Текст книги "Мир, затерянный во времени"

Автор книги: Лин Спрэг Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Шадразар без всякой насмешки снова улыбнулся. В его улыбке даже появился какой-то намек на эмоции, что-то вроде зависти. А когда он заговорил, в его голосе прозвучала печаль.

– Я не понимаю это странное чувство, которое называют верностью, – задумчиво произнес он. – Это единственное оружие, которым вы, ничтожные смертные, обладаете, и которое мне недоступно. Почему Чойс не пожелал спасти вас от лютой смерти и не захотел спастись сам, отказавшись от сражения?

Девушка рассмеялась. Как ни странно, почему-то даже здесь, в присутствии Воплощенного Ужаса, она не испытывала ни малейшего страха, а только глубокое отвращение. Любой нормальный человек ощутил бы темные холодные по токи, которые исходили от Сына Бога, и содрогнулся бы. Но Алара не боялась его.

Как можете вы надеяться понять, что такое верность, чувство, сплотившее людей перед лицом опасности? – усмехнулась принцесса. Не показалось ли ей, что на его холодном, неестественно красивом лице появился след грусти?

– Это тайна, которая ускользает от моего понимания, – мягко объявил Сын Бога. – Тем не менее я невысоко ценю подобные вещи. И, как вы догадались, моя госпожа, вы больше не имеете для меня никакой ценности – разве что как символ.

Алара почувствовала прикосновение холода. Она и не надеялась избежать смерти в этом городе бесконечной ночи, но в какой-то момент ей показалось, что такой шанс есть.

– Мои воины возликуют в сердце, когда увидят, как последняя наследница империи взойдет на костер, – сладко проговорил он. – Затем от места жертвоприношения они поскачут на штурм цитадели. Ваша смерть будет быстрой, и вслед за вами умрет ваша империя. Увы, я не могу позволить вернуться вам к вашим храбрецам и участвовать в Последней Битве. Но вас может успокоить то, что их смерть последует сразу вскоре после вашей, и их храбрые, но глупые души составят вам компанию на пути в рай.

Темные фигуры выступили из полумрака, и Алара почувствовала, как стражники схватили ее за руки.

– Отведите ее к черному алтарю моего отца Хаоса. И велите господину Кангу готовить войска Джахангира для сражения. Поскольку именно люди господина Канга схватили эту девушку, я предоставляю ему в знак моей милости право сражаться на переднем фронте. Они могут руководить тремя Ордами при взятии Аркантира… Уведите ее.

Когда стражники уводили Алару из зала, она оглянулась, посмотрела на мощную фигуру Шадразара, который о чем-то размышлял в одиночестве в темноте – его нечеловечески красивое лицо стало мрачным. Огромной рукой он задумчиво поглаживал ледяные ножны, сквозь которые просвечивал огромный неземной меч, по клинку которого пробегали голубые искры.

И по-прежнему на его широком плече сидело странное темное существо, все время что-то нашептывающее на ухо Сыну Хаоса.

Стражники вывели Алару на открытый воздух, под черные небеса и повели по аллее…

Глава девятая
БИТВА У АРКАНТИРА: ОСАДА

Только верхний гребень гор окрасился золотистым огнем лун. Внизу мир лежал, утонув в пурпурной дымке. К стенам цитадели приближалась передовая орда Джахангирии. Они скакали в тишине по тропе, называемой Узкий Путь, обернув копыта санганов толстыми, сложенными в несколько раз кусками материи, а металлические части их упряжи – толстыми шкурами, чтобы заглушить даже самый слабый звук. Дикари подкрались к возвышавшейся перед ними стене, которая закрывала вход в ущелье, ведущее на юг, и осыпали градом смертоносных стрел часовых, стоявших на страже. Часовые, выставленные на стену, чтобы предотвратить внезапное на падение, все как один мгновенно упали мертвыми. И тогда Орда Канга молниеносно взяла первый барьер. Теперь вперед двинулись деревянные, с обернутыми в материю колесами, но все равно поскрипывающие повозки, в которых везли длинные, тяжелые, сделанные из бревен и обитые металлом тараны. Их везли рогатые вьючные животные – кундатаериумы. Когда дикари начали ломать стену, тараньи зазвучали, как гигантские барабаны в предрассветной дымке.

На вершине укреплений Аркантирской цитадели раздались звонкие чистые звуки рожков. При всех своих предосторожностях дикари не смогли застать защитников крепости врасплох – в это время они уже не спали. Мудрый Чойс, закаленный в боях и хорошо знающий коварство Черных Орд, догадался, что нападение начнется еще до того, как рассвет окрасит поля золотом солнечных лучей. Он поднялся с постели, надел сверкающие доспехи, золотой шлем и тут же услышал, как внешняя, не слишком толстая стена начала дрожать, словно при землетрясении. Чойс тут же застегнул свой украшенный драгоценными камнями пояс с ножнами, в которых дремал огромный меч – Яррит Защитник Королей, но не успел он выйти, как в его палаты вбежал Парамир с сообщением о нападении.

Они вместе вышли на широкую террасу, с которой открывался вид на стену, чтобы изучить расположение сил противника.

– Впереди орда Джанагирия, она и начала атаку, – пробормотал Чойс, вглядываясь сквозь предрассветную дымку. Рассвет уже озарил золотым светом самые высокие башни цитадели, но внизу все тонуло в тени.

– Вы когда-нибудь сталкивались с Кангом на войне, граф Чойс? – поинтересовался Парамир, принимая кубок ароматного горячего вина. Чойс отрицательно покачал головой.

– Нет, но я знаю, что он прославился как бесстрашный лихой вояка, а его люди храбры и отважны, – задумчиво ответил граф.

Он смотрел, как черные волны дикарей льются через проломленную стену, с дикими воплями устремляясь к воротам Аркантира.

– Стены крепости выдержат натиск, хотя я не сомневаюсь, что они взяли с собой большое количество лестниц. Своими бревнами они еще долго будут барабанить. Парамир, сейчас вы пойдете на бастионы и дважды убедитесь, что там все в полной боевой готовности. А мне надо проконсультировать командиров, как лучше расположить наши силы.

Юный Парамир кивнул. В лучах рассвета его лицо казалось бледным и осунувшимся, однако на нем не было ни тени страха.

Черная волна неистово орущих дикарей обрушилась на стены крепости. Стрелы градом посыпались, когда лучники выступили вперед, стараясь поразить защитников крепости, находившихся на верхних бастионах над воротами, в то время как другие дикари, пыхтя, подтаскивали длинные тяжелые тараны к воротам. Наверху, затаив дыхание, Парамир следил за развитием событий. Один таран, два, еще и еще. Удары посыпались на толстую каменную кладку крепости и на бронзовые ворота. Парамир махнул рукой своим людям, и они, наклонив медные котлы, стали лить вниз жидкую смолу.

Горячее и липкое вещество пропитывало шкуры дикарей, орудующих таранами, и лужами растекалось вокруг них. Потом Парамир с усмешкой взял у одного из лучников, расположившихся на бастионах, горящий факел и швырнул его в одну из таких масляных луж.

Тотчас вспыхнуло ярко-оранжевое пламя, охватив и таран, и дикарей, державших его. Ручейки золотого огня стремительно поползли по земле, словно светящиеся змеи. Теперь везде, где были лужи вязкого черного вещества, полыхал огонь.

Охваченные огнем, с истошными воплями дикари корчились и падали на землю, превращаясь в обугленные головешки. Горел и таран, возле которого Парамир бросил факел. Группа, державшая соседний таран, побежала, чтобы спастись от огня, но вслед им полетел второй, затем третий факел. Некоторые дикари все же успели отбежать от стены достаточно далеко. Тут Парамир приказал трубить в рожки, и со стороны лучников, расположившихся на бастионах под предводительством господина Керикуса из Дорионота, посыпался дождь из смертоносных стрел в мечущиеся внизу фигуры, метко поражая их.

Парамир радостно улыбался, вытирая с лица сажу. Первый бой выиграли защитники цитадели. Внизу догорали четыре брошенных тарана и немало обуглившихся или пронзенных стрелами трупов дикарей.

Эту картину наблюдал и Мингол с вершины холма. Главный военачальник орды Канга гордо восседал на своем боевом сангане – ведь ему выпала честь руководить нападением. Увидев, чем закончилась первая атака, он резким хриплым голосом отдал следующий приказ. Вновь загрохотали барабаны, и дико ревущая толпа устремилась вперед. Добравшись до стен крепости, кривоногие смуглолицые дикари начали устанавливать длинные лестницы, чтобы подняться наверх.

Лучники из Дорионота и Гонд Амрахила снова стали осыпать градом смертоносных стрел устанавливающих лестницы врагов. Но лишь немногие из дикарей, завыв от боли, упали на землю, потому что у всех на спинах были закреплены длинные щиты с изображением дракона. Однако меткие лучники продолжали стрелять, попадая то в плечо, то в руку, то в ногу.

Но когда лестницы, наконец, установили, дикари в сверкающих шлемах начали ловко карабкаться по ним наверх.

Старый барон Драйстак, которому Чойс поручил защищать стену, отдал короткий резкий приказ:

– Не трогать лестницы, пока они целиком не заполнятся!.. А теперь – начали! – проревел он. Его подчиненные не медленно с силой опустили длинные крепкие шесты вниз, ударив ими по шлемам тех, кто поднимался первым. Не все дикари смогли удержаться на ногах. На нескольких лестницах те, кто был наверху, попадали, сбивая тех, кто поднимался за ними. Дикари посыпались вниз, как спелые плоды с деревьев, которые хорошенько потрясли.

Вскоре защитникам Аркантира удалось опрокинуть почти все лестницы, но тут, издавая дикие воинственные крики, вперед выступили лучники Джахангирской Орды. Их стрелы взвились вверх. Под прикрытием стрелков дикари со щитами на спинах снова стали устанавливать лестницы на прежнее место и вскоре вновь начали карабкаться по ним. В следующее мгновение люди барона Драйстака приготовились опустить шесты вниз, но на этот раз лучники врага мешали им, и несколько лестниц остались на месте. Наконец первый из дикарей достиг вершины стены. Он вскинул боевой топор, постоял мгновение черным силуэтом на фоне пламени восхода, а затем стал прокладывать кровавую тропу между защитниками бастиона, вооруженными лишь шестами.

Драйстак прокричал новый приказ, и на бастионы вышли рыцари, чтобы вступить в бой с озверевшими дикарями, уже вовсю размахивающими топорами на стене.

А наверху, на террасе, в сверкающих доспехах и шлеме стоял Чойс, внимательно наблюдая за боем. Под прикрытием дикарей-воинов на стене новые группы с таранами вышли вперед и принялись атаковать ворота. Жидкой смолы уже не осталось, но люди Парамира стали швырять в атакующих тяжелые булыжники, а также лить им на головы кипяток. Ошпаренные или пораженные булыжниками, дикари отпрянули, бросив тараны, но убегавших настигали стрелы. Затем стрелы полетели в дикарей с топорами, продолжавшими лезть на стену. Рыцарям было уже трудно справиться со все возрастающим числом врагов, но лучники вовремя поддержали их. Длинные шесты вновь стали опускаться вниз, и с лестниц посыпались те, кто еще не успел взобраться на стену. Тем не менее людей барона Драйстака становилось все меньше, а дикарей, которые опять устанавливали лестницы и лезли по ним, – все больше.

Бой стал совсем жарким и тяжелым. Длинные мечи рыцарей яростно сверкали, расчищая стену от дико ревущей толпы дикарей. Чойс разглядел щит Зеленого дерева, принадлежащий его земляку – Марганису, находившемуся сейчас на переднем крае сражения. Его длинный меч без перерыва сверкал, пока его хозяин прокладывал путь к краю стены. Там он столкнул с лестницы очередного дикаря, чья голова уже показалась наверху, но в то же мгновение черная, с длинным опереньем стрела вонзилась в горло благородному дворянину. Марганис рухнул как подкошенный, а щит с Зеленым деревом выпал из его рук и полетел вниз на камни. Чойс отвернулся и с горечью выругался.

На смену павшим на стену прибывали новые рыцари с длинными мечами и мелкие землевладельцы, вооруженные чем попало. Слева от центральной башни три брата из Кут Паладона и их люди с неистовством рубились с дикарями. Справа Драйстак еще держал бастион, но многие из его людей погибли, и только небольшая группа рыцарей продолжала очищать стены. Чойс отдал приказ, и рыцари Серебряного Якоря, обнажив острые мечи, поспешили на помощь барону и его людям. Впереди шел Амальрис Белый Шлем, рядом с ним Джемадар и Озрик Серебряное Перо со своим младшим братом и пять других рыцарей. В серебряных доспехах, ярко блестевших в утреннем свете, они ворвались в темную массу дикарей, однако враги намного превосходили их численностью. Дикари продолжали карабкаться по лестницам, чтобы присоединиться к тем, кто уже добрался до верха. Чойс поднял руку, раздался громкий звук рожка, и тут же открылась потайная дверь.

Оттуда выехали верхом на санганах воины долин. Они устремились в самую гущу врагов. Столь быстрым и внезапным оказалось их появление, что всадники смогли проскакать через ряды толпившихся внизу дикарей прямо к лестницам. Их мечи неистово засверкали, и смуглолицые захватчики один за другим начали падать на землю, вопя и корчась от боли. А потом воины долин принялись рубить основания лестниц. Те зашатались, погнулись, а затем надломились и рухнули вместе со всеми теми, кто по ним лез.

Руководил этой вылазкой господин Белкарт. Его миссия закончилась, он приказал своим воинам возвращаться через потайную дверь, но немного опоздал. Зоркие глаза Мингола наблюдали за происходящим, а его изощренный ум уже раз работал новый план. Вождь дикарей отдал приказ, и когда воины долин поскакали к потайной двери, чтобы вернуться в крепость, наперерез им бросилась целая толпа воинов, которые окружили защитников, отрезав им путь назад.

Чойс не дыша смотрел, как дикари, подрезая топорами сухожилия санганов, стаскивали на землю воинов долин и тут же безжалостно расправлялись с ними. Вскоре все было кончено. Только один могучий Белкарт все еще сражался, возвышаясь на груде мертвых тел. Его длинный меч неистово сверкал, отражая удары топоров и перерубая вражеские копья.

Великолепное зрелище! Уже одиннадцать черных воинов упали мертвыми, а Белкарт все продолжал сражаться. Шлем, с которого срубили гребень, едва не сваливался с его головы, огромные прорехи зияли в сверкающей медной кольчуге, но рыцарь продолжал крепко сжимать в руке меч, отражая натиск смуглолицых дикарей.

Тогда Мингол приказал вступить в бой лучникам. Находясь вне пределов досягаемости от длинного меча Белкарта, они готовы были украсить его тело черными стрелами, не потеряв при этом ни одного человека.

Чойс разразился проклятиями и быстро спустился вниз по каменной лестнице, надевая на ходу латные рукавицы. Подозвав сангана, он вскочил в седло и поскакал к потайной двери, на ходу вырвав маленький щит из рук одного из воинов. Двери распахнулись и граф стремительно вылетел наружу, чтобы спасти своего храброго соотечественника от неминуемой смерти. Он и следовавшие за ним воины долин поскакали к лучникам. Ошеломленные внезапным нападением, дикари бросились в разные стороны, но огромный сверкающий меч Яррит Защитник Королей неумолимо настигал их. Чойс резко дернул за поводья, и его санган встал на дыбы, яростно щелкая длинным изогнутым клювом. Мингол мрачно смотрел, как его войско превращается в мечущуюся толпу. Острые когти разъяренного сангана царапнули по лицу ближайшего к графу дикаря, превратив лицо в кровавое месиво. Чойс отпустил поводья и вновь вскинул меч. Косматая, смазанная жиром голова слетела с плеч, словно гнилой фрукт, и покатилась по земле. Граф взмахнул мечом еще раз, и череп другого черного воина раскололся пополам. Но тут успевшие отбежать на достаточное расстояние черные лучники вы пустили облако стрел. Санган зашатался, встал на дыбы, а затем упал как подкошенный. Чойс вывалился из седла, меч выпал из его руки, громко звякнув о камни. Граф попытался подняться и, встав на колени, стал протирать глаза. Он ни чего не видел из-за попавшей в них пыли, но тут со всех сторон на него стали надвигаться темные фигуры.

Черный, с зазубринами, как у пилы, меч мелькнул в воздухе. Рукой в латной рукавице Чойс схватился за его клинок и сломал тот, как хрупкое стекло, а затем быстро поднял свой упавший меч и взмахнул им, но дикари уже плотно окружи ли его, и граф не мог защитить спину.

– Воины долин! Воины долин! – громко прокричал Чойс, отбиваясь мечом от черных клинков. Ему удалось прорвать кольцо и перескочить через корчившегося на земле дикаря, чей живот он пропорол. Тут подоспели его люди и набросились на кривоногих черных воинов, а граф стер с лица толстый слой пыли и набрал в легкие побольше воздуха.

– Белкарт, вы живы? – что есть силы прокричал он.

Тотчас раздался ответ. Белкарт, невидимый из-за густого облака пыли, поднявшегося в ходе сражения, находился со всем неподалеку. Наконец Чойс разглядел его и увидел, что на лице его храброго соотечественника мелькнула улыбка. Кольчуга рыцаря отсутствовала, грудь покрылась пылью, потом и кровью, однако он был жив и здоров.

– Мой господин, – задыхаясь, произнес Белкарт. – Моя жизнь – это ваша жизнь.

Чойс хрипло рассмеялся.

– Ни ваша, ни моя жизнь здесь не стоят и медного кольца, старина, – объявил он. И был совершенно прав, потому что именно в это время Мингол обдумывал, как заманить Чойса в ловушку и заставить его отойти как можно дальше от цитадели на открытую равнину. Он решил бросить против графа и его людей своих лучших воинов. Дикари быстро спустились со склона и устремились к графу и его поредевшему отряду. Чойс выступил вперед встретить врага и столкнулся со строем черных воинов, выставивших вперед щиты. Однако его меч начал неумолимую работу, разбрызгивая в воздух темно-красные капли. Неподалеку лучший воин долин и старый друг графа – Белкарт тоже неистово рубил кривоногих орущих дикарей.

Из-за поднявшегося густого огромного облака пыли день стал казаться серым и пасмурным. Скрежетала и звенела сталь, люди кричали, ругались, стонали, падали мертвыми. Чойс уже потерял счет времени, как вдруг пыль рассеялась и воздух прояснился. Наступило временное затишье.

Граф огляделся, посмотрел на стены крепости. Драйстак и рыцари Серебряного Якоря полностью очистили стену справа. Слева Три Брата и их люди твердо удерживали свою территорию, хотя лишь немногие из них остались в живых. В центре, над воротами, Парамир и воины Гонд Амрахила добивали последних дикарей. Чойс окинул взглядом своих воинов и увидел, что по крайней мере треть из них пала. Смогут ли они вернуться обратно через потайную дверь?

В этот момент дверь открылась, и оттуда вышли Керикус и воины Дорионота вместе с Озриком и Остромаром. Оставив стену, они поспешили на помощь Чойсу и его людям. Они быстро приближались, стараясь успеть присоединиться к воинам долин, зная, что им трудно будет вернуться в крепость.

Но черные волны дикарей хлынули навстречу защитникам империи и окружили их, отрезав как путь вперед, так и назад. Завязалась отчаянная схватка, а в крепости осталось слишком мало воинов, которые могли бы помочь им. Тем не менее со стены в темные массы дикарей полились потоки стрел.

Затишье кончилось, и Чойс вскинул меч, увидев, что черные воины опять надвигаются на него и его людей. Сражение возобновилось. Сверкающие небеса заволокло огромное облако пыли. Все пространство равнины наполнилось стальной музыкой. Граф держался на пределе сил, в горле у него пересохло, по лицу ручьями стекал горячий пот. Он не знал, доживет ли до полудня. Он очень сомневался, что доживет, потому что Последняя Битва еще только разгоралась, а за щитников цитадели осталось совсем немного. Тысячи и тысячи дикарей из орды Джахангира наступали бесконечными волнами, и теперь только боги могли помочь Чойсу и всем тем, кто сражался вместе с ним.

Глава десятая
ЧЕРНЫЙ АЛТАРЬ ХАОСА

Первый луч рассвета еще не окрасил небо, а Орды уже двинулись в поход. Предводители Трех Орд посовещались со своим хозяином, сыном Черного бога, разработали план действий. Первую волну нападения должна составить Орда из Джахангира, предводителем которой станет Мингол, правая рука хозяина клана, Свирепого Калга. Минголу следует подойти к стене, взять ее штурмом, разрушить, а затем захватить крепость, убить ее защитников и открыть ворота, уничтожив эту последнюю и единственную сторожевую заставу империи.

Затем Орды пройдут через ущелье Аркантира и хлынут во Внутренние Земли, чтобы сжигать и убивать все и всех. Первой пойдет Орда Джахангира, следом за ней Красные Ормслинги и наконец Орда Черного Богазкоя с Шадразаром во главе.

Передовое войско под командованием Мингола маршем прошло по главной площади Шам Нар Чана, в центре которой стоял колоссальный идол трехголового Повелителя Хаоса – Тамунгазота, Черного Бога. Изможденные чародеи-жрецы в черных и алых балахона благословляли их. Раскачиваясь из стороны в сторону, они пели таинственные заклинания. Отряд за отрядом, группа за группой черные воины обходили кругом возвышавшегося над ними, словно башня, колосса из темного камня, три страшные головы которого злобно смотрели вниз. Затем они выезжали на широкую улицу и через Черные Ворота направлялись в бесплодные земли, туда, где тянулась с востока до запада огромная стена.

Алара смотрела, как они идут.

За ней пришли ночью, грубо вырвали из объятий тяжело го сна и вывели из подземелий Черного дворца сюда, на эту площадь, поставив у ног мраморного колосса, где и находился алтарь для жертвоприношений. Холодный ветер пронизывал ее насквозь, обжигая ледяным прикосновением тело сквозь прорехи в одежде, трепал ее блестящие черные локоны, в которых вспыхивали темно-красные огоньки. Железные цепи, которыми Алару приковали к черно-красному столбу, казались ледяными. Запястья принцессы мгновенно онемели. Но она сто яла, гордо выпрямившись. Ее лицо оставалось спокойным и бесстрастным, и лишь глаза сверкали ненавистью и горечью.

Дочь королей, она не могла опозорить свое высокое происхождение и древние корни. Принцесса могла только достойно умереть, но она боялась огня и презирала себя за эту слабость. Худых изможденных чародеев-жрецов, стоявших рядом с ней, переполняло неистовство обожания, глаза их горели страстным желанием совершить древний обряд, а на губах самого молодого и слабого из них пузырились слюни. Совсем скоро они навалятся на нее, сорвут лохмотья с ее тела и, визжа и воя, как бешеные собаки, начнут пачкать, щипать и кусать обнаженную плоть. Затем они опустят факелы к пропитанному маслом фитилю, и история Алары, принцессы Халсадона, закончится ужасной и мучительной смертью.

Ее смерть не будет быстрой, как обещал Шадразар, жгучая боль от горячего поцелуя огня станет невыносимо мучить ее целую вечность, а потом все кончится. И для Алары настанет покой, и она войдет в вечный, похожий на сон, тенистый сад рая.

* * *

Восход полыхнул ярко-алым заревом, пробившимся сквозь мутные пары, окутывавшие Черный город. Луны, освещавшие этот далекий, сумрачный мир, медленно поднимались на небо. Устало привалившись к покрытому сажей столбу, Алара ждала – она не знала, что обладает такими качествами. Принцесса думала о доме, о праздно проводящих время придворных в Фаоладриане, доме Королей, и своих немногочисленных друзьях. Ее выживший из ума, но ласковый и добродушный дед, император Зимионадус, верный и преданный мастер фехтования Элидур, мудрый старый архивист господин Чеспер и даже эта пустоголовая, вечно щебечущая вся кую чепуху, но дружелюбная дурочка Парселла… С теплым чувством Алара думала о молодом принце Парамире и графе Чойсе, пытаясь представить себе, что они делают в этот момент, что выпадет на их долю, когда темные волны воинственных дикарей докатятся до цитадели Аркантира.

О Саргоне она старалась не думать. Алара не знала, вы жил он или умер. Когда она в последний раз взглянула на него, он лежал, распластавшись на земле, возле дороги Королей, сраженный неожиданным ударом засевших в засаде черных воинов. Она видела занесенный над его головой сверкающий топор – разве мог Саргон избежать смерти, если только не вмешался и не сотворил чудо святой Аздирим? Как бы то ни было, при воспоминании о рыжеволосом варваре сердце принцессы вдруг затрепетало. Алара сама не могла в точности объяснить – почему. Она предпочла бы совсем не думать о Саргоне, потому что считала, что он погиб из-за нее. Если бы не ее предложение отправиться в цитадель, варвар был бы сейчас жив.

И вдруг в группе жрецов, толпившихся у алтаря, Алара увидела… Саргона!

Через мгновение он исчез. Его лицо скрылось под капюшоном черного балахона, но даже один краткий взгляд заставил ее задрожать всем телом. Ошеломленная, Алара почувствовала, как вместе с удивлением в ее сердце вспыхнула надежда.

Никакой ошибки здесь быть не могло! Это его, именно его горящие черные глаза, его жесткое бесстрастное лицо с широкими, резко очерченными скулами, обрамленное густой спутанной рыжей шевелюрой! Это – Саргон. Он жив. И он прошел по улицам Шам Нар Чана…

И в то же мгновение, когда угасшие надежды ожили в сердце Алары, жрецы направились к ней. Она увидела безумные глаза, искаженные лица, затем почувствовала, как когтистые руки прикоснулись к ней. С принцессы сорвали остатки одежды. Алара надеялась перенести осквернение мужественно, в презрительном молчании, но все же не выдержала и вскрикнула, когда жрецы набросились на нее, как стал диких собак.

В следующее мгновение Саргон распахнул свой длинный плащ и прыгнул на ступеньки алтаря, издав громкий воинственный клич. В красном свете сверкнул огромный Молот, зажатый в могучей руке. Алара увидела, как напряглись мускулы варвара, когда он высоко поднял свое страшное оружие и с силой опустил его на голову того самого молодого жреца, изо рта которого, как у бешеной собаки, текли слюни. В этот момент юный жрец, сладострастно улыбаясь, рвал одежду на груди принцессы. Тяжелый Молот превратил его голову в месиво, а дымящиеся мозги разлетелись в разные стороны.

Рев Саргона разнесся по всей огромной площади, где в полном замешательстве и изумлении застыли ряды черных воинов. Неумолимый Молот крушил головы направо и налево, и с каждым ударом жрецов становилось все меньше и меньше. Они падали один за другим, некоторые гибли, не успев даже вскрикнуть или отбежать, другие визжали и выли от ужаса и боли, когда Молот переламывал им ребра, руки или плечи, превращал лица в жуткие кровавые маски.

Все это произошло в считанные мгновения. Теперь вместо толпы фанатиков-жрецов, окружавших Алару, на каменных плитах и ступенях алтаря валялись груды искореженных окровавленных тел. Одним прыжком Саргон оказался рядом с прикованной к столбу девушкой. Его мышцы вздулись, когда он, схватив цепь, попытался разорвать ее. Однако металл был слишком прочным, и тогда варвар, приложив цепь к каменному столбу, ударил по ней Молотом. Сразу несколько звеньев рассыпались и со звоном покатились по ступенькам алтаря. Алара была свободна.

Саргон поднял принцессу и положил себе на плечо. Он легко спрыгнул со ступенек и побежал, на ходу раскидывая Молотом во все стороны пытавшихся преградить ему дорогу стражников, затем схватил за ногу дикаря, сидевшего верхом на сангане, сдернул его с седла и вскочил на скакуна, посадив Алару впереди себя.

– Держись крепче, девочка, – выдохнул варвар и ударил ногами по ребрам сангана, который тут же рванул с места и галопом помчался по огромной площади, где толпились и метались тысячи черных воинов. Таким быстрым и неожиданным оказалось появление варвара-льва, так стремительно произошла кровавая бойня у алтаря и освобождение принцессы, что ошеломленные дикари даже не успели ничего понять. Некоторые застыли на месте, разинув рты от изумления, а другие, дико крича и размахивая копьями, бросились наперерез беглецам. Спохватившись, командиры начали отдавать приказы, но было уже поздно.

Саргон помчался прямо к двойным башням Черных Ворот, вершины которых уходили высоко в небо, подернутое красной утренней дымкой. Словно молния, ворвался он в ряды дикарей, которые в ужасе расступились перед бешено мчавшимся санганом. В мгновение ока варвар проскакал сквозь толпу. Вслед ему летели стрелы. Копье пробило полу развевающегося плаща. Другие копья просвистели мимо, с грохотом падая на каменные плиты площади. Беглецы уже приблизились к Черным Воротам, но там их ожидала целая толпа стражников, которые могли стать серьезной помехой. В отличие от черных воинов в рядах стражников царил порядок. Они стояли, выставив вперед копья, которые зловеще поблескивали и предвещали неминуемую гибель всякому, кто попытается прорваться через ворота.

Саргон еще сильнее пришпорил коня-дракона и вихрем полетел на плотно сомкнутые ряды стражников.

– Держись крепче… и молись! – крикнул он Аларе. Когти сангана яростно зацокали по каменным плитам. Но перед ними непреодолимой преградой стояла сверкающая наконечниками копий изгородь, за которой виднелись мрачные и злобные лица.

За мгновение до того, как шею сангана могло пронзить острое копье, варвар резко дернул за поводья и изо всех сил сдавил ногами ребра разъяренного животного. Конь-дракон оттолкнулся от земли и вдруг одним невероятным прыжком перелетел через головы пораженных копьеносцев, затем благополучно приземлился прямо у самых ворот. Из тысяч глоток одновременно вырвался возглас изумления – такого высочайшего искусства управлять санганом никто из дикарей не видел.

Хотя санган служил людям, как верховое животное, в процессе эволюции он сохранил некоторые качества, унаследованные от предков рептилий, похожих на кенгуру. Мускульная сила задних ног сангана все еще позволяла ему совершать невероятные прыжки, но люди крайне редко использовали это свойство, к тому же надо было еще уметь заставить сангана так прыгнуть. А у себя дома, в диких лесах Варварских Островов, Саргон овладел этим искусством, и это умение сослужило ему в трудный момент хорошую службу.

Прежде чем ошеломленные стражники смогли сообразить, что произошло, беглецы уже проскочили через ворота и помчались к узкой расселине в огромной Стене Мира, которая называлась Ущелье Аркантира.

Алара испытывала легкое головокружение, но крепко держалась за сбрую сангана. Целый рой самых разнообразных чувств бушевал у нее в груди. Она не знала, смеяться ли от радости в связи со своим чудесным спасением или с облегчением расплакаться. В конце концов из глаз ее полились слезы. Он жив! да еще каким-то непостижимым образом проник в столицу врагов. Благодаря своей сверхчеловеческой храбрости и ловкости, а также, конечно, удаче он вырвал ее из лап врага. Но самое невероятное в том, что им удалось сбежать из Черного Города. Теперь они свободны!

Но надолго ли? Оглянувшись назад, Алара увидела войско дикарей, выехавших на санганах из ворот и мчавшихся за ними по пятам. Беглецы имели преимущество всего в несколько секунд. Саргон прекрасно понимал это, и постоянно пришпоривал своего скакуна.