Текст книги "Жемчужина гарема (СИ)"
Автор книги: Лидия Миленина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 20
Над крыльцом повисла тишина. Этикет требовал сказать слова благодарности за комплимент. А я словно потеряла дар речи.
Соберись, Аленор! В ближайшее время мне нужно быть сильной – на пределе возможностей. Нужно иметь волю сильнее, чем знаю в себе.
– Благодарю за комплимент, герцог. Рада, что оправдала ваши ожидания, – произнесла я. И даже изобразила небольшой книксен, хоть в брючном костюме для верховой езды он выглядел странно и, наверняка, вызвал улыбки у тех, кто наблюдал за нами со двора.
– Герцог, – произнес отец. – Вы знаете, мы не ждали вас так рано. Поэтому ваши апартаменты будут готовы через час, а апартаменты для ваших гвардейцев и слуг
– через два часа. Надеюсь, нам простится подобная задержка.
Герцог коротко кивнул.
– Пока же приглашаю вас выпить горячего тао в гостиной, – отец указал рукой на вход.
– Надеюсь, мирри Аленор составит нам компанию, когда переоденется и отдохнет? – спросил герцог, и на его губах я впервые увидела улыбку. Строгую, словно он лишь обозначал ее, а не улыбался по-настоящему.
– Разумеется, – произнес отец спокойно, но в его голосе я уловила досаду. – Просьбы нашего гостя – закон для нас.
...Я могла бы сослаться на усталость, попросить дать мне отдыха до вечера. Могла бы... Но отец не оставил выбора. Да и сама я была не склонна прятать голову в песок. Эта невыносимая ситуация будет продолжаться. И все, что я могу, – жить в ней. И попробовать не сдаваться.
– С радостью, мирроу герцог, – сказала я.
И в полном молчании я последовала за отцом в замок.
***
В моей комнате суетилась Диана.
– Мирри Аленор! Боже мой! Уже приехал! – причитала она. – Я приготовила вам три платья... Самых красивых! Может быть, вы понравитесь герцогу, и он будет... милосерден к вам!
– Замолчи, Диана! – крикнула я, не выдержав ее причитаний. Оперлась руками о стол и выдохнула.
Просто соберись, Аленор, и пойми, что тебе делать. Звать Ролара? Сейчас, когда он только что улетел? Кричать на весь мир: «Ролар, моя истинная пара, приди мне на помощь!»? Хотелось, чтобы черные драконьи крылья затмили небосвод, и проклятый Виньялли задрожал от страха, увидев моего защитника. Броситься к Ролару, прижаться к его груди и забыть обо всем. Чувствовать себя слабой и беззащитной, зная, что сильный и горячий дракон защитит, сбережет меня...
Но в глубине души я понимала, что позвать его можно только в самой критической ситуации. Которая еще не наступила. Да и вряд ли он сможет вернуться сейчас, когда только улетел решать собственные проблемы и готовить почву для нашей будущей жизни.
Что же делать мне?
Ответ напрашивался сам собой. Тянуть время.
Ролар вернется через десять дней. За день до того, как должен был приехать Виньялли. В одиннадцать утра, на поляне, где я нашла раненого дракона... там мы должны встретиться в назначенный срок. Значит, я должна дожить, дождаться этого!
Если я понравлюсь герцогу – а я плохо представляю себе, как избежать этого – он наверняка будет настаивать на скорейшем бракосочетании. И значит, я должна придумывать поводы, чтобы отложить его. На что я буду ссылаться – не важно. Главное – суметь дотянуть. Просьбами, обманом – чем угодно, но оттягивать.
Я снова выдохнула.
– Диана, а ванна готова? – спросила я.
– Конечно, – улыбнулась Диана, радуясь, что момент моего гнева миновал.
– Тогда ванну... И закрытое синее платье – то, где не видно ни плеч, ни рук...
– Но, мирри Аленор...
– Я знаю, что выгляжу в нем, как монашка. Но это лучше всего! – рассмеялась я.
А про себя вздохнула. Герцога не обманешь такими ухищрениями. И вся беда в том, что я графская дочка. У меня нет некрасивых, не подходящих мне туалетов. Почти все присланы сестрами из столица. А сестры хорошо знают мою фигуру и внешность. Некоторые вообще сшиты специально для меня... Все мои платья, даже самые закрытые и скромные, лишь подчеркивают мою красоту, а не портят ее.
Но... я надену закрытое платье, у герцога будет меньше возможностей ненароком коснуться моего обнаженного плеча или предплечья...
Спустя две четверти часа я была готова. Взглянула на себя в зеркало. Красивая, даже с воротником, застегнутым под подбородком и рукавами, скрывающими светлую кожу рук. Усмехнулась самой себе. Пожалуй, в этом платье я произведу на герцога противоположный эффект, чем собираюсь. Оно облегало и подчеркивало фигуру, а закрытый фасон притягивал взгляд к талии и груди...
Вот ведь! Но переодеваться уже некогда. Либо я сейчас войду в клетку с тигром, либо... либо отец пришлет за мной.
Я подышала, чтобы успокоиться и придать движениям достоинство и плавность. И спустилась в большую гостиную. Потерпеть полчаса, а потом можно будет, вероятно, покинуть герцога до самого обеда. Ему же нужно обустроиться в апартаментах...
Когда я открывала дверь, сердце почти не билось, но, войдя, я застыла. Захотелось броситься обратно, захлопнуть дверь и укрыться у себя в комнате.
Отца здесь не было – я еще раз пробежала глазами по комнате. Нет, отец не скрылся в тени портьер и не стоял в дальнем углу. Его не было. Лишь герцог Виньялли стоял у окна, скрестив руки на груди. И смотрел на суету, что так и не унялась во дворе.
Услышав мои шаги, он обернулся. И уже знакомая недоулыбка возникла на его губах.
– Вашему отцу пришлось отлучиться по важному делу. Поэтому я с нетерпением ждал вас. Так лучше, мы сможем поговорить без отлагательств. И попробуем лучше узнать друг друга...
Герцог придвинул мне кресло, приглашая сесть.
Шагая как можно тверже, я прошла к столику и опустилась в кресло. Сейчас сядет напротив и попробует вести со мной светскую беседу, подумалось мне. И это к лучшему, пока герцог считает нужным «лучше узнать друг друга», он не будет требовать немедленной свадьбы.
Но герцог остался стоять, пристально глядя на меня. Под этим взглядом хотелось съежиться, превратиться в мышку и убежать в щель в стене. Но такой возможности не было! Да и гордость не позволяла проявить страх и смущение.
Я налила себе тао из высокого графина и взяла чашку, стараясь, чтобы руки не дрожали. Отпила глоток...
– Вы устали, Аленор? – вдруг спросил герцог. – Возможно, мне не следовало требовать вашего общества так быстро. Может быть, мне позволить вам уйти?
Я опешила от этих фраз. Этому чудовищу не все равно, устала ли я? Или это наигранная забота, чтобы усыпить мою бдительность? Произнесена она, впрочем, была серьезным тоном, без тени игры и насмешки.
– Нет, – ответила я. – Я не устала, я хорошо выспалась сегодня в охотничьем домике.
– Хорошо, – кивнул герцог. – Волнуетесь?
– Признаюсь – да, – ответила я, прямо взглянув ему в лицо. – Не каждый день, приехав домой, встречаешь там столь высокопоставленного гостя.
– Жениха, хотите сказать? – усмехнулся герцог. Усмешка шла ему куда больше, чем попытки улыбнуться... Сейчас, когда он стоял близко, я могла хорошо разглядеть его. И если бы не предубеждение, не страшные слухи о нем, то при определенных условиях он мог бы показаться даже красивым. Не той красотой, что у Ролара. А красотой старого воина, мужественного, жесткого и сильного.
– И это тоже, – как можно спокойнее ответила я.
– Итак, Аленор, вы не хотите выходить за меня замуж, – сказал герцог, продолжая буравить меня взглядом.
– Вы совершенно правы. Не хочу.
– Почему? Вас не прельщает роль герцогини Виньялли и все связанные с этим преференции? Или, может быть, вы находите меня непривлекательным? Или...Аленор, вы мечтаете о большой любви, подобной той, о которой читали в книгах? – вот теперь он говорил откровенно издевательски, хоть тон оставался серьезным и спокойным.
И мне стало противно. Гнев забурлил в жилах, придавая смелости.
– Я думаю, вы прекрасно представляете себе, почему! – сказала я, прямо глядя ему в лицо.
– Представляю, но мне хотелось бы услышать вашу версию. Слушать рассуждения о своей особе иной раз – сущее удовольствие. И развлекает не хуже военной стратегии. Вы доставите мне это удовольствие, Аленор?
– Нет, мирроу герцог. Не вижу смысла повторять то, что вы и так знаете.
– Отлично! – в глазах герцога что-то промелькнуло, и на мгновение мне показалось, что это была... симпатия? Да и тон, которым он произнес это «отлично», был живее, как будто более страстный, чем все его слова до этого.
– Отлично, – спокойнее произнес Виньялли. – Значит, вы не желаете выйти замуж за колдуна и садиста старше вас лет на сорок, Аленор?
– Вы понимаете, что я могу ответить. Ответ очевиден, мирроу герцог, – ответила я.
Неожиданно герцог отвернулся, так и не размыкая сложенных на груди рук.
Несколько мгновений мы молчали. Мне стало ясно, что он не настроен на светскую болтовню. А этот сложный разговор начал он сам, и я не была обязана говорить, прежде чем он спросит.
– Хорошо, Аленор, – наконец герцог повернулся ко мне. На строгом лице появилась задумчивость. – Вы, несомненно, слышали слухи обо мне. Но скажите... – в светлых глазах – я разглядела, что они были светло-серые – появилось лукавство. – А вы не думали, что все может быть не так, как кажется? Что я всего лишь жертва сплетен и безутешный вдовец, потерявший трех дорогих мне женщин?
– Не думаю, – ответила я, прежде чем успела подумать. Но что-то внутри меня шевельнулось... Ведь действительно, кто сказал, что сплетни и слухи о том, что герцог садист и довел своих прежних жен до смерти, – правда? Каждый в высшем обществе знает, каким предвзятым бывает его мнение. Как одной кинутой фразы бывает достаточно, чтобы разнеслись слухи, приукрашиваясь новыми фантастическими подробностями каждый раз, когда их передают из уст в уста.
Может быть, я и все остальные не до конца справедливы к герцогу? Я мотнула головой, чтобы сбросить внезапное сомнение, похожее на наваждение. У меня есть веское доказательство жестокости и коварства этого человека – проклятие, которым он «наградил» мою семью.
Герцог усмехнулся.
– И все же, Аленор, я бы на вашем месте задумался об этом, – проникновенно произнес он и чуть наклонился в мою сторону. Как будто просил, хоть его тон был мало похож на просящий.
Новая волна сомнения пронеслась в моей голове. Пусть проклятие... Но вдруг этот старый воин, человек, одержавший много побед на границе, сделавший столько для укрепления государства, всего лишь жертва сплетен... Вдруг весь мир несправедлив к нему. А я могу стать единственной, кто поймет его, кто не будет предвзят... Ведь не зря судьба назначила меня его невестой.
Я снова мотнула головой, даже не пытаясь скрыть, что меня обуревают сомнения. И снова прямо посмотрела на него.
– А вы можете твердо и прямо сказать мне, что все это сплетни и неправда? – произнесла я. – Можете в этом поклясться?
Герцог опять усмехнулся.
– Аленор, – сказал он тоном, в котором я уловила издевательско-сладкие нотки.
– Я не буду убеждать вас в том или другом. Вы сами поймете все, когда станете моей женой. Законной и наделенной всеми преференциями герцогини.
– А вы уверены, что я стану вашей женой? – резко спросила я.
– Вы знаете, что ваш отец дал обещание выдать вас за меня замуж и не может нарушить это обещание? – герцог ответил вопросом на вопрос.
Мое сердце громко забилось от волнения. Вот он, час истины. Сейчас между нами с герцогом все станет ясно. И неизвестно, чего ждать после этого...
Может быть, я не права в своей прямолинейности. Может, стоило бы опускать глаза, как подобает благородной девице, смущаться от вопросов и говорить ему завуалированные комплименты.
Но я не могла. Странным образом этот разговор заставил меня быть собой.
– Да, я знаю о проклятии, – прямо ответила я.
Неизвестно, что почувствовал герцог, но в этот момент он опустил глаза. Потом снова посмотрел на меня, и я с удивлением заметила в его взгляде лукавство. Почти озорство.
– Он рассказал вам все подробности, юная мирри? – спросил он.
– Не знаю, все ли подробности, но я знаю, как вы связали нас проклятием. После этого мне сложно не верить сплетням о вас, – как можно спокойнее ответила я. И встала. Тао я допила. А стоя напротив герцога, я могла хоть немного быть наравне с ним. Он выше ростом, но когда я сидела, а он стоял, его превосходство во всем было слишком уж очевидно.
– Понимаю, – усмехнулся герцог. – Но, Аленор... Вы не думали, что все может быть не так? Что ваш отец рассказал вам... байку, сказку, чтобы заставить выйти за меня замуж? Чтобы вы чувствовали себя обязанной... – он опять чуть склонился в мою сторону, оказался слишком близко – лишь небольшой столик разделял нас. И мне стало бы страшно, если бы не возмущение, горящее внутри. – Вы не думали, что ваш отец придумал все это? А на самом деле хочет связать себя полезными связями со мной. Укрепить положение вашего рода? Поверьте, это весьма нелишне для рода Грейзо...
Я замерла. Ни разу с момента рассказа отца мне не приходила в голову подобная мысль! Но... Ведь так могло бы быть!
– А что скажете об этом вы, мирроу Виньялли? – нашлась я, прямо глядя ему в глаза. – Хотите сказать, все так и обстоит? Я всего лишь жертва выдумок отца?
Герцог усмехнулся и почему-то посмотрел на мою грудь. И я автоматически бросила взгляд туда же – она вздымалась от дыхания. Да и щеки, наверное, раскраснелись от гнева и возмущения...
Нет, только не это!
Я не доставлю ему такого удовольствия. Я пару раз глубоко вздохнула, чтобы унять чувства.
Герцог улыбнулся.
– Аленор, – в голосе появились неожиданные бархатные нотки, пробирающие до каждого нерва. – Опять же у меня нет цели убеждать вас. Просто подумайте об этом, готовясь к свадьбе. В жизни часто все оказывается не таким, как кажется. И люди тоже.
– Вы так уверены, что свадьба будет? – с вызовом спросила я. Просто не могла удержаться.
– Разумеется, Аленор, – улыбнулся он. – Я настаивал бы на скорейшем бракосочетании. Но, признаюсь, не хочу получить девушку, которая совсем меня не знает, растерянную и в полуобморочном состоянии от внезапного изменения статуса. Мы соблюдем приличия – я погощу у вас, мы будем проводить время вместе, и вы лучше составите мнение обо мне. Скажите, мирри Аленор, каков самый ранний срок, когда вы сможете выйти за меня, не испытывая шока? Как вы считаете, за сколько дней вы привыкнете к моему присутствию в вашей жизни?
Мне хотелось крикнуть «Никогда! Никогда я не привыкну к вашему присутствию!». Но крик замер на губах. Все складывается неплохо. Герцог сам предлагает мне время.
Наверное, я молчала слишком долго. Потому что Виньялли продолжил, внимательно разглядывая мое лицо:
– Только прошу вас... – в голосе опять появились нотки издевки. – Не называйте срок в год или полгода, даже в месяц не называйте. Я иду вам навстречу, Аленор. Мог бы настаивать, но учитываю вашу молодость и понимаю, что чувствам нужно привыкнуть. Смириться с неизбежностью. Я дам вам несколько дней. Не злоупотребляйте моим предложением.
Гад, подумалось мне. Паршивый, старый, мерзкий гад.
– Думаю, две недели, – сказала я. – На меньшее я не согласна.
Герцог задумался. Потом кивнул.
– Хорошо. Две недели – ни днем больше. Спустя четырнадцать дней вы станете моей женой. Бракосочетание состоится здесь при минимуме свидетелей. Подпишем брачный договор и уедем в мое имение.
– Брачный договор? – переспросила я. – Вам недостаточно религиозной церемонии?
– Религиозной церемонии не будет, – ответил герцог жестко. – Я далек от религии, а представители церкви недолюбливают меня. Мы подпишем договор, этого достаточно. И да, Аленор, я попрошу вас подписать его... кровью. Не волнуйтесь, это не очень больно. Сам поступлю также – после этого можете быть спокойны, моя верность вам обеспечена.
Глава 21
Кровь бросилась в лицо от услышанного.
– Кровью?! – воскликнула я, не сдержавшись. – Вам мало того, что вы уже заставили моего отца...!
– Да, мало, – спокойно ответил Виньялли. И снова пробежал взглядом по моей вздымающейся груди и пылающим от гнева щекам. – Сядьте, Аленор, я объясню. Вы слишком взволнованы...
И опять придвинул мне кресло. Но я осталась стоять.
– Думаю, слухи не врут о вас, – едко сказала я. – Вы даже хуже, чем думают.
– Да? – герцог удивленно поднял брови. – Желание обезопасить свою жизнь вы считаете чем-то предосудительным? Послушайте, Аленор. Я не дурак и прекрасно понимаю, что у вас хватит смелости и темперамента на необдуманные поступки как до, так и после свадьбы. Неужели вы думаете, я не понимаю, что вы попробуете сделать, как только мы вступим в брак? Вы попробуете сбежать, – герцог заговорщицки понизил голос. – Разве нет?
Сердце громко ударило, а кровь отлила от лица. Вот так... Он все просчитал. И наши с Тори детские планы предвосхитил, прежде чем я всерьез задумалась, как их реализовать. Я ничего не ответила. Говорить не было сил. Ловушка со всех сторон. И мне показалось, что сейчас эта клетка, в которой я уже нахожусь, физически сдавливает со всех сторон.
Стало нечем дышать...
Герцог, вероятно, заметил мою бледность. Да, заметил...
Он вообще все замечал!
– Дать вам воды? – спросил герцог. – И сядьте, наконец. Не хотелось бы, чтобы вы потеряли сознание.
– Нет, благодарю, продолжайте, – сумела произнести я. Еще не хватало принимать помощь из рук мучителя! Но опустилась в кресло.
– Итак, вы попробуете сбежать, – с полуулыбкой продолжил Виньялли. – А если не выйдет, то убить меня. Скорее всего, даже до первой ночи. Но может быть, и потом. А я, Аленор, не могу совсем не спать. И не могу уложить в постель женщину, которая жаждет моей смерти. Не могу быть настороже постоянно. Ваша кровь на договоре... решит эту проблему, – проникновенно продолжил он. – Вы будете связаны со мной, как с мужем. Попробуете сбежать – и ваша кровь приведет меня к вам. Попробуете убить – и моя смерть потянет на тот свет и вас. Имейте это в виду, когда захочется взять в руки кинжал и прикончить меня спящего! – он неожиданно рассмеялся – вполне искренне и даже весело. А у меня от его смеха по спине пробежали холодные иголки.
Несколько мгновений я молчала, пытаясь принять, осознать его слова. Только что герцог вбил последний гвоздь в мои иллюзии. Нет выхода... Выхода нет! Кроме Ролара. Единственный мой козырь – мой любимый, мой дракон, моя истинная пара...
Я ощущала себя, как в пыточной камере, из которой нет выхода. А мучитель убеждает, что в происходящем нет ничего плохого.
Голова кружилась, но я сжала подлокотники кресла и каким-то невероятным усилием взяла себя в руки. Герцог играет со мной, задает откровенные вопросы, объясняет... И при этом оставляет загадкой самое важное.
Попробуем бить его тем же оружием.
– Не думаю, что у меня есть выбор. Но благодарю за две недели в подарок, – сказала я наконец и встала. – Но скажите, герцог... Вы ведь не рассчитываете, что после этого я буду вам хорошей женой? Зачем я вам? Неужели жить с женщиной, которая ненавидит вас, которая с вами не по доброй воле, принесет радость? В вас совсем нет ничего человеческого? Ответьте честно?
– Вы ошибаетесь во всем, Аленор, – как-то даже мягко ответил он. И я удивилась
– оказывается, его голос мог быть и таким – успокаивающим и... приятным. – Вы, несомненно, будете мне хорошей женой. И я практически уверен – будете питать ко мне, как к своему мужу, глубокую... привязанность, даже любовь. Может быть, не сразу, но будет именно так. Что же касается того, почему я выбрал вас... Вы узнаете об этом вскоре после свадьбы. И, вероятно, сами не будете разочарованы. Ваш отец возвращается, Аленор... Если желаете, я отпущу вас. Можете меня покинуть до самого обеда и обдумать услышанное... А потом... Думаю, вы играете на фортепьяно?
– Как и все в свете, – ответила я.
– Тогда, возможно, после этого вы будете так любезны усладить мой слух, – полуулыбка. – А может быть, и составить компанию в прогулке...
Перерыв до обеда, а дальше терпеть его общество с утра до вечера? Но... другого сложно было ожидать. Герцог дал мне две недели не для того, чтобы я скакала по лесам вдали от него.
– Буду рада сыграть для вас, – ответила я, ведь, похоже, мы вернулись к светской вежливости...
***
Герцог Саворин Виньялли
Великолепна! Эта девушка просто великолепна!
Когда она стояла передо мной с бурно вздымающейся грудью и щеками, залитыми краской не смущения, а гнева, страстная, молодая, полная жизни, хотелось тут же овладеть ею. Впиться в розовые губы и выпить эту молодую кипящую страсть.
Я бы сказал, что она сводит с ума, если бы был способен сойти с ума от женщины.
Глядя на ее портрет, я подозревал, что девушка – не скромница и затворница. Что она ярче и сильнее своих сестер, которых я видел в свете, – приятных замужних мышей с благородной кровью в жилах и отменными манерами. Но то, что я встретил, было выше всех ожиданий.
Власть, сила, страсть... просто бурлили в ней. Она не скромница, играющая на фортепиано и вышивающая по канве. Прирожденная повелительница, охотница... почти хищница. Способная, впрочем, признать превосходство хищника, более сильного.
С ней будет интересно. Не зря я предвкушал игры с ней. И даже самое начало игры оказалось крайне занимательным. Всегда приятно провести партию с противником, которого можешь уважать. А эту девушку стоит уважать...
Можно начать ломать ее, плавить, как воск, и уже к свадьбе получить покорную невесту. Но... пожалуй, в этом случае следует действовать по другому. Награда будет выше, а удовольствия больше.
Аленор может стать партнером. И, может быть, я даже сохраню ей жизнь... Может быть.
Что-то давно забытое приятно бурлило внутри. Я улыбался про себя, когда она вышла из гостиной – рассерженная, растерянная. Непобедимая.
Пока.
***
Аленор
Захотелось снова оседлать Перрино и ускакать в лес. Чтобы подумать. Но еще вернее – глотнуть свежего воздуха после душной пыточной, в которой довелось побывать.
Но никто ведь не отпустил меня. Теперь предполагалось, что я почти не буду отлучаться. А для побега слишком рано, если он вообще возможен...
Я трясла головой, чтобы сбросить впечатления от встречи с герцогом, когда бежала по лестнице в свою комнату. Вошла и на глазах у Дианы принялась ходить из угла в угол. Не могла сидеть спокойно, горящие внутри чувства заставляли тело двигаться.
– Что случилось, мирри Аленор? – тихонько спросила Диана.
Я положила руку ей на плечо.
– Диана, пока ничего не случилось. Но случится. Я просто нервничаю. Герцог Виньялли – не самый простой собеседник. И... мне нужно побыть одной. Придешь ближе к обеду и приготовишь мне голубое платье, хорошо?
– Слушаюсь, мирри, – растерянно ответила камеристка и пошла к двери. Потом вдруг остановилась и очень тихо произнесла: – Может быть, я могу вам чем– нибудь помочь? Я никогда не подведу вас!
Я вздохнула. Преданная камеристка поедет со мной и будет вытирать мои слезы, когда придется отправиться с герцогом. Будет поправлять мне подушки, когда я окажусь при смерти – при таком муже это может случиться скоро. Но чем она поможет?
И все же я задумалась. Два полностью преданных человека у меня есть. И один из них – Диана.
– Диана, – наконец сказала я. – Сегодня после ужина я скажусь усталой. К этому моменту найди, пожалуйста, Тори Анбера, и скажи, что я буду ждать его в дальнем углу внутреннего сада. Он знает это место. Просто найди и передай. И никому не говори об этой встрече.
– Хорошо, мирри, – ответила Диана.
Да, я верю, что Ролар вернется за мной! Верю, что поможет! Но нужно убедить Тори не трогать герцога, объяснить, что покушение будет безрезультатным, а если увенчается успехом, то смерть герцога магическим образом сведет в могилу и меня. Что это ловушка со всех сторон...
И обсудить возможности побега. Пока что побег – даже с условием непонятной связи через кровь, которую герцог хочет установить между нами, – казался единственным шансом, если Ролар...
Если Ролар не успеет. Я сглотнула.
Или, если с Роларом... что-то случилось.
При этой мысли сердце громко забилось. Вот этой боли я уже не переживу. Можно терпеть ужасного герцога, можно бороться за себя, пока знаешь, что Ролар есть где-то. Летит в небе, расправив крылья, и помнит обо мне! Но если вдруг его не будет на свете... Мне останется только умереть.
Я опять тряхнула головой, чтобы отогнать эти мысли. Бороться нужно до конца. И не думать самого страшного, чтобы не потерять способность действовать.
Гнев, страх, сомнения улеглись внутри, я словно проснулась. Что ж...
Ловушка со всех сторон. Герцог предусмотрел все. Он загнал меня в ловушку, из которой нет выхода.
Но герцог не учел одного. Что я истинная пара дракона.
Я подошла к раскрытому окну, взглянула в небо. Где-то там летит он, мой любимый. Свободный, сильный. Я обязательно дождусь его! Я смогу. А вся слабость, вся растерянность потом. Потом, когда у меня будет опора – его сильное смуглое плечо с шелковистой кожей, к которому я смогу прижаться. И ощутить, как он бережно обнимает меня, свою единственную, свою истинную...
И я не выдержала. Так иногда думаешь о счастье, возможном в будущем, и сердце разрывается, не в силах дождаться его.
Упала на кровать и разрыдалась. Напряжение, что держало меня с тех пор, как приехал герцог, требовало выхода. Я не могла не плакать.
Хорошо, что никто не видит моих слез. Потому что теперь доверить себя и свое отчаяние я могла только Ролару.
***
Ближе к обеду меня вызвал отец. Он сидел в кресле и задумчиво, грустно смотрел на меня.
– Как ты, Аленор? – тихо спросил он.
– Лучше, чем могло бы быть, – ответила я. – А вы, отец?
– Я? – усмехнулся он. – Я в отчаянии... Я даже не смог сделать тебе последний подарок – эти две недели свободы.
– Вы не виноваты, что герцог приехал досрочно. Никто не мог предсказать этого.
Отец внимательно посмотрел на меня.
– Ты не проклинаешь меня? Не мечешься по комнате со слезами и словами упрека... Я вырастил сильную дочь. Может быть, ты окажешься не по зубам этому колдуну?
– Вы знаете, что герцог хочет, чтобы подпись на брачном договоре была поставлена кровью?
– Знаю, он сказал мне. И мы не можем не согласиться, – сквозь зубы ответил он. Вдруг он подался вперед. – Аленор, скажи! Я могу чем-нибудь помочь тебе?! Хоть чем-нибудь?!
– Что вы можете, отец?! – вырвалось у меня. – Вы в этой ловушке дольше меня!
– Поверь, Аленор! Я делал все возможное! Я пытался убить его! Я пытался договориться с ним! Но он всегда, ты понимаешь, всегда переигрывал! Что я могу?! Да ничего! – он вскочил с горящими глазами, тяжело дыша, и я испугалась, как бы ему не стало плохо. Хоть выглядел мой отец почти таким же сильным и подтянутым, как герцог.
– Что я могу, Аленор! – повторил он. – Только пустить себе пулю в лоб, прежде чем ты поставишь подпись кровью!
– Сядьте, отец, – я подошла, положила руку ему на плечо, призывая вернуться в кресло. А сердце тонко заныло – я знала, его слова могут быть правдой. Он способен на это – доведенный до отчаяния, почти сломленный человек. Он метнул на меня растерянный взгляд и сел. – Ваше самоубийство не решит ничего. И я не позволю вам! Мы... Отец, я прошу вас об одном – позвольте мне и в эти дни иногда отлучаться. Ненадолго, на час-два. Это вы можете мне дать... А герцогу я сошлюсь на ваше разрешение,
– Конечно, Аленор. Это я могу... Пока еще могу.
Я обняла его за плечи, как не делала никогда в жизни, и поцеловала в щеку:
– У нас еще две недели, и вы нужны мне. И будете нужны всегда... И, отец, – я выдохнула, потому что собиралась соврать. Соврать, чтобы ему стало лучше и спокойнее. Это вранье требовало усилий, внутри меня все сопротивлялось. Но я... хотела сделать ему этот подарок. – Я не боюсь герцога. Возможно, слухи о нем преувеличены... Может быть... со временем он сможет мне даже понравиться. Не вините себя, наверное, это просто моя судьба.
Отец поднял голову и удивленно посмотрел на меня.
– Аленор, – его худая сильная рука накрыла мою ладонь на его плече. – Я не знаю, говоришь ты искренне, или чтобы успокоить меня, но... Спасибо тебе. Только помни... герцога стоит бояться. И в этом нет ничего постыдного.
***
– Вы прекрасно играете, мирри Аленор, – сказал герцог, когда я встала из-за фортепиано. – И я должен отметить великолепный выбор произведений для исполнения.
– Благодарю, мирроу герцог, – я изобразила улыбку и обвела взглядом герцога и отца, задумчиво сидящего в кресле. Не удержалась и добавила: – Не ожидала, что вы любите музыку.
– Да? – герцог удивленно и чуть ехидно поднял брови. – Наверное, это необычно для воина, привыкшего к свисту пуль и лязгу железа. Но да, я люблю музыку. Как и все красивое и изящное.
Беседа плавно перетекла к современной моде в музыкальной среде. Герцог умел спокойно, вкрадчиво рассказывать, и я должна была признать, что он может быть хорошим собеседником.
Ни на мгновение он не терял своей жесткости, а усмешка появлялась на его губах чаще, чем улыбка. Но умел вести беседу интересно, так, что собеседник расслаблялся, слушал и вовлекался в обсуждаемую тему. Я сопротивлялась этому, но безрезультатно. Не сидеть же молча, строя из себя оскорбленную невинность?
Это было бы не лучшим решением, когда мне нужно тянуть время, не злить его – ведь он может и передумать, начать требовать скорейшего бракосочетания.
Наверняка, договор, под которым я должна поставить подпись кровью, уже готов. При этой мысли я незаметно вздыхала и прятала боль и страх даже от себя самой.
