355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лианна Бэнкс » Запретное желание » Текст книги (страница 1)
Запретное желание
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 11:44

Текст книги "Запретное желание"


Автор книги: Лианна Бэнкс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Лианна Бэнкс
Запретное желание

ПРОЛОГ

На войне ты победитель или побежденный, жив или мертв. Граница между этими состояниями тоньше волоса.

Генерал Дуглас Макартур

Над пустыней светила луна, заставляя искриться песок. Старший сержант Роб Ньютон и капитан Брок Армстронг совершали привычный патрульный обход. Роб, как всегда, рассказывал о своей жене Келли, а Брок улыбался про себя, слушая его истории. Роб просто с ума сходил по своей жене. Внимательный взгляд Брока скользил по пустыне. Его, конечно, забавляли все эти рассказы, но нельзя же терять бдительность.

Роб смеялся. И вдруг воздух разорвал взрыв. Брока пронзила боль, и он услышал крик напарника: «Келли! Келли!»

Боль была так сильна, что Брок не мог говорить. Время словно замерло, образы расплывались, правый глаз не видел. Брок попытался пошевелиться, приподняться и услышал рокот вертолета. Помощь была близка.

Он с трудом повернул голову в сторону Роба, который, словно в бреду, повторял: «Келли, Келли».

– Роб, как ты?

– Не позволяй ей снова спрятаться в своей раковине, – прошептал тот, – не позволяй ей отдалиться от людей. Не позволяй ей…

– Вам необходимо успокоиться, – сказал незнакомый голос. Неужели врач? Брок чувствовал, как сознание у него расплывается. – Вам необходимо беречь силы.

Все затянула тьма.

Брок очнулся весь в поту. Он открыл глаза, но увидел лишь тьму, которая сдавила его, словно тиски. Он дотянулся до прикроватной лампы, включил ее и приподнялся. Дыхание было тяжелым и прерывистым, как будто он пробежал марафонскую дистанцию. Хотя рана почти зажила, Брок инстинктивно потер правый глаз. В ту ночь он подумал, что глаз больше не видит, на самом деле он был просто залит кровью из раны на голове.

Даже после месяца физиотерапии Брок все еще хромал. Возможно, увечье останется на всю жизнь. Привычный образ жизни вряд ли сильно изменится, но теперь он уже не сможет продолжать службу в морской пехоте. Брок всегда знал, что не останется в войсках на всю жизнь, но не предполагал, что выйдет в отставку так скоро.

Он провел рукой по волосам. Пора стричься. Хотя нет, теперь уже никакой необходимости следить за длиной волос.

Брок скользнул взглядом по своей палате в реабилитационном центре и почувствовал острое нетерпение. Он был готов двигаться дальше, тело наливалось силой, к нему возвращалась воля.

Броку надоело пристальное внимание к его здоровью, надоели долгие беседы с главным врачом.

Вздохнув, он соскользнул с кровати и проковылял к маленькому окошку, за которым стояла тьма. Фугас унес жизнь Роба, но Брока оставил в живых. Брок задумывался об этом по сто раз в день, но никак не мог понять, почему все случилось именно так.

Психиатр объяснил ему, что чувство вины свойственно выжившему, но потерявшему друзей человеку и что избавиться от этого он сможет лишь через какое-то время.

Брок сглотнул комок в горле. «Вот уж спасибо», – прошептал он.

Крики Роба, зовущего жену, все еще звучали в его сознании. Он закрыл глаза от нестерпимой боли, которую причиняли ему эти воспоминания. Возможно, он никогда не оправится от этого, никогда не восстановит покой в душе, и реабилитационный центр не поможет решить эту проблему, свою проблему он должен решить сам.

Ему нужно найти способ примириться с самим собой и избавиться от чувства вины. Брок фыркнул: Миссия невыполнима. Что он мог сделать для погибшего товарища?

Он снова подумал о вдове Роба. Может быть, ему удастся примириться с собой, исполнив последнюю просьбу Роба? Может быть…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Из жаргона морских пехотинцев: корпус альфа – жена.

Он знал, что ее любимый цвет – голубой.

Он знал, что у нее аллергия на клубнику, но иногда она все равно ест ее.

Он знал, что ее карие глаза меняют цвет в зависимости от настроения.

Он знал, что у нее на бедре есть шрам от падения в детстве с велосипеда.

Броку казалось, что он хорошо знает Келли Ньютон, хотя никогда не встречался с нею. Это ощущение исчезнет буквально через несколько секунд, говорил он себе, собираясь постучаться в облупившуюся деревянную дверь коттеджа в Южной Каролине. Соленый привкус океана был необыкновенно приятен после больничных запахов реабилитационного центра.

В самолете, который доставил его сюда, расстояние между креслами было слишком маленьким. После неудобного перелета нога ощутимо побаливала. Прислонившись к стене дома, Брок ждал ответа на стук, но его не последовало. Он поколебался немного и постучал снова, на этот раз громче.

В глубине дома послышались неуверенные шаги, звук удара, приглушенный вскрик, опять шаги, и наконец дверь распахнулась. В проеме появилась женщина со светлыми рыжеватыми волосами до плеч. Она прикрывала глаза ладонью, словно увидела солнечный свет в первый раз за этот день. На ней были мятая, слишком большая, футболка и полинявшие джинсовые шорты, которые подчеркивали стройные незагорелые ноги. Келли Ньютон с недоверием смотрела на него.

– Кто вы?

– Брок Армстронг, – ответил он, думая в этот момент только о том, что ее соски просвечивают сквозь футболку. Он отвел взгляд от ее груди. – Я был знаком с…

– …Робом, – закончила она за него. Ее голос стал мягче, а глаза потемнели от горя. – Он много рассказывал о вас в своих письмах. Он называл вас Темным Ангелом.

Броку было странно вновь услышать свое прозвище, приятели прозвали его так из-за темных глаз и волос, а еще потому, что он всегда пребывал в мрачном настроении. Черт побери, до той самой страшной ночи он был постоянно зол, он был зол с тех пор, как помнил себя. С самого подросткового возраста он вел войну с отчимом. Ну а Ангелом его окрестили за то, что он вытащил парочку парней из очень крупных передряг.

Вот только Роба ему не удалось спасти. При этой мысли у него сдавило желудок.

Келли в задумчивости кусала нижнюю губу, потом, словно решившись, указала рукой в глубь дома:

– Проходите.

В коттедже была полутьма. Келли ударилась ногой об угол стола и сдавленно зашипела от боли.

– Хотите, я включу свет или отодвину штору? – спросил он.

– Не надо, я сама.

Келли подошла к большому окну и отдернула штору, впуская в комнату солнечный свет. Брок увидел диван, накрытый темным покрывалом, пустые стены и голый деревянный пол.

– Я вчера заработалась до поздней ночи, точнее, до раннего утра, – пояснила она. – Кажется, я спала слишком долго.

Она повернулась к нему, снова споткнулась и чуть не упала. Брок инстинктивно схватил ее за руки, чтобы поддержать. Теперь она была так близко, что он мог сосчитать все ее ресницы и родинки. Он помнил рассказы о расположении родинок на ее теле.

– Который час? – спросила она хриплым со сна голосом. Этот голос напомнил ему о сексе. Черт, ему все напоминало о сексе, потому что в последний раз он занимался этим слишком давно.

– Четырнадцать… – он запнулся, вспомнив, что теперь нет необходимости изъясняться армейским языком, – то есть два часа дня.

Она слегка вздрогнула:

– Я и не думала, что уже так много времени.

В комнату крадучись вошел кот и начал тереться о ее лодыжки.

– Оскар, держу пари, ты здорово проголодался, – сказала Келли коту, потом перевела взгляд на Брока. – Думаю, мне стоит приготовить кофе.

Она сделала шаг, едва не споткнулась о кота, но удержалась на ногах и вышла из комнаты.

Брок вспомнил рассказы Роба о том, что Келли по утрам всегда была немного неуклюжа. Он оглядел просторную пустую комнату. Ничего особенного. А Роб рассказывал, что Келли очень любила украшать дом и тщательно продумывала интерьер. Для каждой комнаты она придумывала свой стиль. Брок нахмурился. Эта комната совсем не подтверждала то, что он слышал.

Он вышел в коридор и направился на звук льющейся воды. Кухня была маленькая, но очень светлая. Чистая раковина, чистая стойка, нет стола, зато было кресло, на котором Брок заметил альбом для рисования, коробку шоколадных конфет и коробку сладкого печенья.

Она всегда питается одними конфетами и сладким печеньем перед менструацией и когда торопится закончить работу.

Брок спросил ее:

– Вы торопитесь закончить работу?

Келли кивнула.

– Я не могла работать некоторое время после того, как Роб… – Она оборвала фразу и вздохнула. – Какое-то время я вообще не могла рисовать, теперь могу, но не уверена, что у меня получается все как надо. Не могу добиться веселых, светлых цветов. Я ведь иллюстрирую веселые и светлые книги, а у меня на рисунках все получается каким-то дождливым, серым и грустным, – говорила она, не отрывая глаз от закипавшего кофе.

У него появилось подозрение, от которого снова неприятно заныло в желудке.

– Посмотришь на ваши пустые кухонные шкафы, и кажется, что вы живете вдали от всех благ цивилизации, включая супермаркеты, – рискнул заметить он. – Вам нравятся ваши соседи?

Келли смущенно провела рукой по волосам.

– Да у меня не было времени познакомиться с ними. Я почти не выхожу из дома.

Его подозрение усилилось.

– Я остановлюсь в этом городе ненадолго. Посоветуйте мне какой-нибудь приличный ресторанчик.

Она закусила губу.

– Знаете, у меня так мало свободного времени. Я обычно покупаю продукты в ближайшем магазинчике.

Брок кивнул и потер подбородок. Итак, опасения Роба оправдались – его жена отдаляется от людей. Келли достала две кружки из застекленного шкафчика и принялась разливать кофе.

– У меня нет сливок, но есть сахар. Вам положить? – Она наконец посмотрела ему в лицо.

Брок отрицательно покачал головой и взял кружку из ее рук.

– Я люблю черный кофе.

Келли обхватила свою кружку двумя руками, словно пытаясь их согреть, сделала быстрый глоток и посмотрела на Брока:

– Знаете, Роб вами просто восхищался.

– Это было взаимно. Вообще Роба все очень любили и уважали. Он был классным механиком. И все время говорил только о вас.

Келли закатила глаза:

– Представляю, как он надоел вам со своими рассказами.

– Наоборот, его истории были для нас чем-то вроде психологической разгрузки. – Брок помолчал, а потом добавил: – Мне очень жаль, что я не смог присутствовать на его похоронах. Доктор не разрешил мне покинуть госпиталь.

– Понимаю. – Келли стала с преувеличенным вниманием разглядывать содержимое своей чашки. – Вас сильно ранило, когда мина… Знаете, я всегда была против того, чтобы Роб служил в морской пехоте. Это было единственным, из-за чего мы время от времени ссорились.

– Почему? Из-за опасности?

– Нет, тогда я не понимала этого. Мне просто не нравилось постоянно переезжать с места на место. Мне хотелось, чтобы у нас был свой дом, наш маленький уютный рай, в котором мы могли бы прожить всю жизнь.

– Но ведь вы переехали в этот город после его смерти, – подметил Брок.

Она кивнула головой.

– Прежний дом хранил слишком много воспоминаний. Его вещи… наши мечты. – Она встретилась с ним взглядом. – Но вы так и не сказали, зачем приехали сюда.

Брок не хотел раскрывать последнюю просьбу своего друга. Он отвел глаза и вполне убедительно соврал:

– Когда мой курс реабилитации подходил к концу, я понял, что не могу оставаться в госпитале ни одной лишней минуты. Я решил, что будет неплохо провести несколько недель на пляже, прежде чем выйти на работу.

– Но почему вы выбрали именно этот пляж? – спросила Келли, в ее глазах появился скептический огонек.

– Здесь тихо, мало отелей, – он изобразил подобие усмешки, – и если во время утренней пробежки я упаду лицом в песок, никто этого не увидит и не будет надо мной смеяться.

Судя по ее глазам, она все еще была полна скепсиса.

– Что-то подсказывает мне, что вы совсем не тот человек, который может упасть лицом в грязь.

– Так было до этого года, – ответил Брок и увидел, как растаяла саркастическая улыбка Келли.

– Мне очень жаль, – прошептала она.

– А мне жаль, что погиб Роб.

– Да, поверьте, мне тоже. – Ее взгляд стал твердым. – Если ваш приезд был данью памяти Роба, то считайте, что вы выполнили свой дружеский долг.

Брок кивнул, но его мысли были заняты совсем другим. Сидевшая перед ним женщина жила рядом с пляжем, а кожа у нее была слишком бледной, под глазами залегли глубокие тени. Она была чересчур худой и какой-то бесцветной. Он должен помочь ей вернуться к реальной жизни.

Брок снял домик в полумиле от коттеджа Келли. С балкона он наблюдал за волнами, набегавшими на песок пляжа, и его охватывало чувство необыкновенного покоя. Океан не имел никакого отношения к войне, он менялся каждую секунду, но в то же время был чем-то постоянным. Наблюдение за приливом было лучшей терапией из тех, что Броку пришлось пережить за последние месяцы. Один Бог знает, как измучили его этим лечением. Военные хотели быть уверены, что он прошел полный курс реабилитации.

Стоило ему лечь на кровать и закрыть глаза, как перед ним вставал образ Келли Ньютон. Интересно, что она сейчас делает? Может, стоит перед пустым холстом или пишет еще одну мрачную картину или, так же как он, собирается спать. Брок вспомнил фотографию, которую однажды ему с гордостью продемонстрировал Роб. Они с Келли были так красивы, что могли бы считаться воплощением идеальной американской пары.

Удивительно, как, пройдя учебный военный лагерь новобранцев, Роб смог сохранить оптимизм. Он был замечательным парнем, лишенным всякого цинизма, а вот цинизма Брока хватило бы на дюжину парней. Может, поэтому его так тянуло к Робу и его рассказам о жене, таким светлым, таким наивным. Отец Брока умер, когда ему было семь лет, с тех пор он напрочь забыл, что значит быть светлым и наивным.

Мысли Брока вновь вернулись к Келли. От грусти в ее глазах у него сжимало желудок, но почему-то в ее присутствии ему становилось легче. Она нравилась ему, хотя он и не мог понять, что именно в ней его привлекало.

Волосы у нее были похожи на рыжий занавес, которым она пыталась отгородиться от мира. Бледная кожа только подчеркивала женственность, губы напоминали сочный персик, а под дурацкой футболкой угадывались роскошные формы.

Он почувствовал прилив возбуждения. Что за черт! Ему не могла нравиться Келли. Наверное, он просто ослаб морально и физически. И у него слишком долго не было женщины.

Брок откинул одеяло и направился в душ. Никакой холодной воды! Он повернул ручку и встал под теплые струи. Здесь он мог справиться хотя бы с одной из своих проблем. Достаточно просто представить какую-нибудь красотку.

На следующее утро Брок проснулся в шесть утра. Служба в морской пехоте приучила к раннему подъему. За завтраком (яичница, пара тостов и черный кофе) он почитал газету, потом принял душ, натянул спортивные шорты и футболку и в десять часов отправился на пляж напротив коттеджа Келли.

Первым шагом на пути к выздоровлению является сон ночью и работа днем. Келли же была как ребенок, который не различает времени суток. Ей нужно было помочь. Брок постучался в дверь, за которой царили сумрак и тишина, и стал ждать. Ответа не было. Он постучал снова.

Брок услышал громкий удар и вскрик. Дверь резко распахнулась, и он увидел Келли, которая разглядывала его через прищуренные глаза. «Почему мне кажется, что все это уже было?» – подумал он.

– Простите, я решил, что к этому времени вы наверняка проснетесь, – соврал он. – Я слышал, вы любите пробежки по утрам, и подумал, что, может, согласитесь составить мне компанию. Нога еще побаливает, поэтому я не могу бегать так быстро, как бы мне хотелось.

– Бегать? – эхом переспросила она. – Сейчас? А который час?

– Десять, – ответил он.

– Ого, – пробормотала она, откидывая с лица волосы. – Этой ночью я поздно легла: работала. Хотя рисунок, наверное, опять получился отвратительным.

– Если вам не нравится идея… – рискнул сказать он, надеясь, что она все же примет его предложение.

Она нахмурилась:

– Нет, идея просто замечательная. Я уже забыла, когда бегала в последний раз, но готова попробовать.

Он одобрительно кивнул – согласие было хорошим знаком.

– Я подожду вас здесь, пока вы будете переодеваться.

Она посмотрела на свою ночную рубашку, словно только сейчас поняла, что на ней надето. Щеки у нее порозовели.

– Извините… – Она оборвала себя и поманила его рукой в дом: – Входите. Я скоро.

– Спасибо, – пробормотал Брок, шагнул внутрь и почувствовал сладкий запах ее сонного тела. Запах был таким свежим и манящим, что ему захотелось зарыться лицом в ее волосы.

Кот встретил его презрительным фырканьем, словно хотел дать Броку от ворот поворот. Брок никогда не понимал любви к кошкам. Они получают от своих хозяев ласку и уход, но относятся к ним с легким пренебрежением. Собаки куда лучше.

Келли вернулась. Она собрала волосы в хвост и надела облегающий спортивный топ с коротенькими шортиками, открывающими живот. Некоторые медсестры в реабилитационном центре пытались привлечь его внимание, но ни одна из них не появлялась перед ним в таком виде.

Черт побери, он слишком долго просидел взаперти в госпитале и теперь начал чувствовать себя как сгусток гормонов. До ранения у него не было проблем с женщинами. Роб любил повторять, что Брок соблазняет и бросает их с той же легкостью, с какой другой мужчина выпивает шесть банок пива. И он был недалек от истины. Брок никогда не давал никаких обещаний, ему не хотелось доводить свое общение с противоположным полом до серьезных отношений.

Он оторвался от созерцания голого живота Келли и спросил:

– Вы готовы?

Она неуверенно кивнула и ответила:

– Вперед.

Они спустились к пляжу. Двадцать пять минут спустя Брок начал опасаться, что Келли скорее свалится от усталости, чем попросит его остановиться, и поэтому предложил:

– Здесь рядом есть небольшая кофейня. Не хочешь сделать перерыв?

Она резко остановилась и посмотрела на него со смесью недоверия и облегчения:

– А ты?

Она была вспыльчива, и Брок решил не давить.

– Если ты получишь солнечный удар, мне со своей неработающей ногой, будет совсем непросто дотащить тебя до коттеджа.

Она нахмурилась:

– Ты хочешь поставить под сомнение мою физическую форму?

– Совсем нет, по сравнению со мной ты находишься в прекрасной физической форме. Просто ты давно не тренировалась.

Она открыла рот, собираясь протестовать, но передумала.

– Позволь угостить тебя завтраком, – сказал он, направляясь в сторону кофейни.

– Я так перегрелась, что мне совсем не хочется есть, – пробормотала она со вздохом.

– Посмотрим, – ответил он.

Через полчаса, осушив три стакана ледяной воды, стакан апельсинового сока и чашку кофе, Келли набросилась на горячие оладьи и яичницу с беконом. Казалось, она не ела несколько дней подряд.

– Еще сиропа? – спросил он, приподнимая кувшинчик.

Она отрицательно затрясла головой:

– Нет, спасибо.

– А может, еще оладий? – спросил он, не в силах сдержать смешок.

Со ртом, набитым едой, Келли пристально посмотрела на него, пытаясь поймать его взгляд. Она поспешно прожевала и проглотила остатки завтрака.

– Ну давай, скажи же, – сказала она, делая глоток кофе.

– Что сказать?

– Что говорил мне, что я захочу позавтракать. Интересно, как ты догадался?

– У тебя на кухне я видел, чем ты питалась в последнее время, и догадался, что когда-нибудь тебе надоест поглощать одни сухие завтраки. Когда в последний раз ты нормально ела?

– Не так уж давно, – ответила она немного агрессивно.

– И что же ты ела, если не секрет?

Келли схватила еще одну оладью:

– На прошлой неделе я съела немного сырных… – Она снова набила полный рот, и слова стали неразборчивы.

– Прости, я не понял, что ты ела на прошлой неделе?

Она посмотрела на него, вертя в пальцах ягоду клубники.

– На прошлой неделе я ела сырные крекеры.

– Ах, – сказал он, пряча улыбку, – рад слышать, что ты придерживаешься здоровой диеты.

Она подняла клубнику к самым глазам, а потом снова положила ее на тарелку.

– Я не могу есть, когда у меня полно срочной работы.

– В этом мы похожи. Когда у меня в жизни был тяжелый период, я питался одним арахисом в шоколаде и кофе.

– Как приятно слышать, что ты иногда устраиваешь себе разгрузочные дни. Хотя не думаю, что ты делаешь это очень часто.

Он наблюдал, как она подносит к губам клубнику.

– Ты уверена, что хочешь чесаться остаток дня?

Она удивленно распахнула глаза и положила клубнику на тарелку.

– А откуда ты знаешь, что у меня на нее аллергия?

– Роб рассказывал.

Она раздраженно подняла глаза к потолку:

– Вот болтун. Что еще он тебе рассказывал?

– Ничего особенного, всего лишь поведал о твоей семье, обо всех твоих болячках, образовании, карьерном росте и истории вашего знакомства.

– Ну вот что, это нечестно, ты знаешь обо мне все, а мне Роб рассказывал только о том, как ты привлекателен, какой хороший ты командир и как быстро ты бегаешь.

От этих слов Брок почувствовал себя неловко.

– Теперь я бегаю совсем не так быстро.

– Но ты можешь обогнать меня.

– Да уж, ты просто великая спортсменка… – Он оборвал себя, увидев ее широко распахнутые глаза.

– Ах, извините. Видишь ли, у меня нет подготовки морского пехотинца и таких мускулов. – Она вздернула подбородок. – Вы только посмотрите на эти мышцы, – она ткнула пальцем в его руку, – ты просто хвастун.

Брок хихикнул – ему было приятно получить этот скрытый комплимент. Он бросил оценивающий взгляд на ее женственную фигуру, потом еще один, как будто хотел подтвердить свои соображения.

– Поверь мне, твое тело смотрится не так уж плохо.

Они встретились взглядами, и Броку показалось, что между ними промелькнула искра.

Келли прокашлялась и сделала небольшой глоток холодной воды.

– Ты слишком добр ко мне. Спасибо за завтрак. Думаю, мне пора домой. – Она улыбнулась. – Не могу же я продолжить тренировку после такой плотной еды.

– Действительно. – Он бросил на стол несколько долларов. – Хотя это было бы совсем неплохо. Только представь: кровь стучит у тебя в жилах, лицо овевает морской бриз и ярко светит солнце. – Он все еще подшучивал над ней.

– А солнечный удар готовит новую атаку, – добавила она с непроницаемым лицом. – Ты уверен, что у морских пехотинцев не развивается особая жестокость?

Они выходили из кафе.

– Нет, – ответил Брок, разглядывая ее спину. Ты можешь смотреть, но не смей трогать. – Мы мазохисты. Все мы мазохисты.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю