Текст книги "Алластар. То, с чего всё началось (СИ)"

Автор книги: Лилия Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Девочка переступила неуверенно, опасно балансируя на паре кирпичей, пошатнулась, и упала, только от приземления на холодный бетон и землю её спасли чужие руки, подхватившие под мышки. Эти же руки вздёрнули вверх, подбросили слегка, удобнее хватаясь, и не отпускали, пока дорога не выровнялась.

Следуя за странным парнем, девочка размышляла. И ждала, когда дядюшка придёт на помощь.

Вспоминая о единственном живом родственнике, она не могла не улыбаться. И улыбка эта светилась телом и радостью, что так давно не озаряли детское личико.

Хотя правильнее сказать, раньше почти никогда не озаряли. Но свидетелей того времени почти не осталось. Сейчас же, радость в её жизни появлялась куда как чаще.

Девочка вздохнула печально, остановилась, изрядно устав. Не услышав частых тихих шажков за спиной, парень оглянулся, находя её маленькую сутулую фигурку взглядом.

– Что? – Спросил, выдерживая щенячий взгляд с грустинками и общий вид обиженного и уставшего ангелочка. Эта малышка вела себя странно почти с самого начала их пути, и ни разу не выказала страха. Он уверился, что она просто не понимает всей плачевности своего положения, и считает происходящее чем-то вроде игры. Он бы сказал, что ненавидит таких уверенных и избалованных детей, но таковой она тоже не казалась. Едва ли не впервые за свои долгие годы жизни он осознал, что совершенно не понимает личность, стоящую рядом.

Наверняка со стороны они выглядели вполне прилично. Молодой мужчина, тянущий как на отца, так и на старшего брата, в простой тёмной одежде, и девочка лет семи, в новом пышном платьице, с багряными кудряшками, туфельками с розовыми цветочками, заколочками в волосах. Куколка. На самом деле, правда похожа на куколку.

В их мире не странно встретить человека в одежде века так Х|Х, или даже зеленокожего.. Красные волосы – не самая распространенная мутация, но не удивительная.

В этом образе она как никто другой походила на дочь президента, готовую предстать перед аудиторией высокородных…. Поэтому он нисколько не медлил, убивая слуг и охранников и забирая эту малявку с собой. Только вот она сама.. не кричала, не истерила, спокойно пошла, не задавая вопросов и играя роль «любимой доченьки» на публике.

– Я устала. – Призналась, чувствуя гудение в ножках от пятичасовой непрерывной ходьбы. – И кушать хочу. А ещё здесь темно, сыро и воняет.

Издала очередной тяжёлый, исполненный печали вздох, покосилась на неприятный ландшафт вокруг и пошла дальше.

– Мы отдохнём, когда выберемся отсюда, хорошо? А то я уже едва ноги передвигаю.

– Тогда садись и отдыхай, нам ещё долго идти. – Предупредил, ожидая этого нытья ещё часа так четыре назад. Девочка осмотрелась, скривилась и пошла вперёд, высматривая себе местечко почище. Нашла такое она только спустя минут пять, но стоило ему направить фонарик на скопление кирпичей, как те зашевелились, и оттуда выбежала пара крыс. Девочка отпрыгнула проворно, посмотрела на него обиженно и забрала фонарь, уже со светом осматривая местность.

Он поступил проще, скинув сумку и присев на неё. Оружие немного давило, но лучше так, чем на земле.

– Дяденька… – Протянула опасно, рассматривая его слегка фосфоресцирующими лазурными глазами. Цвет вроде казался глубоким синим, но отдавал бирюзовым светом, на фоне которого бликали фиолетовые вихри и разводы.

– Ладно, иди сюда. – Проявил милосердие, подвинувшись. Та без лишних слов села, сжавшись в маленький комочек у него под боком, и шмыгнула носом.

– Холодно? – Спросил сочувственно, разглядывая «приобретение». В темноте, с погасшим фонариком, её кожа едва заметно сверкала странными линиями, словно на теле кто-то сделал множество светящихся татуировок, но с годами те потухли и теперь едва видны. Голые плечи и руки иногда вздрагивали, обсыпаясь мурашками.

– Немного. Пока двигаюсь – не очень. А сейчас да. Остываю.

– Остывают только трупы. – Пошутил, щедрым жестом накидывая свой пиджак.

– Спасибо. Дяденька, а как Вас зовут?

– Алластар. – Решил он не скрывать. Зачем? Лицо и так видела.

– А фамилия?

– Нет её.

– А клан?

– Я – наёмник.

– Нет наёмников без клана.

– Northern wave.

– Ого.. но.. Финляндия далеко ведь. – Удивилась, а он дёрнулся. Откуда маленькая девочка знает о кланах? Северная волна – клан в Финляндии, где вообще-то мафия и подпольные структуры не очень развиты, но почему-то именно оттуда происходит большинство наемников и охотников за головами, убийц и киллеров. Почему так получилось?

– Ой, а ты знаешь Эдуарда? – Вскинулась, вглядываясь в похитителя. Тот кивнул. – Как он там? Я давно его не видела. Раньше он каждый месяц приезжал, а сейчас.. Сколько же.. Месяца три? Или четыре уже его нет.

– Он в Америке. Насколько я знаю, скоро должен вернуться.

– О, здорово. Значит, скоро приедет! – Малышка лучезарно улыбнулась, вспоминая дядиного друга, который привозит конфеты. Красивый, весь белый, словно сахарной пудрой присыпанный, с сиреневыми газами… Он ей нравился, а его истории захватывали. Спустя несколько встреч он начал привозить фотографии с мест, в которых побывал.

– Алластар.. А ведь за Вас награда в сорок тысяч назначена.

Он удивился, хотел было переспросить, но подумал, что наверное просто что-то напутала. Не может такого быть. Просто не может. Если награда переходит за отметку двадцать – ты труп. А сорок в их клане ставят только тогда, когда.. Он не хотел в это верить. Не мог. Иначе в чём смысл?

– Алластар, я страшная?

Странный вопрос отвлёк от размышлений, и он вновь окинул фигурку взглядом, подмечая неестественное едва заметное сияние. И сейчас цвет волос отливал чем-то синим, или даже серебристым, поверх алого.

– Нет. Что у тебя за патология?

– Кровь другая. Неизвестные ферменты и клетки, и другая циркуляция, кровеносная система отличается от стандартной. Кровь.

– И почему ты считаешь себя страшной?

– Я не помню. – Она обхватила коленки, утыкаясь в них. – Но мне кажется, что страшная. А у вас?

– Я.. – Он потёр глаза, понимая, что непривычную форму зрачка не скрыть. Чёрную кляксу обхватывала самая обычная круглая радужка темно-синего цвета. – Наследственное. Тоже кровь, на самом деле. Чёртов пятый элемент, которого нет у нормальных и даже ненормальных людей. В моей крови полно странных клеток, которые ничего не делают, просто они есть.. Отец говорил, что… впрочем, не важно. Подымайся.

Девочка завыла, попыталась встать, но ноги подкосились, и она рухнула обратно на сумку. Мышцы не болели, а просто не ощущались, словно ноги стали ватными. Он вздохнул, сел обратно, прислоняясь к сырой стенке спиной. Воспоминания, которые она разбередила, теперь отравляли сознание, вынуждая в тысячный раз возвращаться к тем словам..

В двадцать третьем веке, после почти полного уничтожения человечества, люди попадались всякие. Развитие вроде шло вперёд, но слишком медленно, а вот генная инженерия совсем захудала, поставив своей целью лишь изучение и помощь пострадавшим. После всего, что из-за неё произошло, не удивительно.

В первой половине двадцать первого века произошёл прорыв – создали идеального человека. Искусственно, конечно. Одновременно с этим одна лаборатория работала над, так сказать, разносторонним развитием человека. Оттуда и пошли разные пигментации и другие мелкие отклонения, вроде более чёткого зрения или чуткого слуха. Мелочи, на самом деле. Розовые волосы или зеленоватая кожа.

Идеальные люди, меж тем, решили уйти в изучение истории. Возможно потому, что сами не считали себя таковыми. Или напротив, хотели увидеть первоисток своей эволюции. Они искали доисторических людей, следуя теории о древнем предке человечества, и нашли. Неизвестный науке организм тут же решили возродить. И ко всему прочему, под начало второй половины столетия, когда их эксперименты начали давать плоды, явились инопланетные формы жизни. Не с захваческими целями, нет. Эти искали бога.

Вспомним теорию о том, что люди появились на другой планете, а потом прилетели на Землю. Почему-то они думали, что некий организм засеял жизнь во всех пригодных местах и спрятался на последнем, или впал в спячку.

Смешно, на самом деле, словно все человеческие кошмары обрушились одновременно. Пришельцы, не сильно отличающиеся от людей обычных, смешали свой генофонд, что породило совсем странных существ, почему-то не переносящих солнце, а эксперименты по скрещиванию предка с человеком разошлись по земле, словно вирус.

Вирус тоже был. Но позже. Никаких зомби или чудовищ, пожирающх людей, нет. Всего лишь насекомые, разносящие заразу, убивающую кровь. Хотя попадались и иммунные. Пожалуй, этот вирус, выкосивший половину населения, и стал самой страшной катастрофой.

К слову о Боге. Пришельцы считали, что некогда существовала сущность, давшая начало жизни и подтолкнувшая людей к развитию. И это отнюдь не тот предок, которого откопали где-то под ныне почти разрушенными пирамидами. Этот Бог существовал до того, как Земля стала обитаемой, и путешествовал по планетам, сея жизнь. У Бога были защитники, как раз похожие на того предка. И их задачей являлось охранять его сон.

Доказательств теории не нашли, как и самого Бога, но пришельцы на этом не успокоились, решив во чтобы-то не стало найти его и узнать ответ на свой вопрос. И улетели, хотя часть их, крохотная горстка, осталась.

Сейчас.. В это время существовал стандарт генотипа обычного человека. И как не старались учёные-генетики, а даже у совершенно стандартных людей рождается что-то с патологией. Какой? А это уже как гены взбрыкнут. После столь странных смешений, ничего удивительного в том, что ты встречаешь на своём пути от дома к магазину десяток странных внешне существ, нет. Остальная часть делиться на тех, у кого мутации не выявлены внешне и тех, кому не посчастливилось родиться обычным человеком.

Сам Алластар, кроме необычных глаз, обладал ещё и увеличенными физическими показателями. Мышечные ткани выдерживали куда больше обычных, а ещё у него иногда проявлялось выборочное чутьё. И да, странные кровяные тельца, которые иногда могли перейти в другие.. они как бы замещали недостающие клетки, регенерировали ткани. Но не особо активно. Обычный порез заживал дня два, рана от пули – около недели.

Умирая от большой потери крови от нескольких пулевых ранений, отец шептал ему о том, что встретив Бога, кровь пробудится, и он станет почти бессмертным.. Бред умирающего. Но он искренне надеялся, что сын найдет Бога.. Ещё сказал, что в подвале спрятан дневник их предшественников. Смалодушничав, Алластар не смог сжечь книжицу, вместо этого закопал глубоко в мёрзлую землю и забыл. Как тогда казалось. На деле, забыть об этом казалось невозможно. Он часто испытывал желание найти её и прочесть, даже если всё, что там написано – бред. Просто чтобы знать.

– Слушай. А зачем ты меня похитил? Ради выкупа? Или заманишь дядю в ловушку чтобы убить?

– Моя задача – доставить тебя в одно место. Что дальше сделают – не знаю. Выкуп, вероятно, но..

– Понятно. В таком случае.. а, ладно, глупость. – Смиренно сцепила руки, вздохнула печально, и он позволил себе повестись на этот театр.

– Что?

– Я бы хотела увидеть одуванчики.

И так это прозвучало, что его сердце дрогнуло. Одуванчики.. эта зараза почти вывелась ещё лет пятьсот назад, тогда они стали общим аллергеном. А потом это прошло, люди приспособились, а одуванчики изменились. Теперь они представляли собой плотные пушистые шарики размером с мяч, а сами напоминали ползущее кустистое растение. И росли только в отдалённых от городов местах. Которых сейчас крайне мало. Плантации одуванчиков..

– Мне кажется, они ходить научатся ещё лет через сто. Хотелось бы посмотреть. – Улыбнулась, представляя себе эту картину.

– У нас есть времени до завтра. – И помедлил, прежде чем продолжить. – Можем съездить.

– Я.. была бы благодарна.

Она улыбнулась, силясь заплакать, но вскоре прекратила эти попытки, решив просто «радоваться». А мысленно вздыхать и подсчитывать минуты.. часы..

Сколько времени надо, чтобы обнаружить её пропажу? Недолго, учитывая, что она гостила у президентской дочки, пока дядя решал свои дела. Отошла переодеться в платье подружки, для полноценной игры в «принцесс», глупой, но надо.. Чтобы дяде проблем не создавать. Та явно забеспокоится, проверит.. минут десять, а то и две, учитывая непоседливость наивной глупышки. Крик поднимет сразу. А чтобы выяснить её местонахождение – несколько кликов. Только если у похитителя есть глушилка, это уже проблема. А значит, надо на видное место.

– Встаём?

– В туалет хочу. – Пробормотала, краснея. Тот замялся, потом кивнул на дальний угол. Она жалобно всхлипнула, и он сдался.

– Только недалеко. Через минуту проверю. И только попробуй сбежать. Потеряешься ведь.

– Я знаю. – Кивнула, семеня по дороге назад, за угол, а потом ещё дальше, дальше, дальше. Остановилась, переводя дыхание. Стандартная глушилка работает в радиусе десяти метров. Переносная. Крупные махины и весь город накрыть могут, но здесь не вариант. Подсчитав шаги, убедилась, что прошла явно больше десяти, и присела.

– Ты там долго ещё?

– Уши заткни! – Крикнула, смущаясь по-настоящему. И отошла ещё дальше.

Потом они шли, девочка то и дело спотыкалась, медлила, тянула время. Если они успели засечь сигнал, в течение часа прибудут к туннелю, если же нет – надежда на спутники. А если и это не поможет, дядюшка не посмущается и к гадалке сходить. Точнее к следопыту. Тот умел находить людей и вещи в кратчайшие сроки.

В какой-то момент парень остановился, кивнул ей на вновь брошенную сумку и достал телефон.

– Да? … Всё прошло хорошо, но на путь потребуется больше времени, чем я полагал… Нет, технические трудности.. Что вы собираетесь делать? …..И всё-таки? … Я понял. До связи.

Девочка не выдала своего любопытства и разочарования, но когда он сел рядом, непривычно задумчивый, притихла. Только смотрела искоса, да вздрогнула, когда он заговорил.

– Расскажи о себе.

Вопрос оказался неожиданным. И непонятным. Что можно рассказать?

– Ну.. Меня зовут Алиса. Я.. мои родители погибли, когда была совсем маленькой, и я их даже не помню. А опекуны… насколько знаю, умерли два года назад. Что-то случилось, из-за чего я потеряла память. Потом меня забрал дядя и сейчас я живу с ним… не знаю, что ещё можно рассказать. Люблю фильмы о животных. Несложны книги. Не люблю уток, перец, нудотину, глупость, наивность и.. розовый.

Он застыл ещё на имени, пропустив большую часть слов мимо, пораженный догадкой, а потом вытащил письмо, которым передали данные на заказ. Мередит Уолш, дочь президента, смотрела на него с фото лицом этой девочки. Но ему не казалось, что эта история выдуманная.

– Потеряла память?

– Да. Два года назад. Я помню только как проснулась в отеле, а он представился моим дядей. Я видела фотографии своих родителей, и он заботится обо мне, так что у меня нет причин сомневаться. Всё до – туманно. Врачи сказали, что это из-за патологии развития личности, и что позже это пройдёт. Я всё вспомню. И вылечусь. Но.. я не хочу вспоминать.

Уткнувшись лицом в коленки, девочка прерывисто выдохнула. Она не собиралась плакать, да и вообще крайне редко позволяла себе это, но слёзы почему-то подступали, а в носу щипало. Пересилив себя, она сморгнула накатившуюся влагу и успокоилась. По крайней мере остановила плач.

Глядя на мрачный комочек, в который превратилась малышка, Алластар испытывал смешанные чувства. С одной стороны, ничто не мешает передать её в руки заказчика или убить прямо здесь. Он так поступал, но это не то, чем можно гордиться.

– Знаешь, у меня есть гордость. И принципы. Я не убиваю тех, кто этого не заслуживает, и тех, кто не может дать отпор. Глупо, наверное. В наше-то время, когда человека можно создать за месяц.. Но я ценю жизнь. Поэтому не хочу, чтобы ты умерла. – Признался, размышляя. – Они сказали, что, даже получив выкуп, убьют тебя..

– Этого следовало ожидать. – Показалось ли, но в голосе проскользнуло смирение. Давнее, привычное, словно ждёт смерти уже не первый раз. Ему хотелось, чтобы этот свет не гас. Чтобы и в этот раз смерть обошла. Почему-то.. не мог заставить себя. Так просто ведь очистить сознание, отключить чувства. Делал не единожды. Но сейчас что-то изменилось. Что? Глупо. Глупая мысль, идея, уверенность:

– Именно поэтому я отведу тебя домой.

На этом разговор закончился. Она не понимала, не верила. Он в целом тоже. А ещё разрывался между желанием разобраться в том, что чувствует, и страхом перед результатом. Смиряясь со своей отвратительной и бесчестной душой, мечась между идеалами чести и нарушением всех человеческих законов, он сходил с ума от терзающей душу боли. Сколько раз спасался от этого, прикрываясь холодом, замораживая душу и сердце. И сколько после этого убивался, ужасаясь тому, что натворил. После забытья всегда следуют ещё большие страдания. Если бы можно было убивать с честью, ради какой-то цели, все его муки прекратились бы. А сейчас приходилось отключаться, делать, а потом погружаться в бездну боли и сожаления. Как легко отказаться от задачи подвести под петлю ребёнка, но как сложно это сделать, если заказ даёт глава клана, отказ которому равносилен смертному приговору. Как он надеялся, что она вызовет раздражение и злость, чтобы облегчить выбор, совесть.

– Можно вопрос? – Поинтересовалась девочка, спустя несколько минут пути, отрывая его от самоедства.

– Слушаю.

– Во сколько вы оценили мою жизнь?

Он некоторое время размышлял над вопросом, но в итоге признался себе, что не совсем его понимает.

– Ты о выкупе?

– Нет. Чем для вас обернется разорванный контракт?

– Не бери в голову. Такое иногда происходит. Всё в порядке.

Если бы всё было в порядке, он бы обрадовался. На мгновение захотелось поверить в эти слова. В каждое. И особенно в последние.

– Вы не можете не знать, что цена за вашу голову поднимется.. Это глупо. К тому же, вы не можете не знать, что приведя меня домой вам уйти не дадут. В чём же смысл?

– Может быть в том, что я считаю это правильным? Я выживу, в любом случае выживу. Но ты не заслуживаешь того, что тебя ожидает там, и ты всего лишь ребёнок, который не может защитить себя сам в таком жестоком мире.

– Дядя не простит вас и не отпустит.

– Что ты делала в том доме?

– Играла с подругой. Ну, на самом деле она мне не подруга, но президенту проще думать, что это так. Я не хочу доставлять дяде неприятности. И мне не сложно. Мы играли… Ей одиноко, но она слишком избалованная, чтобы завести настоящих друзей.

– Любишь загадки?

– Не особенно. Правда, если они касаются жизни, то да, люблю выстраивать логические цепочки. А что? – Уточнила, снова спотыкаясь. И почти упала, но он вновь подхватил, и на этот раз присел, перевешивая сумку, и повернулся спиной.

– Забирайся.

– Какой-то ты не похитительный похититель. – Пробормотала, следуя его приказу. Обхватила шею, вцепилась ножками за талию, устроила подбородок на плече. Придерживая ножки руками, он поднялся, продолжая путь. Маленькая девочка напоминала котёнка, цепляющегося коготками за одежду. Столь же милая и.. вздохнув, решил пооткровенничать:

– Исходя из информации, что мне дали, ты – дочь президента, Мередит. Там так же говорилось, что сегодня, после обеда ты будешь со своей подругой, и в тот момент вся охрана сосредоточится в месте, где заключится определённая сделка. Я должен был сорвать её, а тебя доставить на место встречи с заказчиком. Какова вероятность, что они перепутали фото девочек?

– Около пяти процентов.

– Почему?

– Потому что они не могли нас перепутать. Разве что дали всю информацию кому-то левому, и он уже перемешал.. Но и это очень сомнительно, поэтому не больше пяти. Куда больше вероятность того, что тебя жестко подставили, в то время как сами преследовали совсем иные цели. Получи они меня, и возможностей у них появится куда больше, чем с Мередит.

– Я тоже так подумал. А кто твой дядя?

– Не скажу. Он не любит, когда кто-то об этом узнаёт, обычно такие люди долго не живут. А я не хочу твоей смерти.

– Ты так уверена в спасении?

– Алластар, ты вляпался куда глубже, чем полагаешь. Именно поэтому я бы посоветовала тебе оставить меня и бежать. Ты не плохой человек.

– Я – ужасный человек, Алиса. – С какой-то грустью признался, на секунду прикрывая глаза. Фонарик держать не мог, а видеть в темноте довольно сложно. От напряжения глаз уже рябило. – Почему ты уверена, что за меня стоит такая награда?

– Потому что я каждый день вижу обновляющиеся списки смертников, пока дядя расчёсывает мне волосы. Он не может, поэтому листаю их я.. А потом он заплетает мне косичку, или собирает хвостик и я иду завтракать.

– Неужели нельзя подождать? Или.. есть функция автоматического переключения. – Сказал, сам думая о том, как можно показывать подобное ребёнку.. Который ещё и запоминает то, что видит.

– Он занятой. А так, пока я всё прочитываю, он успевает и мне причёску сделать, и ознакомиться со всем. И ещё иногда надо кликать на пометку. Поэтому проще, когда это делаю я.

– Какой ужас.

– Не знаю. Многие из них заслужили свою участь.. Иногда я спрашиваю, что и кто сделал, и дядя рассказывает. Гернольд, например, устроил террористический акт в школе, и дядя получил за его голову двадцать семь штук… Он сказал, что не хочет, чтобы такие.. куски.. дерьма существовали… Потому что в иной ситуации, в такой школе могла учиться я..

– Какой ужас.. – Повторил, не веря в услышанное. Разве могут дети подобное говорить? Таким тоном? Словно обсуждает цвет розочек в букете.

– Это жизнь. Две стороны медали есть везде. Для одних ты добр, для других вершишь самый жестокий суд. Так и с людьми, и с животными, и с ситуациями. Учительница лупит детей указкой по пальцам, когда, приходя домой, искренне и чисто улыбается своей семье. Волк убивает зайца, чтобы прокормить себя и волчицу.. люди уничтожают растения, потому что те нужны им в пищу, но на их месте вырастают новые, молодые, свежие. Таков мир. Кто-то умирает, кто-то рождается. Если плохих людей станет меньше, пусть и руками зла, что в этом такого?

– Даже у смерти должна быть честь. – Возразил, зная, насколько глупо это звучит.

– Пока одни думаю о чести, что не позволит им добить безоружного, другие столкнут его с обрыва, потому что слабости и глупости нет места в том мире, в котором ты живёшь.

– Я знаю. Именно поэтому я ещё жив.

– Ненадолго. – Вслед за чужим грудным голосом с рычащими нотами, в темноте впереди блеснули два алых глаза. И щелкнул десяток бластеров. Как-то неожиданно появились звуки, мелкие шумы вроде пощёлкивания и дыхания, шороха.

– Демиан! – Громко и тонко вскрикнула Алиса, затрепыхала ножками, вынуждая отпустить, и побежала, чтобы утонуть в темноте..

Неспешно включив фонарик, Алластар навёл им на группу, выискивая девочку. Та оказалась почти полностью закрытой мужчиной, сейчас молча осматривающим её тело. Оставшись довольным результатом, он поднялся, подхватывая её на руки, и развернулся. Полыхание багряных глаз поутихло, но цвет они не поменяли. Обхватив мощную шею, видимо, дяди, она улыбалась и смотрела на похитителя непривычно большими глазами.

– Спасибо, дяденька Алластар. – И зашептала что-то красноглазому в ухо, для чего пришлось неудобно изогнуться. Тот молча выслушал, не сводя взгляда с врага, и кивнул, отдавая приказ:

– Берите его. Попытается сбежать – стреляйте в ноги. И возвращаемся, Алисе ужинать пора.

Не будь Алластар привычным, этот голос заставил бы как минимум испугаться, но ему доводилось слышать разные тональности.. Даже общаться с тем, чьи слова больше походили на стрекот. В этом басе больше не сквозило рычание, присущее большим кошкам, но и без этого он мало походил на обычный. И кроме прочего, не смотря на врожденную громкость и четкость, этот человек явно редко кричал.

Демиан.. Он был уверен, что слышал о нём. Глава центральной оси мафиозных кланов в Италии.

Не смотря на то, что мафия, под разными названиями, распространилась по всей планете, среди кучи кланов и группировок существовали лидеры. Всех их называли осью. Центральная ось – три основные, самые главные семьи, которые стоят над остальными осями.

Если вспомнить, Эдуард упоминал о Демиане, как о человеке, который приказывает молча, и тех, кто его разочаровал – не жалеет. Жестокий, беспощадный, со своей извращённой логикой и принципами, он держал в страхе и подчинении всю Европу, и помимо неё еще около десятка крупных стран. В отличие от первой семьи, заправляющей в Америке, он не устраивал геноцидов, и, можно сказать, вообще не интересовался обычными обывателями. Позволял им жить спокойно, не трогая мирное население и не мешая развитию. Всё, что его интересовало – это полный контроль научных исследований, мафия и деньги. А теперь, оказывается, ещё и племянница.

С некоторой долей грусти Алластар думал, как теперь выбираться из западни, в которую попал. И мысли в голове появлялись не самые радостные.

***

– Ты знаешь, зачем тебя наняли в этот раз? – Спросил Демиан, развалившись в своём кресле перед нагруженным столом. Ноутбуки, консоли, мониторы, проекторы.

– Вам должны были передать документы. В них вся информация по заданию. – Речь давалась легко, не смотря на всю плачевность положения. Единственное, Алластар удивлялся тому, что не только до сих пор жив, но и невредим.

– Я не удивлён. Они всегда так поступают, только вот мне дела до этого нет. Не было, точнее. Никто не может покуситься на мою девочку и остаться безнаказанным. Ты – лишь орудие. Тебя списали два дня назад, и эта миссия оказалась лишь способом устранения. Они не могли не знать, что ты прогоришь. Хотя изначально план оказался неплох. У тебя могло получиться. Если бы Алиса не была такой сообразительной. Она удивительная, не правда ли?

Алластар кивнул, хотя сомневался, что ответа от него ждали. Крупный мужчина с бугрящимися мышцами удовлетворённо улыбнулся, напоминая большого льва. Качок, хоть и .. не перекаченный. Видно, что сильный, и мышцы наращивал в практике, так сказать. Спорт. Бои? Сомнительно, но кто мешал ему устраивать свои битвы? Не всё же стрелять парализаторами… Если, конечно, он давал кому-то второй шанс.

Смуглая, тёмная кожа, несвойственная англичанам с их серым и сырым климатом, покрытые мелкими шрамами руки. Красные глаза, в радужке которых просвечивается спиральный узор. Темно-каштановые короткие волосы.

Его можно было бы назвать красивым и диким, если бы не пара шрамов на лице и пугающий голос. И, наверняка, с женщинами у него проблем нет и быть не может. Человек, прошедший войну, вскарабкавшийся на вершину своими руками и ногами, и сейчас собирающий плоды своих усилий.. Как он мог воспитать её?

– Ты наверняка думаешь, что она вообще здесь делает, да? В моём поместье, среди убийц и прочих .. нехороших мужиков. – Демиан хмыкнул, глотнул что-то из стакана, время от времени наполняющегося верным слугой, стоящим за спиной. Кубики льда звякнули, и рубиновая жидкость переломила красный луч. А в следующий момент он уже стоял за стеной, а от стекла отбилась пуля. Включив переговорщик, отдал пару быстрых команд, и кивнул шестёрке. Тот поспешно скрылся.

– Когда-то это кресло принадлежало моей сестре. Меня считали слишком неустойчивым психически, чтобы занимать главенствующую роль. А потом она передала это мне, а сама имитировала гибель и скрылась, чтобы завести семью и родить ребёнка. Спустя три года её убили, и всё, что я мог сделать для Алисы, это найти ей опекунов. Два года назад я узнал, что моя племянница нуждается в помощи. И теперь она живёт здесь. Моя единственная кровь, поскольку я бесплоден. Понимаешь, насколько она ценна для меня?

Алластар понимал. Племенная самка, как сейчас говорили о женщинах, посвятивших себя роли матери. Они рожали, растили, рожали, и под старость наблюдали за ползающими карапузами и их более взрослыми копиями, метушащимися рядом. И он понимал, что Алиса такой судьбы не достойна. Нет, только не она. Нельзя, невозможно, абсурдно. Успел себя одёрнуть до того, как накрутил себя настолько, чтобы броситься на стоящего напротив. И испугался даже такой реакции. Но тот слишком внимательно смотрел в окно, чтобы заметить метания заключённого.

– Уже и мужа ей нашёл, да? – Бросил с презрением, всё же не сумев полностью подавить всплеск злости, и отвёл взгляд от человека, выискивающего убийцу. Или наблюдающего за работой своих людей. Глупо ведь стрелять так. Стекло обязано быть защищённым, а учитывая личность хозяина этого дома, оно прочнее бронированных стен бункера под Белым домом.

– Что? – Отвлёкся на мгновение, а потом вернулся к наблюдению. – Нет, конечно. Она моя принцесса. Она – всё для меня, и жизнь, и смысл, и причина, а потому получит самое лучшее из того, что захочет. Лучших кукол, лучшее образование, лучшие игрушки, будь-то хоть поварёшка, хоть бластер с самонаведением. Я слишком сильно люблю её, чтобы указывать, как жить и что делать. И я не смыслю ничего в воспитании, поэтому просто надеюсь, что не делаю ничего не правильного.

Алластар испытал облегчение. Не похоже, чтобы тот врал, да и подобные отношения, построенные на родстве крови, вполне обычное дело. Генная инженерия, снова. Инстинкты. И подумал, что, возможно, и у него самого инстинкты. Разве можно так переживать из-за незнакомой девочки?

– Она удивительна. – Повторил его слова неудавшийся похититель, хоть и не собирался что-либо говорить.

– Да. Рядом с ней ты словно чувствуешь .. целостность… счастье. – Главарь одной из самых крупных мафиозных сетей вернулся в кресло, позвонил кому-то, и вновь возвратился к теме. – Я бы не хотел, чтобы она жила здесь, но я больше не могу оставлять её одну. – Признался, подымая голову. – Я не тот человек, который может растить ребёнка. Недостаточно… чистый.

Как бы в доказательство, тронул шрам на щеке, белый и яркий на тёмной коже. Только говорил явно не о теле, а о событиях, которые оставили эти следы. Алластар испытал обречённость, понимая, что жить осталось совсем немного. Не открываются так перед теми, кого потом освободят. Он и сам так делал. Почти душу изливал смертникам, секреты им открывал. А последние, самые страшные, шептал на ухо, сразу за ними пуская пулю.

– Алиса рассказала мне, что ты собирался вернуть её. Почему?

– Потому что .. у меня осталась честь. Как бы я не пытался вытоптать её, она осталась. – Видя, что ответ не удовлетворил, продолжил, уже откровенно. – Я не знаю. Просто не смог отдать её на смерть.

Впервые за всё время общения в алых глазах блеснуло понимание и уважение. А ещё почему-то обречённость. Такая же, какая душила сейчас самого Алластара.

– Вот и я не смог. – Сказал, заставив собеседника дёрнуться. – Ты же понимаешь, что те единственные, кто знают кто она, или верны мне безгранично или мертвы?