Текст книги "Подлинно сильный пол"

Автор книги: Лина Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Однажды в конце особенно скучного, ничем не заполненного дня она наконец-то собралась поговорить с ним об их будущем. Но ее планы не осуществились, так как он не появился к обеду. Ее раздражение усилило то, что она вынуждена была узнать о его отсутствии от Хильды.

– Мистер Фарнхэм сказал, чтобы я не беспокоила вас и не подзывала к телефону, – извиняющимся тоном объяснила девушка. – Но он будет работать допоздна и просил не ждать его к обеду.

Джулия была уверена, что Найджел с Сильвией. Значит, Конрад оказался прав. Если мужчине недоступна одна женщина, он достаточно быстро утешается с другой.

Пообедав в одиночестве, она вернулась в гостиную и раскрыла книгу. Но сосредоточиться ей не удавалось, и она отложила ее, решив мысленно сформулировать то, что скажет Найджелу, когда он вернется.

Время тянулось медленно, и было уже за полночь, когда она услышала, как он отпирает дверь и идет по холлу.

– Найджел! – окликнула она его.

Дверь открылась, и он вошел.

– Да?

Вытирая свои неожиданно вспотевшие руки носовым платком, она быстро произнесла:

– Я бы хотела поговорить с тобой.

– О чем?

Он казался таким отрешенным, что ей трудно было начать. Она облизала внезапно пересохшие губы, глубоко вздохнула и начала прямо и решительно – совсем не так, как планировала только что:

– Я хочу, чтобы наш брак был признан недействительным.

Его лицо не дрогнуло, оставшись отчужденным и безразличным. В полном молчании он продолжал смотреть на нее.

– Ты меня слышал? – сказала она прерывающимся от волнения голосом. – Я хочу быть свободной.

– Полагаю, чтобы выйти замуж за Уинстера?

Он говорил так презрительно, что, выйдя из себя, она ответила:

– Ну и что?

Он чуть пожал плечами, и на его лице никак не отразился холод, который охватил все его существо при мысли об ее изящном теле в объятиях Уинстера.

– Не понимаю, какая тебе разница, что я сделаю, – продолжала она. – По крайней мере, эта комедия закончится. Я знаю, она тебе так же в тягость, как и мне. Особенно теперь, когда ты так погружен… – она заколебалась, – так занят каждый вечер.

– Мы все в чем-то находим удовольствие.

Его откровенные слова были для нее ударом. Несколько секунд она стояла как оглушенная и не слыша его, хотя видела, что он продолжает говорить.

– …обсудить это спокойно, – поймала она только самые последние его слова. – Сядь, Джулия, мне надо объяснить тебе кое-что. Когда я говорил о признании брака недействительным, то, вспомни, упомянул, что соглашусь на это в удобный для меня момент. Как раз сейчас мне хотелось бы этого избежать.

Она испытала необычайное облегчение, настолько сильное, что у нее неистово заколотилось сердце и задрожали руки. Потрясенно она вдруг поняла, почему его слова не только не огорчили ее, но успокоили и почему брак с Конрадом всегда казался ей невозможным. Как она была слепа! Как по-детски наивно было не осознать, что таилось в глубине ее сердца!

Она любит Найджела.

Любит человека, которого хотела уничтожить, за которого вышла замуж из мести. Сказанные ею в ночь после свадьбы слова возникли в ее мозгу и наполнили таким стыдом, что она отдала бы все на свете, лишь бы их загладить. Подняв голову, она посмотрела на него, решившись признаться во всем.

– Найджел, я…

– Не трудись спорить. Мне свобода нужна не меньше, чем тебе, но сейчас это невозможно. В ближайшие месяцы освободится пост заместителя министра юстиции, и есть шанс, что я его получу. Кроме того, я начинаю важное дело. Любой скандал, пусть даже не я буду в нем виноват, повредит мне. Ты вышла за меня из мести и свое получила. Так что можешь подарить мне три-четыре месяца.

– Хорошо, Найджел. – Ее изумило, что ее голос звучит так спокойно. Еще несколько месяцев рядом с ним – пусть даже она будет видеть его все реже и реже… – Ты скажешь мне, когда можно будет закончить эту… эту комедию. Уверена, Конрад подождет.

В своей комнате Джулия не находила себе места. Теперь, когда она поняла, что любит Найджела, ее надежды обрести счастье с Конрадом рассыпались в прах. Конрад предупредил ее, что дружба его не устроит, а большего она не сможет ему предложить. Будущее представлялось ей холодным и пустым, но гордость требовала, чтобы Найджел не узнал об ее истинном отношении к Конраду. Легче выносить нежеланные ухаживания Конрада, чем жалость Найджела.

Джулия боялась предстоящей встречи с Уинстером, но тот принял все неожиданно легко, решив, что ее просьба о признании брака недействительным означает ее согласие выйти за него замуж, и с готовностью согласился ждать. Вскоре после этого разговора Джулия почувствовала, что он чем-то озабочен: он стал чаще уезжать по делам. Но он ничего не рассказывал сам, а ей не хотелось расспрашивать. Она только радовалась, что его внимание не сосредоточено на ней одной.

Осознав свою любовь к Найджелу, она все острее ощущала его присутствие дома. Начав новое дело, он стал меньше времени проводить с Сильвией, а больше в библиотеке за кипами бумаг. Обедал он обычно в клубе. В те редкие дни, когда они ели вместе, она тайком изучала его лицо, мечтая разгладить усталые морщинки, которых полгода назад не было. Иногда он ловил на себе ее взгляд, и тогда она поспешно отводила глаза, боясь, как бы он не прочел в них все о ее любви к нему.

Джулия считала, что Найджел по-прежнему встречается с Сильвией, и испытала яростную радость, когда работы у него стало так много, что он проводил дома все вечера.

В один из таких дней, когда Найджел работал у себя в кабинете, а Джулия сидела в гостиной, Хильда доложила о приходе Сильвии. Очаровательная блондинка впервые появилась в их доме со дня приема, и Джулия недоумевала, что могло ее сюда привести. Недоумевать ей пришлось недолго: появилась Сильвия в вечернем туалете и приторным голосом извинилась за вторжение.

– Я сказала вашей горничной, что хочу видеть Найджела, но она или глухая, или придурковатая.

– Она не глухая и не придурковатая, – холодно ответила Джулия, – но она знает, что Найджел не любит, чтобы ему мешали, когда он работает.

– Не то чтобы я не хотела видеть вас, – быстро добавила Сильвия. – Мне просто показалось, что это вы не жалуете меня.

– Почему?

– Учитывая ваши с Найджелом отношения, я решила… Ну, вы понимаете.

– Трудно не понять, – сухо ответила Джулия.

Сильвия прищурилась, словно прикидывая, что сказать.

– Не забывайте – Найджел мне не чужой. Большинство мужчин не смогли бы жить монахами, но он любит работу и может отодвинуть чувства в сторону – по крайней мере, на время. – Джулия молчала. – Вам не нравится слышать правду, – злобно прошипела Сильвия. – Интересно, зачем вы вообще вышли за него – или вы так и намеревались оставаться невестой-девственницей?

– Как вы смеете так со мной говорить!

– Я уже сказала, что хочу, чтобы Найджел был счастлив.

– Все равно это не дает вам права так со мной разговаривать. – Джулия встала. – Думаю, вам лучше уйти, миссис Эрендел.

– Ну конечно, думаете, миссис Фарнхэм, – насмешливо отозвалась та. – Но вы такая… нетронутая, что лучше мне звать вас мисс Трэффорд.

Джулия окаменела. Она так давно не слышала этого имени, что даже не сразу сообразила, что оно относится к ней.

– Ну, – прервала ее мысли Сильвия, – что же вы не спрашиваете, кто мне сказал?

– Надо думать, Найджел.

Мгновение поколебавшись, она ответила:

– Нет, по правде говоря, не он. Мне сказала ваша бывшая коллега – Клер Северн. Она теперь перешла к Шерридону – я одеваюсь у него. Не понимаю, почему вам пришло в голову выйти замуж за Найджела после того, как он был обвинителем вашего отца?

Джулия не стала отвечать на эти слова, но спросила:

– И что вы намерены предпринять, зная, кто я?

– Я никому не скажу – если вы это имеете в виду. Это было бы слишком примитивно. Я и вам сказала только потому, что мне любопытно было узнать, почему вы решили выйти замуж.

– Это мое личное дело.

– Может, и личное, но результаты могут оказаться довольно публичными.

– Как это?

– Вы, наверное, не понимаете, что означает ваше прошлое. Я знаю, это тяжело, но, как говорят, за грехи родителей расплачиваются дети. – Она взяла сумочку. – У вас усталый вид, отдохните. Я уверена, Найджел не рассердится, если я на минутку к нему загляну.

Оставшись одна, Джулия продолжала неподвижно стоять в центре комнаты. Слова Сильвии пробудили ее прошлое так живо, что казалось, все произошло только вчера. Джулия знала, что заклеймена, но до сегодняшнего дня не задумывалась о том, какой груз может лечь на ее детей, если они у нее будут. Нельзя надеяться, что ее тайна никогда не будет раскрыта. А когда стена рухнет, как это воспримут юные души? Смогут ли они поверить в невиновность человека, которого никогда не видели и который был осужден судом, славящимся своей справедливостью?

Упав в кресло, Джулия закрыла лицо руками. Пусть ее чувства к Найджелу изменились, она не может признаться ему в этом. Его дети не должны быть запятнаны трагическим прошлым матери!

Ее судьба ясна: ей надо как можно скорее с ним расстаться. Только тогда он сможет заново построить свою жизнь. «Но только не с Сильвией! – мысленно молила она. – Только не с этой отвратительной женщиной!»

7

За пару дней до своего первого выступления в парламенте Найджел предупредил об этом Джулию.

– Твоя мать приедет? – спросила она. – Я утром ей звонила, но ее не было дома.

– Знаю, я с ней разговаривал. Она просила извиниться за то, что не перезвонила тебе, но она нездорова. Когда ты звонила, она была у врача.

– Что-то серьезное? – забеспокоилась Джулия.

– Кажется, нет. Сегодня я с ним переговорил. Он сказал, что ей не следует забывать о возрасте: пусть не ведет себя как шестнадцатилетняя.

Ровно в два тридцать в тот важный для Найджела день такси с Джулией остановилось около Вестминстерского дворца. И она почувствовала волнующий прилив гордости. Она не была в палате общин с детства и уже забыла, как внушительно выглядит это здание. Войдя в главный зал, она изумленно увидела там массу народа и отдала карточку Найджела полисмену, сидевшему у входа на балкон.

Полисмен кивнул Джулии, и она поднялась по каменным ступеням к двери на балкон для почетных гостей.

Зал палаты был полон. Члены правительства уже заняли свои места, но Джулия едва взглянула на них и стала искать мужа. В те секунды, когда она его увидела, он посмотрел в сторону балкона и чуть улыбнулся, но взгляд его был устремлен мимо нее, и, решив, что он ее с кем-то перепутал, Джулия обернулась – прямо за ней сидела Сильвия Эрендел.

Джулия не видела Сильвию с тех пор, как та призналась, что знает ее настоящее имя, и вид ее хладнокровно улыбающегося лица наполнил ее яростью. Но за яростью пряталась и горечь от того, что Найджел решил не только с ней разделить минуту торжества. Горечь была тем сильнее, что он знал, насколько ей неприятна Сильвия, но это не помешало ему пригласить ее сегодня. Джулия упорно смотрела вниз, но всем существом ощущала присутствие этой женщины.

Шум стих: Найджел встал со своего места. В сопровождении двух членов своей партии он прошел по центральному проходу палаты и, остановившись, трижды поклонился.

Твердым голосом он произнес клятву, и Джулия со слезами гордости смотрела, как он расписывается в Книге и его представляют спикеру. Под приветственные возгласы сторонников своей партии он снова занял свое место, и объявили второе чтение билля.

Министр произнес речь, на которую ответил член оппозиции. Когда он сел, одновременно встало человек десять. Волнуясь, Джулия заметила среди них Найджела. Она знала, что по традиции спикер в первую очередь предоставляет слово тем, кто выступает впервые. Ради этого она сюда и пришла. Дрожа, она подалась вперед и напряженно слушала его все время, пока он не сел под одобрительный ропот зала.

Она договорилась встретиться с Найджелом в холле и, повернувшись, с ужасом увидела, что Сильвия уже исчезла.

К тому моменту, как она спустилась в главный холл, Найджела уже окружило несколько мужчин, и Сильвия встала рядом с ним. Мгновение Джулия медлила, с горечью сознавая, что может наступить момент, когда эта ненавистная ей женщина по праву будет стоять рядом с Найджелом, но потом гордость заставила ее идти вперед. Пока она жена Найджела и не позволит другой женщине занять свое место.

Очаровательно улыбаясь, она мягко, но решительно отстранила Сильвию. Найджел взял ее под руку – счастливые молодожены, – продолжая разговаривать с членами партии, которые подошли его поздравить.

– Найджел так чудесно выступил, – пробормотала Сильвия, – он все делает чудесно.

Джулия вспыхнула, не зная, только ли ей понятен скрытый смысл ее слов. Дотронувшись до плеча Найджела, она негромко предложила:

– Пойдем выпьем чаю, дорогой. Уверена, тебе страшно хочется пить.

– Еще бы. – С улыбкой попрощавшись со своими коллегами, он взял под руку и Сильвию. – Тебе, наверное, тоже хочется чаю. Боюсь, ленч у нас был неважный.

– У меня – нет, – невинно улыбнулась она Джулии. – А Найджел так волновался, что не мог есть. Просто места себе не находил.

Джулия с трудом подавила гнев. И Найджел смеет говорить, что хочет сохранить видимость счастливого брака, а сам настолько глуп, что в такой день встречается с другой женщиной! Взгляд Сильвии стал насмешливым, словно она прекрасно поняла, какая буря чувств таится за спокойной внешностью Джулии, но Найджел, похоже, ничего не заметил.

Чай, которого Джулия так ждала, превратился для нее в невыносимую пытку. Сильвия была почти невежлива, отвлекая на себя все внимание Найджела, и не пыталась включить Джулию в общий разговор, пока вдруг в самом конце не спросила:

– Почему вы так серьезны, Джулия? Надеюсь, вам не в тягость роль жены члена парламента?

– Я привыкла к шумихе, – ответила Джулия и сразу же пожалела о своих словах: по лицу Сильвии было видно, что та вспомнила о суде.

– Ну, это не только слава и приемы, – широко улыбнулся Найджел. – Если заседания будут идти допоздна, как в прошлом году, то тебе повезет, если мы будем видеться раз в неделю.

– В этом не будет ничего нового, – отозвалась Джулия сухо. – Сильвия – такой сложный клиент.

Найджел покраснел, а Сильвия примирительно засмеялась:

– О, пожалуйста, не ссорьтесь из-за меня.

– Это не ссора, – сладко ответила Джулия. – Всем известно, что милые бранятся – только тешатся.

Кошачьи глаза расширились и снова сузились, но Джулия невозмутимо встретила их взгляд. По крайней мере, она хоть немного собьет с Сильвии спесь. А если та усомнится в том, что она говорит об их браке, – тем лучше.

Почувствовав напряженность, Найджел взял разговор в свои руки.

– По-моему, со мной сидят две самые красивые женщины на всей террасе! – Он взглянул на Сильвию. – Этот костюм очень тебе идет, милая. Тебе всегда следует выбирать этот цвет.

– Я рада, что тебе нравится. – Сильвия осмотрела Джулию. – Вы тоже славно выглядите, как ты считаешь, Найджел?

Джулия гневно покраснела и, не в силах больше выдерживать ее уничижительный тон, отодвинула стул и встала.

– Прошу меня извинить, мне пора. Я опаздываю на следующую встречу. – Не дождавшись ответа, она резко повернулась и ушла с террасы.

Найджел догнал ее в коридоре. Хотя Джулия заметила, что он идет рядом, но не стала оборачиваться, пока не услышала его голос, негромкий и насмешливый.

– Где-то пожар, Джулия? Или у тебя действительно срочная встреча?

– У меня нет никакой встречи! – взорвалась она. – Но если ты думаешь, что я собираюсь и дальше выслушивать оскорбления миссис Эрендел, то глубоко ошибаешься!

– Оскорбления? – Смех в голосе Найджела стал еще заметнее. – Ты приняла ее замечания за оскорбления? Это просто невинная…

– Невинная! – прервала его Джулия. – Она не способна к невинным шуткам, эта… эта Иезавель!

В молчании они пересекли главный холл. Потом Найджел невозмутимо сказал:

– Если тебе досадно, что я ничего не сказал о твоей внешности… Я считаю, что ты выглядишь… – Он помолчал и продолжил: – Ты выглядишь очаровательно.

– Ну, спасибо!

К этому времени они уже дошли до зала Сент-Стивен, и он схватил ее за руку и заставил остановиться. Громадный каменный коридор был пуст, на них смотрели только статуи. Когда они остановились, затихло эхо их шагов, и во внезапно наступившей тишине они невольно приглушили голоса.

– Я давно не видел тебя такой сердитой, Джулия, – сказал Найджел. – Тебе это идет. Тебе надо почаще злиться, вместо того чтобы культивировать твою обычную холодность. – Его глаза медленно осмотрели ее. – Да, ты выглядишь чудесно. Новый наряд превратил тебя в настоящую жену члена парламента, какой ее представляют себе избиратели. – Его голос стал глубже. – Хотел бы я знать: ты меняешь свои чувства так же легко, как и внешность?

– Ты тоже считаешь нужным меня оскорблять?

– Мне просто интересно. – Голос опять стал чуть смеющимся. – А как еще ты можешь объяснить свое сегодняшнее поведение?

– Что ты хочешь сказать?

Найджел придвинулся к ней на шаг, его глаза саркастически поблескивали.

– Ты по-разному вела себя по отношению ко мне, Джулия. Я видел гнев, ненависть, нетерпение, а иногда даже презрение. Но сегодня ты впервые показала, как ты ревнуешь.

– Ревную? – Она отпрянула. – Ты себе льстишь!

– Вот как? Может, мне следует это проверить.

Он резко притянул ее к себе. Его пальцы стальной хваткой держали ее плечи, когда он прижался к ее губам. Тело Джулии обмякло, и она отдалась дивной муке этого мгновения. Но тут же с нечеловеческим усилием она вырвалась от него. В ее сердце все еще билось желание, тело дрожало от страсти.

Найджел пристально смотрел на нее. Как и Джулия, он неровно дышал, глаза его были полны сомнения.

– Сейчас ты не скрыла свое чувство, – сказал он тихо. – Ты не можешь этого отрицать!

– И не буду пытаться. – Она отвела глаза, стараясь говорить тихо, чтобы он не заметил, что ее голос дрожит. – Ты привлекательный мужчина, Найджел, но не… – она поколебалась, но закончила поспешно, – не принимай чисто физическое влечение слишком серьезно. Оно не значит ничего, кроме животной страсти.

Краска сбежала с его лица, и оно стало таким же мраморно-бледным, как у окружающих их статуй.

– Ты не потеряла своей способности причинять боль, не так ли?

– Я такая же, как всегда. Это ты решил, будто что-то изменилось.

– Признаю, что ошибся. Ты так же бессердечна, как всегда, только научилась лучше играть. На минуту на террасе ты ввела меня в заблуждение.

– Заставив думать, что ревную? Ну, Найджел, неужели тебе не хватает обожания Сильвии?

Он резко повернулся:

– Я провожу тебя до такси. Ты здесь слишком задержалась.

8

Найджел не упоминал о сцене, происшедшей между ними в палате общин, но Джулия заметила, что он стал еще более отстраненным и холодным, чем прежде.

Однажды январским вечером, когда Джулия от нечего делать разбирала вещи, ее удивил звук отпираемой двери, а потом голоса в холле. Дверь библиотеки открылась, затем закрылась. Еще через несколько секунд послышались шаги Найджела, и он вошел в гостиную.

– Ты рано вернулся, – заметила она. – Что-то случилось?

Автоматически он взял сигарету и устроился на краешке стула, глядя на нее так серьезно, что сердце ее тревожно забилось. Уж не собирается ли он сказать ей, что наконец наступил удобный момент, чтобы добиться признания их брака недействительным?

Первые же слова мужа успокоили ее.

– Я привел с собой одного человека – пожилую женщину. Сегодня днем я разговаривал с ней у себя в конторе, и она несколько разволновалась. Я не хочу, чтобы она возвращалась к себе в ее теперешнем состоянии – она живет одна, – поэтому привел ее сюда. Мне хотелось бы, чтобы ты о ней позаботилась.

Его слова, столь отличающиеся от тех, которых Джулия так опасалась, наполнили ее душу таким облегчением, что она охотно согласилась бы принимать у себя даже питона.

– Что мне надо делать?

– Проследи, чтобы у нее было все необходимое для того, чтобы провести у нас ночь. Все те мелочи, которые нужны женщинам.

– Конечно.

– Прекрасно. – Он с благодарностью взглянул на нее. – Идем, я вас познакомлю. Она в библиотеке.

Джулия никогда не забывала своего первого впечатления от Мэри Энсли. Слабая, худенькая женщина лет шестидесяти пяти с морщинистым лицом и редкими гладко зачесанными седыми волосами. Казалось, она находится на грани нервного срыва. Ее бескровные губы дрожали, глаза наполнялись слезами, которые она безуспешно пыталась сморгнуть.

Она до смерти чем-то напугана, решила Джулия, пока Найджел вел женщину ей навстречу.

– Мисс Энсли, это моя жена. Она позаботится о вас и найдет для вас все, что вам будет нужно, чтобы переночевать у нас.

– Мне нет необходимости оставаться у вас. – Голос женщины был по-детски высоким и напряженно дрожал. – Когда я пообедаю, то приду в себя.

Джулия обняла ее за худенькие плечи.

– Вы нас нисколько не обремените, мисс Энсли. Пойдемте наверх, я покажу вам вашу комнату. Вы, наверное, захотите отдохнуть перед обедом.

Благодарность ее была трогательной.

– Вы так добры… необыкновенно добры. И мистер Фарнхэм был так внимателен ко мне! Так неловко затруднять посторонних.

– Ничуть, – твердо ответила Джулия. – Идемте наверх. Вам будет лучше, если вы отдохнете.

Устроив мисс Энсли в комнате для гостей, Джулия вернулась в гостиную, где ее ждал Найджел.

– Мне очень жаль, что я тебя обременяю посторонним человеком, – сказал он, – но у меня не было выбора. – Он беспокойно ходил по комнате, продолжая говорить. – У меня некоторые трудности с мисс Энсли, и мне нужна твоя помощь.

– Я сделаю все, что смогу, – отозвалась она, стараясь не выдать удовольствия, которое доставила ей его просьба. – Ты можешь мне рассказать о ней или это секрет?

– Я могу кое-что тебе рассказать, но не все. Как ты знаешь, я работаю над одним очень важным делом. Оно оказалось еще значительнее, чем я ожидал, и, если все пройдет успешно, мне удастся раскрыть одно из самых хорошо налаженных валютных мошенничеств в нашей стране. Отдел полиции, занимающийся этими вопросами, некоторое время назад узнал о нем. Но они не могли найти преступника – тот мозг, который организовал все это.

– А ты нашел?

– Кажется, да. – Он чуть улыбнулся недоверию в ее голосе. – Это произошло, когда я занимался новым делом. Через мисс Энсли я получил некую информацию. Она заставила меня задуматься и продолжить расследование. Короче говоря, я почти убежден, что нахожусь на правильном пути.

– Каким образом мисс Энсли связана с этим? Она не производит впечатление человека, способного на преступление!

– Конечно. По крайней мере, не в том смысле, который ты вкладываешь в это слово. – Он помолчал, как будто решая, продолжить ли объяснение, затем сказал: – Много лет она была секретарем директора некоей фирмы, которая внезапно – и совершенно неожиданно для нее – закрылась. Конечно, она получила компенсацию, но это ее не удовлетворило. За несколько месяцев до закрытия фирмы у нее появились некоторые подозрения, и поскольку она считала, что с большинством работников поступили несправедливо, то обратилась ко мне.

– Но ей следовало бы найти адвоката более низкой квалификации!

Он кивнул, но добавил:

– Благодарение Небу, она этого не сделала! Если бы она поступила так, как ты говоришь, это не открылось бы.

Джулия недоумевала.

– Что не открылось бы?

Он потер щеку:

– Это валютное дело и спекулятивная игра акциями. У нее случайно сохранились копии торговых сделок, и она дала их мне, надеясь, что на основе цифр о доходах служащие получат большую компенсацию. Кое-что в этих сделках показалось мне странным, и я задал себе вопрос: кто скорее всего может знать подробности о деятельности директора и его помощников? Кто тот человек, которого принимают как нечто само собой разумеющееся и часто говорят при нем о секретных вещах, не замечая его присутствия?

– Личный секретарь! – откликнулась Джулия. – Особенно такой, как мисс Энсли.

– Вот именно! По-видимому, поначалу деятельность компании была совершенно законной и шла по правилам, но в последние несколько лет она превратилась в нечто совершенно иное.

– Ты сообщил полиции?

– Да. Но им нужны доказательства.

– Не хочешь ли ты сказать, что твои суждения основываются на интуиции?

– В некотором отношении – да.

– Это совсем на тебя не похоже, – заметила она. – Я считала, что ты всегда руководствуешься только фактами.

Он покраснел, но мужественно ответил:

– В данном случае – нет. У меня есть… – он остановился, – свои основания стремиться докопаться до истины.

Джулия поразмыслила немного над тем, что услышала, и наконец спросила:

– Ты хочешь сказать, что бывший шеф мисс Энсли – человек, ведущий эти валютные дела или что-то в этом роде?

– Да, – мрачно подтвердил Найджел. – Но я не могу обратиться в полицию, пока у меня не будет достаточно фактов. Над этим я сейчас и работаю. Когда у меня будут неоспоримые доказательства, этот человек от суда не отвертится.

– Но почему мисс Энсли так расстроена? – спросила Джулия в недоумении. – Понимаю, ее не может радовать перспектива давать показания, но…

– На нее оказывают давление, чтобы заставить молчать.

– Давление? Каким образом?

– Угрозами, – сказал он медленно. – Телефонными звонками. Говорят, что если она выступит в суде, то пожалеет об этом. Ты и сама видишь, она не тот человек, который может выстоять в такой ситуации. Телефонные звонки ее напугали, и, если я хочу продолжать это дело – а я должен, – надо, чтобы она была в порядке. – Он потер подбородок. – Единственный выход, который я вижу, – отправить ее куда-нибудь, пока она мне не понадобится в качестве свидетельницы. Я бы обратился к матери, но это место проверят в первую очередь.

Несмотря на то, что Найджел говорил довольно прозаически, это звучало настолько драматично, что Джулии казалось – она слушает какой-то шпионский триллер.

– Я знаю подходящее место.

– Где?

– В Экстоне. Это маленькая деревушка милях в десяти от моего прежнего дома. У моей няни там коттедж. Уверена, она будет рада принять у себя гостью. Деревушка эта тихая, вдали от людных мест.

– Кажется идеальным. Если мисс Энсли будет в безопасности до того времени, как она мне понадобится, у меня камень с души упадет.

– Сколько нужно времени, чтобы собрать доказательства?

– Не знаю. Мне кажется, их у меня уже достаточно.

– А что помешает этому человеку уехать из страны?

– Если он попытается уехать, его задержат.

– Тогда в чем же…

– Проблема? – закончил он за нее. – Она довольно трудная. Мало знать, что фазан в зарослях: если вы собираетесь его пристрелить, его надо оттуда выгнать.

– С мисс Энсли в качестве загонщика?

– Да. Без ее показаний будет почти невозможно добиться осуждения этого человека.

Джулия взглянула на часы.

– Я сейчас же напишу няне, чтобы она ждала меня завтра с мисс Энсли.

– А ей нельзя позвонить?

– У нее нет телефона, а телеграмма ее напугает. Если отправить письмо сейчас, то она получит его завтра утром. Я пойду в библиотеку.

Джулия и Мэри Энсли выехали из Лондона ранним утром, до того как большинство людей отправляются на работу, и были в Экстоне после одиннадцати. Няня была в восторге от того, что снова видит свою «мисс Джулию», а еще больше, что можно будет хлопотать вокруг гостьи. Глядя, как она уводит мисс Энсли наверх распаковывать вещи, Джулия почувствовала уверенность, что поступила правильно, привезя сюда эту женщину.

– Я оставила бедняжку устраиваться, – сказала няня, вернувшись в маленькую гостиную, – а мы тем временем можем поболтать. – Яркие глаза в веере морщинок, по-прежнему способные заглянуть глубоко в душу, пристально смотрели на Джулию. – Вы давно не навещали меня, мисс Джулия. Это не похоже на мою девочку – отворачиваться от своей семьи. Я-то всегда считала, что в нее вхожу.

– Конечно! – воскликнула Джулия, крепко обняв няню. – Я не навещала тебя потому… – Она отстранилась и сделала вид, что ей надо пригладить волосы. – Когда Найджел стал членом парламента, появилось столько дел… надо встречаться со столькими людьми…

– Со слишком многими, судя по тому, как вы выглядите, – ответила та. – Вы слишком худая и нервная, мисс Джулия. Что с вами? И не пытайтесь что-нибудь выдумать. Я всегда вижу, когда вы говорите неправду!

Несмотря на то, что у Джулии на глаза навернулись слезы, она не могла не улыбнуться дрожащими губами.

– Тогда я лучше не буду отвечать. Так ты, по крайней мере, не поставишь меня в угол!

– Это из-за свадьбы? Мистер Найджел плохо с вами обращается?

– Ох, няня, конечно нет! Он необыкновенный. – Бой часов заставил Джулию вспомнить о времени. – Боже правый, я не думала, что так поздно! Мне надо возвращаться. Мистер Уинстер заедет за мной – мы вместе собирались на ленч.

– Вы вовремя не успеете.

– Постараюсь успеть.

– Нельзя отправляться в дорогу, не выпив чего-нибудь горяченького!

Старушка засуетилась и через несколько минут поставила на стол чашку дымящегося шоколада. Джулия взяла ее с благодарностью.

– Ты еще помнишь, что я люблю больше всего.

– Я все о вас помню. И то, что вы не привезли своего мужа познакомиться со мной. Судя по фотографиям в газетах, он видный мужчина.

– В газетах? – быстро спросила Джулия.

– Не сейчас, мисс Джулия. Тогда, когда были неприятности у вашего отца.

Молодая женщина покраснела.

– Значит, ты знаешь, что он – тот человек…

– Да, милая, знаю. – Мудрые глаза спокойно смотрели на нее. – Я рада, что вы не ожесточились из-за того, что он выполнял свою работу.

– Не думала, что ты скажешь.

– Значит, следовало раньше меня спросить! Ваш муж не был знаком с вами до суда, и нельзя винить его за то, что случилось прежде. Ведь он ни в чем не винил вас.

Вспомнив, как Найджел, когда она открыла ему свое имя той ночью, умолял ее не дать жажде мщения разбить их счастье, Джулия всем сердцем хотела, чтобы то, что думала няня, действительно было правдой. Если бы ей хватило ума послушаться Найджела, насколько другой была бы сейчас ее жизнь!

Опасаясь, что мудрые глаза старушки проникнут сквозь щит, за которым она скрывала свои чувства, она встала и взяла сумочку и перчатки.

– Мне надо идти, иначе я точно опоздаю. Попрощайся за меня с мисс Энсли. Не знаю, смогу ли я снова приехать повидаться с ней. Может быть, Найджел посчитает, что нам лучше пока с ней не встречаться, чтобы…

– Понимаю, – тихо сказала няня. – Бедняжка, она не похожа на преступницу. Ваш муж ее защищает?

Джулия не сразу поняла смысл вопроса, а поняв, не смогла сдержать улыбки.

– Ох, няня, ничего похожего! Наоборот. Преступник ищет ее, и мы хотим, чтобы она была в безопасности.

– Тогда вы привезли ее как раз куда следовало. Я буду все время за ней присматривать.

Хотя Джулия старалась вести машину как можно быстрее, она вернулась домой только в половине второго. Машина Конрада уже стояла у тротуара. Когда она взбежала по ступенькам и вошла в холл, он направился к ней из гостиной и поздоровался. Уинстер был не из тех людей, которых можно заставлять ждать, и она думала, что он будет раздражен. К ее изумлению, он, казалось, ничуть не расстроился из-за того, что ему пришлось впустую потратить полчаса.