Текст книги "Возвращение блудного папы (СИ)"

Автор книги: Лина Филимонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

22

Алекс

Мы так и не попили пива с Кириллом. А, значит, не поговорили о Мышке.

В тот вечер, когда мы должны были встретиться, он купил маме новую стиральную машинку. Взялся устанавливать, устроил потоп. Разобрался и все сделал нормально, но с пивом мы пролетели.

А сегодня уже суббота. Наш семейный пикник.

Я уже не так уверен, что это хорошая идея – учитывая напряжение, которое существует по всем фронтам: между мной и Светой, между мной и Кириллом. Даже с тетей Олей все может быть непросто – она наверняка на меня обиделась, что до сих пор не зашел.

Ну ладно, прорвемся.

Главное, что малышня оторвется на славу: приехала мама Олега, привезла Машу. Захар выздоровел и точит стрелы в предвкушении турнира. Соня, я уверен, тоже прыгает от нетерпения.

Как ни странно, я тоже с удовольствием думаю о возне с разбойниками. Кто бы мог подумать, что мне понравится быть нянькой! Раньше мне казалось, что дети – непредсказуемые, вопящие и капризные существа. Но Соня с Захаром не такие. Они классные ребята!

Я сам чувствую себя беззаботным пацаном, когда вожусь с ними. И мне так нравится это чувство… То, чего мне очень не хватало в последние несколько лет. То, что доктор прописал.

Мы с Олегом съездили на рынок, затарились мясом, овощами, фруктами и вином. Замариновали шашлык. И я поехал собирать гостей.

Для начала прихватил Кирилла, который болтался по набережной, предаваясь воспоминаниям о детстве. И мы с ним поехали забирать Мышку. Она сегодня работает – сказала, что у нее встреча с клиентом.

Припарковались у ее офиса и стали ждать – она еще не вышла.

Я задумался, даже немного завис, вспоминая вчерашний вечер. Мышка проявила твердость – не дала мне то, чего я хотел. И чего очень хотела она сама!

Она настроена серьезно и требует каких-то гарантий. Зачем все эти сложности? Мы взрослые люди. Я хочу ее, она хочет меня. Почему нельзя просто наслаждаться моментом?

Мы же только начали. А потом… потом будет видно, к чему это все приведет.

Но женщины так не умеют. Они всегда все планируют на десять шагов вперед.

– Что у вас со Светой? – слышу я голос Кирилла.

Я отвечаю не сразу. Но все же отвечаю.

– Она же сказала: ничего. Значит, ничего.

Да, я поклялся Мышке, что буду говорить именно так.

Кирилл смотрит на меня тяжелым взглядом. Как будто хочет пригвоздить к сиденью.

– Я тебя спрашиваю, не ее.

– Не знаю, – отвечаю я. – Я ничего такого не планировал, честно. Но ты же видишь, какая она стала…

Кирилл дергается. Мне кажется, у него чешутся кулаки – хочет мне врезать. Конечно, силы не равны. Я его уложу одной левой. Но, если он мне вмажет я, скорее всего, даже не буду давать сдачи.

– Ты знаешь, через что ей пришлось пройти? – сквозь зубы произносит он.

– Приблизительно…

– Сначала ее бросил этот аспирант. Отец Сони. Я до сих пор жалею, что не нашел его, не оторвал его поганую пипирку и не засунул в…

– Я бы в этом поучаствовал, – замечаю я.

Совершенно искренне. Мудак, который так поступил с Мышкой, заслуживает жестокой кары!

– Потом этот слизняк Женя… Он мне сразу не понравился. Видно было: скользкий тип.

– И что он?

– Жил с ними год. Соня уже начала называть его папой. А он взял и свалил в Германию. Как оказалось, давно готовился. Представляешь, каково было Свете?

– Могу представить…

Бедная моя Мышка! Несладко ей пришлось.

Я знал про аспиранта – выведал у одной из мамаш нашего класса. И про гражданский брак с каким-то типом тоже слышал. Но я не знал, что это он ее бросил.

Эх, Мышка, Мышка! Что же ты все время выбираешь каких-то мудаков?

– И тут появляешься ты, – продолжает Кирилл. – Я видел, как Света на тебя смотрит! Так же, как десять лет назад.

Но ты не видел, как я на нее смотрю… Да, я умею держать рожу кирпичом.

– Ты приехал отдохнуть. Через неделю свалишь. Что будет с ней?

Я молчу. А что тут скажешь?

Кирилл во всем прав.

Я могу сделать Мышке больно. Я уже начал работу в этом направлении. Но я этого не хочу! Не хочу быть очередным мудаком, который разобьет ее сердце.

Но влезать в серьезные отношения я сейчас совершенно не готов. Мне и одного года брака хватило, чтобы бояться нового штампа, как огня.

Какой может быть выход?

Я должен отступить. Уйти в сторону.

Да, я с ума схожу по Мышке. Мой младшенький вообще свихнулся, грезит о ней днем и ночью.

Но иногда нужно думать верхним мозгом.

Не можешь дать девушке то, что ей нужно – уйди. Не морочь ей голову.

А вот и она.

Идет, размахивая какой-то папкой. Увидела нас, улыбается.

Она – просто чистый секс!

На ней узкая-преузкая юбка, обтягивающая стройные бедра. Какая-то штука вроде водолазки, но без рукавов, подчеркивающая высокую грудь. И туфли на каблуках, которые делают ее походку просто убийственной.

Ну и зачем она так одевается?! Это же чистая провокация!

Чтобы младшенький на это не среагировал, его надо убить. Но он жив, бодр и чрезвычайно энергичен. Бьется башкой о джинсы, просится на волю, в общем, буянит.

Мышка садится в машину, и ее строгий брат произносит:

– Ты в этом на работу ходишь?

– А что?

В зеркало заднего вида я вижу, как она невинно хлопает ресницами.

– Это прикид для борделя! – бурчит Кирилл.

– Вот! – не могу удержаться я. – Я давно хотел это сказать!

– А чего молчал? – спрашивает Мышка.

– Боялся в морду получить.

Кирилл качает головой, Мышка хихикает.

– Мне надо переодеться, – говорит она.

Я подмигиваю ей в зеркале.

Она улыбается мне, сияя глазами, и я улыбаюсь в ответ.

В этот момент меня острой стрелой пронзает мысль: как я буду жить без ее улыбки?

Светлана

От взгляда Алекса я начинаю подтаивать, как мороженое на солнце. Его нескрываемое восхищение заводит, а то, что ему хочется, чтобы я переоделась, дает надежду.

Значит, ему не все равно! Значит, он ревнует к тем, кто видит меня в сексуальном наряде. Значит, у нас все может получиться…

В моих розовых мечтах все происходит так: Алекс влюбляется в меня, хочет серьезных отношений. Может, даже, предлагает руку и сердце.

И тогда я говорю ему: Соня – твоя дочь.

Он удивлен и счастлив, подхватывает меня на руки, кружит, целует. Звучит красивая музыка… В общем, это уже кадры из какого-то романтического фильма.

Да, мне бы хотелось, чтобы все было как в кино.

Жаль, в жизни так не бывает.

Пока я переодевалась, Алекс с Кириллом торчали в комнате Сони. Обсуждали, как там лучше застеклить балкон.

По-моему, между ними образовалось какое-то напряжение. Надеюсь, Алекс ничего не сказал Кириллу о нас. Я его просила молчать.

Мой брат всегда неадекватно реагировал на моих ухажеров. Женя ему с самого начала не понравился. И он оказался прав. Те случайные парни, с которыми я иногда ходила на свидания, подвергались его жесткой критике. Мифического аспиранта он вообще хотел убить.

Уж не знаю, кого он хочет видеть рядом со мной. Наверное, как и я – прекрасного принца. И как он отнесется к Алексу в этой роли, я не могу даже представить.

Но, главное, я еще толком не знаю, что думает обо всем этом Алекс. Я вчера очень откровенно высказалась. Можно сказать, озвучила свои условия. Он ничего не сказал в ответ. Просто пожелал спокойной ночи и ушел. Не стал спорить, не стал ни на чем настаивать.

А сегодня он улыбается мне и смотрит влюбленными глазами.

И в моем сердце теплится надежда…

Мне очень хочется верить, что через две недели, когда все формальности с разводом будут улажены, он вернется.

23

Светлана

Алекс притормозил у цветочного магазина.

– Это еще зачем? – с подозрением спросил Кирилл.

– Хочу тете Оле букет купить. Можно? – в его голосе звучал легкий сарказм.

– Валяй.

– Помнится, она любила пионы… Я ничего не путаю?

– Не путаешь, – отозвалась я.

Надо же, помнит любимые цветы моей мамы. Какой внимательный. А у меня нет любимых цветов. Мне все нравятся. Хотя, возможно, теперь я полюблю герберы…

– Он через неделю уезжает, ты знаешь? – обратился ко мне Кирилл, когда Алекс вышел из машины.

– Я думала, через две.

– Может, и через две. Не суть. Он уезжает. Ты понимаешь, к чему я это говорю?

– Не имею представления!

Да хватит уже лезть в мою личную жизнь! Сама разберусь. И я прекрасно с этим справляюсь. Решилась объявить Алексу ультиматум. Но брату об этом знать необязательно.

Когда мы подъехали к дому мамы, чтобы забрать их с Соней, Алекс вызвался сгонять за ними. Я понимаю, в чем его план. Он чувствует вину, что до сих пор не зашел к маме. Ну что ж, пусть идет оправдывается.

Конечно, мама растает! Он и раньше ей нравился. А теперь вообще стал мистером очарование. Да еще и с букетом… Даже не сомневаюсь, что мама выйдет довольной.

– А я что, правда, сегодня выглядела как из борделя? – спросила я Кирилла.

– Еще какая правда! Удивляюсь, как у тебя юбка не треснула на заднице. К тебе же, наверное, каждый кобель подваливает…

Ну, есть такое дело. Они подваливают, я их отшиваю. Так и развлекаюсь.

Глупо, конечно. Привлекать мужиков, а потом их отталкивать. Но я боюсь заводить отношения. У меня Соня. Далеко не каждый мужчина может принять и полюбить чужого ребенка. А на меньшее я не согласна. Как бы мне ни хотелось устроить личную жизнь, Соня для меня на первом месте.

Может, я все же перегибаю палку? Может, надо пересмотреть свой гардероб?

Тогда и мужчины станут относится ко мне серьезнее. Это, кстати, и Алекса касается. Ведь в нашу первую встречу я тоже была в бордельном прикиде…

Семейство сестры Алекса оказалось очень милым: сама Марина, ее муж Олег, Захар и Маша, девочка лет четырех. И еще мама Олега, Лидия Викторовна.

Соня вручила подарки Захару и его сестренке: пистолет с присосками и набор принцессы, состоящий из короны, волшебной палочки и мыльных пузырей. У нее самой оказалась и корона, и пистолет. В этом она вся: одновременно хочет быть и принцессой, и разбойником!

Пока жарился шашлык, Олег подливал всем вина. А Алекс, как и обещал, устроил расстрел баклажанов. Правда, овощи почти не пострадали: попасть в них из лука удавалось только ему самому.

Я смотрела, как он возится с детьми, и чувствовала, как меня наполняет теплое чувство. Он уже привязывается к Соне. Вчера, когда они вместе чаевничали, такие похожие, с одинаковыми глазами и почти одинаковыми улыбками, я чуть не разревелась. Я даже мечтать не могла, что когда-нибудь такое случится!

И он точно неравнодушен ко мне. Я это чувствую по его взгляду. Он смотрит на меня так, как будто влюблен, а не просто хочет затащить в постель… Или это вино заставляет меня так думать?

Я, кажется, пью уже третий или четвертый бокал. Мне подливают, а я и не думаю отказываться! А шашлык, между прочим, только что приготовился. Так что я почти не закусывала…

Может, поэтому мне сейчас так хорошо?

Надо проветриться.

Алекс как раз отобрал у детворы луки со стрелами, и понес их куда-то за угол дома. Я встала и пошла за ним.

– А, Мышка, – обернулся он. – Как шашлык?

– Вкусный. Я хотела тебя спросить…

Он стоял напротив меня. Я чувствовала его запах. Тот самый, который помнила много лет. Я ощущала тепло его тела. Он был так близко… И вполне мог бы меня поцеловать.

Но я сама ему запретила. Придумала какой-то дурацкий ультиматум.

Может, мне его поцеловать? Очень хочется. Просто невыносимо…

– Ты вернешься через две недели? – выпалила я вместо этого.

Я не собиралась задавать этот вопрос. Но он все же сорвался с моих губ…

Еще до того, как Алекс что-то сказал, я поняла, что меня ждет тотальное разочарование. По его изменившемуся лицу. По его виноватым глазам.

– Понимаешь, я сейчас совершенно не готов к чему-то серьезному, – промямлил он. – Не хотелось бы вводить тебя в заблуждение…

– Значит, трахаться ты был готов, – почти крикнула я. – А для серьезного кишка тонка… Козел ты, вот ты кто!

Я развернулась и зашагала прочь.

Дебил!

Мудак!

Паршивый стрекозел!

А я придумала себе. Размечталась…

Алекс

Мышка уходила, гордо расправив плечи и задрав подбородок. Мне было паршиво, также, как и ей.

Я знал, что сейчас поступил правильно. Не надо давать ложных надежд.

Но я уже крупно накосячил. Не надо было вообще с ней связываться.

Она казалась такой легкой, игривой, воздушной. Флиртовала со мной. Я думал, она тоже хочет просто развлечься. В начале ничто не показывало, что она настроена серьезно.

Блин.

Ну и как я уеду от нее?

Она идет, на ходу поправляет волосы, перекидывая их на одну сторону. И, я не знаю, почему, но этот жест отзывается болью в груди. Она точно так же делала, когда была девчонкой.

И в то лето, когда внезапно повзрослела.

А может… Может, стоит попробовать?

Вдруг у нас с Мышкой что-то получится? Бывают же счастливые семьи… Вон, Маринка с Олегом.

А если все пойдет не так?

Нужно столько терпения, столько самопожертвования и любви, чтобы что-то получилось… Я не уверен, что у меня все это есть. Я уже много лет чувствую себя опустошенным и каким-то душевно неполноценным.

А Мышка… ей нужен кто-то достойный. Хороший, умный, добрый. Правильный. Тот, кто будет ее любить так, как она того заслуживает.

Света

Я ему ничего не скажу про Соню! А нафиг нужен такой папаша, который собирается слинять? И не думает возвращаться.

Он, видите ли, не готов.

Прекрасно. Зато я в девятнадцать лет была готова…

Да пошел он вообще! Я его ненавижу!

У него ветер в голове. И дырка от пули, через которую он свищет.

Он еще не избавился от предыдущего брака и новой кабалы не хочет.

Ну что ж, Алекс, лети. Гуляй дальше. Наслаждайся своей свободой. Мы с Соней обойдемся без тебя.

Жили без тебя семь лет, и дальше проживем.

И зачем я согласилась на это дурацкое семейное мероприятие? И как бы сейчас свалить по-английски?

Мама прекрасно проводит время, болтая с Лидией Викторовной. Кирилл нашел общий язык с Олегом. Соню сейчас воообще никакой силой не утащишь. Они с Захаром носятся по саду, а Маша – хвостиком за ними. Особенно за Соней.

Та, судя по всему, теперь – ее кумир. На них одинаковые короны, в руках – одинаковые волшебные палочки. И Маша попросила маму распустить ей волосы, чтобы еще больше быть похожей на Соню.

Они, и правда, немного похожи. И это неудивительно. Ведь они двоюродные сестренки! Но они об этом никогда не узнают.

И зачем я выпила столько вина?

Мысли расползаются. И хочется реветь. Но я не буду. Соня пробежала мимо, я хотела ее поймать, но она увернулась. Врезалась в Алекса.

Он поднял ее на руки, посадил на шею. Скачет с ней, притворяясь лошадкой. Козлина ты Алекс, а не лошадка!

А, может, это я во всем виновата? Может, это я с самого начала повела себя неправильно?

Когда мы встретились, я была одета вызывающе, если не сказать развратно. Он сразу увидел во мне сексуальную штучку, а не человека. Он даже не узнал меня поначалу!

Все начиналось, как легкий флирт. Как веселое приключение. У меня было игривое настроение, мне вдруг захотелось немного поморочить ему голову…

Зачем вообще я все это начала?!

Увидев и узнав его, надо было бежать, как от огня! Не приближаться и, тем более, не провоцировать.

Я уже один раз очень сильно обожглась. И снова, как глупый мотылек, полетела на это пламя…

Я сижу с краю стола, делаю вид, что увлечена шашлыком. Не устраивать же истерику на глазах у всех! Придется теперь терпеть до конца этих дурацких посиделок.

Я налегаю на шашлык, запиваю чаем и чувствую, что в голове проясняется. Хмель меня покинул. Зато осенила гениальная мысль: я легко могу сбежать! Скажу, что позвонил клиент, что мне надо ему что-то показать…

Точно!

Пытаюсь вспомнить, где оставила сумку с телефоном. А Алекс тем временем подходит к столу, где сидит и болтает вся компания. За его руку держится Соня.

Она что-то ему говорит, он к ней поворачивается, они улыбаются другу другу… совершенно одинаковыми улыбками! А потом оба смотрят на нас.

У обоих голубые глаза с серым отливом, обрамленные длинными ресницами. Одинаковой формы, с одинаковым прищуром.

Сейчас не заметить их сходство просто невозможно!

Я слышу голос Лидии Викторовны:

– Посмотрите, как они похожи! Просто поразительно.

– Я тоже заметила, – говорит Марина.

И смотрит на меня.

– У них совершенно одинаковые глаза, – потрясенным шепотом произносит моя мама.

И тоже поворачивается в мою сторону. В ее взгляде – неверотяное изумление.

Кирилл молчит. Но по его лицу я вижу, что он уже сделал выводы.

Я смотрю на Алекса. Он удивленно хлопает глазами. Кажется, до него еще не дошло… но через несколько секунд он все поймет. Или ему объяснят.

Боже! У меня земля уходит из-под ног.

Кажется, я сейчас грохнусь в обморок…

24

Алекс

– А когда у Сони день рождения? – спрашивает Маринка.

Все гости, включая Мышку, таращатся на меня с очень странными выражениями на лицах. Они только что говорили, что мы с Соней похожи. Правда, что ли?

– Мой день рождения 30 апреля! – выпаливает Соня. – Еще долго ждать. Сначала будет зима, потом весна… а потом мой день рождения.

Она вырывает свою ладошку и бежит к Захару, который забрался на лестницу и пускает мыльные пузыри над головой смеющейся Маши.

– Ты же хотела шашлык… – говорю я ей вслед.

Но думаю уже не об этом.

День рождения Сони 30 апреля. Значит, она была зачата приблизительно… 30 июля семь лет назад.

– А когда Алекс в последний раз приезжал к нам на каникулы? – тетя Оля поворачивается к Кириллу.

Кажется, до этого она задавала какие-то вопросы Мышке. Но та не ответила.

Я смотрю на Мышку. Она сидит бледная, сжав губы, вцепившись напряженными пальцами в пустой бокал. Глаза опущены, она выглядит так, как будто хочет испариться или провалиться сквозь землю.

Семь лет назад… Как раз семь лет назад я в последний раз приезжал к Кириллу. В августе начались сборы. Значит, как раз в конце июля мы с Мышкой…

Ноги подгибаются. Я тяжело опускаюсь на стул.

Неужели?

Не может быть!

Я не могу в это поверить…

Но лицо Мышки красноречивее любых слов. Она на секунду поднимает глаза, мы встречаемся взглядами, и я сразу понимаю: это правда.

Время замедляется. За столом раздаются голоса, но я не понимаю смысла слов.

Оборачиваюсь и смотрю на Соню. Она бежит по траве, размахивая волшебной палочкой, ее растрепанные волосы развеваются, она что-то кричит и радостно хохочет.

Я ничего не слышу. Меня как будто оглушило мощным взрывом. Что-то похожее я испытывал, когда меня ранило в первый раз.

Соня движется, как в замедленной съемке, без звука.

Моя девочка. Моя дочь.

Я шепчу эти слова, но их смысл до меня, кажется, не доходит.

Я – отец Сони. Мышка забеременела в тот наш единственный раз и родила дочку. Воспитывала ее одна, в то время как меня носило по свету.

У меня есть ребенок. Вот уже семь лет…

И я ничего об этом не знал.

Я отрываю глаза от Сони. Глухота внезапно проходит. Я слышу детский смех, чириканье птичек. И – оглушительное молчание со стороны взрослых участников нашего застолья.

– Почему ты мне ничего не сказала? – с трудом выговариваю я, глядя на Мышку.

– Как я могла сказать? – произносит она срывающимся голосом. – Я даже не знала, где ты! И потом – ты сразу меня предупредил, что у нас не может быть ничего серьезного…

На этих ее словах Кирилл вскакивает, несется ко мне, залепляет кулаком в челюсть.

Я медленно падаю в траву. На спину. Вместе со стулом. Лежу, смотрю в небо, даже не пытаясь встать. Легкие белые облака плавно ползут по голубым просторам. Мои мысли сейчас ползут примерно так же.

Спасибо, Кирилл. Именно это мне и было нужно – хороший удар в челюсть. Чтобы мозги встряхнулись.

Получается, я – феерический мудак.

Редкостная козлина.

Заделал Мышке ребенка и ушел играть в солдатики, оставив ее расхлебывать все это одной.

Да, я ничего не знал. Но мог бы узнать!

Даже сейчас – мог бы произвести несложные расчеты и понять, что к чему. Конечно, меня сбило с толку сообщение про аспиранта… но можно было включить мозги и допереть до всего.

Мало, ты, Кирилл, мне врезал. Давай еще.

Внезапно надо мной появляется лицо Сони.

– Зачем вы его уронили? – обращается она к кому-то.

Наверное, к Кириллу.

– Вы что, деретесь? – снова спрашивает она.

– Мы играем, – говорю я.

И сажусь, отбрасывая стул в сторону.

– Когда мы на продленке так играем, нас ругают! – заявляет Соня.

Моя дочка.

– Тебе не больно? – спрашивает она.

Протягивает руку, касается моей щеки своей маленькой теплой ладошкой.

В носу предательски щиплет, в горле растет твердый ком… Нежные пальчики моей дочки пробили огромную дыру в сердце. Оно обливается слезами и, возможно, они сейчас прорвутся наружу.

– Соня, ты… – говорю я.

Внезапно на мой рот опускается ладонь Мышки. Они присела рядом и в прямом смысле слова заткнула меня. Она что, боится, что я скажу Соне правду?

– Ты, что ли, бьешь Алекса по губам? – звучит взволнованный и любопытный голос.

– Нет. Просто рот закрываю.

– Зачем?

– Чтобы муха не залетела, – говорю я сквозь ладонь Мышки.

– Нет тут никаких мух! – бурчит Соня. – Только стрекозы летают.

Мышка убирает ладонь от моего рта. Смотрит на меня умоляющим взглядом.

Да я не собирался вот так, без подготовки, обрушивать на ребенка новость! Я же понимаю, как это может ошеломить…

Соня окидывает взглядом всех взрослых, которые, оказывается, застыли в живописных позах и наблюдают за нами.

– Чего вы все на него злитесь? – внезапно спрашивает она. – Алекс хороший! Не надо его обижать.

И гладит меня по голове.

Ну, все.

Сейчас я точно разревусь.

– Никто его не обижает, – возражает Мышка.

– То комаров на нем убиваете, то мух ловите. То роняете его в траву!

– Мы больше не будем, – успокаивающе произносит Мышка. – Иди, поиграй с Машей и Захаром.

Соня убегает. Мышка встает.

Я запихиваю подступившие слезы обратно. Смотрю на нее снизу вверх.

– Прости меня, – говорю я.

Это все, что я могу сейчас из себя выдавить.

Она снова отводит глаза.

Я поднимаюсь. Не знаю, что делать, что говорить. Столько всего хочу сказать…

Давно не чувствовал себя таким отборным куском дерьма. Может, вообще никогда.

Хочу обнять Мышку, но не решаюсь.

Она одна воспитывала нашу дочь. Она никому ничего не сказала… Совершенно очевидно, что Кирилл и тетя Оля так же поражены, как и я.

Маринка, Олег, Лидия Викторовна – все они ошарашены. И все молчат. Смотрят на меня, как на преступника.

Мне хочется как-то оправдаться, но я не нахожу слов. Я не могу говорить. Думать мне сейчас тоже сложно.

Только одно я сейчас могу делать – неотрывно смотреть на Соню.

Она висит на турнике вниз головой, волосы свесились вниз, она похожа на чудо-юдо. Чудо-юдо с такими же глазами, как у меня. Как я этого сразу не заметил? А ведь мне казалось, что в ее лице есть что-то знакомое. Но я решил, что она похожа на Мышку. Оказывается, она похожа на мое отражение в зеркале.

– Пока ничего ей не говори, – произносит Мышка.

– Почему ты мне ничего не сказала? – снова вырывается у меня.

– Я не уверена, что тебе это нужно. Что ты готов.

– Как ты могла за меня решить?

Мышка смотрит на меня угрюмо. Между бровей залегла складка, которая делает ее очень взрослой.

Моя маленькая Мышка! Что я с тобой сделал? Поддался порыву, не прогнал тебя в ту ночь…

Та ночь перевернула всю твою жизнь. А я даже не знал!