Текст книги "Ромашка с шипами (СИ)"

Автор книги: Лина Филимонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 25

Ева

– К тебе или ко мне? – спрашивает Никита, когда мы садимся в его машину.

– А ты не охренел?

Он хохочет.

– Ну, я подумал, вдруг прокатит…

– Ты же не надеешься, что тебе сегодня что-то обломится?

– Сегодня… нет, не думаю. Не переживай, я терпеливый.

– Ты и так сегодня вышел за рамки!

– Прости. Я больше так не буду.

А у самого вид хитрый, как у лиса.

– Я тебе не верю.

– Как скажешь.

– Я же просила не говорить: “Как скажешь”!

– Как скажешь, моя королева, – ухмыляется Никита.

– Это что, бунт? – возмущаюсь я.

– Именно. А ты что думала, я подкаблучник и ты всегда будешь мной командовать?

Он смотрит вперед, на дорогу, но время от времени поглядывает на меня. И улыбается.

Открытой теплой улыбкой.

Она так не похожа на вечную насмешливую ухмылку Артура! А сам он похож. Такой же мужественный профиль. Такие же серо-синие глаза.

И в них, оказывается, тоже есть это стальное непреклонное нечто. Я это видела, когда он сказал, что не подкаблучник.

И эта фраза, вместе с мелькнувшей сталью в глазах, вызвала у меня мурашки на загривке.

Мне нравится Никита. Очень нравится. Может, даже больше, чем Артур… С ним точно легче. Он меня не отталкивает. Не смотрит, как на невзрачную мелочь.

Но прощального поцелуя не будет! Бунты надо подавлять.

– Пока! – говорю я Никите, когда он притормаживает у шлагбаума перед нашим домом. – Провожать не надо.

Я быстро выскальзываю из машины.

Уже у двери подъезда слышу:

– Стой!

И вижу, что Никита несется за мной.

– Езжай домой, – говорю я.

– А прощальный поцелуй?

– Не заслужил.

– Я заслужу. Вот увидишь.

Возможно… Сегодня вечером мне кажется, что все возможно.

Оказавшись дома, я первым делом иду к пограничной двери и надавливаю на ручку. Она поддается. Дверь не заперта!

Артур меня обманул. Граница вовсе не на замке.

А его нет дома… Значит, он поехал к индюшке номер два. И прямо сейчас ее жарит. Да и хрен с ним! Пусть хоть обжарится. Мне-то что.

У меня есть парень.

Кажется.

Артур

– К тебе или ко мне? – спрашивает Рита.

Коза была права. Она готова к жарке.

А казалась такой неприступной… В первые пятнадцать минут.

Не могу не вспоминать слова Евы. Не могу не думать о том, как Никитос ее обнимал. Как они целовались во время танца.

Это все шампанское. Зря я столько выпил. Алкоголь лишает контроля. Мысли перестают подчиняться рассудку. Я не люблю лишаться контроля…

– К тебе, – говорю я Рите.

Боюсь, присутствие козы за стенкой не даст мне расслабиться.

По дороге Рита жмется ко мне. Я обнимаю ее за плечи – потому что она от меня этого ждет.

В какой-то момент она прикрывает глаза и поднимает лицо в ожидании поцелуя. Но я делаю вид, что не понял намека.

Мне не хочется ее целовать.

Ее губы совершенно не похожи на нежные и манящие губы Евы. К тому же, на них нелепая розовая помада…

Секс – ладно. Это чистая физиология. Но целоваться с Ритой я не хочу.

Я вообще не любитель поцелуев.

Роксана это знала и не лезла ко мне с телячьими нежностями. Рита пока не знает… И она не Роксана. С ней договорные отношения “ты мне, я тебе” не прокатят.

Блин. Как я в это вляпался?

Ах, да. Я же решил, что мне нужна подходящая женщина. Рита подходящая. Но я ее не хочу.

Но раз решил: надо, значит, надо.

Такси останавливается. Мы поднимаемся в лифте. Рита обвивает мою шею руками и практически виснет на мне.

Я стою, как истукан, и не могу себя заставить претворить в жизнь собственное решение.

– Ты чего? – спрашивает подходящая мне женщина.

– Что-то мне нехорошо…

Мне, и правда, поплохело. Сколько бокалов шампанского я выпил? Сбился со счета.

И в этом скоростном лифте, который стремительно возносит нас нас на двадцать седьмой этаж, у меня внезапно взбунтовался желудок.

Мы входим в квартиру.

– Где у тебя ванная? – спрашиваю я Риту.

И, едва успев сбросить ботинки, несусь в указанном направлении.

Меня выворачивает. Я умываюсь холодной водой. Снова склоняюсь над унитазом.

Черт!

На этом, кажется, все. Я снова умываюсь. Выдавливаю зубную пасту на палец и, как могу, чищу зубы.

Любуюсь на свою серо-зеленую физиономию в зеркале.

Герой-любовник, блин… Позорище.

Но мне стало легче. Больше не мутит, желудок угомонился и в голове прояснилось. Я выхожу из ванной и говорю встревоженной Рите:

– Слушай, ты не обидишься, если я поеду домой? Кажется, я выпил пару лишних бокалов.

Рита поджимает нижнюю губу, не в силах скрыть разочарование. Но быстро берет себя в руки и снова улыбается.

– Конечно, не обижусь. Мы же еще увидимся?

– Обязательно. Твой номер у меня есть.

Уф. Отмазался.

Чувствую себя мерзко. Но, если бы остался, было бы еще мерзее. Не от Риты, от самого себя.

Я снова вызываю такси. Еду домой и по дороге чувствую: нет, не весь алкоголь выветрился из моих мозгов.

И поэтому в голову лезут дикие мысли.

Например, заявиться к Еве и посмотреть, что из этого выйдет.

Прогонит ли она меня, если я исполню желание, которое мучило меня весь вечер – попробую на вкус ее дерзкие губы?

* * *

Солнце слепит и мешает спать. Я переворачиваюсь на другой бок, потому что еще не выспался. Не знаю, сколько сейчас времени… но просыпаться я еще не готов.

Я поудобнее устраиваю голову на подушке. А потом меня осеняет: откуда солнце? Моя кровать стоит так, что никакое солнце в глаза не попадает. Никогда.

Я резко открываю глаза. И вижу на соседней подушке женскую голову…

Глава 26

Артур

В моем поле зрения находится только женский затылок. Светлые длинные волосы… Я знаю, чьи они.

Я знаю, где я. Мне знакомы эти обои и этот голубоватый натяжной потолок.

Я в спальне Евы!

И она лежит рядом со мной.

Черт.

Черт, черт, черт!

Неужели я вчера… Неужели мы с ней…

Видимо, я все же выполнил свое пьяное желание. Приперся к Еве. Полез к ней с объятиями и поцелуями. И…

Что было потом?

Я ничего не помню. Вообще ничего. Темнота. Помню, как открывал свою дверь с намерением пойти к Еве. И помню, что меня осенила мысль все же заскочить в ванную и нормально почистить зубы щеткой.

Ведь я же собирался целоваться с прекрасной юной девушкой… И не только целоваться. Мои намерения были вполне конкретными, и от себя я своих желаний не скрывал.

Осуществил ли я их? Если да, но я этого не помню… Это вообще трындец. Полнейший!

Ева, похоже, спит. А я лежу и боюсь пошевелиться.

Наверное, никогда в жизни я не чувствовал себя так по-идиотски!

Наконец, меня осеняет. Я начинаю осторожно ощупывать себя, стараясь не разбудить Еву. Рубашки на мне нет. Брюк… тоже нет.

Трусы на месте. Это моя единственная одежда. И… что это значит? Это может значить все, что угодно!

Интересно, одета ли Ева? Я этого не вижу. Она укрыта одеялом по самую шею. Я начинаю осторожно его приподнимать…

И тут она резко поворачивается.

Смотрит на меня. И я не могу понять, что означает ее взгляд.

Я забыл как дышать. А она… улыбается. Сонно щурится. И произносит необычайно нежно и ласково:

– Доброе утро.

– Привет, – хриплю я.

– Как спалось? – спрашивает она.

И тянется ко мне.

Блин. Что делать? Если она меня сейчас поцелует… Значит, все было. Или не значит? Я не знаю.

Сердце выскакивает из груди. Я покрываюсь холодным потом. И плотнее заворачиваюсь в одеяло.

А Ева… она легким движением касается моего лба. Какие у нее приятные прохладные пальчики!

Она садится на кровати, и я вижу, что она в футболке. Уф… Это хорошо.

– Голова болит? – спрашивает Ева.

И я, наконец, решаюсь задать ей вопрос:

– Что вчера было?

– Ты что, не помнишь?

Ева обиженно надувает губы.

Я отрицательно мотаю головой.

Ее губы начинают дрожать.

– Ты… Ты, правда, не помнишь? Как ты можешь! После всего, что между нами было… После того, что ты со мной сделал… Ты заявляешь, что ничего не помнишь?!

Кажется, на ее глазах блестят слезы.

А в моей голове что-то взрывается. Мозг вибрирует и пульсирует острой болью. Сердце бьется с перебоями. Меня бросает то в жар, то в холод…

– Что я с тобой сделал? – спрашиваю я, боясь даже предположить, каким может быть ответ на этот вопрос.

И тут Ева внезапно начинает хохотать.

– Ничего! – вопит она.

Вскакивает с кровати и бросает в меня подушку. А у меня ощущение, что в голову прилетело пушечное ядро.

Я пытаюсь подняться, но снова падаю.

Как хреново-то! Мало того, что голова раскалывается, так еще и тошнит, и перед глазами все плывет.

Пофиг. Пусть мне голову разорвет от боли. Все равно я чувствую невероятное облегчение.

Ничего не было!

Я не приставал к Еве с пьяными поцелуями. И не делал ничего такого, от чего на ее глазах могут выступить слезы.

А она…

– Ну ты коза! – с хриплым стоном выдаю я. – Как ты меня напугала…

Ева хохочет, носится по комнате в футболке и шортиках, снова швыряет в меня подушки.

– Подожди… Как я сюда попал? Почему я сплю в твоей постели?

– Ты вчера пришел. Наговорил разного. Лег и уснул.

Наговорил? Чего я наговорил?

И тут я вспоминаю еще одну деталь.

– А почему я в трусах?

Я что, пришел и разделся? А потом лег спать в ее постель? Блин.

Придурок. Ну я и придурок… И что я ей сказал?!

– Я тебя раздела, – заявляет Ева.

– Серьезно? Ты? Зачем?

– Ну, сначала я сняла ботинки. В ботинках спать точно неудобно.

– Боже, – из меня вырывается стон.

Я приперся в ботинках. Я точно был в хлам! Ненавижу ходить дома в обуви.

– А потом я подумала: в брюках тоже неудобно. И в рубашке.

– Ты… – начинаю я.

И замолкаю. Я не знаю, что сказать. Мне не в чем обвинить Еву. Обвинять можно только самого себя.

Меня за такие выкрутасы вообще выпороть надо!

Во что я превращаюсь? Я веду себя как телка.

Серьезно.

Сначала согласился поехать трахаться к Рите, а когда оказался в квартире – передумал и закрылся в ванной. А потом вообще сбежал.

Телки так иногда делают.

Наутро я проснулся в чужой постели с провалом в памяти. Раздетый. Меня ночью раздели, а я этого не помню. Меня так и поиметь могли!

Артур, блин, Леонидович! Ты мужик или где?

Позорище… Адское позорище.

Самураи такой позор смывают кровью… Мысль о харакири внезапно показалась мне очень привлекательной.

Голова сейчас расколется, точно. Я это чувствую. По-моему, там уже трещина пошла. Во рту как будто выгрузили самосвал кошачьего помета. В животе разгорается кислое тошнотное пламя. И подступает к горлу. Наверное, меня сейчас опять вывернет.

Еще и Ева смеется надо мной. Над моими стонами и страдальческим видом.

Блин.

Лучше харакири, чем вот это вот все…

Глава 27

Артур

Ева куда-то исчезла. Я осторожно сел в кровати, пытаясь унять взбунтовавшийся желудок. Что началось-то опять? Ну выпил я вчера шампанского… Это не причина для такого адского похмелья!

Тем более, что от шампанского я частично избавился.

Ну серьезно, что со мной такое? Старею, что ли? Такой головной боли у меня не было последние лет десять, а то и больше.

Все, пора в утиль.

Пить не могу, с девушками в прямом смысле слова сплю… Старая ржавая рухлядь!

Передо внезапно мной появилась Ева.

Я посмотрел на нее своими мутными старческими глазами, и у меня перехватило дыхание.

Она – сама юность и свежесть. Легкая, живая, невыносимо красивая. Стройные ножки, узкая талия, прекрасные зефирки под футболкой…

А главное: в руках у нее стакан прохладной воды и две таблетки.

– Выпей, страдалец. Полегчает.

– Спасибо!

Я проглотил таблетки и залпом выпил воду.

– Еще воды? – спросила Ева.

– Да, пожалуйста, если можно.

– Ты такой учтивый, когда с похмелья, – фыркнула юная фея.

И упорхнула на кухню. Вернулась с новым стаканом воды и с влажным прохладным полотенцем. Ее нежные ручки положили его мне на лоб и я подумал: может, и обойдусь без харакири…

Ева снова убежала. А я решил еще немного полежать. Кажется, желудок начинает успокаиваться. Может, и не придется обниматься с белым фаянсовым другом.

Что я вчера сказал Еве?

Она не колется. На мои вопросы лишь щурится с хитрым видом. Надеюсь, я не признавался в любви… Ну нет! Я не мог.

Это не любовь. Это просто неконтролируемое влечение. Которое я обязательно возьму под контроль.

Кажется, я уснул. Проснулся и понял: жизнь продолжается! Недавние мысли о харакири и преждевременной старости показались смешными.

Но ощущение, что я крупно опозорился, все же осталось.

Я сажусь на кровати и чувствую, что желудок больше не бунтует. Голова еще болит, но вполне терпимо. Таблетки Евы в сочетании с прохладным полотенцем и ее нежными пальчиками сделали свое дело.

А вот и она сама.

– Я супчик сварила. Поешь?

– Поем, спасибо. Только оденусь.

Она не уходит. Я сижу, накрытый одеялом.

– Стесняешься? – ухмыляется Ева. – Чего я там не видела? Я видела все! У меня даже фотка есть.

С моих губ срывается ругательство.

Ева хохочет и убегает. А я одеваюсь и бреду к себе принимать душ.

После душа захожу на кухню и вижу на столе грузинский коньяк. Бутылка наполовину пуста.

Твою мать!

Вот, оказывается, в чем дело. Мне показалось мало и я догнался коньяком. Тем самым, который мне привез Никита. Какая ирония!

Отполировал шампанское коньяком и потащился к Еве. И позорно уснул в ее постели. Даже не знаю, что хуже. Переспать с девчонкой, от которой решил держаться подальше или вот так вот… упасть и захрапеть.

Старый дебил!

Кретин! Идиота кусок.

А все из-за чего?

Из-за нее.

Это она ворвалась в мою прекрасную, налаженную, спокойную жизнь и перевернула все с ног на голову! А главное – она превращает меня в тряпку.

Я начал накачиваться шампанским, потому что мне было невыносимо смотреть, как Никита ее обнимает. Не мог видеть, как они целуются. Не мог слышать, как он называет ее своей девушкой…

Все.

Хватит страдать. Хватит позориться!

Решил, что с Евой ничего быть не может, что принципы не позволяют – выполняй свое решение. Не будь бабой, Артур, блин, Леонидович!

Я взял телефон и набрал номер Риты.

– Привет.

– Привет! Как ты там? – ее голос звучит радостно.

– Мне ужасно стыдно.

– Да ладно тебе! С кем не бывает. Ну, перебрал…

– Со мной не бывает. Я пью редко и умеренно. И, обычно, не шампанское. Это вообще не мой напиток! Вот и не рассчитал.

– Голова болит?

– Уже нет. Таблетки помогли. Сейчас еще супчик поем – и буду в полном порядке.

– Рада за тебя.

– Слушай, я, конечно, показал себя не с лучшей стороны… Но, может, ты согласишься сегодня со мной встретиться?

– Я подумаю, – радостно выдыхает Рита.

Ей не надо думать. Она безумно рада моему приглашению. Я это слышу и чувствую. И тоже пытаюсь выдавить из себя радость.

Кажется, мне это даже удается.

– Предупреждаю: это свидание, – произношу я бодрым голосом.

И внезапно вижу распахнутые глаза Евы.

Она стоит рядом со мной. В руках – кастрюля. По всей видимости, с супом.

Ева смотрит на меня так, что я невольно начинаю пятиться назад. И кладу трубку.

– Значит, поешь мой супчик и пойдешь на свидание с индюшкой? – выпаливает Ева.

– Что-то не так? – я продолжаю отступать.

Ева надвигается. Не выпуская кастрюлю из рук. Что-то мне подсказывает, что ее содержимое легко может оказаться у меня на голове.

Но нет. Она ставит кастрюлю на плиту.

И почти кричит:

– Давай ключи!

– Какие ключи? – теряюсь я.

– Давай ключи или я гвоздями заколочу эту гребанную дверь!

– Сначала вымой рот с мылом, – говорю я.

– Что?

– Не выражайся. Тебе не идет. Ты же девочка…

Опять она на меня орет… Почему она считает, что ей это позволено? Нет, она совершенно невыносима!

– Да пошел ты!

И она добавляет несколько крепких выражений, указывающих направление.

– Сам ты девочка! – вопит Ева. – Напыщенный индюк! Вы со второй индюшкой прекрасная пара. Отдай ей свои яйца. Пусть высиживает.

– Ева, ты что несешь?

Она точно рехнулась.

– Дай мне ключи!

Я тянусь к ящику и достаю связку одинаковых ключей. От пограничной двери.

Ева выхватывает их у меня и несется прочь.

Я слышу, как хлопает дверь. Как в замке поворачивается ключ. Кажется, до меня доносятся отдаленные ругательства.

Я не знаю, что опять нашло на эту чокнутую. И не хочу знать. С чего она так озверела? Она с Никитой, у меня появилась Рита. Какие претензии?

Все хорошо. Дверь закрыта. Наши отношения разрушены, как я и хотел.

И у меня есть вкусный супчик…

Я открываю крышку, вдыхаю аппетитный аромат. И чувствую, как желудок сводит судорогой.

Это от голода. А не потому, что я переживаю.

Я мужик! Мне все пофиг.

Глава 28

Ева

Я обалдела, когда Артур заявился ко мне посреди ночи.

Я только начала погружаться в сон, как вдруг услышала грохот открываемой двери и тяжелые шаги. Он вошел прямо в мою спальню.

В обуви. Нетвердой походкой. Со стеклянными глазами.

Я села на кровати и уставилась на него.

Он несколько минут молча таращился в мою сторону, держась за дверной косяк и покачиваясь.

Мне не было страшно. И даже не было противно.

Я не люблю пьяных, особенно буйных, но Артур… в нем не было угрозы. Он выглядел совершенно безобидным, даже беспомощным. Как плюшевый мишка. Толкни – упадет и больше не сможет подняться.

– Чего пришел? – спросила я.

– Пришел, чтобы сказать… Я должен тебе сказать…

Он взял стул. Поставил его рядом с кроватью и уселся. Теперь наши глаза были на одном уровне.

– Я хочу… – снова начал он. – Я хочу сказать, что ты… ты необыкновенная. Я никогда в жизни не встречал никого, похожего на тебя. Ты какое-то чудо заморское!

На этом месте он рассмеялся. А потом продолжил:

– А я… я старый пень

– Ой, да ладно.

– Молчи! – прикрикнул он на меня. – Не надо меня сбивать. Я и сам собьюсь. Так что я хотел сказать?

– Что я красивая.

– Да, – кивнул он. – Ты офигенная. Сама это знаешь.

– И я веселая.

– Ты просто огонь! Честно. Рядом с тобой все полыхает. Даже старые трухлявые пни.

– Спасибо. Так приятно…

Я растаяла и почти растеклась по одеялу.

Надо же, Артур напился и пришел ко мне говорить комплименты! Как мило.

И пусть у него язык заплетается и мысли путаются… Ничего. Я ему помогу.

Другие мужики, когда выпьют, лезут с пьяными поцелуями. А он… он не другие. Он – Артур.

А потом он меня жестоко обломал.

Потому что заявил:

– Ты должна быть с Никитой. Он хороший парень. Молодой, глупый, но хороший.

И минут пятнадцать расхваливал своего племянника.

Кончилось все пространной тирадой о том, что мы не можем быть вместе. Он привел десятки аргументов против наших отношений.

А я просто сидела и улыбалась.

Потому что понимала: он убеждает самого себя.

Его тянет ко мне. Он хочет быть со мной. Но его останавливает тысяча причин, от разницы в возрасте до неловкости перед моим отцом.

А сегодня, прямо с утра, пока я несла ему спасительный антипохмельный супчик, он позвонил индюшке и пригласил ее на свидание!

Как так?!

Когда я услышала, что он ей говорит, у меня сорвало крышу. Я готова была вылить горячий суп ему за шиворот! И он это заслужил.

Вчера чуть ли не признался в любви мне, а сегодня опять пойдет жарить свою мясистую индюшку?

Все-так он невероятный козел!

Гад и мудак.

Он недостоин того, чтобы я о нем думала. Я больше не хочу его видеть!

Артур

Супчик был вкусный. Наверное.

Я сожрал полкастрюли в одно лицо и взбодрился. Но вкуса особо не почувствовал. Потому что пока ел, все время думал.

О Еве.

О вчерашнем вечере.

И, больше всего, – о ночи.

Я пришел к утешительному выводу: все кончилось не так плохо, как могло бы. Я не переступил черту. Пусть я облажался и опозорился, но не преступил через свои принципы.

Дочка Сан Саныча, доверяющего мне, – табу. Девушка моего племянника – тем более. Связываться с девчонкой младше на полжизни – неправильно.

Ничего по-настоящему плохого я не сделал.

Значит, я молодец.

Правда, это не спасло меня от гнева разъяренной фурии… И чего она взбесилась? Возможно, это связано с тем, что я наговорил ночью.

Что же я сказал Еве?!

Наверное, я никогда этого не узнаю.

Зазвонил телефон. Марина.

– Привет начинающему алкоголику!

– Привет.

– Как дела?

– Звонишь узнать, как все прошло с Ритой?

– Звоню послушать, как ты стонешь от головной боли.

– Все нормально, – отчитался я. – Вечером у нас свидание.

– А вчера…

– А вот это не твое дело!

Почему все пытаются лезть в мою личную жизнь?

– Я так рада! Наконец-то у тебя будут нормальные отношения с нормальной женщиной!

А я как рад! Не описать словами.

Нет для этого приличных слов…

Свидание было ожидаемо скучным. Хотя Рита была красивой, изысканной, в меру остроумной. Нормальная женщина – как правильно охарактеризовала ее Марина.

И она попыталась оправдаться за вчерашнее.

– Кажется, я тоже вчера выпила лишнего. Это шампанское… оно было какое-то неправильное!

– У тебя тоже болела голова?

– Нет, но…

– Что?

– Я обычно не приглашаю мужчин к себе сразу после знакомства…

Она потупила взор.

Понятно. Решила сменить тактику. Раз на сексуальную кошечку я не клюнул, будет играть невинную овечку.

– Да, в шампанское явно что-то подмешали, – пытаюсь улыбаться я.

И почему я сразу плохо думаю о Рите? И вообще о любой девушке, с которой знакомлюсь. Может, она, и правда, овечка.

Может, она совершенно искренна…

Она подруга Марины. А моя сестра очень избирательна в выборе тех, с кем общается. Наверное, Рита неплохой человек.

Да какая вообще разница! Я же не жениться собираюсь.

Мне просто нужно отвлечься. И да, мне нужна разрядка. Так что долго играть невинную овечку Рите не придется.

– Расскажи о себе, – неожиданно произносит она. – Я знаю, что ты аналитик. А чем ты занимаешься в свободное время? У тебя есть хобби?

Ну вот, начинается!

Вот поэтому я не хожу на свидания, а завожу взаимовыгодные отношения. Терпеть не могу вот это вот все.

Хобби, блин!

Да, у меня есть хобби. Я нечаянно завел козу. И теперь не знаю, как вернуть жизнь в нормальное русло.