Текст книги "У очага любви"

Автор книги: Ли Уилкинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава третья

Наконец они выехали за город и довольно быстро добрались до Литл-Мелдона.

– Ну и глухомань! – с отвращением произнес Дэвид.

Элеоноре деревушка очень понравилась. Она как раз собиралась сказать об этом, но вовремя остановилась. Если у Дэвида плохое настроение, лучше не действовать ему на нервы.

Проехав полмили, как и говорил Роберт Керрингтон, они увидели фронтоны и башенки большого каменного здания. Вокруг простирались зеленые поля, по краям поросшие кустарником.

Дэвид утомленно вздохнул, выключил музыку и посигналил. Почти сразу же появился человек в рабочих перчатках, с закатанными рукавами и распахнул перед ними ворота. Из-за своего маленького роста он очень напоминал сказочного гнома.

– Добрый день, – коротко поприветствовал он их, когда Дэвид опустил стекло машины. – Мистер Керрингтон уже ждет вас.

Они ехали еще минут пятнадцать, петляя между цветочных клумб и аккуратных благоухающих кустов. Дэвид с кислой миной вел машину, всем своим видом показывая, что он умирает от скуки. Зато Элеонора едва могла усидеть на месте от странного предвкушения встречи. И наконец, когда они проехали последний поворот, дом неожиданно открылся их взгляду, представ перед ними, как необыкновенное чудо. Он словно готовил гостям сюрприз, поражая их с ходу своим великолепием.

Только для Элеоноры не было ничего удивительного, она поняла это секунду спустя. Еще пока они ехали, она нарисовала себе этот особняк именно таким, каким его сейчас и видела. Как будто она знала его. Знала хорошо, как старого доброго друга.

– Надо доложить его величеству о нашем приезде, – сказал Дэвид. Он выключил зажигание и вылез из фургона. Элеонора осталась в машине.

В эту минуту тяжелая дверь распахнулась, и на пороге появился Роберт Керрингтон. На нем были простые серые брюки и шелковая рубашка с расстегнутым воротом. Сейчас он казался еще выше и красивее.

– Ага, у дворецкого выходной, – сказал Дэвид вполголоса, но получилось слишком громко. – Держу пари, он вышел отправить нас к черному ходу, на половину прислуги.

– Добрый день. – Роберт Керрингтон холодно кивнул Дэвиду и прошел к пассажирскому сиденью, протягивая руку Элеоноре.

Элеонора была приятно изумлена – он поприветствовал ее, как будто она была гостьей. Она протянула свою руку.

– Мисс Смит, добро пожаловать в Грейледиз.

У Элеоноры перехватило дыхание, когда она поймала на себе взгляд его глаз. И ей понадобилось время, чтобы сделать глубокий вдох, а потом только ответить:

– Благодарю.

Она пыталась убедить себя, что его чары на нее больше не действуют, что эффект первой встречи давно стерся и при дальнейшем знакомстве она увидит в нем обычного, даже скучного человека.

Но эффект от встречи с ним не только не стерся, но стал сильнее. Ее сердце забилось чаще.

Ошеломленная его прикосновением, Элеонора тщетно пыталась расстегнуть ремень безопасности левой рукой, потому что правую она подала Роберту Керрингтону. Когда он наклонился, чтобы помочь ей, то оказался так близко, что Элеонора могла разглядеть легкие завитки волос у его висков, стали видны морщинки у глаз. У рта были заметные четкие ровные складки, а над верхней губой – шрам в виде буквы V. У него была чистая здоровая кожа, которая приятно пахла кремом после бритья.

Когда он убирал руку, то случайно коснулся ее бедра. Элеонора вздрогнула от этого прикосновения.

– Прошу прощения, – сдержанно сказал Роберт Керрингтон. Он помог ей выйти из машины. Это было как нельзя кстати, потому что у Элеоноры тряслись коленки. – Может быть, вы хотите побыть немного на воздухе, – предложил Роберт.

– Нет-нет, – поспешно отказалась Элеонора и в следующую же минуту пожалела об этом. Пара минут на воздухе помогла бы ей хоть немного прийти в себя.

– Гаражи находятся с правой стороны, за той аркой, – направил он Дэвида. – Если хотите перенести багаж в комнату прямо сейчас, моя домработница проведет вас.

То, как оскалился Дэвид, садясь в машину, ясно говорило о его раздражении. Он не любил, когда им командуют. Но его раздражение немного утихло, когда Роберт Керрингтон вежливо добавил:

– И потом, может быть, вы будете любезны присоединиться к нам и выпить немного на террасе?

К нам? Интересно, имел ли он в виду миссис Керрингтон, подумала Элеонора.

Поддерживая девушку за локоть, Роберт Керрингтон провел ее в холл. Элеонора остановилась, осматривая интерьер дома и испытывая странное чувство, будто дом приветствует ее и она здесь вовсе не чужая.

Она видела старинные сундуки, подсвечники и стеклянную люстру, которых сейчас почти нигде нельзя было встретить. Слева находился старинный камин, а справа – большая дубовая лестница, ведущая на второй этаж. В окна светило яркое солнце, озаряя комнату сверкающим блеском, отчего все внутри, казалось, блестит и сияет.

– Какая красота, – прошептала Элеонора восторженно. Она смотрела на все вокруг, как зачарованная. – Будто находишься внутри радуги.

Она вздрогнула. Ей показалось, что она уже говорила когда-то эти слова.

– Что-то не так? – спросил Роберт.

– Н-нет, – пробормотала Элеонора в замешательстве, сбитая с толку этим внезапным чувством, что она знает этот дом и дом знает ее, а также прикосновением Роберта Керрингтона. – Нет, у меня просто возникло такое чувство, будто я была здесь когда-то раньше. Но, конечно же, этого не может быть, так что, скорее всего, это просто «дежа-вю».

Но как тогда объяснить, что она, еще не видев дома, уже знала, как он будет выглядеть?

– Похоже, вы в этом не совсем уверены, – заметил Роберт, пристально глядя на нее.

– Тогда как еще можно это объяснить?

– Возможно, вы видели Грейледиз в каком-нибудь журнале. Этот дом был построен на фундаменте старого женского монастыря тринадцатого века. Поскольку место представляет собой исторический интерес, журнал «Наследие» опубликовал статью о доме год или два тому назад, когда здесь еще жил мой дед. Они фотографировали ворота, сам дом, холл, монастырскую кухню и развалины старой церкви.

– Должно быть, так оно и было, – согласилась Элеонора, радуясь тому, что он нашел достойное рациональное объяснение. – Хотя, признаться, я не уверена, видела ли я этот журнал. Но фотографии, должно быть, запомнились.

– Пойдемте, я покажу вам старую монастырскую трапезную и кухню, – беспечно предложил Роберт Керрингтон. – Посмотрите, сможете ли вы узнать и их.

Он пошел впереди, в конец коридора, потом вниз по каменной лестнице. Их шаги глухо отзывались эхом.

– Это столовая, бывшая трапезная, – сказал он, открывая дверь слева. – Как вы можете догадаться, она была реконструирована.

Столовая была очень красивым и не менее странным местом. Если Элеонора и видела когда-нибудь ее в журнале, у нее совершенно не осталось о ней никаких воспоминаний.

То же самое можно было сказать и о кухне, достопримечательностью которой был только колодец с металлической крышкой. В остальном кухня, как и столовая, была почти пустой.

– Ну как? Что-нибудь вспоминаете? – поинтересовался Роберт Керрингтон.

– Нет, ничего.

Он кивнул, как будто ее ответ полностью его удовлетворил.

– Ну, а сейчас почему бы нам все-таки не пойти на террасу и не выпить чего-нибудь?

Хоть Элеонора чувствовала себя в его компании не совсем уютно, она согласилась, потому что надеялась увидеть остальную часть дома.

Роберт Керрингтон, как будто почувствовав это, предложил:

– И после обеда, если хотите, я устрою вам экскурсию по дому.

– О да, пожалуйста, – выпалила Элеонора, потом одернула себя. Возможно, ее слова прозвучали уж слишком радостно. – Это будет очень мило с вашей стороны, – смущенно добавила она.

Он усмехнулся этой дисциплинированной вежливости, а Элеонора пожалела, что не удержала язык за зубами.

Они прошли через зал, оформленный в темно-бежевых тонах, со старинными вещицами, прошедшими через столько веков. Все внимание притягивал к себе большой камин. Стоявшая рядом кочерга говорила о том, что им все еще пользуются.

– Расскажите мне, о чем вы думаете, – спросил Роберт Керрингтон, видя отсутствующий взгляд Элеоноры. Она была поглощена своими мечтами.

Девушка подняла глаза на звук его голоса. В его взгляде было нечто, что заставило ее признаться:

– Я думала о зимних ночах. За окном трещит мороз, идет снег, буря, а в камине трещат дрова, танцуют искры… И я у очага…

– Очень поэтично, – отреагировал он. – Похоже, вам нравится сидеть у камина? – спросил он.

– Я думаю, что понравится, когда попробую, – мечтательно ответила она. – А пока что я могу довольствоваться только двумя батареями.

– Да, не могу не согласиться, батареи менее привлекательны в эстетическом плане.

Он распахнул стеклянную дверь и провел ее на широкую террасу, тянущуюся по всей длине дома. На террасе никого не было, кроме маленького полосатого котенка, спавшего на солнце. Вокруг небольшого столика стояли удобные откидные кресла. Роберт отодвинул одно для нее и сам сел рядом, продолжая свой рассказ:

– Я рад, что мой дед считал это место своим домом, а не устроил из него музей. Поэтому вы заметите, что остальная часть дома приведена в соответствие с сегодняшней модой. Но если говорить о современных технологиях, то еще многого не хватает. Пока что единственное средство связи с окружающим миром – телефон. Поэтому я так хочу оборудовать новый офис.

В дверях появился дворецкий с тележкой, на которой были напитки. Когда он ушел, Элеонора решилась все-таки задать вопрос, который давно беспокоил ее:

– А миссис Керрингтон присоединится к нам?

Роберт Керрингтон бросил на нее слегка насмешливый взгляд.

– Боюсь, что нет. Дело в том, что сейчас моя мачеха живет в Канаде. Так что вам налить? – спросил он, вставая.

Элеонора не привыкла пить и сейчас колебалась, не зная, что и сказать.

– Может быть, мартини? – предложил Керрингтон.

– Да, пожалуйста, – согласилась Элеонора.

Роберт наполнил два бокала и только собирался снова сесть, как опять появился слуга и сообщил, что Роберта ждут у телефона.

– Кто звонит, Томпкинс?

– Какой-то мистер Маршалл, сэр. Он извинился, что приходится звонить в субботний день, но ему нужно обсудить с вами какое-то срочное дело.

– Хорошо, я сейчас подойду. Простите, – обратился он к Элеоноре и вышел.

Элеонора поставила свой нетронутый бокал.

На краю террасы грелась кошка, положив голову на лапы и обернувшись хвостом. Сейчас она подняла голову и, не мигая, смотрела на Элеонору.

Элеонора очень любила животных, хотя у нее никогда не было своих.

– Привет, киска, – поманила она ее, – как тебя зовут?

Кошка встала, потянулась, изгибая спину, потом прыгнула к Элеоноре и, мурлыкая, стала тереться о ее ноги. Потом прыгнула ей на колени, урча от удовольствия.

Элеонора почувствовала необыкновенное умиротворение. Она закрыла глаза и подставила свое лицо солнцу.

– Ну, вот ты где. – Это был Дэвид. – А где же король замка?

– Роберту позвонили, он в доме, – ответила Элеонора, открывая глаза.

Дэвид уселся в кресло, ворчливо продолжая:

– Не могу не признать, он оказал нам честь. У нас с тобой отдельные большие комнаты с ванной и общая гостиная с телевизором.

Элеонора только было вздохнула с облегчением, порадовавшись, что Дэвиду хоть чем-то угодили, но он продолжил:

– Но это местечко – настоящий морг. У меня мурашки по коже. Не знаю, как я тут выживу столько дней. Он мечтательно посмотрел на поднос с напитками. – Я не прочь был бы выпить чего-нибудь. Думаю, ничего, если я сам за собой поухаживаю?

– Я так не думаю, – возразила Элеонора.

– Но ты-то себе налила. Вон твой бокал.

– Ну, так выпей мой бокал, если хочешь.

– Я хочу выпить по-настоящему, а не эту бодягу. – Он, сморщившись, кивнул на бокал Элеоноры с мартини.

– Я думаю, Роберт скоро придет. Подожди.

– А что толку? – Дэвид встал и налил себе виски, не постеснявшись, – целый бокал. Он сделал большой глоток, сел на место и брезгливо поморщился: – Зачем ты гладишь эту плешивую тощую кошку? Ах ты, черт, – громко выругался он, подскакивая со своего места, увидев, как на террасу гордо прошагал красавец ротвейлер.

– Не волнуйтесь, он вас не тронет, – заверил его Роберт, входя следом за собакой. – Вы поймете, какой он дружелюбный и послушный пес, и быстро подружитесь.

– Я бы предпочел, чтобы он находился где-нибудь подальше от меня, – возразил Дэвид.

Роберт приказал собаке не подходить к гостям и спросил Элеонору:

– А вы, мисс Смит? Вы тоже боитесь собак?

– Нет, я была бы очень рада подружиться с ним.

Роберт пригласил собаку кивком, и пес подошел, виляя хвостом. Элеонора протянула руку, и он сначала понюхал ее, а потом позволил себя погладить.

– Как его зовут? – спросила Элеонора.

– Пэддингтон. Коротко Пэдди. А это Джесси. – Он кивнул на кошку. – Они хорошие приятели. Часто играют вместе. Но если он переходит границы, Джесси умеет дать ему сдачи.

Пэддингтон прижался к Элеоноре, показывая, как ему приятно, когда его гладят. Элеонора рассмеялась.

– Я уже вижу, что ты не страшный. Просто добряк.

– Это точно, – подтвердил Роберт. – Несмотря на то, что прежние хозяева плохо с ним обращались, он все еще любит людей и не обозлился на весь мир. Надеюсь, вам понравились ваши комнаты? – вежливо спросил Роберт у Дэвида.

– Да, очень неплохо, – признал тот. – И все-таки я не понимаю, зачем нам непременно нужно оставаться здесь? Мы прекрасно смогли бы выполнить работу и будучи…

– Я уже ясно дал понять: я хочу, чтобы вы всегда находились на месте. Так будет намного выгоднее, чем ездить каждый день в город. Слишком много времени будет тратиться впустую.

– Но поскольку это наше время, мы вправе тратить его, – продолжал борьбу Дэвид с воинствующим видом. – Ездить туда и обратно намного лучше, чем торчать тут каждый день.

– Что ж, если вы более не в состоянии выполнить условия, о которых мы договорились, вы можете в любую минуту вернуть мой чек и уехать, – ответил Роберт сдержанно и холодно.

Дэвид стал белым, как мел.

– Нет, я вовсе не хотел сказать, что мы хотим расторгнуть наш договор. Конечно, мы останемся и выполним работу.

– В таком случае, раз уж вы так ненавидите сельскую жизнь, для вас же самих будет лучше как можно скорее закончить работу. Прежде чем пойти обедать, я хотел бы показать вам комнату, которую я хочу оборудовать под свой офис, и коротко расскажу вам, каким бы я хотел его видеть. Тогда вы сможете спланировать работу уже сейчас.

В эту минуту, к большой радости Элеоноры, появился дворецкий и объявил, что обед уже готов.

– Спасибо, Томпкинс, мы скоро подойдем, – ответил Роберт. Зато Пэддингтон не стал задерживаться. Он тут же встал и деловито последовал за дворецким.

– Пришло самое драгоценное для него время, – объяснил Роберт. – Миссис Томпкинс кормит его на кухне.

Дэвид допил виски, все трое встали, и Роберт проводил гостей в дом. Проходя мимо ванной, он криво усмехнулся.

– Раз уж вы гладили мою плешивую тощую кошку, вам, наверное, стоит помыть руки перед едой?

– Спасибо, – пробормотала Элеонора и прошла в красиво отделанную ванную, сгорая от стыда за Дэвида. Ему стоило бы последить за своим языком.

Когда она вышла из ванной, Роберт и Дэвид уже выходили из кабинета, успев, видимо, что-то обсудить. Дэвид был мрачен, как туча, Роберт выглядел недовольным.

– Вы не забудьте, что я сказал про освещение, – предупредил Роберт строго.

– Не забуду, – отрезал Дэвид. – Но я считал, что вы платите мне за то, чтобы я давал вам ценные советы.

– Я плачу вам за то, что я хочу.

Элеонора вздохнула. Снова между ними раздор. Хозяин дома молча проводил их в прекрасную столовую. За столом, где могли сесть более двадцати человек, было накрыто на троих.

Роберт помог Элеоноре сесть, вежливо выдвинув для нее стул, кивком показал Дэвиду сесть напротив, а сам занял место во главе стола.

Дэвид выглядел полностью выбитым из колеи, ошеломленным столь официозным приемом и неловко ерзал на стуле.

– Мне кажется, нам здесь не место, – выдавил из себя Дэвид. – Я полагал, что мы будем есть в кухне с прислугой.

Роберт Керрингтон улыбнулся.

– В доме осталось только трое слуг. Джэксон, садовник, и Томпкинс с женой. У них отдельная квартира.

– Да, для такого большого дома, как ваш, это действительно немного, – заметила Элеонора, стараясь поддержать разговор.

– Много работы с землей, там нужны руки и управляющий, чтобы следить за всем, а в доме достаточно и троих. К тому же в рабочие дни я всегда нахожусь в городе. Да и из всего дома только половина сейчас жилая. А пять комнат для гостей в основном пустуют.

Всю оставшуюся часть обеда они проговорили о доме и о поместье. Дэвид скучал и чувствовал себя неловко. Когда обед был завершен, он быстро встал, давно ожидая этого момента.

– Что ж, сейчас уже можно заняться вашим будущим офисом, поскольку вы дали понять, что вам нужно. Я пойду сделаю первые наброски. Как вы верно подметили, чем скорее мы завершим работу, тем лучше.

Элеонора собиралась пойти вместе с Дэвидом, но Роберт Керрингтон произнес:

– Я так понимаю, мисс Смит вам не понадобится? Я собирался показать ей оставшуюся часть дома.

Дэвид покачал головой.

– Пожалуйста. Я всего лишь набросаю план: что куда пойдет и что нужно заказать в первую очередь. Это займет не больше двух часов, и я справлюсь один.

– Вы уверены, что не хотите выпить с нами кофе? – предложил Роберт.

– Нет, спасибо. Хотя я бы не отказался от бренди. Я бы хотел взять с собой, если можно.

– Пожалуйста, – сухо ответил Роберт.

Дэвид не постеснялся налить себе приличный бокал. После этого без лишних слов вышел.

Элеонора подумала о том, что помолвлена и собирается замуж за человека, которого любит, и в то же время сходит с ума от одного присутствия того, кто ей даже не нравится.

Девушка случайно подняла голову и заметила, что Роберт смотрит на нее. Блеск его глаз говорил, что он догадывается о ее мыслях.

– Итак, вы готовы к обзорному туру? – спросил Роберт, когда они допили кофе. Элеонора кивнула и поднялась. Как она ни старалась оставаться спокойной, она не могла не чувствовать близость Роберта. Он стоял рядом, высокий, необыкновенно мужественный. – Если вы не возражаете, мы начнем с жилой части, а напоследок оставим самое интересное.

Голос, вырвавшийся из ее груди, показался ей чужим, сдавленным, едва слышным.

– Звучит очень заманчиво.

Глава четвертая

В жилых комнатах дома, с черными дубовыми полами и белыми стенами, царил безмятежный покой. Элеонора снова почувствовала, что старый дом приветствует ее.

Кроме этого, она постоянно ощущала, что Роберт Керрингтон не сводит с нее глаз.

После осмотра жилой части Роберт открыл дверь в другую комнату. Она была совсем не похожа на остальные, длинная и пустая.

– Это мастерская моего деда, – объяснил Роберт Керрингтон.

Справа были окна почти во всю длину стены, с левой стороны располагались деревянные скамейки, а на полках – всевозможные картины. В конце комнаты одиноко стоял пустой мольберт.

– Мой дед, конечно, не Ван Гог, но он очень любил рисовать.

– А что он рисовал?

– Пейзажи, натюрморты, портреты. Некоторые портреты очень неплохие. Например, вот этот. Хотя он никогда не выставлял его.

Роберт Керрингтон взял картину с ближайшей полки, развернул пленку, в которую она была завернута, и Элеонора увидела портрет девочки. У нее были длинные волосы, почти до плеч, серые глаза и лицо в форме сердца. Элеонора смотрела на картину, склонив голову набок, и широко улыбалась.

– Хотя техника исполнения оставляет желать лучшего, ему каким-то образом удалось передать ощущение юности и безудержной радости, вы не находите?

Элеонора согласилась. Картина просто излучала счастье.

– А больше вас ничего в ней не поражает? – спросил Роберт.

– Она очень похожа на меня, – медленно произнесла Элеонора. – Глаза очень похожи, но у меня никогда не было таких длинных волос, да и, судя по одежде, это пятидесятые годы.

К тому же у этой девочки не было шрама.

Элеонора сглотнула.

– А вы знаете, кто она?

– Ее зовут Дженни Линтон.

Это имя было Элеоноре незнакомо. Роберт снова завернул картину и поставил ее на место.

– Еще один портрет, который я считаю весьма достойным, висит в библиотеке, – рассказывал Роберт, когда они снова вышли в коридор. – Она на третьем этаже.

Когда Элеонора поднималась по широкой лестнице, держась за перила, ей опять показалось, что когда-то она уже проделывала этот путь.

– Снова «дежа-вю»? – предположил Роберт Керрингтон.

Элеонору уже не на шутку беспокоило его умение распознавать, что она чувствует, и читать ее мысли.

– Полагаю, что да. Иначе этого никак не объяснить.

– Чувство, будто тебя здесь принимают с раскрытыми объятиями? Какое-то родство с этим домом?

– Да, именно так.

Элеонора улыбнулась ему, и у Роберта возникло внезапное желание обнять и поцеловать ее.

– Такое чувство, будто я тоже нравлюсь этому дому, – продолжала Элеонора. – Хотя я сомневаюсь, что это возможно, – добавила она неуверенно.

– Почему же? Дом, которому столько лет, уже не просто сооружение из камня и древесины. Можно сказать, что, кроме собственной атмосферы и привидений, в нем есть еще кое-что – душа.

– Привидения? Вы это серьезно? – переспросила Элеонора.

– Вне всяких сомнений, их тут множество. В смысле воспоминаний, чувств, которые остаются после живших здесь людей. Но единственное настоящее привидение, в ком можно быть уверенным, это наша Серая Леди. Я расскажу вам о ней и покажу места ее прогулок, но только попозже.

Поднявшись наверх, они прошли через холл и направо по коридору.

– Здесь находятся библиотека и мои апартаменты, – рассказывал Роберт Керрингтон. – Раньше в этих комнатах жил мой дедушка. Даже когда он перенес первый приступ и был частично парализован, все равно отказался переместить свою комнату на первый этаж, а продолжал жить наверху. Он говорил, что ему больше нравится вид с высоты. Комнату возле своей спальни он переделал в кабинет и комнату отдыха, чтобы все время быть рядом со своей любимой библиотекой.

Библиотека была большой. Книги занимали три стены, четвертая была обита панелями из черного дуба. Кожаная мебель была в том же тоне. Ковер вишневого цвета отлично гармонировал с вишневыми шторами на сводчатых окнах. Над камином висел портрет женщины. У нее были прямой нос, широкий рот, большие глаза и изогнутые брови. Она смотрела прямо и твердо, а ее улыбка была по-особому мила и очень походила на улыбку того ребенка.

– Эта та женщина, которая была изображена на первой картине ребенком?

– Да, это Дженни Линтон. Конечно, эта картина была написана уже намного позже.

– Она была членом вашей семьи?

– Нет. Вероятнее всего, с малых лет она была другом моего деда.

– А вы видели ее?

– Нет, никогда. Хотя очень хотел бы. Готовы продолжить путь?

Портрет очаровал Элеонору, и она с удовольствием осталась бы, чтобы посмотреть на него подольше, но из вежливости последовала за хозяином дома.

Проходя по коридору он указал на три закрытых двери.

– Это комнаты, которые миссис Томпкинс приготовила для вас и Бенсона. В центре гостиная, по бокам ваши спальни. Миссис Томпкинс с недовольством отзывается о нравах нынешнего молодого поколения, поэтому она была очень обрадована, когда я попросил приготовить отдельные комнаты. Но вы не обязательно должны следовать этому ограничению, – добавил он и улыбнулся, видя, как краска залила щеки Элеоноры.

Они прошли мимо, догадываясь по пронзительным звукам, доносившимся из телевизора, что Дэвид занимался вовсе не работой. Элеонору возмутило, что Дэвид делает совсем не то, что обещал делать.

– А вы любите смотреть телевизор? – поинтересовался Роберт.

Элеонора покачала головой.

– Нет. У меня даже телевизора нет, – ответила она почти извиняющимся тоном. – Думаю, это может показаться странным в наше время и в моем возрасте.

– Вовсе нет. По-моему, это даже хорошо. А как вы тогда проводите свое свободное время?

– Я люблю читать и слушаю музыку.

– Правда? Какую?

– Классику, иногда люблю послушать джаз, рок.

– Достаточно широкий круг пристрастий, – заметил он, проводя ее в другую часть дома. – А эта половина дома наиболее интересная, я думаю, вам она тоже понравится.

Здесь было много поворотов, извилистых коридоров, маленьких комнат, соединенных ходами между собой, коридоров, которые, казалось, никуда не вели, узких лестниц. Переходя из комнаты в комнату, они поднимались на одну ступеньку, а потом спускались на три ступеньки вниз. Элеонора была в восторге.

Миновав еще одну лестницу Элеонора выглянула в маленькое оконце на улицу.

– Отсюда видны древние руины, о которых вы говорили, – восторженно воскликнула она. – Я и не думала, что они так близко.

– Да, эта часть дома построена на старом фундаменте бывшего монастыря. Монастырь был разрушен пожаром в начале шестнадцатого века.

Роберт оперся руками о стену, наклоняясь и глядя через плечо Элеоноры. Она оказалась таким образом, как будто в ловушке.

– Если вы посмотрите туда, то прямо за большой березой увидите остатки старой стены.

Он не касался ее, но был так близко, что Элеонора чувствовала его дыхание на своем затылке. Стоит ему наклонить голову совсем чуть-чуть, и его губы коснутся ее шеи…

Нервы ее были слишком напряжены. Не выдержав, Элеонора резко повернулась. Роберт выпрямился, и хоть его лицо было в нескольких сантиметрах от нее, он не пытался отстраниться.

Они оба словно застыли, не шевелясь, пристально глядя друг на друга.

– Откуда у вас этот шрам? – спросил Роберт.

Элеонора побледнела.

– Я не люблю говорить об этом, – ответила она хриплым голосом.

– Почему? Он вас так сильно беспокоит?

– Потому что он безобразен.

Он осторожно провел кончиком пальца по краю шрама, так же, как и в их первую встречу.

– Я так не думаю.

А Дэвид наверняка думал.

Будто читая ее мысли, он добавил:

– И Бенсон тоже так не думает, по-моему.

– Вы хотите сказать, если бы думал, не захотел бы жениться на мне?

– Ничего подобного я не хотел сказать. Если он не хочет на вас жениться, то это никак не может быть связано со шрамом.

– Но он хочет на мне жениться.

Если, конечно, он еще не передумал. Роберт Керрингтон как будто снова прокрался в ее мысли.

– А что вы будете делать, если нет? Будете за него бороться?

Элеонора не умела бороться и никогда не стремилась этому научиться. Она умела терпеть, ждать. А что, если этого будет недостаточно? Внезапно ей стало очень страшно. Видя это, Роберт отстранился немного.

– Мы совершенно напрасно попусту тратим такой прекрасный вечер. Давайте забудем про Бенсона, пойдем в сад и поближе посмотрим на руины. Причем не короткой дорогой, а по старому, огороженному стенами саду.

– Но уже темнеет, – заметила Элеонора, когда к ней вернулся дар речи.

– Как раз в это самое время сады особенно привлекательны, вам так не кажется? И как раз в такое время у вас будет возможность увидеть нашу Серую Леди. Вы когда-нибудь видели привидение?

– Нет, – ответила Элеонора, собираясь с мыслями. – И, откровенно говоря, не могу сказать, что умираю от желания их видеть.

– Не бойтесь, – весело сказал он. – Обещаю, что буду держать вас за руку.

Эти слова не только не успокоили ее, но повергли в панику.

– Обещайте, что не будете, и я еще подумаю.

Он рассмеялся, и лицо его стало мягче, а в глазах снова танцевали огоньки.

– Хорошо, – согласился он. – Только если мы увидим что-нибудь очень страшное, вы сами захотите держать меня за руку.

Воздух был свежим и сладким. Пройдя под аркой, они оказались в саду, обнесенном стенами, сохранившимися еще с елизаветинских времен. У Элеоноры захватило дыхание. Камни, из которых была сложена стена, казалось, сияли нежным розоватым светом в лучах заходящего солнца. Элеонора и Роберт молча шли дальше.

Они подошли к большой арке, за которой были руины старой церкви. Фундамент сохранился почти везде, хоть камни давно уже поросли мхом. Пока они шли, стало еще темнее, и небо теперь было темно-фиолетового цвета, и кое-где уже начали появляться маленькие звезды. Уже взошла луна, залив руины мягко-серебристым светом.

Они сели на каменную скамью, все еще теплую от солнца, и Роберт заговорил первым:

– Сегодня как раз самая подходящая ночь для привидений.

– А я думала, что любое уважающее себя привидение выберет страшную темную ночь с бурей.

– Только не наша Серая Леди.

– Вы обещали мне рассказать о ней.

– Хорошо. Ее звали Тереза. Говорят, она была младшей дочерью одного благородного джентльмена, который отправил ее в монастырь, не в силах справиться с ее непослушанием и дерзостью. Легенда говорит, что и в монастыре она вела себя вольно и часто убегала по ночам на свидания со своим возлюбленным. Вскоре она обнаружила, что беременна, и стала просить своего возлюбленного достать лошадь к следующему вечеру, чтобы они смогли бежать из монастыря вдвоем. В ту лунную ночь она ждала его, но он так и не пришел. Когда наступил рассвет, она украла коня гостившего в монастыре знатного дворянина и ускакала на поиски своего возлюбленного. Она понимала, что вернуться в монастырь она больше не сможет. Но не успела она проехать и мили, как конь споткнулся, сбросил ее наземь, и она сломала себе шею. Если верить старым записям, ее похоронили на том же месте, где она умерла. С тех пор ходят бесчисленные легенды о том, что в лунные ночи она появляется возле монастыря и ждет своего возлюбленного, который заберет ее.

После долгого молчания Элеонора наконец спросила:

– Вы, в самом деле считаете, что привидения существуют?

– Только если понимать под этим воспоминания и чувства живших ранее людей, как я уже говорил. Они как раз и создают особую атмосферу, которую некоторые чувствуют больше, чем другие. Вы, например, не чувствуете здесь настроения несчастной любви и трагедии?

Элеонора покачала головой.

– Возможно, когда-то здесь и произошли трагические события, но сейчас я чувствую только спокойствие, мир и… – Элеонора оборвала себя. Все-таки она приехала сюда, чтобы работать.

– И родство с этим местом, так? И это много для вас значит, правда?

– Да, – признала Элеонора, чувствуя себя немного неловко. – А почему вы это определили?

– Когда я впервые сказал об этом, вы улыбнулись, будто я сказал что-то особенное для вас, очень приятное. В ту минуту мне захотелось обнять и поцеловать вас. – Видя, как застыло лицо Элеоноры, он добавил: – Но помня о том, что у вас есть жених, которого вы, видимо, любите, я поборол искушение.

– Я рада, – сказала Элеонора дрожащим голосом.

– Правда? Очень жаль, потому что больше я не могу себя сдерживать.

Элеонора не могла ничего ответить и молча смотрела на него, тяжело дыша. Роберт улыбнулся.

– Вы бы видели сейчас свое лицо! Если бы сейчас из темноты выплыла Серая Леди, вряд ли вы были бы более напуганы. Я так понимаю, вы не любите, когда вас целуют?

– В данной ситуации я бы предпочла привидение, – ответила она сдавленно.