Текст книги "Одинокая девушка"

Автор книги: Лилиан Пик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Мелодия закончилась, Алан встал и выключил проигрыватель.

– Хорошая песня! – растроганно заметил Мэттью, глубоко вздохнув. – Ты тоже так думаешь, Лоррен?

Она кивнула, и он обнял ее еще крепче. Лоррен не стала сопротивляться – сейчас она нуждалась в поддержке и успокоении. Девушка не могла понять, почему Алан выбрал именно эту мелодию, но знала, что ответ на этот вопрос очень для нее важен.

– Это можно считать посланием от меня к тебе, – прошептал ей на ухо Мэттью.

Лоррен слегка отодвинулась, не желая допустить даже мысль об этом. Она взглянула на Алана, опасаясь, что тот мог услышать слова Мэттью, но он казался каким-то рассеянным и позабывшим обо всем. Он поставил еще одну пластинку, на этот раз спокойную, достал коробку шоколадных конфет, и пустил ее по кругу.

Лоррен предложила кофе.

– Если это тебя не затруднит, – сказал Алан, не глядя на нее.

Анна спустилась вниз вместе с Лоррен, чтобы помочь ей. На кухне они обнаружили ячменные лепешки, намазали их маслом и положили на тарелку, наполнили вазочку сырным печеньем и прихватили несколько маленьких кексов, которые испекла Берил, поставили все это вместе с чашками и кофейником на подносы и отнесли наверх.

Пока Лоррен разливала кофе, Анна разносила еду. После кофе Алан вытащил из ящика стола какие-то билеты и, помахав ими в воздухе, сообщил:

– Для прессы дали четыре билета на концерт. Кто-нибудь желает?

Мэттью поинтересовался программой.

– Не вспомню всего, – сказал Алан, – но главный номер – симфония «Из Нового Света». – Он повернулся к Мэттью и протянул ему два билета: – Берешь?

– Обязательно, спасибо, – ответил он и показал билеты Лоррен: – Идем?

– Я очень люблю эту симфонию, – кивнула она.

– Наши билеты останутся у меня? – спросил Алан у Анны.

– О-о! – воскликнула, просияв, та. – Я тоже пойду с вами?

– Я надеюсь на это.

– С превеликим удовольствием! Но может, у тебя есть еще кто-то… более очаровательный. Марго, например?

– Марго не интересуется музыкой, – кратко ответил Алан.

– Тогда я с удовольствием пойду с тобой, – Анна многозначительно улыбнулась, – даже если я отношусь ко второму сорту. – Алан взглянул на нее с любопытством, и Анна вызывающе на него посмотрела. Казалось, что они играют в какую-то свою игру. – Как мы туда доберемся? Каждая пара в отдельности? – Анна повернулась к Лоррен. – Выглядит довольно нелепо – ведь ты и Алан живете в одном доме, а каждый поедет отдельно…

– Я заеду за тобой, Анна, – почти грубо перебил ее Алан.

– А я заеду за моей любимой сестричкой, – сказал Мэттью, кладя руку на колено Лоррен.

– Ну вот все и утряслось, – облегченно вздохнула Анна. – Спасибо за приглашение, Алан.

Он пожал плечами, опустился в кресло и закурил. Анна заглянула в свою записную книжку-календарь:

– Ой, как неудобно! Концерт совсем рядом с Рождеством. Ты уже сделала необходимые покупки, Лоррен?

– Нет еще, – ответила она и взглянула на Мэттью. – Я думала, что уже выполнила план по подаркам в этом году, но теперь у меня появились отчим и сводный…

– Если ты сейчас скажешь «брат», – прошипел Мэттью, дергая ее за волосы, – я сверну тебе шею, юная леди! Близкий друг, если тебе нравится, но не «брат», – он покачал головой, – только не это.

– Ладно, близкий друг, но я еще не знаю твоих вкусов. – Лоррен, морщась, потерла затылок.

– Я тоже не знаю твоих, но собираюсь тебе кое-что купить. Скажи мне, тебе нравятся бриллианты в платине?

Лоррен побледнела, голова ее пошла кругом.

– Хорошо, успокойся. – Мэттью похлопал ее по руке, забавляясь ее изумленным видом. – А то кто-нибудь подумает, что я делаю тебе предложение. Но этого я не собираюсь делать на публике. К тому же, как говорил мне отец, не следует так быстро брать препятствия.

Анна и Алан наблюдали за ними. Анна улыбалась, Алан безмолвствовал и хмуро курил уже третью сигарету.

– О! – притворно вздохнула Анна. – Где же мой бойфренд, который предложит мне бриллианты в платине?!

Все рассмеялись и расслабились, на что она и рассчитывала. Анна бросила взгляд на часы:

– Печально, но мне пора.

Она поблагодарила Алана за прекрасный вечер и, когда Мэттью предложил ее подвезти, с радостью согласилась.

Лоррен спустилась вниз проводить их, а когда вернулась в комнату Алана, чтобы забрать подносы, он уже собирал пустые чашки и тарелки.

– Я помогу вам все вымыть, – сказал он.

– Нет, спасибо, – холодно ответила она. – Это меня не затруднит и не займет много времени.

– Как хотите, – пожал он плечами.

Они одновременно ставили что-то на поднос, и их пальцы неожиданно соприкоснулись. Лоррен отдернула руку, словно обжегшись, и невольно подняла на него глаза. Алан смотрел на нее с таким выражением, что она невольно качнулась к нему. Но он не двинулся в ответ, а лишь полупрезрительно-полуудивленно поднял брови. Лоррен вспыхнула от унижения, быстро схватила поднос и почти выбежала из комнаты. Она была уверена, что за ее спиной Алан с торжеством победителя смеется над ее попыткой вернуться в его сад.

Глава 7

Собираясь на концерт, Лоррен купила новое платье, черное, с низким круглым вырезом и рукавами три четверти.

– Оно прекрасно подчеркивает твою фигуру, дорогая, – заметила Берил, одобрительно оглядев дочь.

– Я принимаю все твои комплименты с небольшой поправкой на то, что я твоя дочь, – сказала Лоррен, целуя ее в щеку.

– Но это правда! Ты совершенно по-другому выглядишь, как будто вылупилась из своей скорлупы, и ты перестала быть замкнутой.

– Скорлупа все еще здесь, – засмеялась Лоррен, – на всякий случай, вдруг понадобится опять спрятаться. Только ее никто не видит.

– Да, дорогая, – ответила мать, решив не перечить ей, – На твою длинную шею так и просится мой жемчуг.

– Если ты еще что-нибудь скажешь о моей шее, – сказала Лоррен, надевая жемчужное ожерелье, – я, наверное, превращусь в лебедя.

– Вот как раз этого ты уже добилась, – заметила Берил. – Теперь ты не гадкий утенок, а просто красавица!

– Да, мама, – прошептала Лоррен, подыгрывая матери.

– Тебя повезет Алан?

– Нет, Мэттью. Алан заберет Анну.

– Что за ерунда! Алан ведь живет здесь…

– Но он хочет поехать с Анной, – прервала ее Лоррен.

– Понятно, – протянула Берил, но Лоррен знала, что это не так.

Приехавший Мэттью поцеловал Берил в щеку, Лоррен – в губы. Увидев ее платье, он присвистнул от восторга.

– Это заставит их посплетничать, – сказал он, но не стал уточнять, кого это «их».

Когда они подъехали к концертному залу, Алан с Анной уже ждали их в фойе. Нежный аромат оранжерейных цветов, стоящих в гигантских вазах у стен, дразнил и напоминал о весне. Ковры мягко пружинили под ногами. Сама не зная почему Лоррен чувствовала себя сейчас невероятно счастливой. Она попыталась разумно объяснить себе свое ощущение радости и решила, что все это потому, что ближайшие два часа она проведет в обществе Алана и с ним вместе будет слушать любимую ими обоими музыку.

Вокруг них бурлила толпа, Алана поминутно приветствовали друзья и просто знакомые. Было очевидно, что он довольно популярен. Большинство его знакомых были из газетного мира. Двое мужчин пожали ему руку и представили своих спутниц. Он в ответ представил свою компанию и несколько минут обсуждал с ними узко профессиональные темы.

Наконец они прошли к своим местам, и Лоррен показалось, что Алан стремится сесть подальше от нее. Между ними устроились Анна и Мэттью, и любое непосредственное общение было невозможно. Если бы она даже захотела сказать Алану что-то, пришлось бы передавать это через других. Надежды на удовольствие от вечера сразу же угасли.

Лоррен бросила взгляд вдоль ряда и заметила, как Анна с Аланом, чуть не касаясь головами, изучали программку. Она почувствовала в сердце болезненный укол ревности, но тут же отругала себя, ощутив вину перед Анной. Ведь это ее самая близкая подруга, подумала она, хотя и вынуждена была признаться, что ревновала бы к любому, сидящему рядом с Аланом, кто бы это ни был.

– Очнись, дорогая, ты слишком глубоко ушла в свои думы, – прошептал Мэттью, сжав ее руку в своей. – И похоже, они не очень-то приятные.

– Извини, Мэттью, – тихо сказала она.

Оркестранты заняли свои места, и Мэттью предложил девушке программку. Они читали ее вместе, так же близко, как и другая пара. Мэттью коснулся губами ее щеки, и Лоррен с внезапной вспышкой злобы понадеялась, что Алан видел это. Во всяком случае, Анна заметила и Лоррен слышала, как она прошептала своему спутнику:

– Взгляни на этих двух влюбленных голубков.

Мэттью засмеялся, тоже услышав ее слова, и вновь поцеловал Лоррен.

Первое отделение концерта было посвящено увертюрам Бетховена и работам современных композиторов. Когда начался антракт, Анна наклонилась к ним и сказала:

– Алан хочет пить и спрашивает, как вы?

Лоррен кивнула, и они в медленно двигавшейся толпе вереницей вышли из зала. Алан и Мэттью отправились на штурм бара в конце фойе и немного погодя вернулись с напитками.

Увидев еще нескольких своих знакомых, Алан направился к ним и заговорил с несколькими холеными молодыми женщинами, Лоррен с горечью заметила, что одной из них он отдает явное предпочтение.

– Члены твоего гарема? – пошутила Анна, когда Алан вернулся.

Он смущенно засмеялся, а Мэттью сказал:

– Не задавай неловкие вопросы, Анна. Вдруг ответы тебя смутят!

– Одна или две бывшие подружки, если вам интересно, – небрежно ответил Алан, так что стало ясно: обсуждать этот вопрос он не хочет.

Но Лоррен уже не могла сдержаться, слова сами вырвались наружу. Широко открыв глаза, она простодушно спросила:

– Несколько сорванных цветочков?

Анна была в замешательстве, а Мэттью запрокинул голову и звонко рассмеялся. Алан же, казалось, едва сдерживался, чтобы не наброситься на Лоррен и не задушить ее.

Прозвенел звонок ко второму отделению. Лоррен зашла в дамскую комнату, а Анна отправилась в зал вместе с мужчинами. Вернувшись на свое место, она обнаружила, что ее место заняла Анна. Лоррен решила, что это идея подруги, так как Алан выглядел явно недовольно. Он взглянул на нее, и в приглушенном свете девушке показалось, что он смотрит чуть ли не брезгливо.

– Это не моя идея, – тихо прошептала она.

– И не моя, – процедил он в ответ и бросил ей на колени программку. Она поняла, что он не собирается читать ее с ней вместе, и, закусив губу, чтобы не расплакаться от обиды, раскрыла программку.

Свет почти совсем потушили, и Лоррен вернула программку Алану. Он неохотно взял ее. Анна и Мэттью тихо беседовали, не обращая на них внимания, и невероятно раздражали Лоррен, потому что она была уверена, что как раз эта парочка все и подстроила.

Началась вторая часть. Лоррен попыталась погрузиться в величественную и прекрасную музыку Дворжака, но непосредственная близость Алана лишала ее всех разумных чувств и мыслей. Она не могла думать ни о чем другом, кроме того, что он рядом. Лоррен беспокойно шевельнулась в кресле.

Слева тут же раздался долгий страдальческий вздох, девушка поняла намек и сделала над собой усилие, пытаясь сидеть тихо. Но через минуту опять начала теребить ремешок сумочки.

– Если вы не будете сидеть спокойно, – услышала она слева злое шипение, – я… – Он нащупал в полутьме ее руку, крепко сжал и положил к себе на колено. – Ради бога, сидите тихо и дайте мне послушать музыку. Если не успокоитесь, я схвачу и другую руку тоже.

Смутившись, Лоррен покосилась в сторону Мэттью, но он, казалось, забыл обо всем на свете, увлеченный великолепной музыкой. Она попыталась вырвать свою руку, но Алан решительно сжал ее. Постепенно напряжение Лоррен исчезло, она успокоилась и тут же почувствовала, как расслабился Алан.

Казалось, музыка зазвучала еще мелодичнее и с глубоким внутренним смыслом. Рука Алана стала почти ласковой. Теперь Лоррен без труда могла забрать свою руку, но не стала этого делать. Она украдкой посмотрела на Алана, и в тот же момент он повернул к ней голову и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и на несколько восхитительных минут между ними воцарился мир. Но Лоррен сердцем чувствовала, что это только влияние музыки, и ничего больше.

Концерт закончился, вслед за толпой они двинулись к выходу, все еще находясь под впечатлением от последних аккордов. В фойе было прохладно, с улицы врывался морозный воздух, и Анна, поеживаясь, посмотрела на Мэттью:

– По-моему, глупо Алану везти меня домой, когда вы оба живете в одном доме, – сказала она Лоррен.

Мэттью поддержал Анну:

– Правильно, я отвезу тебя, а Лоррен поедет с Аланом. Пошли, Анна, скажи всем «доброй ночи и спасибо», и мы поехали.

И они скрылись в темноте улицы, прежде чем Лоррен успела сказать хоть слово.

– Кажется, мы остались наедине, – заметил Алан, глядя на нее. – Скверно, если это вас расстроило. – Он подхватил ее под руку и вывел на улицу.

– Похоже на то, что это вы огорчены, – проворчала она сердито. Он взглянул на нее так, что она замолчала и попыталась вырвать свою руку.

– Прекратите вести себя как капризный ребенок, – сказал он. – Не моя вина в том, что ваш дружок предпочел общество другой женщины.

Лоррен так удивилась тому, что он перевернул все с ног на голову, что послушно пошла за ним и молча села в машину. Вскоре они подъехали к дому, и, пока Алан ставил машину в гараж, она открыла входную дверь. Никого не было. Обычно Берил поздно возвращалась, и Лоррен готовила для нее какао. На кухне она поставила несколько чашек на поднос и увидела стоящего в дверях Алана.

– Я приготовлю горячее какао, – сказала она, и тон ее был так же холоден, как уличный воздух.

– Я бы с удовольствием погрелся, – ответил он, сделав вид, что поднимает воротник пиджака, – здесь просто ледник.

Он прислонился спиной к стене, наблюдая, как Лоррен греет в кастрюле молоко. Алан молчал, и девушка понимала, что он, как и она сама, до сих пор слышит прекрасную музыку.

Алан помог ей перенести чашки в столовую, и Лоррен включила там электрический обогреватель. Какао они пили в полном молчании. «Вот он, передо мной, спокойный мужчина, с которым я отчаянно хочу наладить отношения. Такова его сущность, спрятанная под обычным налетом циничности, который так пугает и отталкивает. Он только прикидывается таким искушенным…»

– Ну, как вам концерт? – прервал он ее мысли.

– Прекрасный, спасибо.

– Несмотря на то что я крепко держал вас за руку? – Он насмешливо улыбнулся.

– Даже несмотря на это, – тем же тоном ответила она.

Алан взглянул на часы, зевнул, потянулся и встал.

– Пора спать, я думаю. – Он задержал взгляд на девушке, и ей было интересно, что за этим последует. – А вы не собираетесь сказать «спасибо»?

– Вы имеете в виду – за билеты?

– Да, и за то, что привез вас домой.

– Спасибо за билеты и за то, что привезли меня домой.

– Не очень хорошо получилось, – покачал он головой. – Мне кажется, я заслуживаю большей благодарности. Не знаете, что это может быть?

Лишь заметив улыбку, мелькнувшую на его губах, Лоррен начала понимать, куда он клонит. Но не решилась ответить, гоня от себя эту мысль.

А Алан упорно продолжал:

– На что обычно рассчитывает мужчина, провожая девушку домой?

– Не глупите, это совсем разные вещи, – ответила она со смутным беспокойством.

– Неужели? – Он шагнул к ней, и Лоррен отступила назад. – Я не согласен.

– Я… – пролепетала она, пятясь, – мне понравился концерт. – Она еще надеялась отвлечь его, говоря все, что придет на ум.

– Вы уже сказали об этом, – заметил Алан и подошел еще ближе.

– Ор… оркестр был великолепен…

– Да, это действительно так. – Он стоял уже вплотную к ней.

Выражение его глаз испугало Лоррен. Сердце ее билось неровными толчками, и отступать было уже некуда – она уперлась спиной в стену.

– И музыка была…

Но все оказалось бесполезно. Он обнял ее, задыхающуюся и беспомощную, и с улыбкой сказал:

– Ну же, я жду!

Но Лоррен не собиралась его целовать.

– Знаете что, – посоветовал Алан, – закройте глаза и вообразите, что я – горькое, противное, мерзкое лекарство, и побыстрее разделайтесь с ним.

Лоррен засмеялась, и он еще крепче прижал ее к себе:

– Нет, лучше вообразите, что целуете Мэттью. Может быть, это поможет.

Он выжидательно наклонил голову, и девушка поняла, что у нее просто нет выбора. Она потянулась, слегка коснулась губами его губ и сразу отпрянула.

– Если вы так целуете Мэттью, – скривился Алан, – то я могу сказать только: бедный Мэттью! А теперь, – он обнял ее еще крепче, – я покажу вам, как я целую Марго.

– Нет, не делайте этого. – Лоррен хотела вырваться, но он лишь вызывающе ухмыльнулся:

– Марго никогда не сопротивляется. Она всегда готова целоваться.

С этими словами он страстным поцелуем впился в ее губы, и девушка мгновенно забыла обо всем на свете. Время исчезло, и она тонула в этом море наслаждения, погружаясь в него все глубже и глубже. Наконец он отстранил ее от себя, и ей показалось, будто сильный пловец вытащил ее на поверхность. Совершенно ослабевшая и безвольная, лежала она в его руках.

Через минуту он отпустил ее, и Лоррен, совершенно ошеломленная, села в кресло. В это время в замке щелкнул ключ и вошли Берил и Джеймс. Алан встретил их у двери в столовую.

– Привет всем. – Берил посмотрела на Алана и перевела взгляд на Лоррен. – Понравился концерт?

– Очень, спасибо. – Лоррен постаралась улыбнуться как можно естественнее.

– А Мэттью здесь? – спросил Джеймс. – Я думал, что застану его.

– Нет, он поехал провожать домой Анну. Меня привез Алан.

– Разумное решение, – заметила Берил: – Садитесь, Алан, не уходите.

Он вернулся и присел на ручку кресла Лоррен, насмешливо взглянув на нее:

– Не возражаете, если я разделю с вами кресло?

– Как будто что-то изменится, если я буду возражать, – ответила она весело, но ее глаза вспыхнули.

Джеймс пристально посмотрел на нее.

– Ты выглядишь очаровательно, дорогая, – заметил он.

– Она всегда такая, – вставил Алан, – даже когда злится. А это бывает довольно часто, особенно в моем присутствии.

– В самом деле? – удивился Джеймс. – Вы что же, так не ладите друг с другом?

– Мы постоянно ссоримся, – покачал головой Алан. – Эта девушка – настоящий боец. Сражается со всем на свете, даже с неизбежным.

Лоррен резко вскинула голову и с немым вопросом посмотрела на него, но так и не нашла ответа. Его глаза были такими же бездонными, непостижимыми и насмешливыми, как и всегда, и это так разозлило ее, что ее взгляд стал ледяным, будто она намеревалась застудить этого наглеца до самых костей. Алан громко расхохотался.

– Видите, она и сейчас сражается со мной, только взглядом!

Джеймс оказался очень заинтересованным зрителем, и Лоррен была рада, когда мать принесла теплое какао и подала ему чашку. Сев в кресло, Берил повернулась к Алану и, словно Лоррен не было в комнате, спросила его:

– Не кажется ли вам, что она наконец вылупилась из своей скорлупы?

Алан взял девушку за подбородок, повернул к себе и изучающе уставился на нее.

– Не знаю, – задумчиво ответил он, – мне кажется, что у нее еще осталось небольшое укрытие, куда она всегда может спрятаться, убежать прочь от всех, как только почувствует в этом необходимость… Лоррен, как говорят, девушка «себе на уме».

– Все, я устала, – сказала Лоррен, вставая.

– Если это намек, – Алан лениво поднялся, – я его понял. Всем спокойной ночи! – Он не спеша направился к двери, оглянулся и вызывающе улыбнулся Лоррен: – Спокойной ночи, цыпленок! – и притворно выставил руки, будто защищаясь от нападения.

Берил и Джеймс рассмеялись.

Приближалось Рождество. Лоррен уже купила для всех подарки, праздничный кекс был готов и покрыт толстым слоем миндальной пасты. Вечером, когда матери не было дома, девушка решила закончить украшение кекса, залив его сахарной глазурью. Из кухни она услышала, как Алан спускается вниз по лестнице, и напряглась. Он остановился в дверях, наблюдая, как Лоррен размазывает белую вязкую массу по кексу.

– Это пахнет и выглядит так великолепно, что мне уже не хочется уезжать на Рождество домой, – заметил он.

Лоррен взглянула на него, но, увидев сардоническую усмешку, поняла, что тоскливая нотка только послышалась ей. Равнодушно и безо всякого интереса она спросила:

– Вы уезжаете?

– Моя мама останется одна, если я не приеду, – тихо ответил он.

Лоррен поставила в середину кекса маленькую елочку и рядом с ней – фигурку Санта-Клауса с большим набитым мешком.

– Ждете гостей на праздник? – спросил Алан небрежно.

– Джеймс и Мэттью, – кивнула она. – Они будут приходить каждый день. – Лоррен осторожно перенесла кекс на другое место, сполоснула руки от сахарной пудры и вытерла их полотенцем. Затем спросила:

– Вы что-то хотели?

– Помните мое обещание сделать для вас несколько заметок о газетах?

– Помню, – спокойно ответила она и пожала плечами.

– Я уже все подготовил, так что вы сможете ими воспользоваться. Если вы сейчас свободны, я приглашаю вас к себе, и мы вместе посмотрим, что у меня получилось. – Он смотрел на нее дерзко и насмешливо. – Если вы, конечно, доверитесь безнравственному, бессовестному и похотливому журналисту.

– Я… думаю, что смогу довериться.

– А вы вполне в этом уверены? Я спрашиваю потому, что, если вы вздумаете кричать, взывая о помощи, никто не придет на выручку. В доме никого нет.

Лоррен, молча, величественно проследовала мимо него к лестнице и поднялась в комнату Алана. Он шел за ней, в притворном изумлении схватившись за голову:

– О небо! Девушка мне доверяет!

Они дружно рассмеялись, и Алан, закрыв дверь, указал ей на стул у стола. Лоррен села и с интересом посмотрела на разложенные перед ней бумаги. Пододвинув один из листов, она начала его просматривать, но Алан забрал его.

– Вам нет необходимости это читать, – сказал он.

– Жаль, это очень интересно.

– Здесь много всего интересного, но мы будем работать над вашим материалом, не над моим.

Он взял со стола целую стопку бумаг с записями и перелистал. Лоррен несколько минут с интересом наблюдала за ним и воинственнее, чем хотела, заявила:

– Я никак не могу понять, почему такой интеллигентный, получивший прекрасное образование человек, как вы, мог опуститься до обычного уровня подневольного журналиста?

Он повернулся, с сожалением посмотрел на нее и холодно сказал:

– Прежде чем мы приступим к нашим делам, мне, похоже, придется прочесть вам лекцию, иначе все это, – он коснулся рукой записей, – будет только пустой и ненужной макулатурой. – Алан сел на стул и положил ногу на ногу. – С вашей одержимой ненавистью к газетам и людям, которые их делают, вы, наверно, считаете, что все редакции нужно в принудительном порядке закрыть, а все газеты запретить?

– Конечно же нет!

– О! Почему?

Лоррен поколебалась немного, чувствуя себя бездарной и робкой студенткой:

– Я думаю… что они – главный источник, из которого люди узнают о событиях в мире.

– Правильно. Хоть в чем-то мы с вами согласны. Давайте от этого и отталкиваться. В настоящее время даже в демократических странах закулисные политические интриги не выносятся на свет, но знать о них людям необходимо в их же интересах. Поэтому их надо сделать достоянием общественности. Согласны? – Она кивнула. – И вы должны признать, что именно репортер, как сыщик, пытается разнюхать скрытый смысл незначительных на первый взгляд событий.

Алан сделал паузу и выжидательно поднял брови, Лоррен вновь кивнула, и он, удовлетворенный ее реакцией, продолжил:

– Если этому репортеру удастся разоблачить то, что скрывалось властями предержащими, но что простые люди должны знать, он оказывает этим неоценимую услугу обществу. Вы со мной согласны?

– Полностью.

– Отлично! С этим разобрались. Теперь скажите мне, все люди обучаются и воспитываются по одним стандартам?

– Конечно нет!

– Основная функция газет – передача информации, значит, журналисты должны писать так, чтобы как можно большее число людей понимали, о чем они говорят. – Лоррен согласно кивнула. – Мы не можем быть снисходительными: если газеты не будут писать доходчиво и просто, их не станут покупать, потому что люди ничего не поймут в них. Поэтому мы должны излагать материал предельно кратко, при этом не теряя качества языка, чтобы десять из девяти читателей поняли, о чем мы пытаемся им рассказать.

Лоррен пришлось согласиться с ним. Несколько минут Алан молча смотрел на нее, а потом протянул ей руку и тихо спросил:

– Чур-чура?

– На самом деле вы имели в виду «мир»? – простодушно заметила она, вкладывая свою руку в его ладонь.

– Говоря словами народных масс, – он улыбнулся насмешливо, – мир!

Они приступили к работе и трудились над заметками, совершенно забыв о времени. Наконец Алан взмолился:

– Пора немного передохнуть. У нас есть шанс выпить кофе?

Лоррен тотчас же встала и отправилась на кухню. Алан последовал за ней, предлагая свою помощь, но вместо этого уселся верхом на стул и продолжал говорить. Когда кофе и бутерброды были готовы, он отнес поднос наверх, а после кофе они вновь приступили к работе.

– Как приятно! – сказал он вдруг.

– Что?

– Быть с вами в мире. – Алан вытянул ноги и сцепил руки на затылке. – Война между народами бесполезна, – философски заметил он, – а битва между индивидуумами еще хуже, особенно когда одна из сражающихся сторон – женщина, чрезвычайно воинственная и такая… э-э-э… привлекательная!

Лоррен сразу же напряглась, но он похлопал ее по руке:

– Успокойтесь и спрячьте ваши иголки, дикобраз.

Зазвонил телефон, и они оба вскочили.

– Оставайтесь здесь, – сказал Алан. – Если это вас, я позову.

Он спустился вниз, и Лоррен услышала его слова:

– Марго? Что тебе надо? Я не могу понять тебя… Ты пьяна? Только что вернулась с вечеринки? Я? Я работаю… Над кем? Мисс Феррерс, если хочешь знать… И не «над», а «с». Да, я знаю, что она только учительница… нет, я никогда с ними не общался, – он засмеялся, – но стоит попробовать. Вреда от этого не будет, не так ли?

Лоррен начала собирать свои бумаги, а Алан все продолжал говорить.

– Но ты же не хочешь сказать, что ревнуешь… к мисс Феррерс? – Тон его голоса был скептический. Услышав, что ответила ему Марго, он твердо ответил: – Нет! Как ты сказала, она не моего типа… Да, ты можешь заглянуть, если хочешь!

Алан раздраженно бросил трубку и одним махом взлетел по ступенькам наверх. Перехватив Лоррен уже у двери, он втолкнул ее обратно в комнату:

– Куда это вы уходите? Мы еще не закончили!

– Я думаю, что мне следует освободить помещение для визита вашей леди.

– Вы останетесь!

– Нет! – Лоррен снова взялась за ручку двери, но Алан повернул в замке ключ.

– Еще раз повторяю: вы останетесь. У меня есть для этого своя причина.

Он схватил ее за руку и усадил в кресло, а затем продолжил разговор, как будто ничего не произошло.

– Итак, на чем мы остановились? Ах да… – Он начал что-то говорить, но девушка не слушала его.

– Может быть, вы все-таки выпустите меня? – прошипела она сквозь зубы.

– Нет, – ответил он мягко, беря карандаш и что-то добавляя к записям, – и нет. Даже если вы начнете нападать на меня, как однажды уже делали…

Прозвенел дверной звонок.

– Как быстро! – заметил Алан. – Должно быть, она взяла машину. Верная Марго!

Он пошел к двери, и Лоррен, вскочив с кресла, бросилась за ним, но Алан отстранил ее и запер дверь снаружи. Девушка подергала за ручку и услышала, как он засмеялся, спускаясь по лестнице. Лоррен понимала, что должна спокойно и достойно встретить соперницу, но никак не могла взять себя в руки.

Вскоре вошла подвыпившая Марго и враждебно уставилась на нее. Алан с озорной улыбкой наблюдал за происходящим.

– Дорогой, – повернулась к нему Марго, – я думала, что ты будешь один!

Лоррен, с трудом сдерживая гнев, немного побледнела. Заметив это, Алан двинулся в ее сторону. Девушка встала, но он, быстро усевшись на ее стул, обхватил за талию и потянул к себе. Лоррен пыталась вырваться, но он крепко держал ее.

– Дорогой, – жалобно простонала Марго, – зачем ты это делаешь? Натравливаешь одну женщину на другую?

– Да. Пытаюсь заставить вас обеих ревновать.

– Дорогой! Меня ты ревновать не заставишь – я прекрасно знаю, что ты мой! – Марго потянула его за руку, усадила на другой стул и, плюхнувшись к нему на колени, обняла за шею, поцеловала. – Теперь ты поцелуй меня, – потребовала она, и Алан прикоснулся губами к ее щеке. – Нет, сюда! – Марго показала пальчиком на свои губы, и он поцеловал ее и спихнул с колен.

– Тебе надо протрезветь, дорогая!

Марго медленно покачала головой.

– Мне так нравится, – ответила она. – Это помогает мне забыть о сдержанности.

– Ты и сдержанность? – Алан цинично ухмыльнулся и повернулся к Лоррен: – Можно крепкий кофе?

– Вы же слышали, что сказала мисс Френч, – ответила она, собирая свои вещи, – ей так нравится.

Она вышла из комнаты, и Алан последовал за ней.

– Не будьте такой стервой, – сказал он ей, зло прищурившись.

– А кем же еще вы прикажете мне быть? – Лоррен остановилась. – Вы задержали меня только для того, чтобы заставить ревновать свою подружку и продемонстрировать мне, как ловко вы управляетесь с противоположным полом. А теперь вы ждете, что я помогу вам выбраться из трудного положения? – Она уже вышла из себя и забыла об осторожности. Пытаясь сдержать слезы, девушка резко повысила голос: – Почему бы вам не вернуться и не дать ей то, что она так бесстыдно просит? Или вашей мужской силы не хватает, чтобы удовлетворить все ее желания? – Алан схватил ее за руки, его глаза метали громы и молнии, но Лоррен уже не могла остановиться и почти кричала: – Марго в таком жалком состоянии более… более податливая, так зачем пытаться протрезвлять ее? Она теперь для вас легкая добыча, не то что я. Чтобы поймать меня, вам придется потрудиться как проклятому, правда ведь? Зачем же доставлять себе лишнее беспокойство?

По ее щекам потекли слезы, и Лоррен, ничего не видя вокруг, услышала размеренный и резкий голос Алана:

– Ну что же, мой маленький цветочек, – он как бы перекатывал слова языком, – я сделаю именно так, как вы советуете!

И он хлопнул дверью.

Лоррен бросилась в свою комнату, села на кровать и, закрыв лицо, безудержно разрыдалась. Слезы текли сквозь пальцы, она уткнулась в подушку и горько оплакивала свое одиночество. Теперь Лоррен знала, что у нее нет ни одного мужчины и что она навсегда останется одна. Да кто вообще может надеяться на победу рядом с такой женщиной, как Марго?

Она все еще плакала, когда ушла Марго. Лоррен через силу поднялась и стала готовиться ко сну. Надев домашнее платье, она открыла дверь, чтобы пройти в ванную.

В тот же момент открылась дверь комнаты Алана. Он, видимо, тоже собрался умываться. Без галстука и в расстегнутой до пояса рубашке. Увидев Лоррен, он остановился и внимательно посмотрел на измученную девушку. Её лицо было сплошь в красных пятнах от слез, веки припухли, волосы растрепались. Он шагнул к ней, но Лоррен быстро вбежала в ванную и захлопнула дверь. Она слышала, как Алан вернулся к себе, дожидаясь, пока она закончит умываться.