Текст книги "Амани (СИ)"

Автор книги: Лина Гамос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Гамос Лина

Амани

   Летний ветерок, набежав, зашелестел травой, обвевая прятавшихся в укрытии мужчин дурманящим запахом полуденного солнца и полевых цветов. Вот уже неделю стояла прекрасная погода, что делало пребывание в разведке почти комфортным. Война шла второй год, с неизменным успехом даманийцев.

   – Господин Калин, вы только посмотрите, эта рыжая опять довела сержанта до бешенства.

   Солдат протянул офицеру бинокль, предлагая взглянуть на разыгравшееся внизу представление. Его губы подрагивали, пытаясь скрыть улыбку и удержаться от смеха.

   – Девчонка натерла турник маслом. Сержант бухнулся так, что честное слово, я отсюда слышал грохот от падения его медвежьего тела.

   – Откуда такая уверенность в ее виновности, Одел?

   Демир взял бинокль и приник к окулярам. Бравый сержант, по всей видимости, не разделял сомнений офицера Калина, ибо с побагровевшим лицом так разевал рот, что не трудно было догадаться, чем закончиться для рыжей ее последняя выходка. Минимум несколькими нарядами, максимум сержант забудет о совести и отправит девчонку на заранее провальное задание в тыл врага, то есть к ним. Армия Дамана стояла всего в пятидесяти километрах от того места, где расположился разведотряд, состоявший в основном из женщин, пожилого сержанта и молоденького офицера, только покинувшего военную академию, судя по новенькой форме и неуверенному командованию. Вот и сейчас, парень выскочил из палатки, на ходу поправляя фуражку и, принялся неумело урегулировать возникший конфликт среди подчиненных. Сержант все больше надувался и багровел, девчонка таращила невинные глаза на офицера и нервно прижимала руки к груди, пытаясь отстоять свою полную невиновность. По гладкой, бархатной щеке поползла одинокая слезинка, в зеленых глазах плескалась обида на незаслуженное обвинение. Демир усмехнулся, отличная актриса.

   – Одел, ты видел, как она это делала? – Спросил мужчина, не отрываясь от бинокля.

   Солдат, все же не сдержавшись, тихо рассмеялся.

   – Да, господин офицер. Я ночью следил за лагерем через прибор ночного видения. Хорошенькая девчонка, скажу я вам, наверное, у них совсем плохи дела, раз таких стали в армию призывать.

   – Может она доброволец?

   – Да, вы же сами говорили третьего дня, что ее в разведшколу могли отправить только под угрозой расстрела. А я так с вами полностью согласен. Ветер в голове у девчонки, злит сержанта, еще не понимает, чем это для нее может закончиться. Дурочка, конечно, ни к чему хорошему ее выходки не приведут.

   Демир смотрел, как рыжая, получив взыскание от офицера, уходит и ее хвостик, собранный высоко на затылке грустно покачивается в такт ее шагам, а сержант злобно ухмыляется ей в след. Доигралась, девочка, все – таки. Нарядами, судя по довольному выражению лица сержанта, она в этот раз не отделалась. Тонкая фигурка скрылась из виду, и мужчина опустил бинокль.

   Этот лагерь не требовал пристального наблюдения, но Демир, узнав о предстоящем визите отца в часть, сам вызвался отправиться на разведку, желая избежать встречи с родителем и позлить его, отомстив за ссылку в действующую армию. Совсем недавно, он – Демир Калин, пил дорогое вино в компании красивых женщин в роскошных ресторанах, спускал большие деньги в казино и дрался на дуэлях. Последнее и привело к тому, что отец, узнав о рискованных эскападах, пришел в такую ярость, что отправил младшего сына на фронт, понюхать пороха и набраться ума. Естественно, главнокомандующий армией Дамана позаботился о безопасности собственного ребенка и отправил его в основной штаб, по – дальше от военных действий, но Демир и здесь нашел, как отомстить отцу за ссылку.

   Неделя отвратительной еды, отсутствие горячей воды и женщин. Единственным развлечением было наблюдать за жизнью военного лагеря и проделками рыжей девчонки. Калин невольно улыбнулся, чего только та не вытворяла над сержантом, а порой и над офицером. Остальные курсистки, если и не помогали, то молчали и никогда не выдавали. Только этим и объяснялась поразительную везучесть рыжей, ее так и не смогли поймать ни за одной из проделок.

   – Одел, собирай вещи, мы возвращаемся в часть.

   Демир Калина шагал по главной улице небольшого городка, направляясь в генеральный штаб. После недели проведенной в разведке было так приятно принять горячую ванную, поесть отличной еды и уложить в постель красивую женщину. Рыжую. Демир, до этого не питающий страсти к какому – то определенному цвету волос у женщин, по началу даже сам удивился, когда выбрал тоненькую, рыженькую дамочку в том кабаке, претендующем на изысканность. Калин остановился на тротуаре, достал серебряный портсигар из кармана брюк и внезапно замер, увидев прямо перед собой рыжую девчонку – разведчицу. Она стояла у самой стены дома, сжимая в руках увесистую сумку и, смотрела на здание штаба армии на противоположной стороне улицы. Рыжие локоны, всегда собранные в задорный хвостик, теперь лежали тщательно завитыми прядями по узким плечам. Полевая форма сменилась на маленькое приталенное платье с соблазнительным декольте, на точенных, идеальной формы, ногах, туфли на умопомрачительной шпильке. Калин невольно улыбнулся, судя по нервному покусыванию нижней губы маленькими беленькими зубками, девушка понимала, как подозрительно выглядит, сжимая в руках потертый баул, наверняка заполненный взрывчаткой. Сержант не стал особенно заморочиваться по поводу наказания и отправил строптивую курсантку прямиком в лапы врага. Демир немного удивился, как это она вообще смогла дойти с такой подозрительной поклажей до офицерского штаба. Девушка тряхнула кудрями и шагнула к краю тротуара. Калин шагнул следом, легко вырывая сумку из ее руки. Девушка отшатнулась, посмотрела вверх и, Демир впервые увидел так близко ее глаза. Огромные, зеленые, опушенные длинными черными ресницами.

   – Поздравляю с первым заданием, рыжик.

   Амани шагнула назад, но ее твердо удержали за руку. Высокий молодой мужчина, в черной офицерской форме высшего состава армии Дамана. Смуглая кожа, серые глаза, длинный прямой нос, капризно изогнутые губы. Он смотрел на нее так, словно они были уже давно знакомы. Он отобрал у нее сумку! С неожиданной силой Амани высвободила руку и бросилась бежать прочь, напрочь позабыв о задание и его обязательном выполнение. В следующую секунду ее буквально расплющило о стену ближайшего дома и офицер, удерживая ее за плечи, смеясь, посоветовал:

   – Рыженькая, туфли надо было сбросить. Кто же убегает на таких шпильках от преследователей?

   Мужской палец осторожно коснулся ее щеки и Амани, как можно натуральней всхлипнула, изображая испуг.

   – Господин офицер, я направлялась в парикмахерскую и совершенно не понимаю, почему меня задержали.

   Голос еле заметно, для натуральности, дрогнул. Офицер криво усмехнулся.

   – Девочка, я не старый сержант. Меня так просто не обманешь.

   Демир видел, что после этих его слов рыженькая испугалась по – настоящему и нервно оглядывается в надежде выпутаться из патовой ситуации. Но прийти на помощь ей было не кому, а вот к нему спешили солдаты, стоявшие на карауле. Вот такой внушительной процессией они и двинулись к зданию штаба, в его кабинет. Охранник усадил неудачницу на стул, напротив сидящего за письменным столом Калина. Как только солдат вышел, мужчина снял фуражку, ловким движением забросив ее на стоявший неподалеку секретер. Откинулся на спинку своего кресла, забросил ноги в начищенных до блеска сапогах на столешницу и, сцепив руки на затылке, молча принялся разглядывать пленницу. Амани чинно сложила руки на коленях, и тоже принялась разглядывать мужчину. Темные волосы были заплетены в косичку, сейчас небрежно перекинутую на плечо и скрепленную обычным кожаным шнурком. Занимательно. Никогда раньше она не видела мужчин с длинными волосами, к тому же уложенными так типично по-женски. Амани вспомнила приглушенные разговоры между более взрослыми курсантками и пришла к определенному выводу по отношению к этому офицеру. Жалостливые слезы и слова не тронули мужчину, и девушка довольно нагло глядя в серые глаза, поинтересовалась:

   – Я искренне недоумеваю, господин офицер, что послужило причиной моего задержания? Я, конечно, понимаю военное время, то да се, но позвольте осведомиться, а причем здесь я? Шла себе спокойно в парикмахерскую, желая сменить цвет волос на платиновый блондин, и вот меня уже хватают и прямиком тащат в комендатуру. Это теперь тоже преступление, желание сменить цвет волос с одного на другой? Нет? Тогда я вам тоже посоветую малость изменить внешность при помощи краски для волос. Искренне советую, последовать моему примеру, станьте блондином. Мужчины питают нездоровую страсть к светлым волосам. У вас появиться постоянный друг, полностью отпадет надобность набрасываться на беззащитных леди, гуляющих по улицам этого славного города. В Дамана подобные браки разрешены, и если да, можете пригласить подружкой невесты. Кстати сказать, белокурые локоны более выгодно смотрятся с черной офицерской формой.

   Офицер продолжал молчать, и девушка немного сдвинулась на стуле в сторону выхода.

   – Если мы со всем разобрались, и вы любезно признаете свою ошибку, то я, пожалуй, отправлюсь по своим неотложным делам.

   – Как тебя зовут?

   – Амани, господин офицер. На следующей неделе я выхожу замуж, можете пожелать мне семейного счастья, прежде чем отпустите домой. Жених ждет. Он у меня слабенький, знаете, сердце постоянно прихватывает, я вынуждена, о нем постоянно заботится, натурально глаз не спускаю, переживаю просто страсть как сильно. А что поделать любовь между нами сильная. У него, кстати, друг есть могу и вас познакомить. Он тоже носит длинные волосы, только расчесывает их на пробор и оставляет распущенными по плечам. Одинокий, между прочим.

   Лепные губы дрогнули в кривоватой усмешке.

   – С чего ты решила, что я интересуюсь мужчинами?

   Амани слабо улыбнулась, махнув рукой.

   – О, я об этом сразу догадалась, как только увидела вашу очаровательную косичку. И эти очаровательные, словно выбившиеся из прически локоны вдоль лица. Я совершенно не против, вы очень красивы. Прямо таки обворожительны, и вам так идет эта форма, и у вас стройные ноги, что заметьте большая редкость для мужчины. Эпиляцию делаете?

   Калин не сдержавшись, пренебрежительно фыркнул.

   – Я начинаю представлять, за что именно тебя так невзлюбил старый сержант.

   Девушка вздрогнула, но тут же взяв себя в руки равнодушно, слишком равнодушно, ответила, разглядывая свой идеальный маникюр:

   – Даже не представляю, о каком сержанте вы постоянно твердите. Неужели я произвожу впечатление бравого солдата?

   – Именно солдата ты мне никогда и не напоминала, рыженькая. Даже когда маршировала по плацу в разведшколе, а я сидел в засаде, наблюдая за твоими проделками над сержантом.

   Зеленые глаза, наконец – то, испуганно расширились, и Демир удовлетворенно улыбнулся, опуская ноги и усаживаясь за столом.

   – Будем знакомы, Амани, я – офицер разведки Демир Калин, а ты моя милая пленница. Поиграем в новую игру?

   Страх прошел, все равно отсюда не сбежать и девушка с показным равнодушием спросила:

   – Какие игры предлагаете, офицер Калин?

   – Как именно ты предпочитаешь, Амани?

   – Дайте мне пистолет, и я вас пристрелю.

   Калин казалось, вполне искренне удивился:

   – Предпочитаешь жесткий секс? Надеюсь оправдать твои надежды.

   – Кто тут говорит о сексе? Я вообще то девственница.

   Демир встал из-за стола, медленно обошел его и, приблизившись к напряженно застывшей на стуле девушке и, опустился на корточки перед ней.

   – Никогда не спал с девственницей, Амани, надеюсь мне понравиться.

   – А я то, как надеюсь! – Лицо девушки предательски вспыхнуло. – Уже вся испереживалась, как бы мне оправдать возложенные на меня надежды. Может, дадите мне время немного изучить этот вопрос на практике с кем – нибудь другим? Не желаю вас разочаровать постыдной неопытностью.

   – Вот уж нет.

   – Ну, неужели опуститесь до банального изнасилования? Это так пошло и предсказуемо во время войны. Не стоит опускаться до уровня рядовых солдат.

   Демир, не удержавшись, коснулся легким поцелуем ее крепко стиснутых рук, выдававших с головой ее волнение и страх.

   – Можешь изнасиловать меня, милая, я не против.

   И взяв ее за руки, потянул за собой, толкнул боковую дверь и, заперев ее за несопротивляющейся девушкой, остановился возле кровати. Расстегнул форменный китель, небрежно отбросив в сторону, стянул рубашку, по – прежнему не отводя испытующего взгляда от вспыхнувшего лица рыжеволосой. Взялся за пояс брюк и провокационно предложил вспыхнувшей до корней волос девице.

   – Не хочешь помочь, девочка?

   Амани с трудом сглотнула и, сделав вид, что видеть обнажающегося мужчину для нее пустяковое дело, приторно – сладко улыбнулась.

   – Вы еще не показали мне ничего из того, что я не видела раньше. Интереса с вами связываться нет.

   Демир пропустил оскорбление мимо ушей, потянул молнию вниз, скинув сапоги, освободился от брюк и белья одним движением.

   – А теперь тебе стало интересней?

   – Да не то слово, буквально слюной захлебываюсь от вида такого образчика мужественной мужественности.

   Амани заворожено глядела на возбужденный мужской член и в ее голове билась шальная мысль "девчонкам расскажу". Мужчина шагнул к ней, и девушка проворно отскочила в сторону, избегая протянутых к ней рук.

   – Вы бы в постель легли, герой из моих сновидений, музыку включили и приготовились наслаждаться тем, как я буду раздеваться перед вами.

   Калин нажал кнопку на панели в стене, и медленная музыка зазвучала из динамиков, потом развалился на кровати, закинув руки за голову. Девушка невольно улыбнулась, слишком уж заученным было поведение офицера.

   – И много женщин сюда приводили?

   Калин очаровательно улыбнулся.

   – Всегда стараюсь совместить полезное с приятным.

   Амани подошла к кровати, скинула туфли и, поставив ногу на краешек, приподняла платье так, чтобы показалась кружевная резинка чулка. Провокационно провела рукой вниз по ноге, вверх и как можно соблазнительней стянула чулок с одной ноги, потом с другой. Перекинула ногу через бедра офицера, и опустилась точно на твердую плоть, ощущая ее тепло через тонкий шелк белья. Демир втянул воздух и попытался опустить руки, но девушка проворно прижав их, удержала в том же положение, под подушкой.

   – Я все сделаю сама, мой красивый офицер, а чтобы у вас не было соблазна, давайте привяжем ваши шаловливые ручки к спинке кровати.

   Калин прищурился и подозрительно поинтересовался:

   – Ты ведь знаешь, что не сможешь отсюда уйти?

   Амани притворно надула губки, словно глубоко обидевшись на подобное замечание, и невинно улыбнулась.

   – Я же не полная дура, господин офицер.

   – Иногда мне казалось именно так, рыженькая. То, что ты творила с нашим милым сержантом порою было на грани безумия.

   Девушка наклонилась, еще больше прижимаясь к груди мужчины и, прикусила мочку уха, лизнула и еле слышно сказала:

   – Вы боитесь, мой герой? Тогда я не буду вас связывать, и все пройдет так скучно, как много раз до этого. Вы любите повторяться или поиграем в новую игру?

   Демир повернул голову, пытаясь коснуться ртом ее губ, но девушка испуганно выпрямилась и невольно потерлась о его возбужденную плоть. Он застонал и ухватился за спинку кровати.

   – Привязывай.

   Девушка тут же подтянулась и Калин, не удержавшись, прикусил пока еще обтянутую тканью грудь. Амани невольно охнула, изумленно глядя на мужчину. Ее просвещение по половым вопросам ограничивалось знанием, что и куда вставляют, пытаясь завести потомство.

   – Сними платье, рыженькая, пока ты будешь меня привязывать, я тоже хочу свою порцию развлечений.

   – Потерпи, сладенький.

   Офицер хищно оскалился и, опустив руки, прижал ее бедра крепче, выгнулся и начал бесстыдно тереться членом о ее промежность. Амани поспешно сняла платье, пытаясь немного остудить пыл ретивого любовничка.

   – А теперь белье, а то я неуверен, что ты стремишься к тому же, что и я.

   Девушка в нерешительности замерла. Одно дело строить из себя опытную соблазнительницу, когда на тебе хоть что – то одето, но обнаженной? Треск ткани и Демир удовлетворенно улыбнулся, отбрасывая невесомый кусочек шелка.

   – Ты так долго думала, Амани, что я тебе немного помог.

   Его руки скользнули вверх по спине, раскрыли застежку и потянули лямки вниз. Мужчина изогнулся, захватывая розовый сосок губами и, не отрывая взгляда от изумленного лица девушки, принялся методично его посасывать. Прикусил, девушка охнула и, тут же лизнул, словно извиняясь за причиненную боль. Сжал рукой второй грудь, нежно сминая, перекатывая сосок между пальцами. Амани прикрыла глаза и неожиданно для себя тихо застонала. Это ... было необычно, и это ... было невыносимо приятно. Калин усмехнулся и, не прекращая ласкать ее грудь, скользнул двумя пальцами между разведенных ног. Девушка испуганно дернулась, но Демир был готов к этому и, быстро перекатившись, уложил ее на спину, закрывая рот нежным поцелуем и не прекращая ласкать пальцами уже влажное лоно. На мгновение оторвался от сладких губ и жадно припал ртом к тонкой шее. Девушка изогнулась, что – то бессвязанно шепча. Кажется, просила остановиться, но он уже потерял голову, жадно целуя узкие плечики, грудь, плоский живот, спускаясь ниже, захватывая губами в плен крошечный клитор. Амани вцепилась в его плечи, пытаясь оттолкнуть, но тут же тоненько вскрикнула, содрогаясь от затопившего ее наслаждения. Калин дождался, когда она затихнет, и снова сжал клитор губами, слегка прикусывая. Девушка снова забилась, соблазнительно изгибаясь и сжимая руками груди. Демир сел и перевернув девушку на живот, заставил встать на колени. Прижался подрагивающим членом к лону, надавил, осторожно вводя головку во влажное тепло и, поддерживая девушку одной рукой за живот, а другой за бедро, толкнулся в первый раз. Амани прерывисто задышала, но не отстранилась.

   – Умница моя.

   Голос почти сел от невыносимого ожидания. Не было сил сдерживаться, но он хотел, чтобы Амани понравился ее первый раз. Калин опустил руку, нащупывая клитор и, принялся его ласкать, заставляя Амани изгибаться от новой волны нахлынувшего удовольствия. И тут же вошел сразу, вовсю длину, крепко удерживая дернувшуюся от боли девушку за бедра. Остановился, тяжело дыша, давая ей, время привыкнуть к его размеру и принялся медленно раскачивать бедрами, легко скользя во влажном тепле, постепенно наращивая темп, желая потеряться в ощущении тесноты, нежно сжимающей его плоть. Движение ее бедер навстречу и мужчина хрипло рассмеялся, немного наклоняясь, накручивая длинные рыжие пряди на руку, оттягивая ее голову назад. Он уже не был осторожен и жадно вколачивался в узкое лоно, постанывая сквозь плотно сжатые зубы. Амани неожиданно замерла и, чуть вздрогнув, пронзительно вскрикнула, сжимая волнообразными спазмами его член. Демир зарычал, все слишком быстро, и тут же кончил, тяжело наваливаясь сверху на девушку. Они лежали, пытаясь восстановить дыхание и, Калин благодарно целовал тонкое плечико, бессвязанно шепча нежные глупости.

   – Это всегда так?

   Амани лежала в постели, придавленная горячим мужским телом и лениво смотрела, как колышутся белые занавески на распахнутом окне. Его губы проложили тропинку из поцелуев вдоль шеи, коснулись щеки и от дыхания, шевельнулись ее волосы на виске.

   – С тобой, видимо, так и будет.

   Девушка беззлобно фыркнула.

   – Всем это говорите, господин офицер?

   – Глупенькая ты у меня. Я ведь сразу почувствовал, что секс между нами будет феерическим, еще, когда наблюдал за тобой в бинокль.

   – Отпустите меня?

   – Сможешь уйти от меня после такого умопомрачительного секса?

   Его руки скользнули по ее бедрам, поднимаясь выше, сжали груди, сминая жадной лаской.

   – В общем – то, я планировала нечто другое, когда соглашалась пойти в твою спальню.

   – Я так и понял, когда ты предложила связать мои руки.

   Демир приподнялся, устраивая девушку поудобней в своих руках. Не удержался и впился страстным поцелуем в податливые губы, с трудом оторвался и, глядя в зеленые глаза, пообещал:

   – Примем душ, и я заставлю тебя кричать снова.

   – А что будет потом? Ты отправишь меня в лагерь для военнопленных, а потом на рынок невольников?

   Он видел плескавшиеся слезы в ее глазах и глухо выдавил:

   – Планируешь завершить свою военную миссию?

   – Нет. – Амани рассерженно мотнула головой. – Я их всех ненавижу. Они забрали меня в армию, даже не дождавшись моего совершеннолетия.

   – Я переспал с малолетней, как мило.

   Офицер презрительно скривил губы.

   – Я в армии почти год, сладенький, не расстраивайся так. Тебя не отправят на гауптвахту за совращение несовершеннолетней.

   – Тогда предлагаю остаться со мной. Я смогу тебя защитить.

   – Ненавижу военных.

   – Я тоже, милая, – и, пояснил, глядя на недоуменное выражение лица девушки. – Меня сослали в армию за плохое поведение.

   – Меня тоже. Я постоянно выводила из себя директора нашего детского дома и это добрая женщина не придумала ничего лучше, как спихнуть меня под начало своего брата – садиста. Это и был сержант, если ты еще не догадался.

   – Значит, тебя не ждет семья?

   – Неужели и ты круглая сирота, господин офицер?

   Демир театрально оглянулся по сторонам и, понизив голос, признался в своей страшной тайне.

   – Я – младший сын главнокомандующего войск Дамана. И дома меня ждет только дражайшая маман, так как папа и старший брат служат в армии.

   – И что же плохого ты сделал?

   – Скажем, я не образчик принятого в свете поведения. Папа злился, выходил из себя и однажды мой старший брат Латер предложил отправить меня в действующую армию в качестве наказания. Маман безутешно рыдала, умоляя их одуматься, но папа и брат были непреклонны, в своей решимости меня образумить меня. Как видишь, они были правы. – Калин коснулся невесомым поцелуем губ Амани. – Я встретил тебя.

   – Но когда тебя простят, ты же отпустишь меня домой, сладенький?

   Тон заданного вопроса был легкий, но лицо напряженно – серьезное.

   – Ты сама не захочешь от меня уходить, сладкая.

   В тон ей ответил мужчина.

   – Не сомневаешься в своих способностях непревзойденного любовника?

   – И это тоже, милая, а еще я буду заботиться о тебе, и оберегать, и мы поженимся, как только отец позволит мне покинуть службу.

   – И сколько детей у нас будет?

   – Сколько мы захотим, Амани, и поменьше сарказма в голосе, побольше нежности и ласки. Кто тебе сказал, что для того, чтобы найти свое счастье необходимо много времени? Я наблюдал за тобой в бинокль несколько дней и влюбился в рыжую девочку с задорным хвостиком вьющихся волос.

   – Так не бывает, Демир.

   – Поверь мне такой умопомрачительный секс встречается тоже не так часто, но нас потянуло к друг другу. Ты голову потеряла, едва я тебя коснулся, не говоря уже обо мне. Как только я тебя увидел, потерянно стоящую на тротуаре у меня мысли все были немедленно раздеть тебя и уложить на первую же горизонтальную плоскость. Я же не предлагаю бежать в мэрию и регистрировать брак. Нет, мы поживем для себя какое – то время, ты должна привыкнуть ко мне и влюбиться до девичьих слез и щенячьего визга. Только после этого я познакомлю тебя с моей милой семейкой, а то сбежишь без оглядки от страха.

   – Давай не будем говорить об этом, ладно?

   – Я, вообще, не хочу говорить, Амани. – Его руки скользнули вниз, зарываясь во влажные рыжие кудряшки внизу ее живота. – Я научу тебя, как теперь заставить меня кричать от страсти.

   Учителем Калин оказался замечательным, предмет изучения занимательным, но у девушки были планы совершенно отличные от проекта своего любовника.

   Калин занимал просторную квартиру неподалеку от военной комендатуры. По детдомовским меркам Амани здесь было слишком много позолоченной мебели, картин, в позолоченных рамах и бархатных занавесей с позолоченной бахромой. Девушка взяла изящную чашку тонкого фарфора с неизменной позолотой по ободку, и налила себе чаю. За месяц, проведенный в обществе Калина, она научилась ценить такие маленькие мелочи, как дорогой чай, изысканная кухня и светские манеры, которым Демир обучал ее постоянно, никогда не срываясь на визг и истерики. Теперь Амани твердо усвоила, что даже обычный бутерброд надо вначале растерзать ножом и вилкой, прежде чем положить крохотный кусочек себе в рот. Калин остановился в дверях столовой, застегивая манжеты белоснежной рубашки. Взглянул на девушку и невольно поморщился. Только Амани могла, есть бутерброд ножом и вилкой, и при этом поджав ноги под себя, как маленькая девочка. Шелковый халат чуть распахнулся на груди, соблазнительно обнажая нежные полушария грудей, девушка подняла глаза, увидела, куда устремлен заинтересованный взгляд мужчины и запахнула халат поглубже, стянув пояс на талии. Демир усмехнулся и занял за столом место напротив.

   – Какие у тебя планы?

   – Надеюсь, что сегодня сдам все документы начальству и получу вожделенное увольнение из армии. Мировой договор подписан три недели назад и у моего папеньки больше нет причин удерживать меня здесь. Закажу билеты первого класса, и мы отправимся в столицу Дамана. Я познакомлю тебя с маман. Она тебе понравится.

   Амани отодвинула тарелку и неприязненно взглянула на Калина.

   – Я много раз намекала, говорила и истерично вопила на всю квартиру, что не хочу знакомиться ни с кем из твоих родственников. Но ты упорно делаешь вид, что все мои слова для тебя ровно ничего не значат. Я в последний раз повторяю тебе, что не хочу с тобой никуда ехать. Мы прекрасно провели вместе время, но теперь, когда настало перемирие, я желаю вернуться к себе на родину...

   – И получить статус неблагонадежной. Амани, ты никогда не сможешь вернуться на родину. Это глупо возвращаться туда, где тебя никто и ничто не держит. Ну, что ты будешь делать, куда пойдешь?

   Калин снисходительно смотрел на покрасневшую от злости любовницу.

   – Мы провели вместе великолепный месяц, наполненный превосходным сексом и занимательными разговорами.

   – И ты ведешь себя так, словно я твоя содержанка.

   – Я веду себя так, как ведут себя все мужчины по отношению к любимой женщине.

   Амани возмущенно фыркнула.

   – Не бывает такой любви. Утром увидел, влюбился и в обед готов жениться. Слишком быстро.

   – А ты значит, твердо готова забыть меня и никогда не встречаться?

   Девушка еще раз фыркнула, но промолчала.

   – Я понимаю, для тебя все происходит слишком быстро, но неужели тебя не устраивает то, что происходит сейчас между нами? Милая, ты всегда была одна, но теперь я позабочусь о тебе.

   – Представляю, что подумает твоя семья обо мне. Какая – то девка, которую сынок подобрал на улице и привел в их аристократичное семейство.

   Мужчина протянул руку и накрыл гневно сжатый кулачок теплой ладонью.

   – Я же предупреждал тебя, рыжик, не нужно бояться моих родственников. В глаза они гадости не говорят, для этого они слишком хорошо воспитаны.

   – Можешь думать, что ты меня убедил. Я поеду с тобой, куда бы ты меня не поволок. А теперь отправляйся в комендатуру и получи, наконец, все необходимые разрешения для себя и меня.

   Калин подозрительно прищурился, уж слишком поспешным было завершение их обычного утреннего спора.

   – Надеюсь, за время моего вынужденного отсутствия ты не надумаешь сбежать?

   Амани театрально громко выдохнула, старательно изображая попытку сохранить терпение.

   – Ну, и куда я могу деться в этом городе под завязку набитым военными Дамана?

   Фальшивая блистательная улыбка под занавес.

   – Я буду ждать тебя, милый.

   Демир не верил ни одному ее слову и, выходя из квартиры, приказал адъютанту не спускать глаз с девушки.

   Калин сидел за столом в своем кабинете, закинув руки за голову и лениво раскачиваясь на стуле. Уголки губ чуть поддергивались, словно он пытался скрыть улыбку. Настроение и в правду было прекрасным, совсем под стать теплому летнему дню. Увольнение из армии он получил, отец, как ни странно даже не пытался ему помешать. Дверь в кабинет отворилась и стала очевидной причина странного молчания главнокомандующего, в комнату вошел старший брат Демира, Латер Калин. Он коротко кивнул в знак приветствия, пододвинул стул и сел напротив младшего брата. В черной, отделанной серебряным кантом, военной форме и надвинутой на глаза фуражке, Латер выглядел очень, очень впечатляюще. Демир подавил почти инстинктивный приступ выброситься в окно или выбросить в него своего чересчур серьезного брата. По сведенным бровям и холодно блестевшим фамильным глазам Калинов, Демир примерно представлял себе предстоящий разговор с братом.

   – Я хочу тебя поздравить, младший братик, с окончанием службы.

   – И для этого ты бросил все свои дела и примчался сюда, чтобы лично мне это сказать? – Демир закурил, прищурив глаза от дыма, и, не отводя от брата взгляда. – Ты мог бы подождать меня и дома. Маман, наверное, уже и прием организовала в честь моего возвращения.

   Латер снял фуражку и провел ладонью по гладко зачесанным назад волосам, убранным в затейливо заплетенную косу.

   – Отец сказал, что ты также подал документы на получение гражданства для некоей Амани. Никому неизвестная девушка, чью судьбу ты так близко принимаешь к сердцу, Демир? Она даже не твоя рабыня.

   – Она не Ивия, брат, и никогда ею не станет.

   – Зачем еще нам нужны пленные?

   Демир видел побелевшие от сдерживаемого гнева губы брата и ледяной блеск в его глазах, но все же сказал:

   – Амани станет моей женой.

   – Твоей женой, – взревел Латер, мгновенно сбрасывая маску ледяного спокойствия, и вскакивая со стула, навис над младшим братом. – Станет девушка из порядочной семьи с длинным перечнем знатных родственников.

   – Спасибо большое, брат, но твой брак навевает тоску зеленую. Я не являюсь наследником нашего славного рода и могу, в отличие от тебя, делать то, что считаю нужным для собственного счастья.

   – Ты ведешь себя, как глупый мальчишка.

   – Я всего лишь хочу сделать счастливой любимую женщину, а не насиловать ее за плотно закрытыми дверями, ломая волю и подчиняя себе.

   Латер сгреб его за ворот и прошипел, яростно глядя в глаза:

   – Мои отношения с супругой или Ивией тебя не касаются. Запомни это.

   – Я и запомнил, ты мне это говорил, когда я оттаскивал тебя от ее избитого тела.

   Латер разжал руку и тяжело опустился на стул. Провел еще раз рукой по голове, поправляя и без того идеальную прическу.