Текст книги "Не в его вкусе"
Автор книги: Лиана Джи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Глава 12
О соцсети! Как мы жили без них раньше?! Кто что ел, кто где был, кто с кем спал. Этим всем можно делиться и в то же время максимально контролировать мир. Здесь «Хочу всё знать» тесно переплетается с «Хочу обо всём рассказать». Но всегда ли мы видим именно то, что нам показывают и то ли нам хотят показать?
Моё утро началось, мягко говоря, не очень. По привычке заглянув в инстаграм ещё не поднявшись с постели, я об этом сильно пожалела. Я поняла, что Оля времени даром не теряет и что командировка Дена действительно удалась на славу. Фотографии счастливой Оли с букетом и без, с макияжем и без, при параде и томные, в небрежно накинутой рубашке Дена. Они были разные, но объединяло их одно – незримое присутствие Дена на всех снимках. Можно было предположить такой сценарий, но сложно было увязать его с последним визитом Дена ко мне.
Отдать должное, Оля была великолепна в любом образе. Как всегда, необычайно женственна и как никогда счастлива. Отчего я почувствовала себя серым застиранным чулком. Сердцу, конечно, не прикажешь, но как не прикажешь ему полюбить, так и не прикажешь ему не ревновать. Меня тошнило, жгло и ломало. Чтобы как-нибудь отвлечься, я начала изучать перечень спортивных клубов нашего города, приняв решение сегодня же начать тренировки.
Тот роковой понедельник, который никак не наступал для меня вот уже несколько лет, наступил сегодня, этим пятничным утром. Тот понедельник, с которого я собиралась начать новую жизнь, но никак не могла. Наверное, тем и прекрасны нелепые ситуации, в которых мы оказываемся. Убегая от них, мы решаемся на действия, в которых себе так долго отказывали.
Днём я сообщила о своём намерении подругам, чем сильно их рассмешила. Никто не верил в то, что я таки смогу. И это ещё больше подогревало мой азарт.
И вот он – долгожданный вечер. Я в спортклубе на розовом коврике для фитнеса. Я таки сюда дошла.
Мой тренер – измученный женским вниманием Аполлон. Но что-то в нём есть синтетическое – искусственное. Как женщины закачивают в пустеющее от времени пространство под обвисшей кожей ботокс, так мужчины закачивают в пустеющие отсеки своей души надуманную важность павлина. Это побочный эффект нашей зрелости. Когда мы зреем не там и не с теми, чем вызываем пустоту в себе, усиливающую скорость наступления старости.
На меня он, конечно же, практически не смотрел, в зале было много других. Да я и не хотела. Почему-то я испытывала непреодолимое желание прятаться и плакать.
Я снова чувствовала себя не такой. Он никак не мог за помнить моего имени, а я никак не могла понять, как такое может быть.
Есть женщины, которые всё хотят и всё могут, есть женщины, которые всё хотят, но ничего не делают, а есть женщины, которые уже ничего не хотят. Именно такой женщиной в тот вечер была я. Тот серый застиранный чулок, которым я чувствовала себя с утра, я умудрилась натянуть себе на голову.
Добравшись домой, я час маялась по квартире. Было пусто в душе и в голове. Эта пустота болела. Ей в унисон ныли мои мышцы. Аполлон знал толк в физкультуре. Чтобы уйти от этого состояния, я легла спать. Но сон где-то заблудился. Он бродил в отсеках моей памяти, поднимая всё моё смятение на поверхность. Затем я вспомнила секс с Деном. И поймала себя на том, что всё ещё хочу его. Хочу до изнеможения.
Странное ощущение – сексуальное желание. За его осуществление порой хочется отдать слишком много. Но порою отдавая слишком много за это удовольствие, позже мы узнаём, что заплатили тройную цену.
Голод – это страшное чувство. Даже если он сексуальный. Голодным человеком легко управлять. Голодный человек быстро падает в цене, но, несмотря на это, его никто не хочет покупать. У каждого голода есть своя причина. Но если он сексуальный – эта причина кроется в самом человеке. И это нелестно. Но как маскировать голод, когда одна только мысль о сексе превращает тебя в животное?
И как с этим жить, когда всё тело предательски кричит и транслирует во внешней мир эту потребность?
«Нужна перезагрузка. Уйду-ка я в отпуск», – подумала я, а с принятием этого решения пришёл и сон.
Глава 13
Утро понедельника в компании чем-то напоминало улей. Все куда-то двигались, создавая при этом хаос. Но был в этом хаосе определённый порядок. Есть в таких ульях свои пчёлки труженики, свои трутни и своя матка. Обычно негласная матка предприятия – это главбух. Но сегодня ею была простая счастливая девочка из бухгалтерии в красивой юбке – Оля.
Командировка оказалась удачной во всех отношениях. Наша компания по итогам поездки подписала крупный контракт. Все ликовали – погружение нашего предприятия в долговую яму было приостановлено, пока нашими фантазиями. Директор был в приподнятом настроении и воспевал своих героев. От этого радостно жужжал весь коллектив. «Самое время слинять в отпуск», – подумала я. Прихватив заявление, я направилась в приёмную согласовать свои планы с директором.
В дверях меня перехватила Оля с кипой документов в руках, которые я готовила к командировке, за неимением свободных рук в таком важном отделе как бухгалтерия.
– Разложи, пожалуйста, по местам.
В какой-то момент мне показалось, что у меня появился новый самопровозглашённый начальник.
– Я не имею никакого отношения к бухгалтерской документации. Решите этот вопрос у себя в отделе, пожалуйста. Вас уже сегодня там предостаточно, чтобы это сделать.
Недоумевающая и оскорблённая моим отказом Оля вышла в коридор. Я последовала за ней. Мы обе направлялись в приёмную: я к директору с заявлением об отпуске, Оля к Дену с не пристроенной кипой документов.
Директор встречал посетителя из ещё одной конкурирующей организации. «Надолго», – подумала я и присела, решив дождаться, когда он освободится, здесь.
Оля же влетела в кабинет Дена, хлопнув дверью. Через какое-то время она вышла с улыбкой Моны Лизы на лице. А для меня последовало приглашение зайти к Дену в кабинет.
– Что за бунт на корабле? – поинтересовался он, сладко улыбаясь. Но, заметив лист с заявлением у меня в руках, насторожился.
– Надо отдохнуть, – сказала я холодно.
– Хочешь в отпуск?
– Очень хочу.
– Ты как-то изменилась. Улыбка тебе больше к лицу.
– Улыбаются без повода только дурачки и просветлённые, – жёстко ответила я.
Ден взял меня за плечи:
– Ревнуешь?
Я сглотнула ком в горле:
– Я не имею права тебя ревновать, ты мне никем не приходишься.
– Как минимум, я твой шеф. Разложи, пожалуйста, документы. Я твоё заявление сам подпишу. Слишком долго будешь ждать директора.
Я кипела внутри. От этого мне казалось, что этот ворох бумаги, перекочевавший снова в мои руки, загорится.
Мне хватило 10 минут, чтобы растолкать это всё по папкам. Спор же о том, кто будет это делать, длился около часа.
«Я не умею проигрывать», – вначале подумала я. Но снова столкнувшись с Олей, уже на курилке, я поняла, что побеждать я тоже не умею.
После обеденного перерыва ко мне подошёл Ден и отдал заявление, подписанное генеральным директором.
– Отдохни как следует, – дружелюбно подмигнул он.
– Я постараюсь. Спасибо.
Я не могла дождаться вечера, чтобы покинуть этот улей, в считанные дни ставший для меня пеклом.
По дороге домой я зашла в первое попавшееся турагентство. Горящая путёвка в Италию как будто ждала меня. 7 дней, 7 ночей. Вылет завтра утром, в 11 часов. Всё что нужно. Осталось собрать вещи. Но очень хотелось выпить. Я быстро набрала Леру.
– Не хотите ли вы проводить свою лучшую подругу в края заморские?
– Слушай, прекращай. Что опять?
– Просто отпуск. Просто завтра, – ответила я, – бери Вику и приезжайте ко мне. Нужно срочно собрать чемоданы. Боюсь не справиться с подбором гардероба.
Через два часа мы уже сидели в полном составе у меня на кухне. Девочки допрашивали:
– Что у тебя происходит?
– Так случилось, что на меня напала зрелость, – ответила я.
Я не спешила рассказывать им о переменах в моей жизни. Возможно, потому, что видимых перемен и не было. Менялось что-то внутри. Снаружи всё было по-старому.
Девочек немного раздражала моя загадочность. Меня же настораживало их раздражение.
В какой-то момент я подумала: «А не та ли я некрасивая подруга в кругу своих более удачливых подруг?» Через час Лере позвонил муж и она засобиралась домой. Вика вспомнила о неотложных делах и тоже заторопилась.
– Веди себя прилично, – спешно чмокнули меня девочки и скрылись в лифте.
Как много времени было проведено нами вместе. И как много пережито. Эти мои внутренние изменения приводят к недопониманию со стороны. Я становлюсь неудобной? Было тяжело и одновременно как-то легко. Почему-то стало легко на душе. Сложно объяснить почему. Возможно, я начала себя ощущать. Отдельно от всего и всех.
Неспешно собирая чемоданы, я представляла, как буду дефилировать в новом платье по вечернему Риму. Впереди была целая ночь. Ночь, которая сна не предвещала.
Глава 14
Мир тесен. Мир очень тесен. И чем старше мы становимся, тем теснее для нас этот мир. Уже сидя в самолёте, я увидела знакомое лицо. В салон зашла эффектная дама. Одета она была безукоризненно. Держала себя с достоинством. Но самое идеальное в ней было то, что её багаж был в руках случайного мужчины. Неподражаемая Татьяна была узнаваема тем, что в любой ситуации она всегда оставалась женщиной. Той женщиной, которую нельзя не заметить, той женщиной, в присутствии которой любой мужчина чувствовал себя непревзойдённым. Она знала, как это делать, и это сильно отличало её от других женщин.
С Татьяной мы познакомились когда-то очень давно в больнице скорой помощи. Однажды попав туда ночью с ургентной операцией, наутро вместо сиделки около себя я обнаружила Татьяну, соседку по палате. Её очень беспокоило то, что я долго не просыпалась. Я только отходила от наркоза, а она прошла этот этап двумя днями раньше. Было паршиво не сколько в теле, сколько в душе. В голове мелькали события вчерашнего дня и от этого было страшно. А когда страшно – нужно говорить. Что мы с Таней и делали, пока не пришёл на обход врач.
Позже Таня спросила меня:
– А почему к тебе никто не приходит?
– Все мои близкие на приличном расстоянии от меня.
Меня случайным ветром задуло в этот город. Учусь здесь.
Я действительно здесь училась. Но больше почему-то выживать. За исключением нескольких человек в группе ко мне никто не приходил. Иногда подруги. Совсем иногда, когда были свободны.
В отличие от меня, у Тани постоянно были посетители. Здесь я и заметила это её главное отличие от всех нас – умение нести в себе Женщину. Приходили мужчины – приносили цветы. Часто. Помогали, переживали. Да что тут говорить, наш лечащий врач любил заглянуть к нам в палату по несколько раз в день, помимо того, что обход у нас обычно длился дольше положенного.
Таня как будто магнитом притягивала мужчин. Она дарила им какое-то определённое состояние, из которого не хотелось выходить и за которым хотелось снова и снова возвращаться. В древние времена её, наверное, звали бы ведьмой. Сейчас же это просто красивая женщина, умеющая своей красотой пользоваться.
Я была несмышлёной девчонкой, Таня – зрелой женщиной. Мы много с ней говорили, особенно я любила вечера, когда приём посетителей и больничный хаос заканчивались, тогда нас уже никто не прерывал. Однажды, во время очередной вечерней беседы, я была разговорчива как никогда. Таня внимательно меня слушала, а потом отметила:
– С такими суждениями должно быть очень сложно жить.
Тогда я была ещё уверена, что все люди думают одинаково и что есть просто везение: кто-то родился счастливым, а кто-то нет. Я была удивлена этому её замечанию. Но несмотря на эту разницу в суждениях, я чем-то была близка для неё. И мы там, в той палате, были как будто люди, которых судьба забросила на необитаемый остров, где нужно было учиться как-то сосуществовать. Мы были друг для друга той недостающей частью пазла, который ещё собирать и собирать.
Через неделю Таню выписали, больше мы с ней не виделись. И вдруг здесь снова Таня, цветущая и с эскортом помощников. А я снова невозможно одинока. Ничего не менялось в этом мире.
Узнав меня, она взмахнула рукой:
– О! Привет! Вот так встреча! Увидимся после посадки, – и с милой улыбкой поблагодарив мужчину, при– строившего её чемодан на багажную полку, погрузилась в кресло бизнес-класса.
Я закрыла глаза. Через несколько минут взлёт. Несколько минут, и я воспарю над землёй, оставив все свои разочарования здесь, внизу. Оставлю здесь квартиранта, оккупировавшего мой мозг, и палача в одном лице, Дена. Если, конечно, удастся его выселить.
Странные мы, люди. Мы сами выбираем казнь или помилование для себя. Никто не прописывает нам наш мыслительный путь, мы выбираем свои мысли сами. И Дена, конечно же, ко мне никто не подселял. Я приютила его сама. И, наверное, мне нравится эта боль, если он до сих пор живёт в моей голове, причиняя её.
Самолёт оторвался от земли, и мы взмыли ввысь. От смены давлений в ушах трещало. Так рвутся цепи и поводки – быстро и громко. Так рождается свобода. Ничего в этом мире не рождается без боли. Рождение чего-то нового обусловлено невозможностью существовать по-старому. Так созревший и полностью сформировавшийся ребёнок покидает чрево матери, так рождается мысль, через опыт, через боль. И чем крупнее плод, тем боль сильнее.
Глава 15
В римском аэропорту нашу группу встречал гид. Я была приятно удивлена, узнав, что Таня купила тот же тур. «Снова вместе», – отметили мы, обнявшись. Через какое-то время мы уже были в гостинице. Расселение происходило быстро и организованно. Мы с Таней заселились в двухместный номер. Чувствовалась усталость, но и радость одновременно, от предвкушения предстоящего путешествия.
Представления об Италии не разочаровали меня. Начиная от нашего гида Амира, активного и энергичного итальянца, переполненного эмоциями и жизнелюбием, и заканчивая улицами Рима, которые, несмотря на наличие большого количества туристов и мигрантов, сохраняли свой яркий, ни с чем не сравнимый колорит. Было в этих улицах что-то необыкновенно величественное и в то же время приветливое и тёплое.
Здесь растворялась вся моя тоска. Город лечил мою боль своей жаждой жизни. Его монументальная архитектура возвышалась надо мной, как будто бы говорила мне о том, насколько мелки мои переживания по сравнению со всеми этими красками и величием мира.
Вечером мы отправились с Таней прогуляться. На одной из римских площадей у Александрийского столпа нас приютил милый ресторанчик. Жизнь в городе, несмотря на достаточно позднее время, продолжала бурлить. Мы, наслаждаясь прекрасным вечером в таком незабываемом месте, говорили очень мало, больше слушали сам город и себя в этом городе. Мы слушали другой язык, другую страну. Мы слушали совсем другую жизнь.
Вернувшись в отель, я почувствовала сильную усталость. И уже в постели я вспомнила о нём, о Дене, и о том, что произошло между нами. В какой-то момент я подумала, что куда бы мы ни бежали, мы не сможем убежать от себя, всё это мы везём с собой. Вспомнив своё обещание, которое я дала себе перед взлётом – не думать о нём, я пыталась изо всех сил его сдержать.
Но получалось плохо. И тогда я мысленно перенеслась в салон самолёта, в тот миг, когда трещали и звенели падающие цепи и поводки, приковавшие меня к Дену. Мне удалось подняться над ситуацией и увидеть её свысока. В этот момент я поняла, что внимание маленькой женщины очень лестно даже для большого мужчины, даже если это женщина менеджер самого среднего звена, даже если мужчина заместитель генерального директора кампании. И что даже такой женщиной можно лечить свою неуверенность, особенно если этого никто не увидит. Но я не доктор и могу ли я лечить? Имею ли право? Лечить болея. Принося себе и своей самооценке такой вред?
И тогда я спросила у уже засыпающей Тани, этой мудрой и опытной женщины, которая, казалось бы, никогда не знала поражений:
– Таня, скажи мне, пожалуйста, что не так с нашими мужчинами?
– С ними не те женщины. Комплектуясь в пары, мы делаем это по принципу «удобно». И вот это удобно у каждого мужчины своё. И зачастую это удобно приводит к деградации.
Я была слегка шокирована этим ответом. Но мысленно перебирая знакомые пары и пары своих родственников, я поняла, что Таня, как всегда, попала в точку.
– Приехала лечить душу? – спросила меня Таня.
– Бежала от себя, – ответила я.
– Значит-таки душу. Добро пожаловать в реальную жизнь!
– Не пугай.
– Ты ещё спасибо скажешь.
Глава 16
Утром за завтраком Таня была задумчива. Я же пыталась всячески подогнать время, нас ждал Колизей.
Мы подходили к Колизею и, пересекая парковую зону, меня очень удивило то, что на этих величественных древних памятниках архитектуры сушились нехитрые пожитки мигрантов.
– Наверное, так выглядим мы, со своими правилами и порядками вторгаясь в природу, – не смогла не прокомментировать я.
Рядом идущий Амир посмотрел на меня с любопытством, затем засмеялся.
Надо отметить, что он прекрасно говорил по-русски, чем удивлял. Ярко выраженный типичный итальянец с чистой русской речью был приятным сюрпризом.
Таня была активна и задавала много вопросов, пытаясь поддержать беседу. Я, как обычно, больше молчала, чтобы не показаться глупой. Был у меня такой пунктик. У каждого человека присутствует свой. Как отпечаток нашего раннего негативного опыта. У меня это было молчание. Чтобы не взболтнуть лишнего и чтобы не проявить свою глупость.
Так или иначе, Амиру нравилось наше общество. Наверное, всегда приятно, когда работу, которую ты выполняешь, поддерживают положительной обратной связью. Мы же с Таней были туристками из категории благодарных.
И вот он – Колизей. Я видела много передач о нём. Но когда ты находишься с ним рядом, ты понимаешь, что все эти фотографии и передачи – никогда не смогут передать того, что чувствуешь, находясь рядом с этим монументальным памятником. Иногда информация ничто по сравнению с нашими внутренними ощущениями.
Я стояла и не могла пошевелиться. По телу бежали мурашки. Казалось, что именно в этой точке сконцентрирована вся мощь и энергия Земли. То, что происходило здесь столетиями назад, песок и стены сохранили до наших дней. Мужская сила, много мужской силы. Был в этом некий трагизм, но было и столько величия. В какой-то момент я подумала: «Наверное, именно так чувствует себя женщина, находясь рядом с настоящим мужчиной, ощущая его сильную мужскую энергетику».
По телу разливалось тепло, и я поняла, что, О Боже! возбуждаюсь. Тогда я спросила у Тани:
– Ты тоже это чувствуешь?
– Волнующее место, – улыбнулась она в ответ.
Этот день был как контрастный душ. Мои ощущения сменились от грешных до святых. Ватикан поражал своим спокойствием. Он громко и выразительно молчал.
В сумочке отозвался телефон. Впервые за несколько дней ожил Вайбер. Я остановилась. Сообщение от Вани. «Куда ты пропала?» Сообщение из другого мира. Погрузившись в атмосферу Италии, я на время забыла о жизни прежней, как будто её и не было. Мысли о Дене практически не посещали меня. Мне таки удалось их оставить там, в другом измерении. «Обожаю Италию», – ответила я Ване и убрала телефон обратно в сумочку. Подбежала Татьяна:
– Ну где ты отстала? Амир приглашает на кофе. Включайся.
Группа разбрелась на двухчасовой перерыв. Мы с Таней решили, что шопить будем в Милане и что сейчас мы абсолютно свободны.
Амир вёл нас узкими улочками и как-то загадочно улыбался. Свернув на очередную улицу, мы увидели маленькое уютное кафе. Здесь и расположились. Таня всё время щебетала и засыпала Амира вопросами. Я больше слушала и молчала, впрочем, как обычно. Амир, удовлетворяя наше любопытство, с удовольствием отвечал на Танины вопросы и поглядывал в мою сторону. А затем спросил:
– Почему ты так мало говоришь?
– Я больше слушаю, – ответила я.
– Да, наша Лиза – наблюдатель, – добавила Таня.
– Красивый наблюдатель, – поправил её Амир и пристально посмотрел мне в глаза.
Весь этот невербальный язык взглядов и жестов говорил мне о том, что я нравлюсь ему. Но чужая душа потёмки, и кто знает, что он думает при этом. В очередной раз подумала о том, что я не разбираюсь в мужчинах и не умею себя с ними вести, и о том, что являюсь большой жертвой этого незнания, потому что не могу отличить флирт от безразличия, а всё это – от любви, мне стало грустно и даже затошнило.
Я знала причины своих неудач с мужчинами, но абсолютно не знала, что с ними делать. Так и сейчас, передо мной стоял мужчина яркий и импульсивный, но я совсем не разбиралась в сигналах его тела, так активно посылаемых мне. Нет. Понравиться мужчине – это ещё далеко не всё. Важно, что после первого впечатления – войти в его сознание, завладеть вниманием. Этим обычно молчуньи так уступают свободным и уверенным в себе Татьянам и Олям.
Уверенная в себе женщина, поймав подобный сигнал, переходит в наступление, включая весь свой шарм и кокетство. Неуверенная же засомневается, а ей ли это адресовано, и начнёт искать причинно-следственные связи. И обязательно, найдя, несколько засмущается и ретируется от потенциального ухажёра. Плохо, когда это не понимаешь, но ещё хуже, когда понимаешь, но не можешь ничего изменить за неимением опыта. Ну не прописано этого в моём мозгу!
Кафе, в которое привёл нас Амир, было его любимым. Оно находилось на тихой улочке, куда мог попасть лишь случайно забредший турист. Отчего посетителями здесь были преимущественно знающие о нём коренные местные, что делало атмосферу в этом кафе уникальной.
– Амир, – сказала Таня, – мы с Лизой мечтаем о ночной прогулке по Риму. Не желаете ли Вы нас сопроводить?
– Ну не могу же я оставить двух дам в ночном городе. Как насчёт сегодняшнего вечера? – вопросительно посмотрел на нас Амир.
– Можно и сегодня. У нас не так много времени, – ответила я.
– Я думаю, нам подойдёт площадь Гарибальди. Оттуда весь Рим как на ладони. С высоты птичьего полёта.
– Прекрасно, вот и договорились, – ответила Таня, она была необычайно напориста сегодня.
Когда мы с Таней добрались в отель, я начала активно ломать голову, в чём пойти на ночную прогулку. Таня помогала мне с выбором. Остановились мы на моём новом тёмно-синем платье с открытой спиной и длинным рукавом, которое я покупала совсем недавно, представляя как надену его на свидание с Деном, на которое он меня так и не позвал. Я вертелась перед зеркалом и непривычно для себя щебетала. Таня молча улыбалась. Я спросила её:
– А в чём ты пойдёшь покорять ночной Рим?
– Ты знаешь, так болит голова, что я подумываю остаться дома.
Её ответ меня ошарашил.
– Может, перенесём на следующий раз?
– Ну нет. Ты точно заметила, у нас совсем мало времени. И мы не можем подвести Амира. Он охотно согласился нас сопровождать и, наверное, уже даже выехал к нам.
– Но что я буду с ним делать?! – в ужасе спросила я, наверное, саму себя.
– Спрашивает меня молодая шикарная женщина, отправляясь на свидание с не менее шикарным итальянцем, – засмеялась Таня. – Уж что-нибудь придумаете.
Мне было страшно и неловко. Моё настроение меня лось на глазах, и Таня это заметила.
– Лиза, так не годится. Как ты собираешься строить свою личную жизнь? Поэтому ты и привлекаешь в неё только пыльных офисных клерков. Пора нарушать свои правила. Тем более не такие они у тебя и правильные.
– Ну офисных мужчин я по крайней мере знаю.
– Да, но ты не узнаешь других, пока не познакомишься с ними поближе. А ты бежишь от них как дикая кошка.
Она была права. В отношениях с мужчинами я была дикой.
– Просто отпусти себя. Поверь, тебе есть что им показать и рассказать.
– Но ведь этой дикой кошкой я стала благодаря своим прошлым мужчинам, – грустно заметила я.
– Ты всё время забываешь о том, что люди не одинаковы. Как и мы, женщины, так и мужчины – разные, понимаешь?
– Таня, ты хорошо подумала? – спросила я.
– Иди и ни в чём себе не отказывай. Тем и хороши случайные знакомства, что они ни к чему не обязывают. Если получится – кайфонёшь, а не получится – так мы уезжаем через несколько дней, не заморачивайся.
«С этой женщиной спорить бесполезно», – подумала я и направилась к двери.
Снова Вайбер. На этот раз Ден.
– Как путешествие?
– Спасибо, хорошо. Иду гулять.
– Поздно… Одна?
– У меня свидание.
– Ок. Береги себя, – на этот раз уже для меня прозвучала эта фраза.
Какой-то протест поднялся у меня в душе. «Какое тебе дело до того, с кем я и сколько сейчас времени?!!». В эту минуту я решила, что действительно нет повода отказывать себе ни в чём. И абсолютно нет смысла хранить верность человеку, который мне абсолютно не принадлежит. И которого даже не волнуют подобные вопросы.
Я бы сказала, очень вовремя произошла эта краткая переписка. У меня поднялся некий драйв, дух авантюризма – так зовём это состояние мы, зажатые, закомплексованные девочки.
Амир уже стоял на крыльце и курил. При виде меня его глаза зажглись.
– Таня?
– Приболела.
– Значит, свидание? – улыбнулся Амир.
– Значит, свидание! – улыбнулась я в ответ.
– Идём, едем?
– Давай пройдёмся.
– Здесь недалеко, минут 30 не спеша.
– Тем более.
Мы шли медленно. Тело обволакивала приятная прохлада. И нечто ещё. В этом полумраке рядом с Амиром я чувствовала себя как никогда женственной.
Стоя на смотровой площадке у подножия огромного па мятника Гарибальди, пропадал дар речи. Внизу сиял ночными огнями Рим. Было как-то необычно, сказочно что ли. Мне не верилось, что я это я. Тем более не верилось, что именно эта женщина, стоящая здесь при подобных обстоятельствах, и есть я.
Амир был какой-то притихший. Он как будто присматривался ко мне. Я это чувствовала и мне льстило это его тихое внимание. И вдруг он спросил у меня:
– Откуда в тебе столько спокойствия?
Могла ли я объяснить темпераментному итальянцу, что это спокойствие не что иное, как защитная реакция на жизнь. Что в отличие от эмоциональных итальянцев свои эмоции у нас принято давить в себе ещё в зародыше. Большинству из нас так это точно.
Я вспомнила вечно завуалированного Дена, понять эмоции которого было совершенно невозможно. Его немногословность полностью исключала возможность понять, что же происходит у него внутри. Вспомнила Ваню, ретранслируемые эмоции которого сильно отличались от его внутренних состояний. Голый расчёт, как это понимала я уже сейчас. Вспомнила своё детство, когда мой смех вызывал недоумение: «Хватит, люди подумают, что ты дура», а реакцией на слёзы был гнев: «Не мотай мне нервы» или «Не расстраивай меня». И потом вспомнила открытую, любвеобильную Олю, открытость которой для меня больше выглядела как глупость, чего на самом деле могло и не быть.
Да. Не все цепи упали при взлёте самолёта. Есть такие, которые порвать очень сложно – преобладающий менталитет. Но даже у нас в стране он был у всех разный. Не все воспитывались одинаково. Несмотря на то, что наше воспитание имеет один корень, приставка и окончание уже отличаются – всё обуславливает информация о том, кто, где и когда родился. Снова побеждала молодость, те, кто родились уже после нас, отличаются от нас тем, что имеют в своём словаре слово «свобода» и «быть собой». У этих слов нет единого значения, поэтому каждый понимает и позже транслирует эти понятия уже по-своему.
