сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
***********************************************************************************************
Завтрашний друг.
https://ficbook.net/readfic/4161330
***********************************************************************************************
Автор:Лина Гилберт.69. (https://ficbook.net/authors/1495012)
Беты (редакторы): First Time, Элиссон Винчестер
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Кейси. Вики.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Психология, Повседневность, Даркфик, POV, Учебные заведения, Дружба
Предупреждения: Насилие
Размер: Мини, 21 страница
Кол-во частей: 5
Статус: закончен
Описание:
Если у тебя все плохо - это не значит, что у кого-то не может быть хуже.
Посвящение:
Девочке, что любит называть меня Алмазиком.
Считай это моим подарком на 8 марта. Спасибо, что ты есть.
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешением автора!
Примечания автора:
Эта история нечто особенное для меня, надеюсь, она станет такой же и для Неё.
Если у вас есть друзья, которые живут за тысячи километров от вас, то в этом рассказе, вы сможете найти себя. Желаю, чтобы все вы, рано или поздно, но встретились друг с другом, и никогда не переставали общаться виртуально.
========== Глава 1. Кейси. ==========
Вас когда - нибудь предавали друзья? Не так, чтобы исчезнуть на несколько дней, или остаться играть в другой песочнице с другими ребятами, а нечто серьезное. Например, измена.
Моя лучшая подруга, которая знала все мои секреты, которая была в курсе обо всех скелетах, что хранились в моем шкафу; которая всегда меня поддерживала и говорила, что никогда меня не бросит и не оставит, — виснет на шее моего любимого человека. Ее руки, словно змеи, опутывают его тело и притягивают ближе к себе, а самое страшное, что он ничуть не сопротивляется.
Я чувствую, как в глазах начинает щипать, и наворачиваются непрошенные слезы. Что-то внизу живота скручивается в один узел и болезненно тянет ещё ниже. Кажется, еще немного, и мой желудок окажется на паркете школьного коридора. Обида, ревность и опустошение наполняют мое тело, позволяя комку в моем горле становиться больше.
Мой подбородок начинает трястись, и я знаю, что если открою рот, то не смогу остановить истеричные всхлипы, которые точно будут сопровождать слезы.
Я чувствую заинтересованные и сочувствующие взгляды одноклассников и других ребят, но не могу оторвать глаз от счастливого лица Донована.
Я мечтала, чтобы он так улыбался мне еще в шестом классе. Я молила Бога о каждой его улыбке, даже когда мы были вместе. Я любила этого парня. И Тифани знала об этом.
Она всегда меня поддерживала и говорила, что у нас будет роман в старших классах. Она оказалась права. Тиф всегда давала мне советы и помогала с проблемами в наших отношениях с Донованом. Она всегда хотела, чтобы мы оба были счастливы. Но так ли это на самом деле?
— Кейси? — встревоженный голос подруги долетает до меня прежде, чем я вижу ее испуганное лицо. — Это… Это не то, о чем ты подумала…
Девушка выскальзывает из объятий МОЕГО парня и делает несколько шагов ко мне. Ее кудрявые рыжие локоны каскадом спускаются на плечи, а неестественно зеленые глаза выглядят виноватыми.
— Детка, я…
— Не надо, — почти беззвучно шепчу и закрываю глаза, стараясь унять жгучие слезы.
— Кейси, пожалуйста! — её голос дрожит, но на меня это никак не влияет.
Неужели вся наша дружба была простой игрой? Почему для нее это не было тем же, чем и для меня? Я думала, у нас есть некая связь, но, кажется, я ошиблась. Не только в ней, но и в своем парне.
— Замолчи, — шепчу, останавливая ее взмахом руки. — Не подходи ко мне больше. Никогда! — разворачиваюсь на каблуках и несусь сквозь толпу, которая расступается передо мной.
Нет, нет, нет! Этого не могло случиться, это всего лишь дурацкий сон! Я скоро проснусь, и все встанет на свои места, а это окажется просто очередным кошмаром.
Слезы размывают все перед глазами, когда я захлопываю дверь женского туалета и запираюсь в кабинке. Этого не может быть, — повторяю про себя словно мантру, — Тифани не такая.
Негромкий стук в дверь заставляет меня подскочить на месте. Я оседаю обратно на крышку унитаза, когда слышу приятный женский голос:
— Кейс, открой мне, я знаю, что ты здесь.
Я не хочу с ней разговаривать, а тем более, видеть ее симпатичное личико.Тиф всегда доставалось все самое лучше: хорошие родители, работа, оценки, парни — всё. Почему ей нужно было разрушить мое счастье? Неужели, чтобы почувствовать себя ещё лучше?
— Прости, я должна была тебе сказать до этого.
Нас оглушает звонок на урок, но мы обе игнорируем его и остаемся на своих местах.
Я слышу, как ее сумка падает на пол, а сама Тифани опускается рядом с ней. Ее спина прижата к двери. Это несложно понять — щеколда отстранилась в мою сторону.
— Мы с Донованом впервые поцеловались две недели назад, — тихо говорит она, но я прекрасно ее слышу.
Я не должна выслушивать ее оправдания. Она сделала это, потому что могла и хотела. Не вижу других причин причинять мне боль. В семь лет мы дали клятву, что будем заставлять друг друга улыбаться и никогда не грустить. Каждый год мы повторяли это, не нарушая ее. До этого дня.
— Это произошло случайно и на твоей кухне. Ни я, ни он этого не хотели. Это просто случилось.
Я представляю, как она поигрывает пальцами и нервно крутит серебряное колечко матери, как делает всегда, когда о чем — то беспокоится. Ее брови должны сойтись на переносице, а глаза встретиться с полом, как если бы она чувствовала себя виноватой. Но почему мне кажется, что она не испытывает эти чувства?
— Тогда мы пообещали друг другу, что этого больше не повторится, и ты не узнаешь. Кейс, он действительно тебя любит.
Боль забирает меня в свои оковы и не хочет отпускать. Она расползается по всему телу, позволяя другим эмоциям затопить мой разум.
— Замолчи, — пинаю дверь кабинки ногой и слышу чертыханье, — Я не хочу этого слушать! Проваливай отсюда и оставь меня в покое!
— Я не верю в это! — ее голос ломается, как если бы она начала плакать. — Ты позволишь этой глупой ситуации разрушить столько лет нашей дружбы?!
— Глупой? — рывком открываю дверь и заглядываю в ее большие глаза. — Ты считаешь эту ситуацию глупой?! — Она кивает, когда я жду ответа. — Тиф, ты знала, что я влюблена в него очень и очень давно, но все равно позволила себе целовать его… На глазах у всех, — добавляю шепотом.
Неожиданно, ее глаза загораются злостью:
— Ты сама виновата в этом, — выплевывает она. — Может, я и пожалею об этих словах позже, но мне плевать. Вы вместе уже два года, а вы даже сексом не занимались.
— Что? — я уверенна, что моя челюсть соприкосается с полом, когда она это говорит. — Даже сексом? Тиф, мне всего шестнадцать! — кричу, раскрывая руки. — Ты в своем уме?!
— И что? Назови мне хоть одну девчонку, у которой есть парень, и кто не исправил свою D-карту. Осталась только ты!
Она права. Почти все девочки в нашей параллели давно не девственницы. Вот только я — не все, и мне глубоко плевать на это. Я знаю только одно: я не готова начать жить половой жизнью.
— И что? — передразниваю ее.
Слезы продолжают осыпать мои щеки, стирая напрочь всю косметику. Я представляю, как потекшая подводка начинает покрываться корочкой, засыхая.
— Я не раз говорила тебе, что я другая. У меня другие принципы и воспитание.
— Да ты что? Воспитание? А разве твоя мать не была шлюхой? Разве она не трахалась направо и налево? Или отец алкоголик? Может, он вырастил тебя примерной? — Её лицо искажается презрением, заставляя мое сердце сжаться.
Тема о родителях всегда была закрыта для обсуждения, и я никогда не думала, что она такого мнения о моей семье.
— Пошла вон! — кричу я. — Не смей ко мне подходить когда-либо еще! Сука!
Тифани никак не реагирует, внимательно оглядывая мою бледную фигуру.
— Неблагодарная тварь, — тихо шепчет она, поднимая джинсовый рюкзачок. — С тобой общаться будут только последние неудачники.
Она разворачивается и уходит из туалета, громко хлопая дверью.
— Видимо до сегодняшнего дня ты ей и была.
***
Дом встречает меня тишиной и пропитанным спиртом воздухом. Морщась от привычного запаха пива, я проскальзываю в зал и начинаю собирать пустые бутылки от пива. Мне приходится двигаться очень тихо, чтобы не разбудить отца и его, валяющихся на полу, пьяных дружков. Когда все бутылки оказываются в мусорном баке, я поднимаюсь в свою комнату, чтобы спрятаться ото всех.
Падаю на кровать в надежде, что мои мысли придут в норму и перестанут крутиться вокруг одних Донована и Тифани. Я вспоминаю, как счастливо выглядели их лица. Как Дон собственнически обнимал ее за талию и нежно прикасался к губам. Он никогда не обращался так со мной. Почему? Неужели и наши отношения были всего лишь игрой, а он — хорошим актером?
Я не знаю, сколько так пролежала, но в следующий раз, когда заглядываю на часы, понимаю, что настало время для посиделок у Тифани. Но этого никогда больше не будет. Наша дружба закончилась в коридоре школы, между четвертым и пятым уроком.
Нет, так больше не может продолжаться! Я должна отвлечься. Поднимаюсь с кровати и подхожу к полке с потрепанными корешками книг. Нужно найти что-то такое, что поможет мне забыться. Сразу же пропускаю классиков, которых так любит Тифани, и романы, которые только прибавляют отвращения в мою душу. В глаза мне бросается книга Коди Макфейдена «Лик смерти», но я не хочу брать и ее в руки. Эту книгу мне подарил Донован, на месяц наших отношений. Неужели у меня нет нормальной литературы, которая могла бы унести меня из реальности? Мне приходится прийти к последнему варианту — книга, которая досталась мне от бабушки. Книгу, которую я никогда не брала в руки, чтобы почитать просто так. Только в самые трудные минуты я открывала ее и погружалась в загадочный мир близняшек Сеттерфилд.
Из горящего поместья Анджелфилд меня вырывает пронзительный голос матери.
— Кейси! Ты дома?
Неохотно откладываю книгу и плетусь по скрипучим ступенькам вниз, на кухню к уставшей матери.
— Привет, мам!
Она просто кивает и кладет пять сотен долларов передо мной.
— Спрячь куда-нибудь, пока отец не увидел, — устало просит она и роняет голову на руки.
Я не отвечаю ей. Оглядываю гостиную, в которой прибавилось несколько пустых бутылок и папиных дружков. Когда это все закончится?
— Что бы ты хотела на ужин?
— Спасибо, Кейс, я перекусила в клубе. Приготовь что-нибудь себе, — бурчит она, не поднимая головы. — Как дела в школе?
Я замираю, и моя рука останавливается на пути к шкафчику с посудой.
— Что-то серьезное? — голос матери пропитан беспокойством.
Я хочу ей все рассказать. Пусть у нее не самая лучшая профессия, но она всегда была лучшей мамой.
— Я видела, как Тифани целовалась с Донованом.
— Что?! — глаза мамы расширяются. — Как такое возможно?! Вы же лучшие подруги!
— Были.
С тяжелым вздохом я разворачиваюсь к плите и ставлю сковородку на огонь.
— Иди ко мне, — просит мама, раскрывая руки для объятия.
Не раздумывая ни секунды, я ныряю в объятия матери. От нее пахнет мускусом и дешевым мужским одеколоном, но за всем этим прячется ее женский запах. Прямо как в детстве. Я вдыхаю аромат ее кожи, слезы медленно прокладывают дорожки по моим щекам.
— Поплачь, милая, поплачь. Станет легче.
— Я люблю тебя, мам.
— И я тебя, золотце!
Так уютно и комфортно мне не было долгое время. Нам не часто удается увидеться с мамой. Утром, когда я ухожу в школу, она еще спит, а когда прихожу, ее уже нет. Целыми днями я наблюдаю одну картину: в стельку пьяного отца и не ночующую дома мать, которая пытается заработать нам на жизнь, прыгая из постели одного мужчины к другому.
— Мам, — отстраняюсь ровно настолько, чтобы видеть ее изумрудные глаза. — Я не хочу, чтобы ты продолжала торговать своим телом.
— Кейс, — выдыхает она, отстраняясь. — Мы уже не раз говорили на эту тему. Я не брошу эту работу. Не перестану быть шлюхой, — она кривится. — Это уже приелось ко мне, и никто во мне больше ничего не видит, кроме как проститутки.
— Но ты же знаешь, что это не так. Почти никто в городе не знает, чем ты занимаешься. В школе я всем говорю, что ты у меня ездишь в другие города и преподаешь по своей специальности. Мам, ты прекрасно рисуешь, ты окончила школу искусств, но теперь даже на кисти не можешь смотреть. Это неправильно.
— Милая, ты не понимаешь… — Она качает головой.
— Нет, мам, я все понимаю. Посмотри, как мы живем, — рукой обвожу комнату, и она внимательно следит за ней. — Ты видишь? Словно мы последние отбросы общества. Почему нам приходится каждый вечер выпинывать дружков отца? Убираться за ним? Помнишь, как было раньше?
— Кейс, перестань, — просит она, а на ее глаза наворачиваются слезы.
Но меня уже не остановить. Мое терпение закончилось, чаша переполнилась и все льется через края. Ситуация с Тиф и Доном просто была спусковым крючком, а все остальное — целью.
— О, нет, мам, я устала. Устала от всего вот этого.
— Ты знаешь, что нам не хватает денег, чтобы закодировать его.
— Я ищу себе работу мам. Я собираюсь тебе помогать. И хочу, чтобы ты нашла себе нормальную работу, пусть ты будешь получать намного меньше, но ты не будешь заниматься сексом с кем попало и трястись изо дня в день от переживаний насчёт того, не подхватила ли ты какую-нибудь болезнь.
— Кейс, — шепчет она, а слезы градом стекают на потрепанную скатерть.
— Прости, мам, но так больше не может продолжаться! — Одним движением выключаю газ и кидаю сковородку в раковину.
Вылетаю в гостиную, чтобы убраться поскорее отсюда, но натыкаюсь на валяющегося отца, который поднимает голову и заплетающимся языком спрашивает:
— Что случилось? — Правда получается у него «Фто слоошилов».
— Ваша дочь, вот что, — прохожу, пиная его по ноге.
Как можно было довести себя до такого состояния? Мы были счастливой семьей, так что случилось потом? Я не помню, когда мать начала спать с чужими мужиками, но с самого начала отец был в курсе этого. Именно это и послужило зеленым сигналом для него.
Хватаю телефон и набираю наизусть заученный номер, но потом вспоминаю, что у меня больше нет подруги, с которой я могла бы обсудить это и попросить совета.
Черт!
Мне нужно кому-то выговорить, нужно с кем-нибудь поговорить и отвлечься.
Открываю свой допотопный ноутбук и ввожу в поисковой строке:
«Помощь страдающим и одиноким детям. Ищу нового друга»
Комментарий к Глава 1. Кейси.
Маргарет Ли работает в отцовской букинистической лавке. Современности она предпочитает Диккенса, Уилки Коллинза и сестер Бронте. Каково же было удивление Маргарет, когда внезапно «самая знаменитая сочинительница наших дней», автор пятидесяти шести романов, чьи многомиллионные тиражи, кажется, превысили совокупный тираж Священного Писания, таинственная отшельница Вида Винтер предложила девушке стать ее биографом. Ведь ничуть не меньше, чем своими книгами, мисс Винтер знаменита тем, что еще не сказала ни одному журналисту ни слова правды; в любых вопросах газетчиков или потенциальных биографов она видела лишь повод снова блеснуть своей поразительной фантазией, сплести очередную захватывающую историю. И вот перед Маргарет, оказавшейся в стенах мрачного особняка, населенного в буквальном смысле призраками прошлого, разворачивается готическая история сестер-близнецов, которая странным образом перекликается с ее личной историей и постепенно подводит к разгадке тайны, сводившей с ума многие поколения читателей, — тайне «тринадцатой сказки»…
========== Глава 2. Вики. ==========
Я долго думала о произошедшем и пыталась понять, почему это все происходит со мной. Никогда ничего не делается просто так, даже все самое плохое может привести к лучшему. Но уже три года я не могу найти что-то хорошее в своей жизни.
Школьные коридоры приветствуют меня тишиной, когда я опаздываю на очередной урок. Я научилась быть незаметной в толпе, но не попадаться на глаза Ему или его дружкам, не прячась, у меня никогда не получалось.
— Простите за опоздание, — шепчу я, открывая дверь в класс.
— Заходи, Вики, — кивает учитель и возвращается к изучению новой темы.
Учителя привыкли к моей отстраненности и странности. Они наслышаны о произошедшем, но предпочитают молчать. Ведь Его отец может сделать все возможное, чтобы о человеке забыли напрочь. Все боятся его и молчат, что же говорить мне, шестнадцатилетней девочке без родителей?
— Смотрите-ка, убогая опять опоздала, — раздается скрипучий голос Слоуна, и меня охватывает дрожь. Втягиваю голову в плечи и обнимаю себя руками, пока иду до последней парты. Я не смею поднять на него взгляд, так как это будет приравниваться к неуважению, и не дай Бог ему это не понравится. Я не хочу видеть новые синяки на своем теле.
