Текст книги "Ромашка с шипами (СИ)"
Автор книги: Лина Филимонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 20
Ева
– Это мой старый мерин, – говорит Никита.
И распахивает передо мной дверь серо-серебристого “Мерседеса”. Машина, и правда, далеко не новая. Но выглядит не так уж плохо. Все-таки марка серьезная.
– Хороший конь, – говорю я.
И, прежде чем сесть вовнутрь, глажу крышу машины. Никита, заметив это, расцветает.
– Он, конечно, рухлядь, – говорит он. – Но зато я сам на него заработал. И на новую машину заработаю. Когда-нибудь…
– Уговариваешь себя, что не зря отказался от крутой новой тачки? Так вот, говорю тебе в сотый раз: зря.
– Не-а, – машет головой Никита. – Я все сделал правильно.
– Но мы просто друзья! – напоминаю ему я.
– Пока.
В его голосе звучит надежда. И мне как-то неловко ее разбивать. Я согласилась встречаться с ним. И назвала это дружбой.
Строго-настрого запретила Никите обвивать меня щупальцами и изучать мои гланды. Под страхом мгновенного полного разрыва.
Он согласился на мои условия. Бедняга…
Мне его жалко. И как-то стремно его посылать. Ведь сначала он мне очень понравился. Но этот выбор… он поставил меня в очень неудобное положение.
Ситуация вообще дурацкая. И втянул меня во все это Артур!
Это ему пришла в голову гениальная идея заставить Никиту выбирать между мной и машиной. По поводу машины у меня претензий нет. Машина – это вещь. Хочет покупает, хочет дарит. Его дело.
Но я не вещь! Меня нельзя отдать в пользование племяннику!
Я злюсь на Артура со вчерашнего дня.
Он втянул меня во все это и исчез в неизвестном направлении! Мне пришлось объясняться с Никитой. Но убедить его выбрать “Мазду” не удалось.
И сегодня я провожу с ним вечер. Я сразу сказала ему, что это не свидание. Он согласился. Так что мы идем в кино и в кафе-мороженое.
– Я сама за себя плачу, – заявляю я, когда мы притормаживаем у терминала с билетами.
Никита произносит лишь одно слово.
– Нет.
И, без дальнейших пререканий, покупает два билета.
Он сейчас очень напоминает мне Артура! Такой же властный самоуверенный тип. Но он не настолько безнадежен. С ним можно спорить. С ним можно договариваться. Его можно дрессировать.
– У нас не свидание, – говорю я.
– Да.
– Значит, свой билет покупаю я.
– Нет.
Вот упрямый овец!
– Но ты не должен… Я не…
– Если я веду куда-то девушку, я за нее плачу. Все.
Он взял меня за руку и потащил в зал. А я еще думала, что с ним можно договориться!
Артур
Я второй день пытаюсь проветрить голову, но там по-прежнему мутный туман.
Вчера я весь вечер бродил пешком по городу, забрел в неведомые дали и даже умудрился заблудиться. Хорошо, что в телефоне есть навигатор…
А сегодняшний вечер я провел в спортклубе. Покачался, постучал по груше, даже в сауну сходил, что делаю крайне редко. Когда после всего этого меня занесло еще и в фито-бар, я понял, что тяну время.
Не хочу идти домой.
Потому что там, за соседней стенкой, Ева. А с ней – мой любимый племянник. Раздолбай, хулиган и плейбой местного разлива. И они там… точно не в шахматы играют.
У меня все всегда под контролем. И работа, и спорт, и жизнь. В том числе личная. Я не позволяю каким-то там эмоциям глушить мой разум.
Прятаться в спортклубе – это неразумно. Это дурацкие эмоции и непозволительная слабость.
Я себя на этом поймал, взял за шкирку и повел домой.
Ева не за стенкой. Она в подъезде. Естественно, не одна. Рядом с ней распушил перья павлин Никитос. И, насколько я понимаю ситуацию, держит ее возле двери уже довольно долго.
Она не хочет приглашать его к себе. Он не хочет уходить.
Интересно развиваются события… Вчера Ева пустила его без особых раздумий. Что-то изменилось? Мой племянник накосячил?
– Привет, детишки, – говорю я. – Обжимаетесь?
– Здравствуйте, дядя Артур, – язвит Ева.
Вот коза малолетняя! Дядей меня называет… Да еще и на “вы” перешла. Допрыгается она у меня!
– Здорово, – Никитос пожимает мне руку.
Ладно хоть он за козой не повторяет.
– Ладно, пока, – говорит ему Ева.
Чмокает в щеку и резко скрывается за дверью. Никитос пялится на дверь, как баран на новые ворота.
– Что, уже жалеешь о машине? – злорадствую я.
– Не-а.
– Козочка-то с норовом.
– Мне такие нравятся.
– Тебе нравится все, что носит лифчик.
– Вот тут ты не прав. Я уже не тот неразборчивый сопляк. А Ева… Это Ева.
Он мечтательно закатывает глаза.
Явно влюбился, павлин малолетний…
– Зайдешь? – спрашиваю я.
– Не-а. Спать пойду. Завтра пары с утра.
– Ну беги-беги. Спи.
Один.
Я чувствую, что мое настроение взлетело вверх. Я даже стучусь в пограничную дверь и спрашиваю Еву:
– Хочешь какао?
Вчера, когда я заблудился, то забрел в какой-то магазинчик и купил там пачку какао. Сам не знаю, с чего вдруг. В последний раз я пил шоколадный напиток в глубоком детстве. Но мне почему-то показалось, что Еве какао понравится.
Вчера нам с Евой так и не удалось по-дружески попить кофе. Может, с какао получится.
Оказывается, сварить какао в кофеварке нельзя. Ну, или мы не поняли, как. Так что варили на плите, помешивая и толкаясь плечами.
У меня снова возникло то странное теплое чувство… Как тем субботним утром, когда Ева приготовила мне завтрак, переходящий в обед.
– Как прошло свидание? – не удержался я.
– Прекрасно.
– Куда ходили?
– В кино и в кафе-мороженое.
– Детский сад, штаны на лямках, – пробормотал я.
– А ты куда обычно водишь своих дам? – дерзко вскинула подбородок Ева. – В бдсм-клуб? Плетки, наручники и взрослые игры?
Я молчу.
– Любишь латекс и пожестче? – не унимается Ева.
Вот малолетняя коза! Заставила меня представить ее в латексном костюме.
Чуть какао не упустил…
Глава 21
Артур
Мне всегда нравились неподходящие девушки.
Помню, в школе я был до заикания влюблен в главную красавицу класса. Естественно, она не обращала на меня внимания. Ни одна девчонка не поведется на тощего сутулого очкарика с заклеенным глазом.
Да, в детстве у меня было косоглазие. Я носил окклюдер. До сих пор вздрагиваю, если случайно слышу это жутко слово. К счастью, меня вылечили.
От косоглазия, не от привычки влюбляться в неподходящих девушек.
В институте вообще была душераздирающая история. Я снова запал на королеву курса. Идиот.
Страдал молча, даже не пытался подкатить. Куда мне! Хоть от очков с окклюдером я к тому времени избавился, но до звания крутого парня мне было как до Луны на карачках.
Я был худым, нескладным, и, главное – бедным. Носил видавшие виды джинсы и дешевые немодные рубашки. На нормальные шмотки, которые так важны в девятнадцать лет, денег не было. Мой отец был обычным работягой, мама работала медсестрой, и наша большая семья едва сводила концы с концами.
Как-то я решился и отправил королеве открытку на восьмое марта. А она… заговорила со мной! Меня чуть паралич не разбил от счастья, но я все же смог ей что-то ответить. И даже предложил проводить домой после пар.
Она согласилась. По дороге я буквально вывернулся наизнанку. В моем настоящем не было ничего, что могло бы ее впечатлить. Поэтому я сделал ставку на будущее. Повторил то, что говорил мне мой любимый профессор Сан Саныч, единственный, кто внушал мне веру в себя.
Я расписал королеве, какой я умный, какой у меня уникальный аналитический талант, и как в будущем это приведет меня к успеху. Она слушала, кивала и поддакивала. И записывала меня на диктофон – как выяснилось впоследствии.
И ту хвастливую тираду, и мои робкие признания, и много еще чего. Все это потом было вывалено на всеобщее обозрение. Королева, вместе со своим парнем, смеялась надо мной. А ее свита поддакивала и издевалась…
Я получил хороший урок. Но не усвоил его.
В последний раз я влюбился лет в двадцать семь. Я уже работал в Москве и добился первых успехов. Носил дорогие костюмы, ездил на статусных тачках, завел часы стоимостью с машину. Отрывался за нищее детство.
А она была из интеллигентной семьи. Хрупкая тургеневская барышня, чьи предки на протяжении последних столетий издавали литературные журналы, писали симфонии и другими способами приносили пользу искусству и отечеству. И, естественно, были коренными москвичами до десятого колена.
Я снова оказался не ко двору. Рядом с ней я выглядел неотесанным гопником, ограбившим бутик. Ее родня при виде меня демонстративно морщила свои интеллигентные носы. Мы вполне закономерно расстались.
С тех пор я не влюбляюсь. Я просто время от времени завожу себе очередную подружку – для удобства. Я не бабник, мне не надо менять их каждый вечер. Мне комфортнее в постоянных отношениях. Основанных на взаимной симпатии и выгоде.
Похоже, я мало наступал на эти грабли. Меня снова тянет к девушке, которая мне категорически не подходит.
Ее и девушкой-то назвать трудно. Она взбалмошная девчонка. Возмутительно юная и невыносимо притягательная…
Если бы я мог себе это позволить, я бы, наверное, влюбился в Еву. Плюнул бы на весь свой разумный подход и прыгнул в этот омут.
Омуты, как известно, притягивают…
Но я не могу.
Она младше меня на шестнадцать лет, а это слишком много. Она мне почти в дочери годится! Мне хорошо рядом с ней. Но я ощущаю эту огромную разницу каждую секунду.
Она дочка моего профессора. Человека, которому я многим обязан. Он попросил меня присмотреть за ней. И он явно не имел в виду, что я буду присматривать за ней в постели. Я не могу его подвести.
А теперь она еще и девушка моего племянника. Еще одна причина… Как будто мало первых двух!
Нет.
Ничего нет и не будет. Просто дружеские отношения.
Я смогу.
Но это будет не так-то просто! Если Ева будет делать так.
Она наклоняется и дует на какао, и ее по-детски пухлые губы становятся недетски сексуальными. Потом она отпивает немного, и над ее верхней губой остаются усы из белой пены.
У меня внезапно поднимается температура и начинается лихорадка.
– Что? – спрашивает Ева. – Чего ты так смотришь?
Не успев подавить опасный импульс, я протягиваю руку и вытираю пену большим пальцем. Ее губы упругие и мягкие. Я знаю, какие они на вкус. Хотя не должен этого знать…
Я не могу не думать о том, что ее губам удивительно идет вкус какао.
Отдернув руку я хватаюсь за свою кружку. Пью какао, обжигаюсь.
– Черт, – бурчу сердито.
– Зефирки! – восклицает Ева.
Вскакивает со стула и убегает к себе. По дороге слегка задев меня бедром.
Снова приступ лихорадки.
Я тяжело дышу и стараюсь унять бешеное сердцебиение. Да что за фигня со мной творится? Краснею от взглядов и трепещу от прикосновений, как прыщавый школьник…
Ева возвращается.
Вбегает в кухню с победным кличем и упаковкой зефира в руках.
Но меня не интересует зефир в упаковке. Мои глаза приклеились к восхитительным зефиринкам под ее футболкой.
Так. Это уже ни в какие ворота…
Мой диагноз ясен.
Мне не идет на пользу воздержание. Мне нужна женщина.
И надо решить эту проблему как можно скорее.
Глава 22
Артур
– Ты тиран и деспот, – заявляет Ева. – И беспринципный манипулятор.
– Что за предъявы? Какао не нравится?
– С какао все в порядке. А с тобой нет.
Я знаю, что нет. Но она-то точно не догадывается, что мне весь вечер приходится душить свою мужскую природу.
– И что со мной не так? – спрашиваю я.
– Ты не умеешь нормально общаться с людьми.
– Нормально – это как?
– Ну… по-человечески.
– И когда я обошелся с тобой не по-человечески?
– Вчера! Ты положил на одну чашу весов машину, а ну другую – меня. Это нормально по-твоему?
Это было бы нормально, если бы сработало. А так… Это был провал. Моего метода и всего аналитического подхода.
– Давай замнем, – говорю я.
– Тогда ответь на другой вопрос: что ты имеешь против Никиты?
– Он тебе нравится? – спрашиваю я.
– Ну… да.
– Тогда какая разница?
– Ты прав. Никакой. Я знаю, почему ты хотел отобрать у меня Никиту.
Ева вскакивает со стула и нависает надо мной.
Знает? Нет, она не знает. Она не может знать, что это был просто приступ неконтролируемой ревности, о котором я очень жалею.
Правда, о том, что мой план провалился, я жалею не меньше.
Такой вот парадокс…
– Ты сделал это из чистой вредности! – выпаливает Ева.
– Пусть будет так, – соглашаюсь я.
Ева моет свою чашку, забирает зефирки. Говорит:
– Спокойной ночи!
И убегает к себе, на прощанье хлопнув дверью.
А я раздумываю: может, закрыть эту дверь на ключ и выкинуть его в окно?
Вместо этого я звоню Марине, одной из своих младших сестер.
– Помнишь, ты хотела пригласить на день рождения подругу? – говорю я сразу после приветствия.
– Помню, – отвечает она. – И прекрасно помню все, что ты мне высказал по этому поводу.
– Я передумал.
– Что?!
– Приглашай.
Мои сестры постоянно это делают – подсовывают мне подходящих, по их мнению, девушек. Обычно это заканчивается печально. Для моих сестер и их подруг.
Но сейчас мне срочно нужно переключиться на кого-нибудь подходящего. И перестать мечтать о юной нимфетке, которая мне абсолютно не подходит.
Ева
– Давай заскочим к моим тетям, – внезапно говорит Никита.
У нас субботняя встреча, которую мы проводим, изучая московские парки.
– К тетям? – переспрашиваю я.
– Ага. На минутку. Поздравим их с днем рождения, съедим по куску торта – и свободны.
– Их? Сколько у тебя теть?
– Две.
– И у них день рождения в один день?
– Ага. Они двойняшки.
Ничего себе. У Артура есть сестры-двойняшки! И он ничего мне об этом не говорил. Интересно, он там будет? Видимо, да.
Мы с ним не виделись несколько дней. Он больше не звал меня пить какао. Зато я один раз пригласила его на ужин – расстаралась, приготовила лазанью. Но он отказался – сказал, что поужинал с партнерами.
Даже чаю выпить со мной не захотел!
– А сколько лет твоим тетям? А как их зовут? Они реально одинаковые?
– Им сегодня исполняется тридцать один, их зовут Арина и Марина. А насчет одинаковости – сама увидишь.
Мы заезжаем за цветами, упаковываем духи – кстати, разные, которые Никита купил заблаговременно. Я умираю от любопытства – что там за одинаковые тети с почти идентичными именами?
Праздник проходит на открытой террасе ресторана. Здесь шумно и весело: накрыты фуршетные столы, с криками носятся дети, гости дефилируют с бокалами и тарелками.
Мне нравится такой формат. Прикольнее, чем сидеть за столами.
К нам спешат две очень похожие девушки, которым я бы никогда не дала тридцать один год. Они выглядят как мои ровесницы!
Обе стройные, стильные, сияющие белозубыми улыбками. Одна в джинсах и футболке с единорогом, вторая в клетчатом комбинезоне. У обоих светлые волосы, хоть и разного оттенка. Разница лишь в ярких прядях у лица. У одной они розовые, у другой – фиолетовые.
– Это Марина, а это Арина, – произносит Никита.
Я верчу головой, пытаясь понять и запомнить, кто из них кто. Они реально одинаковые!
– А это Ева, – продолжает Никита.
– Твоя девушка?
– Да.
Последнее слово он произносит с гордостью. А я пинаю его по лодыжке. Мы просто друзья!
– Мам, знакомься. Это Ева.
– Очень приятно, – произносит красивая женщина с серо-синими, как у Артура и Никиты, глазами. – Меня зовут Виктория.
Блин. Мама Никиты. Он знакомит меня с мамой. Он называет меня своей девушкой. При всей своей родне!
Интересно, Артур здесь?
Конечно, здесь!
Сидит рядом с какой-то расфуфыренной барышней, что-то ей увлеченно втирает, а она хохочет и хлопает его по руке…
Ну и фиг с ним. Он меня совершенно не интересует. Сплавил меня племяннику…
Но поздороваться, конечно, надо. Просто из вежливости.
Я вижу, что Артур отлипает от барышни и идет к фуршетному столу. Нагружает чего-то в тарелку. Я подкрадываюсь к нему сзади. И говорю прямо в ухо:
– Привет, дядя Артур.
Он вздрагивает и оборачивается.
– Ева?
– Да, меня так зовут.
– Что ты тут делаешь?
– Мой парень привез меня на день рождения к своим родственникам. С мамой познакомил…
– Вот, значит, какие у тебя новости.
– Ага, – говорю я. И зачем-то добавляю: – Наши отношения стремительно развиваются.
– Поздравляю.
– Тебя тоже можно поздравить? – спрашиваю я.
– С чем?
– Нашел себе новую индюшку.
Он молчит. А я не могу заткнуться.
– Хорошая, мясистая. Точно не суповой набор. Будешь жарить?
Глава 23
Артур
Ну, коза!
Дерзкая малолетняя коза с острым ядовитым языком. Но чувство юмора на высоте, не могу не признать. Мне стоит невероятных усилий не заржать.
– Да, – говорю я спокойно и серьезно. – Буду жарить.
– Прямо сегодня? Она уже согласна?
– Не твое козье дело.
– Как ее имя-отчество?
– И это тебя тоже не касается.
– Как это не касается! Мы же друзья. И соседи. Приведешь ее к себе, а я нечаянно зайду за солью. А ты там жаришь ее прямо на кухонном столе…
– Прекрати! – рявкаю я.
– Мне же надо будет как-то обратиться к барышне. Мол, Марьиванна, отодвиньте, плиз, свои окорочка и позвольте мне взять соль…
Ну почему Ева не может просто замолчать?! Почему ей обязательно надо доводить ситуацию до абсурда? А меня – до белого каления?
Но у меня есть средство против нее. И против себя самого…
– Кстати, забыл тебе сказать, – начинаю я. – Я закрыл дверь.
– Что? Нашу пограничную дверь?
– Да.
Еще не закрыл, но закрою сегодня же. Заколочу или вообще заложу кирпичами. Пусть будет как раньше – глухая стена и никакой двери.
– Между нашими квартирами больше нет сообщения. Граница на замке.
– Это чтобы я не мешала тебе жарить индюшек?
– Именно для этого.
– Пф-ф! – фыркает Ева.
И собирается выдать что-то крайне язвительное. Я вижу это по ее глазам.
Мне даже любопытно, что это будет. Ядовитый юмор моей маленькой козочки неподражаем! Я в предвкушении очередного перла.
Но Еве мешает Никита. Он подходит, обнимает ее за талию, вставляет ей в руку бокал с шампанским. И говорит мне:
– Привет!
Я смотрю на его руку, обвивающую тонкую талию Евы, и чувствую, как крошится эмаль моих до боли стиснутых зубов.
Не только я обращаю внимание на объятия малолетних влюбленных.
Я вижу, что моя старшая сестра, она же мама Никитоса, тоже на них косится. Причем смотрит на Еву с симпатией и одобрением.
Что вообще-то нонсенс.
Раньше подружки сына ей категорически не нравились. А Ева, похоже, ее расположила. Сегодня она предусмотрительно не надела свою юбку-пояс. Выглядит прилично – летнее платьице чуть ниже колена, джинсовая куртка, кеды.
Воплощение юности и свежести.
Нежная ромашка. С острыми шипами, невидимыми окружающим.
– У меня есть тост! – громко произносит Вика. – Все возьмите бокалы!
Я хватаю со стола бокал с шампанским.
– Давайте выпьем за наших прекрасных девочек, Арину и Марину!
Она говорит что-то еще. Другие гости тоже произносят поздравления. А я изо всех сил пытаюсь отвести глаза от руки Никитоса, обнимающей талию Евы.
Она что-то шепчет ему на ухо.
Он наклоняется к ней. Их губы так близко…
– Ура! За Арину и Марину! – вопят все.
Ева поворачивается и тянет свой бокал к моему. Мы чокаемся, и от удара шампанское выплескивается через край. Никита тоже пытается чокнуться со мной своим соком.
Но я уже вливаю в себя содержимое бокала. Залпом. Беру второй. Снова смотрю на Еву. Начинаю пить и так стискиваю зубы, что едва не откусываю край бокала.
Спокойно! Вдох-выдох.
И лучше не смотреть на Еву… Но я смотрю.
Она смеется, запрокинув голову. О чем-то щебечет с Никитой. Говорит какие-то, по всей видимости, приятные слова подошедшей Арине. Потом к ним присоединяются Марина и Вика.
До меня доносятся обрывки разговора. Похоже, Никита рассказывает, что Ева – наша землячка. Слышатся восторженные возгласы.
А, когда до всех доходит, что она дочка того самого Сан Саныча, который когда-то очень помог нашей семье, начинаются почти родственные объятия.
Ева в центре внимания.
Она – девушка моего племянника. Он официально представил ее всему семейству. Все полюбили ее с первого взгляда… В качестве его девушки.
А я – просто ее сосед. И, может быть, когда-нибудь стану ее дядей.
Эта мысль заставляет меня схватить третий бокал шампанского. Или уже четвертый? Неважно.
Ко мне подходит моя старшая сестра.
– Такая хорошая девочка! – радостно восклицает Вика. И с материнской гордостью смотрит на Никитоса, откопавшего настоящее сокровище. – Дочка профессора. Умная, милая…
Да, она милая. Со всеми, кроме меня.
Просто девочка-припевочка. Если бы я сейчас увидел Еву впервые, ни за что бы не подумал, что у нее язвительный язык и совершенно нет тормозов.
Со мной она абсолютно не такая, как с остальными.
Со мной она другая.
Только это у меня и есть…
Глава 24
Ева
Я скучаю по своей семье.
Я очень хотела уехать, мечтала о самостоятельной жизни в далекой столице… И я счастлива, что это случилось.
Но все равно – я скучаю.
Целых три недели я не видела маму с папой, старшую сестру, всех своих теть, дядь и двоюродных сестренок с братишками. С которыми мы как минимум раз в месяц собираемся всем кланом.
Было время, когда я откровенно скучала на этих сборищах и старалась их избегать. В подростковом возрасте взрослые кажутся ужасно занудными. Но, немного повзрослев, понимаешь – тепло родных людей не сравнится ни с чем.
Здесь, среди родных Артура, среди друзей его сестер, я чувствую себя почти как дома. Мне тепло и уютно. И совсем не хочется уходить…
Правда, сначала я дико разозлилась на Никиту за то, что он назвал меня своей девушкой. Мы же договорились: мы просто друзья!
– Немедленно скажи всем, что это неправда! – напала я на него.
– Выйти на сцену и заявить? – рассмеялся он.
– Да!
– Ладно. Как скажешь.
– Правда выйдешь?
– Если ты настаиваешь – выйду. И скажу. Только давай чуть позже.
– Почему это?
– Не хочу отвлекать внимание от виновниц торжества. Их сейчас все будут поздравлять…
Это звучало логично.
Я, кстати, тоже не хочу. Чтобы все гости отвлеклись от именинниц и обратили внимание на меня. Так что, пожалуй, с публичным заявлением я погорячилась.
А потом все вообще вышло из-под контроля. Меня окружили родственники Никиты. Восхищались моим отцом, передавали горячие приветы ему и маме. Обнимали, тискали и хвалили меня на все лады. Чуть ли не на руках носили!
Я засмущалась, но мне было очень приятно. Мы болтали, вспоминали наш городок и прекрасную природу в его окрестностях. Мы даже нашли общих знакомых!
Мне стало казаться, что все мы знаем друг друга сто лет. И что Никита, действительно, мой парень…
Далеко не у каждого парня такие приятные родственники. А это, между прочим, немаловажный фактор. Во всяком случае, в тот момент мне так казалось.
Шампанское подогревало мое веселье, шутки Никиты и улыбки гостей ввели меня в беззаботное состояние. Я наслаждалась вечером.
И даже Артур, снова зависший с индюшкой номер два, не мог его испортить.
Плевать на Артура! При чем тут вообще Артур? Он мне не нужен. У меня есть Никита. Он моложе, веселее, добрее и… у него классная мама. А тети – вообще отпад!
– Ну что, погнали? – внезапно спросил Никита, после того, как я доела торт.
– Куда? – удивилась я.
И вспомнила, что мы не собирались оставаться тут надолго. В эту самую секунду в фокусе моего взгляда оказался Артур. Один.
Он стоял, пил шампанское, и вид у него был… не знаю, какой-то странный. Он был сам на себя не похож. Его что, новая индюшка обидела?
Так ему и надо!
– Потанцуем где-нибудь, – я очнулась от голоса Никиты. – Тут рядом есть один клубец…
– Может, останемся? – неожиданно для самой себя предложила я. – Марина сказала, тут тоже будут танцы.
– Старперские! – воскликнул Никита.
– Хочу сегодня старперских танцев, – капризно произнесла я.
– Как скажешь, моя королева.
– Не называй меня так!
– Как скажешь…
– Не говори “как скажешь”! Меня это бесит.
Но больше всего меня бесит то, что Артур снова обжимается с индюшкой номер два. Откуда она взялась? Ее же только что не было!
Танцы были убойные. Все зажигали не по-детски. Диджей включил невероятный микс из музыки всех стилей и направлений. Никто не стоял на месте!
Кроме Артура.
Он один сидел в кресле, лакал шампанское, бокал за бокалом, и любовался индюшкой номер два, крутившей перед ним задницей.
Я видела, как его взгляд постепенно стекленеет, а движения становятся замедленными. Да он напился!
Фу. Мерзкое зрелище.
Они оба.
Когда заиграл медляк, Никита мгновенно включил режим щупалец, обвил меня ими, и начал медленно раскачивать под романтическую песню.
Я не сопротивлялась. Мне было хорошо.
Я прикрыла глаза, положила голову ему на плечо и отдалась потоку старого мелодичного хита.
Голова немного кружилась, поэтому я держалась за плечи Никиты. Он такой большой, теплый, надежный. Трезвый! Не то что некоторые. Его теплая щека приникла к моей щеке… А потом мы поцеловались.
Это был легкий, скользящий и абсолютно незапланированный поцелуй.
В процессе которого я внезапно очнулась и зашипела:
– Мы же договаривались: ты не изучаешь мои гланды!
– Извини, – пробормотал Никита. – Мне показалось, ты этого хочешь.
Может, я, и правда, хотела этого.
Я сама не знаю, чего хотела. Все смешалось в моей голове и в моем сердце…
Мы с Никитой остались до самого конца праздника. Помогли его тетям собраться и загрузить в машину подарки.
В процессе этого я услышала, как Марина и Арина обсуждают Артура.
– Что это с ним сегодня? – спросила Арина.
– Ты об Артурчике?
Артурчик… Вот, значит, как его зовут в семье. Забавно.
– А о ком же еще.
– По-моему, все прекрасно. Впервые моя попытка свести его с кем-то увенчалась успехом. Рита ему идеально подходит. И он это понял!
Вот значит, как зовут индюшку номер два. Рита.
– Да нет, тут что-то другое. Ты когда-нибудь видела, чтобы он столько пил?
– Ну решил человек расслабиться. Чего ты к нему привязалась?
– Да я просто за него волнуюсь!
Я тоже внезапно заволновалась.
Не зря мне показалось, что с Артуром что-то не то!
А, нет, я ошиблась. У него все в шоколаде. Они с индюшкой номер два загружаются в такси. Вместе.
Интересно, к кому поедут, к нему или к ней?
Видимо, к нему. Не зря же он забаррикадировал дверь…
