Текст книги "Благодарю тебя (СИ)"

Автор книги: Лилия Дворянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Да, я думаю, это правильно. Я встречу тебя, только сообщи дату и время прилета, – пообещал Тим и повесил трубку.

Через день она уже летела в Берлин самым ранним рейсом. Тим хоть и обещал, встретить ее не смог. Он долго извинялся, клял работу, но Лиза сильно и не рассчитывала на него. Она знала, как добраться самостоятельно. Подъехав к жилищу Риттеров и отпустив такси, она прошла в ворота и ее поразила звенящая пустота, окружающая дом. Он даже показался ей нежилым. Многочисленные цветы, растущие в ухоженных ранее клумбах, поникли и засохли. Розы больше не цвели. Лизавета безуспешно стучала, звонила во входную дверь и кричала, но ей так и не открыли. Она слышала, что Маркус внутри, из дома доносилась музыка. Это был Бах, трагическая органная музыка.

Лиза обошла дом и подергала ручку двери, выходящей во двор. Та была открыта и она зашла внутрь. Музыка усиливалась по мере того, как она подходила к кабинету Маркуса. Глубоко вздохнув, Лиза открыла дверь.

Маркус сидел за столом, постаревший на несколько лет, между бровями залегли глубокие морщины, под глазами набрякли мешки. Непохожий на себя старик. Он даже не отреагировал на ее появление, сидел, уставившись в одну точку на противоположной стене, там, где висел большой фотопортрет молодой Эммы.

Лиза сделал музыку тише, подошла к нему со спины, обняла за шею и прильнула щекой к его затылку.

– Ее больше нет, – только и сказал он сдавленно.

– Я знаю, мне жаль...

– Я остался совсем один.

– Нет, у тебя есть я.

– У тебя своя жизнь.

– Я готова поделиться ее с тобой.

Маркус встрепенулся и Лиза спросила его:

– Ты ел, что-нибудь сегодня?

– А зачем? – он обернулся и посмотрел на нее. – Я ничего не хочу, я хочу к ней!

– Успеешь, туда еще никто не опаздывал.

Лиза оставила его одного и прошла на кухню. На секунду ей показалось, что сейчас она зайдет туда и, как всегда, увидит Эмму в красном клетчатом переднике с переброшенным через плечо полотенцем, но в кухне было пусто. Пахло сигаретным дымом, в раковине стояла немытая посуда, в окно билась и жужжала залетевшая с улицы муха.

Она распахнула окно, чтобы проветрить помещение, выгнала муху обратно на улицу и перемыла всю грязную посуду. В холодильнике ничего не было кроме пары консервированных сосисок, сморщенного помидора и яиц в картонной упаковке. Она обшарила все ящики, даже макароны в доме отсутствовали.

Приготовив из имеющихся продуктов омлет, она позвала Маркуса к столу. Он пришел, тяжело ступая и сутулясь, сел за стол, включил телевизор и машинально съел все, что ему подала Лиза.

– У тебя закончились продукты, где у вас магазин? – спросила она.

Он назвал адрес.

– Мне это ни о чем не говорит, можешь рассказать подробнее, а лучше нарисовать, как туда пройти, – попросила Лиза, подвигая ему блокнот и карандаш.

Взяв нарисованный им план, она пошла к входной двери.

– Лиза, возьми деньги! – крикнул ей в след Маркус. – Кошелек у меня в кармане куртки.

Поразмыслив, что продукты предназначаются ему, она взяла его кошелек и направилась в местный магазинчик, сверяясь с нарисованным им планом.

Притащив две тяжеленных сумки доверху набитые продуктами, Лизавета обнаружила, что в ее отсутствие в доме появился Тим.

При виде Лизы, он засуетился, вновь принялся извиняться, что не смог отпроситься с работы, чтобы встретить ее, и начал помогать разбирать покупки.

Маркус, все еще сидевший на кухне перед телевизором, взирал на происходящее с безразличным видом.

Вдруг Тим остановился и со словами: "я сейчас", ринулся в прихожую к вешалке с верхней одеждой. Вскоре вернулся на кухню с пакетом и достал из него пластмассовую миску, накрытую крышкой.

– Это пудинг, мама просила передать, – протянул он Лизе посуду.

Она приподняла часть пластиковой крышки, посмотрела на серо-коричневую субстанцию, которая ничем не пахла. Не рискнув попробовать, поблагодарила и убрала в холодильник.

Тим еще немного посидел, посмотрел с ними телевизор и после телефонного звонка, как поняла Лиза маминого, отбыл домой.

Закрыв за ним дверь и вернувшись на кухню, она застала Маркуса перед открытым холодильником за пристальным изучением пудинга. Он понюхал его, покачал из стороны в сторону и со словами: "Не своей ли стряпней Изольда довела бедного Бруно до могилы? Теперь за меня взялась?! Ну, уж, нет, я "это" есть не буду!" – выбросил пудинг вместе с миской в мусорное ведро.

– Давай лучше выпьем чаю, – предложил он Лизе.

Та облегченно вздохнула: ну все, "пациент скорее жив, чем мертв", – подумала она. Если он шутит и ест, значит, постепенно оправляется. Он сильный и мудрый, он не станет делать глупости.

Лизавета пробыла с ним около двух недель. Но ее уже ждали дома: звонили ребята, звонила Надя, звонил знакомый продюсер. И после того, как мрачный Бах, звучавший в его кабинете, вновь сменился "Временами Года", Лиза решила, что он сможет побыть некоторое время без нее. Заручившись поддержкой Йохана, Эдгара и Тима, она вернулась домой.

-9-

Лиза летала в Берлин еще несколько раз, тратя на это все заработанные деньги, срывая рабочие графики и ссорясь с Олегом. Пока в последний ее визит, Изольда Майер не высказала ей прямым текстом, что она, мол, слишком зачастила. Что о Маркусе есть, кому позаботиться, а Лизе лучше заняться собственной жизнью. Лиза решила, что может Изольда и права, оставила Маркуса на попечение матушки Тима и ограничилась электронным общением с ним.

Ссоры с Олегом стали все чаще, они продолжали работать вместе, но как-то отдалились друг от друга. Чтобы это исправить, договорились уехать перед Новым годом на родину Олега в Казань и провести там все праздники.

Незадолго до Католического Рождества Лиза получила умоляющее письмо от Маркуса с просьбой приехать и повести с ним праздник. Он сообщал, что устал от назойливой опеки Изольды, та вцепилась в него своими острыми коготками и не дает спокойно жить. А встречать Рождество одному ему будет очень и очень тяжело. Если у нее будут затруднения, он готов оплатить ей перелет, лишь бы она приехала и побыла с ним немного. Еще он писал, что считает Лизу близким и родным человеком, и дороже нее у него больше никого нет.

Она никогда ранее не получила от него таких трогательных писем. Решив, что Изольда скоро окончательно сведет его с ума и его надо ехать спасать, Лиза, не раздумывая, купила билет.

Олегу она сообщила о своей поездке по телефону. Тот молча выслушал ее заверения, что праздники длинные и она обязательно приедет к нему в Казань, ничего на это не ответил, засопел и положил трубку. Решив подумать над этим позже, Лиза начала готовиться к поездке.

Прикупив символический подарок и угощения для Маркуса, она улетела встречать с ним Рождество.

Берлинский аэропорт был весь в огнях и гирляндах, служащие сновали в забавных красных шапочках, и у всех было праздничное настроение. Маркус, как и прежде, встретил ее и Лиза, с удовлетворением отметила, что противостояние с Изольдой явно пошло ему на пользу, он снова стал самим собой и выглядел значительно лучше.

По дороге к нему домой, Лизавета прилипла носом к окну автомобиля и зачарованно рассматривала вечерний город, похожий на пряничный домик, переливающийся разноцветными огоньками. Она считала, что это станет самое незабываемое Рождество в ее жизни.

На следующий день, в Рождественский сочельник, ее разбудил Маркус в маске Санта Клауса и зычным голосом позвал спускаться завтракать. Весь день они дурачились, украшали дом, наряжали елку, готовили праздничный ужин, который получился скорее русско-новогодним: с салатом "оливье" и запеченной курицей, чем традиционно рождественским. Но никого из них это не обеспокоило. В перерывах между делами они пили вино и бесконечно поздравляли друг друга с Рождеством.

К тому моменту, когда вечером они сели за накрытый праздничный стол, Маркус и Лиза были уже пьяны, счастливы и смешливы. Только они успели поднять бокалы и чокнуться ими "за все хорошее", как зазвонил телефон.

– Это она, – проговорил Маркус чуть заплетающимся языком.

– Кто? – не поняла, захмелевшая Лиза.

Маркус скорчил смешную рожу:

– Изольда Майер. Липучка Изольда. Поговори с ней, – сунул он телефонную трубку в руки Лизы, – я не хочу!

– Да, слушаю вас, – постаралась придать своему голосу твердость Лизавета.

– Кто это? – прозвучал в трубке резкий женский голос.

– Кот в пальто, – подумала Лиза, но представилась, – Лиза.

– Это Изольда Маейр, пригласи к телефону Маркуса, мне нужно с ним поговорить, – холодно сказала трубка.

Маркус весело наблюдал за ней и уплетал приготовленный Лизой салат.

– Он не может говорить, – ответила Лиза и неожиданно икнула.

– Почему? – удивилась трубка.

Лиза развела руками, как будто Изольда могла ее увидеть и доверительно сообщила:

– Он ест.

– Прекрати хулиганить и дай сюда Маркуса, – заверещала Изольда.

Но Лиза уже нажала кнопку отбоя и скривилась.

– Обрыв связи, – заявила она звучавшей гудками телефонной трубке.

Маркус снова разлил вино по бокалам, наклонился к Лизе и, показывая пальцем на телефонную трубку, шепотом произнес:

– Она хотела затащить меня в постель.

Лиза в испуге прижала ладонь ко рту, и также показывая на телефонную трубку, удивленно вытаращила на него глаза.

– Да, да, – подтвердил он и предложил. – Слушай, а давай выпьем!

– Давай! – поддержала его Лиза. – Давай выпьем за то, чтобы у всех нас всегда все получалось!

– Не понял, но выпью!

Маркус встал, его чуть покачивало, но он залпом выпил и закусил салатным листом.

Пойдем танцевать, – потащил он Лизу.

Они пытались танцевать вальс, танго и диско, но только уронили елку и чуть не оборвали шторы.

Устав и успокоившись, они стали смотреть телевизор. Увидев, что Маркус дремлет, Лиза растолкала его и отправила спать, а сама убрала остатки еды в холодильник. Грязную посуду сложила в мойку, решив, что займется ей завтра.

Она умылась и поднялась в свою комнату. Натянув ночную рубашку, рухнула в кровать и моментом уснула.

Посреди ночи ее разбудил страшный грохот и звон разбитого стекла. Лиза вскочила, хмеля как не бывало. Быстро спустившись по лестнице, она вбежала в кабинет Маркуса и увидела того мечущимся в страшном волнении по комнате. В руках у него был разбитый фотопортрет жены, по рукам текла кровь, и он бесконечно бормотал "где молоток и гвозди, мне нужен молоток, где гвозди".

Лиза отобрала фотографию Эммы с разбитым стеклом, задвинула ее за шкаф, усадила Маркуса на диван, сбегала за аптечкой и, уже обрабатывая его порезы, выяснила, что большая фотография в тяжелой раме, неожиданно сорвалась, упала и разбилась, чем очень его напугала.

Она замела стеклянные осколки, сделала ему чай и пока он его пил, успокаивала, нежно поглаживая по спине. Уложила в кровать, поцеловала в лоб и, собралась было вернуться к себе, но он неожиданно схватил ее за руку: "Подожди, не уходи. Еще немного побудь со мной", – умолял Маркус.

Лиза присела рядом, облокотившись на спинку дивана, Маркус положил голову ей на грудь и она стала нашептывать ему, что все будет хорошо.

Что произошло дальше, она, как не старалась, объяснить даже самой себе не смогла и детально не помнила. Он перегнулся через нее, выключил настольную лампу, стянул ее вниз, навалился и поцеловал. Почему-то, она не сопротивлялась, а закрыла глаза и отвечала ему. Дальнейшее помнит смутно. Когда вновь открыла глаза, увидела, что лежит обнаженная, а рядом спит Маркус.

Лиза в панике вскочила, подхватила свои вещи, влетела наверх в свою комнату и забилась под одеяло. Нет, такого не могло быть, говорила она себе, уткнув в подушку пылающее лицо. А если не было, то отчего же так волнующе и стыдно.

Наверно это все ей только приснилось, – успокаивала она себя. – Пусть это будет сон. Просто маленький непристойный сон. Сейчас я буду спать дальше, а утром ничего и не вспомню.

Она забылась тревожным сном, но, как назло, утром все помнила и решила проваляться в постели, как можно дольше, не решаясь показаться Маркусу на глаза. Лиза размышляла, как вести себя дальше и решила, что если она сделает вид, что ничего не произошло, то все будет как и прежде.

Лизавета привела себя в приличный вид и спустилась на кухню, где перед телевизором сидел Маркус, читал свою газету и пил утренний кофе.

Пожелав ему сдавленным голосом доброго утра, она тоже налила себе кофе и невозмутимо уставилась в телевизор, чувствуя, что он наблюдает за ней поверх очков и газеты.

Они провели в молчании добрых четверть часа, он смотрел на нее, а она смотрела в телевизор.

Наконец Маркус не выдержал, он отбросил газету, снял очки и сказал ей:

– Хватит делать вид, что ничего не произошло!

Лизу бросило в краску:

– Ты не понимаешь, – ответила она, закрывая лицо ладонями, – я чувствую себя, как кошка, которая написала в тапки. Мне приятно и стыдно одновременно.

Он хихикнул над ее словами и начал объяснять:

– Утром, я решил, что мне все это приснилось, но потом нашел твои трусы в постели и понял, что нет.

Лиза хрюкнула в ладони, не смея посмотреть на него.

Он оторвал ее руки от лица, приподнял голову и, смотря прямо в глаза, продолжил:

– У меня не было этого много лет. Эмма давно и долго болела. Я не смог устоять, извини. Я бы не хотел, чтобы это послужило причиной нашего отдаления, я бы больше всего желал, чтобы мы еще больше сблизились. Ты мне очень и очень дорога.

– Куда уж больше сближаться! – съязвила Лиза.

Затем помолчала, помешивая ложечкой остывший кофе и тихо произнесла:

– Я не знаю, Маркус... мне надо разобраться... наверное, лучше ухать домой.

Он изменился в лице, крепко стиснул зубы, подвигал желваками и с трудом ответил:

– Если ты действительно этого хочешь.

Лиза допила кофе, поднялась наверх, собрала свои вещи и вызвала такси, решив поехать в аэропорт, чтобы там купить билет на любой рейс, даже транзитный, лишь бы быстрее трусливо сбежать из этого дома, где произошло ее грехопадение.

– Ха, смешно, грехопадение в ее-то тридцать четыре года, – усмехнулась она про себя и тут же в отчаянии обхватила голову руками. – Прости меня, Эмма, прости, – мысленно каялась она. – Я слишком перестаралась с твоей просьбой.

Увидев Лизу с дорожной сумкой и такси на улице, Маркус опешил:

– Лиза, что ты делаешь!? Не поступай со мной так! Я отвезу тебя сам!

Она подошла к нему, обняла на прощание и попросила:

– Дай мне время. Я вернусь, только дай мне время!

И села, не оглядываясь в такси.

– У МЕНЯ его не так много, – проговорил Маркус вслед отъезжающему автомобилю.

Лизе повезло, она улетела домой вечерним рейсом.

-10-

Ни в какую Казань она не поехала. Провела все праздники дома с мамой в ленивом ничегонеделании.

Больше Маркус ей не писал и она ему тоже. После возвращения Олега с каникул они стали с ним совсем чужими и налаживать с ним отношения не хотелось, внезапно он ей стал совсем безразличен.

Иногда приходили письма от Тима, в которых он доверительно сообщал, что его мама не одобряет общение с ней и он не понимает, почему. А еще она каждый раз раздражается при упоминании Лизиного имени. Лиза никак не комментировала полученную информацию, цинично передавала фрау Майер пламенные приветы и отписывалась Тиму общими фразами. Из его писем она знала, что дела у Маркуса идут неплохо.

Так прошел январь, начался февраль. Лиза постепенно успокоилась, втянулась в работу. Тот случай вспоминался забавным недоразумением и начал постепенно забываться.

Как раз они с девчонками: Светой и Мариной сидели на кухне студии и увлеченно сплетничали.

– Лиза, поставь чайник! – попросила ее Света. – У меня пироженки припрятаны, сейчас чай попьем.

Лиза поднялась и неожиданно плохо себя почувствовала. У нее закружилась голова и она ухватилась двумя руками за стол, чтобы не упасть.

– Что... что с тобой? – испугалась Света.

– Не знаю, – ответила удивленная Лиза, – может давление.

– Может ты "того"? – ухмыльнулась всезнающая Марина.

– Чего "того"? – не поняла вначале Лиза, а, осознав смысл фразы Марины, отшутилась, – Нет, не может быть. Это просто давление, погода меняется. Наверное, уже старость дышит мне в затылок.

Разговор снова вернулся к обсуждению кто, из известных артистов, с кем встречается, но в душе Лизы появились сомнения. Поэтому на обратном пути домой она зашла в аптеку и купила тест на беременность. Еле дождалась утра и сделала его. Он показал две полоски.

Лиза не поверила, в жутком волнении, натянув джинсы и куртку на пижаму, сунув голые ноги в сапоги, добежала до ближайшей аптеки и купила несколько разных тестов. За весь день она перевела 5 штук, все они показывали ни больше, ни меньше, а ровно две полоски.

Визит к врачу подтвердил ее новое состояние. А срок не давал усомниться в том, кому принадлежит отцовство.

Поэтому первым, кому она решила рассказать, был Олег. Он, как всегда, молча ее выслушал. О его переживаниях она могла судить только по глубоко несчастному лицу. Не застав его однажды в студии, она узнала, что тому предложили хорошую работу и он переехал в Санкт-Петербург.

Лизавета долго собиралась сообщить о новости маме, но никак не решалась. Но мама сама подтолкнула ее к признанию, когда вновь начала свою любимую тему, спросив однажды за ужином:

– Ты помнишь о своем обещании на этот год? Когда в этом доме появится малыш?

Лиза, подумав про себя, что она слишком легко раздает всем обещания и слишком рьяно начинает их выполнять, коротко ответила:

– В сентябре.

Мама бросила на нее насмешливый взгляд, но по мере того, как до нее стал доходить смысл сказанного, глаза и рот у нее округлялись. Что-что, а считать она умела, иначе бы не была бухгалтером.

– Ну это же...это же значит... – ошарашено лепетала она.

– Да, мама, это значит, что я жду ребенка, – договорила за нее Лиза.

Мама подскочила к шкафчику, достала припасенную бутылку коньяка, плеснула в рюмку и торжественно произнесла:

– Ну, за тебя Лизок и моего внука!

И махом выпила.

Повеселевшая, с возбужденно блестевшими глазами села обратно за стол и спросила:

– Как назовем, Марком? А если девочка?

Лиза пожала плечами:

– Я не думала, может в честь бабушки, Анна? Хотя, я, почему то уверенна, что это будет именно Марк.

– Хорошо, Марк, так Марк, – согласилась мама и продолжила спрашивать, – А отчество у Марка как будет? Олегович?

Лиза помолчала, глубоко вздохнула, перевела взгляд в окно и ответила:

– Нет, мама, не Олегович. Я ему дам свое отчество, Дмитриевич.

Мама была в замешательстве:

– Почему, не Олегович? Он хороший парень...

Лиза оборвала ее:

– Вот потому, что он хороший парень, мне не хочется его обманывать. Это был... случайный роман.

– Жаль, конечно. Хорошо, когда у ребенка есть отец, – протянула мама, но тут же спохватилась, – не переживай Лизок, мы же воспитаем.

Она обняла дочь:

– Все будет хорошо! Это же такое счастье!

Лиза думала, что так будет лучше. Пусть это будет только ее ребенок, она не хочет проходить через сомнение и недоверие.

-11-

Беременность воодушевила Лизу, наполнила новыми чувствами ее работы. Она приобрела собственное имя, как сценарист. Теперь обращались именно к ней. Ребята успешно продвинули свой проект, первый сезон их мультфильмов уже вышел на дисках и был подписан контракт по демонстрации их на одном из детских каналов.

Тим писать ей перестал, зато вновь стали приходить письма от Маркуса. Она отвечала ему редко и чаще дежурными фразами, смысл которых сводился, что "у меня все хорошо, чего и вам желаю".

Близился его День рождения. Он настоятельно просил ее приехать, но она, сославшись на неотложные дела, сообщила, что в этом году не приедет, но обязательно его поздравит.

Он ничего на это не ответил. Наверно обиделся, решила Лиза, но ей было не до его переживаний, она целиком и полностью сосредоточилась на себе и проблемы остального мира ее не волновали.

Маркус очень переживал, что Лиза отдалилась от него. Ругал себя за трусость, что так и не поговорил с ней по душам после происшедшего на Рождество.

– Она же не сказала, что не хочет меня видеть, – размышлял он, – отвечает мне на письма, редко, но отвечает. Может еще удастся вернуть ее доверие. Как же мне ее не хватает! Она была самым близким моим другом, а я все испортил. Я рассчитывал, что она приедет на мой День рождения и мы сможем поговорить, но если она не может, наверное, следует приехать к ней самому?

– Глупый старик, – ругал он себя мысленно, – Глупый и малодушный. Ты должен съездить и поговорить с ней. Давно бы съездил, чего ждал столько времени?!

– Да, – решил он, – я поеду. Поеду и мы поговорим.

Сообщать Лизе о своем приезде он не стал, убедив себя, что разговор получится более искренним, если он состоится неожиданно. Через режиссера Красноуса он узнал ее адрес и решил, что для беседы сам придет к ней домой.

Прилетев в Москву, купив букет цветов, он добрался до дома, где жила Лиза, поднялся на нужный этаж и позвонил в дверь.

Дверь открыла довольно привлекательная женщина, очень похожая на Лизу.

– Лиза дома? – спросил он ее.

Женщина его не поняла, он переспросил по-английски.

– Ах, Лиза, нет, – помотала она головой, – Лизы дома нет.

Он понял, что Лизы нет дома.

Женщина на него внимательно посмотрела и недоверчиво переспросила:

– Вы... вы Маркус Риттер?

– Да, – подтвердил он, – я Маркус Риттер.

Лизина мама, а он понял, что это именно она, сходство было поразительное, схватила его за руку и втянула в квартиру. Он ни слова не понял из того, что она ему говорила, но проследовал за ней и оказался на уютной светлой кухне, и вскоре перед ним оказалась чашка ароматного чая.

Не зная, куда пристроить цветы, он вручил их маме Лизы, и она что-то снова непонятно заговорила, заулыбалась, поставила их в вазу, а вазу на подоконник.

Затем села неподвижно напротив и не сводила своих восхищенных глаз. Маркусу было смешно и неловко.

Не зная как вести с ней диалог, он выпил чай и сказал "Good (хороший)".

Это она поняла и тут же налила новую чашку. История повторилась еще три раза. Чай начал просится наружу, поэтому Маркус решил воспользоваться туалетной комнатой и извинившись, вышел.

Моя в ванной руки, он слышал, как хлопнула входная дверь, и раздался голос Лизы.

– Мама, я вернулась! – крикнула из коридора Лиза, с наслаждением скидывая туфли.

Ноги опухали и любая обувь быстро становилась тесной.

– Лизунь, у нас гости! – откликнулась ей радостная мама.

– Какие еще гости, я так устала, – ответила Лиза, проходя на кухню. Она встала у стола, положив руки на поясницу и выпятив свой круглый живот.

– Здравствуй Лиза, это я, – раздалось за ее спиной.

Лиза, не меняя позы, медленно повернула голову и от неожиданности ойкнула:

– Ты! Как ты здесь оказался?!

– Приехал поговорить с тобой, – пожал плечами Маркус и переспросил, – Ты поговоришь со мной?

– Да, наверное, ты прав, нам надо поговорить, – ответила она, – Пойдем со мной.

Лиза провела его в свою комнату и усадила на диван, сама осторожно опустилась рядом, сев в пол-оборота к нему.

Маркус осматривался, а Лиза терпеливо ждала, когда он начнет разговор.

– Уютно, – сказал он, – красивый зеленый цвет, указал он на обои.

– Успокаивает, – ответила ему Лиза.

– Знаешь, – начал он, – я думал, что ты обиделась на меня. А теперь понимаю, почему ты не смогла приехать. Мне обязательно надо было тебя увидеть, чтобы убедиться, что с тобой все хорошо.

– Да, со мной все хорошо, – подтвердила она.

Он помолчал, встал, походил по комнате и спросил:

– Он хоть хороший человек? Ты его любишь?

Лиза пристально посмотрела на него и неспешно ответила:

– Он самый замечательный...и, наверное, да, по-своему я его люблю.

Маркус зачем-то посмотрел на свои часы, развел руками и смущенно сообщил ей:

– Ну вот, я теперь знаю, что напрасно за тебя волновался и поеду обратно домой. Я приезжал, только, чтобы увидеть тебя.

– Ну, я пойду? – переспросил он.

– Подожди, – сказала Лиза, тяжело вставая с дивана. Она решила, что молчать больше не может и должна сказать правду и все равно, как он к ней отнесется.

– Присядь!

Он послушно сел.

– Маркус, – начала она, очень нервничая, – Ты стал мне дорогим человеком. Я очень уважаю тебя и ценю. Мне ничего от тебя не нужно, я в состоянии справиться со всем сама... В общем... ты должен знать... О Боже, не могу. Не знала, что это так трудно.

Маркус поднялся с дивана и сделал шаг в ее сторону, но она остановила его.

Набралась духу и произнесла каждое слово раздельно, внимательно вглядываясь в его лицо:

– Маркус... это... твой... ребенок.

Он вытаращил глаза, открыл от изумления рот и как подкошенный упал на диван.

– Что, что, – ринулась к нему обеспокоенная Лиза, – воды, лекарство, что?

Он смотрел на нее счастливыми неверящими глазами с рассеянной улыбкой на лице и переспросил:

– Это правда?

– Да, это правда. Если не веришь, можешь делать любые тесты.

– Не надо тестов, тебе я верю! Я не верю, что такое действительно возможно!

Он нежно провел рукой по ее животу, затем наклонился и поцеловал его.

– Здравствуй, малыш, это я твой папа, – сказал он ей в живот, – ой, он толкается.

– Это мальчик, его зовут Марк, – сообщила Лиза, ошалевшему от счастья Маркусу.

– Марк, – повторил он, – моего сына зовут Марк.

Лиза взяла его за руку и повела на кухню:

– Пойдем, налью тебе "успокоительного" и познакомлю с мамой.

Лиза усадила Маркуса с мамой друг напротив друга, налила обоим коньяк и заставила выпить.

Затем начала знакомить их заново:

– Маркус, познакомься, это моя мама, Елена.

Он кивнул и сказал, что ему приятно с ней познакомиться.

– Мама, познакомься это Маркус, отец Марка.

Мама замерла, налила себе еще коньяк, выпила и только после этого проронила:

– Как это?

– Мама, ты взрослая женщина, я думала, ты знаешь, как это, – усмехнулась Лиза.

– И что мне теперь делать? – возмутилась мама, – Называть его своим сыном? Да он старше меня!

– Мама, не надо его никак называть, прими это просто как факт.

Маркус спросил, о чем они разговаривают. Лиза пояснила, что ее мама сейчас узнала, что он отец ребенка и очень удивлена.

Он взял ее маму за руку и начал говорить с остановками, чтобы Лиза успевала перевести:

– Елена, я понимаю ваше недоумение и чувствую нечто похожее. Я знаю, что не молод, но считаю, что у меня есть в запасе еще двадцать полноценных лет и я смогу вырастить и воспитать своего ребенка. Я ждал этого малыша почти пятьдесят лет. Я буду любить и заботиться о нем и вашей дочери. Я хочу, чтобы она поехала со мной.

Немного подумал и добавил.

– Если вы пожелаете, можете тоже поехать с нами.

Мама всплеснула руками, залилась слезами, обняла и поцеловала поочередно свою дочь и Маркуса и сказала:

– Ну что ж тут поделаешь. Такая у тебя судьба, Лизавета.

Маркус понял, что знакомство прошло успешно и почувствовал себя неимоверно счастливым. Он как будто обрел давно потерянную для него семью.

Остаться надолго он не мог, потому, что планировал прилететь всего лишь на день для разговора, поэтому они с Лизой договорились, что она улаживает свои дела и как только будет готова, он приедет и заберет ее.

-11-

Уже некоторое время Лиза счастливо жила вместе с Маркусом в его уютном домике, наслаждалась размеренной провинциальной жизнью и готовилась стать матерью.

Она перестала испытывать какие-либо угрызения совести перед покойной Эммой, мысленно считала ее кем-то вроде бабушки для своего будущего ребенка и благодарила за причастность к появлению Марка. Ведь это ее портрет упал со стену в ту ночь.

Маркус изменился, это было видно не только самой Лизе, но и его зрителям, знакомым и студентам. Как будто, скинул старую шкурку прежнего Маркуса Риттера. Он стал энергичным, веселым, деятельным и выглядел моложе. Но нравилось это не всем.

В один из дней, Лиза вернулась из магазина и, зайдя в дом, услышала шум, доносящийся из кабинета Маркуса.

Она заглянула туда и увидела разъяренную Изольду Майер, похожую на шаровую молнию: красные волосы, красная помада и оранжевое платье. Напротив нее стоял абсолютно невозмутимый Маркус.

– Ты, – кричала она ему, потрясая пальцем с кроваво-красным ногтем, – старый развратник, вот ты кто! Не поросла еще травой могила твоей жены, а ты притащил в дом эту девку и живешь с ней во грехе!

Тут она увидела Лизу, выпучила глаза и продолжила свой монолог:

– Вы и это уже успели! Хотя откуда тебе знать, от кого на самом деле забрюхатила эта девка, а ведь она только и думает, чтобы прибрать к рукам твой дом и драгоценности, моей дорогой Эммы. Ты умрешь в нищете и позоре! Одумайся!

Маркус, молча подошел к двери, распахнул ее и рявкнул на тяжело дышавшую и покрасневшую Изольду:

– Пошла вон! И больше никогда не появляйся в этом доме! И на мои похороны приходить не смей!

Изольда смерила всех испепеляющим взглядом и гордо прошествовала за дверь.

Он опустился за стол, потер пальцами виски и засмеялся:

– А ведь она права!

– В чем? – переспросила Лиза c сарказмом, – В том, что я хочу прибрать к рукам твой дом и выгнать тебя на улицу босого и голодного?

– Нет, – серьезно сказал он, – в том, что я живу с тобой во грехе. Нам надо задокументировать наши отношения. Процесс этот долгий и сложный, но я хочу, чтобы ты и наш ребенок носили мое имя, а ты сама находилась здесь на официальном положении.

– И не возражай мне, – предотвратил он ее попытку высказаться.

Марк Риттер – младший родился 30 сентября, его отец просто светился от счастья. Он не выпускал малыша из рук, пока у него не отобрали его силой.

– Ты помнишь, какой сегодня день? – спросила его Лиза.

– Да, сегодня самый счастливый день в моей жизни, – весело отозвался Маркус, с нежностью глядя на сына. – Смотри, он похож на меня.

– Сегодня еще и день рождения Эммы, – с грустью произнесла Лиза, – мне иногда кажется, что это она все подстроила. Она очень боялась оставить тебя одного.

Маркус подошел к ней, провел рукой по волосам и очень тепло произнес:

– Теперь я никогда не будут один. Я очень благодарен тебе за сына и за то, что вы есть в моей жизни!

-12-

Лиза, сидела на скамейке Берлинского зоопарка и, еле сдерживая смех, наблюдала, как малыш Марк, задрав свою мордашку вверх, смотрит на резвящихся обезьян.

– Мама, мама, посмотри, как они играют! – закричал он, распахивая от удивления свои яркие голубые глаза.

Лиза нежно на него смотрела и машинально крутила на пальце свое колечко. Это кольцо подарил ей Маркус, когда они, наконец, зарегистрировались. Она сняла его, в очередной раз прочитала выгравированную на нем надпись и снова надела. На кольце Маркус написал по латыни: Gratias tibi ago, что означало "Я благодарю тебя". Он никогда не говорил ей, что любит ее, а всегда только, что благодарит. Однажды она спросила его об этом, и он объяснил, что благодарность, в отличие, от любви, всегда взаимное чувство, оно более прочное и безграничное. Ведь, когда человек уходит, его перестаешь любить, ты лишь помнишь, о том, что любил его когда-то, но ты никогда не перестанешь благодарить его. По его мнению, благодарность – сильнее и вечнее любви.