Текст книги "Жемчужина гарема (СИ)"
Автор книги: Лидия Миленина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 22
До вечера я пила тао с герцогом и гуляла с ним по саду. Поддерживала светскую беседу. И к своему стыду, даже увлекалась ею... Он знал, казалось, все на свете, слушать его было приятно. И порой я ловила себя на мысли, что ведь и верно, все может быть не так, как кажется. Его слова, что он лишь жертва сплетен, могут быть правдой.
Ведь сейчас я видела в герцоге сухого и жесткого, не лишенного видения красоты и определенной тонкости и в чем-то даже приятного человека. И ничего особенно мерзкого в нем не ощущалось. Даже можно понять его желание обезопасить свою жизнь подписью кровью.
В такие моменты я незаметно сжимала руку так, чтобы ногти вонзились в кожу, и напоминала себе о том, как он разговаривал со мной в первый раз. Как манипулировал, почти издевался...
И к тому же... удивительно, что эта мысль не пришла в голову сразу. Если бы проклятие выдумал мой отец, то в ответ на мою фразу «я знаю о проклятии» герцог должен был удивиться. Он же прекрасно понял, о чем речь. А подозревать отца в сговоре с герцогом было слишком глупо и наивно.
И все же... Небольшое, противное сомнение не оставляло меня. Несмотря на доводы рассудка.
Вот если бы не было страшных сплетней и проклятия, и я встретила бы герцога на балу... Разве не понравилась бы мне его суровая мужественная внешность? Разве не привлекла бы манера держаться с достоинством, без лишнего светского лоска? Разве не была бы симпатична его собранность и серьезность?
О Боже! Господи, помоги мне, прошептала я про себя. Впервые с тех пор, как началась вся эта история, прежде взывала лишь к Ролару, разговаривала с ним мысленно. Теперь же... мне точно никто не может помочь, кроме Бога. Я столкнулась с сильнейшим искушением, с ситуацией слишком сложной для моего молодого сердца.
Наши с герцогом силы слишком не равны. Я молода, способна увлечься, но понимаю, что умудренный опытом мужчина может незаметно вкрасться мне в сердце. И только Бог поможет мне устоять. Бог и мой собственный разум. И образ Ролара, живущий в душе...
Вечером состоялся бурный, но ничем не примечательный разговор с Тори. В темноте он хватал меня за руки, пытался обнять и клялся, что герцог умрет сразу после свадьбы. А я, с трудом удерживая его на расстоянии вытянутой руки, объясняла про подпись кровью, про то, что убить герцога будет значить убить и меня...
Впрочем, может быть, именно это и нужно сделать? Пожертвовать собой, чтобы избавить мир от такого чудовища? Но я была еще далека от этой мысли.
Я не сказала Тори о жемчужине, способной сделать меня невидимой ненадолго, но принялась обсуждать с ним возможности побега. И оба мы склонялись к тому, что единственный шанс для нас – ускользнуть сразу после церемонии бракосочетания. Ведь прежде чем увезти меня, герцог должен дать мне хотя бы час на переодевание и сборы...
Я надеялась на Ролара, но эти обсуждения нужны были, чтобы успокоить пылкую и деятельную натуру Тори.
– Но куда мы отправимся? – сказал Тори. – Если подпись кровью даст возможность герцогу как-то... находить тебя, где бы ты ни была...
– Мы отправимся туда, откуда он не сможет нас достать, – ответила я. – Будет знать, где я, но не сможет догнать. Ну или хотя бы это будет стоить ему больших усилий. Мы отправимся за полосу туманов.
С трудом отвязавшись от Тори, я ушла спать. А утро принесло сюрприз.
***
Конечно, после всех волнений спала я тревожно. Поздно заснула – все ворочалась с боку на бок, думала о будущем, волновалась, прилетит ли Ролар вовремя. Потом долго думала о своем драконе. Вспоминала его объятия, необычные глаза, глубокие страстные поцелуи, и меня охватывала истома, затмевающая все страхи и сомнения.
Заснула лишь в середине ночи, а проснулась рано. До завтрака, а значит, до встречи с герцогом оставалось еще два часа с половиной часа. Я вздохнула... Нужно было что-то сильное и активное, чтобы прийти в себя. Чтобы выгнать тревожащие чувства, не оставляющие ни днем, ни ночью, ни утром.
Вроде бы никаких строгих запретов на посещение фехтовального зала я не получала. Поэтому оделась в облегающий брючный костюм, схватила со стены шпагу и направилась в северное крыло, где обычно тренировались гвардейцы.
В зале были два молодых гвардейца Траун и Сейл, чуть старше Тори, а потому менее близкие друзья мне. Но все же знакомые. Я отсалютовала шпагой и предложила кому-нибудь из них потренироваться со мной. Мне поможет выпустить пар, размяться, а им не будет никакого вреда.
Сейл вежливо уступил мне партнера и покинул зал, а Траун с радостью принял мой «вызов».
С четверть часа мы кружились по залу, словно танцевали. Вообще искусство фехтования, когда лишь тренируешься, а не пытаешься убить противника, всегда напоминало мне танец. И в этом искусстве я лишь немного уступала своему нынешнему противнику.
Неожиданно Траун замер и опустил шпагу. Я проследила за его взглядом: дверь открылась, и в зал вошел герцог Виньялли.
Сердце гулко забилось. Испортил такое утро! Вот уж не ожидала, что он тоже проснется ни свет ни заря и придет сюда!
Траун растерянно поклонился герцогу, а я чуть кивнула.
– Доброе утро, – сказал герцог. – Молодой человек, я сам составлю компанию мирри Аленор. Покиньте нас.
Траун снова поклонился и, ни слова ни говоря, вышел. Герцог же обернулся и запер дверь.
– Что это значит, мирроу герцог? – спросила я.
– Это значит, что если вам нравится искусство изящного боя, то отныне вашим партнером буду я. А дверь я запер, чтобы нам никто не помешал, – с легкой усмешкой сказал герцог и обвел мою обтянутую костюмом фигуру долгим взглядом.
– Будьте моим партнером, Аленор.
– Это не тренировка, – ответила я. – Я осознаю, что у меня никаких шансов. Зачем вам это?
– Это развлечет меня, – чуть улыбнулся герцог. – Развлеките меня, Аленор. Я ведь ваш гость.
– С радостью, герцог! – сквозь зубы процедила я и, отсалютовав ему, пошла в атаку.
Никаких шансов! Но сражение с вами, герцог, может доставить удовольствие и мне. Слишком сильно я вас сейчас ненавижу!
Да, наверное, я пошла у него на поводу, как девчонка. Доставила ему массу удовольствия, когда с азартом атаковала, а волосы выбились из заколок, и глаза заблестели сильнее... Но я сражалась с ним по-настоящему, дав волю чувствам. И где-то незаметно мне становилось легче.
Герцог же лениво отражал мои удары... Стоял собранный, холодный, ни слова ни говоря, и парировал. Только глаза его блести необыкновенно ярко.
А потом вдруг все изменилось. Герцог сделал шаг вперед, и на меня посыпались выпады один за другим. Кто бы мог подумать, что он может так быстро двигаться! Я едва успевала парировать. В считанные секунды он оттеснил меня к стене, и я уперлась в нее спиной.
Герцог резко взял из моей руки шпагу и отбросил, свою тоже кинул на пол, в тишине раздался гулкий звон, когда они упали. Одной рукой он быстро прижал мое запястье к стене, я дернулась, но узкие сильные пальцы лишь сильнее вжали его в стену. Поймал вторую мою руку и так же прижал к стене.
Герцог навис надо мной, и я ощутила себя бабочкой, приколотой к странице альбома.
Я тяжело дышала, запыхавшись во время схватки, а положение распятой у стены будило страх. Герцог же смотрел на мое лицо горящими блестящими глазами, в которых сталь смешалась с острым, жалящим пламенем.
– Вы прекрасны, Аленор, вы это знаете? – сказал он вдруг и усилил хватку – я в очередной раз попробовала вырвать руки.
– Отпустите меня. Вы знаете, что это недопустимо, – сказала я.
– Нет, Аленор, – серьезно ответил герцог. – Теперь я уже тебя не отпущу, – и мне показалось, что мое сердце сжало ледяными тисками. Потому что я поняла – он говорил не о нынешнем моменте, а о нас с ним в целом.
– Вы переходите границы! – сказала я твердо, стараясь, чтобы голос был не запыхавшимся.
А сердце сжало тисками страха. Мы вдвоем, и я беззащитна перед этим мужчиной. Можно сколько угодно убеждать себя, что я воин, что я владею оружием не хуже моих сверстников-парней, но когда дело дошло до настоящего противостояния... я была ничем перед сильным и опытным воином.
– Границы чего? – тихо сказал герцог, и его строгое лицо с горящими глазами начало медленно склоняться ко мне.
«Если это чудовище попробует меня поцеловать, я умру», – пронеслось в голове. И какой-то древний, не осознаваемый инстинкт сработал. Я перестала вырываться, взглянула ему в лицо и прошептала:
– Мне больно, отпустите, пожалуйста...
В глазах герцога мелькнуло удивление, и хватка на моих запястьях ослабла. Я рванула вперед – отчаянно, зная, что у меня только одна попытка. Резким движением выкрутила руки из его захвата, и тут же ударила его локтем в солнечное сплетение. Бить ниже не решилась ни рукой, ни ногой, такое оскорбление «жениха» может слишком дорого стоить моей семье...
Отчаянно глотая воздух, я отпрыгнула в сторону, а герцог на мгновение приложил руку туда, где я его ударила.
Я глянула в сторону двери, она на другом конце зала. Понимая, что не успею добежать и открыть ее – Виньялли догонит и перехватит меня раньше – я встала напротив него. Словно ненароком сделала шаг туда, где на полу лежала моя шпага...
Я задыхалась от совершенного усилия, ярости и страха. Герцог же, ни слова ни говоря, смотрел на меня пылающим взглядом. И, мне показалось, или на его бледных сухих щеках даже появился слабый румянец.
– Хищница, охотница... Прекрасная молодая хищница! – неожиданно пылко сказал герцог, продолжая буравить меня взглядом. Его спокойный строгий голос, казалось, обрел силу и страсть. – Тебе не нравится участь обычной женщины, Аленор, так ведь? Я не ошибаюсь. Тебе не нравится до бесконечности разучивать новые этюды на фортепиано, вышивать бесполезные подушки и ублажать мужчину. Тебе нравится свобода! Ты хочешь скакать на лошади, путешествовать, состязаться с мужчинами в искусстве боя... Хочешь чувствовать свободу, силу и смелость! На несколько мгновений он замолчал, как будто ожидал моего ответа.
– Это мое право, герцог, любить или не любить что-то, – резко ответила я. И сделала словно ненароком еще один шажок к лежащей на полу шпаге.
– Разумеется, Аленор, – совершенно спокойно сказал герцог, а его глаза погасли. – Но ты потеряешь все это, став женой и матерью. А ты нравишься мне... такой.
– Ах, вот как, я вам нравлюсь, – ехидно сказала я, словно плюнула. Нужно быть очень осторожной, но полностью сдержать гнев я не могла. – Поэтому вы распяли меня у стены, пугая и унижая? Так же вы обращались со своими женами?
По лицу герцога прошла едва заметная судорога.
– Ты не поверишь, Аленор, но все мои жены любили меня, – сказал он резко. – И с радостью делали все, что я просил. Тебе же я предлагаю соглашение...
– Соглашение... вот как... – протянула я – еще один шажок, главное, не смотреть на пол, не привлекать внимания к своим маневрам.
– Да, соглашение, девочка... Я их выполняю, в отличие от твоего отца, который вечно пытается найти лазейку, чтобы обмануть. Я, – он слегка нагнулся в мою сторону, но не сошел с места. – Когда ты станешь моей женой, я оставлю тебе долю свободы. Сможешь вести любой образ жизни, какой пожелаешь. Можешь продолжать скакать на коне и стрелять в лесных зверей. Я покажу тебе мир и свет – ты всегда хотела посмотреть больше, чем столица и этот замок, я уверен. Будешь делать что захочешь, я не потребую от тебя превращения в благонравную мышь вроде твоих сестер.
– Что взамен? – спросила я. – Это ведь соглашение. Такие вольности будут стоить мне чего-то. Что вы хотите, герцог?
– Очень просто, Аленор, – продолжил он. – Я дам тебе всю возможную свободу. А ты в ответ будешь выполнять... некоторые мои пожелания. Добровольно.
– Хотите сказать, прихоти?! – бросила я. – Вроде тех, что свели ваших жен в могилу?!
Сейчас, одна попытка, больше не будет. Я резко подцепила шпагу носком правой ноги, подкинула в воздух и поймала. Трюк, которому давным-давно научил меня отец Тори Груно Анбер. Стремительно двинулась на герцога и приставила кончик к его груди.
– Ответьте, мирроу герцог, эти прихоти вы имеете в виду? – повторила я.
В лице герцога было лишь... уважение, ни тени страха. И даже веселые огоньки мелькали в холодных серых глазах.
– Мои прежние жены не имеют никакого отношения к нам с тобой, Аленор, – с наигранной усталостью произнес он. – Однажды я, может быть, расскажу тебе о них. Повторю лишь – все мои прихоти жены выполняли добровольно, из любви ко мне. Сейчас я не жду от тебя подобного. Но предлагаю сделку – честную сделку, в которой ты можешь выиграть больше, чем проиграть.
– Да? И все же где у меня гарантии, что я останусь в живых в результате ваших... прихотей? – сказала я. Азарт пьянил кровь, я совсем потеряла страх. Хоть и знала, что, даже когда у меня в руке оружие, а герцог, казалось, был беззащитен, это мне следовало его бояться, а не ему – меня. – Ответьте честно, герцог! Вы ведь понимаете, что я могу убить вас сейчас?
Я пошла на него, а он начал спокойно и лениво отступать к стене.
– И тогда умрет вся твоя семья, включая тебя саму, – ответил он. – Ты не причинишь мне вреда, Аленор. Что касается гарантий... – он усмехнулся. – Напомню, я тоже подпишу брачный договор своей кровью. Все честно. Умрешь ты
– даже если умрешь от моей руки – и я тоже недолго задержусь на этом свете. Разве не честный договор? Может быть, мне не нужна твоя смерть, Аленор? Ты об этом не думала?
– Выглядит честным, – призналась я. Спина герцога уперлась в стену, а я так и стояла, направив шпагу ему в сердце. – Но я вам не верю ни в нем, ни в том, что вы предлагаете сейчас. Вы готовы дать мне больше свободы, чтобы поработить мою душу. Разве нет, мирроу герцог? Разве не будет честным ответить «да»?
– Возможно, – на этот раз он усмехнулся издевательски. – Мне нравится твоя душа. Как и тело...
От этой усмешки по спине пробежали холодные иголки, и страх снова сжал сердце. А новая волна гнева заставила сильнее прижать конец шпаги к его худой жилистой груди. Я ведь... возможно... действительно могу убить его сейчас, пронеслось в голове. И будь что будет... Я избавлю мир от этого интригана. А у меня самой будет еще несколько... дней или недель, чтобы дожить свою жизнь. Насладиться свободой перед смертью.
Только вот Ролар прилетит, а меня уже не будет в живых. Я представила себе дракона, мечущегося в небе от горя, а потом... сжигающего человеческие поселения от боли, от невыносимой пустоты от потери истинной пары...
Нет.
Но герцогу я сказала другое.
– А вы не думали, что я пойду на свою смерть и смерть своей семьи? Просто чтобы очистить мир от вашей мерзости...
– Мерзости? – герцога снова усмехнулся. – Мерзости побед на границе? Мерзости укрепления внешнеполитических связей? Мерзости надежной защиты нашего государства? Это ты называешь мерзостью, Аленор? – кажется, в его глазах блеснул гнев. – А ведь именно этот след я оставляю в мире. Что касается... если ты пойдешь на это... Я надежно защищен, девочка...
Герцог вдруг поднял руку, почти лениво, непринужденно. Но я вдруг почувствовала, как слабеет моя рука, как слабеют и подкашиваются ноги... Я словно разом потеряла все силы, что были в моем тренированном теле.
Шпага выпала из рук, я пошатнулась, в глазах помутилось. А в следующее мгновение я ощутила, что герцог подхватил меня на руки и куда-то понес.
Глава 23
И в моем уплывающем сознании что-то хрустнуло. Внезапно я ощутила, что ситуация дошла до предела.
У меня больше нет возможностей и сил (в самом прямом смысле), чтобы противостоять этому чудовищу. Если бы могла, я бы заплакала, но даже на это сил не было. Только душа обливалась едкими слезами жалости к себе, ощущения собственной беспомощности.
Слишком для меня, все это слишком, сколько бы я ни убеждала себя в обратном!
«Ролар, любимый, я больше не могу! Помоги мне!» – закричала я про себя, собирая в кучу расплывающиеся мысли и чувства. «Помоги, мне не справиться!»
Конечно, мне никто не ответил. Гром не грянул, не задрожали стекла на окне. Его не было. Да и не смог бы он явиться так быстро.
В голове совсем помутилось и, наверное, на пару мгновений я потеряла сознание.
Когда очнулась, я лежала на чем-то мягком. Надо мной белый потолок фехтовального зала. Герцог не унес меня далеко, всего лишь на диван, что стоял у дальней стены зала. Перед глазами все плыло, но я уловила и окружающую обстановку, и его лицо, склонившееся ко мне... Рука герцога – жесткая и сухая, но не холодная – лежала у меня на лбу. И странно, я бы не сказала, что это касание было пугающим или неприятным.
«Что он делает!» – пронеслось в голове, и я дернулась, попробовала оттолкнуть его. Но все еще была не сильнее котенка, а перед глазами поплыли черные круги от усилия.
– Тихо, Аленор, тихо, – чуть слышно сказал Виньялли. – Дай я вылечу тебя, не стоило воздействовать на тебя так резко.
Ага, старый козел, подумалось мне, сам обидел – теперь сам лечит. Сначала ударил меня каким-то недобрым колдовством, теперь приводит в себя.
– Тихо ты, Аленор, – вторая рука герцога легла мне на живот, я попробовала отодвинуться, но ничего не получилось. – Или нет, – он вдруг убрал руки. – Пока у тебя нет сил, ты полностью в моей власти... – усмехнулся он. – Что, Аленор, оставить тебя в таком состоянии? Сама восстановишься не раньше, чем через сутки.
Гад проклятый! Я нашла силы отрицательно покачать головой.
– Тогда, девочка, придется потерпеть, что я к тебе прикасаюсь. Тем более, что тебе все равно нужно привыкать к этому...
Одна рука снова опустилась мне на лоб, другая – на живот, ничего особенного я не почувствовала, кроме того, что герцог прикасался ко мне легко, бережно. Как отец может прикоснуться к больной дочери... И в этот момент он, несмотря ни на что, не вызывал у меня ни отвращения, ни ненависти. Только противное чувство к самой себе, что не ощущаю их.
Вместе с его прикосновением силы начали возвращаться. Я ощутила, как кровь быстрее струится по жилам, как в мышцах появляется обычная сила и ловкость, разум проясняется, и зрение обретает остроту.
Я резко села, а герцог убрал руки.
– Благодарить не буду, мирроу герцог, – сказала я в ответ на немой ехидный вопрос в лице Виньялли. – Вы чуть не убили меня, потом сами же и привели в чувство. Боюсь, что тут не место для благодарности.
– Это ты чуть не убила меня, Аленор. Я всего лишь защищался доступными мне способами, – с лукавой полуулыбкой сказал Виньялли. – Так что тебе есть, за что быть благодарной... Впрочем... Я не в обиде, мне понравилось.
«Интересно, что именно понравилось этому старому козлу!» – подумала я.
– А тебе, Аленор? – вглядываясь в мое лицо, спросил герцог.
– Не вижу, что тут могло понравиться, – ответила я. – Но благодарю хотя бы за то, что привели меня в чувство сразу. Не хотелось бы никого тревожить внезапной болезнью...
Герцог усмехнулся. Потом вдруг наклонился ко мне – я инстинктивно отпрянула.
– Как видишь, Аленор, со мной можно поладить. И мне не нужна твоя смерть. Мне нужно другое.
– И что же? – с вызовом спросила я.
– Ты, – просто ответил герцог. Склонился еще ниже, а я затылком уперлась в стену, и дальше отступать мне было некуда. Но герцог не попробовал меня поцеловать, не коснулся меня, только тихо и проникновенно произнес: – Дай мне возможность – я сделаю тебя счастливой, Аленор. Не дашь – сделаю несчастной. Мне не нужны твои мучения и боль. Мне нужна ты – счастливая и свободная, как сейчас. Так сложно это увидеть?
Мгновение я сидела ошарашенная. Слова герцога звучали почти как объяснение в любви. Но я не могла в них поверить. Все, что он говорит, все что делает, имеет под собой какую-то цель. И даже, если я ее не понимаю, нельзя забывать об этом.
– Я вам не верю! – сказала я искренне. И выдохнула. Вдруг? Вдруг судьба сделала мне подарок?! – Хотите, чтобы я вам поверила? Тогда отпустите меня. Снимите проклятие, отмените свадьбу. И я поверю, что вам нужна свободная и счастливая я! Потому что именно это нужно для моей свободы и моего счастья!
Мгновение герцог молчал, как будто был удивлен. Еще мгновение взвешивал что-то про себя. Потом мягко и вкрадчиво сказал:
– Нет, девочка. На это я не пойду. Ты воспользуешься моим великодушным поступком, поблагодаришь от души и... оставишь меня ни с чем. Подобное великодушие не в моем характере, – он начал говорить громче, а голос стал жестче. – Ты нужна мне – и ты будешь со мной. Просто на других условиях, чем я планировал. Хоть ты и не согласилась на мою «сделку», Аленор, – усмехнулся он.
– Отдыхай от меня до завтрака. Обдумай все. И до встречи!
Он поднялся и быстрым шагом отправился к выходу.
Стоило двери закрыться за ним, как я обессилено откинулась на спинку дивана. Сдерживала слезы, сдерживала шок от всего произошедшего.
Герцог необыкновенно опасен. Еще опаснее, чем я думала. Я боялась, что он будет мучить мое тело. Наверное... какое-то время я смогла бы это стерпеть. Но он делает другое. Он мучает мою душу. Самой страшной, самой изощренной пыткой. Он заставляет меня сомневаться. Заставляет думать о невозможных вещах, заставляет где-то подспудно немного принимать возможность наших с ним отношений. Дает надежду, потом отнимает ее.
Как не поддаться этому? Как не сдаться душой и разумом?
Я встала и подошла поднять свою шпагу. Тряхнула головой.
Посмотрим. Я звала Ролара... Вдруг он явится? Вдруг он меня услышал?
***
Но в следующие три дня Ролар не появился. Иногда я мысленно шептала, что он нужен мне, что я не справляюсь. Ответом была тишина.
Я закусывала губу... Не услышал меня? Или не может прийти ко мне? Ведь не зря он назначил срок в одиннадцать дней... Кто знает, что происходит с ним на родине...
Или забыл меня? Все его слова были ложью, просто хотел привлечь красивую девушку. А потом улетел, и интересная драконья жизнь быстро выбила мой образ из его души и разума...
Но я чувствовала, что это не так. Да и... если бы Ролар просто хотел меня... привлечь, то мог бы преодолеть мое сопротивление, мог бы быть настойчивее, просто взять меня, и никуда бы я не делась. Хотя бы тогда, на крыльце... когда я почти потеряла голову.
Не появился Ролар и в следующие дни. Не связался со мной мысленно. И я ощущала все большую растерянность и боль... Была близка к отчаянию. «Ты моя истинная пара. Если потребуется... Всей душой, всем разумом – зови меня, кричи изо всех сил. Я приду тебе на помощь, чего бы мне это ни стоило!» – звучало у меня в ушах.
Но я позвала. А он не пришел.
Черная туча отчаяния все больше накрывала душу. Я подавляла его, старалась не сдаваться, но мысль, что с Роларом что-то случилось, что... нет, только не это! – он умер, все чаще стучалась в голову. Ведь у него есть коварный враг, который уже один раз вырвал его сердце...
Я подходила к открытому окну и смотрела в небо – не появится ли в нем огромная черная тень, такая долгожданная, такая... родная. Когда гуляла, бросала взгляды в небо. А иногда думала, что он может прийти под покровом невидимости и, приняв человеческую ипостась, незаметно пробраться ко мне. Я выискивала его статную фигуру где-нибудь поблизости, иногда казалось, что сейчас горячая рука ляжет мне на плечо, я обернусь и увижу его, улыбающегося белозубой красивой улыбкой...
Все это время я прожила в замке, лишь пару раз ездила в лес подышать свежим воздухом. Общалась с герцогом. Даже получала от этого некоторое удовольствие. Странно, но теперь, когда меня охватывало отчаяние и я постоянно думала о Роларе, только мой мучитель Виньялли умудрялся развеять тоску. Пусть ненадолго, но ему удавалось увлечь меня беседой. Да и ездить с ним на охоту было интересно.
Я больше его не боялась. Понимала, что сейчас он еще опаснее, чем раньше, понимала, что он крайне коварен. Но признание, что он сделал мне в фехтовальном зале, напрочь отбило страх. Мне следовало его бояться, но я не боялась. Должна была ненавидеть, но на фоне отчаяния эта ненависть словно растаяла. А когда он галантно подавал мне руку, не морщилась от его прикосновений и даже ощущала какую-то опору.
В конце концов, если Ролара больше нет на свете, то какая разница, что будет со мной... Выйти за герцога теперь не казалось таким уж ужасным.
Герцог же, казалось, оставил свои «игры», кроме легкого подтрунивания о том, как сильно я не желаю выходить за него замуж. Был спокоен, галантен и больше ни разу не пересек границ светского общения. Видимо, оставил все свои «штучки» на время после свадьбы... А иногда я ловила на себе его очень задумчивый, хоть по– прежнему острый взгляд. Особенно, когда замечал мое мрачное настроение (которое я не могла полностью скрыть). Что он замечает, я не сомневалась.
И все же мое сердце не желало думать, что все закончится именно так... Что Ролар потерян для меня навсегда, и единственная участь – выйти за герцога. Или совершить отчаянную попытку побега.
Сердце хотело верить, что Ролар прилетит в назначенный срок. Что мой зов он не услышал, потому что ситуация не была совсем уж критической. Или что-то другое ему помешало... Но еще несколько дней – и я увижу его.
Все станет хорошо... Хорошо навсегда.
Я убеждала себя в этом, и в душу возвращалась надежда, даже уверенность. А я становилась похожа на саму себя.
Мы с Тори иногда обсуждали побег – в редкие свободные от герцога минуты. И пришли к выводу, что я должна убежать сразу после свадьбы. Я не говорила Тори о жемчужине, но уверяла его, что смогу выбраться из замка. А потом мы встретимся в лесу и попробуем изменить свою судьбу.
***
В вечер перед днем, когда Ролар должен прилететь, я металась от уверенности и надежды к отчаянию и сомнениям. Сердце громко билось. Я волновалась, что он не появится, и в то же время предвкушала встречу с любимым. Вспоминала его, мечтала снова оказаться в крепких горячих объятиях. И уже никуда из них не деваться.
Почти не спала, встала рано, прогулялась по саду. После завтрака сообщила отцу, что отправлюсь на прогулку, и непринужденно отвергла предложение герцога прогуляться вместе. Мне удалось уехать, и с громко бьющимся сердцем, с распущенными волосами я поскакала в лес, как когда-то скакала, чтобы развеяться после новости о женитьбе... и чтобы найти раненого дракона, хоть я и не знала тогда, что именно это мне предстоит...
Без десяти минут одиннадцать я была на поляне. Огляделась, не следят ли за мной. Никаких признаков слежки не заметила, хоть с герцога сталось бы приставить ко мне «охрану» из его личных гвардейцев.
Посмотрела в небо и не выдержала – сбросила плащ, раскинула руки и закричала:
– Ролар, мой дракон, я жду тебя!
Облака бежали в голубом небе, было ветрено. И на мгновение мне показалось, что я услышала ответ: «Я иду к тебе, любовь моя! Скоро буду!», что темные крылья мелькнули на фоне солнца.
Но это была лишь иллюзия.
Он не прилетел на десять минут раньше. И без одной минуты одиннадцать его тоже не было... Я отсчитывала секунды, хоть понимала, что подобная точность – появиться строго в обозначенное время – почти невозможна.
Ровно в одиннадцать он не прилетел.
Не прилетел и в двенадцать...
Первый час я смотрела в небо, высматривала черный силуэт. В то же время ждала, что сейчас он появится напротив, словно из ниоткуда, и я брошусь в его объятия. Почти физически ощущала, как это будет – уже сейчас, прямо сейчас...
С двенадцати до часу я растерянно бродила по поляне.
А в полвторого села в траву, опустошенная, убитая, разочарованная.
Ролар не прилетел. И что это значит... Не смог – погиб, заболел, сидит в темнице... Или забыл меня, все было иллюзией, обманом...
Не плакала, просто смотрела в траву, где ползали букашки, и отблески солнца играли на маленьких капельках. Просто смотрела, не в силах зарыдать, не в силах осознать полностью, что все кончено.
Все кончено.
Я не знала, что это значит. Знала лишь, что сегодня я почти умерла.
В четыре часа дня я села на Перрино и поехала в замок – опустошенная и даже спокойная. Теперь у меня одна судьба – побег после свадьбы. А если не выйдет, если я не смогу ускользнуть, или герцог догонит меня, то стать женой герцога Виньялли. Покорной его воле, потому что другого все равно не предлагается. И прожить сколько-то... Сколько-то, может, даже не так уж плохо прожить. Прожить, храня в душе память о недолгой драконьей сказке. О двух с половиной днях с моим драконом...
В те моменты я ощущала себя вдовой, которой осталось лишь дожить свою жизнь, не пуская никого в душу, храня внутри образ любимого.
Забыл меня Ролар или погиб, но сейчас я ощущала себя вдовой.
На полпути меня встретили четверо гвардейцев – двое от моего отца и двое от герцога. По их словам, замок стоит на ушах, все ищут меня. А отец с трудом удержал герцога от того, чтобы самолично отправиться на поиски меня.
Я была с ними спокойной и любезной. Сослалась, что увлеклась охотой, забыла о времени. Наверное, для всех я выглядела девушкой, что смирилась со своей судьбой и не считает ее такой уж плохой.
– Мирроу герцог очень тревожился за вас, – проникновенно произнес один из гвардейцев Виньялли. – И... мы впервые видели, чтобы он проявлял столько заботы по отношению к...
– К женщине? – чуть усмехнулась я. – Я очень признательна мирроу герцогу. Давайте вернемся в замок...
А про себя я даже поблагодарила «мирроу герцога», что не поехал искать меня лично. Почему-то в голове вставала картина, что в темноте я сижу на той же поляне, голодная и отчаявшаяся, безразличная ко всему. Приезжает герцог, бережно берет меня на руки и увозит, ничего не спрашивая, как маленькую девочку.
Хорошо, что я уехала раньше, чем подобное стало возможно. Потому что это означало бы... потерять свою душу окончательно.
