Текст книги "Насмешка судьбы"

Автор книги: Лина Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

4

– Так-так, по крайней мере, ты не притворяешься, что спишь, – насмешливо прокомментировал он. – Может быть, ты уже начала понемногу осознавать, что мы все-таки женаты.

– Черта с два я поняла! – огрызнулась Энжи, завороженно глядя на его атлетическую грудь и волосяной треугольник, уходящий от пупка вниз.

– С этой минуты, смею тебя заверить, ты будешь принадлежать мне.

– Ты заблуждаешься! – гневно воскликнула она.

– Будешь, дорогая, непременно, причем все ближайшие три недели, – угрожающе изрек он.

Энжи с ужасом подумала, что ее родственники и не подозревают об истинном положении вещей.

– Когда ты так смотришь на меня, то я начинаю тебя бояться, – тихо сказала она.

– Просто ты очень красивая женщина и я хочу заняться с тобой любовью. Этим все и объясняется, – бесстрастно произнес он, снимая джинсы.

Она резко села на кровати, словно марионетка, которую дернули за ниточки.

Он стоял перед ней в узких черных трусах. Энжи вспыхнула и умоляюще прошептала:

– Лоренцо, не надо!

– А почему ты говоришь шепотом? – спросил он, и в эту минуту трусы полетели на пол.

– Пожалуйста, тише, – взмолилась она, страшась, что ее родные слышат их разговор.

– Вообще-то я не собирался устраивать дискуссии, – признался он и лег на кровать рядом с ней.

– Пожалуйста, не здесь и не сейчас, – прошептала Энжи, отодвигаясь к краю кровати.

Все ее усилия пропали даром, потому что Лоренцо вмиг добрался до нее и, крепко схватив за талию, посадил на себя.

– К чему эти пустые разговоры? – ухмыльнулся он. – Если ты надеешься переубедить меня, то ошибаешься. Я никогда не меняю своих решений. И пусть хоть ненадолго, но я получу то, за что столько лет платил.

– Возможно, сейчас ты не отдаешь отчета своим словам и поступкам, – в отчаянии произнесла она, чувствуя, как жар его сильного обнаженного тела начинает проникать даже сквозь тетушкины доспехи. – Ты все еще зол на меня. Ты же не хочешь сделать то, о чем впоследствии будешь жалеть...

– Я намерен заняться любовью со своей женой, а не совершить изнасилование, – насмешливо возразил он.

– Если ты подождешь до завтра, я сделаю все, как ты хочешь! – опрометчиво пообещала она.

– Сколько же бокалов вина ты сегодня выпила? – поинтересовался Лоренцо, глядя на нее сурово из-под полуопущенных ресниц.

– Я... Ой! – вскрикнула она, когда он резко повалил ее на постель, крепко прижав ногой.

– Матерь божья! Что ты надела?! – изумился он, разглядев ее одеяние.

Энжи упала духом. Запустив руку в ее спутанные шелковистые волосы, он насмешливо произнес:

– Интересно, откуда тебе известно, что недоступность еще больше распаляет мужчину?

– Хорошо... Ты хочешь получить то, за что платил. Так давай, действуй! – стиснув зубы, выдавила она и прибавила с негодованием: – Только не надейся, что я буду рада этому или притворюсь, как мне приятно!

– Я люблю, когда мне оказывают сопротивление, – промурлыкал Лоренцо, загадочно глядя на нее. Ответа не последовало, и он пообещал: – Я заставлю тебя умолять меня заняться с тобой любовью.

– Нет, не заставишь, – чуть не плача, ответила она.

– Ты всегда хотела меня, – с пугающей уверенностью произнес он. – Я смогу соблазнить тебя даже будучи связанным.

– Ну уж нет, – возразила Энжи, с запозданием понимая, что именно этого она и боялась. Не самого Лоренцо или акта любви, а того, что она поддастся его чарам и потеряет контроль над собой, своим телом.

– Ты дрожишь как осиновый лист, – прошептал он.

– Я не...

– Это от ожидания и возбуждения, – пробормотал он. – Я знаю...

– Не поэтому!

– Когда-то ты горела ярким пламенем, глядя на меня. Такая страсть не может пройти бесследно...

– Я переросла ее!

– Неужели созерцание моего поцелуя с блондинкой смогло отвратить тебя от мужчин?

– Боже, как ты самоуверен! – воскликнула она.

– Значит, вероятность того, что ты все еще девственница, ничтожно мала? – допытывался Лоренцо.

– А ты как думаешь? – заносчиво спросила она. – Или ты тоже веришь в Деда Мороза и рождественские чудеса?

– Да... Ты стала очень циничной, – пробормотал он.

Слезы навернулись ей на глаза, и Энжи, быстро моргнув, отвернулась. Как-то она читала, что очень трудно определить, опытна женщина в любви или нет, и надеялась, что это так. Мысль о том, что Лоренцо догадается о ее целомудрии, приводила ее в отчаяние. Унизительно было сознаться, что памятная сцена в лифте незаживающей раной сидела в ее сердце. Он опустил голову на подушку. Она почувствовала его запах, запах чистого мужского тела в сочетании с легким ароматом лосьона, и затрепетала.

– Ты очень напряжена...

– А как ты думал? Когда в любую минуту ждешь атаки.

– Ах вот оно что! – рассмеялся он. – На самом деле? Ты хочешь, чтобы я... Постой, как ты сказала? Вспомнил: «Давай, действуй».

– И что в этом смешного?

С пугающе хищной улыбкой Лоренцо сгреб ее в охапку и откинул с лица непослушные пряди. Оказавшись в теплых объятиях, Энжи еще больше задрожала. Не обращая внимания на ее плотно сжатые губы, он наклонился и страстно поцеловал в шею, где неистово билась нежно-голубая жилка. Энжи вздрогнула от неожиданности.

– Ты получишь истинное удовольствие со мной, обещаю. По правде говоря, ты должна испытывать гордость оттого, что делишь со мной любовное ложе. – Он ласково провел языком по шее, усиливая трепетную дрожь. – Расслабься, – попросил он, сверкая глазами.

Сама не ведая, что делает, Энжи приоткрыла губы, и в то же мгновение он приник к ним, сладко и пылко целуя, сводя с ума движениями языка. В голове у нее помутилось. Она никогда еще не испытывала ничего подобного.

– Лор-ренцо, – запинаясь, выдохнула она.

– Ничего, кроме наслаждения, – проворковал тот, повторяя сладостные движения.

Внутри Энжи постепенно разгорался огонь, и она, не задумываясь о последствиях, с жадностью ответила на поцелуй.

– Ты очень страстная, – хрипло пробормотал Лоренцо, накрывая ладонью упругую грудь и теребя сосок, скрываемый тканью рубашки.

Она издала легкий стон и инстинктивно изогнулась. Тетушкины доспехи оказались бессильными перед умелыми руками Лоренцо и не спасли ее от возрастающего возбуждения. Она не могла больше оставаться равнодушной к его ласкам. Когда он слегка прикусил ее заострившиеся соски, у нее вырвался мучительный стон. Лоренцо тут же приник губами к ее рту.

– Тише, дорогая, – прошептал он, гладя рукой под рубашкой ее ноги и поднимаясь все выше. – Я еще не начал.

Но ее тело уже вышло из-под контроля и требовало одного – полного удовлетворения разыгравшегося в нем безудержного желания. Обняв мужа за плечи, она страстно прижималась к нему, желая ощутить тепло его нагого тела. Надетая на ней рубашка теперь мешала ей. Лоренцо нежно коснулся самой чувствительной части ее плоти, и вновь Энжи не сдержала сладострастного стона.

– Сними с меня эту проклятую хламиду, – попросила она.

– Так вот, дорогая, – произнес он, продолжая свои манипуляции, во время которых она, чтобы подавить рвущийся наружу стон, кусала либо его, либо подушку. – Я знаю что делаю.

Энжи была сама не своя. Пылая от возбуждения, она извивалась в его руках. Ее тело, изголодавшееся по любви, горело неукротимым огнем желания, разбуженного ласками Лоренцо. Экстатическое чувство охватило ее, переполняя неописуемым восторгом. В этот самый момент он подмял ее под себя и приник губами к полураскрытому рту, заглушая тем самым возгласы наслаждения.

Когда Лоренцо отпустил ее и она смогла спокойно вздохнуть, Энжи не узнала себя: куда делась ее воинственность и откуда взялось это чувство полного умиротворения? Она была потрясена. Муж с нескрываемым удовольствием посмотрел на озабоченное лицо супруги.

– На сегодня, пожалуй, достаточно.

Задетая оскорбительными для нее словами, она резко оттолкнула его и, повернувшись спиной, ощетинилась, словно дикобраз, готовый к защите. Лоренцо выключил свет, и комната погрузилась в темноту. Энжи лежала в постели и сгорала от стыда, что забыла про все на свете и упивалась лаской и нежностью, которые так щедро дарил ей Лоренцо. Но самое страшное заключалось в том, что он был свидетелем ее слабости и видел все собственными глазами. Ему даже не потребовалось раздевать ее, хотя она настойчиво просила снять с нее ночную рубашку. Боже, какой кошмар!

Он повернул ее к себе и, не обращая внимания на слабое сопротивление, крепко прижал к груди. Сквозь плотную ткань рубашки она почувствовала мерное биение его возбужденной плоти. Свое слово Лоренцо сдержал, подарив ей истинное наслаждение, но испытал ли он сам подобное? Теперь его очередь.

– Ты сказала, что сделаешь все, как мне хочется, если я подожду до завтра, – напомнил он ее опрометчивое обещание. – Очень провокационное заявление, как мне кажется. Воистину искушение велико. Пожалуй, остаток этой ночи я проведу в воздержании и терпении, мечтая о предстоящей.

Услышав его слова, Энжи сильно прикусила губу. Острая боль вернула ее к жестокой действительности, заставив позабыть сводящие с ума ласки и выворачивающие наизнанку поцелуи.

– Конечно, если ты не передумала.

– Нет... Нет, не передумала, – буркнула Энжи, поражаясь собственному легкомыслию.

Целомудренная дева и искушенный в таких делах ловелас. Что он мог потребовать от нее? Она закрыла глаза и постаралась успокоиться: утро вечера мудренее.

Энжи с отвращением посмотрела на себя в зеркало: перед ней сидела развратная, невоздержанная особа, похотливо отвечавшая на мужские ласки. Будь она холодна и неприступна, Лоренцо и не предпринял бы никаких попыток. Но тогда бы он мог претворить в жизнь свое первоначальное намерение – отдать ее мать под суд за мошенничество!

Ужасно! Пусть ее мать вела себя недостойно, но нельзя унижать ее до такой степени!

Самое ужасное, что она с головой выдала себя Лоренцо. Он быстро раскусил, в чем дело, и выбрал для нее самое болезненное и жестокое наказание за мать – растоптать ее гордость и чувство собственного достоинства. Но зачем? Она пыталась понять скрытый смысл происходящего. Как бы там ни было, но она встала на защиту своей матери и добровольно взвалила на себя роль соучастницы. Сейчас Энжи пожинала плоды своего легкомыслия. Лоренцо, знающий ее лучше всех остальных и понимающий, насколько для нее важно самоуважение, презирает и насмехается над ней. За предстоящие три недели он сотрет ее в порошок. В этом она была твердо уверена.

В любом вопросе, так или иначе касавшемся Лоренцо, она была чрезвычайно уязвима, но не потому, что считала его неотразимым. Он обладал такой аурой чувственного притяжения, что большинство женщин не могли смотреть на него без дрожи в коленях и головокружения. Энжи страшило другое – ее воспоминания. Когда-то она боготворила его, безоглядно и бесповоротно...

Она заплетала косичку, когда внезапно открылась дверь. На пороге стоял Лоренцо в черной рубашке и обтягивающих черных джинсах, высокий, стройный и необычайно привлекательный.

– Завтрак почти готов.

Энжи покраснела, приписав его насмешливую улыбку событиям минувшей ночи, и в частности ее беззастенчивому поведению.

– Я спущусь через минуту, – холодно отозвалась она.

– В таком случае надень, пожалуйста, юбку.

– Мне не нравятся юбки, – возразила она, одернув свои синие хлопковые брюки.

– А мне нравятся. Именно в них я хочу видеть тебя все три следующие недели.

– Уж не думаешь ли ты превратить меня в некую смесь наложницы и манекенщицы? Тогда ты не на ту напал...

– Не думаю, – перебил он и встал у нее за спиной. Распустив косу, Лоренцо протянул ей расческу и властным тоном предупредил: – Тебе не удастся утаить страсть, как ты делаешь это со своими роскошными волосами, заплетая всякие дурацкие косички. Я не позволю тебе этого.

– Не смей указывать мне, что я могу делать, а что нет.

– Тогда вспомни, что случается, когда ты упрямишься. Извлеки наконец урок из своих ошибок, – бесстрастно сказал он. – Вчера вечером ты убедилась, что люди, с которыми ты прожила много лет и от которых хотела бежать, искренне любят тебя.

– Я знаю, – буркнула она, снедаемая чувством вины перед родными.

– А когда я уйду из их жизни, ты будешь поддерживать с ними связь, – сухо добавил он. – Можешь свалить всю вину на меня и сказать им, что ферма при разводе осталась тебе. Они так же бережно следили за моим имуществом, как и ты когда-то.

– Но они души в тебе не чают, – дрожащим голосом возразила она.

– И все же я не вернусь, – твердо сказал он. – Полагаю, я сделал все, что от меня требовалось, пока ты отсутствовала. Я чист перед ними.

– Видимо, для такой важной шишки, как ты, навещать своих соседей настоящая обуза! – вспылила Энжи.

Лоренцо развернул ее к себе лицом и пристально посмотрел в глаза. На какое-то мгновение в них промелькнуло нечто похожее на смятение.

– Держи себя в руках, – хрипло произнес он. – Все, что я хочу на этот момент, так это наслаждаться твоим прекрасным телом. По окончании нашего небольшого приключения я намерен уйти.

– А ты думаешь, что я хочу другого?

– Думаю, у тебя в характере связываться с непорядочными людьми, и я не желаю снова расплачиваться. Просто ты отдаешь мне старый долг, Анжелика. Постарайся не забывать об этом.

После ухода Лоренцо она долго сидела перед зеркалом, со страхом глядя на свое отражение. Потом она закрыла глаза из опасения увидеть то, что сумел увидеть он.

5

После ланча они выехали в свое поместье. Утро же было посвящено визитам вежливости к соседям в сопровождении Лючии и Бьянки. Практически вся молодежь уехала из деревни в город в поисках работы, и поэтому длительное отсутствие Энжи было воспринято с пониманием.

При виде дома, под крышей которого она прожила несколько месяцев вдвоем с Лоренцо, у нее заныло внутри. Все, на чем останавливался взгляд, отдавалось острой болью в сердце. Выйдя из машины у каменного дома с красной черепичной крышей, она дала себе слово держаться и не поддаваться эмоциям. Но...

– А где мои куры? – едва слышно спросила она.

– Полагаю, их съели.

– А коза? – не глядя на Лоренцо, опасливо поинтересовалась она.

– Отправилась к праотцам.

– А корова с теленком?

– Их продали.

– А овцы? – с волнением спросила она. – Они тоже умерли?

– Да.

Не в силах дальше сдерживать себя, она повернулась к Лоренцо.

– А что случилось с моими кошками? Ты съел, продал или закопал их в землю?

– Я забрал их с собой в Милан. – Он осуждающе посмотрел на жену.

– А... – смутившись, произнесла она и, скрестив руки на груди, отвернулась.

С дрожью в сердце Энжи вошла за мужем в дом. Сквозь небольшое окно был виден пришедший в полное запустение сад, где когда-то она с удовольствием трудилась. Ну что ж? Теперь это не ее дом, как, впрочем, никогда и не был. Она настойчиво убеждала себя, что все эти перемены не имеют к ней никакого отношения. Но щемящая тоска и боль утраты чего-то важного не оставляли ее.

Этот дом был ей дорог. Когда она перебралась сюда из убогого домишки своего деда, он показался ей сказочным дворцом. Любая шестнадцатилетняя невеста была бы на седьмом небе от счастья.

Наивные, чистые мечты и беспредельная вера...

Вспомнив замок, где она очнулась после падения, Энжи поняла, какой глупой была пять лет назад. Прислуга, старинная мебель и уникальные картины – вот истинная среда обитания Лоренцо. И все же в те времена он каждые выходные приезжал в дом, к которому больше подходило слово «лачуга». По сицилийской традиции перед своей свадьбой он купил и обставил мебелью дом. Он привозил ей образцы красок, советуясь, какую выбрать, и был первым человеком в Мольфетте, пригласившим профессионального дизайнера-декоратора. Дедушка лишь осуждающе качал головой, считая это пустой тратой денег. Но в конце концов Лоренцо добился своего.

– Лоренцо, я ненавижу тебя, – чуть не плача, сказала Энжи. – Если я и любила этот дом, то лишь потому, что ты одушевлял его своим присутствием.

– А разве я мог поступить иначе? – отозвался он. – Такой, какой ты тогда была, ты не могла встретиться с моими родными. Ты не приняла бы их, а они тебя.

– Думаю, вопрос о моем знакомстве с ними вообще не стоял в повестке дня, – резко возразила она, уязвленная откровенностью Лоренцо.

– Сейчас это уже не имеет никакого значения, – отрешенно ответил он.

Внезапно Энжи поняла, что, несмотря на прошедшие годы, она чувствует обиду. Но почему? Потому что их брак никогда не был полноценным? Муж, который по сути дела и не был ей настоящим мужем, счел слишком тягостным в свои двадцать четыре года хранить обет супружеской верности? Опасаясь, что все ее переживания и волнения вот-вот выплеснутся наружу, она стремительно пошла из комнаты. Не сдержавшись, Энжи обернулась с порога и сказала:

– Лучше бы ты приехал ко мне в Дублин, чтобы разобраться во всем! Тебе не следовало привозить меня сюда!

Она поднялась по узкой лестнице в спальню, так и не ставшую счастливой супружеской обителью.

С волнением и трепетом она вошла в комнату, где проводила ночи в компании с тряпичной куклой Жаннет, безуспешно ожидая прихода Лоренцо. Здесь стоял большой резной комод, подарок ее тетушек на свадьбу, наполненный красивым вышитым постельным бельем. Он был особой гордостью Лючии и Бьянки, оставшихся старыми девами, как и многие их ровесницы. Невидящим взором глядя в маленькое окно, Энжи пыталась разобраться в себе. Она испытывала к Лоренцо сложное чувство: с одной стороны, жгучую ненависть, с другой – непонятное, необъяснимое влечение. Душа ее рвалась на части. Он заставил ее пережить то, что она, как ей казалось, давным-давно похоронила в памяти.

– Анжелика, – окликнул ее Лоренцо, входя в комнату.

– Я была так счастлива здесь, – сжав кулаки, прошептала она. Затем, не желая признаваться, что жила в мире грез и мечтаний, произнесла: – Тебе следовало бы сказать правду о нас с самого начала.

– Ты очень щепетильно относилась к нашему браку, и я боялся, что ты не перенесешь столь тяжелого испытания, – откровенно и искренне сказал он.

– Неправда! – в сердцах вскричала Энжи. – В моей жизни было немало ударов судьбы, но ни один из них не сломил меня!

Он посмотрел на нее таким взглядом, будто знал, что его объятия с блондинкой в лифте, свидетельницей которых она случайно стала, выбили ее из колеи на многие годы.

– Ты целиком и полностью зависела от меня. Несмотря на зрелые формы и сильное чувство, ты оставалась наивным ребенком, и все твои познания жизни сводились к событиям в деревне, – со вздохом произнес он.

Энжи закрыла глаза, вспоминая, с каким страхом она возвратилась в Дублин. Да, Лоренцо прав.

– Я уговорил бы тебя поступить в колледж в Падуе, но ты в тот же вечер уехала, – с горечью сказал он. – Я бы смог присматривать за тобой в Падуе, где много твоих ровесников. Ты подружилась бы с ними, влюбилась...

– А если бы нет, что тогда? – насмешливо спросила она.

– Я бы нашел выход. – Лоренцо пожал плечами. – В то время ты мне очень нравилась.

«Нравилась». Какое-то бесцветное, ничего не выражающее слово.

– Как бы то ни было, но мы не могли жить так дальше. Мне не хотелось, чтобы все закончилось постелью...

– Не думаю, что именно таким был бы исход, – ядовито заметила она.

Сама того не ведая, Энжи задела Лоренцо за живое. Он порывисто схватил ее за руку, заставляя умолкнуть. Горящими глазами он пристально посмотрел на нее.

– Ты была дикой и неукротимой, унаследовав красоту своей матери-ирландки и необузданный темперамент отца-сицилийца. Ты даже не осознавала, какой обладала притягательной силой, не позволявшей мне сомкнуть глаза все ночи, когда я находился в соседней с тобой комнате. Ты была искушением, терзавшим меня все дни нашего супружества.

Не веря своим ушам, она, потрясенная его признанием, молча взирала на Лоренцо.

– Я был как бык на веревочке, – усмехнулся он, вспоминая минувшие дни. – Я знал, что если сдамся, то ввергну нас обоих в непредсказуемые сложности. Я заслужил медаль за свою выдержку.

У нее закружилась голова, стало трудно дышать. Пришедший на смену шоку гнев вернул ей самообладание. Выдернув руку, она поспешно спустилась вниз и вышла во двор. Значит, все эти полгода он хотел ее, а она ни о чем и не подозревала. У нее вырвался нервный смех. Как она любила его! Ее любовь была безоглядной и самозабвенной. Не представляя себе будущего без него, Энжи не понимала, какой вред может принести подобная слепая страсть, если не защитить себя. А Лоренцо все это знал...

Невзирая на жару, ей было холодно. Лоренцо упомянул, как она щепетильно относилась к их браку, и понимал, что она принадлежит ему душой и телом. Его привлекала лишь красота ее тела и больше ничего. Ее душа, а значит, любовь была ему не нужна. Она ничего для него не значила. У Энжи было чувство, что тогда, пять лет назад, ей всучили фальшивый лотерейный билетик.

Что же касается неимоверных, по его словам, усилий и выдержки... Тогда Лоренцо не был бы самим собой. Разум в очередной раз одержал победу над чувством. Сильно развитый инстинкт самосохранения удержал его от соблазна разделить супружеское ложе с несовершеннолетней женой. Он прекрасно понимал, что потом не оберешься всяких хлопот.

Лоренцо положил ей руку на плечо. Энжи нервно обернулась.

– Ты все еще переживаешь давно случившееся? Как же болезненно ты относишься к прошлому! Впрочем, чему тут удивляться, ведь в твоих жилах течет сицилийская кровь, а вместе с ней и жажда мести. Я обидел тебя, и ты пыталась мне отомстить, избрав своим оружием ложь, обман и мошенничество.

– Я... Я... – пробормотала она, побледнев.

– Я объяснил, почему так вел себя с тобой, – жестко сказал он. Его лицо стало суровее. – У тебя нет ни капли стыда. Пора бы понять, что ни один порядочный человек не ляжет в постель с взбалмошным ребенком!

– И ни один мужчина не осмелится нарушить супружеские клятвы! – взорвалась Энжи. – Ты изменял мне! Тебе не стыдно, Лоренцо?

Опешив от неожиданной контратаки, он переспросил:

– Мне?

– Я была твоей женой. Возраст тут ни при чем. Ты поклялся перед алтарем и нарушил свои обещания! – гневно продолжала она. – По-твоему, я должна поклониться тебе с благодарностью за то, что ты женился на мне? Не дождешься! И во всем случившемся я виню тебя! Ты позволил мне надеяться на несбыточное, верить в то, что у меня есть права, которых на самом деле не было. Это очень жестоко, нечестно и недальновидно с твоей стороны! Как же я должна была реагировать на твою измену, если считала тебя своим законным мужем?

Ее гневная отповедь заставила Лоренцо задуматься. Энжи торжествовала: наконец-то ей удалось указать ему на его собственные грехи, на которые он попросту закрывал глаза все это время. Пусть знает, что женитьба на ней с его стороны отнюдь не акт милосердия или проявление порядочности. Это она проявила непростительное легкомыслие, связав свою жизнь с таким недостойным человеком.

Она гордо подняла голову и расправила плечи, довольная тем, что сумела четко изложить свои претензии. Воспользовавшись замешательством Лоренцо, она, покачивая бедрами, направилась к изгороди.

– Пойду прогуляюсь, – бросила она на ходу.

Отойдя на небольшое расстояние, она села на нагретый солнцем камень и подняла глаза к небу. Лицо выражало упрямство и непоколебимость, в глазах светилась радость: все-таки она сумела изжить в себе робкую девочку. Она нашла верный тон, которым следует разговаривать с Лоренцо, и он больше никогда не унизит ее и не заставит страдать.

Энжи вдруг вспомнила, что надо позвонить Джеку. Он предложил ей эту поездку, полагая, что это будет лечением для нее, избавлением от призраков прошлого. Удивительно, но он попал в самое яблочко. Настало время покончить с воспоминаниями и выбросить Лоренцо навсегда из своей жизни. И ей не нужно стыдиться того, что ее всегда тянуло к нему. Вероятно, виной тому была жажда любви. Так пусть у них будет небольшая страстная интрижка, ведь никто об этом никогда не узнает. Они расстанутся, и она, дай бог, забудет его. Когда-то он больно задел ее женское самолюбие, отказав в желанной близости. В этом, видимо, и кроется причина столь длительной привязанности к нему. Почему же человеческая натура такая противоречивая? Почему людям всегда хочется вкусить запретный плод? Когда ее мечта осуществится, Лоренцо тут же потеряет свою притягательность и все забудется. Успокоившись, Энжи с наслаждением подставила лицо ласковым солнечным лучам.

– С ужином придется подождать, а пока я принесла тебе вина, – непринужденно сказала Энжи, войдя в комнату, которую Лоренцо обычно использовал как кабинет.

Он оторвался от работы и с удивлением посмотрел на жену. Лучезарно улыбаясь, та поставила бокал на стол, стараясь не смотреть на их свадебную фотографию, собственноручно поставленную ею на стол пять лет назад. Немое свидетельство ее унижения до сих пор стояло там.

– Господи, неужели здесь никто не следит за порядком? – с негодованием сказала она, взяв снимок. Мгновение Энжи пренебрежительно смотрела на него, а потом решительно бросила в мусорную корзину. – Прости, но это уже не актуально. – Лоренцо нахмурился, а она невозмутимо направилась к двери, довольная содеянным. – Ужин еще не скоро, и я подумала, не устроить ли нам особую трапезу, – проворковала она, потупив взор. – Жаль, что у нас нет шампанского...

Десять минут спустя она стояла под душем и обдумывала свой наряд. Лоренцо желает видеть ее в юбке? Хорошо, она наденет, но такую, что у него дух захватит. Он хочет мести? Его ожидает разочарование. Энжи почувствовала необыкновенный прилив сил: именно она будет первой скрипкой в любовной симфонии предстоящей ночи, которая поможет ей навсегда избавиться от назойливого призрака прошлого. Завтра у нее начнется новая, совсем другая жизнь. Забавно, но именно ошеломляющие признания Лоренцо о своем мучительном влечении к ней в те давние годы возродили в Энжи уверенность в себе. Он испытывал это чувство до того, как они расстались, до того, как она расцвела и превратилась в красивую, молодую, независимую женщину. Странно. Но так или иначе, а сегодня ночью Лоренцо будет повержен в прах за все свои грехи. Пусть она неопытна, но все хитрости любовных забав ей доподлинно известны: усердное штудирование специальных страниц в журналах для женщин должно принести плоды. Вне всякого сомнения, знания – великая сила и в постели.

Спустившись в гостиную, она позвонила своему деловому партнеру, но его не было на месте. Энжи оставила на автоответчике небольшое послание Джеку, вкратце объяснявшее ситуацию с виллами. Это не было откровенной ложью, но и не являлось чистой правдой.

Холодильник в кухне был забит до отказа свежими продуктами, а полки в шкафах буквально ломились от различной посуды. Тщательно продумав меню, она незамедлительно приступила к готовке. То, что Лоренцо попадет в плен ее кулинарных изысков, она не сомневалась. Налив себе бокал вина, Энжи залпом осушила его. Сегодня ночью она будет контролировать свои чувства и положит конец тягостной неопределенности. Накрыв на стол, она позвала мужа.

Лоренцо вошел в столовую. Скользнув равнодушным взглядом по искусно сервированному столу с горящими свечами, он посмотрел на Энжи. Под длинной юбкой с разрезами по бокам угадывались длинные красивые ноги, изумрудного цвета топ соблазнительно подчеркивал высокую пышную грудь, распущенные волосы золотистой волной лежали на обнаженных плечах. Затаив дыхание, она ждала его реакции, но, взглянув на Лоренцо, уже не смогла отвести от него глаз. Черный вечерний костюм и белоснежная рубашка делали его неузнаваемым и в то же время необыкновенно притягательным. Ей стало не по себе.

– Уж не собираешься ли ты меня отравить? – саркастически поинтересовался он.

– Мне расценивать это как шутку? – парировала она.

– Я знаю, что ты очень темпераментна, но данная обстановка несколько театральна. Похоже на ласковое приглашение мухи в хитро сплетенные коварным пауком сети.

– А почему, собственно говоря, мне не сделать то, что я лучше всего умею? – огрызнулась Энжи, чувствуя себя неловко.

– Полная смена позиций за столь короткое время? – Он широко расплылся в улыбке. – Что-то очень подозрительно.

– Тогда садись и ешь!

Она в раздражении вышла на кухню, налила себе еще один бокал вина и залпом выпила. Проклятый Лоренцо, несмотря на все ее усилия, смотрит на нее как на каменную статую! Ни один мускул не дрогнул на его лице! Он предпочитает играть по своим правилам.

– В этом наряде ты соблазнишь даже святого, – послышался насмешливый голос с порога кухни. – Ты великолепна. Теперь довольна? Но у меня язык не поворачивается сказать тебе в лицо, как ты прекрасна, потому что ты упорно не хочешь дать мне желаемого.

Чувствуя, что попала в дурацкое положение, устроив сей фарс, она прошла за ним и села за стол.

– Это все потому, что ты дьявольски упрям. Таким ты был всегда. Раньше я этого просто не замечала, а сейчас вижу.

– Предупреждаю, Анжелика, я не люблю игр.

Она взглянула на сервированный стол. Перед ней стояли чудеса кулинарного творчества, но аппетит почему-то пропал. Посмотрев на Лоренцо, она увидела в его руках бутылку шампанского.

– Где ты взял ее?

– В подвале. Она предназначалась как раз для такого случая.

Энжи едва прикоснулась к еде. Поднимая глаза на мужа, она силилась представить себя в постели с ним, и от одной этой мысли ее бросало в дрожь. Тогда она выходила на кухню и залпом выпивала бокал вина. Постепенно впадая в состояние прострации, к концу трапезы она еле ворочала языком и односложно отвечала на все вопросы и предложения Лоренцо. Подав десерт, она неожиданно для себя спросила:

– Тебе, конечно же, хотелось бы, чтобы я была девственницей, так ведь?

– Почему ты спрашиваешь об этом? – Скулы Лоренцо заметно заострились.

Подперев подбородок руками, она уставилась на мужа и злорадно улыбнулась.

– Я не могу объяснить, но чувствую, что это так. Тебя ждет горькое разочарование.

– Едва ли. – Он игриво наклонил голову. – Мне больше по душе страстная партнерша, нежели нервная девственница.

– Вчера я была немного взволнована, – произнесла Энжи после долгой паузы. – Обычно я веду себя увереннее.

– Отлично, а вот я немного смущен предстоящим, – нарочито скромно сказал Лоренцо.

Она посмотрела в его бездонные карие глаза, сиявшие магическим, золотистым светом, и ей захотелось утонуть в них. Сердце тревожно билось в груди, в голове все кружилось, все труднее становилось концентрироваться на отдельных предметах.

– Хочешь кофе? – спросила она, облизнув пересохшие губы.

Лоренцо напряженно следил за ней, а потом поднялся с места и, отодвинув ее стакан, резким движением вытащил из-за стола и обнял.

– Не сейчас, – прохрипел он, крепко прижимая ее к себе.

Энжи едва не задохнулась от охватившего ее возбуждения. Грудь мгновенно налилась, соски набухли в сладостном ожидании.

– Пойдем в спальню, – тягучим, обволакивающим голосом произнес он.