Текст книги "Реванш"

Автор книги: Ли Уилкинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Не испытывая особого желания спать обнаженной, Бэл начала искать что-нибудь подходящее в своих все еще не разобранных вещах. Первой под руку попалась короткая ночная рубашка, которую на прошлое Рождество ей подарила Эллен. Пока она принимала душ, чистила зубы и расчесывала волосы, ее одолевали противоречивые чувства.

Можно ли соединять свою жизнь с таким человеком? Он доказал, что может быть жестоким и безжалостным ради достижения собственной цели.

Человек без принципов. Нет, пожалуй, принципы у него есть, только они слишком отличаются от общепринятых. К тому же он прав насчет того, что в их ситуации ухаживание не имело смысла. Ведь она была невестой Родерика…

Бедный Родерик, он не заслужил такого унижения!

Но если бы Эндрю не поступил столь решительно, она наверняка бы вышла замуж за бедного Родерика, не доставив счастья ни себе, ни ему. Они жили бы вместе, в полном согласии, без ссор и без бурь, так и не узнав никогда, что такое настоящая страсть.

Так имеет ли она право винить Эндрю?

Того, что случилось, уже не исправить. Хотя Бэл очень хотелось поговорить с Родериком начистоту, ее сдерживало обещание, данное Сьюзи.

И потом, вынуждена была признать Бэл, это могло подпортить ее будущие отношения с Эндрю. А ведь он ее единственный шанс на счастье.

Вернувшись в пустую спальню, она со вздохом забралась в постель. Конечно, Эндрю заслужил суровую отповедь, и она правильно поступила, наказав его, однако одержанная победа отнюдь не радовала Бэл, а наоборот – повергала в уныние.

Она хотела очутиться в его объятиях. Там было ее место. Волна желания захлестнула ее, и она в отчаянии прикусила губу. Неужели у нее совсем нет гордости?

С гордостью ночь не проведешь, говаривала ее мать.

Бэл была уже у самой двери, когда одна мысль остановила ее. С Эндрю шутки плохи. А вдруг он все еще зол и даст ей от ворот поворот?

Пыл ее сразу поубавился, и она побрела в сторону постели, но вдруг раздался стук в дверь. Бэл изумленно взглянула через плечо.

На пороге появился босой Эндрю в совсем коротеньком махровом халате. Даже так он выглядел мужественно, излучая силу и красоту.

– Я пришел пожелать тебе спокойной ночи, – проговорил он. В его голосе не осталось ни капли злости или отчужденности. – Завтра рано утром я уезжаю, так что мы можем не увидеться.

– О-о… – этот жалкий звук потонул в тишине. Глубоко вздохнув, она осторожно произнесла: – Тогда увидимся в церкви.

У Эндрю словно гора с плеч свалилась.

– Спокойной ночи, Бэл.

– Эндрю…

Он замер, и она почувствовала, как он напрягся всем телом.

Размышляя, как лучше всего растопить лед, она повернулась к нему.

Догадавшись о перемене ее настроения, он раскрыл объятия, и Бэл бросилась в них с таким чувством, будто возвращалась домой.

Но когда она встала на цыпочки и подняла к нему лицо, он, вместо того чтобы поцеловать ее, демонстративно отвел голову и пристально взглянул на нее.

Ей сделалось неуютно от этого взгляда.

– Разве ты не хочешь, чтобы я поцеловала тебя?

– Предложение, конечно, очень лестное, но поцелуй заведет нас куда не следует… Ты же сказала, что не имеешь никакого желания спать со мной сегодня…

– До тех пор, пока все не обдумаю.

– Ну и как? Обдумала все?

– Да.

– И что решила?

– Воспользоваться твоим советом и забыть о прошлом.

По удовлетворению, промелькнувшему в его глазах, она поняла, что именно это он и надеялся услышать. Но когда он сказал: «Так и быть, можешь поцеловать меня», она поняла, что наказания ей не избежать.

– Не уверена, что еще хочу этого.

– Зато я уверен, что хочу.

Он запустил пальцы в ее густые шелковистые волосы и, держа ее лицо в своих руках, стал медленно приближаться к ее губам, пока не коснулся их. Она никак не отозвалась на это легкое прикосновение, и губы Эндрю проследовали от горла к впадине за мочкой ее уха. В его ласках появилось что-то судорожное и почти жестокое, предупредившее ее о бесполезности сопротивления.

Когда его рот накрыл наконец ее губы, поцелуй получился грубым и властным. Умелая рука блуждала по телу Бэл, лаская наиболее чувствительные точки. Желание, волна за волной, накатывало на нее, увлекая за собой с неудержимой силой.

К тому времени, когда он поднял ее и отнес на кровать, она изнемогала от желания. Сбросив махровый халат, Эндрю лег рядом, и Бэл притянула его к себе.

Одним движением соединив их тела, он замер, а в ответ на ее удивленный взгляд улыбнулся и объяснил:

– На этот раз я хочу смотреть в твои глаза и видеть, что делает с тобой моя любовь.

Держа ее взгляд, он начал медленно двигаться, останавливаясь, только если она снова закрывала глаза.

– Смотри на меня, – тихо требовал он.

Она повиновалась, удивляясь его прихоти. Видимо, он решил покорить не только ее тело, но и душу.

И покорил. Это были самые потрясающие мгновения в жизни Бэл, ей казалось, что, если он сейчас уйдет, она может умереть.

Но он нежно обнял ее, искупая всю проявленную до этого резкость, и она с удовольствием устроилась у него на груди.

Наступило блаженство. Счастье. Покой.

В этом состоянии Бэл провалилась в глубокий сон.

* * *

Когда она проснулась, был уже яркий день. Она лежала одна в большой уютной постели. Тюлевая занавеска качалась, подгоняемая теплым ветерком из открытого окна. Где-то далеко внизу слышался рев машин, проносящихся по Парк-лейн.

На часах была половина девятого, а тишина в квартире доказывала, что Эндрю уже ушел.

Она так надеялась проснуться пораньше, чтобы увидеться с ним! Ее охватило уже знакомое чувство утраты – оно всегда преследовало ее, когда они расставались.

На прикроватной тумбочке она обнаружила записку. Подложив под спину подушки, она развернула листок бумаги, исписанный уверенным почерком, и прочитала:

«Я не хотел будить тебя. Ты спала как ребенок, не проснувшись, даже когда я поцеловал тебя… но это, пожалуй, и к лучшему. Если бы ты обвила руками мою шею и ответила на поцелуй, то я бы не смог от тебя оторваться. Я забыл сказать тебе, что сразу после церемонии мы отправимся в свадебное путешествие, так что собери необходимые вещи и возьми их с собой.

Увидимся в церкви. Эндрю».

Бэл прочитала эти строки дважды, радуясь предстоящему медовому месяцу и еще больше радуясь тому, что он не хотел покидать ее.

Прошлой ночью, когда он положил ее голову к себе на грудь, он был так нежен… Может, в нем просыпается настоящее чувство?

Воспрянув духом, она вскочила с кровати, натянула халат и бодро направилась в кухню приготовить себе кофе и тосты.

В девять пятнадцать она уже сидела в такси, направляясь в «Хэрроудс». Помимо всего прочего она накупила множество взаимозаменяемых кофточек и топов, соблазнительную ночную рубашку и пеньюар, полупрозрачное белье и несколько чемоданов. К половине пятого все необходимое было куплено. Эндрю дома быть еще не могло, а все, что ей было нужно, уже отправили на Данбертон-стрит, поэтому она не видела необходимости возвращаться в его пустую квартиру.

Чувствуя потребность размяться на свежем воздухе после почти целого дня, проведенного в людном магазине, она направилась пешком к офисам «Грант и Филе косметике». Отец наверняка еще там, так что они смогут вместе пойти домой.

Был теплый солнечный вечер, и она быстро шла, погрузившись в глубокие размышления.

Трудно было себе даже представить, чтобы всего за несколько дней ее жизнь так сильно переменилась. Завтра она станет женой человека, которого любит с такой страстью, какой прежде не могла и вообразить.

Человека, который, может быть, тоже полюбит ее…

Неожиданно ей захотелось петь, танцевать и кричать от радости. Этот приступ жизнелюбия выразился в том, что она подпрыгнула, как овечка на весенних лугах, и, когда незнакомый прохожий улыбнулся ей, тоже улыбнулась ему, ничуть не смутившись.

До офиса она добралась незаметно и застала отца на рабочем месте – он сидел за столом у себя в кабинете.

– Не ожидал тебя так рано, – удивился он.

– Потратив все твои деньги, я решила напроситься к тебе в попутчики до дома. – Улыбка и голос выражали ее радостное настроение.

Отец просиял. Вспомнив вчерашний напряженный вечер, Бэл поняла, что он почувствовал облегчение.

– Я освобожусь через минуту, – пообещал он. – Жду последние расчеты от Хармена.

– Тогда я попрошу Рози приготовить мне чашечку чая.

Прошло почти полчаса, Рози и другие сотрудники давно ушли домой, прежде чем отец вышел из кабинета мрачнее тучи.

– Что-то случилось? – спросила Бэл, пока они шли к автомобильной стоянке.

Он нахмурился еще больше.

– Расхождение между нашими подсчетами и банковскими. Хармен проверит все завтра утром и позвонит мне.

Они влились в поток машин и уже подъезжали к Данбертон-стрит, когда Бэл озарила мысль.

– Кстати, о проверках… Вчера вечером у меня сложилось впечатление, что ты сам провел кое-какие разыскания.

– Не отрицаю, – признал Петер.

– И что ты раскопал по поводу Эндрю?

Отец без промедления ответил:

– Как ты и говорила, он довольно замкнут, и о его личной жизни почти ничего не известно. Но деловая репутация безупречна. Его считают очень практичным и далеко не мягким человеком, а также отмечают почти сверхъестественную способность делать деньги. Но все сходятся на том, что он справедлив и честен.

– Так что ты теперь спокоен по поводу свадьбы?

– Ну, раз вы любите друг друга… Кстати, какие у вас планы?

– Эндрю сказал, что мы сразу отправимся в свадебное путешествие, но не сказал куда.

– Держит в секрете, да? – Улыбнувшись, Петер добавил: – Помню, как я сам хотел удивить твою мать…

* * *

Упаковав все необходимое, Бэл приготовила свадебные принадлежности к завтрашнему утру и в пол-одиннадцатого уже улеглась. Но сон не шел к ней, она лежала и слушала, как большие напольные часы отсчитывают время…

Яркий луч солнца, пробившийся сквозь щель между шторами, разбудил ее. И тут же раздался стук в дверь – вошла миссис Пиггот с чаем.

– В такой день положено просыпаться пораньше, – весело произнесла она. – Погода стоит чудесная, не хотите ли устроить обед на террасе?

– Да, я так и сделаю.

Уже уходя, экономка обернулась и предложила:

– Если вам понадобится какая-нибудь помощь с платьем или с чем еще, дайте мне знать.

– Спасибо.

Все шло хорошо. Причесанная и уже одетая, Бэл сидела в гостиной. От Эндрю принесли потрясающий букет темно-красных, излучающих нежный аромат роз. Не успели закрыть дверь за посыльным, как снова раздался звонок, возвестивший о прибытии свадебного транспорта.

– Пойду сообщу вашему отцу, – миссис Пиггот чуть не задыхалась от восторга. – Он говорит по телефону, как бы не опоздал.

Через несколько секунд вбежал Петер. Взяв Бэл за руку, он восхитился:

– Ты выглядишь потрясающе!

Обняв его, она опустила вуаль и, взяв букет, под руку с отцом направилась к украшенной белыми лентами машине.

Церковь оказалась маленькой и очень симпатичной, солнечный свет, лившийся через красивые витражи, освещал узоры на спинках скамеек и потертый красный ковер. Свежие цветы и негромкие звуки органа создавали праздничную атмосферу.

Подружка невесты, оказавшаяся стройной брюнеткой в простеньком платье цвета шампанского, неуверенно крутилась неподалеку, а Эндрю с шафером ожидали Бэл на ступеньках возле алтаря. Бэл заметила, что он красив как бог в легком костюме, белоснежной рубашке и с гвоздикой в петлице.

Преподобный Джон Блэкторн, высокий лысеющий мужчина, приветствовал их улыбкой, затем, окинув собравшихся взглядом, начал привычную церемонию.

Все шло как по маслу. Подружка невесты забрала у Бэл букет, и Бэл надела широкое золотое кольцо на палец Эндрю.

Когда документы были подписаны, викарий возблагодарил Господа, и они сделали несколько фотографий. После чего Эндрю помог невесте сесть в машину.

Не считая коротенького поцелуя в конце церемонии, он почти не смотрел на нее, а по пути вообще не сказал ни слова. Растерявшись от его отчужденности, она тоже промолчала до Данбертон-стрит.

Когда они подъехали, остальные уже поджидали их. Петер поцеловал дочь, пожал руку новоиспеченному зятю и сердечно произнес:

– Давайте пройдем к столу и отдадим должное обильному угощению миссис Пиггот.

Едва успел он провести их на солнечную террасу, как зазвонил телефон.

Экономки нигде не было, поэтому стоявшая ближе всех Бэл взяла трубку.

– Петер? – произнес знакомый голос. – Я, как вы просили, занялся проверкой. Но сразу все не распутать, надо побольше времени…

Бэл стояла как вкопанная, когда появился отец.

– Хармен? – догадался он.

Она кивнула. Взяв трубку из ее дрожащих пальцев, Петер какое-то время слушал, после чего сказал:

– Я уже говорил с Харгривзом, он хочет просмотреть наши записи. С моего согласия он пошлет к нам одного из своих бухгалтеров…

Даже не глядя в сторону Эндрю, стоявшего возле окна, Бэл прекрасно знала, что он прислушивается к разговору.

– Он, наверное, вот-вот подъедет. Да… покажите ему все, что он захочет посмотреть. Я сам тоже приеду попозже… – Положив трубку, Петер жизнерадостно объявил: – А теперь шампанское!

Двигаясь как автомат, Бэл последовала за отцом на террасу и взяла бокал с игристым вином. Она была потрясена и испугана, мысли путались в голове.

Недаром показался ей когда-то знакомым голос, звонивший Эндрю. Тот голос принадлежал Хармену. Теперь она была уверена.

А когда она спросила Эндрю, знает ли он их секретаря, он ответил, что нет…

Он лгал!

Теперь все выстраивалось в единую картину. Тогда, перед первой их встречей в ресторане, именно Эндрю сидел с Харменом за столом. Вот почему ей всегда казался таким знакомым его затылок.

У Бэл пересохло в горле. Зачем ему потребовалось общаться с Харменом? Что он замышлял? Ужас сковал ее, и сердце бешено забилось. Кто стал ее мужем? Подлый лгун, которому нельзя доверять?

Глубоко вздохнув, она попыталась успокоиться. В прошлый раз сомнения в его нравственности развеялись довольно быстро. А как насчет его деловой морали?

Она вспомнила, что говорил отец: «…его деловая репутация безупречна… все сходятся в том, что он справедлив и честен…»

Если это правда, значит, должно быть какое-то безобидное объяснение его знакомству с Харменом.

Сделав еще одну попытку перебороть собственные страхи, Бэл твердо сказала себе, что это день ее свадьбы и непозволительно портить его. Пока она не поговорит с мужем с глазу на глаз, лучше забыть о своих подозрениях…

Подняв глаза, она встретилась с ним взглядом и, испытав небольшой шок, поняла, что все это время он держал ее под наблюдением, видимо стараясь проникнуть в ее мысли.

Отведя от нее взгляд, Эндрю сосредоточил свое внимание на Петере и обыденным тоном произнес:

– Самое время как следует познакомить вас с моим сводным братом. Бэл… Петер… Это Джонатан Филе.

Бэл стояла как вкопанная, пока Петер уточнял:

– Сын Конрада Филе?

– Совершенно верно.

Эндрю говорил, что его мать вышла замуж второй раз за лондонского бизнесмена, но скрыл тот факт, что ее вторым мужем был Конрад Филе.

Петер тоже был поражен.

– Какой сюрприз! – изумился он и, обращаясь к Джонатану, добавил: – Я очень расстроился, когда узнал, что ваш отец и мачеха погибли во время пожара в том отеле.

– Да, это большое горе – потерять сразу обоих, – признал Джонатан.

Он был молод, не больше двадцати одного – двадцати двух, с узким лицом и умными голубыми глазами. Пожав протянутую Петером руку, он вопросительно взглянул на Эндрю.

– Не возражаешь, если я поцелую невесту?

– Пожалуйста.

Коснувшись губами застывшей щеки Бэл, Джонатан заметил:

– Эндрю повезло.

– Спасибо, – она все-таки сумела выдавить улыбку.

Петер, нахмурившись, возмущенно спросил у дочери:

– Почему ты мне не сказала, что Эндрю – пасынок Конрада?

Находясь в таком состоянии, словно ее сбил автобус, Бэл ответила:

– Меня об этом не проинформировали.

Джонатан взял за руку симпатичную брюнетку, стоявшую рядом с ним.

– А это моя жена. Пенни. Мы тоже поженились совсем недавно…

Краем уха прислушиваясь к разговору, Бэл пыталась прийти в себя после очередного удара.

Что за игру затеял Эндрю? Всего несколько дней назад он интересовался ее мнением о Конраде Филе, но ни слова не сказал о том, что является его родственником. Почему он хранил это в секрете? Хоть он и весьма непростой человек, трудно себе представить, чтобы он делал это развлечения ради. Должна быть какая-то серьезная причина…

И почему он решил раскрыть свой секрет именно в день свадьбы?..

С такими мыслями Бэл делала вид, что поглощает пищу. Она даже умудрялась улыбаться и иногда как ни в чем не бывало участвовать в разговоре.

Наконец она с облегчением услышала слова новобрачного:

– Если мы хотим успеть в аэропорт, то тебе пора идти переодеваться.

– Помочь? – робко предложила Пенни.

– Да, пожалуйста, – улыбнулась Бэл девушке, которой на вид было чуть больше восемнадцати, и, оставив мужчин за разговором, повела ее в свою комнату.

Пока Пенни помогала ей освободиться от шуршащего свадебного платья и надеть коричневый шелковый костюм, Бэл заметила:

– Джонатан сказал, что вы не так давно поженились?..

– Всего месяц назад, – покраснела Пенни.

– Ты хорошо знаешь Эндрю?

– Вообще-то не очень. Он был на нашей свадьбе, но с тех пор мы встречались только пару раз. Честно говоря, я его немного побаиваюсь.

– Да ну?

– Даже Джонни испытывает перед ним благоговейный страх.

– Конечно, у них же большая разница в возрасте, – успокаивающе заметила Бэл.

– Почти десять лет. И они никогда не были, как говорится, близки. Когда мать Эндрю вышла за отца Джонни, Эндрю уже вырос и много путешествовал. Только недавно он взял Джонни под свое крыло. Когда случился тот ужасный пожар, Джонни еще учился в колледже. Денег не было, и вообще дела шли плохо…

Затем доверительным тоном Пенни продолжила:

– Мы даже не собирались жениться до следующего года, пока не обнаружили, что должны… Эндрю был очень добр к нам. Он оплатил свадьбу, устроил Джонни на работу к себе в банк и купил нам дом в качестве свадебного подарка. Поэтому мы так обрадовались, когда он сказал нам, что тоже женится. Он заслуживает счастья…

Раздался стук в дверь, и в дверном проеме появилась голова миссис Пиггот.

– Мистер Шторм просил передать, что вещи уже в машине. Пора ехать в аэропорт.

– Мы сейчас, – пообещала Бэл.

Повязав оранжевый шарфик, она в порыве чувств обняла Пенни.

– Спасибо за помощь… И хоть ты уже замужем, я хочу отдать тебе вот это, – и вручила девушке свой букет.

– Как здорово! – обрадовалась Пенни. И уже на лестнице с улыбкой добавила: – Думаю, мы теперь… в каком-то смысле сводные сестры.

Эндрю с невозмутимым лицом ждал в холле. Если его терпение и было на исходе, то виду он не показывал.

Когда они спустились с лестницы, он протянул Бэл сильную руку. С чувством, близким к отвращению, она вложила в нее свою.

Тут появились Петер и Джонатан. После обмена объятиями, поцелуями и рукопожатиями, молодоженов усыпали лепестками роз и долго махали вслед их машине.

Отчаянно желая поговорить с Эндрю и развеять свои страхи, Бэл повернулась к нему. Но он глазами попросил ее молчать: стеклянная перегородка не была поднята, и он не хотел, чтобы Бридж слышал их разговор.

Поняв, что таким образом он уклоняется от объяснений, разозленная Бэл прикусила губу и сосредоточилась на виде из окна.

Через какое-то время он произнес:

– Ты не спросила, куда мы едем.

Когда она никак не отреагировала, он продолжил:

– Предлагаю провести несколько дней в Риме, а потом путешествие в Венецию.

Когда она опять проигнорировала его реплику, он взял ее за руку и, нажав большим пальцем на мягкую ладонь, дал понять, что ждет ответа.

– Ты была когда-нибудь в Венеции?

– Нет.

– Это самый красивый и романтический город. Идеальное место для медового месяца…

В нынешней ситуации Бэл абсолютно не радовала мысль о медовом месяце в идеальном месте. Прежде чем осуществятся их брачные отношения, прежде чем она окажется в ловушке желания, расставить которую для Эндрю не составляет труда, она хотела получить ответы на множество вопросов.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

На виллу Дольче они приехали ранним вечером, и хоть было все еще тепло и солнечно, дневная жара уже спала.

Они вместе поднялись по ступенькам, и пока Эндрю переносил багаж в спальню, Бэл, взвинченная до предела, прошла в гостиную.

Окна на террасу были широко распахнуты, на камине стояла огромная ваза с цветами, но никаких признаков присутствия экономки не наблюдалось.

– Я разрешил Марии уйти, – раздался с порога голос Эндрю. – В медовый месяц можно обойтись без ее опеки. – И добавил ласково: – Ты начинай устраиваться, а я пойду приготовлю нам чего-нибудь выпить.

Сидя на диване и рассматривая комнату, которая казалась теперь еще уютнее, чем ей запомнилось, Бэл сделала попытку расслабиться.

Относительно короткий перелет из Лондона прошел спокойно. Она, выполняя молчаливую просьбу Эндрю, поддерживала вежливый разговор, какой обычно ведут едва знакомые люди. Словно не было никакого венчания, с горечью подумала Бэл. От мрачных предчувствий голова у нее разболелась, а желудок свело судорогой.

Вернулся Эндрю и вручил ей высокий матовый бокал фруктового сока. Он уже снял пиджак, но выглядел по-прежнему элегантно в свободных брюках, темной шелковой рубашке и галстуке. Содержимое своего бокала он осушал стоя, устремив задумчивый взор на греющиеся в солнечных лучах крыши. Затем ослабил узел галстука и сел рядом с ней.

Демонстративно отстраняясь от него, Бэл поняла, что он лишь выглядит расслабленным, а на самом деле натянут как струна. Взяв за предплечье, он дернул Бэл к себе и, глядя в ее испуганные, но дерзкие глаза, с небольшим нажимом сказал:

– Я не позволю обращаться со мной как с прокаженным. Я твой муж…

Вырвавшись из его рук, она вскочила на ноги и резко повернулась к нему лицом.

– Ты не прокаженный, ты хуже! Ты презренный интриган! Ты сказал мне, что не знаешь Мортимера Хармена. Но ты обедал с ним в тот день, когда мы впервые встретились в ресторане, и это он звонил тебе в пентхаус. Будешь отрицать это?

– Не буду, но я старался лгать как можно меньше.

Она негодующе закричала:

– Не утруждай себя новой ложью! Хармен поставлял тебе информацию и…

Она замолчала, озаренная новой догадкой.

– И именно он сообщил тебе, что я уехала в Италию!

– Да, твой отец упомянул при нем, что ты остановишься в квартире, принадлежащей компании. Я как раз направлялся к тебе в то утро, когда заметил, как хулиган пытался украсть твою сумку.

Вот, значит, как все просто!

– И Хармен помогал тебе захватить папину фирму, разве не так? Что ты предложил ему? Членство в правлении? Пост директора?

– Что-то в этом роде плюс солидное денежное вознаграждение, когда я полностью буду контролировать компанию. Я навел справки и узнал, что он чрезвычайно любит вино, женщин и музыку, так что подкупить его не составило ни малейшего труда.

Спокойный тон его признания был для Бэл ударом в солнечное сплетение. Какая-то ее часть, наверное та, которая любила его, еще надеялась, что он отметет все обвинения и как-нибудь объяснит свое неблаговидное поведение.

– Зачем тебе «Грант и Филе»? Для такого богача, как ты, это же капля в море…

Не успела она до конца договорить фразу, как уже знала ответ на свой вопрос.

– Фирма тебе не нужна… Ты хочешь расквитаться с отцом за… – она размышляла вслух, – за прошлое… Ты мстишь за своего отчима… Вот почему ты скрывал эту родственную связь, вот почему ты представил сводного брата только на свадьбе. Ты хотел шокировать папу. Но тебе не удалось. И тебе не удастся завладеть компанией.

– Уже удалось.

Это короткое замечание огорошило ее. Но она вновь собралась с силами.

– Без акций Эллен?

– Вчера они были оформлены на мое имя.

– Не верю. Она во Франции, кажется в Эперне, с мужчиной по имени Жан-Клод…

– Получив согласие твоей мачехи на продажу акций, я оплатил ей это путешествие во Францию в качестве подарка.

Словно собираясь доконать ее, он безжалостно продолжал:

– Мне принадлежит фабрика по производству шампанского в Эперне с офисом в Париже. Жан-Клод работает дистрибьютером на Елисейских Полях. Он охотно согласился поухаживать за красивой блондинкой.

– Ты хотел держать ее подальше!

– На это были причины, – спокойно согласился Эндрю.

Бэл не успела как следует вникнуть в его ответ, а он уже продолжал:

– Хармен тайком скупил все акции, какие смог, но мне по-прежнему нужны были принадлежащие твоей мачехе, чтобы получить контрольный пакет. Кстати, должен сказать, что она продавала их в полной уверенности, что ваша фирма просто выкупает их обратно, так что на ней нет никакой вины. Потом Хармен обнаружил, что какую-то бумагу она случайно не подписала…

Бэл вспомнила телефонный голос, встревоженно толковавший о какой-то ошибке.

– Я поехал в Эперне, чтобы уладить дела, но обнаружил, что Жан-Клод превысил свои полномочия и куда-то увез твою мачеху. Я прождал до обеда, но, когда они так и не появились, мне ничего не оставалось, как вернуться домой.

Да, это объясняет, почему он чуть не опоздал на ужин и почему у него было столько дел на следующий день. Но оставалось одно, чего она никак не могла понять.

– Если ты думал, что уже добился контрольного пакета, зачем надо было держать Эллен подальше от нас? – В новом приступе озарения она высказала догадку: – Можешь не говорить, я знаю. Она могла рассказать нам, и правда всплыла бы до свадьбы. А ты хотел абсолютного реванша, тебе понадобилась не только компания, но и я…

Да, именно так и было, Бэл нисколько не сомневалась. Вот почему он так настойчиво обхаживал ее, вот почему пошел на крайние меры, чтобы разорвать ее помолвку.

Она покачала головой, что-то здесь не сходилось. Если ему вдруг потребовалась жена, то на свете полно женщин, более достойных такой чести, – красивых, умных, утонченных…

– Почему именно я?

– А ты не знаешь?

Да, пожалуй, теперь знаю. Из пересохшего горла она извлекла обличающие слова:

– Потому что папа любит меня, а по какой-то неведомой причине ты решил отобрать у него все.

Эндрю вздохнул.

– Это начиналось именно так, но…

Она злобно перебила его:

– А тебе никогда не приходило в голову, что, узнав все это, я просто развернусь и уйду? Или ты полагал, что я буду настолько… заворожена тобой, что смогу простить все на свете?

Он не успел ответить, так как она небрежно бросила:

– Теперь понятно, почему ты так хотел от меня нежных чувств. Узы любви куда крепче, чем узы страсти. – В панике она вскочила на ноги. – Ладно, страсть страстью, но меня тебе не видать как своих ушей. Я немедленно возвращаюсь в Лондон, чтобы как можно скорее получить развод.

Откинув голову назад и прищурив серо-голубые глаза, он пристально смотрел на нее.

– А на каких основаниях? – сладким голосом пропел он. – Собираешься доказать, что между нами не было брачных отношений?..

Выражение лица выдало Бэл.

– Боюсь, что это тебе не поможет, дорогая женушка. В качестве новобрачного я и так выказал немалое терпение, нам давно уже пора в постель.

– С таким подлецом я в постель ни за что не лягу, даже если на земле не останется других мужчин, – бросила она ему в лицо. – Мне противна сама мысль о твоем прикосновении.

Эндрю тоже поднялся на ноги с искаженным злобой лицом и, прежде чем она успела понять его намерения, схватил ее и потащил в спальню.

Она отчаянно пыталась освободиться, но для него не представляло особого труда сломить ее сопротивление. Захлопнув дверь ногой, он бросил ее на кровать.

– Нет… – умоляла она севшим голосом.

Но он уже сдирал с нее одежду, касался губами мочек ушей, нашептывая страстные слова, и всего через несколько секунд она сдалась – Эндрю утихомирил ее и пробудил в ней такую страсть, что все прошлое и будущее уже не имело значения.

* * *

Бэл проснулась в мрачном состоянии духа, и даже яркое утреннее солнце ничуть не радовало ее. Она не могла смириться с мыслью о своем ночном позоре. Неужели перед ним невозможно устоять? – с ужасом подумала она, вспоминая о последней любовной схватке. Нынешнее ее отчаяние было прямо пропорционально испытанному ночью удовольствию.

Эндрю надеялся воспользоваться ею как оружием для захвата отцовской фирмы, а она-то, дуреха, размечталась о любви! Никаких чувств он к ней не испытывал, хотя сейчас они лежали рядом, словно были половинками единого целого. Эта притворная близость была для нее настоящей мукой. Может, она застонала от боли? Она почувствовала, что Эндрю проснулся.

Вскоре его рука фамильярно накрыла ее грудь, дразня сосок. После всех пережитых обид это наглое прикосновение оказалось искрой, угодившей в бочку с динамитом.

Она резко вырвалась и, встав на колени, со всей силы ударила его ладонью по щеке, наслаждаясь громким звуком пощечины.

Ошеломленный Эндрю отреагировал не сразу. Не давая ему времени опомниться, она набросилась на него с безудержной яростью.

– Я нен-навижу тебя! – Слова с трудом прорывались сквозь всхлипы. – Если ты думаешь, что я все-таки останусь…

Ему удалось наконец поймать ее запястье, но оба они свалились с кровати на полированный паркет. Как-никак обладатель черного пояса по дзюдо, Эндрю обхватил ее руками и предусмотрительно перекатился, смягчая собой падение.

– Ты, дикая кошечка, – проговорил он.

Схватив Бэл за обе руки, он удерживал их у нее за головой и, обхватив ногами ее ноги, не давал подняться.

– Отпусти меня, – простонала она в отчаянной попытке вырваться.

Он тяжело дышал, прядь темных волос падала на лоб, но голос был тверд, когда он сообщил ей:

– Я намерен продержать тебя в таком положении, пока ты не успокоишься.

Наконец уступив, он поднял ее на кровать и лег рядом. Ее единственной мечтой было оказаться от него как можно дальше, поэтому она сделала очередную попытку отползти.

Он опять схватил ее за руку и вернул на место.

– Не уходи, я хочу поговорить с тобой.

– Убери, пожалуйста, от меня руки.

– Только если ты согласишься выслушать то, что я тебе скажу.

– Не хочу ничего слышать, – ее рот упрямо сжался.

– Я не жду прощения, я…

– Какая жалость, – перебила она, – а я просто умираю от желания простить тебя.

Проигнорировав этот выпад, он продолжал:

– Но мне кажется, нам надо поговорить и прояснить ситуацию. Я хочу знать, почему ты на меня набросилась.

У нее даже дыхание перехватило от такой наглости.

– Полагаешь, у меня не было причин для того, чтобы…

– Чтобы превращаться в бешеную кошку?

Бэл подняла на него глаза. Возмутительно!

Она же и виновата! Тем не менее ей стало очень стыдно за свое поведение.

– Сам напросился, – ответила она неуверенным голосом и, чуть не плача, добавила: – Извини. Я не хотела этого, – она махнула рукой в сторону поля боя. – Но теперь, когда я узнала, почему ты женился на мне…

– Но ты не знаешь, почему я женился на тебе.

– Ты признался, что хотел за что-то отомстить отцу.

– Хотел, но потом раздумал. Я должен все тебе рассказать по порядку.