Текст книги "Райская птица"

Автор книги: Лилия Дворянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Дворянская Лилия
Райская птица

Райская птица

-1-

Впервые Аня увидела его воочию на полуофициальном правительственном мероприятии, где присутствовала в составе российской делегации.

"Объект" со скучающим видом сидел за одним из столиков в окружении соратников и лениво потягивал шампанское. Его пальцы, обхватывающие ножку бокала, тихо постукивали по ней в ритм музыки.

Анна незаметно бросала на него взгляд и старалась не потерять ход беседы с видным местным политиком, председателем правления какого-то банка и японским министром, изъяснявшимся на ломанном английском.

Разговор шел о курсах валют и фондовых рынках. Тема для нее была скучна и неинтересна, но она старалась поддерживать разговор и не забывала мило улыбаться. Аня специально выбрала себе компанию серьезных мужчин с их нудными разговорами, а не общество их наряженных и благоухающих дорогими духами жен. Ее расчет был на то, что "объект", увидев их "кружок по интересам", заинтересуется, что могут так активно обсуждать три высокопоставленных лица и красивая молодая женщина, "эта русская", как она случайно услышала, ее здесь называют.

Ее ожидания оправдались. "Объект" лениво обвел зал глазами, остановил свой взгляд на ней, медленно вышел из-за стола и направился в их сторону. По пути он останавливался, перебрасывался парой фраз с некоторыми гостями, кого-то дружески хлопал по плечу и неспешно к ним приближался.

В тот момент, когда он присоединился к их компании, разговор перешел на прогноз мировых цен на нефть и "он" с интересом прислушался. Ане пришлось активизировать в памяти все свои знания, чтобы с легкостью оперировать экономическими и финансовыми терминами. Японский министр уже ничего не пытался сказать, только слушал, чуть приоткрыв рот и поблескивая золотыми очками. Местный политик все еще пытался строить умный вид, поэтому качал головой и поддакивал словам председателя банка. Анне все это уже порядком надоело, она перевела разговор на само мероприятие, его высококлассную организацию и предложила своим собеседникам выпить шампанского за "рост финансовых показателей", "развитие экономики" и "дружбу между странами". Все заулыбались, подняли бокалы, которые держали в руках, и, не чокаясь, сделали по глотку. Извинившись, она направилась к своему столику. Проходя мимо "объекта", чуть коснулась его бедром, стрельнула глазками, улыбнулась и игриво, походя, чокнулась об его бокал – "ваше здоровье".

"Объект" еще немного постоял и о чем-то поговорил с ее уже бывшими собеседниками, затем проследовал за ней, подошел и, после приглашения, опустился за ее столик.

– Вы произвели на меня неизгладимое впечатление, – начал он разговор, – Я впервые встречаю одновременно умную и привлекательную молодую женщину. Вы экономист или финансовый аналитик?

Аня смущенно улыбнулась и возразила:

– Нет, что вы, я только сотрудник пресс-службы. Работа обязывает разбираться во многом.

– Ален Блэкетт, – представился он, изящным движением доставая свою визитницу и извлекая из нее белый прямоугольник. Визитную карточку он положил на стол и подвинул к Ане. Она взяла ее в руки и постаралась выглядеть немного растерянной, прочитав текст на ней.

– Анна Воронова, – ответила она, открывая свою крошечную сумочку, и доставая ответную карточку. При этом она не стала класть ее на стол, а протянула ему. Он взял визитку из ее руки и невзначай коснулся пальцев.

Немного посидев, выпив бокал шампанского "за знакомство" и поговорив на отстраненные светские темы, Аня решила, что первый контакт с "объектом" прошел успешно и можно его на время оставить, так сказать "дозревать". Сославшись на усталость, она попрощалась с господином Блэкеттом и вернулась в свою гостиницу, где ее уже ждали с отчетом о проделанной работе.

-2-

– Ну, что? – поинтересовался у нее Макс, как только она появилась на пороге гостиничного номера.

Макс, или как его называли окружающие, Максим Сергеевич Мареев был ее начальником. Это был невзрачный худощавый невысокого роста мужчина лет сорока с редкими светло-русыми волосами и блеклыми, какими-то выцветшими глазами. При этом он обладал цепким умом, отличной памятью, потрясающей интуицией и умением сохранять хладнокровие в любых "острых" ситуациях. Макс сидел в кресле, в ее номере и выжидательно на нее смотрел.

– Ну, давай, хвастай, птица моя райская, – потребовал он.

Еще у него была забавная привычка придумывать индивидуальные обращения к людям. Анну за ее "птичью" фамилию он часто называл "райской птицей".

Аня с удовольствием скинула узкие туфли на высоком каблуке, прошлепала босыми ногами по полу и, опустившись на мягкую кровать, кокетливо произнесла:

– На мой взгляд, "он" как минимум заинтересован.

– А на максимум? – ухмыляясь, спросил Макс.

Аня поболтала в воздухе ногами, помолчала и добавила:

– А на максимум – он попытается скоро со мной связаться.

– Хорошо, подождем. У нас в запасе еще три дня, – отметил Макс.

Затем пристально на нее посмотрел и спросил:

– Что ты будешь делать, если он не свяжется с тобой?

Аня достала из сумочки визитку, помахала ей и ответила:

– Я позвоню ему сама!

– Ну, ты, птица райская, даешь! – Макс поднялся из кресла и развел руками.

– Все, отдыхай, – разрешил он, – Завтра с утра у нас запланировано несколько встреч, по результатам которых, нужно будет подготовить ряд пресс-релизов и сразу направить в центральные средства массой информации для публикаций.

Закрыв за ушедшим Максом дверь и защелкнув замок, Аня быстро скинула с себя всю одежду и направилась в ванную. Она встала под теплые водяные струи, налила немного шампуня на руку и начала втирать его в волосы, смывая лак для волос и накопившееся за день напряжение.

-3-

Закончив принимать душ и обмотавшись банным полотенцем, Аня сушила волосы феном и с любопытством разглядывала свое отражение.

Она не была классической "киношной" красавицей. Да, у нее была хорошенькая фигурка, с формами, там, где нужно, стройные ножки, изящные руки. Но нос мог бы быть чуть покороче и поаккуратнее, серые глаза побольше и поярче, а темно-русые волосы попышнее.

– Может я не красотка, но чертовски обаятельна и привлекательна, – подумала она и подмигнула своему отражению в зеркале.

И это была правда. Не обладая яркой красотой, Анна была удивительно мила. Улыбка притягательна, взгляд мягкий, голос нежный. Она была хорошо образована, тактична, имела острый ум и отличную эрудицию. Общение с ней всегда оставляло свой отпечаток в душе собеседника, как соприкосновение с чем-то теплым и светлым.

Отложив фен, Аня вышла из ванной, переоделась в пижаму и с разбега прыгнула на мягкое просторное ложе, которое спружинило под ее весом. Подпрыгнув еще разок, она забралась под одеяло и мысленно с каким-то хищным наслаждением произнесла его имя:

– Ален Блэккет... ну держитесь, теперь, мистер Блэккет.

И, закрыв глаза, моментально провалилась в сон.

-4-

Ален Блэккет, сенатор от крупного северного штата, ярый республиканец и один из возможных претендентов в следующих президентских выборах сидел у себя в офисе и внимательно смотрел на своего помощника, полного тридцатилетнего мужчину по имени Майк, медленно соображающего, но очень исполнительного:

– Принес? – поинтересовался он.

– Да, держите, – ответил тот и протянул тонкую папку, – Все, что нашли. Там ничего интересного.

– Давай сюда. Сам разберусь, – потребовал Ален, забирая папку, – Присядь пока.

В то время как помощник располагался в кресле напротив стола, Блэккет открыл папку, и достал из нее бумаги. Затем взяв в руку визитную карточку Анны, лежавшую на его столе, и, машинально постукивая ее уголком об стол, погрузился в чтение.

Анна Александровна Воронова, 32 года. Не замужем. Детей нет. Родилась в Санкт-Петербурге. Отец – полковник медицинской службы в отставке. Мать – домохозяйка. Братьев, сестер нет. Училась в школе... занималась фигурным катанием...(так это неинтересно...) Два высших образования: филологическое и экономическое. Работала журналистом в газете "Экономика в жизнь", в пресс-службе администрации Невского района Санкт-Петербурга, в управлении информации Губернатора Санкт-Петербурга. В настоящее время ведущий специалист Департамента пресс-службы и информации Правительства РФ.

Проживает в Москве. Партийной принадлежности не имеет. Вредных привычек нет. Характеризуется положительно. В социальных сетях под своим именем не зарегистрирована.

– Да, не густо, – откинувшись на спинку офисного кожаного кресла, процедил Блэккет и обратился к своему помощнику, – Как ты думаешь, она может быть нам полезна?

Помощник поковырялся в ухе, подумал, покривил рот и сказал:

– Не думаю, она мелкая сошка. Вряд ли знает больше, чем ей полагается. В решениях не самостоятельна.

– Сколько пробудет здесь российская делегация? – поинтересовался у него Блэккет.

– По моим сведениям еще два-три дня, – ответил Майк.

– Будут ли у нас с ними какие-нибудь пересечения в ближайшее время?

– Нет.

– Ладно, можешь идти, – отпустил его Блэккет, захлопнул и убрал папку в стол.

Как только за помощником закрылась дверь, Ален в задумчивости перевел взгляд в сторону, постучал краешком визитной карточки по своим губам, затем еще раз внимательно ее прочитал.

– Надо будет поближе с тобой познакомиться, Анна Воронова, – подумал он и, отложив карточку в сторону, вернулся к своим обычным делам.

-5-

Подошел к концу очередной день командировки. Аня чувствовала, что безумно устала: большая часть дня ушла на встречи, оставшееся время на подготовку текстов по итогам этих встреч. Даже поесть по-хорошему она смогла только вечером, когда они с Максом пошли в расположенный поблизости с отелем небольшой ресторанчик.

Съев куриную грудку с цветной капустой под необычайно вкусным соусом, Аня блаженно улыбнулась и прислонилась к спинке стула.

– Я объелась, – сообщила она.

– Будешь кофе? – поинтересовался Макс.

– Фу, не могу больше, – поморщилась Аня, – Меня уже воротит от него. За целый день никакой еды, одни сплошные кофе-брейки.

– А я, пожалуй, выпью, – пожал плечами Макс, – Мне еще нужно немного поработать.

Заказав себе кофе, а Ане чашку мятного чая, Макс уточнил у нее:

– Ты, все тексты на размещение отправила?

– Да, конечно, – ответила она, – Я же поставила тебя в копию, чтобы ты видел.

– Я еще не смотрел.

Официантка принесла напитки и забрала грязную посуду. Подождав пока она отойдет, Макс чуть подался вперед и, с усмешкой глядя на Аню, поинтересовался:

– "Он" звонил?

– Нет, пока, – помотала она головой, – Еще подожду до завтрашнего утра.

– Ну, смотри, птица моя, – предостерег ее Макс, в три глотка осушая чашку двойного эспрессо.

-6-

После ресторана они разошлись по своим номерам. Макс, чтобы немного поработать, а Аня решила посвятить пару свободных часов нечегонеделанию.

Она залезла с ногами на кровать, села по-турецки и поставила себе на скрещенные ноги небольшой ноутбук. Включила его, нашла нужный файл, открыла и решила просмотреть содержащуюся в нем информацию еще раз, оценить ее другими глазами после личного знакомства с "объектом".

Сперва шли две фотографии: в полный рост и только лицо. На первой был изображен высокий поджарый мужчина средних лет с неприступным твердым лицом. На нем был темно-серый костюм, под которым виднелась белая рубашка и синий галстук с узкими диагональными полосками вишневого цвета. Мужчина стоял на фоне звездно-полосатого флага и динамично выступал с трибуны, поэтому корпусом он подался вперед, одна рука зажата в кулак, второй, выпрямив указательный палец, он что-то доказывает аудитории. Вторая фотография запечатлела его в более спокойной обстановке. Потому, что выражение лица было расслабленным и уголки губ приподнимались в чуть заметной улыбке. Его сняли в пол-оборота, взгляд направлен к снимающему, но чуть в сторону от объектива, видимо он не знал, что его фотографируют. Аня увеличила его второе изображение в размер экрана и, поставив ноутбук на кровать, легла на живот, положила голову на согнутые в локтях руки и стала с интересом изучать черты его лица.

У него были русые, но практически уже полностью седые волосы, зеленые глаза с прищуром под тяжелыми веками, от уголков глаз к вискам исходили лучики морщинок, широкие брови, с вертикальной морщиной между ними и гладкий высокий лоб. Широкая, длинная переносица с горбинкой, чуть крючковатый кончик носа. Не слишком широкие плотносжатые губы. Выраженные носогубные складки. Узкое лицо заканчивалось чуть выдающимся квадратным подбородком.

Он был олицетворением власти, весь его вид говорил о твердости и даже жесткости.

Вдоволь насмотревшись, Аня перевела курсор и стала перечитывать собранную на него информацию.

Основные сведения. Ален Филипп Блэккет, 63 года (ого, а ты хорошо выглядишь для своего возраста, – отметила она) родился в семье ветеринарного врача и школьной учительницы... учился... проживает... закончил Гарвардскую школу права. Служил в ВВС США. Возглавлял окружную прокуратуру, был помощником Федерального прокурора. Избран в Сенат, представляет свой штат уже 9 лет.

По результатам независимого исследования, в настоящее время лидирует в списке возможных кандидатов в президенты на очередных выборах. Республиканец, вступил в партию во время прохождения военной службы. Придерживается активной внешней политики, призывает к увеличению расходов на национальную безопасность.

Вдовец, жена, Ханна (Энни) Блэккет, погибла в автомобильной аварии шесть лет назад. Детей нет.

Дополнительные сведения. В юности увлекался орнитологией. Ведет здоровый образ жизни. Из проблем со здоровьем – аритмия. Характеризуется как властный, жесткий, решительный, уверенный в себе человек. В порочных связях замечен не был.

Прочитав последнее предложение, Аня хихикнула. Затем перевела курсор наверх и снова посмотрела на его фотографии. В этот момент где-то под подушкой раздалась мелодия входящего звонка. Пошарив рукой, она достала телефон и, не глядя, нажала кнопку принятия вызова, сказав короткое "да".

– Добрый вечер, Анна, – раздался в трубке глубокий низкий голос, – это Ален Блэккет.

– Добрый вечер, рада слышать вас, Сенатор Блэккет, – поприветствовала его Аня и, не понятно по какой причине, ее вдруг охватило трепетное волнение.

Но она быстро взяла себя в руки и игриво добавила:

– Не поверите, но я только что вас вспоминала.

Он подхватил ее тон и проговорил:

– Возможно, я почувствовал это, поэтому решил позвонить. А что, если это незримая энергетическая связь?

(Ах ты, сукин сын, – думала Аня, – Решил со мной по заигрывать, ну-ну...) А вслух произнесла другое:

– К сожалению, Сенатор, метафизика не мой конек, поэтому просто поверю вам на слово.

– Анна, зовите меня Ален. Вы еще не уехали домой?

– Нет, Ален, мы улетаем послезавтра утром.

– В таком случае, могу я пригласить вас завтра на обед?

– Смотря в какое время вы обедаете, – отшутилась она, – я смогу освободиться только после четырех дня.

– Отлично, значит, встретимся ровно в шесть. А что это будет: поздний обед или ранний ужин мы с вами решим на месте, а заодно обсудим вопросы метафизики. Я зайду за вами. Полагаю "Джеферсон"? – уточнил он название отеля.

– Все верно, – подтвердила Аня.

– Тогда до встречи, Анна, – попрощался Блэккет.

– До встречи, Ален, – отозвалась она.

Аня отключила звонок и отложила телефон. "Черт, черт... какой у него все-таки потрясающий голос" пристукнула она кулачком подушку. Потом сказала самой себе:

– Так, дорогая, стоп! Тебе надо влюбить его в себя, а не наоборот.

Глубоко вздохнув, она снова взяла телефон и набрала Макса, сообщив ему:

– Максим Сергеевич, не рассчитывайте завтра на меня после пяти часов, меня пригласили на обед.

Макс чуть присвистнул:

– Ты, птица моя райская, только не забудь послезавтра к самолету прилететь.

– Вот еще, – фыркнула Аня, – "руссо туристо – облико морале".

И повесила трубку.

-7-

За окном из огненного ковра тысяч фонарей стремились ввысь бездушные прямоугольные коробки зданий с ярко-горевшими желтыми окнами. Над всем этим расстилалось черное беззвездное небо. Ален Блэккет безучастно смотрел на огни ночного города из окна своей вашингтонской квартиры, расположенной на 25 этаже небоскреба и думал: Зачем он это делает? Если его электорат узнает о связи с русской, то это не только не добавит ему очков, да еще, пожалуй, снизит его политический рейтинг. А с другой стороны, да нет еще никакой связи... и не факт, что будет. Ох, Анна... у нее такие лучистые глаза и милая ямочка на щеке. У моей дорогой Энни была такая же ямочка и она также, чуть щурила свои серо-зеленые глаза, когда улыбалась. Ах, Энни, Энни, зачем ты меня так рано покинула?

Прошло шесть лет со времени той страшной аварии, которая унесла жизнь его дорогой жены. Он помнит все в мельчайших подробностях, как будто это случилось вчера. Был воскресный день, она отправилась за покупками, обещала быть дома уже к обеду. Но больше не вернулась. Вечером пришли полицейские: "Мистер Блэккет...". "Сенатор", поправил тогда он. "Сенатор Блэккет, нам очень жаль. В машину вашей жены врезался грузовик, его водитель был пьян. Мы его задержали. Тело вашей жены в Окружном морге". Вот тогда ему и поставили этот диагноз "аритмия".

Почему они с Энни не родили детей? Сначала казалось, что рано, еще можно немного подождать. А потом внезапно стало поздно, когда у Энни обнаружили хоть и доброкачественную, но опухоль.

Теперь него был только один "ребенок" – политика, которому он посвящал все свое время и всего себя. Даже не оставалось времени на женщин, да ему и не хотелось тратить на них свое время. Никто не мог заменить ему "его милую Энни". А эта русская вдруг что-то изменила в нем, что-то шевельнулось в его душе, как будто живой росток пробил толстый слой асфальта. Он вдруг ясно осознал, что Энни нет, ее не вернуть, но он-то сам жив. Анна Воронова его заинтересовала, она казалась такой светлой, такой искренней, ей хотелось верить. А еще она была Анной, даже ее имя напоминало ему имя его потерянной жены.

-8-

Аня стояла перед зеркалом и не могла решить: заколоть волосы в прическу или распустить. Покрутившись, она решила все-таки оставить их распущенными, в конце концов, она идет на неформальную встречу. Поэтому позволила себе надеть любимое темно-зеленое платье, которое выгодно оттеняло цвет ее серых глаз, придавая им зеленоватый оттенок. Брызнула напоследок себя легкими ненавязчивыми духами, накинула пальто, закрыла номер и вызвала лифт.

Ален уже ждал ее внизу, в холле. При виде Ани, он поднялся из кресла ей навстречу. На нем было темное кашемировое пальто и синий шарф, небрежно обмотанный вокруг шеи. Он шел уверенной стремительной походкой, на губах играло что-то вроде полуулыбки.

– Анна, рад вас видеть! Вы восхитительны! – он легко стиснул ее пальцы, но приложить к губам ее руку для поцелуя не решился.

(Почему-то в ее присутствии хочется совершать пошлые джентльменские штучки, – думал он про себя, – забавно, если бы я решил поцеловать руку какой-нибудь из наших когресменш или сенаторш, да они меня засудили за сексуальные домогательства).

– Добрый вечер, Ален, – приветливо улыбнулась Аня, – куда мы едем?

Блэккет жестом направил ее в сторону выхода, пропуская вперед и уже пройдя пару шагов по улице, он сообщил:

– Я решил изменить планы, мы прогуляемся пешком до одного очень хорошего ресторана, вам там понравится.

Аня смутилась:

– Возможно, мне стоит пойти переодеться во что-то более соответствующее, пока мы далеко не ушли?

– Не волнуйтесь, Анна, это очень демократичный ресторан, – ответил он.

– Сенатор Блэккет, насколько я знаю вы республиканец. Вы можете позволить себе пойти в демократичный ресторан? – скептически произнесла Аня.

Ален внимательно посмотрел на нее своими зелеными глазами и оглушительно расхохотался.

– У вас отличное чувство юмора, дорогая Энни, – произнес он, утирая выступившие от смеха слезы в уголках глаз.

– Анна, меня зовут Анна, – поправила его она, почувствовав какой-то неприятный холодок от произнесенного им имени, ведь так звали его погибшую в аварии жену.

И уже более тепло добавила:

– Но вы можете называть Аня, так зовут меня родители и друзья.

– Анья, так? – попытался повторить Ален.

– Почти, но не так мягко, порезче – "Аня"

– Хорошо, Аня. А как еще тебя называют?

– Анюта, Анечка.

– Можно я буду называть тебя Анечка, мне так больше нравится, – спросил Блэккет.

(– А я тебя Аленчик, – хихикнула про себя Аня).

– Вот, мы уже пришли, – показал он на вывеску спустя некоторое время.

Ресторан действительно был очень хорошим: обстановка уютная, музыка приятная, еда вкусная.

Они сидели уже несколько часов и все не могли наговориться. О чем именно они разговаривали, вспомнить было сложно. Обо всем и не о чем конкретном. Он раскрывался ей с другой стороны. За фасадом жесткого, холодного, властного политика скрывался очень одинокий, тонкий и даже немного трогательный человек. Но эти качества проглядывали совсем незаметно на доли секунд и испуганно юркали обратно в свою норку. В остальном он был очень самоуверен и не терпел возражений.

Аня охнула, поглядев на часы:

– Ох, Ален, мне очень жаль, так не хочется заканчивать наш чудесный вечер, но время позднее, а у меня завтра очень ранний рейс.

– Мне очень приятно твое общество, Анечка, и очень не хочется тебя отпускать, – с грустью произнес он, – Но я тут бессилен. Хорошо, я сейчас расплачусь по счету и провожу тебя до отеля.

Когда они вышли на улицу, он предложил:

– Я бы хотел попросить тебя еще немного прогуляться со мной, но если ты против, то можем взять такси.

Аня зябко поежилась, но согласилась снова пройтись пешком.

Заметив, что ей холодно, он снял свой синий шарф, обмотал вокруг ее шеи и завязал концы. От шарфа пахло его лосьоном с какими-то пряными и цитрусовыми нотами. Аня с наслаждением вдохнула. Если бы ее спросили, чем пахнет Ален Блэккет? Она, не задумываясь, ответила – "властью". А чем пахнет власть? Аленом Блэккетом.

-9-

Уже лежа в кровати гостиничного номера, Аня пыталась мысленно повторить картину сегодняшнего вечера. Как они с Аленом встретились в холле, как неспешно шли в ресторан, как ужинали...

Когда он говорил, то посматривал на нее чуть снисходительно и свысока. Он твердо отстаивал и аргументировал свое мнение, но и ее собственное выслушивал внимательно, чуть наклонив голову и сузив глаза. Аня пыталась вести разговор так, чтобы их беседа не превратилась в спор. Потому, что спорить с ним было бессмысленно.

Ален много рассказывал о себе, своем детстве, о любви к птицам. В детские годы он проводил все свободное время на дереве с биноклем в руках, высматривая птиц и делая пометки в блокнот. Упоминал, что в юные годы у него было ручная ворона, которая в один прекрасный момент улетела и больше он ее не видел. Аня тогда пошутила, насчет своей фамилии. Он засмеялся и сказал, что как раз ее фамилия его и привлекла. Потом вдруг стал серьезным и с грустью спросил "Вы, Анечка, тоже больше не вернетесь?". На что Аня ему ответила словами вороны из мультика "Я птица вольная – куда хочу, туда лечу" и объяснила, что это значит, а потом добавила: "а еще я лечу туда, куда меня направят по работе".

Время от времени, в процессе беседы он кончиками пальцев касался ее руки, лежавшей на столе. В один из таких моментов Аня протиснула свои пальцы сквозь его и почувствовала, как он чуть стиснул их. Через пару секунд она высвободила руку и, как ни в чем не бывало, убрала ее со стола. Что-что, а флиртовать она умела, а еще видела и чувствовала его неподдельный к ней интерес.

Возвращались обратно в отель в абсолютном молчании, вдыхая свежий, ставший морозным к ночи воздух. Температура опустилась ниже нуля и асфальт местами покрылся тонкой корочкой льда. В одном таком месте Аня чуть не поскользнулась. После это Ален предложил взять его под руку. Так они и шли, держась вместе, до самого отеля. Прощаясь в холле, она напомнила, что если ему станет грустно и он решит о ней вспомнить, то на ее визитной карточке есть все ее контакты. Заверила, что при первой же возможно приедет снова. Он наблюдал, как она садится в лифт, как лифт поднимает ее на этаж.

Уже из окна номера ей было видно, что еще некоторое время он стоял на улице перед отелем, потом резко повернулся и зашагал прочь.

Сейчас она лежала и думала, что вот, она сделала, все, что было нужно – "зацепила объект". Дальше необходимо его "поддерживать" и довести до "нужного состояния". Поначалу эта игра ее только забавляла, теперь же она ей очень нравится... и "он" тоже нравится...

-10-

Возвращение домой показалось Ане очень утомительным. Москва была слякотная, серая и по-зимнему неопрятная. Она вернулась в свою квартиру, разобрала чемодан и уже возилась на кухне, собираясь приготовить что-нибудь перекусить, как раздался звонок по телефону:

– Привет, котенок, ты уже вернулась? Как долетела?

Это был ее близкий друг, или как смешно называла его одна ее коллега "бойфренд" – Вовка Решетников.

– Привет, Вовк, – тепло ответила она, – Нормально, я уже часа два, как дома.

– Анют, я вернусь через полтора часа! – заверил он.

– Хорошо. Я как раз приготовлю ужин.

– Все, жди! Уже лечу к тебе на крыльях любви на запах вкусной еды! – засмеялся он и отключился.

Через два часа Вовка влетел в квартиру, сгреб ее в охапку и сказал:

– Извини, пробки. Как же я соскучился!

Аня, смеясь и вылезая из его объятий, уточнила:

– Меня же не было только пять дней!

– Это были очень долгие пять дней, – снимая ботинки и вешая куртку, проговорил он и прошел на кухню.

Там он осмотрел все кастрюльки, стоящие на плите, подцепил пальцем кусочек картофеля из одной и сунул в рот.

– Не хватай ничего, иди мыть руки! – остановила его Аня.

– Я голодный, как волк, – прорычал он, – И сейчас тебя съем. По пути в ванную он обнял ее и сказал в самое ухо "Ам".

Пока Вовка мыл руки, Аня накрывала на стол.

– Рассказывай, как съездила, – поинтересовался он, возвращаясь на кухню.

(– Чудесно, – подумала она)

Но, вслух, произнесла:

– Утомительно, скучно, скучно, утомительно и еще раз скучно. Встречи-релизы и так все время. У тебя что нового?

– А у меня подписали разрешение на строительство, ну помнишь, тот участок... я тебе рассказывал.

– Это чудесно, Вовка. Ну что, давай за участок? – разливая вино по бокалам, предложила Аня.

– Нет, лучше за тебя и твое возвращение, – поднял он бокал.

-11-

Они лежали после ужина сытые, довольные, приятно утомленные друг другом, тесно прижавшись. Вовка блаженно посапывал, а Аня лежала на его руке и думала, что они живут вместе уже четвертый год. У него, разумеется, есть свой дом, но он находится за городом и там сейчас живет его мама. Поэтому большую часть времени они проводят в ее собственной квартире. Хоть она и не в центре, но добираться до работы и ему, и ей значительно проще, чем из его коттеджного поселка. Они и познакомились, как раз когда Анна покупала это жилье, устав от скитаний по съемным квартирам. Он потом пошутил, что предложил лучший вариант и даже сделал скидку, потому, что как чувствовал, что будет жить здесь сам.

В его загородном коттедже они проводят выходные и праздники. Мама у него хорошая. И печет очень вкусные пирожки. Аня даже брала у нее рецепт, но сотворить что-то похожее ей так и не удалось.

Вовку она очень любит, он простой, понятный и очень "свой". До него у нее тоже были отношения, но какие-то бестолковые, которые также бестолково закончились и не оставили никаких воспоминаний, ни хороших, не плохих. А с Вовкой она чувствует себя надежно, такое впечатление, что в ее жизни он был всегда. Может выйти за него замуж и родить двух, а лучше трех детей? Ну, ее, эту работу. Буду жить за городом, на свежем воздухе, воспитывать детей и есть мамины пирожки.

– Вовк, – нежно толкнула она его, – Почему ты меня замуж не зовешь?

– А ты хочешь? – сквозь сон спросил он.

– Я не знаю, – протянула Аня.

– Ну, вот, когда определишься, дай знать, – сказал Вовка, вытащил из-под нее руку, повернулся на бок и тихо захрапел.

Аня прислонилась к его спине и тоже уснула.

Ее разбудил булькающий звук пришедшего на телефон сообщения. Вовка не слышал сигнала и крепко спал. Анна взглянула на часы:

– О Боже, – мысленно произнесла она, – Начало шестого утра. Если вам не спиться, то имейте совесть и дайте поспать другим.

Аня решила оставить чтение смс до утра и закрыла глаза в надежде заснуть, но не смогла, поэтому потянулась за телефоном, взяла его и открыла список сообщений.

Сообщений было два и оба от "него". Сон сразу сняло как рукой. Надо же, она погрузилась в свой уютный размеренный быт и совсем про "него" забыла. В первом смс было "Анечка, как добралась? Все хорошо?", второе "Прости, я забыл про разницу во времени".

Аня почувствовала, как к щекам прихлынула кровь. Она немного подумала и написала ответ: "Спасибо, Ален, добралась хорошо, правда не быстро" Потом еще подумала и дописала "И спасибо, что разбудил, теперь у меня есть время подумать о тебе до звонка будильника". И нажала "отправить". Уснуть она так больше и не смогла, лежала с закрытыми глазами и размышляла:

– Ален... он такой особенный, непонятный, как инопланетянин с другой планеты.

Так и не дождавшись звонка будильника, она вздохнула, поднялась с кровати и пошла на кухню готовить завтрак.

-12-

Ален Блэккет сидел в кровати, подложив под спину подушку, и читал «Убить пересмешника». Это была любимая книга Энни, иногда она читала ему вслух. Он с грустью посмотрел на пустующую половину кровати и снова мысленно спросил: «Энни, почему ты оставила меня одного?».

Краем глаза он увидел, как мигнул экран телефона. Ален снял очки, взял телефон. На экране был значок о поступлении нового сообщения. Прочитав текст, он помимо воли улыбнулся, а на душе разлилось волнующее тепло. Еще раз он посмотрел на другую половину кровати и произнес вслух:

– Энни, а ведь это ты оставила меня!

Затем убрал книгу, погасил свет и лег спать.

-13-

Прошло уже несколько месяцев со времени Аниной поездки в Вашингтон. Жизнь вошла в прежнее русло: работа, спокойные почти семейные вечера, поездки к Вовкиной маме за город.

С Аленом они время от времени перебрасывались сообщениями, иногда писали электронные письма и переговаривались по видеосвязи. Каждый раз он говорил, что хотел бы встретиться с ней снова.

Вовка был занят своим новым строительством и не вмешивался в ее дела. У них сразу, как только они начали встречаться, установились очень доверительные отношения. Она даже мысли не допускала проверить информацию на его телефоне и никогда не просматривала Вовкины документы, если только он сам не просил ее об этом. Точно также он знал, что если она уходит в другую комнату и садится за компьютер, то мешать ей не стоит. У нее постоянно были какие-то переговоры по сети, переписка с большим количеством людей и море "писанины": рабочие тексты, релизы, публикации. Вовка ей доверял, а она старалась не давать ему повода усомниться в ней. Но все равно, общаясь с Аленом, Аня чувствовала себя какой-то "преступницей" и уничтожала следы их "романа в письмах".