Текст книги "Главный приз"

Автор книги: Лина Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

Джефри взошел на крыльцо следом за Мелани. Когда-то они не один вечер провели здесь вместе. Она усаживалась на деревянные качели, висевшие тут же, а он устраивался рядом, обнимая ее. На этих же качелях Джефри сделал ей предложение. Им тогда едва исполнилось по девятнадцать лет. Мелани уже была на втором месяце беременности.

Он вздохнул и переступил порог дома. Его окружили такие знакомые запахи… аромат старого дерева, полировки для мебели и ментоловой мази, которой Патрик растирал свое больное колено. На кухонных окнах висели все те же желтые солнечные занавески.

Джефри Морланд прожил здесь, под этой крышей, в браке с Мелани три года. Они были слишком молоды, чтобы позволить себе собственный дом. К тому же его с детства воспитывали тетя с дядей. После смерти тети его дядька спился. С шестнадцати лет Джефри начал встречаться со своей будущей женой. Мелани и Патрик стали его настоящей семьей.

Он не сумел скрыть удивления, когда увидел, что в гостиную из кухни вышла Энни Доэл. Эта женщина жила по соседству. Ее дом стоял справа от дома Уилксов.

Поблекшие серые глаза Энни сначала близоруко сощурились, а потом удивленно раскрылись. Она всплеснула руками.

– Боже мой, ведь это Джефри Морланд, собственной персоной!

– Здравствуйте, миссис Доэл! – кивнув, поприветствовал ее он.

Старушка фыркнула.

– Скажите, пожалуйста, теперь я стала миссис Доэл! Думаешь, я забыла, как ты называл меня за глаза, когда был еще сопливым мальчишкой? Энни – бульдозер, если не ошибаюсь?

– Неужели? Что-то не припоминаю такого, – рассмеявшись, возразил Джефри.

– А где папа? – спросила Мелани.

Энни кивнула в сторону коридора.

– Заперся в своей комнате. Дуется на меня.

Джефри заметил, как тонкие черты лица Мелани напряглись.

– Что произошло? – резко спросила она.

– Я поймала этого мистера Сластену с бутылочкой ликера и отняла ее. А еще сказала, что не собираюсь потакать ему в самоубийстве, поскольку ни для кого не секрет, что ему категорически запрещено спиртное.

Джефри прислушивался к разговору женщин с большим интересом, совершенно не понимая, что в доме Уилксов делает Энни, и почему она запрещает Патрику пить ликер. Неожиданно его охватило тревожное чувство.

– Папа! – громко крикнула Мелани в глубину коридора. – Выходи! Кое-кто хочет с тобой повидаться.

– Если это «кое-кто» создание, живущее в соседнем доме, то я отказываюсь, – прозвучал ответ Паприка. Знакомый, но такой слабый голос и дрожащие интонации, прозвучавшие в нем, заставили Джефри насторожиться еще больше. Мелани заморгала и виновато посмотрела на Энни.

– Да это не я хочу тебя видеть, старый пень. Я уже ухожу! – прокричала соседка, направляясь к двери и подмигивая Мелани. – Скажешь мне, если снова понадобится присмотреть за этим ворчуном, – добавила она тихо.

Когда за ней захлопнулась дверь, Джефри услышал стук, приглушенное ругательство и странный жужжащий звук. Он шагнул вперед, заглядывая в коридор, и растерянно попятился, увидев худого седоволосого старика, выезжавшего к нему навстречу в инвалидной коляске.

Патрик! Казалось, он постарел за прошедшие шесть лет на целую вечность! Похоже, бедняга Уилкс перенес тяжелую болезнь. Бросив быстрый вопросительный взгляд на Мелани, Джефри попытался понять, что же произошло с этим бодрым, неунывающим, полным сил мужчиной, которого он любил, как родного отца. Но разве она могла моментально ответить на его немые вопросы? Не здесь… И не сейчас.

Отец Мелани выехал на середину гостиной, и тут же его лицо преобразилось, словно озарившись внезапной радостью. Патрик воскликнул с удивлением:

– Ну, черт меня подери, я ждал этого! Подойди ближе, Джефри, мой мальчик, чтобы я мог обнять тебя.

– Привет, Патрик! – улыбнувшись и стараясь скрыть волнение в голосе, произнес тот и шагнул к коляске Патрика. Затем наклонился и обнял старика, с болью в сердце ощущая под пальцами исхудавшую плоть.

– Да, ты уже не пахнешь шельмецом, мой проказник! Только хорошей туалетной водой и взрослым мужчиной.

Джефри рассмеялся.

– Но кое-что от плута все же осталось, – ответил он.

– Лисенок, сделай нам чайку, а мы к тебе сейчас присоединимся. Джефри, отвези меня в кухню. Видишь, меня пересадили на кресло с мотором, но в нем я только врезаюсь в мебель и дверные косяки.

Джефри Морланд встал за кресло и покатил Патрика по коридору. Мелани шла впереди. По ее вздернутым напряженным плечам Джефри догадался, что его жена не собиралась разыгрывать из себя гостеприимную хозяйку.

Да, кухня осталась такой же, какой он ее помнил. Светлое просторное помещение с большими окнами, выходящими на восток. Много раз они с Патриком завтракали здесь, пока лучи утреннего солнца, пробиваясь сквозь занавески, наполняли комнату веселым ярким светом.

У большого обеденного стола, на том месте, где обычно сидел Патрик, стула не было. Туда Джефри и подкатил коляску.

Пока Мелани готовила чай, он устроился напротив Патрика. Какое-го время все молчали, видимо, каждый из них по-своему переживал момент встречи. Патрик Уилкс, сколько помнил себя Джефри, всегда выглядел крепким сильным мужчиной, который к тому же вел себя так, словно он неподвластен болезням и старости. Так было и в день, когда Джефри уехал из города.

Он почувствовал ком, подступивший к горлу, осознав, наконец, в кого превратился отец Мелани. Джефри пока были не ведомы печальные обстоятельства, подчинившие себе этого жизнерадостного человека и усадившие его в инвалидное кресло. Но одно он понял наверняка и с огромным сожалением: ему самому не следовало так долго отсутствовать.

– Ты все еще делаешь мультфильмы для детей? – спросил вдруг Патрик.

– Да, я нашел свое призвание. Думаю, мне никогда не надоест этим заниматься. У нас много заказов и предложений. Даже на рекламные ролики. Так что бизнес процветает. Еще мы выпускаем серию комиксов, которые продаются лучше, чем я мог себе представить. – Взгляд Джефри скользнул по Мелани, стоящей к ним спиной. Ее прическа растрепалась, заколка съехала вниз, и рыжие локоны, выбившись наружу, свисали на спину, переливаясь медными бликами.

– Кто бы мог подумать, что можно сколотить состояние, проводя время за придумыванием веселых рисунков и смешных историй! – Патрик покачал головой. – В мое время дети не смотрели телевизор сутками напролет, а играли с друзьями на улице, чтобы немного поразмяться и развлечься.

– Это другое поколение, Патрик, – ответил Джефри. Ему и самому все еще с трудом верилось, что он умудрился рискнуть, сделав ставку на детские фантастические истории, которые начал сочинять, будучи подростком. Его детство было не из счастливых, и он научился развлекать и подбадривать себя веселыми историями. Тогда он придумывал их сотнями, а теперь сумел превратить в источник высокого дохода.

Месяц назад журнал «Бизнес» на своих страницах рассказал о нем и его творческой группе. Очерк назывался: «Джефри Морланд – большой ребенок», в нем подробно описывалась его головокружительная карьера, начавшаяся с пробного ролика, смонтированного в маленькой арендованной студии в полуподвальном помещении под продуктовым магазином четыре года назад.

Теперь у него и у его команды имелась своя студия в отличном новом здании, разместившаяся на двадцати пяти акрах в Лондоне. За последнее время Джефри удалось заключить контракт с известными продюсерами. Высококлассные специалисты занимались маркетингом и поиском заказчиков.

Джефри Морланд отвлекся от своих мыслей, перевел взгляд на Мелани и с удивлением заметил, что та разглядывает его. Когда их глаза встретились, она быстро отвернулась, потом подхватила из кухонного шкафчика сахарницу и поставила ее на стол.

– Сливки или джем?

– И то, и другое, – сказал Патрик.

– Если ты не против, я вымою руки. – Не дожидаясь ее ответа, Джефри поднялся и подошел к раковине.

Мелани отступила в сторону, и до него донесся едва уловимый запах цветочных духов, всколыхнувший воспоминания о летних ночах, когда Джефри просиживал с будущей женой на качелях до самого рассвета, а сладкий запах цветущего куста жасмина наполнял теплый воздух пьянящим ароматом.

– Когда ты приехал? – спросил Патрик, и Джефри пришлось отбросить свои воспоминания.

– Два дня назад. А сегодня утром мы с Мелани встретились в лесу, у того самого валуна, который считают метеоритом. – Он помыл руки и закрыл кран.

– Ты тоже искал там приз? – рассмеялся Патрик.

Джефри взял протянутое Мелани полотенце. Взгляд молодой женщины был холодным, незаинтересованным, но, когда она забирала у него полотенце, Джефри заметил, что ее пальцы подрагивают. Значит, ей не настолько уж безразлично его присутствие.

Джефри снова уселся за стол.

– Все это вышло случайно. Я включил у себя в номере телевизор, там как раз показывали шоу «Найди, что спрятано!». А ты ведь знаешь, я никогда не мог устоять перед загадками.

– Похоже, Лисенку тоже не удалось обнаружить тайник, иначе она бы сейчас не дулась, – подытожил Патрик.

– А я вовсе не дуюсь, – отпарировала Мелани, разливая чай. – Просто молча слушаю. – Она поставила одну из чашек перед Патриком. – Действительно, я пока не нашла ни чека, ни денег, ни чего-либо другого. Хотя Джефри и откопал жестяную коробку…

– С дохлой птичкой, – добавил он. И, взяв из рук Мелани чашку с чаем, почувствовал, как от прикосновения ее пальцев по руке побежала волна тепла.

Мелани слегка вздрогнула, словно ощутила то же самое, и ее серьезное лицо помрачнело еще больше.

– Обычные детские захоронки, – махнул рукой Патрик. – Когда я был маленький, то делал это не раз. Но чаще всего мне приходилось закапывать слепых котят, которых топила миссис Пинке…

– Хочешь печенья к чаю? – внезапно прервала воспоминания отца Мелани. – У нас есть ореховое и с маком.

– Нет-нет, – замотал головой Патрик и замолчал, не рискуя продолжать начатый рассказ о трагической судьбе несчастных животных.

Морланд хотел поскорее узнать, почему Патрик сидит в инвалидном кресле как немощный калека? Как давно он болен, и каким образом Мелани одна умудряется справляться со всеми проблемами? И с чего вдруг в жизни этой маленькой семьи все стало настолько плохо?

Но самым странным было то, что женщина, с которой он собирался развестись, все еще наполняла его желанием и глубокой жаждой чего-то такого, что он не в силах был выразить словами.

– Сколько ты здесь пробудешь? – спросил Патрик, осторожно поднося чашку ко рту и делая глоток.

– Точно не знаю. – Джефри откинулся на спинку стула, снова пристально взглянув на Мелани.

Он уйдет сразу же, как только допьет свой чай! – хотелось крикнуть Мелани. – Он возвратится туда, откуда прилетел, и больше никогда не вернется в нашу жизнь.

Джефри ухмыльнулся, словно прочитал ее мысли, и снова переключил внимание на Патрика.

– У меня нет определенного расписания. Я просто решил немного отдохнуть от работы. Ты же знаешь, что говорят о трудоголиках: на первом плане работа, и никаких развлечений.

– Это точно, – живо подхватил Патрик. – Делать деньги здорово, но в жизни есть и другие, не менее важные вещи, поэтому пока ты останешься здесь! – закончил он с нажимом на последнем слове.

– О, конечно… – начал было Джефри.

Но Мелани тут же прервала его:

– Пожалуй, Джефри будет удобнее в гостинице.

В Дун-Лэаре было одно-единственное такое заведение, притом не очень высокого уровня, поэтому свое предложение Мелани высказала не слишком уверенно.

– Чепуха, – возразил Патрик. – Раньше я пытался через департамент здравоохранения и службу санэпиднадзора закрыть это малопригодное для нормального жилья место. Оно не годилось даже для животных. Мы – семья Джефри, и он останется здесь. Это окончательное решение. А теперь, мой мальчик, расскажи о своих чокнутых друзьях с киностудии. Я слышал, что женщины там снимаются абсолютно без одежды перед камерой и толпой народа.

Мелани не было желания слушать рассказы Джефри о веселой жизни кинематографа, в которой он вращался в Лондоне. Еще ей не нравилось, что его присутствие вызывало у нее не только воспоминания о прошлом, но и причиняло ощутимый физический дискомфорт.

Она извинилась и ушла, оставив мужчин наедине.

Но вскоре Джефри заглянул в гостиную и сказал:

– Патрик просит, чтобы ты отвезла его в комнату. Он хочет вздремнуть.

Мелани вздрогнула от звука его голоса. Борясь с приступом усталости, который стал таким же знакомым, как цвет ее глаз в зеркале, она медленно поднялась с дивана.

– Обычно к этому времени суток он всегда несколько выдыхается, – пояснила Мелани, хотя в этом комментарии не было особой необходимости.

– Я подожду тебя здесь. Нам надо поговорить.

– Обычно укладывание отца занимает у меня некоторое время. – Она надеялась, что Джефри поймет намек на то, что ей уже нечего обсуждать с ним.

– Ничего, подожду, сколько потребуется, – упрямо возразил он и уселся на диван с таким видом, словно имел полное право находиться в этом доме.

Почти полчаса потребовалось Мелани, чтобы умыть, переодеть отца, уложить в постель и устроить его там поудобнее. И хотя она каждый день проделывала эту процедуру минимум два раза, вид его беспомощного исхудавшего тела вновь и вновь разбивал то, что еще оставалось от ее искалеченного сердца.

Теперь отец остался для нее единственным родным человеком на земле.

– Отдыхай, – мягко сказала ему Мелани и тихонько вышла из спальни.

Джефри все еще сидел на диване и поднялся, когда она вошла.

– Ты не хочешь рассказать мне, что здесь происходит? Что случилось с Патриком?

Мелани поспешно поднесла палец к губам, призывая его замолчать, и указала глазами на входную дверь, предлагая продолжить разговор на улице. Когда они оба оказались на крыльце, Мелани резко повернулась к мужу. Может, если он все узнает, то уберется наконец-то отсюда?

– Хорошо. Пару лет назад у отца начало болеть сердце. Вернее, я заметила, что на прикроватной тумбочке у него появились сердечные препараты. Но ты же знаешь, как он всегда относился к своим болезням. Помогать другим – это да, а позаботиться о себе ему было некогда.

– Точно. Разве он мог бросить своих пациентов? Я даже не могу припомнить, чтобы наш старик раньше чем-то болел. Теперь понимаю, что он просто никому не жаловался. – Джефри Морланд прислонился к перилам, и Мелани вдруг заметила перемены, которые оставило на нем время. Он был безумно красив в восемнадцать лет, и в двадцать тоже. Но теперь, в двадцать восемь, легкие морщинки окружили его удивительные голубые глаза, от которых исходило сияние искушенности. И это только увеличивало его физическую притягательность.

– Как бы там ни было, но я не осознавала нависшей над отцом опасности, пока у него не случился сердечный приступ. Самое страшное, что в этот момент папа вел машину. Внезапно ему стало плохо, он не справился с управлением и врезался в дерево, получив сильнейший ушиб головного мозга. – Мелани прерывисто вздохнула. Взгляд ее бродил по двору, потому что ей легче было рассказывать, если она не видела перед собой лица Джефри. – В больнице выяснилось, что у отца инфаркт, а из-за ушиба головы еще и нарушились двигательные функции.

– Неужели ничего нельзя было сделать? Какую-нибудь операцию?

Мелани печально покачала головой, продолжая смотреть в сторону.

– Операция не помогла бы. К тому же через некоторое время папа потихоньку стал восстанавливаться, даже вставал и передвигался, опираясь на палочку. Но полгода назад у него случился повторный инфаркт, и это лишило его сил. Пришлось вернуться в инвалидную коляску.

Мелани не заметила, что Джефри подошел ближе, пока он не взял ее за руку.

– Почему ты ничего не сообщила мне? Почему не рассказала обо всем, что здесь происходит? – В его голубых глазах мелькнул злой огонек. – Я имел право знать, что Патрик тяжело болен.

Мелани вырвала руку и отодвинулась.

С чего ты взял? У тебя давно ни на что не осталось никаких прав. Ты потерял их, когда ушел! – хотелось крикнуть ей. Но она промолчала.

– Все равно никто бы ничего не смог изменить… Кроме того, я прекрасно сама со всем справляюсь.

– Это называется «справляюсь»? – Джефри обвел рукой двор. – Что-то непохоже. Скорее, наоборот. Разве ты не замечаешь, что вокруг тебя все рушится!

– Неправда, – сердито возразила она. – Я просто… просто немного не успеваю.

Джефри долго и пристально вглядывался в ее лицо.

– Ты выглядишь усталой, Мелли. И слишком исхудавшей. Кто помогает тебе ухаживать за Патриком?

– Мне не нужна ничья помощь. Я пытаюсь объяснить тебе, что у нас все в порядке. – Она горделиво вздернула подбородок, и секунду оба сверлили друг друга взглядами. – Хотя отец и сказал, чтобы ты остался у нас, но лично я считаю, что тебе будет намного удобнее в отеле.

Его глаза заблестели, а уголки губ тронула улыбка.

– Лисенок, ты почти убедила меня. Я сразу понял – ты не хочешь, чтобы я здесь остался.

– Да, не хочу. Это дом Патрика… и мой дом. А ты в свое время предпочел покинуть его.

– Ты сама сделала так, чтобы я сбежал отсюда, – возразил Джефри. Блеск в его глазах усилился. – Но я не намерен ворошить прошлое. – С деланным равнодушием он сунул руки в карманы. – И еще. Кое в чем ты ошибаешься. Три года назад я выплатил заклад за дом, и Патрик настоял, чтобы я записал его на свое имя. Так что на самом деле здесь нет посторонних. И никто чужой не вторгается в твой дом.

Это было второе потрясение за день. Мелани подумала: сколько же еще она сможет выдержать, не загремев в больницу с нервным срывом или с чем-то вроде этого.

– Тогда, конечно, у меня нет права решать, оставаться тебе здесь или нет, – после продолжительного молчания произнесла она, надеясь, что в ее голосе звучит безразличие.

– Мелани! – Джефри вытащил руки из карманов и подошел к ней почти вплотную. – Вопреки тому, что ты обо мне думаешь, я здесь не для того, чтобы причинить тебе горе или обиду. Я бы сказал, что шесть лет назад мы исчерпали эту тему. – Он вздохнул и скользнул взглядом по ее хрупким плечам. – Мне бы хотелось провести какое-то время рядом с Патриком. И хоть в чем-то помочь тебе. Например, постричь лужайку, прибрать двор, кое-что подремонтировать в доме.

– Свободная комната к твоим услугам, – немного помолчав, ответила Мелани, понимая, что повела себя слишком эгоистично, выставляя Джефри за порог. Ведь отец отвлечется в его компании, а это главное. Конечно, ей нелегко будет вынести его присутствие, но потерпеть можно. Лишь бы он не начал говорить о прошлом…

– У меня остались кое-какие дела в Дублине. Что скажешь, если я приеду с вещами часам к восьми вечера?

– Приезжай, – ответила она. Можно подумать, у нее был выбор.

Джефри собрался идти, но остановился и повернулся к ней.

– Мелани, я рад снова тебя видеть. – Он не стал дожидаться ее ответа, а отвернулся и энергично зашагал по дорожке.

Она опустилась на верхнюю ступеньку крыльца, продолжая смотреть Джефри вслед, пока тот не скрылся за поворотом.

Джефри… Он был подростком из неблагополучной семьи, предоставленным самому себе спившимся дядей, а она – дочерью врача. Им было по шестнадцать лет, когда Джефри первый раз пригласил ее на свидание. И с того дня Мелани безнадежно влюбилась в этого мальчишку.

Последние шесть лет она пыталась забыть его, стереть из памяти все, что произошло за годы их брака.

Она встала, отряхнула джинсы… Возможно, Джефри не задержится у них надолго. В одном Мелани была уверена: пока он будет жить здесь, она постарается соблюдать дистанцию, как физически, так и эмоционально.

Нельзя возвращаться к тому, что было, и продолжать жить старыми воспоминаниями. Если она совершит такую глупость, то никогда больше не сумеет оправиться.

3

Мелани распахнула дверь прежде, чем Джефри успел поднести руку к звонку. Похоже, меня здесь действительно ждали, подумал он, от неожиданности слегка отпрянув назад. Долгую минуту оба в упор смотрели друг на друга. В глазах Мелани больше не вспыхивали искры негодования, похоже, она уже смирилась с его временным присутствием.

– Заходи, – безразличным тоном произнесла она, распахивая дверь и пропуская мужа в прихожую.

Джефри пришлось задержаться в городе дольше, чем он рассчитывал. Поэтому, когда он вернулся в Дун-Лэаре, было уже почти девять вечера.

– Спасибо, – поблагодарил он, направляясь в дом и втаскивая за собой огромный чемодан на колесиках. Оглядевшись, он поставил его в углу холла.

– Там папки с эскизами и еще всякие другие бумаги, – сказал Джефри, перехватив недоуменный взгляд жены. – Ну и кое-что из одежды, конечно, – добавил он, усмехнувшись, когда увидел, что Мелани с независимым видом пожала плечами, всячески демонстрируя, что ее это не интересует.

– Эй, парень, кидай свои вещи и иди сюда. По телевизору показывают нашу любимую передачу! – крикнул Патрик из гостиной. – Хочу проверить, смогу ли я тебе дать фору, предлагая большее количество правильных ответов на вопросы викторины.

Джефри рассмеялся.

– Годится. Только позволь мне немного устроиться. – Он повернулся к Мелани. – Сядь и расслабься. Я знаю дорогу и как-нибудь дотащу туда свой багаж. – Джефри легко подхватил чемодан и направился в конец коридора.

Первая комната налево была спальней Патрика. Направо – спальня, которую они делили с Мелани во время их брака. Слева располагалась ванная, а последняя дверь направо вела туда, где предстояло временно обосноваться Джефри.

Приблизившись к комнате, он ощутил напряжение и внутреннюю дрожь. Дверь была притворена, и Джефри поколебался, прежде чем решился повернуть входную ручку. Он вспомнил, что, когда заглядывал сюда в последний раз, на окнах висели небесно-голубые шелковые занавески, а на стенах под потолком поверх светлых обоев был наклеен веселый красочный бордюр с разноцветными самолетиками и парашютами.

Тогда в этом чистом солнечном углу дома витало ожидание. Вот-вот здесь должен был поселиться малыш… Если бы все сложилось благополучно, ребенок с первого дня своего рождения стал бы для обитателей дома центром их маленькой вселенной… Он появился на свет с рыженькими волнистыми волосами и огромными зелеными глазами – точь-в-точь как у его матери.

Джефри устало потер лицо ладонями. Да, он скучал все эти шесть лет. Скучал по Мелани, Патрику, по своей прежней жизни в Дун-Лэаре.

Сделав глубокий вдох, Джефри осторожно повернул ручку и, остановившись на пороге, огляделся вокруг. Теперь окно прикрывали зеленые шторы. Сквозь открытую форточку в комнату влетал легкий ветерок, принося с собой пряный запах осени. От его порывов край шторы слегка колыхался. Белые обои с мелким невзрачным рисунком сочетались со светлым покрывалом на кровати и с белой плетеной мебелью, заполнявшей комнату.

– Я вспомнила, что ты любишь спать на нескольких подушках, – раздался за спиной тихий голос.

Он обернулся. Мелани стояла позади него.

– Да… спасибо! – Джефри подхватил подушки из ее рук и отнес их на кровать. Потом он подошел к окну, отдернул штору и замер. Задний двор выглядел таким же заброшенным, как и лужайка перед домом.

Мелани воинственно скрестила руки на груди, услышав его вздох.

– Ты же вернулся сюда не для того, чтобы наводить порядок и стричь лужайки? Тебе никто не вменял это в обязанности.

Джефри улыбнулся, не оборачиваясь.

– Точно. Но если ты помнишь, мне всегда нравилось возиться по хозяйству. И теперь я не против воскресить старую привычку. Честно! Большую часть дня мне приходится проводить за сидячей работой. Физическая нагрузка будет очень полезна для моего тела.

Мелани опустила руки и попыталась изобразить на лице подобие улыбки.

– По твоим мышцам не скажешь, что они атрофировались от бездействия.

– Ты права. Иногда, когда выдается свободная минутка, я забегаю в спортзал.

– А мне в последнее время не хватает и двадцати четырех часов в сутках, чтобы успеть все переделать. Отец не любит оставаться один. Он стал настолько несговорчивым и сварливым, что трудно найти человека, согласного посидеть с ним.

– Мелли? – словно в подтверждение ее слов раздался голос Патрика.

– Идем, папа, – ответила она, и они вдвоем вернулись в гостиную.

Инвалидное кресло Патрика стояло перед телевизором. Джефри расположился на диване, но его разочаровало то, что Мелани предпочла сесть на стул, а не рядом с ним. Ему хотелось, чтобы жена находилась поблизости…

Остаток вечера пролетел быстро и незаметно. Недуг лишил Патрика сил, но мозг его продолжал оставаться таким же сообразительным, как и в прежние времена. Они с Джефри соревновались в ответах на вопросы сначала одной викторины, потом другой.

Во время рекламы мужчины болтали о разных разностях, и вскоре у Морланда сложилось полная картина жизни этих двух близких ему людей за годы его отсутствия. Из-за болезни Патрика единственной работой Мелани стала забота об отце. У Джефри возникло впечатление, что в ее жизни вообще не оставалось времени для отдыха или развлечений.

Джефри Морланд понял это из некоторых высказываний старика. Тот проговорился, что с некоторых пор они с дочерью стали жить очень бедно, потому что из его мизерного месячного пособия львиная доля уходила на медицинские затраты и еду, а на что-либо другое денег почти не оставалось.

Если бы Мелани обналичивала чеки, которые ей присылал Джефри, у них наверняка появилась бы возможность позволить себе и другие траты. Но он, Патрик, догадывался, почему дочь не делала этого. Мелани всегда была очень гордой, а теперь к ее чувству примешивалась и огромная порция ненависти к Джефри, вспыхнувшая после его ухода…

К десяти часам Патрик уснул в своем кресле, и Мелани спохватилась, коря себя за то, что еще полчаса назад должна была уложить его в кровать. Она подошла к инвалидному креслу и покатила отца в спальню. Джефри остался в гостиной один. Он посидел несколько минут и, не выдержав, отправился вслед за ними. Заглянув в дверь, он увидел, как Мелани, обняв отца, вытаскивает его из кресла. До этого она уже успела снять с него тапочки и носки.

– Давай, папа, ты должен помочь мне, – бормотала Мелани, покрепче обхватывая руками туловище сонного старика.

Джефри не колебался. Он мягко, но решительно отодвинул ее в сторону. Потом наклонился, без особых усилий поднял исхудавшее тело Патрика и перенес на кровать.

Старик что-то невнятно пробормотал, затем его голова склонилась набок, и он захрапел.

– Спасибо, – едва слышно поблагодарила Мелани, хотя в ее голосе явно звучала не благодарность, а досада.

Джефри слегка кивнул.

– Мне снять с него рубашку и все остальное?

– Не обязательно. Папа поспит и в этой одежде. Утром я помогу ему переодеться. Пойдем, не будем его беспокоить.

Они тихонько вышли из спальни.

– Может, посидим немного на крыльце? – спросил Джефри, после того как Мелани бесшумно захлопнула дверь. – Сегодня прекрасный вечер, и к тому же нам с тобой необходимо поговорить.

Она нахмурилась.

– Я сильно устала, к тому же отец просыпается очень рано. Если хочешь что-то спросить, то можешь сделать это и здесь.

Джефри улыбнулся и сказал:

– В чем дело, Лисенок? Боишься оказаться со мной в темноте?

Она заглотнула наживку. Ее щеки зарделись от смущения.

– Ну, хорошо. Только одну минутку, – согласно кивнула Мелани и проскользнула мимо него к входной двери.

Джефри поспешил вслед, и вместе они уселись на верхнюю ступеньку крыльца. Их разделяло всего несколько дюймов, и некоторое время оба сидели молча.

Вечера в Дун-Лэаре и раньше были поразительно тихими. Не слышалось шума машин, лишь пение цикад наполняло свежий полуночный воздух. Вот и сейчас – ни постороннего шороха, ни звука. Небо над головой усыпали не по-осеннему крупные звезды, а огромная, почти полная луна казалась подвешенным в воздухе волшебным фонарем.

– Нет ничего красивее здешней луны, – произнес Джефри, задумчиво глядя в черное небо.

– Ничего особенного. Она точно такая же, как и в Лондоне, – язвительно ответила Мелани.

Джефри рассмеялся.

– Полагаю, ты права. Просто для меня с этого крыльца она выглядит необыкновенной. – Он повернулся к жене. – А ты не меняешься, Лисенок! – Серебристый лунный свет придавал всему вокруг какой-то особый, магический оттенок. Мелани непритворно тяжело вздохнула, и Джефри понял, что она действительно очень устала. – Как думаешь, насколько хватит твоих сил выдерживать это? – мягко спросил он.

Мелани не стала притворяться, будто не поняла, о чем шла речь. Она сурово поджала губы, но затем упрямо тряхнула головой и произнесла:

– Настолько, на сколько потребуется. Просто ты застал нас не в самый лучший период. Постепенно все наладится. Папины друзья-врачи уверены, что он окрепнет после лечебной гимнастики и массажа. Конечно, не сразу, а через некоторое время.

– Значит, он не парализован?

– Нет, но повторный инфаркт сделал свое дело. Папа просто очень ослаб.

– А он уже посещает массажиста и физкультурный диспансер?

Мелани на мгновение поколебалась с ответом, потом отрицательно мотнула головой.

– Нет. Пока что… Ему тяжело. Отец отчаялся и все еще охвачен жалостью к себе. Но это пройдет.

– Мелли, еще немного – и ты сама окажешься в больнице с тяжелой формой нервного истощения. Тебе просто необходимо нанять кого-нибудь в помощники.

– Такая помощь обходится недешево. – Она произнесла эту фразу с большой неохотой. – Я даже не мечтаю об этом. Но, имей в виду, от тебя не хочу ничего! Мы с папой сами сможем сами со всем справиться.

Джефри почувствовал прилив злости.

– Черт побери, Мелани! Такая безграничная упертость и уверенность в собственной правоте когда-нибудь погубят тебя.

Когда-то она уже погубила наш брак! – эти слова прозвучали у Морланда в голове, и он едва удержался, чтобы не произнести их вслух. Возвращаться к старой теме не имело смысла.

– Если ты позвал меня сюда, чтобы читать нотации и анализировать отрицательные черты моего характера, то лучше закончим бессмысленную беседу, и я пойду спать. – Она собралась подняться, но Джефри, удерживая, схватил ее за локоть и смущенно произнес:

– Подожди… ладно, прошу прощения, я не прав!

Мелани вырвала свою руку, но осталась сидеть с напряженно поднятыми плечами, словно готовая в любой момент вновь вскочить и убежать в дом. Джефри ощутил цветочный аромат духов, тепло ее тела и с трудом подавил в себе внезапно возникшее желание заключить в объятия эту все еще дорогую ему женщину. Но поостерегся, не стал рисковать и провоцировать новую волну протеста.

– Что ты собираешься делать с призом, если отыщешь его? – неожиданно поинтересовался Джефри.

Она удивленно посмотрела на него. В свете луны ее глаза казались почти черными.

– Там видно будет… Может, по твоему совету найму себе помощника. Нам с папой не нужен человек на целую неделю. От силы на два-три дня, чтобы я смогла устроиться на работу с подходящим графиком. Это помогло бы мне с оплатой кое-каких счетов. К тому же надо кое-что подремонтировать в доме, купить новый холодильник… В общем, найду применение. – Она подняла руку и поправила выбившиеся волосы.