Текст книги "Сердце разбойника (Приквел) (СИ)"

Автор книги: Лилия Донская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Молчать, – тихо и сурово проговорил глава семьи. – Мы – жители этой страны. Мы должны вставать на ее защиту в любое время и по любому поводу.

– А сам бы ты пошел воевать? – не успокаивался тот.

– Да. Меня еще в начале войны призывали. Но кто бы тогда вел все хозяйство и следил за вами двумя? Вы ж больше никого не слушаетесь. А мать вам потакает. В общем, ничего не хочу слышать – вы отправитесь служить.

На этом разговор был окончен, так как спорить с главой семьи Кэммис было совершенно бесполезно – окончательные решения всегда принимал он. В самом ужасном настроении, подавленные и даже немного напуганные, братья отправились к дяде Джону сразу же после завтрака.

– На войну… Нет, я не хочу! – воскликнул Билл, когда они отошли на приличное расстояние от дома.

– Думаешь, я хочу? – с досадой произнес Томас.

– Такое чувство, что родной отец нас ненавидит…

– Да, нет… Он прав был, когда о стране говорил – мы ее жители, мы должны подчиняться законам. Но… То, с какой интонацией он это сказал… Как будто речь идет о паре-тройке акров земли, которые нужно вскопать до обеда.

– Нужно что-то придумать. Я не хочу умереть от руки какого-нибудь ирландца.

– Например?

– Ну… Я не знаю… А когда нам уже нужно уходить?

– Через пару дней – я слышал, как мистер Доуэл говорил об этом отцу.

– И что же делать?

– Ты прекрасно понимаешь, что нас отправят даже мертвыми.

– Тогда… Если некого будет отправлять…

– Погоди-погоди… Ты что же, сбежать хочешь?

– Я не знаю… Но точно не в армию нашей «великой» Александры.

– Ну ладно, хотя бы и сбежать… Куда?

– Мм… Ну… То есть, ты согласен?

– Да я без понятия, что нам теперь делать… Но если ничего так и не придумаем, то… Выхода два – армия или побег.

Следующие двое суток братья только и думали о том, как же им избежать этой неприятной участи. Но в голову, как назло, ничего не лезло. И теперь уже точно было не до веселья и девушек. К концу второго дня, сидя за домом на траве, братья решились – они сбегут. Этой же ночью – неизвестно, когда за ними придут, так что рисковать не стоит. Поужинав, они незаметно взяли с собой немного еды, и вышли из дома под предлогом вечерней прогулки. Никого это не удивило, так что препятствие в виде отца было позади. Это ободрило немного волнующихся братьев – бежать с пустыми руками, так ничего и не спланировав, да еще и не понятно куда. Это же чистой воды самоубийство. Но решение уже было принято. И первые действия совершены. Назад дороги нет. Они вышли из дома. Спустились с крыльца и резко остановились – с какой стороны им выйти из Айдена? Куда они пойдут уже за пределами селения? Было решено пойти на восток – в паре миль находился лес, который было запрещено посещать даже взрослым жителям селения. Говорили разные слухи об этом лесе – одни говорят, что там полно нечисти (ведьм, оборотней), другие – что в этом лесу в прошлые века казнили людей и теперь призраки мстят за свои разрушенные жизни. Была и третья версия – и самая правдивая – лес был полон разбойников. Самыми отпетыми головорезами, которых разыскивают по всей стране. Но такая перспектива нравилась братьям больше, чем участвовать в какой-то непонятной и ненужной им войне. Быстрым и не привлекающим внимания шагом они пошли к восточному выходу. А затем направились по поросшей травой дороге прямиком в лес. Солнце за их спинами садилось все ниже и ниже. Понемногу, вокруг все мрачнело и покрывалось черными тенями. Уже было хотелось развернуться и пойти назад, но оба брата делали над собой все усилия, чтобы не вернуться.

К лесу они подошли уже в самый разгар ночи. Луна ярко освещала дорогу и все вокруг, так что они не сбавили темпа от появления темноты. Но приблизившись к лесу, Томас предложил заночевать на окраине леса – неизвестно, на что они могут наткнуться в кромешной тьме. Огонь разводить они побоялись, поэтому просто легли на голую землю, подперев головы руками.

– Ну, ушли мы… Что дальше? – тихо проговорил Билл.

– Я не знаю… Хм… Пойдем вглубь леса. Если про разбойников говорили правду – можно как-нибудь примкнуть к ним. А если нет… Что-нибудь придумаем… Но назад пути уже нет…

– Мда… Нужно поспать… А я сейчас вряд ли усну…

– Я тоже… Все это так дико, так неожиданно и… даже страшно… – поддержал Билла Томас.

– Поговорим о хорошем?

– Мм… Давай как всегда о девушках. Может, хоть это утихомирит сердце – стучит так сильно, как будто сейчас выскочит.

– А ты все о своем… Даже в такой момент, когда мы должны лучше подумать, что нам делать дальше… Ну хорошо, про это завтра, а сейчас про девушек… Почему ты к ним так относишься?

– Как?

– Как… Как к развлечению.

– А как мне еще относиться? – не понял юноша.

– Ну… Тебе никогда не хотелось сделать что-нибудь для девушки не ради своих целей?

– Ээ… А смысл? Какая мне от этого выгода?

– Ты когда-нибудь был влюблен?

– Билли, ну ты же прекрасно знаешь ответ – в моем сердце живет только мама и малышка София. София… Бросили девочку… Мне будет не хватать ее «Я так за вас волновалась» и «Поставь меня».

– Ну, я подумал, вдруг ты просто со мной этим не поделился.

– Ну ты кретин – я же всем с тобой делюсь. В отличие от тебя – про сестренок Скотт я еще не забыл, – Томас тихо засмеялся, глядя на звездное небо.

– Да причем тут они… Я говорю сейчас о тебе – ты всю жизнь собираешься так жить? Тебе не нужна семья? Вокруг тебя столько девушек – выбирай только. А ты…

– Не вызывают они во мне никаких чувств, кроме одного. Что я могу сделать?

– А что же они должны сделать, чтобы вызвать эти чувства?

– С чего ты вообще это начал? Мне не нравится этот разговор.

– Если бы ты не собирался мстить той девушке – я бы до сих пор над этим не задумался.

– Аа… Не, я бы не стал мстить – себе дороже бы вышло. Еще пары дней в ее компании я бы не выдержал. Такая занудная.

– И все же – что она должна сделать?

– Хм… Я никогда не думал об этом… Мм… Наверно… Мне нужно увидеть силу в ее характере. Посмотреть на эту барышню в деле. Неважно, в каком. И… При этом виде я должен подумать о том, что она не должна заниматься подобным. Что нужно ей помочь. Ну, обычно я так думаю, когда вижу, что мама чем-то трудным занята… Я не знаю…

– Ну почему, продолжай. Таким ты со мной никогда не делился. Так что забудь о сестренках, – хмыкнул Билл.

– Мм… Думаю… Наверно… Я захочу помочь, защитить, оградить от всех бед. Быть рядом… Черт, я не хочу об этом говорить!

– Даже меня ты все еще удивляешь… Вроде такой непостоянный, играешься с женскими сердцами, как хочешь, и даже меня этим бесишь иногда…. Но при этом всегда так рассудителен и точен. И спокоен в нужные ситуации… И я никак грань между этими двумя Томасами найти не могу. Обидно, знаешь ли, когда от близнеца такое скрывают.

– Сам порой удивляюсь, – хмыкнул тот.

– И последний вопрос – а какой она должна быть? Как выглядеть?

– Выглядеть? Ну… Неважно… Главное – чтобы ее внешность привлекла меня по-настоящему, а не как у меня обычно бывает… Мне кажется… Я должен буду сказать «Как красива» не столько ей, сколько самому себе, чтобы это понять. Все, завязывай. Не хочу больше это обсуждать. Давай спать. Завтра нас ждет очень долгий день, – и они замолчали. Но спать Томас уже не мог. Что за глупый разговор сейчас был? Что за допрос? А если… – Хотя нет, Билли. Теперь ты мне расскажи, о чем меня спрашивал, – фыркнул он.

– Ты прав, нам пора спать, – хохотнул Билл.

– Эй!

– Завтра, – Билл отвернулся от брата.

И они замолчали. Земля была сырой и холодной. Спать на такой земле было совершенно невозможно. Но выхода не было – если б они вынесли что-то с собой – отец бы тут же заподозрил неладное. Поэтому, пришлось ютиться на голой земле, терпеть озноб и чувствовать, как кости впиваются в твердую материю. Но и Томаса, и Билла уже посетила уверенность в том, что вместе они все выдержат, все смогут и останутся живы и невредимы.

Спустя три четверти часа им все же удалось уснуть.

***

Утро было холодным. Билл проснулся от того, что от холода зубы его уже начали стучать. Именно стук его и разбудил. Он привстал, стараясь согреться, и увидел неподалеку Томаса, разжегшего костер и уже греющегося около него. Юноша тут же поспешил к брату и с блаженством позволил огню согреть его.

– Никогда бы не подумал, что может быть так холодно… Все-таки нужно было хоть что-то еще стащить кроме еды… Кстати, давай есть, – проговорил Томас, доставая из-за пазухи и карманов то, то вчера им удалось взять – несколько кусков хлеба и солонины, немного овощей. Билл последовал его примеру.

Скудно позавтракав и согревшись, братья затушили костер и отправились прямиком в лес. Даже несмотря на вставшее солнце внутри было довольно темно. И чем глубже они заходили – тем темнее становилось вокруг. Они замедлили шаг до черепашьей скорости, чтобы нигде не упасть или не пораниться. Можно сказать, что они шли вслепую. И снова становилось холодно.

Неизвестно, сколько они прошли по этому лесу – кажется, время просто остановилось. Но не было и намека на опушку или хоть какой-нибудь маленький лучик солнца, который осветил бы их путь. Понемногу, обоим стало казаться, что вся их затея с побегом – одна сплошная глупость и что пора возвращаться назад. Но признаваться себе в этом все еще не хотелось. Да и перспектива умереть в бою им совершенно не нравилась. Поэтому, они продолжали свой путь.

И через какое-то время их старания были вознаграждены – они вышли на какую-то поляну, окруженную лесом, которую нещадно пекло солнце. С неимоверным чувством счастья братья легли на землю и отдали себя под палящие лучи. Немного отогревшись, снова перекусили – обед был еще скуднее завтрака. Отдохнув, отправились в дальнейший путь. И снова непонятная, черная и холодная чаща. И снова хочется все бросить и вернуться домой. Но теперь до дома стало еще дальше, а значит возвращаться назад еще более глупо, чем идти вперед.

Вплоть до самого вечера им больше не попадалась ни одна опушка, ни одна поляна, где можно было бы отдохнуть. А солнце понемногу начинало садиться. Братья ускорили темп, чтобы найти себе ночлег. Но впереди был только лес. Лес. Этот мерзкий лес, который уже до жути им надоел, окончания которого они ждали уже до первого привала. Ноги ужасно гудели и ныли от такой прогулки. Первым не выдержал Билл.

– Я так больше не могу – давай отдохнем, – он сел на какой-то непонятный, кособокий пень и стал потирать руки и плечи – чтобы не замерзнуть окончательно.

Томас сел рядом на землю и стал делать то же самое. Все вчерашнее воодушевление уже давно исчезло из их сознания. Сейчас им просто хотелось выжить. Не умереть от холода. И голода. Они съели те остатки, что были у них, но этого было бы недостаточно даже для того, чтобы накормить их маленькую сестру.

– Пойдем, Билл… Иначе мы… Совсем замерзнем… – прошептал Томас, медленно вставая. От холода понемногу стали отказывать ноги. Билл безмолвно встал и последовал за братом.

Но через четверть часа они поняли, что уже не в состоянии куда-либо двигаться – холод полностью завладел ими. Голодные желудки уже, кажется, скрутились в трубочку. И никаких просветов так и не показалось на пути. Они шли, совсем не разбирая дороги, просто смотря в темноту, где должны были идти их ноги. В почти угасшей надежде, Томас, шедший впереди, поднял голову и неожиданно остановился.

– Ты… Ты видишь? – тихо спросил он у Билла, врезавшегося в его спину. – Видишь это?

– Неужели… – прошептал парень.

– Нашли… – выдохнул старший брат.

Где-то недалеко показался тот спасительный просвет, который сейчас был так нужен. Это придало сил. Оба брата, голодные, замерзшие и очень уставшие, пошли, почти побежали вперед.

Спустя пару минут они выскочили на какую-то опушку, обрамленную многовековыми дубами с огромными кронами. Солнце еще не ушло за горизонт, поэтому все вокруг было в алом отсвете. Чуть поодаль от того места, где они вышли, журчала мелководная река. Скорее всего, это был приток Темзы. А с другой стороны стоял старый деревянный сарай. Окна были заколочены, крыша совсем потеряла вид и больше была похожа на сито. А перед сараем был разожжен небольшой костер. Братья направились к нему. Подойдя ближе, они увидели, что у костра кто-то сидит спиной к ним. Маленькая фигура. Длинные черные волосы, сверху покрытые какой-то повязкой, спадали по спине. Некто сидел, сжавшись в комочек и пытаясь согреться у костра. Но услышав шаги, этот кто-то резко встал и обернулся на приближающихся путников. Некто оказался юной девушкой, сжимающей в руке пистолет. Братья резко остановились, оторопев.

– Что вам надо? – грубо проговорила девушка, нацеливая дуло на них.

– Нам бы… К огоньку… Да переночевать… – неуверенно проговорил Томас, косясь то на девушку, то на пистолет.

– Несете что-нибудь? – продолжила та.

– Нет. Иначе бы не пришли сюда, – теперь ответил Билл.

– Ладно, идите, – пистолет повис на пальце этой непонятной девушки. Она повернулась спиной и опять села к огню.

Неловко братья сели рядом с ней и тоже принялись греться. Искоса, они смотрели на девушку.

– Очень интересно, да? Девушек не видели? – тем же тоном проговорила она, даже не посмотрев на них. Она, не отрываясь, смотрела на огонь. Братья тут же отвернулись в еще большем смущении. – Ну и кто вы? Откуда?

– Мы? Мы… – начал Томас. – Мы из селения здесь неподалеку. Из Айдена. Слыша… Слышала о таком?

– Айден? Да, что-то слышала… – она поморщилась, думая о селении. – Что вы тут делаете?

– Сбежали. Нас хотели в армию отправить. Против ирландцев воевать.

– Против ирландцев? Война в разгаре?

– Ну, да… А нам эта война вообще никаким боком не нужна, – продолжил Билл. – Вот мы и убежали. Сдались нам эти вшивые ирландцы.

– Хм… Вшивые ирландцы… – хмыкнула сама себе девушка, глядя в огонь. – Ну и как вас зовут, невшивые англичане?

– Томас.

– Вильгельм. Можно просто Билл.

– Значит, Томас и Билл… Мило…

– А тебя как?

– Элен.

– Хм… Кто же тебя, Элен, учил так костры разводить? – осмелел Томас. – У тебя сердцевина еле дымится, а ты даже не пытаешься ее распалить… – проговорил он это деловым, но в то же время игривым, тоном. Раз это девушка, то ее расположения он сможет добиться хорошо известным ему путем. Он посмотрел ей в лицо и наигранно улыбнулся. Девушка, глянув на него, оторопела, фыркнула и закачала головой.

– Во-первых, скажи спасибо, Томас, что я тебе пулю в лоб не пустила, – резко ответила она, испепеляя его взглядом. – А во-вторых, Томас, – она специально еще раз назвала его по имени. – если надо – делай, а не лясы точи, – процедила она. Томас оторопел от такого ответа. Его обаяние не подействовало? Вот черт… Он медленно встал и без слов начал заниматься костром. Спустя пять минут тот запылал ярче и стал давать намного больше тепла. Томас сел обратно. – И что вы еще умеете, кроме как хамить, да костры разводить?

– Ну… – Билл понял, что припираться с ней не стоит. – С металлом работали, в поле, в столярне…

– Драться умеете? Стрелять? А в лесу выжить сможете? – нетерпеливо перебила она.

– Думаю, да, – на этот раз ответил уже отошедший от шока Томас.

– Думаешь? Или уверен?

– А от этого что-то зависит?

– Да. От этого зависит ваше нынешнее положение. Если вы хоть что-нибудь можете – оставайтесь. Нет – уйдете, мне не нужна обуза.

– Стрелять, мы не стреляли, но в драках участвовали. И на охоте были не раз. Так что знаем, что такое жить в лесу, – продолжил Томас.

– И что, этот тоже участвовал? – Элен кивнула на хилого Билла.

– Представь себе, – оскорблено ответил Билл.

– Я понимаю, вы друзья?

– Мы братья. Близнецы.

– Хм, еще лучше… Близнецы, а непохожи. Можете пока остаться здесь. Есть только одно НО – будете ОЧЕНЬ внимательно меня слушать и выполнять ЛЮБОЕ мое задание. Ясно?

– А кто сказал, что мы просимся к тебе? – хмыкнул Томас, обиженный ее отказом.

– А куда вы тогда пойдете?

– Да мы просто вышвырнем тебя отсюда и все! – проговорил все еще недовольный Билл.

– Да? Ну, тогда вы резко укоротите срок своей жизни. Слышали что-нибудь о Генри Костоломе?

– Э… Хм… Ты говоришь о бандите, за голову которого обещают три тысячи шиллингов? – теперь уже с легким испугом произнес Билл.

– Да. В здешних местах еще не было разбойничка, чья голова бы стоила так дорого. Так вот, этот бандит с головой в три тысячи шиллингов ежедневно сюда наведывается. И знаете почему? Да просто этот страшный бандюга, каким его считают, безумно боится меня, обычной малолетки, чья голова даже цента не стоит. И как вы думаете, что он будет делать, если я ему прикажу освободить мое жилище? – нагло ответила она и ухмыльнулась.

– Боится тебя? Такой соплячки? – хмыкнул Томас.

– Хм… Настало время увлекательных историй, – с сарказмом сказала девушка. – Генри уже давно живет здесь. Со своими дружками. А я всего несколько лет… Мм… В первую нашу встречу он и его друзья были просто до чертиков пьяные. Один полез ко мне. Думаю, ты-то точно понимаешь, чего он хотел? – фыркнула она, глядя на Томаса. Тот оторопело кивнул. – А мне как-то не хотелось раздвигать ноги под каким-то пьяным громилой. Ну, я побегала чуток от него… – говорила она непринужденно. – Но он все-таки поймал меня… Как же они ржали… Мм… Я не растерялась, достала вот этот кинжал, – девушка показала им на ножны на своем поясе. – и… – хмыкнув, закачала головой и потерла шею. – Кровищи-то было… Ну что, теперь понял? – она снова фыркнула, посмотрев на Томаса. Он кивнул. – Время увлекательных историй кончилось.

– Ну ладно, хорошо, – проговорил Томас после долгого молчания. – Идти нам все равно некуда. Мы согласны…

– Вот и хорошо. Тогда… Стрелять, значит, не умеете… Ничего, что-нибудь придумаю…

– Может, у тебя… Еда есть?

– Неа. Сама сижу, думаю, что делать… Хотя… Вот придет Генри – пусть он и думает.

– А он придет?

– Конечно. Неделю назад он решил, что может не приходить – и вот уже ровно неделя, как у него сломана челюсть… Обязательно принесет что-нибудь…

– Да уж… Э… А ты сама… Откуда ты? – снова стал спрашивать Томас.

– Из материнской утробы.

– Давно ты оттуда появилась?

– Э… Мм… – Элен задумалась, закусив губу и посмотрев на небо. – Четырнадцать лет назад.

– И где же теперь твоя мать?

– Без понятия.

– А ты здесь как?

– Гуляла-гуляла и заблудилась.

– Шутишь?

– Нет, просто это не вашего ума дело, и нечего лезть, – отчеканила Элен, опять уставившись на огонь. Она протянула к пламени руки, все еще пытаясь согреться.

Томас обратил внимание на ее руки. Рукава просторной рубашки были закатаны по локоть, а дальше были видны такие хрупкие на вид предплечья, затем узкие запястья, от них шли изящные кисти, слегка изуродованные шрамами, и тонкие длинные пальчики, которые, казалось, не в состоянии ни за что крепко удержаться. Затем, его глаза опустились вниз, и юноша увидел пистолет, прислоненный к полену, на котором сидела девушка. Он решил, что пистолет слишком большой для ее руки, и это просто удивительно, что она вообще смогла поднять его. И парень не стал даже думать о том, как она разбиралась с дружком Генри в их знакомство – с такими ручонками?

Солнце уже почти зашло, так что сейчас опушку освещал только костер. Томас внимательно посмотрел на лицо девушки, которое было красным от света огня. В ее профиле он увидел маленький, немного вздернутый носик. Втянутые, аккуратные скулы были обрамлены густыми волосами, которые струились по ее спине. Тонкие губы были поджаты.

Дабы не увлечься, Томас мотнул головой и снова стал смотреть на огонь. Воцарилось молчание. И все сидели не шевелясь. Спустя пару часов на опушке появился здоровый мужчина, под два метра ростом, с широкими плечами и огромными руками, почти полностью обросший волосами и бородой. Это и был тот самый Генри. Братья остались сидеть у костра, в то время как Элен встала и отошла к Генри. Спустя пятнадцать минут она вернулась назад, держа в руках какой-то мешок. Генри уже не было.

– Итак… Что же он принес сегодня? – и она вывернула мешок на землю. – Хм… Картошка… Овощи… Сыр даже где-то взял… Неплохо-неплохо… Сейчас поедим.

– А чем ты тут вообще занимаешься? – спросил Билл, помогая ей запекать картофель.

– Я-то? Дрессирую псов для Генри. Ну, шайку его. Один отвратительно стреляет, другой вообще не знает, что такое фехтование. И так далее…

– А ты, что ли, знаешь? – с недоумением проговорил Томас.

– Думаешь, стала бы я их тогда дрессировать? – фыркнула Элен.

– Но… Ты же девушка… – выдавил из себя парень.

– И что? Я живу одна, в лесу, среди головорезов. Что мне, цветочки собирать да песни петь? Нет, спасибо. Для этого Катрина есть.

– Катрина?

– Знахарка местная. Познакомитесь позже. Она немного того… Не от мира сего. Поймете.

Спустя десять минут они уже ели. Затем, насытившись, девушка повела их в свой сарай. Он состоял из двух комнат. В одной стояло две старых кровати с уже давно отлежанными матрацами, потертое и такое же старое кресло, комод, подпиравший стену (просто у него не было задней стенки, и именно поэтому он был плотно прижат к стене). Под ногами скрипели, а иногда и проваливались старые деревянные половицы. Наверху было маленькое окошко. Во второй комнате стоял полуразваленный стол, пара стульев, немного посуды, просто какие-то непонятные вещи, которые, видимо, были награблены.

– Делайте, что хотите – у вас есть одна кровать. Не шуметь, – сухо сказала она, ложась на одну из кроватей. Отвернулась к стене. – И без глупостей. А то глотки перережу.

Братья стояли в полном шоке от увиденного.

– «Как она здесь живет? Она же такая маленькая…» – подумал Томас.

– «Как здесь вообще можно жить?!» – пытался понять Билл.

Тем не менее, ступор понемногу спал, и братья решили тоже лечь отдыхать. Томас определил Билла на постель, а сам пошел в другую комнату, сел за шатающийся стол и положил голову на руки, скрещенные на столе. Спать совершенно не хотелось.

– «Значит, ей четырнадцать… И живет здесь, среди всего этого… Она ж такая маленькая… Но балуется с пистолетами, дерется и ругается, как мужик… Дает отпор опасным преступникам? Что за чушь? Это неправильно. Совершенно неправильно… Учить она нас собралась… Это ее нужно отсюда уводить и учить жить нормально!»

========== Глава 4 ==========

Томасу так и не удалось заснуть – увиденное все не давало ему покоя. Уже через полтора часа он вышел из дома и сел на дряхлом крыльце этого непонятного сооружения. И просидел так вплоть до утра.

Начинало светать. На макушках старых дубов стали прыгать первые лучи солнца. И опушка стала понемногу преображаться. Теперь можно было разглядеть заросли ежевики и волчьего лыка, идущих по всему периметру. Оказалось, что земля здесь была полностью покрыта травой – вчера они этого не заметили.

Сзади послышался шум. Открылась дверь. Томас обернулся. На пороге стояла сонная Элен. Она шмыгнула носом и, протирая глаза, вышла на улицу. Остановилась возле Томаса, глубоко вздохнула и от души потянулась.

– Хорошо… – проговорила она.

– Ты что же, выспалась? – с недоверием спросил он. – Отдохнула?

– Ну да, а что?

– Ты… Ты живешь… Как ты можешь здесь жить?

– А мне больше негде. Хоть моя голова и не стоит и цента, многие все равно хотят ее получить.

– Почему?

– Видел вещи во второй комнате? Вот за них и хотят. Воровка я, – и она вразвалку стала спускаться по ступенькам.

Пошла к речке. А Томас внимательно наблюдал за ней. На ее хрупкое тело была надета большая, заношенная, хлопковая рубаха с закатанными по локоть рукавами и заправленная в узкие кожаные потертые штаны, которые, в свою очередь прятались под грубыми мужскими сапогами со шпорами. Они были явно не по размеру. В руке она сжимала какую-то тряпку. Волосы беспорядочно спадали с ее плеч. Дойдя до самого берега, девушка остановилась, села на землю, положила непонятную тряпку рядом с собой и принялась умываться. Быстро сполоснув лицо, она встала, опять потянулась и, подняв тряпку, пошла обратно к дому. Сев рядом с Томасом, внимательно за ней наблюдавшим, Элен достала из кармана старый гребень и принялась аккуратно расчесывать волосы, сложив их на одно плечо. Оно было дальним от парня, так что его виду представился оголенный женский профиль и шея. Томас уже много раз видел подобную картину, но эта просто застала его врасплох. Неизвестно, что именно его так смутило. Скорее, то, что девушка во всех отношениях казалась ему очень маленькой и слабой для такой местности, и поэтому его привлекали все мелочи. Даже то, как она расчесывает волосы и каков изгиб ее шеи. Спустя пару минут парень почувствовал, что ему нравится смотреть на нее. Он понимал, что Элен совершенно обычна, и что она совсем не может его заинтересовать, как мужчину. Но Томас все продолжал внимательно наблюдать за каждым движением руки, поворотом головы, тонкой шеи. Девушка неторопливо повернула голову и посмотрела на него. Ее карие, чуть раскосые глаза спокойно и вопросительно смотрели на него. Юноша оторопел от ее взгляда. А она все продолжала смотреть. Неторопливо приоткрыла рот, облизала губу.

– Чего вылупился? – спокойно, но немного грубо спросила она.

– Что? – парень смутился и слегка отвел взгляд.

– Так-то лучше. А то пялишься на меня, не переставая. Бесит, – она закончила с волосами, спрятала гребень, тряхнула головой и повязала ту странную тряпку на голову.

– «Точно, она же вчера в ней была…» – подумал Томас, все еще украдкой наблюдая.

– Ты, видимо, не понял, что меня это бесит… Ну ладно-ладно… Буди своего братца. Хватит дрыхнуть.

Сам того не заметив, Томас тут же пошел исполнять требование Элен. Хотя где это было видано, чтобы какая-то малолетка командовала ему, что делать. Так могла себя вести только София – единственная «дама сердца» Томаса. И, тем не менее, юноша пошел будить своего брата. Билл уже сидел на кровати, протирая глаза.

– Поспал? – спросил Томас, остановившись в проходе.

– Да если бы… Почти глаз не сомкнул… Отец все мерещился… Злой-презлой… А ты?

– Тоже не спал… Давай, вставай. «Она» уже встала. И… Очень меня пугает…

– Чем? – спросил Билл, вставая.

– Не знаю… Просто пугает… Идем.

Они вышли из дома. Девушка сидела перед заново разведенным костром и готовила завтрак. Спустя десять минут все трое принялись за еду – вчерашняя добыча Генри и еще какие-то остатки.

– Хм… Я тут решила… Сейчас поедим и я посмотрю, на что вы способны…

После завтрака Элен действительно стала проверять навыки, которыми обладали юноши. После того, как она пару раз перебросила поддающегося Томаса через себя, оба поняли, что поддаваться совершенно нет смысла – она итак уложит их на лопатки. Хотя их умение драться обрадовало ее больше, чем умение стрелять и управляться с саблей или ножом. С остальным у них были большие проблемы – юноши никогда не занимались подобным.

– Ладно, проблему я поняла… Разберемся… – вертя в руках кинжал, сказала она.

– Обязательно? – произнес Билл.

– Не хотите учиться – проваливайте отсюда. Не держу.

– Хорошо, поняли, – ответил Томас. – Мм… Получается… Если мы будем теперь здесь жить… Я не могу смотреть на это жалкое подобие дома.

– Ты предлагаешь искать что-то другое? – насмешливо хмыкнула Элен.

– Нет. Хотя бы отремонтировать его. Это же невозможно…

– Ладно-ладно. Делайте, что хотите. Только без фанатизма, – она засунула кинжал в ажурные ножны на своих штанах. – Приступайте хоть сейчас.

– А инструменты есть?

– Все, что найдете в доме – ваше. Чего-то нет – ищите сами. Хоть идите, да воруйте. Я ухожу, – поправив повязку, Элен развернулась и пошла в сторону леса.

– Эй, да ты с ума сошла! Ходить по лесу одной опасно! – воскликнул Томас, хватая ее за руку. Она развернулась и наотмашь стукнула его в грудь. Тот согнулся от боли и выпустил ее руку.

– Не смей меня трогать, – отчеканила она, снова развернулась и пошла.

Братья остались вдвоем. Немного оглядев дом, обсудив «масштабы трагедии», они принялись за работу. Инструментов было совсем немного, и они были старыми, но и этим юноши смогли обойтись. Они заготовили все нужные материалы, кое-что смогли отреставрировать снаружи, занялись мебелью.

Был полдень. К этому времени уже были отремонтированы стол и стулья, кровати, выпилены и обработаны доски нужного размера. За крышу решили взяться в самую последнюю очередь.

Чуть позже вернулась Элен. В руках она несла большой сверток и несколько полен. Кинув полена у крыльца, девушка занесла сверток в дом и снова вышла на улицу, где братья занимались выпиливанием очередной доски. При ее появлении, Томас не смог удержаться, чтобы украдкой не посмотреть на нее. А та, в свою очередь взяла из груды инструментов топор, отошла чуть поодаль к непонятному здоровому пню, поставила одно полено, взяла топор и занесла его над головой.

– Да что ж ты делаешь-то?! – снова воскликнул Томас, бросая свои дела и спеша к ней. Девушка не успела опустить топор на бревно, как парень выхватил его из ее рук. – С ума сошла?! Ты же девушка!

– Достал мне это повторять! – почти басом рявкнула на него Элен. – Сколько колола дрова – ни разу не пострадала! – злобно плюнув, она пошла к дому, говоря уже спокойнее. – Приютила на свою голову… Тупица…

Томас смотрел ей вслед, пытаясь понять, какого чувства сейчас в нем больше – злости на Элен за ее безалаберность к себе или же просто страх за девушку. Она ушла в дом. Билл подошел к все еще стоящему в ступоре, брату.

– Ты чего это?

– Ты ее видел? Она совсем маленькая. И куда лезет? Ей нужно помочь.

– Ей нужно помочь? Ты серьезно?

– Конечно. А что?

– Ты… Никогда так не делал…

– Потому что повода не было.

– Ну… Ладно, делай, как знаешь… – и Билл снова пошел заниматься своими делами. Томас принялся рубить полена на дрова.

Через пятнадцать минут Элен снова вышла из дома. В руках она держала две сабли. И уже через пять минут она показывала братьям азы фехтования. Те только и успевали запоминать, что и как она делает. Показав все нужные на первый раз приемы, она дала братьям возможность попробовать. Неторопливо, стараясь не прирезать друг друга, они стали практиковаться. Элен скептически наблюдала за этим, поджав губы – юноши впервые в жизни держали в руках оружие. Затем она оставила их тренироваться и снова ушла куда-то в дом. И вышла снова минут через десять. В руках она несла обрывки бумаги и тот самый сверток, который она принесла тогда. Села на землю, развернула. Внутри оказался кусок огнива, кремень и какая-то трава. Девушка взяла немного этой травы и стала закручивать ее в один из обрывков.

– Это что? – спросил Билл, остановившись.

– Табак не видели, что ли? – с недоверием глянула она.

– Нет… У нас в селении его ни разу не было…

– Пф… – фыркнула Элен, продолжая свою работу.

– Погоди – погоди… Ты собираешься это курить? – влез Томас.

– Мне и этого уже нельзя?! – воскликнула Элен, дырявя его взглядом. – Только попробуй про девушку заикнуться!