Текст книги "Подарок (ЛП)"
Автор книги: Лили Зент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Лили Зент
Подарок
Книга 1
Любое копирование текста без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО!
Перевод осуществлен исключительно в личных целях, не для коммерческого использования. Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.
Перевод группы Life Style ПЕРЕВОДЫ КНИГ
Переводчик: Диана Пинчук-Скрупская
Глава 1
Визжащие дети хаотично носились по магазину игрушек, их звонкий смех звенел в ушах Тобиаса Стоуна.
Не то, чтобы бы его так сильно что-то волновало в такие дни, но было трудно не увязнуть в их волнении, трудно не увидеть радость детей, трудно игнорировать их улыбающиеся лица и сияющие глаза, и удивление на их лицах, когда они вскрывали подарки с игрушками. В предвкушении, с широко раскрытыми глазами, смотрели на новенькие коробки, которые так соблазнительно были выставлены на полках.
Это заставляло чувствовать себя лучше и терпимее переносить Рождество, зная, что оно распространяет маленькое счастье. Вернее, его фонд. Огромный магазин игрушек был закрыт для посетителей в течение вечера. Фонд Тобиаса Стоуна пригласил детей из городского центра по делам усыновления, чтобы каждый из них смог выбрать понравившуюся игрушку.
Но он также осознавал, что ему пришлось бы пропустить важную встречу, назначенную в последний момент. К счастью, Маттиас подстраховывал его, но его не покидали мысли о том, что он должен был бы вернуться в офис в ближайшее время. Его многомиллионный хедж – фонд не прекратит работу только потому, что Рождество приближается.
Еще раз окинув взглядом магазин, затем часы, он понял, что подошло время покинуть это мест), Обдумывая план побега, он посмотрел в сторону двери и увидел ребенка, заглядывающего сквозь стеклянные двери.
– Я ухожу, – сказал он Кэндис, своему выносливому помощнику.
– Пока нет, Тобиас. Едва прошел час. Улыбайся, – она одарила его фальшивой улыбкой. – По крайней мере, сделай вид,что ты хорошо проводишь время.
– Я хорошо провожу время, но я посреди важных переговоров, на случай, если ты забыла.
Вечер, проведенный с детьми из городского центра по делам усыновления, заставлял его для разнообразия чувствовать себя достойным, но дела никто не отменял.
– Люди должны видеть твое лицо, Тобиас. Это хорошая реклама, окружающие должны видеть тебя с разными слоями населения, особенно с бедными детьми на Рождество. Это повышает доверие к твоей благотворительности.
Он не возражал против выделения средства на благотворительность. Во всяком случае он процветал, не было никаких предпосылок, которые помешали бы ему сохранить свои миллионы до конца своих дней. Он не тратил слишком экстравагантно. Хотя наслаждался прелестями жизни, несмотря на то, что он чертовски тяжело работал, он предпочитал оставаться сдержанным, насколько это было возможно для человека с его средствами и историей. Он одинаково был счастлив, когда раздавал свои деньги, и когда зарабатывал их.
– Если бы Вы позволили сделать несколько снимков с детьми, сэр, – сказал фотограф, ведя группу детей к нему.
– Какая замечательная идея, – согласилась Кэндис и взяла его за руку. – Как, насчет, возле дерева? – Она привела его к красиво украшенной елке, на которой поочередно загорались теплым золотистым цветом огоньки гирлянды.
– Все, улыбочку, – дал указания фотограф.
– Это необходимо? – Тобиас спросил, натянуто улыбаясь.
– Улыбка, – сказала Кэндис, улыбаясь сквозь стиснутые зубы. Его окружила группа ребят, едва достающая до талии, он возвышался над ними словно Санта Клаус.
– Вы так добры, мистер Стоун, – сказала одна из женщин с городского центра по делам усыновления, одарив его ослепительной улыбкой. – Это очень щедро с вашей стороны, что нашли время, чтобы сделать этим детям Рождественский подарок. Он кивнул головой, едва скрывая свой взгляд от неловкости. Несмотря на то, что он любил жертвовать средства, благодарность за это заставляло его чувствовать себя неуютно.
– Вы не возражаете, если мы сфотографируемся вместе? – Она встала рядом с ним. – Ванесса? – окликнула она коллегу, крепкую женщину, которая выглядела так, как будто та желала больше находиться дома и печь пироги. – Поторопись! Мы можем поставить это в нашей новостной ленте, – пояснила она ему. – Люди будут более заинтересованы прочесть ее, если они увидят вашу фотографию, – она сладко улыбнулась.
Тобиас, выдавил из себя улыбку, сознавая, что время уходит. Это будет утро следующего дня в Гонконге и он очень хотел присутствовать на переговорах.
– Спасибо, леди, но я должен ... – он покинул группу, решив уйти, прежде чем Кэндис попросит его сделать что-то еще. Она была похожа на цепкого добермана, быстрая, всегда в боевой готовности, она следила, чтобы его видели в нужных местах с нужными людьми в нужное время.
– Ты все еще возглавляешь список самых завидных холостяков, – сказала она ему. Но он не был заинтересован в таких вещах. Он предпочитал платить за секс, считая его не более, чем сделка, которая требует оплаты. Не было никакой эмоциональной привязанности.
– Я ухожу, – проворчал он, находясь здесь уже час. Затем он развернулся и направился к выходу, где увидел того же ребенка, по-прежнему, вглядывавшегося через витрину. – Никто не впустил его? – пробормотал он и направился к большой стеклянной двери в огромный магазин игрушек.
– Это взаимовыгодная сделка, Тобиас, – сказала ему Кэндис – Ты покупаешь этим бедным детям игрушки, выглядишь, словно такой святой. – Тобиас поморщился при этих словах. Он не был святым. Отнюдь.
Это не та причина, по которой он решил разделить ее идею по вручению новогодних подарков детям, которым повезло меньше. Он сделал это потому, что долгое время сам ненавидел Рождество и избегал праздничных мероприятий. В то время, как все праздновали Рождество с близкими, Тобиас был один.
Все могло быть совсем по-другому.
Это был второй год проведения благотворительности такого рода, и в этом году он даже ждал этого события.
Но теперь он хотел вернуться в кабинет, где отсутствовал последние восемь часов. Помимо работы, Тобиас не был еще особо чем-то занят. За свои миллионы он не мог купить мира, любви и счастья, хотя виски и Наоми делали его мир сносным.
Он подошел к двери, глядя, как ребенок с широко раскрытыми глазами, полными удивления, всматривается сквозь стекло. Мальчик напомнил ему о том, каким он был в этом возрасте. Он был когда-то нищим и вспомнил время, когда он смотрел на других детей, которые обладали тем, чего у него не было.
– Ты куда? – Кэндис засеменила за ним по пятам.
– Я впущу его.
– Но магазин закрыт для посещения.
– Черт, где же его мать? – рявкнул Тобиас. Охранник кивнул, когда Тобиас открыл широкую дверь и глянул на ребенка, который смотрел на него со страхом в глазах.
Его твердость сразу растаяла.
– Хочешь зайти?
Язык тела ребенка прекрасно иллюстрировал свои дилеммы. Одна нога была готова переступить порог, но его серьезное лицо свидетельствовало о подавлении желания войти.
– Не стой там, – сказал Тобиас. – Если ты хочешь войти. Входи.
Он огляделся в поисках признаков родителей мальчика и увидел женщину, говорящую по мобильному телефону. Будто почувствовав взгляд, она повернулась, посмотрела на ребенка, а потом на него, затем бросилась к ним. Она остановилась у двери, рядом с ребенком.
Ребенок смотрел на мать, но ничего не говорил.
– Джейкоб, мы не можем
– Я могу посмотреть? Просто посмотреть, пожалуйста, мама?
Тобиас наблюдал за колебаниями женщины, казалось, она дрогнула, а затем уставилась на Тобиаса, – Вы открыты?
– Да, – он шире открыл дверь и отошел.
– Пожаааалуйста, мамочка? Просто посмотреть?
Женщина, обдумывала свое решение. И чем больше она думала, тем больше ожидание ребенка росло. Это выводило из себя Тобиаса.
– Почему ты не разрешаешь ему, избавь ребенка от страданий? – Он окинул ее придирчивым взглядом, заметив сношенные туфли и огромную стрелку на ее колготках.
– Он не несчастен, – парировала женщина.
– По-моему, он не выглядит слишком счастливым.
Она прищурилась на него.
– Десять минут, Джейкоб. Не более, – мальчик улыбнулся так ярко, что это вызвало улыбку на напряженном лице Тобиаса. Он вспомнил этот взгляд, когда и он чувствовал волнительное предвкушение неизвестности. Даже заключение новых сделок в бизнесе теряли свою значимость по сравнению с этим чувством. Ничего больше не имело значения. Рождество, с его кричащими ослепительно яркими шарами и сверкающими огнями, утратило свою привлекательность для него много лет назад, потому что сейчас напоминало ему о той жизни, которая могла бы у него быть. Он был безумно успешен, отвратительно богат, только не с кем было разделить свое богатство.
Слишком много плохих воспоминаний.
Он наблюдал, как женщина – мать мальчика, как он предположил изначально, – опасливо отошла в сторону и оглядела магазин. Кэндис подошла к ним.
– Мы не открыты для посетителей, Тобиас, – буркнула она. – Ты не можешь просто так их впустить. Все игрушки специально для детей из центра.
– Неважно, – ответил он, заметив, что на мальчике пиджак, который очевидно ему мал. Мать мальчика подошла к ним.
– Что-то происходит в магазине? – спросила она.
– Мы не открыты для посещений, – ответила Кэндис.
–Да? Простите.
Тобиас подошел к мальчику, который был счастлив, сидя на полу, играя с железным человеком и истребителем.
– Тебе нравится Железный Человек? – Спросил Тобиас, прищурившись.
–А кому не нравится? – ответил мальчик, держа в одной руке фигурку, а во второй истребитель.
– Ты написал свое письмо Санта Клаусу?
Мальчик кивнул со сверкающими глазами.
– Что же ты попросил?
– Раскраски.
– Раскраски?
– Знаешь, сегодня особенная ночь. Ты можешь выбрать все, что захочешь здесь, и оно появится под елкой на Рождество.
– Ты не Санта.
– Нет. Я не Санта, но я уверен, что ты получишь свои раскраски от него. Ты видишь всех этих детей? – Мальчик оглянулся и кивнул. – Они все собираются выбрать игрушку, и они получат ее на Рождество. Ты тоже можешь.
Мальчик посмотрел на пол, как будто он не доверял ему. Тут зазвонил мобильный телефон Тобиаса и он ответил, медленно поднимаясь.
– Дела идут не очень, – сказал ему Маттиас. – Ты вернешься в офис? Есть несколько вещей, которые мы должны обсудить.
– Я буду. Дай мне двадцать минут, – ответил Тобиас и посмотрел, как женщина бросилась к сыну, сказав ему, что они должны уходить. Он повесил трубку и вернулся к Кэндис. – Зачем ты это сделала? – зарычал он на Кэндис. – Какие могут быть проблемы от одного ребенка?
– Если ты позволишь одному, то не сможешь остановить остальных. – Но Тобиас был слишком занят, уставившись на ребенка. Он видел лицо мальчика, видел, как он положил игрушки, которыми играл, и медленно вставал с пола.
– Ты слишком враждебно настроена, – прошипел он и подошел к матери с сыном. – Вы должны позволить бедному ребенку остаться.
– Он не бедный ребенок, – мать мальчика приостановилась. Ребенок молчал словно немой.
– Мне кажется, он хочет остаться.
– Но женщина сказала…
– Меня не волнует, что она сказала.
– Тобиас, позволь мне уладить все. – Он почувствовал стеснение в груди, когда Кэндис повернулась к женщине. Она хорошо знала свои обязанности, отлично регулировала разного рода задачи. – Сегодня благотворительное мероприятие, организованное фондом Тобиаса Стоуна для нескольких центров по делам усыновления. Этот магазин закрыт для посещений на несколько часов. Почему бы вам не прийти завтра? Вы сможете приобрести все, что захотите.
– Я видел по телевизору, – признался мальчик стыдливо.
– Я не знала, дорогой, – извиняюще посмотрела мать мальчика на Тобиаса
– Да, мама. Его тоже показывали, – впервые Тобиас попытался сдержать улыбку. Женщина подтолкнула мальчика к выходу.
– Пошли, – сказала она, явно не веря на слово. – Ну, же.
– Честно, мама, – мальчик повернулся к нему. – Вы были на телевидении, не так ли?
Но женщина поторапливала его.
– Я уверен, что так и было, милый. Давай. Нам нужно возвращаться. – Он смотрел, как они уходили, а затем женщина наклонилась и что-то достала из сумки, протянув мальчику. Когда мальчик положил это в рот, Тобиас понял, что это ингалятор.
– Ты все еще считаешь, что это было необходимо сделать? – уставился он на помощника.
Глава 2
Саванна прошла мимо блестящей витрины с голубым навесом магазина Tiffany, ее раздражениеросло, почти так же быстро, как стрелка на колготках.
День, который начался плохо, становится все хуже. Девушка уставилась на огромную стрелку, которая геометрически разрасталась на коленке. Когда она выходила из дома, чтобы забрать Джейкоба со школы, стрелка была совсем не примечательная. Но чем больше она о ней думала, тем чаще ее теребила, а та, в свою очередь становилась больше с каждой миллисекундой. И маленькая зацепка превратилась в кратер в размер ее бедер.
– Я не поняла?
Она завыла от отчаяния при известии, что еще одно собеседование не задалось. Девушка уныло смотрела на поток машин. За три недели до Рождества Нью-Йорк становился одновременно раем и адом для покупателей. С деньгами было туго, и она не могла многого позволить себе купить, но была полна решимости сделать это Рождество особенным для своего мальчика. Миссия по поиску достойной работы началась с середины ноября.
Она оббегала множество различных учреждений, оставив при этом бесчисленное количество резюме, убеждая умных и красиво одетых женщин в своих хороших профессиональных навыках, объясняя им, что работала офис менеджером в Северной Каролине, и грамотно освоила большинство программ.
Она знала, что способна на большее, нежели раскладка товаров на полке в супермаркете, чем она занималась до недавнего времени.
Саванна крепко вцепилась в руку Джейкоба, ожидая зеленого цвета светофора, который прервал бы беспрерывный поток машин. Она надеялась на получение хоть какой-то работы перед праздниками, что оказалось весьма затруднительно. Саванна считала, что офисная работа в городе на порядок будет лучше, чем работа в супермаркете возле дома. Несмотря на идеальное расположение и близость к квартире ее двоюродной сестры Кей, а также новой школе Джейкоба, но зарплаты в супермаркете катастрофически не хватало. Ей требовалась приличная работа, где платили бы приличные деньги. У нее была квартира, аренду, которой Кей до сих пор оплачивала, так как планировала вернуться назад, а пока ее компания предоставляла ей жилье в Гонконге. Но Саванне все еще нужны были деньги на покупку еды и оплату счетов. Она не предполагала насколько самые необходимые вещи могут быть дороги. В то время, казалось, что предложение Кей использовать ее квартиру в Sunnyside в течение года, пока она будет работать заграницей, просто идеальное решение. Саванна ухватилась за эту возможность, встретив прошлое Рождество здесь, а летом, после того как Кей уехала, они с Джейкобом окончательно перебрались.
Нью-Йорк был далек от городка в Северной Каролине, где она выросла.
Она все оставила позади, и родителей тоже, перебравшись сюда, правда с небольшой остановкой в несколько месяцев в Пенсильвании, которые она провела с мамой Кей.
Саванна переехала сюда не из-за ярких огней Нью-Йорка, хотя когда то это была ее детская мечта, а потому, что она надеялась начать новую жизнь. Ее двоюродный брат думал, что в этом городе ей станет легче. На ее плечах была большая ответственность: забота о Джейкобе. Ее мальчик успел насмотреться боли за свою короткую жизнь, и Саванна хотела установить дистанцию между ней и ее бывшим мужем. Теперь, когда развод был завершен, она хотела забыть отвратительное прошлое и начать все сначала.
– Джейкоб!
Она оглянулась и с ужасом посмотрела, как ее сын, стоя у входа в шикарный большой магазин игрушек, засиял словно фейерверк. Мерцающий свет витрин с блестящими украшениями заманивал словно диснеевский мультфильм. А дети следовали будто за Крысоловом.( прем. переводчика в нем. народной сказке – обладатель волшебной дудочки, пообещавший горожанам Гамельна избавить их от крыс).
Саванна пыталась держать Джейкоба подальше от такого рода магазинов, понимая, что ничего не сможет позволить купить там. В таких магазинах осуществлялись все детские мечты, но для родителей наставал сущий кошмар.
Вот почему она взяла его на церемонию зажжения елки у Rockefeller Plaza, где они ожидали с тысячами других людей. Это было бесплатное мероприятие, наполненное рождественским духом. Она не могла себе позволить посещение зимней деревни в Bryant Park, никаких ледовых катков, хотя она и Джейкоб любили кататься на коньках, и начали учиться стоять на них, когда еще жили в Северной Каролине.
Ее чуть инфаркт не схватил, когда она увидела цены за прокат коньков. Саванна считала, что посетить зажжение елки будет достаточно, а приобретение густого, горячего шоколада в одной из палаток на Рождественском рынке по пути будет завершением сделки.
Но, поддавшись влиянию волшебства и великолепия улиц, совершила ошибку, свернув на Fifth Avenue. Сверкающие рождественские огни и блистательные снежинки, фиолетового, серебристого и синего цвета танцевали вдоль витрин. Это был волшебный, мистический, фантастический мир чудес, под чарами которого оказались Саванна с сыном.
Она шла, слушая женщину с одного из кадровых агентств, где была на собеседовании два дня назад. Она не получила эту работу.
– Вы придерживались делового стиля одежды? – Спросила женщина.
– Конечно.
– Тогда я не понимаю. У вас есть все навыки, тем более, что вы ищете временную работу. Вы должны продолжать пытаться.
– Я сама не понимаю, почему так происходит? – Где Джейкоб? Она отпустила его руку на секунду, и он пропал из виду. Девушка отчаянно оглядывалась вокруг, пока не увидела его стоящим у двери магазина игрушек. Волна облегчения захлестнула ее. Магазин был такой большой и блестящий, и это разбивало ей сердце, она не могла позволить ему туда зайти.
Кто это с ним разговаривает?
Она двинулась в его сторону, рассерженная, не зная, на кого она больше сердится: на себя, что не может позволить себе приобрести все что угодно, или на человека, который пытается соблазнить ее сына зайти внутрь.
Перед Джейкобом открыл дверь высокий мужчина серьезного вида, но она хорошо знала своего сына. Она знала, что он бы не пошел вовнутрь, потому, что она учила его не разговаривать с незнакомцами. Зная это, она понимала, что он все равно будет стоять там, пуская слюни. Джейкоб терпеливо ждал, не заходя вовнутрь, но отчаянно желая это сделать. Один взгляд на его лицо подтвердил, почему именно она намеренно избегала этих больших магазинов. Они не могли себе позволить покупки здесь, и Джейкоб знал это. Конечно, они могли хотя бы порассматривать их, но надо было спешить домой, кормить сына. Для него это был долгий день, они поехали в город сразу после школы. Дорога заняла меньше часа, но учитывая весь день в школе, а после поход по городу, где она пыталась совместить посещение Rockefeller Plaza и несколько визитов в кадровые агентства, он очень устал, ко всему же холодный воздух только обострял астму.
Джейкоб посмотрел на нее своими большими возбужденными глазами, и ей пришлось сдаться. Мужчина у двери, бросил на нее холодный взгляд, но сам вид восторга на лице своего мальчика согрел ее сердце в этот холодный вечер пятницы. Чем больше Джейкоб умолял ее, тем больше она смягчалась. Но когда сотрудник магазина сказал ей, чтобы прекратила страдания ребенка, она почувствовала прилив крови к вискам.
– Он не несчастен, – ответила она, защищаясь, раздраженно засопев, когда она посмотрела в его холодные голубые глаза.
– По-моему, он не выглядит слишком счастливым, – ответил мужчина, холодно глядя на нее.
Она проигнорировала его, сказав Джейкобу, что тот может посмотреть, но не более десяти минут. Его лицо мгновенно загорелось, когда она последовала за ним внутрь, чувствуя как порыв теплого воздуха, нагревает ее озябшие руки и лицо.
Она была здесь однажды, на прошлое Рождество, когда Кей предложила ей провести праздник вместе. Кей купила Джейкобу небольшой автомобиль на пульте дистанционного управления, который подарил ему несколько часов радости. Они оба нуждались в маленькой отдушине в их первое Рождество вдали от Колта.
Джейкоб сел на пол и начал играть с игрушками, Саванна оглядела магазин, отметив, что в нем было много детей, вокруг который вился фотограф, делая кадры, но отсутствовали родители. Ей стало интересно, что за особое событие здесь происходит, она подошла к высокому мужчине, который беседовал с женщиной с блестящими темными волосами и блестящими туфлями.
– Что-то происходит в магазине? – спросила Саванна.
– Мы закрыты для посещений, – ответила женщина с блестящими волосами. Саванна почувствовала, как внутри всё медленно мертвеет.
– Да? Простите, – она извинилась, увидев, как другая продавщица разговаривает с Джейкобом, та примчалась, как только человек встал, чтобы ответить на телефонный звонок.
– Прости, милый. Мы должны идти, – сказала она сыну, и увидела его лицо. – Я не думаю, что мы можем здесь находиться. Мне кажется здесь какой-то праздник для других детей.
– Нууу, мамочка, – его взгляд полный разочарования резал ее сердце на куски. Только мысль о том, что она должна его забрать с места, где он хоть немного, но был счастлив, заставила почувствовать резкую боль.
Неудивительно, что высокий мужчина смотрел на нее с таким презрением. Он смилостивился над Джейкобом, и впустил их, почувствовав жалость к ним.
– Вы должны позволить бедному мальчику остаться, – сказал мужчина, подкрадывающийся к ней сзади. Ей не нравилось, как он смотрел на нее, как пялился на ее одежду. Вдруг она почувствовала себя еще хуже, когда вспомнила про рваные колготки.
– Он не бедный мальчик, – ответила она, повернувшись к нему спиной, так что он не смог видеть ее уродливые колготки со стрелкой.
Джейкоб спокойно уставился в пол.
– Мне кажется, он хочет остаться.
– Но женщина сказала…
– Меня не волнует, что она сказала, – голос мужчины был жестким.
«И меня не волнует, что вы говорите», – думала она. Момент был разрушен, и ей не хотелось находиться здесь ни минутой дольше. Два помощника были, очевидно, сами в разногласии. Когда женщина подошла к ней и рассказала про сегодняшний благотворительный вечер для детей с центра по делам усыновления, ей еще тогда отчаянно захотелось уйти, так как она находилась на мероприятии без приглашения. Ко всему же она чувствовала себя серой и грязной по сравнению с другой женщиной, красный костюм, которой сочетался с туфлями и сумочкой. Ее идеально уложенные волосы гармонировали с идеальным макияжем, и вообще она, казалась, идеальным воплощением идеальной жизни.
Джейкоб сказал что-то о том, что видел мужчину по телевизору, но Саванна не обратила внимания. Ее щеки заалели.
– Я уверена, что так и было, милый, – сказала она, желая, как можно быстрее оказаться на улице. Ей не нравилось, каким холодным взглядом смотрел на нее мужчина. Это заставило ее чувствовать себя не прошеным гостем. Но Джейкоб был настойчив.
– Но, мама. Его показывали по телевизору,– ей удалось улыбнуться.
– Пошли. Ну же, – она бросила презрительный взгляд на высокого мужчину, который улыбнулся Джейкобу, когда они пронеслись мимо.
Снаружи на холодной, морозной улице, Саванне дышалось легче. Но она видела, что на ее мальчика холодный воздух не так благоприятно подействовал, как на нее.
– Вот, дорогой, – сказала она, вручая ему ингалятор. – Помнишь, как надо делать?
– Один пшик, – сказал он ей, приложив ко рту, вдыхая долго и медленно.
– Лучше?
Он кивнул.
– Не всегда так будет, дорогой, – веря, что однажды сможет купить в этом магазине все, что захочет ее сын, а пока она отчаянно хотела попасть домой.
– Я знаю, мама. Все в порядке, – от его слов в горле Саванны образовался ком. Она старалась воспитывать его правильно, объяснять, что такое плохо и хорошо. Несмотря на мрачные воспоминания с детства, она была уверена, что они не оставят шрамы на всю жизнь. Она дала себе год, чтобы наладить свою жизнь, которая будет состоять только из счастливых моментов.
Она почувствовала, что Джейкоб ушел в себя.
– Дорогой, – сказала она, пытаясь его подбодрить. – Почему ты притих? О чем ты думаешь?
– Ты не поверила мне.
– Не поверила во что, милый?
– Про этого человека.
– О ком речь?
– Мужчина в магазине. Я сказал тебе, что видел его по ТВ.
– Ну, что ты, милый, конечно, я тебе верю, – хотя мысли ее были связаны с завтрашним поиском работы.
– Мы вернемся туда на следующей неделе?
– Что, дорогой? – Все еще погруженная в свои мысли, спросила Саванна. Ее не особенно прельщала идея бродить по холодным улицам Нью-Йорка, посещать кадровые агентства, но отправка резюме по электронной почте не давали результатов. Если в ближайшее время она не найдет работу, ей придется по вечерам работать официанткой, чего ей делать не хотелось, потому что это означало оставлять Джейкоба с Розали до позднего вечера. Какой бы хорошей не была Розали, Саванне не хотелось обременять слишком многим бывшую уборщицу Кей. Сейчас девушка убирала квартиру сама, но очень часто просила Розали присмотреть за сыном.
Она смогла бы снова начать работать официанткой, но для себя решила, что это произойдет только в том случаи, когда она не сможет приобрести еду на стол.
– В магазин игрушек. Мы сможем вернуться?
– Я не уверена. Давай посмотрим, – она ненавидела отказывать своему мальчику, пытаясь всегда придумать альтернативу. Но цены на игрушки в этом магазине были грабительскими. Сейчас самое важное, как прокормить их, а все остальное не имело значение.
