355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лилия Орланд » Круиз с миллиардером » Текст книги (страница 2)
Круиз с миллиардером
  • Текст добавлен: 29 июля 2020, 16:30

Текст книги "Круиз с миллиардером"


Автор книги: Лилия Орланд



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

5

Сквозь щель в неплотно закрытых жалюзи просочился солнечный лучик и скользнул по лицу спящего человека. Джон Кэлтон открыл глаза и тут же зажмурился.

Это грёбаное солнце. Уж в такой дорогой клинике могли бы найти жалюзи и поплотнее. Он отвернулся от окна и попытался досмотреть сон, но даже провалиться в дрёму ему так больше и не удалось.

За пять недель Джону здесь осточертело всё. И стерильная белизна комфортабельной палаты, обставленной по последнему слову медицинской моды и техники.И ортопедический матрас с анатомической подушкой, обладающие собственной «памятью».И эта глупая орхидея в круглой прозрачной вазе.Идаже крупная медицинская сестра, поливавшая цветок раз в неделю, при этом что-то приговаривая по-немецки.

Но больше всего деятельную натуру Джона раздражала невозможность вставать и передвигаться самостоятельно. Ему длительное время приходилось каждое утро звонить сестре и ждать, когда ему помогут подняться с постели, посадят в кресло-каталку. И что самое унизительное – подадут «утку».

Сейчас он уже мог выполнять все эти процедуры самостоятельно. Пусть и медленно. Но доктор потребовал, чтобы Джон ещё некоторое время пользовался помощью сестры-сиделки. Ну хоть от «утки» ему удалось отказаться.

Он поморщился и нажал на кнопку – природные потребности требовали немедленно ими заняться. Причём без промедления.

После выполнения всех утренних процедур в палату вошёл владелец этой элитной клиники, мировое светило в абдоминальной* хирургии и по совместительству один из немногих друзей Джона.

Впрочем, глядя на них, сложно было поверить в подобную дружбу. Ведь эти двое мужчин разнились как день и ночь.

Фридрих Кёлер был невысокого роста и довольно плотного телосложения, с уже выступающим брюшком. На макушке у него проглядывала лысина, пока ещё не слишком бросавшаяся в глаза из-за светлых волос. Светло-голубые глаза постоянно щурились, если доктор забывал надеть очки.

Джон Кэлтон, напротив, был высок и худощав. Его впалые щёки делали подбородок особенно острым, так что казалось, им можно прорвать лист бумаги. Ещё несколько месяцев назад он был в отличной спортивной форме, но болезнь выпила из него слишком много жизненных сил. Как настоящий боец, Джон не сдавался. И вот теперь настало время вернуться к своей жизни и покинуть стены заведения, где ему спасли жизнь.

– Ты должен быть осторожен, Джон, я не для того вытащил тебя с того света, чтобы ты снова туда отправился. Вообще, я б не рекомендовал тебе покидать клинику сейчас, ты ещё не до конца оправился.

В голосе Фридриха сквозила обеспокоенность.

– Знаю, дружище, и всё понимаю, но я должен выяснить, кто из них пытался меня спровадить на тот свет. А здесь, под твоей защитой, они не решатся на ещё одну попытку. – Кэлтон на несколько секунд прикрыл глаза, и не ведающий пощады дневной свет подчеркнул заострившиеся черты его измождённого лица.

– Вот потому тебе и стоит ещё немного побыть под моей защитой. Ты слишком рано начал рваться на свободу.

– Я не могу вечно прятаться у тебя под крылом, Фрид. Я очень благодарен, что ты меня вытащил. Ты спас мне жизнь, но теперь я должен разобраться, кто так сильно желал её сократить…

– Мне жаль, что ты такой твердолобый, Джон. Но если ты точно решил уйти от меня, позволь дать тебе дельный совет – не бери непроверенную пищу от непроверенных людей.

– Вот уж не сомневайся, – Кэлтон печально хмыкнул, – больше я не желаю проходить через подобное. У меня на яхте неоднократно проверенный повар. Да и вся команда… Я доверяю этим ребятам. А главное, я буду некоторое время оторван от материка и смогу собраться с мыслями в спокойной обстановке.

Их беседу прервала крупная медсестра, которая пробубнила что-то на немецком и вышла. Несмотря на то, что Джон провёл в клинике своего друга больше месяца привыкнуть к режущим слух звукам германской речи он так и не смог.

– Хм, – Фридрих выглядел озабоченным. – Эльза говорит, что приехал твой сын, с ним… Мередит и ещё две какие-то женщины.

Упоминание бывшей любовницы друга, которая после известия о болезни Джона переметнулась к его сыну, заставило доктора смущённо откашляться. Ему казалось, что Кэлтон-старший переживает эмоциональную травму.

– Чёрт! – поморщился Джон. – Я же упомянул, что сегодня покидаю клинику. И сынок прибежал пожелать мне счастливого выздоровления.

– Думаешь, это он? – напрягся Фридрих.

– Не знаю, дружище, я не знаю… – Кэлтон провёл ладонью по короткому ёжику волос, взлохмачивая его. – Знаю только, что кто-то достаточно приближенный ко мне имел возможность подсыпать мне несколько месяцев эту гадость в еду. И если бы ты вовремя не вмешался, скорее всего меня уже не было. Мне только сорок шесть, и я хочу ещё потоптать эту землю. Поэтому и должен выяснить, кто это делал.Кто методично и регулярно меня травил. Конкуренты, которым я перебежал дорогу, или же кто-то из моих… – он усмехнулся, – домочадцев…

– Ты выйдешь к ним?

Джон на несколько мгновений задумался, а затем кивнул.

– Давай каталку, хочу выглядеть максимально недееспособным. Официальная версия у нас остаётся прежней? – он оглянулся на друга.

– Да, – Фридрих серьёзно кивнул. – Тебе делали полостную операцию. Я удалил опухоль вместе с частью желудка.

– Это отличная причина, чтобы питаться отдельно, – кивнул своим мыслям Джон. И добавил. – Спасибо за всё, Фрид.

– Не за что, – улыбнулся доктор Кёлер, – я просто возвращаю тебе старый должок.

– Ну раз возвращаешь, мог бы и не брать бешеную сумму за лечение, – не удержался от подкола Джон, зная, что он не будет неправильно истолкован.

– Если б я не брал с тебя денег, это выглядело бы слишком подозрительно, – логично и рассудительно заявил Фридрих, только в близоруких бледно-голубых глазах плясали смешинки.

Медсестра Эльза вкатила в палату кресло-каталку и помогла пациенту перебраться в неё. Джон с трудом стоял на ногах и опирался на сестру почти всем весом. Он знал, что Фридрих доверял персоналу своей клиники, но, как говорится, бережёного и бог бережёт. А ведь и он сам совсем недавно доверял не тому человеку, и это едва не стоило ему жизни. Теперь Джон разыграет свою пьесу. Да такую, что сам Шекспир обзавидуется.

Эльза неспешно выкатила его кресло из лифта. Гостиная для встреч располагалась на первом этаже. Едва миновав дверной проём Джон заметил свою бывшую девушку. Её ладонь небрежно покоилась на руке его сына.

Внутри что-то сжалось. Чёрт! Он и не думал, что будет так болезненно реагировать на её предательство. Ведь Джон никогда не питал к Мередит глубоких чувств.

Она была хороша в постели, умела вести себя в обществе и выступить радушной хозяйкой на приёме. В последнее время Джон даже начал помышлять о женитьбе. Но затем его самочувствие стало ухудшаться. Всё закрутилось. Врачи. Клиники. Анализы.

Теперь Джон был даже рад своей болезни. Она всё расставила по местам.

Заметив его, Мередит побледнела, её глаза расширились, а пальцы резко сжали предплечье Адама. Тот обернулся к отцу.

Джон слишком тщательно вглядывался в их лица. Выискивал в мимике когда-то близких людей подтверждение тому, что кто-то из них хотел его смерти. Даже не просто хотел, а прилагал нешуточные усилия, чтобы её приблизить.

Поэтому двоих, стоявших чуть в стороне, женщин Джон заметил не сразу. Зато, когда разглядел с трудом удержал непечатное выражение, так и рвавшееся с языка.

Одна из них – костлявая старуха, размалёванная как клоун и одетая в стиле королевы Елизаветы с такой же дурацкой шляпкой. А вторая…

При взгляде на неё Джон не смог сдержать дрожь. Это было какое-то чудовище в безразмерном тёмно-сером балахоне. На голове у монстра вились объёмными патлами мышиного цвета волосы. А на носу, совершенно скрывая выражение глаз, поблёскивали стёклами несуразные круглые очки.

– Познакомься, пап, это твоя сиделка, она будет сопровождать тебя в путешествии.

Что?!

Джон не смог ничего выговорить вслух, только сглотнул образовавшийся в горле ком.

– Здравствуйте, меня зовут София, – произнесло чудовище с таким же чудовищным акцентом.

Левый глаз Кэлтона задёргался в нервном тике.

* Абдоминальная хирургия – общее название всех видов хирургического вмешательства на все внутренние органы, расположенные в брюшной полости.

6

Я с сомнением оглядела себя в зеркале. Если честно, отражение меня слегка пугало. Точнее,даже не слегка, очень пугало.

– Вы уверены? – я обернулась к тёте Кате, с каким-то преувеличенным восхищением разглядывающей творение рук своих.

– Как никогда, – довольно улыбнулась она и прикурила очередную сигарету.

Я снова повернулась к зеркалу.

На меня смотрела настоящее пугало с огорода. Которое способно напугать не только стаю ворон, но и самого огородника довести до инфаркта. Особенно, если б встретилось на пути в тёмное время суток.

Тётя Катя нашла мне объёмный парик серого цвета. Там локоны скручивались в совершенно неестественные завитки. Да ещё и круглые очки. К счастью, они были с обычными стёклами. Не хотелось бы из-за этого маскарада ещё и испортить себе зрение.

– Тёть Кать, ну скажите, зачем мне эта маскировка? Почему сиделка обязательно должна быть таким пугалом?

Катерина подошла ближе и встала за моим плечом. Мы вместе смотрели на моё отражение, и я видела, как в её взгляде пляшут хитринки.

– Обязательно – требование заказчика, помнишь?

Она глубоко затянулась и выдохнула, меня окутал запах табачного дыма. Я закашлялась, и тётя Катя отошла в сторону.

– Что ж, думаю, ты почти готова. Осталось ещё поработать над твоим акцентом.

– Тёть Кать, по-моему, это всё перебор, – я стянула парик и очки, глядя на себя собственными глазами, светло-карими. Распустила стянутые в пучок волосы.

– Просто доверься мне, моя девочка. Обещаю, что эта маскировка ненадолго.

Оставшийся вечер воскресенья фрау Шмидт работала над моей речью, дикцией и созданием жуткого акцента, что с моим почти оксфордским произношением было весьма затруднительно. Английский я любила больше всего, а потому основное внимание в университете уделяла именно этому языку, долгие часы слушая речи британской королевы в парламенте и занимаясь постановкой нормативного произношения.

Впрочем, ломать всегда проще, чем строить. Основное я уяснила – нужно коверкать слова, и чем сильнее, тем лучше. Хотя если уж по справедливости, то это американцы исковеркали английский язык. Поэтому для них правильная речь уже будет акцентом. Но с изувером-учителем по имени Катерина было лучше не спорить.

Кажется, в итоге она осталась мной довольна. По крайней мере, спать она меня отпустила. Но строго-настрого наказала быть внизу ровно в семь утра, иначе оставит без завтрака, и что самое страшное – без кофе.

В клинику мы ехали почти в полном молчании. Фрау Шмидт даже радио не включала, погружённая в свои мысли. А я с утра вообще не отличаюсь излишней разговорчивостью. К тому же жутко хотелось спать.

Но за два часа пути я успела проснуться и даже с интересом разглядывала проносившиеся за окном немецкие пейзажи. Около десяти утра мы прибыли на место.

На первом этаже клиники располагалось кафе для посетителей. И там нас уже ждали.

Они не понравились мне сразу. С первой секунды.

Особенно оценивающе-презрительный взгляд Адама Кэлтона и неожиданно одобрительный, но не добрый его подружки Мередит. Конечно, я была в парике, дурацких очках и безразмерном балахоне, но что-то мне подсказывало, даже и не будь на мне маскировки, эти люди вряд ли встретили б меня приветливо.

Фрау Шмидт представила меня с такой гордостью, словно произведение искусства, которое сама сотворила за выходные. Впрочем, ведь так оно и было, если не придираться к мелочам.

– Доброе утро, меня зовут София Горцева, очень рада познакомиться, – я произнесла эту фразу по-русски, намеренно огрубляя голос, и протянула Адаму Кэлтону руку для знакомства.

Теперь он смотрел на меня более одобрительно, подал мне пальцы. Причём его ладонь показалась мне какой-то вялой и нерешительной. В отличие от его подружки. Которая сжала мне руку так, что я еле вытащила её из железного захвата.

Вот так дамочка, я тут же решила, что от неё следует держаться подальше.

– Прекрасный выбор, фрау Шмидт, – произнесла Мередит, разглядывая меня как какое-то невиданное насекомое. И в её голосе мне послышалось шипение змеи. Я даже с трудом подавила желание отшатнуться.

– Она понимает нас? – спросил Адам у тёти Кати, напрочь игнорируя моё присутствие. Для него я была чем-то вроде манекена в дурацких очках.

– Хм, – она сделала вид, что задумалась. – Ну… примерно половину из того, что мы говорим.

– О-о, – Адам с Мередит переглянулись, и наконец он выдал вердикт. – Это просто замечательно. Фрау Шмидт, вы подобрали идеальную кандидатуру, не зря о вас идут такие одобрительные отзывы.

– Спасибо, мистер Кэлтон, – тётя Катя улыбнулась не хуже крокодила. – Надеюсь получить чек до конца дня.

Я никак не могла понять, что она затеяла. И к чему весь этот спектакль.

Адам отошёл к стойке администратора, и за нашим столиком повисло неловкое молчание. Точнее, неловким оно было для меня. Поскольку тётя Катя продолжала улыбаться, как будто только что сбила все мишени в тире. А Мередит вообще с непринуждённой грацией делала вид, что она не с нами сидит за столиком в больничном кафетерии, а, как минимум, нежится в шезлонге на Багамских островах.

Адам Кэлтон вернулся и позвал нас в гостиную. Он был напряжён. А вслед за ним и Мередит растеряла своё благодушно-рассеянное выражение. Теперь она была напряжена и собрана. Вот точно как кобра, готовая в любой момент броситься на чужака, показавшегося на её территории. По пути она то и дело брала своего любовника под локоть, но затем, словно опомнившись, убирала ладонь.

В гостиной для встреч с больными больше никого не было. Только мы четверо. Тётя Катя, как опытный снайпер, выбрала позицию у окна и поманила меня к себе. Адам и Мередит стояли посреди комнаты.

И тут дородная сиделка вкатила инвалидное кресло.

Это был словно удар под дых.

Его лицо худое и измождённое, будто он не ел несколько дней. Или даже недель. Или сражался с неизлечимой болезнью. Я вдруг поняла, что даже не удосужилась узнать у тёти Кати, чем болен этот человек. Как-то удовлетворилась информацией, что он скоро умрёт.

Но теперь я в это не верила. Его глаза… Они горели жарким огнём, жаждой жизни. Я в первую же секунду поняла, что этот мужчина – настоящий боец. И просто так болезни он не сдастся.

Да и стариком он вовсе не выглядел. Стоп! А с чего это я решила, что он старый? Мне даже никто подобного не говорил. Просто тётя Катя упомянула, что миллиардер скоро умрёт, и я априори записала его в старики. Вот дура.

Я внимательно следила за ним, сидевшем в инвалидном кресле. Поэтому увидела, как он впился немигающим взглядом в лицо Мередит, заставив ту побледнеть. А затем Адама…

Что-то эти люди не выглядели как счастливые родственники в момент долгожданной встречи. Скорее, это было противостояние… конкурентов?

Я одёрнула себя, пока не напридумывала всякой ерунды. В конце концов, откуда мне знать, как выглядят безоблачные отношения в этой семье. Сама ведь после смерти бабушки с братом перебросилась лишь парой фраз. А здесь американцы, у них другой менталитет.

А затем он увидел меня…

О-о, какая гамма эмоций отразилась на его лице. Удивление, недоумение, отвращение, брезгливость…

Ну уж спасибо, тётя Катя, вот так удружила. Не видать мне миллиардерской яхты как своих ушей.

Но тут вышел из ступора Адам Кэлтон.

– Познакомься, пап, это твоя сиделка, она будет сопровождать тебя в путешествии.

Лицо Джона вдруг превратилось в непроницаемую маску.

Я постаралась улыбнуться как можно более приветливо и произнесла по-английски, но с тем самым репетированным все выходные акцентом.

– Здравствуйте, меня зовут София Горцева.

Мне показалось, или у миллиардера задёргался левый глаз?

Вот сейчас он пошлёт меня на три буквы, или ещё куда подальше. И Адам Кэлтон тоже это увидел. Он подошёл к отцу и откатил кресло в противоположный угол комнаты.

Я не слышала разговора, но внимательно следила за их жестами. Похоже, Джон Кэлтон был в шоке, поэтому не смог подобрать убедительных аргументов против моего присутствия. Я поняла это по торжествующему выражению лица его сына.

К тому же Джон был действительно болен. Он не изображал слабость. В нём почти не осталось жизненной энергии. Так что держался он сейчас на чистой силе духа.

А вот Мередит при взгляде на отца своего парня била крупная дрожь. Да что вообще здесь происходит и во что это я ввязываюсь?

Я повернулась к тёте Кате. Она ободряюще улыбнулась мне и прошептала:

– Просто доверься мне. Всё будет хорошо.

7

Джон Кэлтон устало кивнул, соглашаясь с предложением своего сына. Но, когда его вывозили из гостиной, бросил на меня такой взгляд, что по рукам пробежали полчища мурашек.

Кажется, я чего-то не понимаю.

Я думала, что Адам Кэлтон нанимает сиделку, чтобы помочь своему отцу. Почему же тот против? А Джон явно против моей кандидатуры. Да и вообще, похоже, он только что узнал о намерении своего сына и не слишком ему обрадовался.

Я хотела было отказаться, но… Этот таинственный мужчина заинтриговал меня. Он был слишком необычным. Могу с полной уверенностью утверждать, что никогда раньше не встречала подобных ему людей.

Джон Кэлтон был одновременно сильным и слабым, уверенным в себе и растерянным. Он не привык зависеть от кого-то, но сейчас, я видела, не мог справляться самостоятельно. Это ему не нравилось, но изменить что-то пока он был не в силах.

И вдруг я поняла, что хочу помочь ему. Подставить плечо, стать опорой. Пусть ненадолго. Пусть на несколько месяцев. Но я сделаю всё от меня зависящее, чтобы Джон Кэлтон встал на ноги.

И ещё – я заслужу его доверие. Во что бы то ни стало. Почему-то это казалось мне самым важным.

Когда Джона увезли, его родственники выдохнули с облегчением и заметно расслабились. Мередит перестало трясти, а Адам повеселел и даже попытался пошутить на тему, как легко мне будет работаться с его отцом. Я юмора не оценила. Да и остальные, похоже, тоже. Только его подруга натянуто улыбнулась, думая явно о чём-то совершенно другом.

Затем ушли и они. И мы с Катериной остались вдвоём.

– Не волнуйся и ничего не бойся, – начала она наставления. И вот тут я почувствовала, что меня затрясло.

– Тёть Кать, что-то я и правда боюсь, – стало зябко, и я обняла себя за плечи.

– Да успокойся ты! – фыркнула она. – Ну вот чего тут бояться?

Она оглянулась и, убедившись, что мы остались одни, продолжила.

– Джон – очень порядочный человек, в отличие от своего сыночка. Вот кто настоящая жаба. Да и Мередит эта, крутила шашни с отцом, а как он захворал, переметнулась.

– Что? Мередит встречалась с Джоном?

– Не просто встречалась, претендовала на звание миссис Кэлтон.

– Ну ничего себе Санта-Барбара, – я ошарашенно выдохнула.

Катерина достала из пачки сигарету и воровато оглядевшись сунула её обратно в клатч.

– Тёть Кать, а есть ещё что-то, что мне нужно знать о Джоне Кэлтоне и его семье?

– Со всем остальным ты разберёшься на месте. Я в тебя верю.

Фрау Шмидт помогла выгрузить мои чемоданы из багажника и, помахав мне ручкой, укатила. А я затащила вещи в гостиную и принялась ждать, когда мой… хм… подопечный покинет клинику.

Слово «подопечный» ну совсем не подходило Джону Кэлтону. Скорей уж он выглядел нанимателем, боссом, даже несмотря на своё потрёпанное состояние. Но я решила к словам не придираться. Не до того сейчас.

Уж не знаю, чем он там занимался и что собирал. Но прождать мне пришлось почти два часа. Я даже умудрилась задремать на неудобном диванчике, используя один из чемоданов в качестве скамеечки для ног.

Разбудило меня нетерпеливое покашливание у самого уха. Я вздрогнула, просыпаясь. Увидела склонившегося ко мне Джона и, сама не понимая, что делаю от испуга, вскочила на ноги. Точнее только попыталась…

Правая туфля соскользнула с крышки чемодана, но зацепилась каблуком за раскрытый по недосмотру боковой карман. Я, попытавшись удержать равновесие, качнулась в бок всем корпусом и взмахнула руками.

И вдруг… словно в замедленной съёмке, увидела, что моя левая рука, почему-то сложившаяся в кулак, летит прямо в лицо моему… нанимателю. Который буквально через пару мгновений уже станет бывшим. Так и не успев побыть настоящим.

Но… этого не произошло.

Джон Кэлтон, совершив быстрое, чёткое и совершенно не заметное для моего ошарашенного взгляда движение, перехватил мою руку буквально в нескольких сантиметрах от своего лица и остановил замах.

А вот тело по инерции, повинуясь законам физики, которые по какому-то чудовищному недосмотру действовали на этой планете, продолжило двигаться вперёд.

Мамочки!

Моё лицо какое-то недолгое мгновение пролетало мимо его лица. И я успела заметить, как удивлённо расширяются глаза Кэлтона. А затем движение пошло дальше и закончилось лишь, когда я оказалась на коленях и уткнулась лицом в живот своему нанимателю. Но, подчиняясь всё той же проклятой инерции, сползла ниже. Остановившись меж его приветливо расставленных бёдер. Правой щекой ощущая шов его джинсов.

Стыдно было так, что я боялась поднимать голову. Но оставаться в таком положении было ещё хуже. Поэтому я всё же рискнула.

Джон по-прежнему продолжал удерживать мою руку. Но тут же отпустил, стоило мне потянуть её.

Ну а потом настал самый позорный момент моей биографии…

Я уперлась ладонями в сиденье инвалидного кресла, по обе стороны от бёдер мужчины, и попыталась приподняться. Сам наниматель, видимо, пребывал в шоке от моей выходки, поэтому никак мне не препятствовал.

– Джон, я вижу, тебе уже гораздо лучше, – произнёс насмешливый голос с немецким акцентом.

Вот же…

Я забарахталась, пытаясь скорее выбраться из плена мужских бёдер. Хотела было рвануться, наплевав, что они обо мне подумают. Но вовремя вспомнила о маскировке.

Блин! Надеюсь, парик не сполз.

Я оторвала ладони от кресла и быстренько проверила свои накладные локоны. Фух, кажется всё на месте.

– Вы долго собираетесь там копаться? – раздался прямо надо мной раздражённый голос. – Я думал, мой сын нанял вас в качестве сиделки. Иные услуги мне не требуются.

Я подскочила, будто ошпаренная кипятком. Было так стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю.

– Нет… я… Я не… – мямлила что-то, чувствуя, как горят алеющие щёки.

– Ну, в данный момент, вы, скорее, да, чем нет, фрау. Или вы фройляйн? – тот же насмешливый голос и немецкий акцент.

Я наконец-то отстранилась от кресла и подняла голову. Посреди гостиной стоял невысокий полный человек с бледно-голубыми глазами, смеявшимися за стёклами очков. Кажется, в этой комнате только ему было смешно.

– Фройляйн, – ответила я, поправляя платье и стараясь не глядеть на Джона. Но и так чувствовала его сверлящий взгляд.

– Рад с вами познакомиться, – мужчина подошёл ближе и протянул руку. – Доктор Фридрих Кёлер.

– София Горцева, – пожала протянутую ладонь и зачем-то добавила. – Сиделка.

Доктор Кёлер перевёл взгляд на Кэлтона, наблюдавшего за сценой знакомства с непроницаемым выражением лица.

– Думаю, Джону очень повезло с вами.

Снова насмешка? Щёки мои уже были пунцового цвета. И сейчас я даже порадовалась, что на мне очки и парик, и этот камуфляж хоть немного скрывал моё смущение.

– Пора ехать, – всё тот же недовольный, даже сердитый голос Кэлтона.

– Я вас провожу. Позвольте взять ваши чемоданы, фройляйн Горцева.

– Спасибо, – стараясь не смотреть на Джона, я обошла его кресло, взялась за ручки и покатила в сторону выхода.

Доктор Кёлер помог мне уложить вещи и кресло Джона в багажник огромного чёрного внедорожника. Кажется, в шпионских фильмах именнона таких ездят агенты ФБР.

Когда мы закончили с погрузкой, я заметила, что мой наниматель уже сидит на пассажирском сиденье.

– А… кто… поведёт машину? – разговаривая с ним, я каждый раз чувствовала себя очень глупо, смущаясь, делала чересчур большие паузы между словами и от этого ощущала себя ещё большей идиоткой.

– Вы, разумеется. – он и смотрел на меня так, будто я умственно отсталая. – Или у вас с этим какие-то проблемы?

– Н-нет, конечно, н-нет, – ну вот, теперь я начала заикаться.

Как хорошо, что в своё время сделала международные права. Вот только курсы вождения я закончила два года назад. И с тех пор за рулём сидела ровно три раза. Своей машины-то у меня нет. Да как-то и необходимости в ней не было. Я ведь даже работаю в основном дома или в ближайшем кафе.

– Ну тогда садитесь, чего вы ждёте?

– Джон, – доктор Кёлер подошёл со стороны пассажирского окна и негромко произнёс, – ты бы полегче с девочкой.

– Я разберусь, – буркнул Кэлтон, застёгивая ремень безопасности.

Я повернула ключ зажигания, и двигатель взревел. Ой, мамочки, это ж просто монстр какой-то.

Чувствую, та ещё поездочка будет.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю