Текст книги "Небесные пираты Каллисто"

Автор книги: Лин Спрэг Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Чуть позже, однако, дежурный офицер вызвал меня в рулевую рубку. Это был представитель знатной семьи ку тад, по имени Хаакон. Высокий человек крепкого сложения, около сорока лет, сильный, надежный, с редкой способностью сохранять хладнокровие в самых необычных ситуациях. Он серьезно приветствовал меня, когда я вошел в рубку, и снова обратил мое внимание на толстый слой облаков, закрывший от наших глаз землю внизу.

– Я уже наблюдал эти облачные формирования, – легкомысленно ответил я, – и так как у нас нет причин снижаться, не вижу никаких проблем.

– Проблема в навигации, – просто сказал он.

Я сразу понял, что он имеет в виду, и выругал себя за то, что не оценил раньше, какую опасность представляет для нас отсутствие видимости: повторю, что навигация в небе Танатора имеет особенности, не свойственные Земле.

Вы поймете, что я имею в виду, если вспомните, что центральное светило нашей Солнечной системы слишком далеко от Каллисто, чтобы быть видимым. Ночью оно кажется просто яркой звездой. На Земле навигация по солнцу представляет собой простую задачу: солнце встает на востоке, проходит по куполу неба и садится на западе, и в любое время дня общее направление можно определить, просто бросив взгляд на небо.

Другое дело Танатор. Небо луны джунглей постоянно закрыто золотым паром, как я уже заметил раньше; следовательно, навигация по звездам и созвездиям здесь буквально невозможна.

Правда, в часы темноты видны в виде больших дисков другие спутники Юпитера, но и здесь возникает проблема. Потому что спутники Юпитера, по крайней мере самые большие из них, вращаются вокруг своего центрального тела по необыкновенно сложным орбитам. Возникает математическая задача невероятной сложности, если попытаешься определять направление ночью, руководствуясь только положением спутников Юпитера.

– Я понял, что ты имеешь в виду, Хаакон, – расстроенно сказал я. – Но не будем пока волноваться; возможно, проблема разрешится сама собой. Облачная зона, возможно, скоро кончится, облака разойдутся, и мы увидим поверхность под ними.

– Может быть, так, сэр, а может, и нет, – серьезно ответил Хаакон. – Но это должно произойти очень скоро, иначе нам не поможет. Потому что приближается ночь.

Здесь, вероятно, следует объяснить, что странное и необъяснимое свечение золотого пара, заполняющего небо Каллисто, с наступлением ночи прекращается с поразительной внезапностью. На земле солнечный шар опускается за горизонт постепенно, сначала закат, потом легкие сумерки, но солнце еще светит из-за горизонта; на Каллисто же переход от дня к ночи быстр и внезапен. В одно мгновение луна джунглей залита вездесущим золотым свечением – в следующее она погружена в полную темноту. Поэтому если облака не разойдутся быстро и мы сможем увидеть заметные наземные ориентиры, чтобы проверить свой курс, в темноте отсутствие облаков нам не поможет.

– Ну что ж, – сказал я, – будем надеяться, что мы идем правильным курсом. – Седеющий дежурный офицер неохотно кивнул.

– За последние час-два мы встретились с несильным, но устойчивым боковым ветром, – признался он. – Я старался компенсировать его, но если так будет продолжаться всю ночь, нас может далеко отнести в сторону. Если бы только, сэр, у нас был опытный пилот. Но, вероятно, наш пленник откажется нам помочь?

Я кивнул. Капитан Ультар отказывался нам в чем-нибудь помогать. Попросив Хаакона продолжать компенсировать боковой ветер и вызвать меня в купол, если погодные условия изменятся, я по круглой лестнице спустился в капитанскую каюту, чтобы взглянуть на занадарские навигационные карты. Я не ожидал от них реальной помощи. Так и оказалось.

При отсутствии солнца, луны и звезд навигация на Танаторе становится сложным искусством. Небесные пираты, капитаны кораблей, все закаленные и опытные ветераны, хорошо знакомые по прошлому опыту с ветрами и воздушными путями. Но навигационные карты в капитанской каюте, среди которых оказался и своеобразный атлас неба с указанием преобладающих ветров, были слишком сложны, чтобы новичок смог сразу в них разобраться. В руководства включались и эфемериды видимых спутников Юпитера, но тоже чрезвычайно сложные. Правда, в них указывалось положение лун на небе и соответствующие направления, но вариантов было множество, все очень запутанные, и без компаса – а на Танаторе, по-видимому, это изобретение не состоялось, – нам предстояло ночью во тьме лететь наугад.

Мы ничего не могли сделать. Трудности навигации входили в число тех факторов риска, которые мы заранее предвидели при составлении плана путешествия в неведомое. При поверхностном взгляде кажется, что перелететь из Шондакора в Занадар очень просто. Город-в-Облаках лежит к северо-северо-западу от королевства ку тад, и пролететь туда несложно. Минуешь равнины, потом пересекаешь джунгли Великого Кумалы, долетаешь до северной гористой местности и просто отыскиваешь горную вершину с городом небесных пиратов. Ничего не может быть проще. Но так кажется только вначале.

Ночь наступила, а облака не рассеялись. Мы летели во тьме, по-прежнему дул боковой ветер, он относил нас на восток.

За ужином в этот вечер главной темой обсуждения были наши навигационные трудности. Наш пленник Ультар, который ел с нами, будучи офицером благородного происхождения, слегка улыбнулся, когда горячий старый Лукор громко предложил, чтобы он предоставил в наше распоряжение свои знания и опыт.

– Я уверен, что джентльмен из Ганатола не всерьез предлагает мне нарушить условия нашего договора, – насмешливо ответил он. – Благородный джентльмен должен вспомнить, что наш договор не включает условия, чтобы я открывал тайны своего народа, среди которых, несомненно, и искусство навигации.

Лукор сморщился в выражении отвращения.

– Я считал, что благородный джентльмен из Занадара прислушается к голосу разума, – ядовито сказал он, – ведь его молчание подвергает опасности не только наши жизни, но и его.

Ультар негромко рассмеялся и насмешливо взглянул на меня.

– Кажется, капитан Джандар, я больше верю в твои исключительные способности, чем те, кого ты называешь друзьями. В отличие от них, я не сомневаюсь, что ты справишься с этим небольшим затруднением.

Лукор колоритно выругался и уткнулся в свою тарелку. Ультар продолжал молчать, но внимательно наблюдал за всеми.

Лампа в кабине закачалась на цепи: галеон дрожал под порывами ветра. Вино пролилось из наших кубков; тарелки заскользили взад и вперед по столу.

Мы ели молча, каждый был занят своими мыслями. Мои были далеко в горной крепости наших врагов, безжалостных и алчных небесных пиратов Занадара. Я думал о том, что делает в этот час моя возлюбленная Дарлуна. Потеряла ли она надежду на освобождение?

Ужин закончился, мы направились к своим койкам и беспокойному сну. Всю ночь мы летели во тьме, гадая, где застанет нас рассвет.

И проснулись в незнакомом мире.

КНИГА ВТОРАЯ
ЗА ПРЕДЕЛАМИ КАРТЫ

4. НЕИЗВЕСТНОЕ МОРЕ

Я проснулся до рассвета после беспокойного прерывистого сна, во время которого постоянно поворачивался и метался. Во сне меня преследовали зловещие видения.

Встав с койки, я торопливо натянул белую рубашку с широкими рукавами, тесную кожаную куртку, сапоги, плащ, пояс со шпагой и отправился на палубу, чтобы наблюдать за чудом рассвета на Танаторе.

Читатель легко представит себе мое отчаяние, когда я увидел совершенно незнакомую поверхность Танатора.

Быстрый яркий рассвет от горизонта до горизонта озарил мир, прогнав тьму, которая до того закрывала поверхность луны джунглей.

При дневном свете стало ясно, что облачный покров наконец разошелся, но только недавно, потому что видимость внизу закрывал беловатый туман; он быстро рассеивался. Слой облаков раздвинулся, открывая участки поверхности. И сердце у меня упало, потому что нигде внизу не видел я джунглей, которые должны были бы находиться у нас под килем; посмотрев в ту сторону, где, по моим представлениям, находится север, я не увидел даже признаков горной местности.

Белые горы Варан-Хкор – величайший горный хребет на поверхности Танатора[2]2
  Капитан Дарк имеет в виду известную ему часть Танатора. По неясной причине жители Шондакора и представители других разумных рас, с которыми встречался в своих странствиях капитан Дарк, знают только то полушарие Каллисто, которое постоянно обращено к планете Юпитер. По-видимому, ничего не известно о «темной стороне» луны, или очень мало. – Л.К.


[Закрыть] и на второй день нашего полета должен был бы показаться на горизонте. Но гор не было видно.

В разрывах облаков видны были пологие холмы, широкие луга, невозделанные поля и – как будто к востоку – город.

Я поднялся в контрольный купол, обменялся приветствиями с дежурным офицером и посмотрел ночные записи в журнале. Боковой ветер, сносивший нас с курса, по-видимому, продолжался всю ночь. Вначале он дул слева, потом справа. Каждый раз, когда ветер менял направление, дежурный офицер слегка поворачивал руль или менял угол наклона элеронов, пытаясь определить необходимую компенсацию, чтобы мы продолжали двигаться на северо-северо-запад.

На рассвете направление ветра опять изменилось, но теперь он дул с силой бури, заставив дежурного офицера поднять корабль на несколько сотен футов. Тем самым он вывел корабль из полосы бокового ветра, но попал в полосу, где попутный ветер был значительно сильней, чем раньше.

Другими словами, мы оказались гораздо дальше, чем должны были находиться, и, вероятно, наш курс значительно сместился. Но свернули ли мы на запад или на восток? Ответить на этот вопрос уверенно было невозможно. Я напрягал зрение, стараясь рассмотреть город на горизонте. Он лежит на гладкой равнине, следовательно, это не Занадар. Если мы отклонились от своего курса на восток под прямым углом, мы могли приближаться к родному городу Лукора Ганатолу, хотя казалось маловероятным, чтобы мы улетели так далеко, что оказались в окрестностях Ганатола.

С другой стороны, непостоянные ветры могли отнести нас на запад. Поскольку мы далеко улетели от джунглей Великого Кумалы, мы можем находиться на границе известного полушария Танатора. Область к западу от северного края Великого Кумалы на тех танаторских картах, которые мне приходилось видеть, остается пустой.

В таком случае мы приближаемся к неведомому городу на границе известного полушария.

Я подозвал одного из членов команды и послал его вниз, попросив поднять мастера Лукора с постели; вскоре старый учитель фехтования присоединился ко мне, зевая, ворча и протирая глаза, чтобы отогнать сон.

Я обратил его внимание на город, который теперь ясно был виден на горизонте, хотя районы вокруг и за ним все еще были скрыты за непроницаемым облачным покровом. Я спросил, может ли этот город быть Ганатолом; он совершенно определенно ответил нет.

– Ни малейшего шанса, парень, – сказал он. – Ганатол построен на берегах реки Иквон, а здесь, как ты сам видишь, у этого города нет никакой реки.

Я задумался над картами.

– Маловероятно, чтобы мы залетели за Ганатол, – сказал я. – Но за Ганатолом находится город Нарук, на берегах Корунд Ладж. Как ты думаешь, может это быть Нарук?

Он пожевал нижнюю губу, внимательно разглядывая отдаленные здания.

– Ну, я в свое время бывал в Наруке, но не настолько знаком с городом, чтобы опознать его с воздуха. Однако если это Нарук, то где Корунд Ладж, мой мальчик?

– Все еще скрыт под облаками, может быть, – предположил я. Он, не убежденный, пожал плечами. Действительно, почти невероятно, что мы за ночь преодолели такое расстояние – разве что ветер очень усилился, а мы этого не заметили, так как плохо знакомы с измерительной техникой Занадара. Вероятно, следует объяснить, что Корунд Ладж – это большое пресноводное внутреннее море, которое на Каллисто больше всего похоже на океан. Поверхность Каллисто – почти сплошная суша, прерываемая только двумя значительными водными массивами. Меньший из них называется Санмур Ладж, или Меньшее море; он расположен на юго-западе от равнин Харата, где живет племя ятунов, и тянется до неисследованных районов в области южного полюса.

Большее из двух морей Каллисто называется Корунд Ладж, или Большее море, и занимает крайнюю северо-восточную часть танаторских карт. Это центр мореходной цивилизации, которая почти не имеет контактов с Шондакором и располагает несколькими большими городами, из которых Нарук и – восточнее – Сораба – не самые значительные. Фарц, на северном берегу Корунд Ладж, самый северный из известных городов Танатора; он находится у нас прямо по курсу, если мы действительно свернули на восток.

Но город, который мы видим, не может быть Фарцем. Скорее всего это Нарук.

* * *

Час или два полета привели нас в окрестности неизвестного города, и стало очевидно, что это действительно Нарук. Потому что облака, окружавшие загадочный город, наконец разошлись под неровными порывами свежего утреннего ветра. И за городом стала видна обширная водная поверхность, которая могла быть только Корунд Ладж.

Теперь, когда мы примерно знали, где находимся и насколько нас снесло за ночь, мы смогли сориентироваться. Чтобы попасть в Занадар, нам теперь нужно лететь строго на запад и пересечь Белые горы. Это значительно удлиняет наш путь, который и так немал. По прямой расстояние от Золотого города Шондакора до горной крепости небесных пиратов 310 корадов, примерно две тысячи двести миль, в земных единицах. Из-за боковых ветров мы за ночь отошли от своего курса примерно на семьдесят пять корадов. Другими словами, мы могли продолжать путешествие к Занадару, но наше непреднамеренное отклонение добавило к маршруту примерно пятьсот миль расстояния.

Мы обсудили в контрольном куполе новый курс.

Ответственный за припасы, молодой аристократ, по имени Амтар, с сомнением покачал головой.

– Нам не хватит питьевой воды при таком значительном увеличении расстояния, – сказал он. Я кивнул: вес – главный фактор в управлении летающими галеонами Занадара, и наши запасы пищи и воды были рассчитаны до унции.

– И мы не можем рассчитывать на озера или ручьи в Белых горах, продолжал Амтар. – Территорией владеют небесные пираты, и наши карты горной местности несовершенны.

– Несомненно, джентльмены, пополнение запасов воды не представляет для вас проблемы: мы ведь вблизи Корунд Ладж, – заметил вежливый голос. Я удивленно поднял голову: это произнес наш занадарский пленник Ультар. До сих пор он не участвовал в наших советах и старался не вносить свой вклад в обсуждение. Я не мог догадаться, почему он сейчас вмешался. Впрочем, он указывал на очевидное: я уже заметил, что два внутренних моря Танатора пресноводные. Поэтому я тут же забыл о своих подозрениях и больше о них не думал.

Мы решили спуститься к Корунд Ладж и пополнить запасы пресной воды для дальнейшего пути. С этим не связаны особые опасности, потому что в этой части мира маловероятна встреча с другим пиратским кораблем; жители Нарука и остальных перуштарских городов известны как заклятые враги Занадара, но мы можем не спускаться вблизи города и потому избежим всякого риска. Так и было решено.

* * *

Поздним утром мы далеко ушли от берега Корунд Ладж. Море сверкало под нами, как огромный щит полированной бронзы, во вмятинах мелких волн; щит отражал золотое великолепие дневного неба. Мы облетели Нарук, чтобы нас не обнаружили, и спустились прямо в открытом море.

Разумеется, «Джалатадару» не нужно спускаться на воду, чтобы возобновить ее запасы. Летающие галеоны вообще не должны приземляться и легко могут разломаться при посадке на поверхность луны джунглей. В Занадаре они обычно находятся в воздухе, хотя прочно привязаны к причальным мачтам; приземляются они только при необходимости ремонта и то только в специальных доках, построенных для этих хрупких сооружений. Мы опустили воздушный корабль, так что киль находился всего в двадцати ярдах от воды. Потом, держа корабль как можно неподвижней, мы опустили за борт на веревках пропитанные воском водные мехи. Они погрузились в сверкающую воду, и члены экипажа потащили их вверх, на палубу. Работа медленная, но легкая.

Я небрежно опирался на перила палубы, глядя на людей, поднимающих воду, и даже не думал о возможной опасности. Подошел наш пленник Ультар и начал о чем-то говорить со мной. У меня не было причин подозревать гладкоязычного занадарца в каких-то низменных намерениях, хотя сам Ультар мне не нравился. Ему предоставили свободу на палубе и вообще на корабле, за исключением нескольких помещений, таких, как рулевое или сигнальное, где он мог ловким саботажем помешать нашему делу. Я не доверял небесному пирату, хотя должен признать, что до сих пор он не давал мне ни малейшего повода жалеть, что я прихватил его с собой.

Вскоре после полудня подняли на палубу последний полный мех; с него капала вода. Дежурный офицер в контрольном куполе получил сигнал офицера на палубе и отдал приказ подниматься. Огромные крылья заработали с шумом и заглушили негромкий голос Ультара. Мы быстро поднимались, и я знаком призвал Ультара к молчанию, потому что разговаривать при шуме медленно бьющих крыльев невозможно.

Он кивнул в знак понимания и полуотвернулся, как будто собирался покинуть палубу. Потом посмотрел снова на водную поверхность, которая стремительно удалялась от нас, и глаза его расширились в изумлении. Он невольно удивленно вскрикнул и, когда я повернулся, чтобы посмотреть, что его так удивило, Ультар начал действовать.

Он прекрасно выбрал момент для своего удара. На палубе еще оставались один-два человека, но они находились далеко от нас и не смотрели в нашу сторону. Я повернулся, глядя на море, и оказался спиной к Ультару. Быстро и точно, как будто он неоднократно репетировал это движение – впрочем, может, так оно и было: он жил в каюте один, – он наклонился, схватил меня за пояс, сбил с ног и, приподняв, перебросил через борт!

Сделал он это так быстро и неожиданно, что я не успел еще ничего понять, как обнаружил, что падаю.

У меня не было времени схватиться за что-нибудь или крикнуть: я падал как камень.

Перед глазами у меня вертелись небо и море. На мгновение я увидел над собой «Джалатадар» – огромную темнокрылую форму, затмевающую небо.

В следующее мгновение я ударился о воду Корунд Ладж с силой тарана. От толчка воздух вырвался у меня из легких. В потоке пенных пузырей, наполовину оглушенный, ошеломленный, хватая воздух ртом, я ушел под воду. Я, несомненно, утонул бы в своем полубессознательном состоянии: меня привел в себя шок от прикосновения ледяной воды.

Врожденный инстинкт самосохранения – неотъемлемая принадлежность всякого человека. Я сжал губы, чтобы не глотать воду, не обращая внимания на боль. Легкие требовали воздуха, но я изо всех сил и последних остатков воли продолжал сжимать челюсти.

И начал бешено колотить руками и ногами. Через мгновение голова моя поднялась над водой, я продолжал механически бить по воде руками, а восхитительный воздух лился в легкие.

Я был ошеломлен, оглушен, потрясен неожиданным несчастьем, но невредим.

Высоко надо мной на фоне золотого полуденного неба превращался в точку «Джалатадар». Я беспомощно смотрел, как он завис на мгновение, потом повернулся носом на запад, в направлении Занадара.

Через мгновение он скрылся из виду, Одинокий и беспомощный, я остался в водах неизвестного моря.

5. Я СТАНОВЛЮСЬ РАБОМ

Мне некогда было проклинать Ультара за его предательство. Каждая капля воздуха драгоценна для человека, который только что чуть не утонул, и ее нельзя тратить на бесполезные проклятия.

И опасность еще не миновала. Фрегат опустился для пополнения запасов воды на значительном удалении от берега, чтобы его никто не увидел. И мне придется долго плыть, прежде чем я смогу выбраться на сухую землю.

Я неплохой пловец и, подобно многим, считаю себя более искусным в этом занятии, чем есть на самом деле. Во всяком случае я был опасно близок к тому, чтобы вообще не добраться до земли. Во-первых, я все еще не пришел в себя от падения с «Джалатадара»; во-вторых, я был в обычной одежде танаторского воина. А этот костюм, вряд ли мне стоит уточнять, создан не для плавания.

Танаторские воины поверх рубашки и брюк надевают кожаную куртку, тесную, с высоким воротником и без рукавов. Эта одежда плюс кожаные перчатки, тяжелый кожаный пояс, часто украшенный благородными металлами и драгоценными камнями, ботинки с высокими голенищами, меч, кинжал и сумка распространена по всему Танатору. Единственное исключение составляют артроподы, одетые в хитин люди-насекомые, живущие племенами на просторных равнинах Харата. У них, разумеется, вообще нет одежды, за исключением пояса или перевязи.

Как вы можете легко представить себе, перспектива плыть к далекому берегу в таком одеянии не из приятных. Прежде всего я сорвал с себя плащ, сбросил ботинки и начал сражаться, рискуя утонуть, с тяжелым поясом. Обнаженный, если не считать промокшей рубашки и брюк, я, спотыкаясь, выбрался на берег, упал на мокрый песок и некоторое время лежал, тяжело дыша и выплевывая воду, прежде чем смог отползти дальше от воды.

Положение мое было отчаянным. Безоружный, лишенный друзей, одинокий в чужой земле. Шансы мои на выживание ничтожны. Впрочем, я не впадал в отчаяние. Может, уже сейчас друзья на борту летающего корабля обнаружили мое отсутствие и поворачивают «Джалатадар». Через несколько мгновений на фоне золотого неба может появиться крылатый фрегат, с него спустят веревочную лестницу, я поднимусь на борт, всего лишь промокнув в своем приключении.

И тут у меня перед глазами блеснуло лезвие меча.

Я посмотрел мимо сверкающего ятагана и увидел жесткое недружелюбное лицо и два настороженных и любопытных глаза.

* * *

Западная часть известного полушария Танатора занята водами Корунд Ладж, большего из двух внутренних морей луны джунглей. На берегах этого моря обитает раса краснокожих безволосых людей, которые называют себя перуштами.

Они купцы, торговцы, владельцы гостиниц и кабачков; их меркантильная цивилизация напоминает древний Карфаген; впрочем, стиль их жизни больше похож на средневековую Персию. Это союз свободных городов, Фарца на севере, Нарука на западе и Сорабы на южном берегу Большего моря. По какой-то неизвестной мне причине этот союз именуется Яркой Империей, а столица, Славный Перушт, находится на острове у южного берега. Это единственный остров Танатора.

Я назвал перуштов краснокожими. Это может вызвать параллель с индейцами, аборигенами североамериканского континента. Но если подумать, термин «краснокожие» не вполне уместен применительно к индейцам: кожа у них скорее медного цвета, чем красная. А вот граждане Яркой Империи Перуштар действительно красные – кожа у них ярко-алого цвета, как у спелых помидоров, и (если продолжить сравнение с овощами) точно так же лишена волос.

В своих путешествиях я побывал в разных уголках загадочного Каллисто, но так случилось, что мне не приходилось вступать в контакт с расой перуштов. И вот один из них стоит передо мной. Тут у меня нашлось достаточно времени, чтобы проклинать предательство Ультара и свое собственное безрассудство: во время долгого утомительного плавания к берегу я расстался не только с одеждой, но и со шпагой и кинжалом.

Перушт, стоявший передо мной на влажном песке с ятаганом в умелых руках, был приземистым человеком с широкими плечами, суровым безжалостным лицом и вопросительным взглядом.

Он был лыс, как и все представители его расы, и на голове у него была шапка из зеленого бархата с бахромой. Костюм его, совершенно не похожий на обычный танаторский, состоял из ярко-синего одеяния по колено длиной, с многочисленными алыми кисточками, и кричаще яркого шарфа, многократно обернутого вокруг пояса. На ногах мягкая кожаная обувь с позолотой. На выпуклых мышцах рук медные браслеты, а на груди на тонкой серебряной нити с полдесятка глиняных амулетов. Мы долго молча смотрели друг на друга, я – лежа на влажном песке, он – широко расставив ноги и настороженно ожидая малейшего моего движения. По выражению мрачного лица с тяжелыми челюстями я видел, что он без колебаний пронзит меня своим острым, как бритва, ятаганом при первом же проявлении враждебности с моей стороны.

Возможно, мне следовало бы броситься на него сразу. Задним числом кажется, я мог бы набрать горсть влажного песка, бросить ему в глаза, ослепить его – и вырвать из его рук ятаган. Но – увы! – я этого не сделал сразу, затянул время. Ожидая в любое мгновение возвращения «Джалатадара», я вообще ничего не делал.

Он пристально смотрел на меня. Потом, выкрикнув короткое имя, подозвал товарища или слугу, толстого малого с холодным взглядом, тоже вооруженного саблей.

– Гамел! – крикнул первый.

– Да, господин!

– Посмотри, что выбросило море к моим ногам. – Второй перушт подошел и посмотрел на меня скучающим, лишенным любопытства взглядом.

– Видишь в нем что-нибудь необычное? – спросил первый.

Слуга пожал плечами.

– Ну, у него странный для занадарца цвет кожи, – ответил толстяк, которого первый назвал Гамелом. – Я не знал, господин, что у них бывают такие глаза и волосы.

Перушт хрипло рассмеялся, и я понял, что они находились поблизости, когда наш галеон набирал воду. Мы считали, что нас никто не заметил; так мы по крайней мере надеялись; оказывается, зря.

Первый перушт отрывисто обратился ко мне – Ты, приятель. Как тебя зовут и откуда ты? – Меня зовут Джандар, – невозмутимо ответил я, – и моя родина называется Соединенные Штаты Америки.

Он мигнул, услышав незнакомое название.

– Сое – дине – штат, – он попытался повторить, потом пожал плечами и сдался. – Должно быть, действительно далеко: никогда не встречал человека с такой загорелой кожей и светлыми волосами, как у тебя.

– Да, это очень далеко, – серьезно подтвердил я. И нисколько не преувеличивал. Моя родина в тот момент находилась на расстоянии в триста девяносто миллионов миль от берегов Корунд Ладж. «Далеко» – это еще слабовато сказано.

– Наверно, ты говоришь правду, – сказал перушт. – Я за всю жизнь ни разу о ней не слышал. У вас все с таким странным цветом кожи, волос и глаз?

– Нет, у нас множество цветов, – заверил я его. – Но думаем мы в основном одинаково. Например, мало кому из нас нравится лежать на мокром песке под обнаженным лезвием.

Он рассмеялся и отступил, сделав мне знак встать. Я встал, стряхнул с одежды песок и украдкой бросил взгляд на небо. На нем ничего не было! Но теперь уж мои друзья явно обнаружили мое отсутствие, обыскали весь галеон от киля до фигуры на бушприте и убедились, что меня нет нигде.

Толстяк Гамел заметил мой взгляд.

– Раб считает, что товарищи заметят его отсутствие и вернутся за ним, господин, – сказал он.

Первый кивнул.

– Тогда пошли. Позаботься о нем, Гамел, – коротко приказал он. И, повернувшись и не обращая на меня внимания, пошел по берегу. Теперь я увидел довольно большой караван, ждавший выше на берегу. Сердце мое упало: с каждым мгновением надежд на спасение становилось все меньше.

Гамел, угрожая своим ятаганом, заставил меня опуститься на колени. Быстрыми уверенными движениями он связал мне за спиной руки и одел на шею нечто вроде ошейника, за который повел меня по берегу к вьючному таптору; тут он привязал ошейник к седлу животного.

– Раб, теперь ты принадлежишь лорду Чаму из Нарука, из дома Искелиона, – объявил он, садясь в седло.

Прежде чем я смог заговорить, он коснулся боков животного острыми шпорами, и караван тронулся в путь. Я не был готов к неожиданному движению и упал в пыль. И был бы затоптан насмерть, если бы не успел вскочить на ноги.

И вот бегом, рядом с вьючным таптором из каравана купца Чама, я прибыл в город Нарук.

Безымянным, беспомощным рабом!

* * *

Тапторы – большие бескрылые птицы, похожие на земных страусов, если вы можете себе представить четвероногого страуса размером с лошадь.

Таптор размером с жеребца, с длинной изогнутой шеей и четырьмя ногами, но на этом отдаленное сходство с лошадью кончается. Потому что у этого существа ноги с когтями и шпорами, как у петуха, и есть жесткий хохолок из перьев, растущий у основания черепа и напоминающий хохолок ястреба. У тапторов острые кривые желтые клювы, как у попугаев, и сверкающие глаза с черной радужной оболочкой и ярко-оранжевыми зрачками. В диком виде это свирепые хищники, иногда даже людоеды. Их с огромным трудом приучают к седлу и узде, при этом они никогда не лишаются своей врожденной свирепости и полностью не приручаются, что бы с ними ни делали.

Таптор, к которому меня привязали, был особенно злобным животным. Ему не понравилось, что рядом с ним бежит незнакомый человек, и он делал все, чтобы отогнать меня, бросал мне в лицо пыль, часто устремлялся бегом, чтобы я упал, и тогда он тащил меня по пыльной дороге, пока хозяин каравана ударами дубинки не возвращал его на место.

Упав с высоты в несколько десятков ярдов в ледяное море, почти без сознания выбравшись на берег и выпив при этом половину воды Корунд-Ладж, теперь, вынужденный бежать за таптором с постоянной угрозой сломать себе шею, я был в плохой форме, когда мы наконец достигли ворот Нарука.

Одежда моя покрылась толстым слоем белой дорожной пыли. Голые ноги с многочисленными порезами от камней на дороге оставляли кровавые следы, когда я, прихрамывая, проковылял через ворота в хвосте каравана. Я чуть не задохнулся от веревочной петли, которую Гамел завязал у меня на шее. Приняв все это во внимание, вы поймете, что я почти ничего не помню о том, как выглядел с первого взгляда перуштарский город и вообще ничего не помню о стенах и садах виллы моего хозяина Чама.

Я начал приходить в себя в помещении для рабов. Старик с морщинистым добрым лицом и мягкими, как у женщины, руками осторожно мыл мои окровавленные ноги и смазывал их какой-то мазью. Помню, что у нее был острый смолистый запах.

Кто-то еще, нагая по пояс женщина с длинными черными волосами, связанными на спине – позже я узнал, что это называется рабский узел, смывала у меня с лица и волос дорожную пыль. Влажной тканью она очень осторожно удаляла пыль у меня из ноздрей, изо рта, глаз и ушей. Время от времени она подносила к моим губам глиняный горшок с крепким красным вином, похожим на коньяк.

Никогда в жизни не пил ничего вкуснее.

Рубашка моя изорвана. От пребывания в холодной воде тонкая кожа растрескалась, а волочение по каменистой дороге не улучшило ее состояния. Ее с меня сняли, сняли и изорванные грязные брюки. Не помню, выходила ли на это время женщина из комнаты, но это и не имело значения. Ложная скромность и застенчивость – слишком большая роскошь для человека, живущего полной приключениями жизнью.

Теперь я раб и воинская одежда мне не пристала. Поэтому, когда с меня сняли мой изорванный наряд, я набросил на себя холщовый халат домашнего раба.

Старик, которого, как я позже узнал, звали Канелон, и женщина – Имарра – закончили возиться со мной, покормили меня горячей острой мясной похлебкой с большими кусками жесткого черного хлеба и уложили на соломенный матрац.