Текст книги "Ей приснилась любовь"

Автор книги: Лина Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

4

В коридоре горел неяркий ночной свет. Сейчас было тихо, но не было никакой гарантии, что и дальше все пройдет без помех. Измеряя взглядом значительное расстояние до входной двери, Джизус пытался оценить их шансы на успех.

– Идите впереди, – шепнул он Мари. – Держитесь ближе к стене – там немного темнее. Идите как можно осторожнее. Я пойду сзади. Как только доберетесь до дверей, прижмитесь к стене, пока я буду их отпирать. Если нас остановят, молча ждите, пока я объяснюсь.

Это его требование ей будет выполнить проще всего, подумала Мари. При всем желании она не смогла бы вымолвить ни слова – страх сдавил горло, лишив дара речи. По его сигналу она ступила вперед, бросила взгляд в глубину коридора и начала путь к спасению.

Сильные руки неожиданно втолкнули ее, схватив за талию, в полуоткрытые двери какой-то палаты. Она споткнулась и с трудом удерживалась от того, чтобы не вскрикнуть. Не увидев рядом с собой Джизуса, она прислонилась к стене и замерла.

– Джис, вы нашли то, что искали?

Мари узнала голос одной из ночных сиделок. Он доносился откуда-то из дальнего конца коридора.

– Нет, но я вспомнил, что оставил его в комнате отдыха. Ну как, сегодня спокойная ночь?

– Я как раз хотела взглянуть на пациенток из пятнадцатой.

Девушка закрыла глаза. Все рушилось. Словно сквозь туман услышала она голос Джиса.

– Я только что заходил к ним по дороге из ординаторской. После вчерашней ночи они меня тоже беспокоят. Там все в порядке, обе крепко спят.

– Ну и хорошо. Я тогда не пойду, не буду шуметь там лишний раз. Зайдите выпить кофе?

– Спасибо, хочется побыстрей выбраться на свежий воздух, ведь сегодня чудесная ночь. – Голос Джизуса стал удаляться.

Ей показалось, что прошла вечность. Она разглядела в темноте палаты две кровати, на одной из которых сильно храпел какой-то старик. Она с ужасом подумала, что произойдет, если тот вдруг проснется. Наконец дверь со скрипом приоткрылась, и Бертон появился на пороге.

Теперь они уже без помех преодолели коридор и выскользнули за двери. Джизус сжал ее руку в своей и повел вниз. На следующей площадке он нагнулся и поднял стоявшую в углу дорожную сумку.

– Наденьте это, побыстрей.

Мари обнаружила в сумке плащ, пару белых медсестринских туфель и легкий шарф.

– Откуда все это?

Он мельком улыбнулся ей и тут же нахмурился, видя, что она не двигается с места.

– Ну же, Мари, быстрей.

Она накинула плащ, затянула пояс, вдела ноги в туфли и обвязала шарф вокруг головы. Все, кроме шарфа, оказалось очень большого размера.

Мари знала, что похожа скорее на беженку, чем на медсестру, которая спешит домой.

Пока она облачалась, Джис негромко ее инструктировал.

– Нам нужно будет пройти восемь этажей. Персонал почти никогда не пользуется лестницей. На следующем этаже – хирургия. Там мы наверняка никого не встретим. – Он внимательно осмотрел девушку и слегка улыбнулся. – Да, чуть было не забыл. – Он достал из кармана очки с дымчатыми стеклами. – Ваши глаза просто незабываемы. Это нам поможет.

Джис взял ее под руку и повел вниз.

– Если мы встретим кого-нибудь, улыбайтесь и продолжайте идти, – сказал он мягко.

За все время им повстречалось двое сотрудников. В первый раз Бертон приветливо назвал молодую медсестру по имени, а во второй раз они просто ускорили шаги.

Пощипывая рыжеватые усы, человек ждал, когда парочка проследует мимо него. Еще одна романтическая встреча на лестнице. Он пробормотал набор ругательств, что, правда, ничуть не уменьшило его раздражения. Прошло несколько долгих минут, пока мужчина в джинсах и молоденькая медсестра миновали наконец шестой этаж. Теперь нельзя медлить.

Ему всегда не везло. Он просто родился невезучим. Это несправедливо. Как бы сильно он ни старался, вечно что-нибудь было не так. Прошлой ночью он решил, что судьба повернулась к нему лицом. Еще минута и девушка была бы мертва. Но тут пронзительно закричала старуха. И дело провалено.

Ну, может быть, не совсем. Пока он прятался, пережидая суматоху, в соседней с пятнадцатой палатой ванной комнате, он понял, что никто не поверил словам его жертвы. Сегодня он сделает все так же, но теперь уж ему непременно повезет. Он точно знает, куда идти и где стоит ее кровать. Сегодня он завершит начатое.

Парочка на лестнице не помешала ему, только задержала немного. Сегодня удача будет на его стороне.

Мари и Джизус без помех прошли через зал ожидания. Они уже достигли середины вестибюля, когда до них донесся мужской голос.

– Бертон? Что ты тут делаешь в такое позднее время?

От противоположной стены отделилась и стала приближаться к ним могучая фигура сержанта Чака Лоуча. Бертон склонился к Мари и, легко скользнув по ее щеке поцелуем, зашептал ей в самое ухо.

– Отвернитесь, когда будете проходить мимо него. Он видел вас раньше. Продолжайте идти по коридору, пока не дойдете до гаража. Поднимитесь на третий этаж. Моя машина – коричневый «понтиак». Ну же, Мари.

Она не двигалась с места. Бертон положил руку ей на плечо и больно сжал его.

– Ну же, Мари!

Как сомнамбула, она повернулась и пошла через вестибюль. Она не видела удивленного взгляда Чака, она старательно выполняла указания Бертона. Каждую секунду ожидая, что ее остановят, она двигалась туда, куда ей указали, заучивая данные ей инструкции, пока они окончательно не запечатлелись у нее в мозгу.

Бертон повернулся к Чаку. Краешком глаза он увидел с удовлетворением, как девушка дошла до дверей гаража и скрылась внутри.

Чак изучающе оглядывал Бертона.

– Ты не сказал, что ты делаешь здесь так поздно.

– Встречал кое-кого.

– Ту девушку?

– Да.

Легкая улыбка придала мягкость мужественным чертам лица Чака.

– Давно пора. Дина Бенд, твоя бывшая любовь, уже снова вышла замуж и развелась, а ты до сих пор все зализываешь старые раны.

– Слышу речи закоренелого холостяка, – отозвался Бертон, отметив с удивлением, что упоминание имени его бывшей жены впервые не вызвало у него никаких чувств. – Тебе самому давно уже следовало бы найти себе кого-нибудь.

– Единственный, кого я хочу сейчас найти, – тот ублюдок, который совершил все эти убийства.

– Я очень хотел бы, чтобы тебе это удалось.

Кивнув на прощание, Чак отошел. Быстро шагая по третьему этажу слабо освещенного гаража, Джис выискивал взглядом белый шарф Мари. Подойдя к своей машине, он увидел ее, грустно притулившуюся на заднем бампере автомобиля.

– Теперь все худшее осталось позади, – мягко сказал он, присаживаясь на минуту рядом с ней и обнимая ее рукой.

Затем Джис помог ей подняться и, придерживая девушку за плечи, усадил на заднее сиденье машины. Они без приключений миновали ворота гаража и оказались на улице. Когда они наконец присоединились к потоку машин на главной магистрали, Бертон позволил себе облегченно вздохнуть.

– Ну, все. Получилось.

Мари размотала шарф и взбила свои короткие локоны. Ее загипнотизировали свет и шум уличного движения. Она покинула стены больницы. Пока что она была в безопасности. Интересно, сможет ли она сегодня заснуть?

– Что же дальше?

– Я отвезу вас туда, где вы сможете переночевать.

– Куда?

– К одному моему хорошему другу. Район там не самый лучший, зато Бенни Дигену можно доверять.

– Бенни?

– Мы с ним выросли вместе. Он художник… кроме всего прочего.

– Вы собираетесь оставить меня там одну? – Девушка чувствовала, что голос выдал, как катастрофически улетучивается ее смелость.

– Нет, – мягко пообещал он. – Я останусь с вами до тех пор, пока все не уладится и мы не найдем вам подходящее жилье и работу.

Оба вдруг поняли, что дорога из госпиталя приводит их к новому типу взаимоотношений. Не будет больше ни пациентки, ни врача, а будут лишь мужчина и женщина, волей судеб оказавшиеся вместе. Что последует дальше, было тайной, такой же, как и та, что послужила причиной их первой встречи.

Обиталище Дигена располагалось не в лучшем месте. Фактически в одном из худших. Это был пригород Нового Орлеана. Как и большинство больших городов в Штатах, здесь решали проблемы городской бедноты, расселяя ее в громадных, протянувшихся на многие мили районах-новостройках. Это создавало почву для превращения их в рассадник нищеты и преступности. Бенни хоть и не жил в таком районе, однако соседствовал с ним, причем с одним из наиболее печально известных.

Бертон затормозил перед строением, покрытым выцветшей салатовой краской, и остановился позади светло-зеленого фургона, являвшегося гордостью Дигена.

– На крыльце будьте осторожны, – предупредил он девушку, помогая ей выбраться из машины.

Вдвоем они осторожно обогнули дыру в полу крыльца, образовавшуюся из-за отсутствия доски. Диген упорно не желал ее заделывать. Он утверждал, что это отпугивает нежелательных визитеров. По ночам он выключал на крыльце свет и предоставлял возможность любому нарушителю его спокойствия сломать шею или уцелеть, преодолевая препятствие. Это было дешевле, чем установка сигнализации, и эффективнее, чем использование сторожевой собаки. И типично для Бенни.

Бертон постучал, подождал и постучал снова. Наконец он толкнул скрипучую наружную дверь и тут же уткнулся лбом в следующую за ней, деревянную.

– Бенни, это Джис. – Едва он поднял руку, чтобы постучать еще раз, как и эта дверь распахнулась.

– Ну, ты и упорный.

В дверном проеме стоял, почесывая голую грудь, крепкий, среднего роста мужчина. Он был смугл, прямые блестящие черные волосы, остриженные под пажа, ниспадали ему почти до плеч, а лихие, закрученные вверх усы едва не доставали до мочек ушей.

– Ты не предложишь войти?

Мужчина отступил на шаг, сделав приглашающий жест рукой.

Продолжая придерживать девушку за плечи, Джис почти что силой затащил ее в дом. Войдя в комнату, он подвел ее к заваленному газетами дивану и аккуратно усадил, смахнув их на пол.

– Я прибрался бы, если бы знал, что его высокопреподобие и сопровождающая его дама собираются нагнести мне визит. – Бенни растянул рот в улыбке, слегка подталкивая Бертона в бок. – По какому поводу, Джис?

– Мне нужна твоя помощь.

Диген прищурился и, отведя взгляд от друга, перевел его на женщину на диване. Глаза девушки были закрыты, измотанная двумя ночами бессонницы, она была чрезмерно утомлена. Обоим мужчинам стало ясно, что она вот-вот заснет. Бен понизил голос.

– Что случилось?

– Мари была пациенткой госпиталя. Сегодня ночью я вытащил ее оттуда. Ее собирались переправить в федеральную больницу. Это безосновательно и жестоко. Она так же разумна, как и мы с тобой. Тебя-то, пожалуй, даже разумнее.

Диген улыбнулся, и уголки его рта утонули в обширных усах.

– И ты спас ее.

Джизус кивнул.

– Может ли она остаться здесь на несколько дней? Я думаю, что смогу оформить все это официально, когда шеф вернется в город. А до той поры ей нужно скрываться.

– Лучшего места тебе не найти. Ни один более-менее здравомыслящий человек не станет искать ее здесь, – согласился Диген. – Конечно, она может остаться. – Он окинул взглядом фигуру спящей Мари. – Мне даже будет приятно побыть в ее обществе.

– Но ведь и я в этом тоже замешан, – сказал Джизус. – В госпитале обязательно догадаются, каким образом она исчезла. Мне тоже придется скрываться. И учти, Бен, Мари – запретная зона. Понятно?

– Очень жаль. Теперь мне понятно, почему ты оказался замешан в это дело. У меня есть лишняя комната. Вы оба можете ее занять. – Диген ухмыльнулся. – Не волнуйся, там есть две отдельные кровати.

Вдвоем они вошли в спальню и, не сговариваясь, передвинули обе кровати в противоположные концы комнаты. Бенни достал чистые простыни, и через минуту комната была готова к заселению.

– Я сам устрою здесь Мари, – сказал Джис. – Ты, если хочешь, иди досыпай.

Бенни мельком взглянул на часы, стоявшие, наряду со множеством разных вещей, на полке одного из кухонных шкафов.

– Эх, мне нужно идти. Сегодня вечером у меня выставка портретов в холле одного из отелей. Там еще кое-что нужно доделать.

– Только, пожалуйста, не нарушай законов, пока я здесь. Это все, что мне от тебя требуется.

– Мои прегрешения настолько незначительны, что вряд ли кого-нибудь заинтересуют. Я никого в последнее время не похищал – в отличие от тебя, дружище.

Джис устало улыбнулся и пошел за Мари. Он осторожно подсунул руки под безвольное тело и перенес спящую девушку в спальню. Расстегнув на ней плащ, он высвободил из него руки и осторожно вытянул его из-под крепко спящей беглянки. Затем стянул тяжелые казенные туфли. Ее скудное больничное одеяние оставляло мало простора для его фантазии. Он быстро прикрыл Мари простыней и одеялом, выключил свет и закрыл за собой дверь.

Бенни был облачен в какие-то несуразные, непонятного цвета вызывающие джинсы и красную в разноцветный горох кофту с блестками.

– В холодильнике, наверное, есть что-нибудь съедобное, – сообщил он Бертону. – Я вернусь завтра утром или что-то около того.

Когда машина Дигена отъехала от дома, Джис запер дверь и обшарил холодильник в поисках банки холодного пива. Отпив полбанки, он позвонил в госпиталь.

Старшая сиделка восьмого этажа была разгневана и имела на это полное право.

– Вас нужно расстрелять, – заявила она.

– Я знаю.

Последовало долгое молчание. Наконец она произнесла:

– Если прямо сейчас вы привезете ее назад, все останется между нами.

Джизус был тронут.

– Спасибо, но я сделал то, что было необходимо. И не переменю решения. Просто передайте, что я буду говорить с доктором Томпсоном, когда тот вернется. – Он повесил трубку.

Теперь, когда все пути к отступлению отрезаны, Бертон понял, что готов пойти почти на все, чтобы помочь девушке. Его собственные интересы были в этой истории на последнем месте. Все, что он натворил, он сделал для нее.

Долго потом он сидел на диване, забыв о своем пиве и уставясь ничего не видящими глазами на потрескавшуюся штукатурку противоположной стены.

– Нет. Нет… пожалуйста!

Бертон подскочил с дивана и одним огромным прыжком преодолел расстояние до двери в спальню. Щелкнув выключателем верхнего света в холле, он распахнул дверь и в три шага оказался около Мари. Та металась из стороны в сторону и стонала, мучимая ночным кошмаром.

– Мари!

Она села на кровати, выставив вперед руки.

– Уходите! Пожалуйста, не троньте меня!

– Это я, Джизус, дорогая. Я здесь, с тобой. – Он склонился над ней, пытаясь успокоить.

Но девушка оставалась во власти видений. Она откинулась на подушку и закрыла лицо руками.

– Не надо. Пожалуйста!

Бертон боялся дотронуться до нее. Он понимал, что она может увидеть в нем новую, более страшную опасность.

– Мари, проснись. Проснись, моя дорогая. Это Джис. Тебе ничего не угрожает. – Он нежно накрыл ее ладони своими и отвел их от лица. – Открой глаза, Мари. Ну же, моя дорогая.

Наконец она подчинилась; даже в полутьме комнаты было видно, что глаза ее наполнены страхом, который, однако, она всеми силами старалась преодолеть. Джизус понимал, что она опасалась не его.

– Кого вы рассчитывали увидеть? – мягко спросил он у нее.

– Моего преследователя.

Он кивнул.

– Расскажите мне об этом.

При свете ночное видение быстро исчезало.

– Это было так же, как и всегда. Только на этот раз он держал в руках подушку. Может быть, это вовсе и не кошмары. Может быть, я действительно сумасшедшая.

Джис прижал ее к себе, не позволяя отодвинуться. Неожиданно она сама обвила его руками и склонила голову ему на грудь. Бертон обнимал ее и раньше, но еще никогда она не делала это сама. Впервые она ощутила его тело. Джизус был крупным и физически сильным мужчиной. Мари ощущала ладонями его упругие мышцы. Ей было очень хорошо, как будто она находилась под надежной защитой скалы, способной противостоять всему хаосу этого сумасшедшего мира.

Джизус гладил ее волосы, нежно перебирая короткие вьющиеся пряди. Ни один из них не мог вымолвить ни слова. Ни один не решался нарушить опасную близость. Они сидели на кровати, обнимая друг друга и стараясь не думать о том, как невероятно то, что происходит.

– Мне кажется, что мы знакомы тысячу лет, – сказала девушка.

Джис улыбнулся и, прежде чем встать, поцеловал ее в лоб.

– Пока еще нет. Теперь сможешь заснуть?

– А вы уходите?

– Бенни не располагает слишком роскошными апартаментами. Я могу лечь вот там, – Джизус указал на вторую кровать, – или в гостиной, чтобы не беспокоить.

– Останьтесь, пожалуйста. – Слова вылетели слишком быстро. Она попыталась их объяснить. – Я имею в виду, что здесь вам, наверное, будет удобнее.

– И вам не будет так страшно, если кто-то будет рядом.

– Не кто-то, а Джис. Да.

– Не надо стыдиться этого. Я буду здесь.

Он вышел в холл и, выключив свет, вернулся в спальню на свою кровать. Сидя на краю кровати, он стал раздеваться. Лунный свет проникал через полузанавешенные окна. Мари отвернулась к стене, чтобы не стеснять его.

– Джис?

– Что?

– Почему вас так заботит то, что происходит со мной?

Мне хорошо платят за заботу о пациентах? Я нужен тебе больше, чем кто-либо еще? Я полюбил тебя? – пронеслось в голове.

– Потому что ты – Мари, – спокойно ответил он, переходя на «ты».

– Джис?

– Да, Мари.

– Мне приятно, что ты здесь.

– Мне тоже.

– Спокойной ночи. – Ее голос прозвучал предательски хрипло и очень искренне.

Вначале Джизус спал очень чутко, опасаясь, что ночной кошмар девушки может повториться. По прошествии нескольких часов, видя, что она спит спокойно, он тоже позволил себе погрузиться в глубокий сон. Когда он проснулся, разбуженный светом позднего утра, то удивился тому, насколько бодрым и выспавшимся чувствует себя. Посмотрев на кровать Мари, он обнаружил, что ее там нет. Из соседней комнаты он услышал звуки голосов, встал, оделся и отправился на поиски.

Мари и Бенни по-свойски сидели рядом за кухонным столом. На ней был плащ, запахнутый как халат, босые ноги касались потрескавшегося линолеума пола. Диген, одетый как и предыдущей ночью, зачарованно слушал, как девушка рассказывала ему все, что знала о собственной истории.

– Кажется, я чувствую запах кофе?

Мари просияла.

– Джис, садись. Сейчас налью горяченького.

Он знал, что тем самым доставляет ей удовольствие. Она явно была в восторге от того, что может что-то сделать и для него.

– Спасибо, – сказал Джизус, принимая от нее горячую чашку. – Ты хорошо выспалась?

– Очень.

Мари не добавила, что впервые с тех пор, как пришла в сознание, чувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы позволить роскошь безмятежного сна. Она проснулась удивительно свежей, вспомнив, что Джизус спит на соседней кровати.

– Мари как раз рассказывала о себе. – Диген ел сладкую кашу, приготовленную из детского питания. Девушка отвернулась от Джизуса и наблюдала с благоговейным восхищением, как каша, ложка за ложкой, исчезает под его необыкновенными усами. – Ты никогда не думал о том, чтобы привлечь Чака к этому делу? – спросил Бенни.

– Он уже привлечен.

– Кто этот Чак? – спросила Мари, потягивая кофе, первую чашку с той поры, как пришла в себя в госпитале.

– Чак – это тот человек, с которым прошлой ночью мы встретились в вестибюле, – ответил Бертон. – Он был одним из полицейских, которые доставили тебя в приемный покой.

Лицо Мари вытянулось, она поставила чашку на стол.

Диген взглянул на нее с ободряюще улыбкой.

– Бертон никогда не рассказывал о своем детстве?

Девушка покачала головой.

Бен покончил с кашей и протянул упаковку Джису, тот с отвращением поморщился. Пожав плечами, Диген обернулся к Мари.

– Джизус, Чак и я были тремя мушкетерами. Один за всех и все за одного. Чак стал полицейским, что стало с Джисом – вы знаете, а вот еще и я.

– Давай не будем уточнять, что вышло из тебя, – сказал Бертон полушутя.

– Джис и Чак до сих пор пытаются переделать меня, – объяснил Бенни девушке.

– Мне нравятся ваши рисунки. – Мари показала на несколько небольших акварелей с видами Чикаго и Мемфиса, беспорядочно развешанных над столом.

– Как вы догадались, что они мои?

Она собралась было объяснить. Но, не подобрав нужных слов, сдалась и пожала плечами.

– Они похожи на вас. Резкие, темные линии и туманное, почти абстрактное содержание. Кстати, совсем неожиданное использование акварели для таких сюжетов.

На большинстве рисунков были изображены сцены из жизни трущоб. На одной был старик, который сидел на крыльце, опустив голову на руки.

– Вы очень хороший, только они много чего говорят о вас, не правда ли?

Бенни и Джизус оторопело установились на нее. Наконец Диген повернулся к другу:

– Я понимаю теперь, почему ты выкрал ее оттуда.

– Да.

Девушка растерянно улыбалась, пытаясь понять, что именно эти двое имели в виду.

– Вам нужно поесть, – Бенни поднялся. – В холодильнике полно еды. По дороге домой я зашел в магазин. – Он открыл дверцу, приглашающее махнув рукой. – Угощайтесь. А я пошел спать.

– Бен?

Он обернулся от двери и улыбнулся молодой женщине, которая так точно сумела разглядеть чужую душу.

– Мне неудобно просить, но нет ли у вас какой-нибудь одежды, которую я смогла бы надеть? Если нужно, я ее выстираю, но……

– Я принесу несколько вещей на выбор. Вы такая маленькая, боюсь, что на вас все будет висеть, но, в любом случае это лучше, чем плащ.

Бенни вернулся с целым ворохом джинсов и маек.

– Здесь есть пара брюк на резинках, которые, возможно, подойдут, если их подвернуть, и пара рубашек, которые сильно сели, с тех пор как я купил их.

Мари чувствовала себя так, как будто получила целую коллекцию из дома моделей.

– Спасибо. Так приятно будет выбраться из этой больничной рубашки. Извините меня. – Забрав с собой всю кипу, она вышла в спальню.