянным, втайне всегда мечтал о семье – большой, шумной. Об огромном доме в окружении яблочного сада и шумной ватаге детворы с зелёными глазами.

И вот сейчас он застрял на этой дороге, и машина буксовала через каждую сотню метров, доводя до белого каления. Какого чёрта этому дождю нужно было хлынуть именно сегодня, когда на кону стоит так много?

Посмотрел на часы, выматерился в голос, понимая, что Янина ждёт его уже на остановке, а он ещё неизвестно где, а позвонить, предупредить не было никакой возможности. Всё это выводило из себя, и ярость – почти забытая эмоция – разворачивала длинный хвост на дне души. Ещё немного и окончательно потеряет над собой контроль. Подумал было бросить машину на обочине, схватить этот букет чёртов в охапку и, добраться как-нибудь так, но в этой глуши не было других машин, кроме его.

С утра поехал в отчий дом, снова вымотал себе все нервы, пытаясь пообщаться с дорогими родственниками, и от этого на душе плотным слоем лежал осадок, а во рту ощущался гнилостный привкус. Нет уж, у них с Яниной всё будет по-другому, не так, как у его родителей. Никогда и ни за что, в этом он поклялся в тот момент, когда покупал букет и планировал разговор с матерью Янины.

Время буксовало, как и его автомобиль, то двигаясь рваными толчками, то замирая.

Но вот дождь немного утих, путь к Янине становился всё короче, и Андрей рванул вперёд, когда колёса, прокрутившись пару раз вхолостую, всё-таки поддались.

Поворот, ещё один, педаль в пол, до упора. Ещё немного, совсем чуть-чуть.

Судьба любит одним махом отнимать все шансы, уничтожать надежду, подменяя её стылой болью и гулкой пустотой внутри.

Когда капот автомобиля с оглушительным скрежетом смялся в гармошку, Андрей даже не успел ничего понять. Просто вспышка, шум, грохот, и чья-то иномарка в треснувшем лобовом стекле. Мир медленно, невыносимо медленно осыпался мелкими осколками, и казалось, что прошла вечность. Успел подумать, что вот сейчас он выберется и всё-таки добежит до Янины, она же ждёт, но сознание угасло, принося с собой боль.

Андрей не понимал, сколько времени провёл в больнице, когда на пороге появился Игорь. Весёлый, как всегда, с апельсинами под мышкой и улыбкой на лице. Долго расспрашивал о состоянии, тряс за плечо, убеждал, что всё уже почти хорошо. Да Андрей и сам это знал, не знал только, почему не приходит она. Янина ведь единственная, ради кого стоило выбираться из этого океана боли, но шли дни, а её так и не было, хотя во снах не оставляла, была рядом. Ну, хоть так.

– Слушай, – вдруг сказал, искоса глядя на Андрея и подбрасывая на руке оранжевый апельсин, – а Янка себе мужика нашла, представляешь? Моя мелкая сеструха... не верится. И так быстро у них всё закрутилось, так стремительно.

Андрей насторожился, сверля хмурым взглядом весёлое лицо приятеля.

– Это плохо или хорошо? – спросил, поморщившись от ноющей боли в правом боку.

– Ну как тебе сказать? – передёрнул плечами Игорь, скривившись. – Он богатый, учится с ней вместе, только на последнем курсе. Перспективный жених, все дела.

Сам знаешь, бабки в этой жизни многое решают.

– А она что?

Сам не узнал своего голоса, а в голове что-то щёлкало и, будто выстрелы громыхали.

– Она... гуляет с ним, ага. Подарки вон принимает от него, вроде даже о свадьбе поговаривают, но я не лезу, пусть сами разбираются. Всего пару недель как шашни крутят, но прям серьёзно всё.

– Хороший брат, – лишь сказал, упираясь взглядом в пожелтевший потолок.

– Стараюсь, – хмыкнул и похлопал Андрея по плечу. – Вот знаешь, Андрюха, если бы ты не был таким голодранцем из маргинальной семейки, я бы обеими руками был бы за то, чтобы вы с Янкой роман замутили, но...

– Что? Рожей я не вышел, да? – криво ухмыльнулся, чувствуя как зудят кулаки.

Жаль сил не было, чтобы самодовольную морду Игоря разукрасить.

– С рожей, допустим, у тебя всё в порядке. В кармане только шиш, а Янка у меня одна, мне абы за кого её сватать не улыбается. Прости приятель, но это факт.

– И то верно.

– Вот! Ты меня понимаешь! – засмеялся Игорь, поднимаясь на ноги. – Впрочем, чего болтать об этом, если это всё ерунда. Но мужик ей сейчас хороший достался, не будет дурой, будет в шоколаде.

– Надеюсь, твоя сестра не дура.

– Да вот и я так думаю.

И, взъерошив напоследок Андрея волосы, Игорь ушёл, насвистывая себе что-то под нос.

16 Глава

Голос Андрея постепенно стихал, пока все слова не иссякли. В комнате воцарилась тишина – какая-то липкая, душная, переполненная отголосками сложных эмоций, что бушевали сейчас в каждом, пропитывая воздух, отравляя его. Андрей так и стоял, напряжённый и зажатый в тисках своих воспоминаний, прислонившись лбом к стеклу, дышал глубоко, прерывисто, выталкивая воздух из лёгких со свистом, а Яна не знала, что делать. Осознание того, что на самом деле произошло между ними тогда, разрывало изнутри на части. Хотелось закрыться, уползти в самую глубокую пещеру, чтобы никто и никогда не нашёл. Она пыталась разобраться в этом разрушительном вихре чувств и желаний, хоть немного упорядочить мысли, но пока что ничего не получалось.

Одно она только поняла: это её брат во всём виноват, его амбициозность и желание казаться лучше, чем он есть на самом деле, окружать себя невыносимой роскошью.

Яна любила Игоря, она верила ему и всегда доверяла. Он один был тем, на кого можно положиться – всегда рядом, всегда готовый прийти на помощь, защитить и обезопасить. Иногда его забота душила, доводила до белого каления, изматывала, но никогда, казалось, не переходила разумных пределов. Неправильно казалось.

И теперь нужно было решить, что со всеми этими новыми знаниями делать, как с ними дальше жить, но именно сейчас Яна была почему-то счастлива. И пусть в этом состоянии была изрядная доля горечи, но узнать правду, пусть и через столько лет намного лучше, чем блуждать в темноте и биться головой о твёрдые стены, разбиваясь в кровь.

– Я... – начала, было, Яна, но слов не хватило, и она лишь прижалась сильнее к загорелой спине, обвила руками широкие плечи, принимая часть его боли на себя.

Она больше не хотела отдавать свою, лишь брала, пытаясь облегчить хоть немного состояние этого сильного мужчины – мужчины, которого так и не получилось, несмотря на все попытки, выбросить из сердца.

Теперь наступила её очередь впитывать его беду. И вдруг Яна поняла, что вдвоём намного проще. Невыносимый груз, разделенный надвое, легче нести.

– Прости меня, – вдруг сказала, решившись высказать то, что не давало покоя на протяжении всего рассказа Андрея. – Просто прости. За Игоря, за всё остальное. Я виновата перед тобой, сильно.

Не знала, откуда нашла силы, чтобы проговорить всё это, и даже голос ни разу не дрогнул. А ещё пыталась отогнать от себя навязчивые образы того, какой была бы её жизнь, если бы не та остановка, авария и... Игорь. Андрей бы приехал тогда, подарил букет матери, поговорил, попросил руки... была бы свадьба, а не ванна, наполненная горячей водой и болью, и не тянулись бы липкой лентой годы после, и было бы ещё возможно счастье и дети. От этих шальных картинок становилось ещё хуже, и Яна зажмурилась, чтобы отогнать их, иначе боялась не справиться.

– Знаешь, я ведь всю жизнь думал, что ты оставила меня одного подыхать на больничной койке, а сама нашла себе другого. богатого. Это так тупо, так мелочно.

Так что мы оба молодцы.

– Ты всегда был гордый, непримиримый. Игорь знал ведь, в какую точку бить.

– Твой брат неплохой психолог. Манипулятор чёртов, – выдохнул, сжимая до боли в костяшках кулаки. – Мне до сих пор иногда снится тот букет, а потом я бегу на гору, но расстояние не сокращается ни на миллиметр, а вверху ты, в свадебном платье, и шлейф развевается на ветру. а за спиной автобусная остановка. Я почти всё забыл, я заставил себя это сделать, потому что иначе бы застрял в прошлом, но эти сны никуда не деваются, хоть головой об стенку бейся.

Яна гладила широкие плечи, целовала между лопаток, а Андрей вздрагивал, словно она вонзала ему нож в спину.

– Игорь никогда мне не рассказывал, что с тобой случилась беда, он вообще о тебе очень редко говорил. Только, что на свадьбу твою не сможет поехать из-за работы... Я не понимаю, почему он такой жестокий.

– Он знал о... ребёнке? – Андрей с трудом обличил жуткую мысль в слова.

– Нет! – почти закричала, потому что не хотела представлять, что мать могла её предать и, наплевав на просьбы, рассказать брату. Хоть кому-то из близких она ещё хотела в этой жизни верить. – Он знал, что я попала в больницу, но думал, что я просто неудачно упала. Несчастный случай, про выкидыш ему никто не говорил. А о беременности я не рассказала даже подруге, хотела тебе первому... ждала тебя, чтобы сказать.

– Но я не приехал.

– Не приехал...

Они снова замолчали, и дыхание попадало в такт, становясь общим на двоих, но кое-какие вопросы всё-таки не давали покоя, и Яна отважилась задать их, хоть и примерно понимала, какой ответ получит. Андрей ведь действительно не из тех, кто способен вернуться туда, где его ткнули хоть раз носом в его происхождение. Нет, он не стыдился своей семьи, но очень боялся, стать таким же, как они. И Яна знала об этом, она слишком хорошо запомнила все слова, которые они говорили когда-то друг другу, все истории запомнила.

Что самое ужасное, Игорь об этом тоже знал, потому и сказал тогда в больнице то, что не позволило Андрею переступить через свою уязвлённую гордость.

– Почему ты не захотел поговорить со мной тогда? Почему ты поверил Игорю? Ты же знал... Ты же не мог не знать, что значишь для меня.

– Ну, ты же поверила своей матери, – криво улыбнулся, а в словах полынная горечь.

– Мы оба поверили не тем, да? Мы оба с тобой предатели.

Андрей резко повернулся и, обхватив ладонями бледное лицо, упёрся лбом в её макушку. Между ними повисла тишина, наполненная тысячью смыслов, и впервые за всё минувшее с новой встречи время они были по-настоящему близки. И близость эта размывала границы, стирала мягким ластиком обиду. Неужели это так просто? Ненавидеть, злиться, копить отчаяние, но ведь и любить так, что вся жизнь врозь – пуста и бессмысленна... И вот сейчас всё недопонятое, всё накопленное за годы сгорало в пламени этих заново вспыхнувших чувств. Правильных, настоящих.

– Я так виновата перед тобой, – повторила вновь, закрыв глаза, вдыхая мускусный аромат загорелой кожи, растворяясь в этих почти робких прикосновениях, – но мне так хочется, чтобы ты понимал: я ни с кем тогда не встречалась. Я вообще жить не хотела, какие отношения?

– Сейчас я это уже понял, тогда не захотел понимать.

И тут Яна поняла, кого именно Игорь имел в виду, когда говорил те гадости Андрею, и почти засмеялась, потому что это такая дикость, невероятная чушь.

– Когда через пару недель выписалась из больницы, Игорь взял меня с собой на вечеринку. Я не хотела, но он сказал, что нужно развеяться, не грустить. Там был его приятель, мы виделись пару раз в Институте, но внимания не обращала, парень как парень. С той вечеринки почти убежала тогда, надоело, не хотела, умереть хотела, но Игорь попросил своего приятеля подвезти меня.

– Подвёз?

– Да, – неуверенно пожала плечами. потому что совсем забыла об этой дурацкой истории, но сейчас приходилось собирать её по крупицам, как разбросанную ребенком мозаику. – Потом пару раз возле Института с ним пересекались, вроде случайно, а однажды он пришёл к нам домой с букетом, гулять звал.

– Пошла?

– Нет, я даже из комнаты не вышла. Игорь потом пришёл, злой, я его впервые таким видела. Говорил, что я дура такой шанс упускать, у папаши того парня якобы заводы и пароходы, но я как-то не прониклась. На том всё и заглохло.

Вздрогнул, прижав её к себе, а она дрожала, пытаясь справиться с тем, что так неожиданно навалилось: первая любовь, ставшая единственной, вина, боль и предательство. И почти задохнулась, когда обвил её тело руками, запирая в объятиях, лишая воли и воздуха.

– Мы оба виноваты, во всём виноваты только мы двое, – проговорил тихо, касаясь губами тёмной макушки, – но... Знаешь, я впервые в шаге от того, чтобы убить кого-нибудь.

Она всхлипнула, понимая, кого именно имеет в виду, но промолчала, потому что снова у них было общее чувство на двоих. Яна не понимала, как смотреть теперь брату в глаза, как слышать его голос и представлять, что этот человек – такой близкий и родной – сломал им однажды жизнь.

– Андрей, не надо. Я сама с ним разберусь.

– Никакого сама, ты меня слышишь? – сдавленно зашипел, резко приподнимая пальцами её лицо. – Теперь никакого сама. Я не знаю, что будет дальше, я не хочу ничего обещать, но я хочу исправить. Всё исправить, понимаешь меня?

Лишь кивнула, не в силах говорить из-за сжимающего горло спазма, но снова поверила, как когда-то давно. И в этот раз очень надеялась, что уже никому не придёт в голову, снова походя всё разрушить.

17 Глава

Андрей коснулся губами её лба, спустился ниже, прокладывая обжигающую дорожку из поцелуев, а Яна всхлипнула, хватаясь за сильные плечи, словно за спасательный круг в этом бушующем вихре горечи и любви. Андрей не торопился, словно не было в этом уже никакой необходимости. Он чувствовал, что теперь, когда его Янина рядом, он не имеет права спугнуть. Ему хотелось, чтобы она поняла: теперь им некуда спешить. И пусть потерянные годы никуда не делись – их невозможно вычеркнуть одним движением, – и утерянное не найти, но впереди ещё целая жизнь, в которой всё ещё возможно исправить.

Зарылся пальцами в тёмные волосы, фиксируя голову, не давая вырваться, а Яна не спорила, потому что понимала: именно сейчас между ними происходит самое важное. То, что намного ценнее слов. Этот безмолвный разговор, когда импульсы несутся по незримым проводам, дарил осознание, что вот теперь-то всё будет иначе. И пусть они стали другими – повзрослевшими, опытными, переломанными общей болью, – но истории, рассказанные сегодня, изменили всё.

Горячие губы, блуждающие по коже, мягкие и требовательные одновременно; руки, сжимающие в объятиях до головокружения, до тихого вскрика – всё это дарило долгожданный покой и ощущение дома. Яна не знала, что будет дальше, не хотела ни о чём размышлять. Просто быть счастливой хотела рядом с тем, кто всегда был смыслом всего. И ненависть эта, благодаря которой выжила когда-то – лишь вывернутая наизнанку любовь, от которой не получилось избавиться. Чем бы ни выжигала её, она всегда жила внутри – сейчас-то Яна это понимала.

Когда откуда-то издалека донёсся звук звонка мобильного телефона, Яна вздрогнула. Андрей замер, насторожился, но целовать не прекратил, а Яна узнала мелодию и поняла, что не может не ответить.

– Подожди, – попросил, а Андрей остановился, но отстраниться не дал, словно боялся, что она исчезнет, – это Остапов. Мне нужно ответить.

Тут ожил и мобильный Андрея, и реальность каждого из них ворвалась в неожиданную сказку, что снова родилась в тишине этой квартиры.

– Янина Николаевна, – услышала в трубке мягкий бархатистый голос Остапова и впервые за годы работы под его началом Яна пожелала, чтобы шеф провалился в пропасть вместе со своими поручениями. – Не отвлекаю?

Этот вопрос был риторическим, потому что Остапову по большему счёту наплевать, чем занимается Яна, если она нужна ему.

– Нет, – ответила, вздохнув. Ну не посвящать же шефа в подробности своей личной жизни, в которой и сама ещё пока ничего не понимала.

– Я помню, что у вас выходной, но очень прошу уделить мне пару часов своего времени.

Остапов не просил, нет – Яна отлично выучила все повадки шефа за пять лет совместной работы, – он приказывал, но именно сегодня ей до чёртиков хотелось послать его подальше, но деловая этика не предполагала подобного стиля общения.

– Надеюсь, не отвлеку от чего-то... очень важного.

Пауза Яне не понравилась, но сделала вид, что ничего не заметила. Мало ли, что у шефа в голове творится – Остапов всегда был закрыт и предельно аккуратен в выражении своих мыслей. Честно признаться, за пять лет так и не смогла его до конца понять. Вроде бы душа человек, да только любому было ясно, что громкий смех и шутки – ширма, за которой прячется по-настоящему опасный хищник.

– Всё в порядке, куда подъехать?

– В "Асторию”, через час.

И положил трубку. Вот так, без лишних слов и пояснений, хотя обычно бывал более приветлив. Яна даже будто бы увидела, как Остапов отбросил в сторону дорогущий айфон, как надоевшую игрушку, а на лице написано нетерпение. Что у него там стряслось, скажите на милость?

Вошла в комнату, потому что не имела права уйти сейчас, не попрощавшись. Яна не хотела, чтобы они с Андреем снова разбежались по разным дорогам жизни, не сказав друг другу ни слова. Он стоял в той же комнате, повернувшись лицом к двери, и напряжённо вслушивался в чьи-то слова. Мазнул по ней сосредоточенным взглядом, улыбнулся и рукой указал на диван, приглашая присесть, но Яна осталась на месте, потому что торопилась. Остапов не любил опозданий, а ей ещё домой ехать, душ принять хотя бы, после всего этого, переодеться.

Андрей отдал какие-то распоряжения, понятные лишь его абоненту, и положил мобильный на журнальный столик.

– Мне пора, – сказала, прислонившись всем телом к дверному косяку и улыбалась. Счастливо, беззаботно, как не улыбалась уже долгие годы.

– Работа? – уточнил, а Яна кивнула. – Тебя отвезти?

На миг задумалась, а потом поняла, что хочет побыть с Андреем ещё немого, пусть и в душном салоне автомобиля. Не знала, как долго ещё продлится их общая история, не хотела на чём-то настаивать, влезать под кожу не хотела.

– Хорошо, сейчас футболку надену.

И ушёл в комнату, о чём-то размышляя, а Яна подумала, что у них ведь у каждого своя жизнь. Получится ли продлить то счастье, что неожиданно возникло в их душах сегодня? Но хотя бы чужая ложь уже не отравляла, и это радовало безмерно.

Когда Хаммер тронулся с подземной парковки, Андрей, не спрашивая, просто взял её руку в свою, сжал крепко, а Яна повернулась к нему всем корпусом, поджав под себя ноги, и просто любовалась гордым профилем, пытаясь запомнить каждую деталь. Будучи фаталисткой, понимала, что всё в этой жизни конечно, но раз судьба подарила им ещё один шанс, глупо им не воспользоваться.

Андрей молчал, сосредоточенно следя за дорогой, размышляя о том, что ему обязательно нужно увидеться с Игорем. Просто посмотреть в его наглые глаза, спросить кое о чём. Понимал, что для начала нужно успокоиться, но злость кипела и переполняла, угрожая затопить всё кругом, и с ней слишком трудно бороться.

Боль, уязвлённая гордость, разочарование – всё это сплелось воедино, не распутать. И, как бывало уже не раз когда-то давно, мысли двоих были об одном, Яне тоже хотелось поговорить с братом. Чтобы понять. Услышать.

– Дай мне свой номер, – попросил Андрей, когда автомобиль остановился у подъезда, в котором Яна снимала квартиру.

– Будешь звонить? – улыбнулась, понимая, как глупо звучит её вопрос, но ничего не могла поделать с ликующей внутри девочкой Яниной.

– Буду, – кивнул и, протянув руку, погладил по щеке. – Ещё как буду. С работой только немного разгребусь, накопилось.

Яна взяла в руку протянутый мобильный, занесла в телефонную книгу свой номер и вернула хозяину. Пора было уходить, но Андрей не торопил, лишь смотрел на неё так, будто запомнить хотел каждую деталь. Всё-таки нашла в себе силы, вспомнив, что она ещё и профессионал, не только влюблённая женщина, но заходить в подъезд не торопилась. Лишь когда автомобиль скрылся за поворотом, оставив после себя столб пыли, Яна шагнула к двери.