Текст книги "Предать нельзя Любить (СИ)"

Автор книги: Лина Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 17. Арина.

Он поцеловал меня. Совершенно по-взрослому.

На людях.

В набитом пассажирами зале прилёта, не обращая внимания на косые взгляды и улыбки. Прижимался так откровенно, что сомнений быть просто не может – Арсений Рудольфович Долинский хочет именно меня.

Это ясно как день.

И совершенно точно ни с кем меня не путает, как я предполагала в ту ночь.

А я такая дурочка…

Зачем-то пошутила про его кошелёк. Как будто это имеет какое-то значение, и я меркантильная?!

Влюбленная дурочка.

Быстро получаем багаж.

С улыбкой рассматриваю свой старенький желтый чемодан весь усыпанный разноцветными наклейками с любимыми Симпсонами и черный, безумно скучный, чопорный чемодан Арсения, словно выпрыгнувший с какого-то очередного симпозиума или конференции.

Как только Долинский выпустил меня из объятий, а я смогла как следует заполнить легкие и подышать, он тут же невозмутимо поправил пиджак, схватил меня за руку и потащил к транспортеру.

Так, будто это не он только что усердно облизывал мои губы.

В полнейшем молчании мы выбираемся из здания аэропорта и размещаемся в желтом такси. Московский адрес, который Арсений называет водителю, совершенно ни о чем мне не говорит.

– Мы в гостиницу? – спрашиваю у Арсения тихо, когда таксист выруливает с парковки.

– Нет, – босс мажет взглядом по моим губам, которые и без того горят и ноют. – Поживём у меня, так будет удобнее.

Шокировано отворачиваюсь к окну и глупо пялюсь на проезжающие мимо машины.

К нему?! Это как вообще?

Он… может, не так меня понял? Видит насквозь? Чувствует мою наивную детскую влюбленность?

И решил, что я готова с ним спать?!

Сердце затапливает стыд и мерзкое, грязное ощущение. Ладони потеют от волнения и ужаса.

– Ты слишком громко думаешь, Арина, – проговаривает успокаивающе Долинский и чуть сжимает моё колено. – На это… – многозначительно поднимает бровь и иронично усмехается, – я тоже рассчитываю, но только по обоюдному согласию. Выбор нашего с тобой пристанища обусловлен удобством расположения моей квартиры и только этим.

Уф.

Мгновенно успокаиваюсь и коротко киваю.

Снова отворачиваюсь к окну, до самой остановки автомобиля больше не смею смотреть в светло-синие глаза. Моё колено Арсений так и не выпускает. Его рука нежная, но при этом сильная. Настойчивая.

Не останавливаясь, гладит большим пальцем крохотный участок моей кожи, отчего по телу растекается приятная горячая лава.

«По обоюдному согласию»…

Хочу ли я его?

Этого взрослого, состоятельного и серьезного мужчину в деловом костюме?!

Если я правильно понимаю реакции своего тела, то, наверное… да.

Боже.

Но ведь есть Тёма?! Мой Тёма.

Да, мы не общаемся чуть более двух недель. Это, скорее всего, объясняется тем, что мне сложно смотреть своему парню в глаза после фактически первого оргазма в жизни.

Сумасшедший первый оргазм, который случился без его участия.

Тёма – моя семья. Единственная и главная. Так было и будет всегда. Другой у меня просто нет и, думаю, уже не будет.

Мне очень горько оттого, что получается… я его предала.

Предательство словно коршуном вокруг меня кружит. Должна была шпионить за Арсением, но изменила с ним своему практически единственному близкому.

Я вроде бы неплохая девушка. Абсолютно точно стараюсь быть неплохой… Но почему-то в последнее время совершаю ужасные поступки.

Из-за тяжелых мыслей я даже Москве как следует радоваться не могу.

– Пойдем? – тянет за руку Арсений. – Приехали.

Дверь передо мной распахивается, и я вижу прекрасный летний зеленый двор. Его обступают девятиэтажки красного цвета. Вокруг весьма ухоженно и чисто.

– Боже, Арсений Рудольфович, как здесь волшебно! Я именно так представляла себе настоящую Москву.

Долинский ждёт, пока водитель выгрузит наши чемоданы и тоже окидывает взглядом территорию двора, но без интереса.

– Это и есть настоящая Москва, – замечает он с видом экскурсовода. – Наш район должен был быть частью Университетского города, который строили пленные немцы, а закладывали этот архитектурный комплекс лучшие инженеры. По задумке здесь должны были жить юристы, дипломаты и профессура.

– Здорово, – произношу с восторгом. – А как ты… вы здесь оказались?

– Ты. Арина, – открыто улыбается Арсений. – Мне кажется, мы достаточно близко знакомы, чтобы перестать выкать и употреблять отчество.

Коротко киваю, краснея. То, с какой легкостью он все время вспоминает моменты нашей с ним близости, немного приводит в смятение.

– Квартира досталась мне от отца.

– Но он ведь жив? – удивляюсь и тут же спешу оправдаться. – Я читала его интервью и работы.

Это почти правда.

Информация о профессоре юридических наук Рудольфе Константиновиче Долинском была полностью отражена в красной папке, которую оставил мне Виктор Андреевич.

– Отец, слава богу, в абсолютном здравии, – Арсений пристально на меня смотрит, словно хочет разгадать и понять, стоит ли мне доверять. – Эту квартиру он переписал на меня в качестве некоего компромисса в момент бракоразводного процесса с мамой.

– Ого, – округляю глаза.

– Именно поэтому большую часть времени здесь живёт она.

По всей видимости, я бледнею на глазах, потому что сильная рука подхватывает меня под локоть и успокаивающе поглаживает нежную кожу.

– Трясёшься как воробушек, Ари, – склонившись к уху, хрипло шепчет Арсений и ведет горячими губами по моей щеке.

Боже.

Я с ног до головы покрываюсь сантиметровыми мурашками. Меня словно из стороны в сторону бросает.

Ари.

Ари.

Так меня никто и никогда не называл.

В детском доме величали Аринкой, иногда Заразой. Тёма почти всегда зовёт Кисулей. Виктор Андреевич просто Ариной или Аришей.

А Ари?!

Мне нравится, как это звучит именно его бархатистым голосом. Нежно и волнующе. Сексуально.

– Мама в очередном путешествии. Не переживай. У тебя будет отдельная спальня. Правда, ванная комната общая. Это ничего? – с улыбкой спрашивает бывший Дракула.

Он такой приятный, что я его давно разжаловала.

Всё больше глядя на него, я испытываю умиление и желание, а не страх и благоговение.

– Общая ванная комната? Потерплю как-нибудь, – пожимаю плечами.

Надеюсь, он не будет расхаживать по квартире полуголым? – думаю про себя и усмехаюсь, потому что с одинаковой силой я на это и рассчитываю.

Глава 18. Арина.

– И зачем я нужна была здесь? – непонимающе справляюсь, когда мы выходим из здания Черемушкинского районного суда.

На улице просто замечательно тепло и солнечно для конца лета. Вообще, мир сегодня необыкновенно яркий и вкусный.

Ощущение счастья не покидает с самого утра.

Мы пробыли в здании суда ровно пятнадцать минут, которые я лично просидела на стуле возле одного невзрачного кабинета. А когда мой начальник вернулся, незамедлительно потащил меня к выходу.

– Для чего? – повторяю вопрос, кусая губы.

Арсений неспешно проходится взглядом по моей молочной полупрозрачной блузке, заправленной в узкую серую юбку, ногам, обутым в бежевые шпильки, а затем его лицо озаряет мальчишеская улыбка.

– Это какой-то отдельный личный вид наслаждения, таскать тебя всё время за собой, моя маленькая двоечница, – невозмутимо произносит и добавляет: – Еще сам не разобрался.

Недовольно отворачиваюсь и тоже гашу невольную ухмылку. Долинский – хитрый жук. Всегда знает, как ответить так, чтобы у меня под ложечкой засвербило.

– Ты… сказал, что мы едем на три дня. У нас еще будут дела в суде?

– Не-ет, – говорит он, собственническим жестом приобнимая за талию. – Будем показывать твою необыкновенную красоту Москве, Плевако.

Закатываю глаза и застенчиво их отвожу.

Его рука обжигает кожу на пояснице и волнует кровь.

Я вторые сутки практически полыхаю.

Арсений все время до меня дотрагивается. Словно испытывает на прочность мои нервные влюбленные клетки. А сегодня утром, когда я выходила из ванной комнаты, снова поцеловал.

Ну что он за человек!?

– Давай заедем, переоденемся для вечера, Ари? Хочу тебе кое-что показать здесь симпатичное. Не такое, как ты, но всё же…

Мои щеки алеют от того, насколько приятно и волнующе. За мной никто и никогда в принципе не ухаживал, а уж получать такие откровенно восторженные комплименты от взрослого опытного мужчины – вообще в новинку.

– Как скажете, босс, – склоняю голову набок и исследую темно-синий строгий костюм, контрастирующий со стандартной белизной рубашки. – Только будет небольшое правило для вас.

– Правило? – иронично поднимает бровь и крепко сцепляет наши ладони за моей спиной. – Наглеешь на глазах, малыш.

– Я? – наигранно удивляюсь. – Вам показалось, Арсений Рудольфович.

Он пристально вглядывается в мои глаза, убирает руку и нежно отводит прядь волос, которую ветер отбросил на захмелевшее от ласковых слов лицо.

– Озвучь своё условие, мой юный недоюрист, – произносит тихо.

Давлю смешок и торжественно выговариваю:

– Это будет «правило небелой рубашки».

– Ого, – многозначительно цокает.

– Да, – легко пожимаю плечами.

– А что не так с белым цветом? – спрашивает непонимающе.

Очень мило опускает светло-синие глаза на свой деловой наряд. Наверное, впервые за всё время вижу что-то похожее на неуверенность в лице своего всегда организованного босса.

– С ним все так, но мы же собираемся отдыхать. Поэтому вы тоже переоденетесь, – замечаю, сдавливая мужскую ладонь.

Довольно скоро доезжаем до квартиры Долинского и обедаем вчерашним ужином. До сих пор не понимаю, как я смогла так быстро погрузиться в сон?

Мы приехали слишком поздно, решили заказать доставку из ресторана и разошлись по своим комнатам, чтобы разложить вещи. Спальня, которую Арсений выделил для меня, оказалась чем-то вроде гостевой. Когда моя голова коснулась мягкой подушки, я просто вырубилась, а Арсений, по всей видимости, вежливо решил меня не будить.

Проверяю телефон, на котором четыре пропущенных звонка от Тёмы. Мерзкое чувство стыда заставляет меня быстро отключить мобильный и убрать его в чемодан. Непременно поговорю с Тёмой по приезду. Он просто обязан меня понять. Я его люблю, но совершенно точно не так, как это видит он.

Для прогулки по Москве нахожу своё самое нарядное платье. Блестящая ткань обтягивает меня, словно вторая кожа, а вырез на груди заставляет немного засомневаться. Но особого выбора у меня нет. Распускаю волосы по плечам и обновляю макияж. Пристально анализирую цвет лица в отражении зеркала.

Мне даже дополнительные румяна не нужны. Глаза светятся от предвкушения.

В душе́ ангелы танцуют. Есть ощущение, что вот-вот случится нечто прекрасное. Невообразимое. Пожалуй, самое лучшее в жизни.

– Готова? – спрашивает Арсений, когда я выскальзываю из комнаты.

Разглядываем друг друга, словно не виделись, как минимум год. Он тоже переоделся. Ради меня. Ангелы в душе́ теперь еще и запевают влюбленные оды.

– Белое поло и джинсы, Арсений Рудольфович? – скептически веду глазами по крепкому подтянутому телу.

Пожалуй, если не считать его болезни, это самый расслабленный образ, в котором я вижу своего сурового шефа. Светлые волосы чуть влажные после душа, на запястье дорогие часы. В воздухе витает свежий аромат мужской туалетной воды.

– Всё, как уговаривались, – с легкой улыбкой произносит он и еще раз исследует моё платье. – У меня в глазах рябит от красоты и блеска, но мне нравится, как ты выглядишь, Ари.

Когда мы выходим на улицу, наше такси ждет у подъезда. В какой-то странной тишине, регулярно обмениваясь теплыми взглядами, доезжаем до ближайшей набережной.

– Ого, – восхищенно хлопаю в ладоши. – У нас будет речная прогулка?

– Летнюю Москву проще всего рассмотреть с воды, – отвечает он невозмутимо.

Это лучший день в моей жизни! – единственное о чем думаю следующие пару часов, когда мы забираемся на верхнюю палубу роскошной яхты. Арсений рассказывает мне о главных достопримечательностях столицы, а я открыв рот глазею по сторонам. А еще весело машу рукой мимо проезжающим судам и туристам, которые прогуливаются по мостам, под которыми мы проходим. Вид Кремля на закате вообще вызывает во мне какой-то истеричный восторг. Я сжимаю руку Долинского с такой силой, что мне кажется вот-вот сломаю.

– Спасибо тебе, – говорю, когда чувствую его приближение сзади и оказываюсь в кольце сильных рук.

Откидываю голову на мужское плечо, просто не могу сдержать предательских слёз. Для девушки вроде меня вся эта роскошь – слишком.

– За что? – спрашивает Арсений, прижимаясь всем телом.

Мы словно одно целое в огромном чужом мегаполисе.

Москва навсегда останется для меня красивой сказкой, которую создал мужчина, в которого я влюблена. Господи, как хорошо, что я остановилась и не смогла его предать...

– За всё это спасибо, Арсений. Весь день чувствую себя как минимум Золушкой.

– У тебя есть злая мачеха? – шутливо трется носом о мою шею.

Горько усмехаюсь. Скорее, отчим… И он незлой, конечно. Просто сложный человек.

– У меня есть платье, туфельки и… прекрасный принц!

Его ладонь, поглаживающая мою талию, замирает. Арсений тяжело вздыхает и одним движением разворачивает меня к себе. Я снова в туфлях на высокой шпильке, другой обуви, кроме кед, у меня с собой не оказалось. Но даже так, я едва достаю Долинскому до подбородка. Поэтому задираю голову и смотрю в темнеющие глаза.

– Я не принц, Ари, – произносит слишком серьезно. – Не идеализируй меня.

– Ты идеальный, – бешено мотаю головой. – Ни за что не поверю в обратное.

Уголки жестких губ подрагивают и мне хочется их поцеловать, но я не решаюсь.

– Порой ты заставляешь испытывать угрызения совести за то, что я всё это затеял, – мрачно выговаривает он, превращая легкие до этого объятия в безжалостный хомут.

– Но почему?

– Ты слишком наивна.

Лихорадочно сглатываю ком в горле, потому что это вообще не комплимент. Из его уст моя наивность звучит как абсолютнейший недостаток и то, с чем непременно надо бороться.

– Это не так, Арсений. Я взрослая, – возражаю, сама не понимая, как по-детски это слышится.

Он смотрит на меня так, что каждая клеточка тела с ума сходит. По нему. По его рукам и губам. По невозмутимому лицу. Я с катушек слетаю и падаю в бездну под названием "Арсений Долинский".

– Взрослая?! – его руки опускаются на мои ягодицы и грубо сжимают шершавую ткань платья.

– Да-а, – выдыхаю ему в рот.

– Тогда у меня есть для тебя предложение, от которого ты можешь отказаться только один раз…

Глава 19. Арина.

Отказаться? – размышляю про себя. Боюсь, я просто не в состоянии это сделать. Даже Тёма, мелькающий перед глазами, меня не останавливает.

Я, оказывается, практически Иуда.

– Я согласна, – произношу живо и тянусь к серьезному лицу, словно цветок к солнцу.

– Дурочка, – выплевывает Арсений и захватывает мои губы. Целует впервые жестко и безжалостно. Словно с цепи срывается, наказывая. – Даже не спросила, что я хочу предложить.

– Мне это не важно, – пищу в ответ, немного отстраняясь. – Я… люблю тебя.

Широкие плечи каменеют под моими ладонями.

– Поэтому и дурочка. Ты меня совсем не знаешь, – светло-синие глаза мерцают. – Господи, откуда ты такая вообще взялась на мою голову?

Целует еще, но на этот раз гораздо нежнее и трепетнее. Обводит языком дрожащие губы, чуть прикусывает подбородок. Трется щетиной о нежную кожу и несколько раз сжимает ягодицы.

Моя податливость словно имеет на него обратный эффект, превращает в варвара. Внутри пожар разгорается, но мы ведь здесь не одни.

– Пойдем, поужинаем, Ари, – тянет за руку Арсений в сторону нижней палубы. – Нам надо успокоиться и поговорить.

Я в таком раздрае, что думать о еде не могу. А разговаривать уж тем более.

Словно невесомый воланчик, бреду за ним и озираюсь на сидящих за столами людей. Здесь так красиво, что глаза разбегаются. Прозрачный хрусталь будто бы знаменует моё хрупкое состояние.

Усаживаюсь на стул и нелепо поправляю платье. Приглаживаю разбросанные по плечам волосы. Жду, пока Арсений сделает заказ. Он словно понимает, что спрашивать меня сейчас о выборе блюд совершенно бесполезно.

В ушах шумит, а руки не слушаются.

– Я заказал тебе салат и десерт. Может, хочешь горячее? – тихо интересуется, когда официант уходит.

Отрицательно качаю головой.

– Перестань трястись, блин, – произносит грубовато.

– Мне надо в туалет.

Просто не могу сидеть здесь с ним и принимать любое предложение, пока не решу один вопрос. Я совершенно уверена, что даже, если этот человек отмерит мне всего единственную ночь, я точно не откажусь.

Потому что капля любви, это лучше, чем ничего. Уж я-то знаю, о чем говорю.

– Тебя проводить? – галантно спрашивает Арсений озираясь.

– Нет, я сама найду.

Вскакиваю со стула и на негнущихся ногах ищу выход. Меня кроет неизбежностью. Я просто не могу ни секунды больше существовать, пока не поговорю с Тёмой.

Это нечестно. Неправильно.

Мимо проходящая девушка приветливо мне улыбается.

– Здравствуйте, – обращаюсь я к ней нервно. – Извините, пожалуйста, вы не могли бы одолжить мне свой телефон. Буквально на один звонок. Это дело жизни и смерти.

Отчаяние на моём лице такое неприкрытое, что девушка просто не в силах отказать.

– Конечно, – улыбается она.

– Я буду здесь, – показываю на палубу. – Никуда не убегу с вашим телефоном.

– Какая вы забавная. Мы же на яхте, – легко смеется она.

– Точно, – улыбаюсь в ответ и беру телефон.

Набираю давно выученные наизусть цифры. Сжимаю свободную ладошку в кулак.

– Да, – слышится на том конце ровный голос.

– Тёма, – выдыхаю. – Это я. Привет.

– Ааа, привет пропащая. Ты где вообще? Я забыл уже, как ты выглядишь, Кисуль. Может, хорош злиться?!

– Я… не злюсь на тебя, – прикрываю глаза, чтобы не видеть столичную красоту хотя бы когда я расстаюсь со своим парнем. Наверное, это слишком кощунственно. – Тём, надо поговорить.

– О чем? – замолкает.

– Нам… в общем, я влюбилась, Тём. Я не хотела, честно, но так получилось. Это просто сильнее меня, ничего не могу с собой поделать.

– Чё за бред? – спрашивает он вызывающе. – Ты чё решила мне рога наставить?

– Да какие рога, – морщусь от подобной похабщины.

– Обычные, я рогатым ходить не собираюсь, – орёт в трубку. – Я тебя убью и присяду, поняла?!

– Тё-ёма, ты дурак? – спрашиваю испуганно, открывая глаза. Мир всё такой же красивый и радостный. – Я приеду, и мы с тобой спокойно обо всем поговорим.

– Откуда приедешь? Где ты вообще?

– Я не дома. В другом городе.

– Кисуля, я тут перед дядей Витей тебя защищаю, говорю, наша девочка просто устала, отдыхает, а ты блядовать решила?!

Сердце ухает под ноги от такой грубости, но я держусь. Ему просто обидно.

– Прости меня, пожалуйста. Я тебя люблю, Тёма, но по-другому.

– Конечно, любишь. Я найду твоего утырка и ноги ему вырву, – горланит он в трубку.

– Я наберу тебя, – проговариваю быстро озираясь. – Сюда не звони, это телефон прохожей.

Проворно отключаюсь и благодарю девушку.

Долго стою, вглядываясь в бурлящие волны внизу. Вот и всё. Конечно, получилось безобразно, но это лучше, чем ничего. Ведь так?

Кивнув самой себе, отправляюсь в туалет, где приглаживаю волосы и пытаюсь хоть немного успокоиться.

Еще бы набраться смелости и рассказать Долинскому про Виктора Андреевича с его неоднозначной просьбой. Я могла бы это сделать сейчас, но в отличие от Тёмы, в случае с моим любимым боссом, мне есть что терять.

Я просто не уверена, захочет ли он озвучить своё предложение, если узнает правду. Его так раздражает моя наивность, что еще одного жирного минуса, боюсь, он просто не потерпит.

Всё это заставляет меня забыть об этой затее. В конце концов, ничего ужасного я не натворила.

Возвращаясь в ресторан, чувствую себя гораздо лучше. Даже адресую улыбку немного озадаченному Арсению. Посреди шикарной обстановки он в своей белоснежной футболке-поло смотрится так естественно и безупречно, что я снова ощущаю себя Золушкой.

Кажется, что вот-вот закроешь глаза и всё исчезнет.

– Я посчитал, ты сбежала, – говорит вкрадчиво.

Откинувшись на спинку стула, задумчиво трет переносицу.

– Куда я убегу? – спрашиваю с легкой улыбкой, вспоминая девушку с телефоном. – Мы ведь на яхте.

Под пристальным взглядом пододвигаю тарелку с салатом и берусь за вилку.

– Как ты себя чувствуешь? – интересуется он.

– Гораздо лучше, не переживай за меня, – говорю бодро и пробую салат. – Вкусно. Спасибо, – благодарю с набитым ртом.

Арсений, кажется, немного расслабляется и даже иронично улыбается.

– Поговорим?! – его рука тянется через стол и стирает, по всей видимости, соус от Цезаря с моих губ. – Ты мне искренне нравишься, Ари. И я хочу быть с тобой честным. Сегодня и всегда.

– Спасибо, – мямлю в ответ.

– Я готов предложить тебе отношения…

– Я согласна, – говорю, словно соревнуюсь с ним на скорость.

– Подожди так быстро соглашаться, неугомонная, – грустно усмехается он. – Сначала я должен тебе рассказать, что официально я женат.