Текст книги "Ещё не вечер"

Автор книги: Лина Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– В обществе какой-нибудь девицы, наверное.

Какой черт дернул ее сказать это? Но Брэд, казалось, не слышал этих слов. Он просто пристально смотрел на нее, ожидая ответа, пока она наконец не выдохнула:

– Наверху. Первая дверь направо.

– Большое спасибо, – холодно произнес он.

Она отвернулась от него, пока он поднимался по лестнице. Значит, он так же стремился избавиться от нее, как и она от него. Но ей совсем не хотелось представить его сидящим в баре с какой-нибудь большегрудой блондинкой с крошечным цыплячьим умом, умильно глядящей на него.

– Направо?

– Из… извини… – пролепетала она. – Ты… ты что-то спросил?

– Я спросил: комната направо?

– Что?.. – Она огляделась кругом, потом кивнула. – Да, справа. Лампа на столе, рядом с кроватью.

Брэд донес ее до кровати и посадил. Потом включил свет. Слегка щурясь, он выпрямился и осмотрелся.

Комната была небольшая, а кровать узкая. Вероятно, Изабелла спала на ней, когда была еще девочкой.

– Полагаю, теперь-то уж точно пришло время снова поблагодарить тебя, – сказала она.

– Поблагодарить еще успеешь, – ответил он, нахмурясь.

Черт побери! Эта женщина настолько отвлекла его своими спорами, что даже не дала рассмотреть ее как следует в течение нескольких часов. И теперь, когда он это наконец сделал, ее вид обеспокоил его.

Лицо Изабеллы было бледным и осунувшимся, глаза покраснели и слегка запали. А губы, эти мягкие, подобные розовому бутону, губы потеряли яркую окраску и словно увяли.

Он взглянул на ее руки, сложенные на коленях: та, перевязанная, совершенно явно опухла, другая чуть заметно дрожала. Изабелла не просто устала, она была совершенно обессилена.

– Изабелла! – Она подняла взгляд, и было видно, каких усилий ей это стоило. – Изабелла, – сказал он озабоченно и раздраженно, – ты что, больна?

– Ничего подобного. Я в порядке, – тихо ответила она.

Слишком тихо, отметил он и положил ей руку на плечо.

– Хватит притворяться, – проговорил он, глядя ей прямо в глаза. – Скажи мне правду. Ты чувствуешь себя больной?

Она заколебалась, потом вздохнула. К чему было лгать?

– Не больна, – ответила она. – Я просто устала. Даже больше чем устала. Голова болит. И кисть тоже. Да и вся рука… – Изабелла взглянула на него и нервно рассмеялась. – Ну что, ты удовлетворен?

– Да, – угрюмо бросил он. – Вполне.

– Все, что мне нужно сейчас, это хороший сон… Эй! – вскрикнула она, когда Брэд принялся расстегивать пуговицы на ее блузке. – Эй, что ты делаешь?

– Сама можешь догадаться, – мрачно сказал он. – Помогаю тебе раздеться. – Она хлопнула его по рукам, но Брэд не обратил на это внимания. Одна за другой все пуговицы были расстегнуты. – И вот что: может, мое признание тебя разочарует, но я не принадлежу к мужчинам, которых возбуждают женщины, выглядящие так, словно они вот-вот потеряют сознание.

– А что, я… – Она нахмурилась. – Ты хочешь сказать, что я именно так выгляжу?

– Увы, ты выглядишь не лучшим образом. Дай-ка мне левую руку, пожалуйста. – Она это сделала, и блузка спустилась с ее плеча. – Ты можешь хоть немного двигать правой рукой? – Ее судорожный вздох послужил ему ответом. – Тогда сиди спокойно, я сам все сделаю, о'кей? Теперь подними ногу.

– Брэд, правда, ты не должен раздевать меня!

– Кто-то же должен, – проворчал он, развязывая шнурки и снимая с нее башмаки. – А я что-то не вижу ни одной сиделки.

– Да, но…

– Но что? – Он сердито посмотрел ей в лицо. – Ты еще скажи мне, что способна сама расстегнуть молнию на джинсах и снять их. – Он хмуро улыбнулся в ответ на ее молчание. – А теперь ложись на спину и, пожалуйста, прекрати спорить.

Прекратить спорить? Изабелла готова была рассмеяться, да сил не хватало. Спорить с ним все равно было бесполезно. Брэд уложил ее на постель и потянулся к застежке на талии. Его прикосновения были беглыми и равнодушными, но она все равно закрыла глаза.

Совсем иначе представлялось ей, как Брэд Джонсон будет раздевать ее, неожиданно подумала она. О господи! Да она вовсе никогда не представляла себе, что Брэд будет раздевать ее… Или такое все же было?

– Привстань, – сказал он. Лицо его, словно высеченное из камня, было бесстрастным и деловитым.

Изабелла послушно приподняла бедра, а он спустил, а потом совсем стянул с нее джинсы, оставив ее в простом белом лифчике и таких же белых трусиках.

О боже, спохватилась она, и дрожь пробежала по ее телу.

– Изабелла! – Выражение его лица изменилось: оно было теперь озадаченным. – Тебе нужно еще что-нибудь?

– Я… видишь ли… – Да скажи что-нибудь, приказала она себе, скажи что-нибудь. – Мне… мне надо в ванную.

– Извини. Я должен был подумать об этом. О'кей, обними меня рукой за шею и…

– Нет! То есть… я и сама дойду, без всякой помощи!

– Но тебе понадобится помощь там, – сказал он, подняв ее на руки. – Куда идти?

Куда идти? В самом деле, куда идти? Господи, что с ней происходит? Этот мужчина держит ее, обнаженную, на руках, она ненавидит его, а он ненавидит ее – и все же… И все же желание прижаться губами к его губам, провести рукой по его груди и почувствовать биение его сердца было таким сильным…

– Изабелла, – переспросил он, – где ванная?

– Там… дальше по коридору, в холле.

Он кивнул и понес ее по коридору. Она уткнулась лицом ему в плечо из страха, что он может прочесть в ее глазах то, что с ней происходит. Горячие, острые волны желания пронизывали все ее существо.

Она была почти без сил к тому времени, когда Брэд опустил ее на табурет в облицованной белым кафелем ванной.

– Я буду за дверью, – сказал он и включил свет. Потом ободряюще улыбнулся и закрыл за собой дверь.

Черт побери! Что это на него нашло? Когда он взглянул на Изабеллу, лежащую перед ним в своем отнюдь не сексуальном облачении, он почувствовал вдруг, словно дыхание покинуло его легкие. О, как бы он хотел поцелуями снять усталость с ее глаз, целовать ее губы, пока они снова не станут розовыми. Он хотел бы гладить гладкую кожу ее живота, он хотел бы…

Брэд вздохнул и с силой потер себе виски. Никакой выпивки, никакой еды по возвращении в отель, ничего, кроме горячего душа, или лучше холодного, – и долгий, освежающий ночной сон. Выспаться, вот что ему нужно. Выспаться, а потом взять билет на первый же самолет из Оклахома-Сити…

Дверь ванной открылась. На пороге стояла Изабелла.

– Я готова, – сказала она.

Но тут, к ужасу Брэда, слезы показались у нее на глазах и потекли по щекам.

– Дорогая, – воскликнул он, хватая ее за плечи, – что случилось?

– Я… я просто посмотрела на себя в зеркало, – всхлипнула она и подняла на него залитые слезами глаза. – Ты прав, Брэд, я выгляжу как ведьма.

Он посмотрел на нее долгим взглядом и с облегчением рассмеялся. Затем снова поднял ее на руки.

– Я солгал, – сказал он, неся ее в спальню. – Ты прекрасна, обворожительна.

– Не обращайся со мной, как с дурой! – огрызнулась она. – Я знаю, что это не так!

Брэд ухмыльнулся и, откинув одеяло, осторожно уложил ее на кровать.

– Как скажешь. Только не волнуйся так.

– Брэд, черт тебя подери…

Он наклонился, сжал ее лицо в своих теплых ладонях и нежно поцеловал в губы.

– Хочешь знать правду? – сказал он, держа свои губы в нескольких дюймах от ее. – Так вот, я никогда не встречал более прекрасной женщины, чем ты, Изабелла.

Ее губы раскрылись, но, прежде чем она успела что-то сказать, Брэд уже целовал ее снова. Он запустил руку в ее волосы, обвив ими, словно жарким пламенем, свое запястье.

Изабелла тихо застонала от охватившего все ее существо желания. Веки ее сомкнулись, губы еще шире раздвинулись, а пальцы впились в его рубашку.

И Брэд в ответ застонал. Он коснулся губами мочки ее уха и тут же оставил след жарких поцелуев на ее шее. Его рука заскользила по ее телу, и, ощутив трепет, Брэд коснулся ладонью ее прикрытой лифчиком груди. Он желал, он страстно жаждал обладать этой нежной, одурманившей его женщиной, которая горела, как пламя, в его объятиях.

Изабелла вновь застонала и потянулась к нему. Рука ее жадно обвилась вокруг его шеи. Ощущения захлестывали ее, электризуя каждую клеточку тела. Горячие губы Брэда на ее губах, их вкус, их властная нежность… Прикосновение пальцев к ее соскам… Жар его руки, двигающейся между ее бедер, касающейся самых интимных мест.

– Изабелла! – прошептал он. – О, как я…

– Да, Брэд, – прошептала она, потянувшись к нему всем телом. И внезапно вскрикнула от боли в руке.

Брэд отпрянул. Боже мой, мелькнуло у него в голове, что я делаю? Что со мной? Неужели я хочу воспользоваться тем, что женщина находится под действием болезненного жара и сама не понимает, что делает и говорит?

– Прости, – сказал он. – Я не хотел… – Он осторожно натянул ей одеяло до подбородка. – С тобой все в порядке?

Нет, подумала она. Как могла она позволить себе увлечься до такой степени? Должно быть, это все проклятые таблетки и… усталость.

– Изабелла?

– Да, – отозвалась она. – У меня все хорошо. – Она глубоко вздохнула. – Но день был такой тяжелый, и к тому же лекарство… Я думаю… я думаю, тебе пора уходить.

– Хорошо. – Он поднялся с кровати. – Но тебе не следует оставаться одной. Давай я спущусь вниз и позвоню Нэнси. Я уверен, что она охотно побудет с тобой пару дней.

– Нет, не нужно… Впрочем, позвони, – поколебавшись, сказала она. – Может, ты и прав. Ее номер прикреплен кнопками на стене рядом с телефоном на кухне.

Выйдя из спальни в коридор, Брэд перевел дух. Он проклинал себя за то, что оказался трижды дураком, и понимал теперь, что его решение как можно скорее покинуть Оклахома-Сити было очень мудрым. То, что случилось сейчас в спальне, только доказывало, что, когда нервные перегрузки достигают критической точки, возможным становится все.

Он нашел номер Нэнси, набрал его и стал ждать…

– Ну же, подходи, – бормотал он. – Почему она так долго не подходит?

Крошечные комнатки и узкая лестница этого маленького дома, казалось, давили на него.

Наконец в трубке прозвучал надтреснутый голос:

– Алло?

– Нэнси? – удивленно спросил он.

– Мистер Джонсон? Это вы?

– Да, это я. Нэнси, что с тобой? Ты говоришь ужасно.

– Я и чувствую себя ужасно, мистер Джонсон. У меня грипп.

Брэд устало закрыл глаза. Час от часу не легче, подумал он и наспех придумал более или менее правдоподобную причину своего звонка.

Но это было не важно: Нэнси была слишком больна, чтобы что-то понять. Она сказала, что не сможет прийти на работу в ближайшие несколько дней, и извинилась, что это так несвоевременно.

– Нет проблем, – бодро ответил Брэд.

Он повесил трубку и задумался. И что теперь? Нельзя же просто уложить Изабеллу в постель и уйти. Ей нужен кто-нибудь, кто был бы с ней радом.

Домашняя сиделка. Да, это был бы выход, но где он сможет найти ее в такой поздний час?

Может, у нее есть друг, который остался бы с ней. Женщина? Мужчина? Был ли мужчина в ее жизни?

Брэд сжал зубы. Какое ему дело до этого? Но почему эта мысль так неприятна ему? Да просто он устал и проголодался, вот почему, мрачно подумал он. А раз так, то, по крайней мере, надо бы разрешить хотя бы часть этой проблемы.

Он раскрыл дверцу холодильника и заглянул внутрь. Там лежал кусок чего-то неопределенного, а кроме него черствый ломоть хлеба и пакет йогурта. Буфетные полки добавили немногим больше к этим жалким запасам. Он понял, что, если ему захочется выпить чашку кофе или чая, то, увы, придется потерпеть.

Ворча, Брэд поднялся наверх, в комнату Изабеллы.

– Послушай-ка, – произнес он строго и замолчал.

Изабелла спала, лежа в том же положении, в котором он ее оставил. Она выглядела такой несчастной, покинутой, одинокой, что у него защемило сердце. Он сделал движение к кровати, его рука поднялась, словно для того, чтобы поправить одеяло, но он тут же сделал шаг назад.

– Ну вот, – пробормотал он, глядя на нее спящую. – Почему врачи не оставили ее в больнице на всю ночь?

Оставили бы, конечно. Но она ведь уверяла, что отлично себя чувствует и способна сама позаботиться о себе.

Он опустился в старое расшатанное кресло рядом с кроватью и откинул голову назад. А через несколько минут уже крепко спал.

7

Изабелла проснулась с первыми лучами утреннего солнца.

Резкая боль в руке отдавалась до самого плеча. Она застонала и приподнялась, с усилием опершись на подушки.

Удивлению ее не было предела, когда она увидела, что рядом с ее кроватью в старом расшатанном кресле спал Брэд.

Почему он здесь? Воспоминания о прошлой ночи были очень расплывчаты. Будь они прокляты, эти нелепые обезболивающие пилюли! Она могла вызвать в памяти только отрывочные воспоминания о полете и поездке на машине к дому, а после этого все расплывалось. Брэд, несущий ее в дом и потом вверх по лестнице в ее спальню; Брэд, раздевающий ее в постели.

Изабелла вспыхнула, вдруг вспомнив все. Брэд, кладущий ее на кровать. Брэд, берущий ее на руки и целующий ее. Жар его губ и рук… Ее собственное желание…

Изабелла закрыла глаза, отчаянно желая забыть обо всем этом и понимая, что уже не сможет вычеркнуть из памяти эти мгновения. Должно быть, во всем виновато лекарство, которое она принимала…

Кого она обманывает? Лекарство ни при чем. Оно было не более виновато во всем происшедшем, чем тот сон, от которого она пробудилась только что, он был настолько эротическим, что у нее захватило дыхание. А Брэд, оказывается, был рядом, пока она грезила о нем во сне: спал, растянувшись в кресле, не далее чем в пяти футах от ее кровати.

Все это казалось ей ужасным, хотя она даже самой себе не могла объяснить почему. Она понимала лишь то, что Брэд Джонсон вторгся не только в ее жизнь, но и в ее сны, ее мечты, и это ей не нравилось. Ну, хватит, мрачно подумала она и отбросила в сторону одеяло.

Изабелла встала на ноги, сморщившись от боли, которая пронзила руку. Левой рукой стянула с постели покрывало и обернула вокруг себя наподобие тоги. Потом подошла к креслу, на котором, мирно раскинувшись, спал Брэд.

– Эй! – резко прокричала она, но Брэд не шевельнулся. Изабелла подошла ближе, сжав губы от злости. – Черт возьми, да проснись же ты! – А когда он по-прежнему даже не пошевелился, она повторила свое требование, наклонившись и ткнув его кулаком в живот.

Брэд подскочил в кресле. Где он, черт побери? Что за видение стоит перед ним? Яркий свет почти ослепил его, и все, что он мог увидеть, это высокую фигуру, закутанную наподобие египетской мумии, голова которой была освещена солнечным нимбом…

Брэд потер руками лицо. Неужели он, в самом деле, уснул в этом жалком кресле? Все его тело затекло от неудобной позы. А вид Изабеллы, стоящей над ним и глядевшей на него скорее как ангел мщения, чем как женщина, выздоравливающая после укуса скорпиона, не предвещал приятного начала дня.

– Изабелла, – проговорил он хриплым от сна голосом.

– Что? – Голос ее был холоден.

– Сколько времени?

– Самое время выметаться из моей спальни.

Брэд вздохнул. Не было смысла начинать день с улыбки, подумал он и поднялся на ноги.

– И что ты делаешь здесь, Брэд? Насколько я помню, ты собирался позвать Нэнси.

– Ну да, – ответил он, все еще пытаясь прийти в себя. – А как твоя рука?

– Моя рука – это мое дело. Ответь на вопрос, пожалуйста. Что ты делаешь в моей спальне?

Он посмотрел на нее. Цвет лица у нее был получше, чем вчера вечером, но напряженно сжатые губы подсказывали, что боль была еще довольно сильной.

– Слушай, – сказал он, – если рука болит, то так и скажи. Я могу спуститься и принести тебе лед или…

– Как я себя чувствую, это мое дело, а не твое. Где Нэнси?

Брэд сокрушенно вздохнул.

– Я не в состоянии ни о чем говорить, по крайней мере, пока не ополосну лицо холодной водой, – сказал он, пытаясь сдержать раздражение. – Ты могла бы дать мне хоть пять минут, чтобы прийти в себя ото сна, прежде чем начинать свой допрос.

Изабелла отступила на шаг.

– Пять минут, – согласилась она без улыбки. – И ни минутой больше.

Он прошел мимо нее, решив использовать это время, просто чтобы досадить ей, и через холл прошел в ванную. Едва закрыв за собой дверь, он оперся руками о раковину и взглянул на свое отражение в зеркале.

– Спасибо, что остался со мной на ночь, Брэд, – пробормотал он, издевательски пародируя голос Изабеллы. – Спасибо, что провел всю ночь в этом ужасном кресле, лишь бы я не оставалась одна.

Он состроил зверскую гримасу. Изабелла благодарит его? Только дурак мог надеяться на это. Да он ведь и в самом деле не собирался оставаться в ее доме на всю ночь. Последнее, что он помнил, это то, как он уселся в это несчастное кресло… И, по-видимому, сразу отключился. Но, в общем-то, подумал он, отворачиваясь от раковины, это и неважно. Решение, которое он принял вчера ночью, поважнее всего остального. Он должен разоблачить ее блеф. А когда она признает, что ее притязания беспочвенны, он, вежливо улыбнувшись, скажет, что его адвокаты свяжутся с ней, и помашет на прощание рукой.

Она притворяется, что рука у нее в полном порядке? Ну и пусть! Она права. То, что происходит с ней, вовсе не его дело. Брэд ополоснул свое заросшее щетиной лицо. Почистить зубы, подумал он, принять таблетку аспирина, и я буду чувствовать себя совсем другим человеком.

Он заглянул в аптечку. Вероятно, там есть зубная щетка про запас, а может, найдется и пузырек с аспирином. И в самом деле, там лежала пара зубных щеток в аккуратных фабричных упаковках.

Уже почти закончив умывание, он остановился, посмотрел на себя в зеркало и нахмурился. Зачем она держит эти запасные щетки? Неужели на тот случай, если у нее будут ночные гости? Мужчины, предположим…

Насторожившись, Брэд снова распахнул дверцу аптечного шкафчика. Там на полке лежала упаковка бритвенных лезвий. Это могло означать, что она бреет ноги, свои длинные красивые ноги, которые он так близко видел прошлой ночью, но могло означать и другое. А вдруг она хранит их для своих ночных визитеров, которые… Он выругался про себя и, прополоскав рот, бросил щетку в мусорную корзину. Пусть хоть целая орда мужиков бывает у нее каждую ночь, плевать он на это хотел.

Брэд снова заглянул в шкафчик, на этот раз в поисках аспирина. Изабелла, видимо, не верила в аспирин. Она верила в витамины, в дезодорант в каком-то удивительно изящном флаконе и в разного рода (он насчитал их четыре тюбика) чудодейственные гели для волос. Брэд взял один из них и рассмотрел этикетку.

– Гарантирует смягчение непокорных волос, – прочел он.

Что за проблемы с волосами? Да у нее прекрасные волосы. Вчера вечером, когда они разлетались по подушке, растрепанные и нечесаные, он был поражен их буйной естественной красотой… Брэд снова выругался. Потом быстро сунул тюбик с гелем в шкафчик и захлопнул дверцу.

Кофе, подумал он решительно, вот что ему нужно сейчас. Но, увы, он уже знал, что кофе в доме нет. Зато в магазине, который они проезжали вчера, он наверняка должен быть. Достаточно лишь позвонить, чтобы его тотчас доставили. Кофе, апельсиновый сок, ветчину, яйца и хлеб. И, разумеется, упаковку аспирина.

Затем необходимо связаться со службой по уходу за больными, нанять сиделку и распрощаться с Оклахома-Сити и с Изабелой Найт. Эта мысль придала ему бодрости.

Улыбаясь, он открыл дверь ванной и вышел в холл. В доме было очень тихо. Неужели Изабелла снова легла в постель? Он надеялся, что это так.

И вдруг ноздри Брэда расширились. Что за запах? Он поднимался с лестницы, резкий, почти едкий. Господи боже, что-то горит!

Сердце заколотилось у него в груди. Он кинулся в спальню Изабеллы и, увидев, что она пуста, резко повернулся и ринулся вниз по лестнице.

– Изабелла? – завопил он. – Изабелла!

В кухню он влетел метеором. Дым здесь стоял такой густой, что Брэд прикрыл рукой рот, чтобы не задохнуться. И все же он сумел разглядеть тостер, который дымил как паровоз.

А рядом, распростертая на полу, лежала Изабелла.

Брэд выдернул вилку из розетки и, зажав тостер между двумя посудными полотенцами, подбежал к задней двери и вышвырнул его на асфальтированную дорожку во дворе. И быстро кинулся к Изабелле.

– Дорогая, – зашептал он, встав рядом с ней на колени. – Дорогая, что с тобой? – Изабелла всхлипывала, и у него сердце перевернулось от жалости к ней. Он ласково взял ее за плечи и притянул к себе. – Что случилось? Ты обожглась? Изабелла, пожалуйста, ответь мне…

Но слова замерли у него на языке. Она не всхлипывала, она была вся красная от злости и досады, пытаясь высвободиться из покрывала, которое, скомканное, лежало вокруг нее.

– Эта проклятая штука, – шипела она, – эта ужасная, отвратительная тряпка!

Брэд с облегчением перевел дух. Потом сосчитал до десяти и встал, подняв ее вместе с собой. Покрывало упало на пол, он наклонился, поднял его и набросил ей на плечи, не слишком, впрочем, деликатно и нежно.

– О'кей, – проговорил он сквозь зубы. – Вот тебе твое покрывало. Так что же случилось?

– Как это что случилось? – бросила она на него вызывающий взгляд и прижала покрывало к груди здоровой рукой. – Хлеб начал пригорать, я попыталась вытащить его из тостера, но не смогла сделать это левой рукой. А когда попыталась перехватить его поудобнее, запуталась в этом дурацком покрывале и… и…

– И ты чуть не отравила нас обоих этим дымом! – Брэд скрестил руки на груди и взглянул на нее. – Сначала ты сошла по этой узкой хлипкой лестнице, волоча покрывало у себя под ногами. А не запутавшись в нем, на свое счастье, и не сломав себе шею на лестнице, ты решила, что сам черт тебе не брат и почему бы не действовать дальше. Поэтому-то ты и явилась на кухню и принялась возиться с тостером…

– Не говори чепухи! – Изабелла вскинула голову, так что ее непокорные кудри упали на спину. – Я спустилась, чтобы приготовить завтрак, и споткнулась. Вот и все. А ты раздуваешь из мухи слона.

– В самом деле? – Он уперся руками в бока. – Представь, что меня бы здесь не было? Не было бы никого, чтобы помочь тебе? Ты понимаешь, что дом мог сгореть?

– Глупости!

– Ты так считаешь?

– Да. Просто хлеб сгорел бы и…

– Сгорел бы и тостер вместе с твоим хлебом! – Брэд повернулся и раскрыл дверцу холодильника. – И о каком хлебе ты говоришь? Ты что, имеешь в виду тот заплесневелый огрызок, который я видел здесь вчера вечером?!

Изабелла, сверкая глазами от негодования, шагнула к нему.

– Не смей орать на меня, Брэд Джонсон!

– Если ты будешь вести себя как круглая дура, то буду орать! Прежде всего, что ты делала внизу? Тебе полагается лежать в постели!

– Кто это говорит?

– Человек, который был с тобой, когда тебя укусил скорпион, который возился с тобой, когда ты была без сознания, который знает, какая ты была ошалелая прошлой ночью, вот кто!

– Я ошалела от тех пилюль. И, кроме того, все это не дает тебе права издеваться надо мной! Ты все время словно хвастаешься своей силой.

Брэд протянул руку и схватил ее за плечи. В глазах его горела ярость.

– Не грози мне, – вскрикнула она раздраженно, – не испугаешь!

– Тогда послушай, что говорит здравый смысл! Притворяешься, что у тебя все прекрасно, а сама еле ходишь в этом своем покрывале. Да ты едва на ногах держишься!

– О господи! – Изабелла вывернулась у него из рук. – Я пыталась надеть халат, но…

– Но не смогла. – Молчание послужило ему ответом. – Черт возьми, – прорычал он, – почему же ты не попросила меня помочь?

– Потому что…

Потому что я не нуждаюсь в твоей помощи, подумала она, потому что мне неприятно быть зависимой от тебя… и потому что я слишком живо помню, что чувствую, когда ты меня раздеваешь, когда я в твоих объятиях.

– Ну? Так почему ты не позвала меня?

– Ты просто разозлился, когда я не попросила у тебя разрешения спуститься вниз, – ушла она от прямого ответа.

– Разрешения?

– Вот именно. Ведь без твоего разрешения я уже не могу и завтрак приготовить в собственном доме! – Она отбросила кудрявую прядь со лба. – Все дело только в этом, и ты сам все прекрасно понимаешь. Ты вообще не умеешь общаться с женщиной, которая может действовать самостоятельно.

– Да, я и в самом деле не умею обращаться с женщиной, которая ведет себя как круглая дура.

Она посмотрела на него долгим, пристальным взглядом, потом вздохнула.

– Знаешь, я… благодарна… что ты помог мне вчера.

– У тебя слова благодарности прямо-таки застревают в горле, так ведь?

– После шока от укуса скорпиона, – продолжала она, не обращая внимания на его реплику, – и действия тех пилюль я была не способна ни на что. Но теперь…

– Но теперь, – подхватил он, – мне пора выметаться.

– Брэд, ну пожалуйста. Я стараюсь быть вежливой, но…

– Вежливой? Ты? Да ты представления не имеешь, что означает слово «вежливость»!

Изабелла вскинула голову.

– Может, ты и прав, – согласилась она. – Трудно быть вежливой с человеком, который без разрешения устроился в твоей спальне на ночь и даже не говорит, почему он так поступил!

– Ну так представь себе, я позвонил Нэнси, а узнав, что она заболела гриппом, поднялся, чтобы сказать тебе это. Но ты спала. Я сел, пытаясь решить, что же делать дальше… Ну а потом уже наступило утро, и ты врезала мне кулаком в живот, чтобы показать, как тебе «приятно» меня видеть.

– Черт возьми, Брэд… – Дыхание у нее оборвалось. – Ой!

– Ой! Что это значит! Просто «ой» и все? Никаких извинений за свое отвратительное поведение или за то, что мне пришлось провести ночь в этом кресле, свернувшись как эмбрион? Так что… – Брэд нахмурился. – Что с тобой? – Один взгляд на ее побледневшее лицо остановил поток его красноречия. Он схватил ее за плечи и усадил на стул. – Что-то не так?

– Я… я ударилась рукой о стол, – сказала она. Улыбка ее была слабой – и дрожащей, как и голос. – Но это ничего.

– Ну еще бы, конечно, – угрюмо подтвердил он. – Полагаю, нам пора кончать препирательства и выяснить, что с твоей рукой.

– Все нормально.

– Позволь мне самому судить об этом.

– Брэд, правда…

Но протестовать было бесполезно. Он уже спустил покрывало с ее плеча и взял ее за руку. Нахмурившись, он наклонился и осторожно стал разматывать бинт.

– Спокойно, – тихо сказал он. – Я не сделаю тебе больно. Я только посмотрю ранку.

Его голос звучал успокаивающе. А когда он для удобства встал перед ней на колени, Изабелла увидела его макушку. Волосы Брэда были густые и шелковистые, пряди переливались различными оттенками золота, словно утреннее солнце целовало их. Изабелла почувствовала комок в горле. Ей смертельно захотелось коснуться губами его волос.

А его пальцы легко двигались по ее коже, ощупывая запястье и ладонь руки. Внезапно она издала слабый звук, среднее между стоном и удивленным вздохом.

– Я тебе сделал больно?

– Нет, нет. Вовсе нет.

– Постараюсь быть осторожнее. Я просто хочу убедиться, что вокруг укуса нет воспаления от инфекции.

– Ты осторожен, ты не делаешь мне больно. И… и… – Она высвободила руку. – Правда, Брэд, я уже в норме.

О да, подумал он, окинув ее взглядом, да, она была явно в норме. Она была… Да она была просто великолепна: с волосами, сверкающими вокруг лица, с этим покрывалом, спускавшимся с плеч, точно роскошная мантия! Одна из лямок лифчика спустилась, и, прежде чем сам осознал, что делает, он протянул руку, поддел под нее пальцы и поднял осторожно на плечо.

– Спасибо тебе, – смущенно пробормотала она.

– Наконец-то настоящее спасибо, – сказал он. – Кто мог поверить, что ты способна на это.

Их глаза встретились. И она улыбнулась ему в ответ.

– Наверное… наверное, со мной нелегко иметь дело.

– Нет. – Его улыбка стала шире. – Нет, вовсе нет.

Она кивнула.

– Этот… этот укус скорпиона… Я так испугалась.

Невероятное признание прозвучало из уст этой женщины. Брэд понимал это и попытался ответить так небрежно, словно дело шло о погоде.

– Понятное дело. Я встречал здоровенных мужиков, которые, увидев одного из этих маленьких чудовищ рядом с собой, падали в обморок.

Изабелла весело рассмеялась. Боже, до чего же приятно, подумал он, видеть, как сияют ее зеленые глаза, видеть смеющиеся розовые губы, за которыми сверкают два ряда безукоризненно ровных белых зубов.

– Ты это говоришь, просто чтобы я не расстраивалась.

Брэд с самым невинным видом перекрестился и торжественно провозгласил, вытянув правую руку вверх:

– Пусть я умру, сказав, неправду, но это правда, я не лгу!

– Ого, стихи! – засмеялась Изабелла. – Сам сочинил?

Брэд ухмыльнулся.

– Ты, видно, никогда не встречалась с членами братства Зеленого глаза.

– Что это?

– Их было трое: Джоди – десять лет, Энтони – двенадцать, а мне – восемь.

– Я вижу, этот Зеленый глаз не обращал внимания на возрастные различия.

– Нет, конечно, – хмыкнул Брэд. – Мы же братья, и эта клятва, над которой ты смеешься, была для нас священной.

– Но девочкам, разумеется, не разрешалось вступать в это братство.

– О, одну девочку мы все-таки допустили, Джессику. Она была… я бы сказал, что она была нашим талисманом.

Изабелла усмехнулась.

– Конечно. Какая еще польза от девочек?

– Убери свои коготки, дорогая, – улыбнулся он. – Джессика наша младшая сестра. Она едва вышла из пеленок, когда мы начали играть в эту игру, и ей повезло, что мы ее терпели!

– А-а! Ну в таком случае…

– Надеюсь, ты не собираешься еще раз извиняться? – Брэд шутливо схватился за сердце. – А то ведь такое потрясение может прикончить меня.

Она рассмеялась.

– Успокойтесь, мистер Джонсон. Я только хотела спросить… Надеюсь, к тому времени, когда она подросла, вы осознали, что дискриминация полов так же бессмысленна, как и возрастная.

Улыбка Брэда несколько померкла.

– К тому времени, когда она подросла, мои братья и я были слишком заняты, чтобы заниматься всякой детской чепухой, вроде этого Зеленого глаза. Во всяком случае, так мой старик всегда говорил.

– А твоя мать… разве она не… – Изабелла закусила нижнюю губу. – Извини, Брэд. Я не собиралась совать нос в чужие дела.

– Нет, ничего. Моя мать умерла, когда мы были детьми. А наш старик, мой отец, имел свои представления о том, как надо воспитывать нас. – Их взгляды встретились. Брэд слегка откашлялся, потом снова взял ее за руку. – О'кей, – быстро сказал он, – теперь давай посмотрим, как выглядит твоя ранка.

Изабелла с трудом сдержалась, чтобы не зарыться пальцами левой руки в его волосы, обвить рукой его шею и поднять лицо, чтобы его глаза вновь встретились с ее глазами, чтобы их дыхание слилось.

Она вдруг отдернула руку. Брэд поднял удивленный взгляд.

– Я сделал больно?..

– Мне вовсе не больно, – отрезала она. – Я просто… знаешь, я терпеть не могу суетиться по пустякам. Если… если моя рука в порядке, просто так и скажи.

– Пока все нормально. Мы оставим ее незабинтованной. Разумеется, ты не сможешь действовать ею еще несколько дней, но…

Изабелла отодвинула стул и встала.

– Будь уверен, что я запомню твой совет. А теперь, если это все…

– Тебе придется быть очень осторожной. – Брэд поднялся на ноги. – Если ты будешь работать этой рукой, Изабелла…

– Я не собираюсь работать ею.