Текст книги "Игра судеб (СИ)"
Автор книги: Лина Грин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 10
Год назад
Алиса
Родители, родители, родители… Как же я могла забыть о том, что они скоро приедут?! Лиса, надо почаще думать головой, а не чем-то другим! Улыбаюсь медсестре и говорю:
– Спасибо большое за предупреждение! Подойду в комнату отдыха буквально через пять минут! – медсестра, все также улыбаясь, закрывает двери и уходит! Я наконец начинаю дышать, мой мозг хаотично начинает продумывать новый план, попутно подмечая, что я протрезвела (ну как после такой новости не выветрится весь алкоголь из организма?!). Идеи приходят одна за другой, однако каждая из них заранее обречена на провал. Вздрагиваю от прикосновения руки Линды к моему плечу, но не оборачиваюсь. Глубоко вздыхаю чтобы успокоится и слышу голос подруги:
– Хей, у меня есть план. Не скажу, что он хороший, но мы должны хотя бы попробовать.
– Выкладывай
***
– Думаешь, у нас получится? – неуверенно спросила я, после того, как услышала план Линды. Подруга посмотрела на меня "все будет хорошо" взглядом и обняла, тем самым успокаивая и приободряя.
– Минуточку… Я ведь так и не узнала, когда вы начали встречаться за моей спиной!
– И ничего это не за твоей! Ты просто ничего не замечала! – сказала Линда таким голосом, словно винит меня. И я ведь почти повелась, хорошо, что вовремя увидела хитринку в её глазах. Однако мне было как-то совсем не до смеха. Я лишь усмехнулась и сказала:
– Не обвиняй меня в том, чего я не делала. Никогда, – посмотрела на задумчиво смотрящего на меня Никиту и вышла из комнаты. Родители не будут ждать целую вечность…
Сосредоточиться, главное сосредоточиться и сделать все от меня зависящее. А что зависит от тебя, Алиса? Правильно, все! И почему меня это совсем не мотивирует? Ладно, достаточно разговоров с самой собой, пора и честь знать, как говорится. Стоя перед дверью гостевой, закрываю глаза и судорожно выдыхаю все своё волнение, стараясь заменить его смелостью. И почему когда мне так нужны силы, их нет? Почему в жизни хоть раз не может быть все просто? Ха, да ведь потому, что мы сами себе все усложняем. Даже сейчас я стою и накручиваю себя вместо того, чтобы зайти и для начала поздороваться со своей семьёй, а там уж как-нибудь и с остальным разберемся…
– Соберись, тряпка! – бормочу себе, больше ни минуты не раздумывая, распахиваю настежь дверь и захожу внутрь.
Смотрю на маму с папой, которые сидят на кровати и точно также наблюдают за мной.
– Мамочка, папочка, – чуть ли не скулю я, подбегая к родителям, чтобы обнять и каждого поцеловать. Только сейчас я понимаю, насколько соскучилась по моим самым близким людям. Я далеко не идеальная дочь, судя по моим воспоминаниям и вообще по тому, что происходит в моей жизни, но я очень люблю своих родителей. Мне, как и любому ребенку, даже будучи взрослой, хочется быть самой лучшей дочерью, чтобы меня могли поставить в пример. Но нет, я тот ещё косяк, и сейчас прекрасно понимаю всё, если честно, хочется почему-то плакать от этой мысли. Но я сильная и могу ещё наверстать упущенное, точнее, я это сделаю. Но только не сейчас…
После долгих объятий, мы садимся обратно на кровать и начинаем делиться последними новостями друг с другом.
Я рассказываю о своих успехах в занятиях, также упоминаю о Линде, изъявляя желание пригласить её к нам в гости. Мои родители не против, они только за. Они, как оказалось, тоже время зря не теряли: нашли для меня личную квартиру и договорились об устройстве на работу к деловому партнёру отца. После таких новостей я взвизгиваю и тороплюсь обнимать и благодарить маму с папой, плача про себя, ведь я ещё не сказала самого главного… А ведь уже пора, пока окончательно весь наш план не сошёл на нет.
– Мам, пап, присядьте пожалуйста, – начинаю я дрожащим голосом. У меня не хватает смелости смотреть им в глаза, поэтому я разглядываю свои руки, попутно продолжая, – мне надо вам кое-что рассказать…
– Только не говори, что ты вышла замуж или беременна, – смеётся мама с явным предостережением в голосе. Нет, конечно, я не собиралась говорить о том, что у меня был "муж", но когда мама упомянула о ребёнке, мои глаза округлились и я не уверенна, отчего именно, от шока или возмущения!
– И не надо так на меня смотреть! Всякое в жизни бывает, давай выкладывай, что у тебя там случилось, и пойдём собирать твои вещи.
Я начинаю мотать головой из стороны в сторону, настолько сильно, что все мои волосы спутываются, и я ощущаю себя девушкой из фильма "Звонок", однако меня как её никто не боится. А жаль… Иногда мне бы это не помешало.
– Я не поеду с вами. По крайней мере, сейчас. Мне очень понравилась Испания, я хочу побыть здесь некоторое время, – в комнате повисает зловещая тишина, которую никто не торопится нарушить. Я в буквальном смысле этого слова начинаю ощущать всем телом нарастающее напряжение.
Мама выпрямляется и становится как пружина. Папа же хмурится и смотрит мне в глаза, словно пытается прочесть все мои сокровенные мысли, даже как-то жутковато стало, вдруг и вправду поймёт, что у меня на уме?
– В наш первый и, собственно, последний визит ты мечтала поскорее выбраться отсюда. Что же изменилось, Алиса? – я пожимаю плечами, ощущая себя при этом маленькой нашкодившей девочкой.
– Планы изменились. Тем более, нужна же мне реабилитация. Я взрослая и ответственная девушка, – на последней фразе мама выгибает бровь, а папа старается скрыть усмешку. Я хлопаю себя по коленке и говорю:
– Вы бы могли хотя бы сделать вид, что верите мне, – улыбаюсь и вновь опускаю глаза. – Просто так надо. Я не расскажу вам всю правду, это слишком личное для меня, пожалуйста, поверьте мне на слово.
– Не знаю, дочь, что у тебя там такого личного, но, по-моему, о кое-ком ты точно забыла, раз не торопишься домой, – я хмурюсь, пытаясь понять, о чем это говорит моя мама, пока дверь не открывается, и в неё не заходит тот, кого я, кажется, вообще вижу в первый раз в жизни. Молодой человек неприлично высокого роста, неприлично красивый и до неприличия знакомый… Я однозначно где-то его видела… Однако следующие его слова вводят меня не то что в шок, не то что в ступор, а в полный отказ понимать, что либо.
– Привет, женушка, давно не виделись, – улыбается это чудо и целует меня в щеку. Похоже, я окончательно сошла с ума…
Эта троица начинает весело переговариваться, пока я пытаюсь осознать одну из самых «сногсшибательных» новостей в моей жизни. Допустим, мы с этим парнем знакомы, но только допустим… но я уж точно не его жена. Второй раз такой «прикол» со мной не прокатит, если в первом случае я повелась и влюбилась, то здесь явно что-то не так. Но взгляд этого… кстати, как его вообще зовут? Упс… похоже я неосознанно произнесла последнюю часть фразы вслух… Красавчик (это действительно так! Моя фантазия ничего более оригинального не придумала, пока что…) посмотрел на меня сначала с недоумением, далее с пониманием и чем-то еще, очень даже напоминающим хитринку и радость оттого, что я не помню его. Мне, конечно, могло и показаться, но в последнее время я все больше начинаю доверять своей интуиции.
Благодаря своим мыслям я не сразу понимаю, почему они все на меня смотря… Черт, я и забыла о том, что спрашивала его имя… Улыбаюсь и хлопаю глазками, прося еще раз повторить. Этот альфа-самец широко улыбается и говорит:
– Иннокентий, меня зовут Иннокентий, – я мило улыбаюсь и отвечаю:
– Кеша значит, – нутром чувствую, что мне бы не поздоровилось, но на деле все обходится тем, что у него слегка дергается глаз, улыбка чуть меркнет, а сам парень кивает. Не знаю, зачем я это делаю, но я беру его руку в свою и переплетаю наши пальцы, в памяти возникает картинка с точно таким же жестом… неужто на самом деле муж? Стоп! Мысленно хлопаю себя по голове за то, что только сейчас додумалась до самого простого!
– Мам, пап, мы ведь Громовы? – и тут как по заказу в комнате наступает гробовая тишина, в которой я чувствую, как краснеют мои щеки под взглядом Кеши. Он прочищает горло и говорит:
– Вообще-то, это моя фамилия, – мама с папой одновременно кивают и говорят:
– Мы Строгоновы, – что же, я еще не закончила свой допрос.
– Покажите мне, пожалуйста, паспорта, и почему вы мне тогда сразу не сказали о существовании мужа? Почему приехали без него? – вся троица «замялась» под моим пытливым взглядом. В ожидании ответа я стала ощущать себя натянутой струной и подумала, что могу поседеть, слишком часто мои нервы стали трепаться. Однако мои родители не торопились выдавать мне правду, переглядывались между собой, проводя бессловесное собрание, в какой-то момент я действительно начала думать, что у них идет вербальное совещание. Первым в этот раз решил заговорить мой ненаглядный.
– Дело в том, что у нас с тобой был небольшой кризис в отношениях, о котором я, в общем-то, сегодня и сам тебе собирался напомнить. Мы с тобой не общались около трех месяцев после одного инцидента, о котором я предпочту рассказать тебе наедине.
– Да нет, дорогой мой, я хочу слышать все здесь и сейчас! – мое терпение кончилось, хватит с меня! Ходит тут вокруг да около, нет, чтобы сказать сразу все как есть! Но знаете, когда Кеша побледнел, я начала жалеть о том, что ляпнула. И прежде чем он успел сказать хоть слово, я недолго думая закрыла ему рот рукой и посмотрела на родителей, которые напомнили мне каменные изваяния (похоже, не только я сегодня в шоке).
– Можно нас, пожалуйста, оставить наедине? – родители, даже не кивая, встают и уходят, перед тем как закрыть за собой дверь, мама поворачивается и говорит:
– Мы все-таки пойдем пока собирать твои вещи, надеюсь, вы скоро разрешите все свои проблемы, – я ничего не отвечаю, так как в любом случае не собираюсь менять свои дальнейшие планы. Надеюсь, что родители все-таки не только выслушали меня, но и услышали. Дверь закрывается, и мы остаемся наедине…
Не знаю почему, но мне резко становится неуютно, так как взгляд Иннокентия манит и притягивает к себе. Я понимаю, что моя рука до сих пор на его губах, которые кажутся очень мягкими… Стоп, стоп, стоп! Алиса, успокойся и сосредоточься, сейчас это самое главное для тебя! Я тихо говорю «ой» и убираю свою руку подальше от красавчика Кеши, при мысли, что он действительно приходится мне мужем, мои внутренности начинают плясать, а мозг строить различные планы, которые однозначно превышают рамку восемнадцать плюс. Д-а-а-а-а, Алиса, вот это занесло тебя… Гормоны рядом с этим Кешей пляшут у меня не на шутку, и, если честно, мне это очень и очень не нравится…
– Ты уверена, что хочешь вспомнить? Тогда нам было очень плохо с тобой… Настолько, что мы собирались развестись. Но из-за аварии это мероприятие отсрочилось. Алис, давай решим все как взрослые люди и останемся вместе.
– Прекрати тянуть! – сама того не ожидая, крикнула я, пока мой мозг начал очень быстро перерабатывать информацию, в попытках вспомнить что-то подобное.
– Алиса, ты была беременна, и я настоял на том, чтобы ты сделала аборт, – что-что, но такого я точно не ожидала, вообще-то, это еще хуже, чем узнать об имеющемся муже. Ребенок-ребенок, я могла стать мамой и не встретить Артема с Никитой. Три слова: Кеша. Ребенок. Аборт, и…
– Вспомнила, – прошептала я. Правда вот только вспомнила я не только это, но и то, благодаря, чему появляются дети.
***
Моя голова слегка кружится от выпитого вина, пока я подготавливаю свой сюрприз для Кеши. Я искусываю всю губу, пока жду возвращения любимого. Никогда не считала себя толстой, пока не залезла в этот гребанный черный корсет с кружевными чулками, до чего это все неудобное и не особо приятное для тела! Про белье к корсету я вообще молчу… но что не сделаешь ради жениха, который уже был без пяти минут мужем. Я слышу где-то около себя, то ли свист, то ли шипение, звуки, которые дают мне понять, что Кешка вернулся. Оборачиваюсь к нему и обольстительно улыбаюсь, смотря на реакцию жениха сквозь маску (да-да, если «играть», то по полной!). Некоторое время он стоит, пожирая меня взглядом, я же ощущаю, как от ожидания начинаю покрываться мурашками… Раз– я прикрываю глаза, два – я оказываюсь в крепких объятиях, три– наши губы встречаются в невинном поцелуе, который длится всего лишь секунду. После этой самый секунды Кеша начинает целовать мою шею, ключицы, получая в качестве вознаграждения стон за стоном. Шаловливые руки Кеши подбираются к моей попе и прижимают меня к его бедрам, да так, что по всему телу разливается приятная истомина и мне первой сносит голову (алкоголь этому весьма помог).
Я толкаю Кешу на кровать и сажусь сверху, он приподнимается мне навстречу, и мы утопаем в поцелуе, полном любви и страсти. На этот раз первой все прерываю я, проделывая поцелуями дорожку до массивного пресса и ниже… Помогаю избавиться от лишнего белья своему жениху и приступаю к доставлению удовольствия. Правда, меня очень быстро отвлекают, и не успеваю я опомниться, как оказываюсь снизу, слыша лишь шепот Кеши:
– Сегодня я первый… – открываю рот и закрываю, все возражения вмиг пропали, когда в меня проникли двумя пальцами. Я выгнулась навстречу Кеше и захныкала, когда ощутила внутри себя пустоту.
– Будь хорошей девочкой, Лиса, – ухмыляясь, говорит Кеша, прежде чем войти в меня и утонуть в море наслаждения.
***
Даже сейчас, вспоминая все это, по телу бегут мурашки, внутренности все сходят с ума, и только мозг подкидывает мне следующую картинку, где я сообщаю Кеше о беременности.
***
– Дорогая, как? Когда? Мы ведь всегда строго за всем следили, – осторожно говорит мне Кеша, смотря в самую душу. Я вижу, как в его глазах плещется недоверие с беспокойством, и, понятное дело, страх. Никому не хочется выйти замуж и сразу же оказаться будущим папой, когда детей не было и в планах на ближайшие пару лет. Когда мы сами еще дети, не успевшие окончить учебу. Конечно, нам оставалось всего ничего, буквально полгода, но все же это ничего не меняет…
– Тот самый раз, когда мы с тобой отмечали наш очередной юбилей, я тебе устроила мини-маскарад. Той ночью… ты помнишь, чтобы мы вообще хоть о чем-то думали, да нам ведь снесло крышу! Особенно мне… – Кеша хватается за переносицу и закрывает глаза, я же поглядываю на часы, зная, что у мужа скоро будет совещание на работе. Не самое подходящее время для такого разговора, но я итак тянула больше недели, ходя с широкой улыбкой до ушей. Кто же тогда знал, что мой ненаглядный откажется от меня при первой же серьезной проблеме?
– Ты делаешь аборт, Алиса. И это не обсуждается, – говорит Кеша и морщится от своих же слов, похоже, сказать легче, чем осознать всю дермовость ситуации. Для меня же это прозвучало, как приговор, нет, хуже. Меня будто ударили наотмашь, я даже руку поднесла к лицу, чтобы убедиться, что это всего лишь мое впечатлительное воображение представило себе такую ужасную картину, – мы слишком молоды, чтобы брать на себя такую ответственность. Я не готов быть папой, ты не готова быть мамой. У нас нет собственной крыши над головой, мы, в конце концов, еще даже не закончили учиться! – я машу рукой, прося этого труса заткнуться! Мне хочется столько всего ему высказать, но я останавливаюсь лишь на одной фразе:
– Да пошел ты, муженек! – разворачиваюсь и ухожу в звенящей тишине, которую Иннокентий даже не думает прерывать.
***
Смаргиваю подступившие слезы, машинально кладя руку на живот, понимая, что сейчас нашему ребенку было бы примерно семь месяцев. Я могла бы быть мамой, баюкать на руках малыша или малышку, напевая всякие колыбельные. Мы бы ходили гулять и учились разговаривать, споря с Кешей какое слово наш ребенок скажет первым: «мама» или все-таки «папа». Выбирали бы всякие вещи и игрушки, в конце концов, думали бы над именем! Но это все иллюзия… рухнувшая надежда, которая даже сейчас приносит неимоверную боль. Хочется горько плакать, трогая еле ощутимый шов на животе, осознавая реальность произошедшего. Вместо этого я смотрю на Кешу и говорю, сначала довольно медленно и тихо, но вскоре мой голос становится все громче, внутри меня за короткое время выросла истерика, которую я начинаю выплескивать на этого урода. Подмечая про себя, что если бы родители знали, то вряд ли бы позволили ему приехать ко мне и вообще за мной.
– И ты после такого приехал ко мне? Ты действительно веришь в то, что я вернусь с тобой?! Тогда, Кеша, советую тебе принимать таблетки «Антинаивность»! Ты разрушил НАШУ семью! И даже не надейся на то, что я вернусь. Точнее, вообще ни на что не надейся! – взмахиваю рукой в сторону окна, злобно продолжая: – на улице ходит куча девиц, пойди и закадри себе какую-нибудь! Мне же теперь, когда я все вспомнила, не то, что с тобой говорить не хочется, мне больше не хочется видеть тебя в своей жизни. Наш этап пройден и вычеркнут, благодаря тебе. Сейчас все могло быть по-другому, намного лучше, мы бы закончили учебу и растили малыша. Ты этого не захотел! Ты меня, можно сказать, отверг! Теперь я отвергаю тебя…
– Принимая Артема? – резко перебивает меня этот трус и я замолкаю. Хмурюсь и резко вскакиваю на ноги, тычу пальцем напротив глаза Кеши, искренне желая проткнуть его и отвечаю:
– Интересно, откуда это ты знаешь о нем?
– Я все знаю о тебе, Алиса, – говорит он каким-то странным тоном. Но нет, он не пугает, а смешит меня. Каждый из них знает меня ровно настолько, насколько я считаю это нужным, и не более. Разве, что они (Артем и Кеша) накопали сами что-то обо мне, однако они не учли, что я умею скрыть о себе информацию даже от высших служб. Они не учли мои знания и возможности, оно и к лучшему.
– Молодец, Кеша, очень рада за тебя. Заруби себе на носу, мои дела тебя не касаются! Разговор окончен! – разворачиваюсь к двери и почти дохожу до выхода, когда меня резко хватают за руку и тянут назад. Во мне срабатывает рефлекс самообороны, и я выставляю локоть, который успешно встречается с лицом Иннокентия. Не оборачиваясь, я повторяю:
– Разговор окончен, как вернусь домой – подам на развод. Не ищи меня больше, – и ухожу навсегда от несостоявшегося счастливого прошлого.
Выхожу в коридор и иду в сторону лифта, но почти сразу же разворачиваюсь в сторону лестницы, так как вижу Ника с Артемом, которые, слава Богу, не успели заметить меня. Нет, мальчики, никакого разговора не будет. С меня достаточно всего этого сумасшествия, поэтому я, как трусишка зайка серенький, хочу убежать от всех, и я сделаю это.
Достаю телефон из кармана джинсов и провожу рукой по сенсору. Не обращаю внимания на кучу пропущенных вызовов от родителей и набираю Линду (как хорошо, что она успела сама записать свой номер). Второй гудок, третий, и наконец подруга берет трубку!
– Да? – без лишних предисловий, уточняю:
– Все готово?
– Обижаешь! Конечно! Я успела припрятать немало всего в сумку до прихода твоих родителей.
– Ноутбук?
– Самым первым сложила! – вздыхаю с облегчением и говорю:
– Люблю тебя! – Линда издает какой-то непонятный звук и отвечает:
– И я тебя, детка! Около черного входа через пять минут!
– Уже бегу! – успеваю услышать, как Линда хмыкает, прежде чем нажимаю отбой. Ускоряю шаг, чтобы без всяких происшествий добраться до выхода. В голове стучит, руки трясутся, пока я стараюсь убедить себя, что поступаю верно. Может быть, и не хорошо убегать от всех проблем, но еще немного и я из-за всех этих событий угожу в психушку, поэтому будет лучше, если я сама уеду. Как можно надольше, может родители и будут на меня долго и упорно злиться, но и предпринять ничего не смогут.
Выхожу на улицу и без лишних слов забираю из рук Линды сумку и выписку из больницы, которую моя подруга успешно стащила у врача. Улыбаюсь ей сквозь слезы, и мы коротко, но крепко обнимаемся.
– Ты просто обязана будешь пригласить меня в гости! – шепчет Линда.
– Да с радостью, можешь и переезжать ко мне. Все-таки одной как-то скучно, – подруга скептически смотрит на меня и говорит:
– У тебя под задницей двое мужиков бегает. Не думаю, что ты долго сможешь прятаться от них. В любом случае, я за Темыча, – я стою, открыв рот и выпучив глаза на Линду, у меня нет слов, нет, не так, какого черта она за Тему?! Не успеваю я задать этот вопрос вслух, как она мне говорит «Пора» и возвращает мою упавшую челюсть на место. На автомате я подхожу к подъехавшей машине и сажусь внутрь, пока Ваня убирает мои вещи, мы перекрикиваемся с Линдой, и ее слова отходят на второй план, вскоре я окончательно забываю о них.
Когда мы трогаемся с места, в голове всплывает фраза Кеши «Будь хорошей девочкой, Лиса», когда мы проезжаем мимо главного входа больницы, я про себя прощаюсь с этим местом.
Нет, Алиса Громова никогда не была послушной, и тем более не собирается ею становиться. Это моя жизнь, и я сама буду решать, кого пускать в нее, а кого выгонять. От кого убегать, а кого никуда не отпускать.
