Текст книги "Второй сын"

Автор книги: Ли Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 7

В это время в Париже был еще очень поздний вечер предыдущего дня, и учитель-пенсионер снова разговаривал по телефону с военно-морской базой на Гуаме. Домработница Лорана Мутье шепнула ему, что им обязательно нужно разыскать дочь старика. Но всё было безрезультатно. Дежурный лейтенант на Гуаме ничего не знал о планах Пентагона по поводу Китая, но новое назначение Стэна Ричера было засекречено, поэтому ни один иностранный гражданин не должен был знать об этом. Не из состава ВМФ… Нет, сэр… Ни в коем случае, никаким образом.

Мутье слышал половину происходящего сзади и впереди его постели. Он немного понимал по-английски, достаточно, чтобы уловить смысл, и вполне достаточно, чтобы услышать недосказанное между строк. Он точно знал, как всё происходит в армии. Как практически любой другой мужчина двадцатого века в Европе, он служил. Ему было тридцать лет, когда вспыхнула Первая мировая война, но он тут же пошел добровольцем и пережил все четыре года, в том числе Верден и Сомму, и вышел из этой войны с грудью в медалях и не имел ни единого шрама длиной больше, чем его средний палец, что практически означало то же самое, что полностью невредимым. В день его демобилизации печальный однорукий и одноглазый бригадный генерал пожелал ему добра, а затем добавил, кстати:

– Запомни мои слова, Мутье, великая война оставляет страну с тремя армиями: армией калек, армией скорбящих и армией воров.

По возвращении в Париж, Мутье тут же разыскали все три. Повсюду были похороны. Матери, жены, невесты, сестры, старики. Кто-то сказал, что если бы выделить каждому погибшему солдату одну страницу для некролога, только одну паршивую страницу, чтобы перечислить все его надежды и мечты, то в результате куча бумаги поднялась бы выше, чем сама Эйфелева башня.

Воры были повсюду: некоторые действовали в одиночку, некоторые участвовали в бандах, кое у кого это имело даже политический оттенок. Мутье видел и калек в течение всего дня, некоторые просто встречались на улице, но многие приходили к нему на работе, потому что его мастерскую по ремонту мебели реквизировало правительство и приказало последующие десять лет изготовлять деревянные ноги, которые Мутье делал из частей столов, купленных задешево в обанкротившихся ресторанах. Вполне возможно, что в Париже были и такие ветераны, которые ковыляли на той же мебели, на которой они когда-то обедали.

Десятилетний государственный контракт истек за неделю до краха Уолл-стрит, и следующие десять лет были трудными, за исключением того, что он встретил женщину, которая быстро стала его женой, красотку, настолько глупую, чтобы взять на себя такую обузу – сорокапятилетнюю старую развалину, такую, как он. И вот, год спустя у них появился свой единственный ребенок, девочка с вечно всклокоченными волосами, которую они назвали Жозефиной. Она выросла и вышла замуж за моряка из Нью-Хэмпшира в Америке, и в настоящее время была полностью недоступна, несмотря на широкий выбор разнообразных технических новинок, свидетелем которых Мутье был за свою жизнь, и многие из которых изобрели сами американцы.

Глава 8

Стэн Ричер низко надвинул пилотку и ушел на службу. Минуту спустя Джози отправилась по магазинам с большой сумкой и тонким кошельком. Ричер сидел на бордюре, ожидая, пока парень с фурункулом выйдет играть. Джо остался дома, но ненадолго. Тридцать минут спустя он вышел аккуратно причесанным и в куртке и сказал:

– Пойду прогуляюсь.

– В школу? – спросил Ричер.

– Меньше знаешь – дольше проживешь.

– Они не унижали тебя, ты сам пытаешься себя унизить. Даже набрав сто процентов, ты не будешь чувствовать себя хорошо, потому что ты спросил, какие будут вопросы.

– Это дело принципа.

– Это не мой принцип, – сказал Ричер. – Мой принцип таков: они составляют эти тесты так, чтобы обычные люди могли пройти их, и это дает мне достаточно большой шанс, чтобы я не напустил в трусы заранее.

– Ты хочешь, чтобы люди думали, что ты, как все?

– Меня не волнует, что думают люди.

– Ты не забыл, что должен дожидаться здесь доставки?

– Я буду здесь, – сказал Ричер. – Если только этот жирный вонючий парень не выведет с собой так много друзей, что я окажусь в больнице.

– Никто ни с кем не выйдет. Они все уехали на матч сегодня утром, в автобусе. Я видел их. Они уехали на весь день.

Глава 9

Телефон доставили, когда Ричер обедал. Он приготовил себе бутерброд с сыром и кофейник и съел уже почти половину, когда посыльный постучал в дверь. Парень сам распаковал коробку и вручил Ричеру телефон, сказав, что должен забрать коробку. Наверное, на острове не хватало коробок.

Телефон выглядел странно, и не был похож ни на один телефон, который Ричер когда-нибудь видел. Он поставил его на стол рядом с остатками своего бутерброда и рассмотрел со всех сторон. Телефон был, безусловно, иностранным, и ему было, вероятно, около тридцати лет. С военных складов некоторых побежденных стран были унаследованы горы вещей. Сто тысяч пишущих машинок здесь, сто тысяч биноклей там. Сто тысяч телефонов, перепаяных и переделанных. Всё, что необходимо, и в любое время. Развернутые палатки и ангары из Квонсета, размещенные по всему миру среди капитальных зданий из кирпича и камня могут пригодиться огромному количеству людей. Зачем ждать Лабораторию Белла или Дженерал Электрик, когда можно просто послать грузовик на склад во Франкфурте?

Ричер нашел розетку на стене в кухне, подключил телефон и послушал гудок. Гудок имелся в наличии, поэтому он оставил телефон на столе и направился на пляж.

Глава 10

Пляж был очень большим и был лучше, чем большинство пляжей, которые Ричер видел до этого. Он снял рубашку и ботинки и долго плавал в теплой голубой воде, затем закрыл глаза и лежал на солнце, пока снова не высох. Ричер открыл глаза и не увидел ничего, кроме белой пелены и блеска с неба. Затем он моргнул, повернул голову и увидел, что был не один. В пятнадцати метрах от него на полотенце лежала девушка. Она была в сплошном купальном костюме и ей было, может быть, тринадцать или четырнадцать лет. Не совсем созревшая, но уже не ребенок. Её кожа была покрыта бисеринками воды, а волосы были гладкими и тяжелыми.

Ричер встал, весь покрытый коркой песка. У него не было полотенца, и он использовал свою рубашку, чтобы смахнуть её с себя, а затем встряхнул её и надел на себя. Девушка повернула к нему голову и спросила:

– А ты где живешь?

Ричер указал.

– В верхней части улицы, – сказал он.

– Можно, я пойду назад вместе с тобой?

– Конечно. Почему?

– Ну, вдруг эти мальчишки там.

– Их нет. Они уехали на весь день.

– Они могут рано вернуться.

– Они требуют, чтобы ты платила за проход по дороге?

Она кивнула:

– Я не буду платить.

– Что они хотели?

– Я не могу сказать тебе.

Ричер промолчал.

Девушка спросила:

– Как тебя зовут?

Ричер ответил:

– Ричер.

– А меня – Хелен.

– Рад знакомству, Хелен.

– Как давно ты здесь?

– Со вчерашнего дня, – сказал Ричер. – А ты?

– Примерно неделю.

– Надолго?

– Похоже на то. А ты?

– Не уверен, – сказал Ричер.

Девушка встала и стряхнула песок со своего полотенца. Она была стройной, маленькой, но длинноногой. Ногти на ногах были покрыты лаком. Они вместе вышли с пляжа прямо на длинную бетонную улицу. Впереди было пусто. Ричер спросил:

– Где твой дом?

Хелен сказала:

– Слева, ближе к началу.

– А мой справа. Мы почти соседи.

Ричер проводил её до дома, но ее мать уже пришла, поэтому его не пригласили. Хелен нежно улыбнулась, поблагодарила его, и Ричер перешёл улицу к своему дому, где он нашел только горячий неподвижный воздух и пустые комнаты. Поэтому он просто сидел на крыльце и убивал время. Через два часа три унтер-офицера вернулись домой на своих мотоциклах, затем еще два, и еще два в автомобилях.

Спустя тридцать минут обычный американский школьный автобус вернулся с матча, и толпы соседских детей высыпали из него и разошлись по своим домам, ограничившись жесткими взглядами в сторону Ричера. Ричер посмотрел в ответ так же тяжело, но не двинулся с места. Отчасти потому, что он не видел свою цель, что было странно. Он огляделся вокруг, затем еще раз, и к тому времени, когда дым от дизеля рассеялся, он был уверен: жирного вонючего парня с фурункулом не было в автобусе.

Глава 11

В конце концов Джо вернулся домой, тихий, задумчивый и неразговорчивый. Он не сказал, где был, он вообще ничего не сказал. Он просто направился на кухню, вымыл руки, послушал гудок в новом телефоне, а затем отправился принимать душ, что было необычно для Джо в это время суток.

Следующим, на удивление, был их отец, тоже молчаливый, задумчивый и неразговорчивый. Он выпил стакан воды, послушал гудок в телефоне и скрылся в гостиной. Последней была их мать, сражающаяся с кучей пакетов и букетом цветов, которые женский комитет подарил ей во время обеда. Ричер забрал у нее пакеты и отнес их на кухню.

Она увидела новый телефон на столе, и её лицо просветлело немного. Ей всегда было не по себе, пока она не связалась с отцом и не убедилась, что у него есть информация, как с ней связаться. Во Франции сейчас было на семь часов раньше, чем в Японии, поэтому там было раннее утро, и это было хорошим временем для беседы, так что она набрала длинный номер и услышала гудки.

Ей, конечно же, ответила домработница, и через минуту в раскаленном домике на Окинаве всё встало с ног на голову.

Глава 12

Стэн Ричер связался прямо с нового телефона с клерком своей компании, который вышел на парня, который вышел на другого парня, как костяшки домино, и за тридцать минут Джози нашлось место на последнем гражданском рейсе вечером в Токио, а еще через сорок – пересадка в Париж.

Ричер спросил:

– Хочешь, чтобы с тобой кто-нибудь полетел?

Его мать ответила:

– Конечно, я хотела бы этого. И я знаю, ваш дедушка Мутье хотел бы увидеть вас снова. Но я могу задержаться там на пару недель, а может и дольше. А вам нужно пройти тест, а там и школа начнется.

– Они всё поймут, а я не против пропустить пару недель. И я мог бы пройти тест, когда вернусь. А, может быть, они и вовсе забудут о нем.

Но отец сказал:

– Твоя мать хочет сказать, что мы не можем себе это позволить, сынок. Билеты на самолет стоят дорого.

Такси тоже было дорогим, но спустя два часа они взяли одно в аэропорт. Старый японец указал на большой квадратный «Датсун», и Стэн сел впереди, а Джози с мальчиками поместились на заднем сиденье. У Джози была небольшая сумка. Джо был только из душа, только волосы уже не причесаны. Так он был больше похож на себя с обычно растрепанными волосами. Ричер был еще в кристалликах соли и песке после пляжа. Все большей частью молчали.

Ричер помнил деда очень хорошо. Он встречался с ним три раза. У него был шкаф, полный протезов. По-видимому, наследники умерших ветеранов до сих пор официально были обязаны вернуть протезы производителю для подгонки и возможного повторного использования. Это было частью сделки, еще с давних времён. Дедушка Мутье говорил, что каждый год или около того, некоторые изделия вновь появляются у него в доме. Иногда два или три в год. Некоторые из них были изготовлены из ножек столов.

Они вышли в аэропорту. Было темно, и становилось прохладно. Джози обняла Стэна и поцеловала его, затем обняла Джо и тоже поцеловала, потом обняла Ричера, поцеловала его и отвела в сторону, чтобы прошептать ему на ухо длинный список указаний. Потом она одна пошла в очередь на регистрацию.

Стэн с мальчишками вышел по длинной наружной лестнице на смотровую площадку. Рейс JAL 707 уже ждал на асфальте, освещенный прожекторами и окруженный специальными автомобилями. Трап подкатили к его передней двери, и двигатели медленно заработали. За взлетно-посадочной полосой открывался ночной вид всей южной половины острова.

Их длинная бетонная улица лежала неразличимая на расстоянии нескольких миль отсюда на юго-запад. Десять тысяч маленьких пожаров горело в их районе. Костры на заднем дворе, каждый из которых мерцает ярко в основании и отправляет тонкие столбы дыма высоко в небо.

– Ночь мусора, – сказал Стэн, и Ричер кивнул. Каждый остров, на котором он когда-либо был, имел проблему с мусором. Регулярное, один раз в неделю сжигание мусора – обычное решение для всего, в том числе и для остатков пищи. Традиционно, в каждой культуре. Даже слово «костер» произошло от огня для сжигания костей, это общеизвестно. Он видел маленький проволочный утилизатор за их жарким маленьким домом.

– Мы пропустили её на этой неделе, – сказал Стэн. – Жаль, что мы не знали.

– Не страшно, – сказал Джо, – у нас и мусора пока нет.

Они ждали, все трое, наклонившись вперед и упершись локтями в перила, и вот Джози вышла под ними, одна из примерно тридцати пассажиров. Она пересекла асфальт, повернулась на нижней площадке трапа и махнула рукой. Потом она поднялась и вошла в самолет, пропав из виду.

Глава 13

Стэн с сыновьями наблюдали взлет, смотрели, как самолет делал вираж и набирал высоту, как его крошечные огоньки исчезли, дождались, пока его оглушительный рев не затих, а потом, стуча ботинками, спускались по длинной лестнице втроем. Они возвращались пешком, это было привычкой Стэна, когда он был без Джози и расстояние было меньше восьми миль. Двухчасовой марш. Вообще ничего для морского пехотинца, и дешевле, чем на автобусе.

Он был дитя Великой Депрессии, хотя фамильная прижимистость уроженца Новой Англии уже не так бросалась в глаза, особенно в это время изобилия. Не тратиться напрасно, потреблять разумно, обходиться тем, что есть, чинить всё, что можно починить, не выделяться. Его отец перестал покупать новую одежду в возрасте сорока лет, посчитав, что всё, что у него есть на этот момент, переживет его, и пускать деньги на ветер – это безрассудная расточительность.

Костры почти погасли, когда они вернулись на свою улицу. Слои дыма висели в воздухе, стоял запах пепла и горелого мяса, даже в их маленьком домике. Они пошли прямо к кроватям с тонкими простынями, и через десять минут стало тихо.

Глава 14

Ричер спал плохо, сначала ему снился его дедушка, почему-то это был страшный старый француз, без рук и без ног, вместо которых были четыре ножки от стола, передвигающийся и нависающий над ним, как движущийся предмет мебели. Совсем рано его разбудили звуки на заднем дворе – кот, крыса или еще какой-нибудь вид охотника за мусором, затем снова, намного позже, когда новый телефон зазвонил дважды. Слишком рано для отчета матери, что прибыла в Париж, и слишком поздно для сообщения об аварии со смертельным исходом на пути в Токио. Наверное, что-то не очень важное, поэтому он проигнорировал эти оба звонка. Вставал Джо, а Ричер воспользовался преимуществами одиночества, перевернулся на другой бок и спал почти до девяти, что было довольно поздно для него.

Он нашел отца и брата на кухне, оба были молчаливы и, как ему показалось, чересчур напряжены. Никто не спорит, дедушка Мутье был отличным стариком, но к любому в девяносто лет, естественно, могут появиться вопросы в департаменте продолжительности жизни. Не такая уж большая неожиданность. Парень просто должен был когда-нибудь крякнуть, никто не живет вечно. И он уже использовал все свои шансы: парню было уже около двадцати лет, когда братья Райт полетели, побойтесь Бога.

Ричер сделал себе кофе, потому что любил его сильнее, чем остальные члены его семьи. Он поджарил тост, положил каши, ел и пил, но никто с ним так и не заговорил. В конце концов он спросил:

– Что случилось?

Взгляд отца опустился ниже и медленно переместился подобно артиллерийскому орудию в точку, расположенную на столе в футе от тарелки Ричера. Он сказал:

– Телефон сегодня утром.

– Что-то с мамой?

– Нет.

– Тогда что?

– У нас проблемы.

– Что, у нас всех?

– У меня и Джо.

Ричер спросил:

– В чем дело? Что произошло?

Но в этот момент раздался звонок в дверь, поэтому он не дождался ответа. Ни Джо, ни отец не двинулись с места, поэтому Ричер встал и направился в прихожую. Это был тот же самый посыльный, что и накануне. Ритуал был прежним. Он распаковал коробку, оставив её себе, и передал Ричеру тяжелую катушку электрического кабеля, в которой было ярдов сто. Катушка была размером с автомобильную шину. Кабель был для внутреннего подключения, похожий на Romex, тяжелый и жесткий, в оболочке из серого пластика. К катушке был прикреплен короткой цепью резак.

Ричер оставил его в прихожей, вернулся на кухню и спросил:

– Зачем нам электрический кабель?

– Не знаю, – ответил отец. – Я заказывал ботинки.

– Ну, так ты не получишь их. Тебе принесли катушку кабеля.

Его отец разочарованно вздохнул:

– Наверное, кто-то ошибся.

Джо ничего не сказал, что было очень на него не похоже. Как правило, в такого рода ситуации он бы немедленно развил серию теоретических умозаключений, спрашивал о строении и форматах кодов заказа, указывал на то, что цифры можно легко перепутать, размышлял вслух о том, что на клавиатуре QWERTY буквы, удаленные друг от друга в алфавите, стоят рядом, следовательно, у неуклюжей машинистки всего четверть дюйма отделяет, скажем, обувь от оборудования. У него был так устроен мозг – все требует объяснения. Но он ничего не сказал. Он просто сидел, полностью отрешенный.

– Что случилось? – снова спросил Ричер в тишине.

– Тебя это не должно беспокоить, – ответил отец.

– Не будет беспокоить, если вы оба оживете. Чего, я думаю, не произойдет в ближайшее время, судя по вашему виду.

– Я потерял книгу с кодами, – сказал его отец.

– Книга кодов для чего?

– Для операции, которой я был должен руководить.

– Китай?

– Откуда ты знаешь?

– А что еще остается?

– Сейчас это только теория, – сказал отец. – Только вариант. Но есть планы, конечно, есть. И будет очень неприятно, если будет утечка. Считается, что мы сейчас ладим с Китаем.

– Кто-то может разобраться в этой книге кодов?

– Легко. Настоящие названия плюс кодовые обозначения для двух городов, а также отрядов и подразделений. Умный аналитик может свести воедино, куда мы идем, что мы собираемся делать, и как много нас будет.

– А эта книга какого размера?

– Обычная папка на три кольца.

– Кто с ней работал последним? – спросил Ричер.

– Какой-то картограф, – сказал отец. – Но отвечаю за нее я.

– Когда ты узнал, что её нет?

– Вчера вечером. Утром позвонили, что поиски были безрезультатными.

– Это нехорошо, – сказал Ричер. – Но как это связано с Джо?

– С ним это не связано, это отдельная тема. Был еще звонок сегодня утром. И тоже папка на три кольца, невероятно. Пропали ответы на тесты. Прямо из школы. А Джо ходил туда вчера.

– Я даже и не видел эту папку с ответами, – сказал Джо. – А, тем более, не брал её.

Ричер спросил:

– И что же ты делал там?

– Да, в общем-то, ничего. Я добрался только до кабинета директора, и сказал секретарю, что хочу поговорить с ним насчет тестов. Потом я передумал и ушел.

– Где была папка с ответами?

– На столе директора, по-видимому. Но я не был так далеко.

– Тебя долго не было.

– Я гулял.

– Вокруг школы?

– И там тоже. И в других местах.

– Был ли ты в здании во время обеденного перерыва?

Джо кивнул.

– В этом-то вся проблема, – сказал он, – они думают, что именно тогда я и взял её.

Глава 15

Ричер вышел из дома и посмотрел в сторону моря. Улица была пуста.

Детей не было. Он принял неожиданное решение, перешел на другую сторону улицы и постучал в дверь Хелен, девушки, с которой он познакомился вчера. Она открыла дверь и, увидев, кто пришел, вышла и встала рядом с ним на ступеньках, плотно закрыв дверь за собой, словно она хранила от него какой-то секрет, или она стеснялась его. Девушка поняла его чувства и покачала головой.

– Папа спит, – пояснила она. – Вот и все. Он работал всю ночь. Теперь уже не так жарко, и он просто вырубился час назад.

Ричер сказал:

– Не хочешь искупаться?

Она посмотрела на улицу, увидела, что никого на ней нет, и сказала:

– Конечно. Дай мне пять минут, хорошо?

Она тихонько пробралась внутрь, а Ричер повернулся и осмотрел улицу, наполовину надеясь, что парень с фурункулом выйдет, наполовину надеясь, что нет. Он не вышел. Хелен появилась снова, уже в купальнике под сарафаном и с полотенцем. Они шли по улице вместе, шагая в ногу, но на расстоянии фута друг от друга, рассказывая о том, где они жили, и местах, которые видели. Хелен переезжала много раз, но не столько, сколько Ричер. Ее отец служил в тылу, а не в боевых частях, и его назначения, как правило, были долгими и более стабильными.

Утром вода была холоднее, чем вчера после обеда, поэтому они вышли из воды через десять минут или около того. Хелен разрешила Ричеру воспользоваться ее полотенцем, затем они лежали на нем вместе, греясь на солнце, и теперь их отделяли только дюймы друг от друга. Она спросила его:

– Ты когда-нибудь целовался?

– Да, – ответил он. – Два раза.

– С одной девушкой два раза, или с двумя по одному?

– Две девушки, и больше чем по одному разу.

– Намного?

– Где-то по четыре раза с каждой.

– В каком месте?

– В губы.

– Нет, где? В кино, да?

– С одной в кино, с другой в парке.

– С языком?

– Да.

Она спросила:

– А ты хорошо умеешь целоваться?

Он ответил:

– Не знаю.

– Покажи мне, как? Я никогда не делала этого.

Он наклонился на локте и поцеловал ее в губы. Ее губы были маленькими и податливыми, а язык был прохладным и влажным. Их поцелуй длился пятнадцать или двадцать секунд, затем они оторвались друг от друга.

Он спросил:

– Тебе понравилось?

Она сказала:

– Так себе.

– Но у меня получилось?

– Не знаю. Мне не с чем сравнивать.

– Зато ты была лучше, чем две других, которых я целовал, – сказал он.

– Спасибо, – сказала она, но он не понял, за что она благодарила его. Похвала или благодарность за первый опыт, он не был уверен.