Текст книги "Пленница олигарха"

Автор книги: Лили Рокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Его покорная девочка

Эдуард Викторович присел на край ванны и провел рукой по поверхности воды, взяв в ладонь пену и опустив ее обратно в ванну. Он молчал, а его черные глаза изучающе смотрели на меня. Потом его рука потянулась ниже и дотронулась до моего бедра. Я вздрогнула и машинально одернула ногу, тут же наткнувшись на его недовольный взгляд:

– Ты начинаешь себя неправильно вести.

– Извините, – сказала я и попыталась взять себя в руки.

Его рука снова нырнула в воду и снова нащупала мою ногу. Сначала он трогал мое колено, и его ладонь была шершавой и неприятной. Потом его ладонь скользнула вверх по моей ноге и перешла на внутреннюю сторону бедра. Я напряглась еще больше, понимая, чего именно он хочет коснуться. Мне захотелось выскочить из ванны и выбежать из комнаты, а потом и из дома. Но я понимала, что выхода у меня нет.

Рука старика коснулась моей промежности, от его прикосновения по телу пробежали мурашки, а когда он просунул палец внутрь меня, я совсем растерялась и застыла, словно каменное изваяние.

Эдуард Викторович прикрыл глаза, видимо, что-то представляя в своих фантазиях, а его пальцы при этом ползали в моей вагине, растягивая ее и исследуя от и до. Такого стыда я никогда не испытывала, ведь еще ни один мужчина не касался меня ТАМ, я ведь даже не целовалась ни с кем.

А теперь я сижу в загородном доме, в наполненной пеной ванне, и рука пожилого человека ползает у меня между ног, вызывая во мне содрогание и чувство мерзости. Наконец, он вытащил руку из меня и из воды и, открыв глаза, посмотрел в мое лицо.

– Если ты будешь делать все правильно, будешь послушной девочкой и не будешь меня злить, ты получишь все, что пожелаешь. Я буду исполнять все твои желания, кроме одного: ты не сможешь уйти от меня, пока я сам этого не захочу.

Он встал с края ванны и отошел на пару шагов от меня. Потом еще раз посмотрел мне в лицо и сказал:

– Сейчас я пройду в комнату и сяду в кресло. Я буду ждать, когда ты выйдешь из ванной. Ты не будешь одеваться, выйдешь голой. В комнате будет играть музыка, а ты будешь танцевать под эту музыку. Танцевать голой и танцевать так, чтобы я захотел тебя. Ты все поняла?

Я молча закивала, с трудом представляя себе, как я смогу исполнить танец для него так, чтобы он меня захотел. Что это будет за музыка? Медленная или рок-музыка? Мне надо будет прикасаться к нему или просто танцевать на расстоянии? Все эти вопросы крутились у меня в голове, но я не могла выдавить из себя ни одного, насколько сильно я боялась этого человека.

Он вышел, а я вылезла из ванны, понимая, что дрожу, как осиновый листик. Все происходящее казалось мне страшным и диким, будто мне снился сон, а я просто оказалась его главной героиней.

Я вытерла тело мягким полотенцем и встала возле двери, не решаясь выйти. Сердце трепыхалось в груди, и мне казалось, что мой выход будет означать конец уважения к себе самой.

Но я решилась. Сбросив полотенце, я резко открыла дверь и вышла в комнату. Он сидел в кресле, и по комнате разливался приятный уху звук музыки, она была медленной и красивой. Я вышла в центр комнаты и принялась исполнять различные движения руками, дотрагиваясь до своей груди и ягодиц. Эдуард Викторович смотрел на меня внимательно и изучающе, потом он положил руки себе на колени и, как мне показалось, слегка напрягся.

– Подойди ближе ко мне, – сказал он, и я, продолжая извиваться словно змея, приблизилась к нему, но все равно стояла в паре шагов от него, видя, как часто вздымается его большой живот, а на лбу выступили капельки пота. Я продолжала танцевать, обнимая себя руками, потом зачем-то засунула палец в рот и пососала его.

– Повернись ко мне спиной, – приказал Эдуард Викторович, и я резко развернулась к нему спиной, продолжая свой танец.

Я слышала странные звуки позади себя и догадывалась, что происходит. Звук раскрытой ширинки и ритмичные движения не могли обмануть мой слух: он просто мастурбировал, наблюдая за моим танцем. Когда, спустя минуту, Эдуард Викторович попросил меня нагнуться, я даже вздрогнула от неожиданности, но подчинилась.

Наклонившись, я увидела его лицо, оно покраснело и с него градом лился пот, а его рука держала его член и беспорядочно теребила его. Потом я услышала стон, похожий на хрип, и заметила светлые брызги, разлетавшиеся от его члена на брюки и ручки кресла.

– Остановись, – выдохнул мужчина, – И стой ко мне спиной.

Я поняла, что он решил воспользоваться полотенцем, лежавшим рядом с ним на подлокотнике кресла. Я сама часто дышала от этого дикого танца, который сама сочинила и исполнила так, что довела бедного старика до исступления. Все мое тело блестело от пота, я так вымоталась и устала, что просто хотела рухнуть в постель и уснуть.

Я вздрогнула от резкого прикосновения его руки к обнаженной коже спины:

– Я ухожу, но завтра я вернусь. Сейчас Зоя принесет тебе ужин, отдыхай.

С этими словами Эдуард Викторович вышел из комнаты и закрыл дверь, провернув ключ два раза. Я помчалась в ванную, чтобы смыть с себя пот и грязь, которая, как мне казалось, толстым слоем покрыла мое тело, пока я танцевала перед этим извращенцем. Что ждет меня завтра? От этой мысли меня колотило, хотя я стояла под душем, из которого текла горячая вода.

Когда я отогрелась и вышла из ванной завернутой в полотенце, я увидела на комоде поднос. Подойдя к нему, я обомлела от увиденного: на тарелке красовалась рыба и овощи, в красивом расписном бокале было налито красное вино, а рядом стоял графин с водой и стакан. Я набросилась на еду, рецепты которой видела только по телевизору или в журналах.

После ужина я упала на кровать и, завернувшись в теплое одеяло, блаженно закрыла глаза. Я вспомнила про мать и подумала о том, ищет она меня или нет.

Наверняка, дядя Миша наплел про меня какую-то небылицу, сбагрив Степану, который и привез меня в этот дом, словно в золотую клетку, где я теперь буду находиться в полной власти Эдуарда Викторовича. Сегодня танцы, а что будет завтра? Я не успела додумать, потому что провалилась в глубокий сон.

Утром я проснулась от шума в комнате и, подскочив с кровати, не сразу сообразила, где я. Когда до меня дошло, и я вспомнила вчерашний день, меня словно окатило ледяной водой с головы до ног. Я увидела Зою, которая ставила новый поднос на комод, а потом молча вышла из комнаты, заперев меня на ключ.

Я встала с кровати и выглянула в окно, за которым зеленели деревья, пели птицы и текла жизнь, свободная жизнь свободных людей, о которой мне пока придется забыть. Я видела птиц, но даже не слышала их пения, потому что окно в моей комнате было наглухо закрыто. Коснулась пальцами стекла, оставив на нем отпечаток, а потом вздохнула и подошла к подносу, на котором теперь стояла тарелка с овсянкой, тост с сыром и чашка с чаем.

Позавтракав без особого аппетита, я села на кровать и уставилась в телевизор, беспорядочно переключая каналы. Мне было скучно, мне казалось, что меня, как зверя, заперли в клетке, и хотелось почувствовать вкус свободы.

Примерно через полчаса ко мне заглянула Зоя Валерьевна, чтобы забрать грязные полотенца и поднос от завтрака.

– Подскажите, а когда я смогу выйти на улицу? – поинтересовалась я у нее.

– Не могу вам ответить, Анжелика, – ответила та сухо, – Пока я не получала никаких распоряжений от Эдуарда Викторовича.

Черт бы его побрал, этого старого пердуна! Не успела я проговорить мысленно все ругательства в его адрес, как он явился ко мне в комнату собственной персоной. Сегодня он выглядел бодрым и подтянутым, на нем были надеты джинсы и свитер, который более или менее скрывал его живот.

Я ждала его указаний, по вместо этого он снова уселся в кресло и уставился на меня:

– Я думал о тебе всю ночь, почти не спал. Ты хороша, и это не дает мне покоя.

Он замолчал, и я рискнула задать вопрос:

– Вы хотите, чтобы я снова станцевала для вас?

– Нет, – он отрицательно покачал головой, – Я хочу, чтобы ты села ко мне на колени.

Я удивилась его просьбе и нерешительно подошла к нему. Он убрал руки с колен, как бы приглашая меня устроиться к нему на ноги. Я осторожно села, и словно провалилась в какую-то яму, упершись лицо в его шею. От мужчины пахло вкусным парфюмом, но мои глаза уткнулись в его морщинистую шею, от вида которой меня замутило.

Руки Эдуарда Викторовича погладили меня по спине, потом он просунул руку под мое платье и погладил теперь уже обнаженную кожу. От его прикосновений мне стало щекотно, и кожа покрылась мелкими пупырышками. Я положила руки на колени, стараясь не делать лишних движений без его разрешения.

Эдуард Викторович снял мое платье через голову, и теперь я сидела у него на коленях абсолютно голой, только в одних тонких трусиках. Его руки обхватили мою талию и крепко сжали.

Потом он прислонил меня к себе так, что моя грудь коснулась его губ. Он открыл рот, и я увидела его розовый язык, который высунулся изо рта и облизнул мой сосок.

Мне было это неприятно, до тошноты, но я старалась держаться и не подавать виду, что мне безумно противны его прикосновения. Его язык вылизывал сначала один мой сосок, потом переметнулся на второй, а руки сжимали мою грудь. Его дыхание снова участилось, на лбу проступил пот, но он продолжал облизывать мои соски, оставляя свою слюну на моей коже.

Я слегка пошевелилась и почувствовала его твердый член через толстую ткань джинсов. Он был возбужден, он хотел меня, а я боялась, что сейчас он набросится на меня и изнасилует, как это бывает в плохом кино.

– Встань! – громко сказал он, и я резко вскочила на ноги.

Он расстегнул джинсы, я теперь я воочию увидела его стоящий член. Я никогда не видела вживую мужского достоинства, но до этой минуты оно казалось мне куда симпатичнее. Член моего хозяина был похож на палку колбасы, покрытой кучерявыми волосами, а его головка была темно-синего цвета. Глядя на меня, Эдуард Викторович снова мастурбировал, а потом сказал:

– Сожми свою грудь руками! Сожми ее!

Я так и сделала, не совсем понимая, какой эффект для него несут мои действия. Он продолжал теребить свой член, набирая обороты и при этом медленно отходил от меня.

– Встань на колени и ползи ко мне, – снова приказал он, и я поползла к нему навстречу, остановившись в полуметре от него и продолжая смотреть на его трясущийся член.

Наконец он закинул голову назад и застонал, а содержимое его члена полетело мне на лицо и грудь, теплыми каплями попадая сначала на кожу, а потом стекая по ней вниз. Запах был неприятным, но сперма все продолжала изливаться, а он продолжал стонать, крепко сжимая увядающий пенис.

После этого Эдуард Викторович застегнул штаны, встал и кинул мне в руки полотенце, которым приказал вытереть себя, а потом принять душ.

Я так и сделала.

Целый день я просидела в комнате одна, только успевала обедать и ужинать принесенными блюдами Зои. Когда меня уже клонило ко сну, в двери снова послышался шум ключа, и в комнату вошел Эдуард.

Я напряглась, не зная, чего ожидать от него. Но он просто подошел к моей постели и сел на ее край:

– Я пришел сказать тебе, что снова думал о тебе. Я думал о тебе целый день. Я не могу выбросить из головы твое тело, твое лицо, твои глаза. Ты – моя, ты запомни это и не забывай. Я буду обладать тобой целиком и полностью, я уже тобой владею.

Каждое его слово казалось безумным, но я понимала, что не могу их оспорить. Здесь он царь и бог, и каждое его слово – закон для всех присутствующих.

Его рука потянулась к моей ноге под одеялом и коснулась ступни.

– У тебя очень красивые ноги, – сказал он, – Я буду целовать твои ноги, твои руки, твою грудь, твои губы и твою милую розочку. Но всему свое время. Сегодня я буду целовать твои ноги.

С этими словами он приподнял одеяло и руками сжал мои ступни. Мне снова стало щекотно, но я терпеливо молчала, закусив губу. Он наклонился к моей ноге и взял в рот большой палец, пососав его и выпустив.

Потом он взял в рот остальные четыре пальца и снова звучно облизнул их, его руки при этом массировали мои икры, и от этих прикосновений мне стало приятно. Эдакий массаж ног со странностями. Вторую ногу он тоже вылизал целиком, уделив внимание каждому пальцу. Я уже надеялась, что на этом все кончится, но я не угадала.

Эдуард Викторович снял себя пижамные штаны, в которых он пришел ко мне в комнату, и я снова увидела его стоящий член, который с утра никак не изменился.

Он коснулся своим членом сначала одной моей ноги, потом другой. Потом он сложил мои ступни вместе и между ними поместил свой стоящий член. Он начала двигаться, как будто трахал мои ноги, и это выглядело одновременно странно и весьма смешно. Он насиловал мои ноги!

Его руки гладили мои ноги, начиная от колен и кончая бедрами, и Эдуард, не выдержав, схватил свой член в руки и продолжил мастурбировать его рукой, наглаживая каждый палец на моих ногах. Теперь он кончил мне на ноги, и сперма стекла на постельное белье, на котором я планировала спать.

Натянув штаны, он вышел из комнаты, молча закрыв за собой дверь и повернув ключ.

Я стянула простынь и бросила ее возле двери, а потом бегом бросилась в ванную, чтобы смыть его отвратительное семя со своих ног.

Я еле уснула, вспоминая этот день, заполненный спермой и извращениями. Хотелось плакать. Но слезы почему-то не текли из глаз, будто там поставили запрет на их выход.

К завтраку с утра я не притронулась, я не хотела есть. Мне хотелось просто лежать, укутавшись в одеяло и ни о чем не думать. Зоя вздыхала, забирая мой несъеденный завтрак, но мне было все равно.

В обед я встала с кровати и подошла к окну, чтобы снова полюбоваться на мир за окном. В саду я увидела инвалидное кресло, в котором сидела немолодая женщина, ноги которой были накрыты пледом. Потом я увидела подошедшего к ней Эдуарда, который провез ее немного по дорожке, а потом резко обернулся и посмотрел в мое окно.

Сначала я хотела спрятаться за шторой, но потом передумала, это выглядело бы глупо. Мне стало любопытно, но я почему-то предположила, что эта женщина в инвалидном кресле – жена Эдуарда, с которой что-то случилось, и теперь он ищет всякие способы, чтобы удовлетворить свои сексуальные потребности.

Но мне было странно и другое: если он может кончать, трогая грудь или ноги, в чем проблема делать это со своей немобильной женой? Грудь, ноги и руки у нее на месте?

Мои мысли мне показались кощунственными, и я решила отойти от окна и снова лечь в постель.

Вечером я поела, но без особого аппетита. Мне тоже хотелось подышать свежим воздухом, а в моей комнате не было других развлечений, кроме телевизора, по которому не показывали ничего интересного для меня. Я любила читать, о чем и заявила Зое Валерьевне, когда та забирала поднос с ужином.

– Я передам ваши пожелания Эдуарду Викторовичу, – прозвучал уже ставший привычным и банальным для меня ответ.

Когда стемнело, пришел и сам Эдуард. Он улыбнулся, глядя на меня и быстро подошел к постели. Но потом резко остановился и сел на край кровати:

– Я куплю тебе книги. Скажи, какие.

– Я напишу вам список и передам через Зою Валерьевну.

– Хорошо, – он снова улыбнулся, – Ты у меня умная девочка, и ты должна много читать, чтобы оставаться такой же умной и такой же красивой.

Он приблизился ко мне и прикоснулся указательным пальцем к моим губам. Шершавый палец проскользнул по моей нижней губе и, приоткрыв мой рот, скользнул внутрь, коснувшись моего языка.

– Пососи его, детка, – ласково сказал он.

Я обхватила его указательный палец губами и пососала, словно это было мороженое. Зрачки Эдуарда расширились, и он, приблизившись ко мне, коснулся моих губ своими губами. Я закрыла глаза, чувствуя его язык, которым вчера он вылизывал мою грудь, а потом мои ноги.

Его язык коснулся моего языка и заставил его вступить с ним в контакт. Наши языки сплетались, а мне очень сильно хотелось оттолкнуть Эдуарда, настолько неприятными мне казались его прикосновения.

Наконец, он отпрянул от меня и снова посмотрел мне в глаза.

– На сегодня хватит, я ухожу, – сказал он, – Завтра тебе принесут книги, и если ты хочешь, ты сможешь погулять во дворе.

Я радостно закивала, представляя себя в саду, окруженную красивыми растениями и птицами.

Но с утра пошел дождь.

Жизнь в неволе

Я совсем сникла. Целую ночь я ждала утра, чтобы погулять, но вместо этого снова буду сидеть в комнате, словно в клетке. От обиды на глазах навернулись слезы, очень хотелось лежать и ничего не делать.

Зашедшая ко мне с утра Зоя Валерьевна принесла на подносе завтрак, но не молча, как обычно:

– Анжелика, доброе утро! Эдуард Викторович дал указание вам завтракать и собираться к полудню. Вы поедете в магазин.

Я встрепенулась и с надеждой посмотрела на служанку, на лице которой, как обычно, было одно и то же выражение: смесь надменности и холодности. Но мне было плевать, поэтому я соскочила с кровати, быстро поела, приняла душ и в двенадцать сидела на кровати в одном из платьев, оставленных мне Зоей, сложив руки на коленях.

Ровно в двенадцать ко мне в комнату вошла Зоя и махнула мне головой. Я пошла за ней, спустилась вниз, все время озираясь по сторонам и пытаясь найти хоть кого-нибудь живого в доме, кроме нее и Эдуарда, но в этом огромном доме. Больше похожем на замок, не было никого. Интересно, а в какой комнате жила та женщина в инвалидном кресле?

– Здравствуй, Анжелика, – поприветствовал меня Эдуард Викторович, ждавший меня внизу возле выхода.

– Здравствуйте, – вежливо отозвалась я и смутилась. И что заставляло меня смущаться в присутствии этого монстра? Он видел меня голой, да и я многое уже повидала, что за детский сад с моей стороны?

Но его присутствие все время вгоняло меня в краску, а уверенный взгляд словно сверлил меня, как сверлят стену, в которую ходят вогнать поглубже гвоздь.

– Мы поедем с тобой в магазин в соседнем Подмосковье. Там есть книжный магазин и магазин одежды. Купим все, что тебе понравится.

От этой мысли мое сердце забилось от сладкого предвкушения. Книги, одежда, магазины, – как я была рада такой перспективе.

Зоя раскрыла большой зонт, и мы с Эдуардом, прижавшись друг к другу и прячась от дождя, сбежали по ступенькам и сели в большой черный джип на заднее сиденье.

За рулем сидел какой-то качок, которому Эдуард сказал просто «Едем», и машина легко двинулась сначала по участку, а потом выехала за откатные ворота.

Я с упоением смотрела на пейзаж за окном, а капли дождя падали на стекло, размывая картинку. Я так увлеклась тем, что происходит по ту сторону машины, что не заметила, как моей руки коснулась рука Эдуарда. Он взял мою ладонь и, сплетя пальцы со своими, крепко сжал мою руку. Я боялась, что он снова полезет ко мне с поцелуями или облизываниями, но такого не было. Он просто держал меня за руку и смотрел в окно. Я расслабилась и тоже углубилась в просмотр пейзажа.

Через минут сорок машина притормозила возле огромного торгового центра. Эдуард помог мне выбраться из машины, галантно протянув руку, и мы в сопровождении водителя, вошли в торговый центр. Честно говоря, желания убегать у меня не было. Я прекрасно понимала, что меня вернут в ближайшее время, а потом еще и накажут, сделав подстилкой. Пока я такого не хотела. Мы шли по торговому центру, взявшись за руки, и со стороны, наверное, выглядели, как папа и дочь, нежели, как потенциальные любовники.

Эдуард Викторович рассказывал мне о том, в каком году был построен этот центр, сколько в нем магазинов, какая у него площадь и какие есть развлечения. Только потом, позже, когда мы вошли в магазин дорогой одежды, до меня дошло, что мой хозяин является и хозяином этого торгового центра.

Продавщицы в магазине одежды облепили меня, словно пиявки, поднося ворохи одежды, которые я надевала в примерочной и потом демонстрировала Эдуарду. Какие-то вещи, которые мне понравились, он «зарубил», какие-то одобрил.

Мне было немного обидно, ведь речь шла о том, что мы будем покупать все, что понравится мне, а выходило, что покупаем мы только то, что согласует он. Но я не спорила, радуясь покупкам.

Потом мы зашли в книжный магазин, где я долго и нудно выбирала интересные для себя книги, а мой хозяин уже не встревал и терпеливо ждал меня возле кассы. После книжного магазина мы зашли в «Макдоналдс», где мне купили бургер и колу. Моя душа ликовала: как будто я вышла в магазин с папой, а не с непонятным дядей со странными желаниями.

Водитель загрузил багажник пакетами и обратно мы ехали, снова крепко сплетя пальцы рук и отвернувшись друг от друга. К нашему возвращению в дом, дождь уже закончился, и я с надеждой посмотрела на Эдуарда Викторовича, который, усмехнувшись, кивнул головой и сказал:

– У тебя есть пятнадцать минут. Потом ты поднимешься к себе, примешь душ и наденешь то синее платье, которое я сам выбрал. Никакого нижнего белья под ним, ты поняла?

Я мельком взглянула на водителя, который все слышал, но при этом сохранял невозмутимый вид. Выскользнув из машины, я направилась по вымощенной брусчаткой дорожке за дом, чувствуя, как мою спину сверлит взгляд Эдуарда.

Мне показалось что прошло совсем мало времени с тех пор, как я вышла на свежий воздух, прошлась по дорожкам и насладилась ароматом цветов и пением птиц, но Зоя уже стояла на углу дома, недовольно скрестив руки на груди. Вздохнув, я потащилась в дом, в который меня не вели собственные ноги.

– Иди к себе и делай все так, как велел Эдуард Викторович, – строго сказала мне она, а я хотела обернуться к ней и показать язык.

В комнате я обратила внимание на то, что все новые купленные вещи, за исключением синего платья, уже были развешаны в шкафу, а книги аккуратной стопкой стояли на комоде. Очень мило! И только то платье, о котором говорил Эдуард, лежало на постели, напоминая мне о том, что сейчас что-то произойдет.

Я приняла душ и облачилась в это платье. Посмотрев на себя в зеркало, я была удивлена тому, как сильно дорогая и качественная вещь может изменить внешний вид обычной оборванки. Я выглядела не хуже моделей из журнала, который мне показывал Степан, и я очень сильно нравилась себе.

Я вышла из ванной и, как чувствовала, что Эдуард уже ждет меня в кресле. Он сидел в своей обычной позе, сложив руки на подлокотниках и не оборачиваясь ко мне. Я вышла и встала перед ним, ожидая дальнейших его указаний.

– Подойди ко мне и встань на колени, – тихим и спокойным голосом сказал он. Его лицо казалось каким-то отрешенным, будто он был не здесь со мной, а где-то в другом месте и без меня.

Я послушно встала на колени перед ним. Он протянул ко мне руку и погладил меня по голове, а потом большим пальцем правой руки коснулся моих губ и насильно сунул палец мне в рот. Я включилась в правила игры, помня о вчерашнем, и обхватив палец губами, принялась его сосать, причмокивая.

– Ты хорошая девочка, ты все правильно делаешь, – сказал Эдуард, – Но сегодня я хочу большего.

Я испуганно наблюдала за тем, как он расстегивает ширинку на штанах и достает свой член. Он был вялым и свисал с его руки, как мертвая змея.

– Бери его в рот, попробуй мужской член на вкус. Ты ведь никогда этого не делала, ты ведь хорошая девочка?

Я придвинулась ближе и внимательно посмотрела на его член. Мне совершенно не хотелось брать его в рот, мне был противен один его вид, но переборов себя, я коснулась головки губами. От него ничем не пахло, разве что чем-то необычным, но мне казалось, что этот запах вызовет у меня тошноту.

Эдуард не торопил события, давая мне исследовать орган, прежде чем взять его в рот по-настоящему. Я попробовала на вкус головку, она была твердой и как будто резиновой. Дальше я облизнула кожицу на самом члене, она была тонкой и, если прихватить ее зубами, можно было оттянуть ее, но я побоялась сделать ему больно. Наконец, я отважилась и взяла весь член в рот, засунув его поглубже.

– Умница, – услышала я голос Эдуарда, и его рука опустилась на мою голову.

Я начала посасывать член, представляя себе, что это мороженое, иначе я бы не смогла справиться с собой. Над членом нависал огромный живот, из-под которого он с трудом мог сам увидеть свой орган и то, что я с ним делала.

Закрыв глаза, я с удивлением отметила, что член стал крепнуть у меня во рту, и теперь он с трудом умещался целиком. Я вытащила его и подержала в руке: из мертвой змеи он превратился в резиновую дубинку небольшую по размеру, но твердую и ровную.

Я снова взяла член в рот, продолжая то засовывать его внутрь, то вытаскивать обратно, а Эдуард помогал мне набрать правильные обороты, слегка надавливая мне на затылок.

Давление его рук было не сильное, но уверенное, дающее понять, кто хозяин ситуации. Я уже устала от этих движений, у меня болели уголки рта, пока наконец Эдуард сам не выхватил свой член у меня изо рта и не сдавил его, как он делал это в прошлые разы. А потом я увидела, как из его дубинки выплеснулась сперма.

Не знаю как, но я быстро отреагировала и моментально зажмурилась, и весьма вовремя, потому что сперма брызнула мне в лицо, а Эдуард приоткрыл мне рот рукой и несколько капель попали мне внутрь. Я попробовала сперму на вкус, она не имела сильного характерного вкуса, но запах был отвратительным.

Эдуард долго гладил меня по голове, пока по моим щекам стекала теплая жидкость и капала на мое платье. Я чувствовала себя отвратительной, мерзкой сама себе и недовольной тем, что меня вынудили делать то, что раньше я помышляла делать только с собственным мужем.

– Моя девочка, – бормотал Эдуард, – Ты даришь мне волшебные моменты, ты – моя фея, моя принцесса. Я буду помнить о тебе всю оставшуюся жизнь.

Его слова казались мне бредом, но я молча слушала, прижавшись к креслу и боясь пошевелиться. Позже мы долго сидели молча, пока за окном не стемнело.

– Ложись в кроватку, – сказал мне он и, встав с кресла, протянул мне руку.

Встав с пола, я прошла к кровати. Эдуард Викторович стянул мое платье через голову и откинул одеяло, давая мне лечь в постель. Я запрыгнула туда и попыталась укрыться, но он снял с себя футболку и штаны и залез ко мне в постель.

Я испугалась, наверняка сейчас он будет насиловать меня. Но вместо этого он прижался ко мне своим теплым большим животом и взял в рот мою грудь. Он сосал ее, как это делают младенцы, и я ощущала себя по-идиотски, как будто участвовала в какой-то глупейшей дешевой постановке.

Эту ночь он провел со мной, и я засыпала, чувствуя его горячее дыхание у себя подмышкой. С утра его уже не оказалось в постели, и я с облегчением кинулась в душ, чтобы смыть с себя запах его дорогого одеколона, въевшегося в мою кожу за эту ночь.

Меня, как обычно, ждал завтрак: яичница с беконом и овощной салат. Быстро перекусив, я схватила с комода все книги и засела за чтение. Я так увлеклась, что испуганно вздрогнула, увидев на полу мужские ноги. Подняв глаза, я увидела Эдуарда, в руках которого был букет цветов. Он протягивал его мне и широко улыбался.

– Это тебе, милая, за то, что ты делаешь меня безумно счастливым.

Из-за его спины вынырнула Зоя с вазой в руке, и, не дав мне принять букет, сразу взяв его из рук мужчины и сунув в вазу.

Зоя вышла, а Эдуард остался со мной, сев на корточки передо мной и взяв мою руку в свою. Он погладил кожу на моей руке и прижал кисть к губам, поцеловав каждый палец.

– Ты просто волшебная, – пробормотал он и надавил на мои плечи, заставив меня лечь на кровать. Я отложила книгу и легла на спину, но не видела лица мужчины. Потом я почувствовала его горячие губы у себя на бедре, он водил языком по коже, вылизывая каждую клеточку моих ног. А потом он стянул с меня трусики и коснулся губами моих половых губ. Я вздрогнула от испуга и сжалась в комочек.

– Детка, расслабься, тебе понравится, – сказал Эдуард откуда-то снизу.

Я попыталась, но мне показалось, что я не смогла до конца расслабиться. Его губы целовали мои половые губы, как тогда, когда он впервые поцеловал меня.

Потом его язык раздвинул их и пробежал по внутренней части моих женских органов. Я задрожала от странного ощущения, похожего на удовольствие, но тут же отогнала его, потому что все происходящее казалось мне неправильным и неестественным. Но нет, я снова ощутила сладость от его прикосновений, а когда он языком надавил на какую-то точку, меня будто ударило током, и я вскрикнула, приподнявшись на руках и с испугом глядя на него.

– Тише, детка, – сказал он, не отвлекаясь, – Сейчас ты почувствуешь настоящее удовольствие. Просто доверься мне.

Я откинулась назад и закрыла глаза. Внизу происходило нечто невероятное: моя вагина пульсировала и горела, низ живота сладко ныл, а я боролась с чувством попросить его сделать что-то такое, что окончит все мои мучения.

Но я не знала, что именно ему надо сделать, чтобы все эти пульсации и напряжения внизу живота прекратились. Я ерзала на кровати, пока, наконец, не почувствовала какую-то странную волну, накатившую на меня и заставившую меня задрожать всем телом.

Это словно была разрядка, которую я ощутила, и за которой пришло облегчение, которого я раньше никогда не испытывала. Язык Эдуарда остановился, и он снова поцеловал меня в половые губы, как бы давая понять, что действие окончено.

Я дрожала всем телом, часто дыша и широко распахнув глаза. Я поняла, что это был мой первый в жизни оргазм, от ощущения которого я едва не сошла с ума. Я смотрела на Эдуарда, на его довольное лицо, на его ярко-розовые губы и мне было необычно осознавать, что этот старик смог сделать мне так приятно.

– Ты просто прелесть, моя девочка, – сказал он.

Я молчала. Я вообще с ним почти не говорила, отвечала только «да» или «нет» и просто здоровалась. Мы были чужими людьми, но теперь мне казалось, что между нами возникает больше общего, чем у меня было с собственной матерью. За всю жизнь я всего пару раз слышала от нее ласковые слова, а от этого немолодого мужчины я слышу их ежедневно и в большим количестве.

В эту ночь он не остался со мной, и я снова погрузилась в чтение книги, чувствуя особый прилив бодрости и хорошего настроения. Я периодически вспоминала об Эдуарде, о том, что он сделал со мной, и, вопреки всем моим нежеланиям, я констатировала факт того, что мне было хорошо. И сейчас, сидя в этом огромном доме с книжкой в руках, в одиночестве и в окружении дорогих вещей, я чувствую себя немного счастливей, чем в собственном доме, где меня вечно шпыняли и оскорбляли.